Как старая фотография может помочь в поиске

ist, Ну на моей-то карточке с постановкой камеры всё в порядке Правда сам отпечаток наклеен на паспарту чуть криво…

Смотрите мою логику:
В семье эта карточка хранилась под названием «Екатерина с матерью и дядей».
Девочке на фото примерно 6–7 лет. Я точно знаю, что рождена она была в ноябре 1908 г. Выходит, примерная датировка карточки — 1914–1915 гг.
Даже если банально сделать пересечение регионов дат моего и Вашего получается тот самый 1915 г, что у меня получился в итоге.
Но это ещё не всё — я нашёл несколько сканов паспарту Платонова разных лет. Не настолько разных, как у Вас на примерах, а по сути одно и то же паспарту, но различающееся деталями на передней подписи и на обороте. Сомневаюсь, что он предлагал на выбор людям одинаковые паспарту чуть (!) разного исполнения.
Также сомневаюсь, что он тратился на печать чуть различающихся партий одинаковых паспарту и после их хранил «до лучших времён».
Наиболее вероятно, что это были допечатки одного паспарту, сделанные в разные годы. А может быть и разными типографиями. Как следствие, внешний вид не сохранялся: то расстояние между элементами заметно изменится, то вообще пропадёт или появится какой-то элемент…

Был ли Платонов ленивым или гнал штамповку — мне то мало интересно.
Я знаю лишь, что он был по сути единственным профессиональным фотографом в те годы в Сергиевом Посаде. И за время своей работы он сделал фотокарточки очень многих жителей посада и его окрестностей.
Не так давно в местном краеведческом музее была даже выставка этих карточек.
Если пообщаться с сотрудниками музея, наверняка можно очень многое узнать про Платонова. В том числе и наклон камеры на снимках может быть довольно точным способом датировки.
Мне просто это не очень нужно — мне пока достаточно того, что я уже знаю про карточку. Более полной информации, увы, получить по ней я всё равно не смогу — весь архив снимков Платонова давно уничтожен. Вряд ли остались его записи, кто конкретно на этой фотографии и когда точно она была снята…

Ф.226 оп.20 д.90
Брачные обыски Александро-Невской церкви г. Нахичивань на Дону 1902 г.

Л.180-180об
№70 12.05.1902 г.
Жених: ОВД Черкасскаго округа Старочеркасской ст. казак Алексей Николаев Поляков. Православный. 33 года. Холост.
Жительствует: в VI-м? полицейском участке Нахичевани на Дону
Невеста: ОВД Черкасскаго округа Старочеркасской ст. казачка Евдокия Михайлова Кузнецова. Православная. 25 лет. Холост.
Жительствовала доныне: в ст. Старочеркасской.

До этого о Полякове Алексее Николаевиче из ПС его отца было известно, что он 1869 г.р.

По семейным преданиям у моего прадеда Михаила был брат Алексей, который занимался в Аксае литейным производством. (Цех? Управляющий? Владелец?)В революцию его отобрали. Дальнейшая судьба Алексея и его семьи не известна. Даже ничего не известно сколько было у него детей. По фотографии можно предположить, что как минимум один

Гармония написал:

[q]

Как я за Вас рада! Его Величество Случай!)))

[/q]

Да это точно Спасибо вам большое. Вам тоже удачи.

Вот что значит "Помощь друга".Сообщество же создано не зря!

Мы же тут все вертимся вокруг общей информации...и если будем друг другу помогать, шансы увеличатся)))

Тут кто то на форуме тоже искал фотоателье своей фотографии. Там тоже была похожая собачка. Сейчас не вспомню кто.

.ПОТОМКИ РОБИНЗОНА КРУЗО В РОССИИ
Ю. БЕЛОВ .....

В очерке ("Наука и жизнь" № 7, 2002 г.), посвященном журналисту Соломону Ефимовичу Кипнису, приведены отрывки из его книги "Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему". Один из них, озаглавленный "Свой Робинзон Крузо", привлек мое внимание. Так получилось, что историю рода Робинзона Крузо несколько лет тому назад я впервые услышал от Зинаиды Александровны Робинзон Крузо - вдовы одного из последних представителей этой русской семьи - Олега Александровича.

История эта предельно точно изложена в книге Соломона Ефимовича, но я могу дополнить ее некоторыми деталями.

