Генеалогия священников

Скворцова написал:

[q]

по срокам обучения вроде знаю

[/q]

Ольга, как знаток "недорогой", но заинтересованный, хочу подчеркнуть, что ключевым является слово: ВРОДЕ....
Все примерненько: + - . См.: https://forum.vgd.ru/25/24593/20.htm?a=stdforum_view&o= (спуститесь вниз)
Ребят в 1799 брали и в 8 и в 12. От развитости и смелости родителей зависело. И от детского здоровьишка тоже.
Теперь поднимитесь вверх - в 1830. Примерно та же картина. В низшем отделении за одной партой и восьмилетка и лоб шестнадцатилетний. Сколько последний просидел там лет? Но слишком долго не держали: либо в верхнее отделение, либо в епархиальное ведомство - там пристроят, хоть сторожем. А иногда и приставом, а из приставов отправляли в пономари по желанию.
Это по опыту своих 1823 года.
Кстати, еще была небольшая категория учеников, которые учились дома с позволения руководства ДУ. Мои в нее не попали, поэтому всех нюансов не знаю.
Заодно почитайте классику: http://www.oldarzamas.ru/dorev...aniya.html

Эта возрастная череcполосица исторически тянулась еще с начала 19 века и хорошо описана в «Очерках бурсы» Н.Г. Помяловского (вторая половина 19 века). Постепенно она нивелировалась.

«Мы берем училище в то время, когда кончался период насильственного образования и начинал действовать закон великовозрастия. Были года - давно они прошли, - когда не только малолетних, но и бородатых детей по приказанию начальства насильно гнали из деревень, часто с дьяческих и пономарских мест, для научения их в бурсе письму, чтению, счету и церковному уставу. Некоторые были обручены своим невестам и сладостно мечтали о медовом месяце, как нагрянула гроза и повенчала их с Пожарским, Меморским, псалтырем и обиходом церковного пения, познакомила с майскими (розгами), проморила голодом и холодом. В те времена и в приходском классе большинство было взрослых, а о других классах, особенно семинарских, и говорить нечего. Достаточно пожилых долго не держали, а поучив грамоте года три-четыре, отпускали дьячить; а ученики помоложе и поусерднее к науке лет под тридцать, часто с лишком, достигали богословского курса (старшего класса семинарии). Родные с плачем, воем и причитаньями отправляли своих птенцов в науку; птенцы с глубокой ненавистью и
отвращением к месту образования возвращались домой. Но это было очень давно.
Время перешло. В общество мало-помалу проникло сознание - не пользы науки, а неизбежности ее. Надо было пройти хоть приходское ученье, чтобы иметь право даже на пономарское место в деревне. Отцы сами везли детей в школу, парты замещались быстро, число учеников увеличивалось и наконец доросло до того, что не помещалось в училище. Тогда изобрели знаменитый закон великовозрастия. Отцы не все еще оставили привычку отдавать в науку своих детей взрослыми и нередко привозили шестнадцатилетних парней.
Проучившись в четырех классах училища по два года, такие делались великовозрастными; эту причину отмечали в титулке ученика (в аттестате) и отправляли за ворота (исключали). В училище было до пятисот учеников; из них ежегодно получали титулку человек сто и более; на смену прибывала новая масса из деревень (большинство) и городов, а через год
отправлялась за ворота новая сотня. Получившие титулку делались послушниками, дьячками, сторожами церковными и консисторскими писцами; но наполовину шатались без определенных занятий по епархии, не зная, куда деться со своими титулками, и не раз проносилась грозная весть, что всех безместных будут верстать в солдаты. Теперь понятно, каким образом поддерживался училищный комплект, и понятно, отчего это в темном и грязном классе мы встречаем наполовину сильно взрослых».

ABY
Ну, что Вам сказать в "свое оправдание"? Формально Вы правы. Но я сильно подозреваю, что в сознании обывателей и людей века XIX понятие "деревня" включало и "село". Вспомните,
Пушкин, "Метель": "Мы приехали в деревню; в деревянной церкви был огонь. Церковь была отворена, за оградой стояло несколько саней; по паперти ходили люди. "Сюда! сюда!" -- закричало несколько голосов. Я велел ямщику подъехать. "Помилуй, где ты замешкался? -- сказал мне кто-то, -- невеста в обмороке; поп не знает, что делать; мы готовы были ехать назад. Выходи же скорее".
Можно привести еще примеры. Однако истины ради картографы, землемеры и статисты того времени эту разницу прекрасно знали и записи делали (см. архивы) соответствующие.
Просто мы сейчас как технократы любим заниматься стандартизацией понятий, что, конечно, оправдано для нашего века. Но оценивать с этих позиций художественное произведение, думаю, не всегда корректно.

maslov написал:

[q]

Ну, что Вам сказать в "свое оправдание"?

[/q]

Уважаемый, maslov! Пример из "Метели" просто прекрасен.
Но "пафос" моих придирок к Николаю Герасимовичу сводился к тому, что, обладая ярким и сочным слогом, он, столичная штучка, не снизошел до труда углубиться в тему. Опасно даже на качественной ХУДОЖЕСТВЕННОЙ литературе постигать генеалогические азы. Ну, не знал и знать не хотел ДЕРЕВЕНСКОГО духовенства Николай Герасимович. А ведь оно и было лицом православного русского. И, коли рожа..., то не на зеркало надо пенять. Неужто кто-то откажется от отца, только за то, что тот мавр?
А для понимания той среды и учебной всех уровней мне представляется более полезным: http://www.golubinski.ru/golubinski/vospcont.htm
Язык не так образен, зато ответы точны. Мы же предпочтем в своих генеалогических исканиях услышать, что родился не примерно весной, а пусть и 13-го, но, безусловно, в мае.

maslov написал:

[q]

Кстати, о сословных отношениях, в т.ч. о духовенстве, многое можно почерпнуть в прозе Н.С. Лескова...

[/q]

А вот об истории русской церкви можно не мало почерпнуть у Петра Васильевича Знаменского в его работах "Приходское духовенство на Руси", "Приходское духовенство в России со времени реформ Петра", "Духовные школы в России".