Изменим практику невыдачи дел на не реабилитированных?

[q]

Также нам интересны случаи попыток реабилитации через суд, попытки получения доступа к уголовным делам на не реабилитированных в рамках судебного процесса.

[/q]

В 2015 году я предпринял попытку реабилитации своей прабабки (далее АМ) и её дочери (АО)

Попытка эта окончилась неудачей, генеалогически ценной информации из этого удалось извлечь крайне мало – только примерный перечень предъявленных обвинений на слух.

Письмо с заявлением о реабилитации было отправлено в Прокуратуру в январе. По незнанию, я написал вначале в Прокуратуру города Москвы, хотя надо было писать в Прокуратуру Московской области. Но заявление, конечно, переправили по нужному адресу, с уведомлением меня. Далее, я получил отписку, что обращение рассматривается, потом ещё одну, что требуемых дел они не нашли. Мне пришлось ещё раз переслать им письмо с уточнением, что дела лежат в архиве УФСБ по Москве и области, а не в центральном архиве ФСБ. Далее последовала ещё одна отписка и, наконец, 20 августа пришёл ответ по существу, с отказом в моей просьбе. Причём, текст письма был составлен безграмотно и не содержал никакой мотивирующей информации: «В ходе изучения материалов уголовных дел в отношении АМ и АО оснований для реабилитации последних не имеется, в этой связи прокуратурой области подготовлены заключения об отказе в их реабилитации в президиум Московского областного суда».

Слушание этих прокурорских заключений (их было два – отдельно на прабабку и на её дочь) в суде прошло 16 сентября. Меня пригласили на нём присутствовать, как заявителя, но смысла в этом было немного. Я не получил возможности ознакомиться не то что с делами осуждённых родственниц, но даже и с мотивирующей частью прокурорских заключений. На том основании, что эти дела засекречены. Причём, засекречены в ФСБ, и Мособлсуд не имеет полномочий их рассекречивать. Само заседание президиума Мособлсуда по этому поводу представляло собой какой-то странный фарс, нелепый именно нагнетанием обстановки какой-то ужасной секретности.

Заседание было объявлено секретным, «посторонних» (моего отца) присутствовать не допустили, меня до начала заставили подписать какую-то бумажку о неразглашении, притом, что никаких подробностей, представлявших интерес хотя бы для меня, так и не было оглашено. Единственное, что я услышал по существу, это перечень обвинений из каждого приговора, но и это было специально произнесено невнятной скороговоркой, а записывать было запрещено. Это выглядело особенно дико, потому что обвинительное заключение АО я читал и лично фотографировал в ФСБ, а фотокопию приговора ей же я официально получил в публичном архиве ГАРФ, где такую же копию может получить любой назвавшийся родственником, а с 2017 года (по прошествии 75 лет) – по идее, вообще любой желающий.

А каков вообще порядок ознакомления с информацией о репрессированном родственнике при наличии документально подтвержденного родства? Прадед родился в Рязанской губернии, ныне это Липецкая область, был осужден в конце 1920-середине 1930-х, в Дмитровлаге. Куда писать запрос?

zea78 написал:

[q]

Правомерно ли?

[/q]

Ну он же не был репрессирован. Значит он и реабилитирован не был. Значит не подпадает под закон о реабилитации. Значит ФСБ может на свое усмотрение не выдавать дел под любым предлогом.

Я кстати, тоже в настоящее время отправил прошение о выписке из анкеты арестованного сведений о семье прадеда, сославшись на то, что это последняя информация об этой ветке предков, которая уцелела. Надеюсь пойдут навстречу. Иначе придется проходить через суд. До этого, я дважды отправлял запрос на выдачу дела и дважды получал отказ с формулировкой: "В реабилитации отказано, в следствии достаточных доказательств вины."
Кстати статья 58 на сегодняшний день, приравнивается судом примерно к статье об экстримизме.

Nick_Kourpan, так в понятие "репрессии" входят и внесудебные действия органов.

zea78 написал:

[q]

[/q]

Вам крупно повезло!