О Лене, Леночке, Алёне, Алёнушке, Елене

Лена, добавлю в Вашу копилку еще одну Елену

Елена Молоховец. Автор популярнейшей поваренной книги Подарок молодым хозяйкам

У меня о ней пост в Старине и Былом

https://forum.vgd.ru/post/614/31748/p1130609.htm#pp1130609



Здесь о ней интересное эссе Эхберта Хартмана

http://magazines.russ.ru/zvezda/2000/3/hartman.html

Виктор Михайлович Васнецов.


[ Изображение на стороннем сайте: 3b97285150b7.jpg ]


Ковер-самолет. Вариант. 1919-1926. Холст, масло. Дом-музей В.М.Васнецова, Москва, Россия.

Здесь изображен Иван со своей суженой Еленой-Прекрасной (в вариантах сказок – Еленой-Премудрой, Василисой-Прекрасной и др.) Картина исполнена романтизма и нежности. Соединяются любящие сердца, и герои, после множества испытаний, наконец обретают друг друга.

[ Изображение на стороннем сайте: 981aca84ddf8.jpg ]


Виктор Васнецов. Ковер-самолет.
1880. Холст, масло. 165 x 297. Нижегородский художественный музей, Нижний Новгород, Россия.

Васнецов выбрал невиданный для изобразительного искусства мотив. Он выразил давнюю мечту народа о свободном полете, придав картине поэтическое звучание. В чудесном небе своего детства изобразил Васнецов парящий как сказочная птица ковер-самолет. Герой-победитель в нарядном одеянии гордо стоит на ковре, держа за золотое кольцо клетку с добытой Жар-птицей, от которой идет неземное сияние. Все исполнено в ярких тонах и говорит о блестящих декоративных способностях молодого художника. Васнецов предстал здесь и как мастер тонкого пейзажа-настроения. Земля отходит ко сну. В реке отражаются прибрежные кусты, и эти отражения, и туман, и легкий свет месяца навевают лирические чувства.

Эту картину заказал Васнецову Савва Иванович Мамонтов, крупный промышленник и меценат, который способствовал единению талантливых людей в творческий художественный союз, получившего название Абрамцевского кружка. Будучи председателем правления строящейся Донецкой железной дороги, он заказал художнику три полотна, которые должны были украсить помещение кабинета правления картинами, служащими как бы сказочными иллюстрациями к пробуждению новой железной дороги богатого Донецкого края. Одной из тем картин стал "Ковер-самолет" - сказочно быстрое средство передвижения.

Ковры-самолёты известны в литературе почти с библейских времён. Хотя идея преобладала в литературе Ближнего Востока, популярность сказок «Тысячи и одной ночи» перенесла её в западную цивилизацию. В разных вариантах ковер-самолет встречается и в русских сказках.

Елена Премудрая

Русская народная сказка

В некотором царстве, в некотором государстве была у царя золотая рота; в этой роте служил солдат по имени Иван — собой молодец. Полюбил его государь и зачал чинами жаловать: в короткое время сделал его полковником. Вот старшее начальство ему позавидовало: «За что так мы служили до своих чинов лет по тридцати, а он все чины сразу схватил? Надо его извести, а то и нас перегонит». Вздумали как-то генералы и думные бояре по? морю прогуляться, нарядили корабль, пригласили с собой и Ивана-полковника; выехали в открытое море и гуляли до позднего вечера. Иван утомился, лег на койку и заснул крепким сном; бояре и генералы только того и дожидались; взяли его, положили в шлюпку и пустили на? море, а сами назад воротились. Немного погодя набежали тучи, зашумела буря, поднялись волны и понесли шлюпку неведомо куда, занесли ее далеко-далеко и выкинули на остров. Тут Иван пробудился, смотрит, — место пустынное, корабля и следов нет, а море страшно волнуется. «Видно, — думает, — корабль бурей разбило, и все мои товарищи потонули; слава богу, что сам-то уцелел!» Пошел он осматривать остров; ходил-ходил — не видать нигде ни зверя прыскучего, ни птицы перелетной, ни жилья человеческого.

