Алешанский уезд (Алешанская волость)

РГАДА, Ф.1209, Оп.1, д.989 (февр. 1718 г.) Подлинная переписная книга церковных и посадских дворов и людей города и поместных сел, слобод и деревень в Алешанском уезде, с обозначением оброка, переписи Белгородскаго ландрата Никиты Борисовича Вепрейского.

*В деле указаны ФИО русских служилых людей, их возраст, состав семей (включая жен, сестер, матерей и дочерей). Указаны величины взимаемых налогов и т.д. Для черкас (малороссиян) указана социальная принадлежность (вольный, подданный) и на чьей земле/за кем живут. Указана дата (год) и место прихода (откуда) на постоянное место жительства в Алешанский уезд.

слободка Протопоповка (Лосевка)

поселенные черкасы:
*дьяка Марка Лосева

*внука Олешенского Троицкого попа Михаила Аникеева

РГАДА, Ф.1209, Оп.1, д.989 (февр. 1718 г.) Подлинная переписная книга церковных и посадских дворов и людей города и поместных сел, слобод и деревень в Алешанском уезде, с обозначением оброка, переписи Белгородскаго ландрата Никиты Борисовича Вепрейского.

*В деле указаны ФИО русских служилых людей, их возраст, состав семей (включая жен, сестер, матерей и дочерей). Указаны величины взимаемых налогов и т.д. Для черкас (малороссиян) указана социальная принадлежность (вольный, подданный) и на чьей земле/за кем живут. Указана дата (год) и место прихода (откуда) на постоянное место жительства в Алешанский уезд.

слободка Зубовка

вольные черкасы:
*указано на чьей поместной земле живут

подданные черкасы:

РГАДА, Ф.210, Оп.12, д.1564 (7205/1696 г.) II. Документы о служилых людях: 3-7, 21-53, 56-91, 133-146, 149-160, 170-181, 189-200, 203-245, 248-255, 285-297, 306-346, 355-401, 408-445, 449-454, 465-509, 516-524, 529-531, 546-552, 557-558, 581-584, 590-603, 614-626, 629-630, 664-668. -690л.

*Дело представляет собой отдельные челобитные, склеенные между собой. В ряде случаев присутствуют выписки и справки из Разряда (из разборных, сметных книг, десятен) о службе, семьях челобитчиков. Челобитчики рассказывают о своей службе, участии в сражениях и походах. В ряде случаев - челобитные посвящены просьбам о пожаловании землей и деньгами в честь каких-нибудь событий в Государстве.

г. Алешня и уезд:

Фомка Назаров сын Зайкин/дан на пашню
Мишка Назаров сын Зайкин/дан на пашню
Афонасий Зайкин/рейтар

Воеводы г. Олешни.

Согласно книги воеводы г.Олешни:
Шеховцов П(арфен Иванов сын) - в 1700 году.
Горбачев Иван - 1696,1698 гг


Согласно википедии в этот 1700 год - Авдеев и Горбачев.

Что не так и где?

<<Как известно, стрельцы и казаки, служившие в городах и полках, далеко не всегда представляли надежный элемент по отношению к своей службе, вследствие чего они всегда находились под начальством дворян или детей боярских. Еще более можно было ожидать враждебных действий со стороны стрельцов и казаков в том случае, когда их заставляли нести службу против их желания. В этом отношении замечательно событие, которое случилось в Курске в июле 1648 года325. В это время Курским стрелецким и казачьим головою был Константин Теглев. Ему Царским указом было предписано: «тех Курских стрельцов и казаков, которые преж сего разбежались и живут за монастыри и за попы и за дворы и за детьми боярскими в вотчинах и в поместьях во крестьянах, свесть в Курск в стрельцы и казаки по прежнему». Дело в том, что бежавшие из Курска от службы стрельцы и казаки самовольно записались в крестьяне и в качестве таковых пользовались теми удобствами жизни, каких не могли иметь в тревожной и тяжелой военно-походной или военно-осадной службе. Теглев принял против них принудительные меры и, разыскав некоторую часть бежавших из Курска стрельцов и казаков, возвратил их к исполнению прежних обязанностей. Они несли их, но в то же время глухо волновались и затевали бунт, который и разыгрался 5-го июля.

Интересные сведений о бунте части стрельцов и казаков мы находим в отписке в Разряд тогдашнего Курского воеводы Федора Лодыженского.