Напомню вкратце, о чем идет речь. Крепостной крестьянский парнишка, церковный служка при монастыре бежит из родного села на Соловки, оказывается в Архангельске и поступает на торговое судно сначала юнгой, а затем матросом. Во время одного дальнего плавания, посланный вместе с небольшой командой на шлюпке на разведку необитаемого острова и застигнутый штормом, проводит на нем со своим товарищем по несчастью трое суток. После того как у него окончился срок службы на судне, капитан, видимо, не лишенный чувства юмора, выдал молодому моряку Николаю Федорову Фокину документ на новую фамилию - Робинзон Крузо. Так в России не по своей воле появился еще один человек с английской фамилией. Первым, как известно, был Александр Селькирк, "крестным отцом" которого стал Даниель Дефо. На старинной фотографии, на ее оборотной стороне рукой отставного матроса Робинзона Крузо, а может быть его сына, сделана надпись: "Первые Робинзоны Крузо - отец Николай Федорович, мать - Аполлинария Ивановна, сыновья: Николай, Виктор, Александр и Иван, дочери Анна и Татьяна. Снимались 20 апреля 1910 года".

Ниже приписка: "По желанию отца - одеты по специальности".

Семейная фотография, выполненная фотографом-профессионалом в студии на фоне декорации - задника с пальмами и экзотической растительностью, к великому сожалению, даже на оригинале они едва просматриваются - необычна прежде всего по своей композиции.

В ту пору уже сложился вполне определенный вид семейных фотографий. Их с полным правом можно назвать "иерархическими". По ним легко определить, кто есть кто.

В центре снимка фотограф обычно рассаживал "главных действующих лиц": муж, жена, родители в окружении чад и домочадцев, разместившихся по обеим сторонам, позади и в ногах старших. Если же снимались супруги, то один из них обязательно сидел на стуле или в кресле, другой стоял рядом. Сидящему отдавалось предпочтение - он главный на снимке, наиболее уважаемый. Поэтому на фотографиях интеллигентных семей сидит женщина, а на снимках мещан, ремесленников, рабочих, крестьян, купцов на стуле вальяжно восседает мужчина.

Эта фотография нарушает установленные каноны, хотя на ней тоже почти по центру снимка сидит прародительница рода Робинзонов Крузо Аполлинария Ивановна, а ее муж и дети развернутой шеренгой стоят.

В левом углу в парадной солдатской форме, в начищенных до блеска хромовых сапогах, с согнутой в локте правой рукой, как будто держащей ремень винтовки, стоит старший сын Николай Николаевич - будущий оперный артист, солист Большого театра. Им он станет в середине 20-х годов, а тогда он еще хормейстер военного оркестра Главного штаба и гвардейских частей в Санкт-Петербурге.

Подробно останавливаться на биографии Николая Николаевича не буду - это отдельная и большая тема. Скажу лишь, что его дочь Екатерина Николаевна тоже пошла по стопам отца и служила актрисой.

Второй по возрасту сын, Виктор Николаевич, - в форме студента. На его мундире ромбик Санкт-Петербургского университета. Значит, университет уже окончен.

В годы Гражданской войны бывший студент и бывший коллежский регистратор Виктор Николаевич Робинзон Крузо носит уже другую форму. Он военный комендант одного из городов далекой Сибири и даже на некоторое время меняет длинную и не очень понятную для местного населения фамилию. Он становится Сибиряковым.

Между старшими братьями - мальчик в довольно странной одежде. Это Ваня, младший сын, а на нем - одеяние церковного служки. Священником он, однако, не стал - революция разрушила планы его родителей.

В 30-е годы Иван Николаевич жил в Ленинграде, в квартире старшего брата, уехавшего в Москву, и работал в "КООПМЕДПРИБОРе".

Первая девочка слева - Аня, а малышка рядом - ее сестра Таня. Они держат в руках атрибуты своих будущих профессий, но что это - рассмотреть на снимке невозможно, как и спросить тех, кто знал это.

О самом Николае Федоровиче, увы, сейчас уже невозможно что-либо рассказать, кроме того, что было сказано ранее. Некому!