Долго ли, коротко ли — набрел Иван на подземный ход. Тем ходом спустился в глубокую пропасть и попал в подземное царство, где жил и царствовал шестиглавый змей. Увидал белокаменные палаты, вошел туда — в первой палате пусто, в другой нет никого, а в третьей спит богатырским сном шестиглавый змей; возле него стол стоит, на столе огромная книга лежит. Иван развернул ту книгу, читал, читал и дочитался до той страницы, где было сказано, что царь не может царя родить, а родится-де царь от царицы; взял — выскоблил эти слова ножичком и наместо их написал, что царица не может царя родить, а завсегда царь от царя родится.

Через час времени повернулся змей на другой бок, закряхтел и проснулся. «Послушай, батюшка, — говорит Иван змею, — пора тебе вставать». Змей услыхал человеческий голос, окинул глазами гостя и спрашивает: «Ты откуда явился? Сколько лет живу я на свете, а доселева не видал в моем царстве ни единого человека». — «Как откуда? Да ведь я твой сын! Вот сейчас повернулся ты на другой бок да как крякнешь — я и выскочил...» — «А ну, — говорит змей, — дай-ка я посмотрю в книгу: может ли царь царя родить». Развернул свою книгу, прочитал, что в ней сказано, и уверился: «Правда твоя, сынок!» Взял Ивана за руку, повел по всем кладовым, показал ему богатства несчетные, и стали они жить-поживать вместе.

Прошло сколько-то времени, говорит шестиглавый змей: «Ну, сынок, вот тебе ключи от всех палат; всюду ходи — куда тебе захочется, только не смей заглядывать в одну палату, что заперта двумя замками, золотым да серебряным. А я полечу теперь кругом света, людей посмотрю, себя повеселю». Отдал ключи и улетел из подземного царства по белому свету гулять. Остался Иван один-одинехонек; живет месяц, другой и третий... вот уж и год на исходе; скучно ему сделалось, вздумал палаты осматривать, ходил-ходил и очутился как раз у запретной комнаты. Не стерпел добрый мо?лодец, вынул ключи, отомкнул оба замка, золотой и серебряный, и отворил дверь дубовую.

В этой комнате сидят две девицы — на цепях прикованы: одна царевна Елена Премудрая, а другая ее прислужница. У царевны — золотые крылышки, у служанки — серебряные. Говорит Елена Премудрая: «Здравствуй, добрый молодец! Сослужи-ка нам службу невеликую, дай нам по стаканчику ключевой воды испить». Иван, глядя на ее красу несказанную, позабыл совсем про змея; жалко ему стало бедных затворниц, налил он два стакана ключевой воды и подал красным де?вицам. Они выпили, встрепенулися — железные кольца распаялись, тяжелые цепи свалилися, захлопали красные де?вицы крыльями и улетели в открытое окно. Тут только Иван опомнился, запер пустую комнату, вышел на крыльцо и сел на ступеньке, повесил свою буйную голову ниже могучих плеч и крепко-крепко запечалился: как ему будет ответ держать?

http://ru.wikipedia.org/wiki/Мухина,_Елена_Вячеславовна

Мухина Елена Вячеславовна


[ Изображение на стороннем сайте: 9d900d4a0a0c.jpg ]


(1 июня 1960, Москва, СССР — 22 декабря 2006, Москва, Россия) — советская гимнастка, заслуженный мастер спорта СССР, абсолютная чемпионка СССР по спортивной гимнастике (1979), чемпионка в упражнениях на брусьях (1978, 1979) и в вольных упражнениях (1977). Чемпионка Европы в упражнениях на брусьях (1977, 1979), бревне (1977) и в вольных упражнениях (1977), обладательница серебряной медали в многоборье (1977) и в вольных упражнениях (1979), бронзовой в опорных прыжках (1977). Абсолютная чемпионка мира (1978), чемпионка в командном первенстве (1978) и в вольных упражнениях (1975), серебряный призер в упражнениях на брусьях (1979) и бревне (1978).