«Июля 5-го дня, – писал он, – пришли ко мне, холопу твоему, Государь, в съезжую избу человек с 50 и больше монастырских крестьян, и те мужики326 учали кричать и к съезжей избе приступали многое время, и я, видя то, что от них нельзя избавиться, а оборониться не с кем, велел бить в колокол для того, чтобы сошлись всякие люди и пришли ко мне в съезжую избу, чтобы не дать убить головы Константина Теглева, но мужики старые не пошли327. Я холоп твой, Государь, заперся в съезжей избе с протопопом, попами и осадным головою, с подьячими, и говорил им сказать, чтобы мужики голову Теглева не убили, но они не послушали, дважды ломали дверь в избу, вытащили Теглева и убили, а я убежал в Воскресенскую Соборную церковь, а мужики разграбили все животы Теглева. А унять мне мужиков было не с кем: дети боярские разъехались на сенокос, и мужики приходили ко мне холопу твоему, Государь, июля в 6-й день на дворишка мой и грозили мне смертию».

Но 7-го июля в Курск, бросив свои хозяйственные дела, явились дети боярские, и в городе, посаде и слободах наступило полное спокойствие. Дети боярские немедленно заняли караулы на башнях, воротах и стенах города, и зачинщики бунта воеводою были схвачены и посажены в тюрьму.

Когда донесение Федора Лодыженского было получено в Москве, то Правительство очень серьезно взглянуло на небывалое дотоле в Курске событие, и в Курск немедленно был послан стольник Василий Васильевич Бутурлин и с ним отряд в полтораста человек Московских стрельцов. В данном ему из Разряда наказе было, между прочим, сказано: «Ехать ему Бутурлину в Курск и послать с ним с Москвы Московской сотни стрельцов с сотником Яковом Кувязевым и другим сотником и Московских стрельцов 150 человек, и в станех и на дороге им не останавливаться и по списку их ему смотрити по-часту, чтобы стрельцы были с ними (то есть, с Бутурлиным и Кувязевым) в посылке сполна и берег бы стрельцов на-крепко, ехати вместе, чтоб они на дороге никого не били и не грабили и корму безденежно не имали. Приехав в Курск сотников и стрельцов поставити в посаде, во дворех». Бунтовщиков В.В. Бутурлину велено было спросить: «по чьему умышлению они скопом, заговором и гилем приходили к приказной избе и у приказной избы двери выбили и из избы взяли насильством голову Теглева и убили его до смерти и животы его пограбили и воеводе Федору Лодыженскому смертным убойством грозили?»

Пока происходили следствие и суд, Курские дворяне и дети боярские сочли своим долгом отозваться на печальное событие случившегося бунта и просить о высылке из Курска опасных для его спокойствия стрельцов. Особенное внимание они обратили на то обстоятельство, чтобы соответственным образом засвидетельствовать пред Государем Алексеем Михайловичем свои чувства и непоколебимую преданность Престолу и Отечеству. Эти чувства были выражены в челобитной Курских дворян и детей боярских, посланной Государю.

После описания в ней происшедшего бунта стрельцов, дворяне и дети боярские говорят следующее: «Мы холопи твои, Государь, в это время были разосланы на твою Государеву службу, на Олешню328, на городное на Хотмышское дело, для Литовского похода и по вестем и по сторожам, а достальные мы, холопи твои, Государь, отпущены были воеводою для нашей бедности по деревнишкам для сенокоса, а стрельцы и казаки, и пушкари были отпущены на покос же, а на караулах по воротам стояли новописные стрельцы, из крестьян Курского девичья монастыря и те заговорщики убили Теглева Константина. И ныне нам, холопям твоим, Государь, воевода Федор Лодыженской велел жить всем в городе, бояся от них329 убийства, а тех заводчиков330, пожалуй нас, милосердный Государь, вели из Курска вывести, чтобы нам от их воровства в конец не погинуть, а мы, холопи твои, дворяне и дети боярские и все служилые люди в их воровской завод не приставали, служили тебе, Государю, как отцу своему, Великому Государю, Царю и Великому Князю всеа Русии Самодержцу, на чем тебе, Государю, крест целовали. Царь, Государь, смилуйся, пожалуй!»

После этого отец убитого стрелецкого и казацкого головы Небогатый 331 Теглев и брат убитого Андрей Теглев подали Царю челобитье о сыске про убийство, розыск разграбленных животов Константина Теглева и роспись его имущества.

Заводчики из стрельцов и казаков после наказания были сосланы на службу в Валки. Но, конечно, всех причастных к бунту стрельцов и казаков вывести из Курска, при значительности их числа, было трудно. Это между прочим доказывается тем фактом, что уже через два года после убийства Курские казаки, сосланные в Валки и служившие там, представили Курскому воеводе «роспись убойцев и заводчиков» убийства Теглева, которые, как они писали, живут «в Курску по прежнему». >>