На снимке мы видим крепкого, сильного мужчину, без единого седого волоска на голове, а ему уже давно за шестьдесят! Он верен своей профессии моряка, и на нем хорошо сидит морская форма, надетая по столь важному и ответственному поводу, как фотографирование в кругу семьи. Расстегнутый сюртук открывает глазу зрителя цепочку от часов - признак материального благополучия. У него приятное, умное лицо человека, уверенного в себе, в своих силах. Он честно прожил достаточно долгую и трудную жизнь, вырастил детей и сумел дать им образование и профессию. Это незаурядная личность, как необычны и незаурядны его фамилия и судьба.

Замыкает снимок справа стройный молодой человек в белоснежном халате и таком же белоснежном колпаке на голове, с огромным ножом на поясе - Александр.

Он не расстался со своим поварским колпаком почти до конца жизни, работал шеф-поваром в одном из крупных ресторанов города, хотя особого благополучия эта, казалось бы, доходная профессия в стране, где долгое время существовала карточная система на продукты питания, ему не принесла.

Он ютился с семьей в сырой полуподвальной квартире. Жена его служила вахтером в хорошо известном ленинградцам Дворце труда на бульваре Профсоюзов.

Александр Николаевич пережил Финскую, Великую Отечественную войну, блокаду... В начале 50-х годов он умер в дороге на станции Бологое, возвращаясь домой после поездки на родину отца.

С его сыном - Олегом Робинзоном Крузо судьба свела меня еще в школьные годы - мы оба учились до войны в 241-й средней школе Октябрьского района в Ленинграде.

Его знала вся школа, и не только из-за необычной фамилии, которую многие из нас принимали за школьное прозвище, а прежде всего потому, что у него был открытый, веселый и добрый нрав.

В 1938 году, успешно окончив десятилетку, он поступил в Кораблестроительный институт. Олег учился уже на третьем курсе и заканчивал экзаменационную сессию, когда началась Великая Отечественная война.

Для преподавателей и студентов Ленинградского кораблестроительного института день 22 июня 1941 года стал началом почти всеобщего добровольного вступления в армию.

Одним из первых ушел на фронт директор института Иван Ионович Яковлев. После митинга, состоявшегося в актовом зале на второй день войны, поступило 1200 заявлений от студентов (из общего числа - 1880) с просьбой зачислить их в Красную армию. Среди этих заявлений было и заявление Олега Робинзона Крузо, студента третьего курса "мехфака".

Вскоре из студентов, преподавателей, сотрудников ЛКИ, добровольцев Адмиралтейского судостроительного завода и ряда других предприятий района сформировали отдельный пулеметно-артиллерийский батальон - 264-й ОПАБ, который уже 17 июля 1941 года вышел на рубеж в районе Петергофа и начал строительство укреплений.

Батальон насчитывал 1100 бойцов, имел на вооружении 500 винтовок и пять ручных пулеметов, а также несколько полковых пушек.

20 сентября 1941 года его атаковала 291-я пехотная дивизия вермахта, имевшая десятикратное численное превосходство, более двухсот орудий и минометов, семь танков, свыше пятисот пулеметов. А кроме того, немецкие солдаты, в отличие от наших, были вооружены пистолетами-автоматами.

Почти пять дней шло ожесточенное сражение, память о котором ныне хранят обелиск в деревне Назино на Бабилонских высотах и мемориальная доска, установленная в вестибюле главного здания института.

После ранения и госпиталя Олега Александровича направили в Казань, в танковое техническое училище. Окончив его, старший лейтенант Робинзон Крузо О. А. получил направление в действующую армию в должности командира взвода разведки.

Три тяжелых танка под его командой уничтожали вражеские укрепления и огневые точки. Трижды был ранен молодой командир взвода. В последний раз его, контуженного и полуобгоревшего, вытащили товарищи из подбитого танка. Но Олег выжил и встретил День Победы в родном городе, вместе со своей будущей женой, опираясь на ее плечо.

После войны - опять Корабельный институт. Экономический факультет. Потом - аспирантура, защита диссертации и долгие годы преподавательской работы. Умер Олег Александрович в ночь под новый, 1988 год.

Сейчас в Санкт-Петербурге живут две пожилые женщины, которые носят фамилию Робинзон Крузо, но не являются прямыми потомками Николая Федоровича.


Смотрите фотографию семьи по ссылке