[ Изображение на стороннем сайте: ee78653d0b08.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: 1336a417159d.jpg ]


Елена Мухина родилась в Москве 1 июня 1960 года. В возрасте пяти лет осталась сиротой.
Она была награждена высшим знаком олимпийского почёта — Серебряным Олимпийским орденом Международного олимпийского комитета.
Награждена также советским орденом «Знак Почёта».

В 1980 году в Минске во время подготовки к Летним Олимпийским играм она получила тяжелейшую травму позвоночника и до конца жизни была прикована к инвалидному креслу. Скончалась 22 декабря 2006 года в Москве. Похоронена на Троекуровском кладбище в Москве.

http://old.commonuments.crimea...mp;art=517

Княжна Елена Горчакова: «Воспоминания о Крыме»
Н.Н. Колесникова, (г. Симферополь)

«Воспоминание о Крыме» — российский бренд XIX века. Эти слова, обрамленные причудливыми виноградными листьями, сияли на переплетах альбомов литографий с видами Крыма; издавались многочисленные открытки в этой серии; так называли авторы свои художественные произведения и мемуарные очерки. «Воспоминания о Крыме» Е.С. Горчаковой занимают в этом ряду особое место. Это не просто описательная литература, художественная проза, написанная легким, образным, хорошим русским языком. Эта книга — воспоминания очевидца, переданные с исторической достоверностью, где личные ощущения и переживания переплетаются с археологическими, географическими, художественными фактами и сведениями, а стихотворения автора, органично вплетенные в канву повествования, тонируют прозу то патриотическими, то лирическими, а то и ироническими мазками.

Уникальным изданием обладает научная библиотека «Таврика» им. А.Х. Стевена Центрального музея Тавриды (Крымский республиканский краеведческий музей). Это конволют, состоящий из трех частей. Часть первая — «Воспоминания о Крыме. Сакские грязи», изданная в типографии Общества распространителей полезных книг (Москва, 1881). Вторая часть — «Воспоминания о Крыме», без подзаголовка, обычно ее называют «Алушта и Кастель-гора». Издана в той же типографии в 1884 году. Часть вторая имеет приложение «Краткие сведения, полезные для путешествия по Крымскому полуострову», которое содержит сведения о климате, пляжах и гостиницах, о ценах на квартиры, обеденные порции, билеты по железной дороге и почтовому тракту, а также перечень станций с указанием расстояния между ними — действительно очень полезная информация для путешественников, особенно едущих в Крым в первый раз. Часть третья приплетена владельцем издания, Н. Снессоревым. Это очерк известного ялтинского врача доктора В. Дмитриева «Климат Южного берега Крыма», напечатанный в журнале «Метеорологический вестник» за 1890 год.

Фамилия Горчаковых тесно связана с Крымом. Дед княжны Елены Сергеевны, Дмитрий Петрович Горчаков (1753 (1756, 1758)—1824), в царствование Александра I занимал должность Таврического губернского прокурора (1807—1810). Кроме того, надворный советник Д.П. Горчаков являлся смотрителем симферопольского народного училища. За успехи по службе, в том числе и по руководству училищем, он был награжден орденом св. Анны 2 класса. Жил в Симферополе в двухэтажном доме, построенном подрядчиком строительных работ Ершовым (ныне ул. Ушинского, дом 3). Надо сказать, что Дмитрий Петрович не обладал ни терпением, ни выносливостью: он увлекался то сельским хозяйством, то военной службой, два раза уходил в отставку и, несмотря на личные достоинства и храбрость, кончил служебную карьеру в чине коллежского советника (6 класс гражданского чина, равен чину полковника). В литературных кругах Москвы он был известен как талантливый сатирик и драматург, несмотря на то, что «пренебрегал обработкой стиха, не трудился над внешней формой, увлекаясь мыслью». В пьесе «Калиф на час» (1786) по вкусу публике пришлись нападки на взяточничество и различные упущения по службе; в «Счастливой Тоне» (1786) он осмеял бездарных одописцев; главная мысль пьесы «Баба-Яга» (1788) — закоренелое бездельничество рано или поздно получает наказание. Успеху пьес немало способствовали меткие и талантливые куплеты на злобу века, узнаваемые портреты второстепенных государственных лиц, над которыми публика хохотала от души. Широко известна фраза из его сатиры по поводу множества периодических изданий, обратившаяся в пословицу, актуальную и в наше время:

«И наконец я зрю в стране моей родной
Журналов тысячи, а книги ни одной».

