Генеалогия священников

ИнокКент написал:

[q]

Увы.

[/q]

Да, пока остается читать названия дел в описях и обливаться слюнями. У меня уже список "дел мечты" по различным священническим линиями идет на десятки - от дел о назначении на приход до жалоб и судебных разбирательств (от упоминавшейся выше Марии Лукьяновны дошло дело 1817 года "Дело о рассмотрении жалобы заштатного священника церкви Пресвятой Троицы с. Королевка Григория Левицкого на вдову священника Марию Ерофееву за причинение обид и оскорблений", например. Может там и про семью ее что будет мимоходом, хотя больше, конечно, надежда на дела о назначении ее мужа на приход (их аж 3 (1772, 1781 и 1796) и все не доступны! )


ИнокКент написал:

[q]

Правобережье - очень сложная территория. Особенно теперь...

[/q]

С одной стороны да, с другой мормоны успели столько отсканировать, что там работы еще на годы. Несколько месяцев назад начали клировые выкладывать - был рад обнаружить, что бОльшую часть данных оттуда почти без ошибок смог сам восстановить по метрикам и исповедкам, а также по названиям дел.


ИнокКент написал:

[q]

Сочувствую. Удачи!

[/q]

И вам, спасибо за советы!

ИнокКент написал:

[q]

Вполне могло быть. Зять был в контрах с тёщей, и дочь забрала мать к себе, как только сошло на нет препятствие в лице усопшего мужа. Женщины...
Тогда она, кстати, могла и не успеть попасть в исповедку. Этот вариант Вы тоже предположили.
Я сам на такую задачу "заходил" бы сверху. Раскрутил бы женскую линию, отыскал тестя и потом уже смотрел, что там происходило с тёщей. Так проще понять, откуда, как и когда она могла появиться у дочери.

[/q]

Порылся еще раз в исповедках и обнаружил любопытное.

В нужный период есть шесть исповедок - 1796, 1799, 1802, 1811, 1815 и 1816. Ни в одной нет матери попадьи по имени Ефимия. В 1796-1802 гг. даже нет ни одной Ефимии нужного возраста (в 1816 году на момент смерти - 90 лет, понятно, что округлили, но минимум 75 ей должно было быть, т.к. дочь ок. 1760 года рождения). В 1811 году она появляется, но не как мать попадьи, а на странице 2 вместе со шляхтой упоминается как теща одного из шляхтичей

Петр Александров Рибицкий, 53
жена его Агафья Васильева, 48
теща его Ефимия Яковлева, 87

других старух Ефимий в приходе нет. В 1815-1816 гг. она с дочерью Агафьей (уже вдовой) указана со шляхтичами на той же 2-й странице (всего в нескольких строчках от предполагаемой второй дочери), уже как 90-летняя (т.е возраст полностью совпадает с указанным в метрике при смерти). Казалось бы это она и есть, но вот незадача - не понятно почему в исповедках уверенно не указывали, что она мать попадьи. И, самое главное, попадья - Лукьяновна, а Агафья - Яковлевна. Точнее, с Агафьей полная чехарда в исповедках - в 1796, 1799, 1815 и 1816 она Яковлевна, в 1802 году она Ивановна, в 1811 году - Васильевна. С мужем ее аналогична ерунда - в 1796 и 1799 он Алексеевич, в 1802 году - Иванович, в 1811 - Александрович. Нашел их обоих в ревизии шляхты с. Королевка 1795 года - Петр Владимиров Рибицкий, 28 и жена его Агафья Яковлева, 20. Мать Агафьи в ревизии отсутствует. Также удалось найти запись о браке Петра и Агафьи в с. Трилесы в 1792 году - мать Агафьи не указана, отец - Иаков Козаченко, служащий у вельможного пана Вербецкого. В ревизии шляхты с. Трилесы Вербецкий есть - Козаченко не видно, как и его супруги Ефимии Яковлевны. Нет их и в ревизии помещичьих крестьян в 1795 год.

Единственное логичное объяснение (если согласиться с тем, что 90-летняя Ефимия в исповедке 1816 года (дочь шляхетки вдовы Агафьи Рибицкой) и 90-летняя мать попадьи Ефимия в метрике того же прихода 1816 года это одно лицо), это то, что Ефимия была жената на отце Агафьи вторым браком. Но это все равно не объясняет, почему ее не писали со старшей дочерью-попадьей. Из-за другого статуса, т.к. муж не был духовного звания, как и зять-шляхтич?

Или думаете, что велик шанс, что я не ту Ефимию нашел?

webbrave
Вообще-то шанс такой есть.
Как известно, вдове священнослужителя было крайне сложно вступить во второй брак, поскольку для её нового мужа это также было бы прелюбодеянием и навеки закрыло "путь наверх" - только в дьячки. Поэтому бывало (нечасто, у меня такой брак всего один, в окрестностях Самары), что молодые священнические вдовы выходили замуж вне духовного сословия. При этом их дети, рождённые в первом браке, оставались в нём, девочки впоследствии часто выходили за церковников.
В исповедках жена городского обывателя, естественно, должна была быть указана при муже или, как в данном случае, при том из зятьёв, с которым она жила. И никаких указаний на то, что она мать попадьи, просто не должно было быть. Эта информация не относилась к делу.
А когда умерла - её записали так, как знали. Возможно, для того, чтобы иметь основания для погребения в церковной ограде, например... Кстати, в метрической книге не написано, где хоронили?
Так что вполне могло быть. Копайте!

ИнокКент написал:

[q]

Всё-таки скорее на момент ревизии...

[/q]

Ну... По Сибирской губернии могу сказать, что не особо-то они, церковнослужители, перемещались с места на место)
За другие губернии не берусь утверждать

Guzel13 написал:

[q]

Расскажите мне, пожалуйста, как обстояло дело с подушным окладом и священнослужителями в первой половине 18 века. Насколько я сумела понять, читая всякие дела, если у священнослужителя сын рождался до того, как он стал собственно служителем церкви, то ребенок был положен в подушный оклад, если во время служения уже, то ребенок причислялся к церковному причту. Это так или я неправильно понимаю?

[/q]

Это не так. Другими словами: вы неправильно понимаете.
Опять-таки с конца: ребенок м.п. священно и церковнослужителя с момента рождения должен был причисляться к духовному сословию, т.е. не облагаемому подушным налогом. С момента рождения он не причислялся к церковному причту. Для этого ему надо было постараться - выучить азбуки, затвердить псалтирь и т.д., после появления семинарий и обучения в них или, по меньшей мере обучения в школах при монастырях, получить определение на пономарское/дьяческое место.
А так как эта практика в годы Петра не устоялась, а возможно и не была подтверждена указом Е.И.В., да и школ, и семинарий не было, то рьяные переписчики - опять же обратившись к Сибирской губернии, - типа Ивана Сонцева-Засекина - дабы казне доходу принесть, записывали в подушный оклад всех, кого ни попадя.
Отмазаться потом от уплаты подушного налога была та еще морока! Духовное ведомство должно было представить доказательства, что крестьянское, например, общество обязуется платить подушный налог за дьячка N, неправильно положенного в "Солнцевскую (sic) перепись" в подушный оклад. Но это была до-оо-олгая история: ходатайства консистории, переписка, нахождение имярека, которого причислили к крестьянам N-ского общества, и - о счастье! - возложение, точнее, перевозложение на него ярма, т.е. подушного налога.
Так было во всяком случае, с родным братом моего прапра...деда Семеном, дьячком Тазовской церкви Сургутского заказа.
Короткий вопрос - и такой длинный ответ.
Уж извините