РУССКИЙ ХАРБИН (Harbin Russians...To remember)

>> Ответ на сообщение пользователя Harubin от 24 октября 2020 23:03

Вы пишите: «Членом какого-то спирит. кружка была моя пра (так говорили в семье)».

Простите, надеюсь, будет уместно уточнить: имеется ввиду Ваша прабабушка Прасковья Парфентьевна Гончаренко?

>> Ответ на сообщение пользователя Harubin от 24 октября 2020 23:03

О судьбе Слободчикова и его коллекции книг было сообщение здесь

https://forum.vgd.ru/post/614/31743/p2649914.htm#pp2649914

Среди книг этой коллекции была и книжка стихов его жены Ольги Тельтофт

Тельтофт Ольга Ярославовна (в замуж. Слободчикова; 1915, Екатеринбург — 1.10.1945, Харбин).

[q]

Родилась в 1915 году в Екатеринбурге. В возрасте пяти лет вместе с матерью и братом переехала в Маньчжурию, в Харбин.
Автор сборника «Бренные песни» (Харбин, 1943). Жена поэта Владимира Слободчикова (род. в 1913), который, оставив ее,
вернулся в Россию. Жила в Харбине, в 40-е — в Шанхае. Принимала участие в харбинском литературном объединении «Чураевка». Печаталась в дальневосточном журнале «Рубеж». Два её стихотворения из «Бренных песен» были напечатаны в антологии «Песни с Востока», вышедшей в Австралии в 1989 году. В книге Л. Фостер «Библиография русской зарубежной литературы» приводится приблизительная дата смерти поэтессы - 1946 год.

[/q]

До осени 1944 О.Я. Тельтофт была женой Слободчикова.

Из письма поэта Валерия Перелешина своей матери:

«Третьего дня уехала в Дайрен и затем
в Харбин О. Т<ельтофт>. Увезла ребенка, который теперь никому не нужен, —
будет жить у Ярослава Мар. Ольга уехала с женихом, молодым Семеновым, сыном
Атамана».

В одном из писем Перелешин писал, что в 1945 муж О.Я, Тельтофт был расстрелян (СМЕРШем) на ее глазах.
Она написала письма матери и бывшему мужу и приняла яд....

Но есть и др. сведения

В 1945 г. Г.М. Семенов был захвачен СМЕРШем и казнен. Его сыновья были
репрессированы — сын Вячеслав получил 25 лет лагерей, сын Михаил был убит при
этапировании. Тельтофт также была арестована и погибла в 1945 или 1946 г.


http://litfact.ru/images/2019-...etsova.pdf

из кн. Перелешина

>> Ответ на сообщение пользователя Gul от 25 октября 2020 14:24


Спасибо! У меня где-то хранится (в электронном виде) книга «Бренные песни».

Из воспоминаний Перелешина: "Война кончилась как-то вдруг в августе 1945 года. Когда почтовая связь с Харбином возобновилась, мама написала мне, что Ольга Тельтофт отравилась. На другой день я встретил Валентину Гавриловну Тельтофт у Ухтомских: на ней была новая шляпка с задорными перышками – черным и красным. За завтраком речь шла о том, что родители не носят траура по детям. Позднее, когда я встретился с мамой в Тяньцзине, я узнал больше о конце Ольги Тельтофт. Советские оккупанты застрелили Святослава на глазах у жены, после чего она написала письма матери и бывшему мужу и приняла яд".

Святослав – Семёнов-младший.

Удивительно, что в этой трагической истории фигурирует – кто бы мог подумать – православный японец-полукровка «Костя» (Константин Иванович) Накамура, патрон Родзаевского, попечитель института Св. Владимира, торговец опием, морфием и героином, содержатель цирюльни и борделя в Нахаловке, герой книги Веспы и прочая.

Перелешин, судя по приведённой Вами цитате, называл его капитаном японской жандармерии. Впервые вижу такую версию – я считал «сэнсэя» «Костю» штатским. Очень любопытно.

>> Ответ на комментарий модератора на сообщение Harubin от 25 октября 2020 19:09

Да, Вы правы. Накамура-сан был штатным сотрудником жандармерии и, видимо, имел соответствующее воинское звание. Из книги Дж. Стефана «Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции 1925 – 1945»:

«Другой покровитель Родзаевского, Константин Иванович Накамура, был «мансю горо» (маньчжурский бандит) высшей марки. Прожив в Маньчжурии двадцать лет, он бегло говорил по русски, имел законную русскую жену и, как показывает имя, был крещен по православному обряду. «Костю», как звали его русские знакомые, задолго до 1931 г. взяла на заметку харбинская муниципальная полиция. Имея для виду парикмахерскую в Нахаловке, он был связан с торговлей наркотиками и содержал публичный дом. В 1924 г. жена заявила, что он изнасиловал ее двенадцатилетнюю дочь (не от Накамуры), а в 1928 г. китайские власти завели на него дело в связи с использованием несовершеннолетних проституток. Но Накамуре все сходило с рук. Прекрасно зная о его праве экстерриториальности, китайцы могли только жаловаться на него в японское консульство, которое либо вовсе не принимало мер, либо ограничивалось их видимостью. Очевидная неуязвимость Кости для органов правосудия рождала у эмигрантов мысль о том, что он по какой-то линии тайно связан с Токио.

«Линия» Накамуры стала явной 19 сентября 1931 г., на следующий день после мукденского инцидента, когда он пригласил к себе ряд друзей из числа русских эмигрантов и заявил, что Япония намерена «освободить народ Маньчжурии от коммунистического Гоминьдана [т. е. националистов под руководством Чан Кайши]» и помочь русским патриотам избавить родину от советского ига. Услышав сочувственные отклики, он принялся раздавать револьверы, винтовки и ручные гранаты, а также указания о том, как защищать японское и русское имущество, пока Квантунская армия еще не вошла в Харбин. Он пообещал, что его собеседники позже образуют ядро Российской освободительной армии. Через четыре месяца Костя стал открыто исполнять должность «секретаря-переводчика» в «Кемпеи».

Газета «Харбинское время», номер 15 (2552), 1939 год: https://1lib.eu/book/5676226/373062