С Крымом связано стихотворение Д.П. Горчакова «Русский у подошвы Чатырдага», написанное им перед 1812 годом.

«Где лаврами побед обвитый меч твой, росс?
Где сильная рука, страшившая Вселенну?
В России ли уже великих нет мужей?» — вопрошал поэт.
«Их в недрах у себя всегда она имела:
Петр государственных творил людей,
Екатерина их отыскивать умела».

И как бы укоряет царствующего монарха:

«требуют Отечество и слава не гибкого, уклончивого нрава…», и далее:

«Монарх, хоть с ангельской душой на свет рожденный,
Успехами труды не будут награжденны,
Достойных коль себе сотрудников не зрит;
Бесплодно проведет он дни свои в заботе…».

О трудах своих Дмитрий Петрович не заботился. Многое осталось неизданным при жизни, много рукописей сгорело во время пожара в имении князя. Стихотворение «Русский у подошвы Чатырдага» сохранилось в рукописи у бывшего таврического губернатора А.И. Казначеева (1829—1837). В 1871 году Казначеев предложил стихи редактору «Русского архива». Министр юстиции Балашов, прочитав это стихотворение Александру I, выразил мысль о невозможности допустить его к печати, на что государь ответил: «Отчего же? У кого полон нос, тот сморкается» (другой перевод: «Отчего же? На воре шапка горит»).

Произведения Д.П. Горчакова были изданы в Москве в 1890 году его внучкой Еленой Сергеевной с очерком о жизни писателя, составленным по литературным источникам и семейным воспоминаниям.

Дмитрий Петрович имел двух дочерей и трех сыновей: Петра (1789—1868), Михаила (1793—1861) и Сергея (1794—1873).

Менее известен из них отец нашей героини Елены Сергеевны. Статский советник (5 класс в «Табели о рангах») Сергей Дмитриевич — участник заграничных походов русской армии 1813—1814 годов. Получил золотую саблю «За храбрость». Вышел в отставку полковником, с 1833 по 1843 год занимал должность управляющего Московской палатой государственных имуществ.

Старший дядя, Петр Дмитриевич — генерал от инфантерии (2 класс), участник шведской кампании 1808 года, турецкой 1810 года, Отечественной войны 1812 года, заграничных походов 1813—1814 годов. В 1824 году награжден золотой шпагой с алмазами. В 1836 — назначен командиром отдельного Сибирского корпуса и генерал-губернатором Западной Сибири. Кавалер орденов св. Анны 1-й степени, св. Георгия 4-й степени, св. Владимира 1-й степени.

Второй дядя, Михаил Дмитриевич Горчаков — генерал-фельдмаршал (1 класс), участник Отечественной войны 1812 года и Бородинского сражения, заграничных походов 1813—1814 годов, русско-турецкой войны 1828—1829 годов. Он известен как командующий войсками во время Восточной войны 1853—1856 годов. В 1853—1854 годах командовал войсками на Дунае, отличился в сражениях при Ольтенице, явил личную неустрашимость при осаде Силистрии. Учитывая важность высадки неприятеля на Крымском полуострове, по просьбе князя Меньшикова отправил в Крым часть войск из Добруджи и лучших военных деятелей: генерала Васильчикова и полковника Тотлебена. С 22 февраля 1855 года до конца года он — командующий вой¬сками в Крыму. Одни считали его неспособным и нерешительным военачальником: 4 августа 1855 года проиграл сражение на Черной речке, 8 сентября 1855 отдал приказ об оставлении Южной стороны Севастополя. Другие отмечают его доблесть во время личного командования правым флангом при Чернореченском сражении и спасение армии переправой на Северную сторону. В Высочайшем рескрипте 26 августа 1856 года отмечено: «Явив себя в сей тяжелой борьбе превыше враждебных обстоятельств мужественном преодолении, предусмотрительном сохранении вверенных вам войск, вы воздвигли несокрушимый памятник себе и армии, в кровавом бою оставив эти развалины, совершили с армиею небывалую в военной истории переправу, не отдав более ни пяди русской земли».

В 1856 году Михаил Дмитриевич назначен наместником Царства Польского. Он кавалер орденов св. Анны 1-й степени, св. Георгия 3-й степени, св. Владимира 1-й степени, св. Александра Невского с алмазными знаками, св. Андрея Первозванного с алмазными знаками, ордена Белого Орла. Награжден табакеркой с портретом Государя Императора.


[ Изображение на стороннем сайте: 82849845c584.jpg ]


О самой Елене Сергеевне сведений почти нет. Между тем, она была достаточно известным автором путевых очерков, поэтом, педагогом. В некрологах от 7(19) сентября 1897 года газеты «Московские ведомости» и «Русское слово» отмечают книгу ее стихотворений официально-патриотического содержания (М., 1879), книги «Воспоминания о Крыме» (1881—1884) и «Киев» (М., 1885), серию очерков о монастырях: «Поездка в новый Иерусалим…» (М., 1886), «Святогорская Успенская общежительная пустынь» (М., 1890), о Топловском и Херсонесском монастырях в Крыму.

Родилась княжна Елена Сергеевна Горчакова в Москве 30 апреля (12 мая) 1824 года. Получила хорошее домашнее образование. В 1853 году Елена Сергеевна пожалована во фрейлины. В 1826 году Николай I установил постоянный комплект фрейлин — 36 девиц. Княжна Горчакова не была «свитной» фрейлиной, она не находилась постоянно при дворе. «Городская» фрейлина Высочайшего двора не несла постоянных обязанностей, часто это звание было лишь признанием заслуг родителей. Так как фрейлины обязаны были сопровождать императрицу при выезде, принимать лиц, явившихся ко двору, участвовать во всех приемах и развлечениях двора, во фрейлины отбирали девиц с организаторским, литературным, художественным или музыкальным талантом.

Княжна Горчакова не блистала красотой. Но была приветлива, умна и талантлива. Она стала прототипом одной из некрасивых княжон Корнаковых в автобиографической трилогии Л.Н. Толстого, дальнего родственника Горчаковых. Вот какой предстала перед юным Николенькой старшая княжна Корнакова: «С четверть часа эта княжна занимала меня разговором весьма свободно и так ловко, что разговор ни на секунду не умолкал. Когда она говорила о брате и особенно о том, что он против воли maman пошел в гусары, она сделала испуганное лицо, и все младшие княжны, сидевшие молча, сделали тоже испуганные лица; когда она говорила о кончине бабушки, она сделала печальное лицо, и все младшие княжны сделали то же; когда она вспомнила о том, как я ударил St.-Jerome’a и меня вывели, она засмеялась и показала дурные зубы, и все княжны засмеялись и показали дурные зубы».

Внучка известного писателя-сатирика Дмитрия Петровича Горчакова не могла остаться равнодушной к литературной деятельности, она много писала: стихи, прозу, литературоведческие очерки. А еще она прекрасно рисовала. К очерку «Описание Топловского монастыря в Крыму» на отдельных листах приложены 4 картины Е.С. Горчаковой, рисованные с натуры и изготовленные в литографии Сытина в Москве: Общий вид Топловской обители; Вид церкви в Топлов¬ской обители; Наружный вид древней церкви близ Топловской обители; Внутренний вид древней церкви.

В 1865 году Е.С. Горчакова поступила надзирательницей в 3-ю московскую женскую гимназию. В 1866 году выдержала экзамен на звание домашней учительницы и в течение многих лет была начальницей гимназии. Книжка стихов Елены Сергеевны, изданная в 1879 году, прошла незаметно. Во время первого путешествия в Крым Е.С. Горчакова написала четыре стихотворения, которые вошли в первую часть книги «Воспоминания о Крыме» (1881). В 1897 году при составлении сборника стихов «Крым в русской поэзии» Арсений Иванович Маркевич в издание из 137 стихотворений включил эти четыре стиха Горчаковой, поставив ее рядом с такими поэтами, как А. Апухтин, И. Бунин, П. Вяземский, И. Козлов, Д. Минаев, А. Толстой и др. Стихи Горчаковой не обошли вниманием и современные издатели. Составители «Поэтического атласа Крыма» не нашли биографических сведений о Елене Сергеевне, тем не менее сочли необходимым включить в сборник ее стихотворение «Артек». А стихи действительно хороши. И совершенно разные по стилю и настроению.

Полное эпитетов и метафор описание бурного, а затем спокойного моря у Аю-Дага напоминает сонеты А. Мицкевича:

Взбушевалося Черное море,
Вал сердитый за валом бежит,
И, гуляя себе на просторе,
Потемневшее море бурлит…
Кипарисов высоких коренья
Пеной белой она обдает
И, швыряя на берег каменья,
За собой снова в бездну влечет.

Лечение сакскими грязями произвело на княжну неизгладимое впечатление. Словно со стороны смотрит она на себя, запеленатую в «полог свинцовый», и не может удержаться, чтоб не подсмеяться над собой:

Вот лежу я на Сакской площадке,
Подо мной благодетельный ил,
И меня он, как полог свинцовый,
Всю окутал и плотно закрыл.
Но лежу я улиткой, недвижно,
Члены скованы, нечем дышать…
Надо мной расстилается небо,
Тучки в нем ни одной не видать.

Печаль расставания с Артеком навевает мысли о древней и сложной истории полуострова. Скифы, тавры, греки, мусульмане проносятся перед мысленным взором автора.

Цвети же вновь, роскошная Таврида,
Святой Руси прелестнейшая дочь!
Ты спасена от тягостного ига!
Твоим врагам тебя не превозмочь…—

восклицает она, надеясь на скорое возрождение «родного Крыма» после кровопролитной Крымской войны.

В «Воспоминаниях о Крыме» Е.С. Горчакова предстает перед нами образованной, очень наблюдательной, начитанной, приветливой и любознательной путешественницей. К тому же очень выносливой и легкой на подъем. В 1883 году, в 59 лет, она легко всползала по скользкому скату, цепляясь за валежник, колючие кусты и гладкие огромные камни, — к водопаду Учан-Су. В первый свой приезд в 1880 году княжна пробыла в Крыму девять недель, с 21 июня по 30 августа: неделю в Евпатории, три недели в Саках, неделю в Севастополе, Бахчисарай, четыре недели в Артеке. На Южный берег она приехала 1 августа. Именно август считался и считается лучшим временем для отдыха на ЮБК. В это время созревает виноград, солнце не такое жгучее, вода прогрелась. Как не хочется уезжать отсюда! «Счастливы те, которые могут оставаться сколько пожелают в этом благодатном крае, или имеют надежду еще раз посетить его и насладиться вполне всем, что он представляет прекрасного и замечательного», — восклицает она. А вот Бахчисарай с его грязными улицами и домами, криками муэдзинов оставил путешественницу равнодушной, и даже дворец она описывает хотя и очень подробно, но как-то холодно, бесстрастно.

В Севастополе прежде всего посещает музей в доме графа Тотлебена, где собраны «портреты всех участвовавших в обороне Севастополя, собрание планов, карт, рисунков и разных сочинений, в том числе английских, французских и немецких, относящихся до Крымской войны». В глаза ей бросается прелестный поясной портрет княгини Елены Павловны, учредительницы Крестовоздвиженской общины сестер милосердия.

С особо теплым чувством она, православная христианка, посещает Инкерманский монастырь, церковь братского кладбища в Севастополе и, конечно, памятник дяде М.Д. Горчакову на Северной стороне. «Памятник кн. М.Д. Горчакову замечательно хорош, — радуется она, — в довольно большой часовне поставлен бюст князя, из белого мрамора; он очень похож и выражение задумчивой грусти удачно схвачено художником; под бюстом начертаны имя князя и желание его быть похороненным среди его товарищей, славных защитников Севастополя». Здесь, на скамейке против памятника, и родились следующие строки:

Могилы героев, погибших в бою,
Пред вами колена сгибая,
В печальном раздумье я молча стою,
О всем, что прошло, вспоминая.
Кругом вас кровавые волны текли,
Картечи и бомбы летали,
На верную смерть вы себя обрекли,
Но Крым дорогой отстояли.

Вторая поездка состоялась только через три года, в 1883 году. И снова два месяца, проведенные в Крыму, полны впечатлений от «земли классической». Алушта — Ялта — Симферополь — Косьмодамиановская киновия и Топловский монастырь — Судак — Кизилташ — Феодосия — Керчь — Старый Крым — таков маршрут путешественницы, уже автора первой части книги «Воспоминания о Крыме». Ровный и приветливый характер, спокойное достоинство Елены Сергеевны притягивали к ней местных жителей. Неподдельный интерес к истории, традициям, легендам Крыма вызывали уважение у проводников, сопровождающих ее в поездках. Личная жизнь не удалась: княжна так и не вышла замуж. У нее жила воспитанница, девочка Леня, которую Елена Сергеевна брала с собой в путешествие по Крыму. И странно: описывая очень подробно все встречи, называя по возможности поименно знакомых, проводников, случайно встреченную семью татар, даже гребцов, с которыми она единственный раз ездила на дачу к профессору Умову, Горчакова лишь раз упомянула девочку Леню: «чужая девочка, так живет со мной». И в то же время как поэтично описывает она Ольгу, дочку Умовых: «С камня на камень, с уступа на уступ бежала вниз к морю маленькая Ольга. Ее крепкие детские ножки, как ноги горной серны, или быстрой газели, сроднились со скалами родного гнездышка и колючий куст, цепкая лиана не были ей преградой; грациозная восьмилетняя девочка, в светлом платье, с распущенными по плечам белокурыми волосами, мелькала в зеленой чаще как горная фея — фея Кастели».

Е.С. Горчакова отнюдь не беспечная путешественница, лишь наслаждающаяся красотами удивительного Крыма. Она знает всю изданную литературу о полуострове. Вот она раскрыла «Очерки» Маркова, «Путеводитель» Сосногоровой, вот еще раз просматривает план Алуштинского укрепления в «Крымском сборнике» П.И. Кеппена и вспоминает, что «ученый Паллас утверждал даже, что Алустон имел своего епископа». Рассказывая о скифском царе Скилуре, ссылается на Страбона. О найденных в Неаполисе в 1827 году барельефах и камнях с греческими надписями пишет так, будто сама была свидетельницей этих находок. В книге не простое описание истории, археологии, быта народов Крыма, — она делает свои выводы: о значении крепости Исар Учан-Су, о пользе Никитского ботанического сада, о пользе образования. Сравнивая грязи около Херсонеса, Горчакова утверждает, что они не уступают в целебной силе сакским грязям и даже имеют то преимущество, что вблизи от них отличное морское купание, необходимое после грязевых ванн. Она одобряет хорошую мысль устроить при монастыре музей древностей Херсонеса и библиотеку всех книг, написанных о Херсонесе на всех языках. Начитанность и эрудированность Елены Сергеевны, ее тонкая наблюдательность проявляются в каждом абзаце книги, будь то описание фрагментов колонн коринфского и ионического стиля в Херсонесе или восхищение рачительным хозяйствованием в «самой значительной и богатой» немецкой колонии Цюрихталь. Она много читает до и после путешествия, желая избежать разночтения, при описании Никитского сада названия деревьев приводит и по-латински. Свои впечатления, предположения всегда подкрепляет ссылкой на известных ученых и путешественников: «по словам нубийского географа Эдризи», «г-н Бларамберг признает», «по описанию профессора и геолога С.С. Куторги», «по описанию Монтондона, высота…» и т. д.

Елена Сергеевна хороший топонимист. Выспрашивает и записывает для будущих читателей русские, тюркские, греческие названия всех крымских городов, сел, мечетей, деревьев, о которых упоминает в книге, раскрывает их значение: Джума-Джами — мечеть пятницы, Евпатория (Гезлев) — наблюдай, Артек (Кардиогриколь) — утешение сердца, кипарис — дерево смерти и так далее. Она много путешествовала, ей есть с чем сравнить и природу Крыма, и ее культовые здания, например, при описании ялтинской церкви: «внешняя архитектура церкви очень характерна», «колокольня очень высока и имеет вид готической башни».

Интересно отметить, что впервые приехавшая в Крым княжна Горчакова свободно ориентируется в названиях и местоположении дач, принадлежащих московским владельцам. Она отмечает дом госпожи Стевен в Судаке, выделяющийся своей архитектурой, изобилием и разнообразием цветов в палисаднике. Внимание путешественницы привлекают прекрасное имение Воронцова «Массандра», дача баронессы Фридрихс, дворец Императрицы и Наследника в Ливадии, сад Мордвинова в Ялте. Она знакома с имеющим мировую известность физиком Н. Умовым и гостит у него на даче в Профессорском уголке, на развалинах Херсонеса она встречается с археологом и художником Д. Струковым и они продолжают путешествие вместе. Свой очерк «Херсонесский монастырь в Крыму» Горчакова иллюстрирует рисунками Д. Струкова.

Елена Сергеевна Горчакова не бесстрастный путешественник и не посторонний человек в Крыму. Она преклоняется перед самоотверженностью и милосердием баронессы Фридрихс, которая рядом с Массандрой, на своей даче, устроила больницу на 15 кроватей и школу для девочек-христианок и с помощью госпожи Марфы Сабининой занимается хозяйством. С возмущением и состраданием рассказывает о кровавой драме 1866 года, когда игумен Кизилташского монастыря отец Парфений был убит таракташскими татарами. Она жалеет простых жителей Феодосии, которые издалека возят прозрачную и вкусную воду для зажиточных людей. Так, будучи в гостях у И.К. Айвазовского, она узнала, что ему привозят хорошую воду в бочках из его имения Кринички в 23 верстах от города.

7 июля 1883 года Горчакова приехала в Симферополь. Город ей знаком по сочинениям Страбона, П.-С. Палласа, П.И. Сумарокова, П.И. Кеппена, Бларамберга, Дюбуа де Монпере. Конечно же, она посещает Неаполис Скифский, имение «Салгирка» Воронцова, осматривает старую часть Акмечети. Больше ничего достойного внимания бывалая путешественница не нашла: «Собор и площадь с обелиском в память князя Долгорукого, губернаторский дом, гостиный двор, магазины, присутственные места, богоугодные заведения, тюремный замок, обязательная дворянская улица, три-четыре очень приличных гостиницы, — все это носило обыкновенный отпечаток наших губернских городов». Лишь синее небо, аллея белых акаций вокруг Александро-Невского собора и величественный шатер Чатырдага на горизонте примирили ее с безликостью главного города Тавриды.

За две поездки в Крым Е.С. Горчакова пробыла здесь около 4,5 месяцев. Все было осмотрено, все было знакомо. И все же жаль расставаться с волшебными картинами Южного берега, с морем, с лесами, долинами, горами. Она чувствовала, что прощается с Крымом навсегда, и последний взгляд свой подарила верному другу — неизменному Чатырдагу, который глядел на нее с высоты своего величия.

Княжна Елена Горчакова умерла 5 (17) сентября 1897 года в возрасте 73 лет. Она прожила долгую и интересную жизнь. А нам оставила чудесную книгу, в названии которой есть что-то щемящее, нежное, родное — «Воспоминания о Крыме».