Латышские колонии в Беларуси

Из донесений Латвийскому Министерству иностранных дел от консула Латвии в Витебске, Херманиса Пунги. По документам Латвийского Государственного исторического архива подготовил Улдис Шмитс.
“Lauku avīze”, 25.10.1991.

10.08.1929. Латышским крестьянам ... «объявлено, что все те хозяева, которые до установленного срока не войдут в колхозы, будут высланы из Беларуси. Среди латышей сейчас часто происходят аресты, причем обвиняют их в шпионаже в пользу Латвии. Арестованные латышские крестьяне всё время сидели в Витебской тюрьме. На днях им вынесен приговор без всякого суда, в административном порядке: ссылка на Соловки от 3 до 5 лет. Строже всех наказан Александрс Чандерс (6 лет на Соловках в строгой изоляции), как руководитель организации этих «контрреволюционеров и шпионов».

В действительности «вина» этих латышских крестьян в том, что они были наиболее зажиточными из латышей Беларуси. Если бы они действительно шпионили в пользу Латвии, тогда, без сомнения, их отдали бы под суд, и не нужно было бы их наказывать в административном порядке. Теперь же они разорены, имущества их конфискованы или проданы колхозам за смешные деньги. Так, например, коров «уценили» по 15 рублей за штуку, овец – по 50 коп. за штуку. Положение близких осужденных ужасное, изгнаны из дома без средств, ввергнуты в нищету, так как уехать в Латвию к родственникам, чего они очень хотят, им не разрешают. Не помогла и их апелляция к председателю Всероссийского ЦИК Калинину, все просьбы отклонены.

В отчаянном положении некоторые из жен осужденных пытались покончить с собой. Жена Эдуарда Бояра сошла с ума. Прочим латышским крестьянам велено в скорейшем времени вступить в колхозы, иначе им грозят тем же самым – высылкой из Беларуси, подальше от Латвии. Латыши выразили желание информировать об этих событиях Латвийскую прессу, чтобы хотя бы родственники пострадавших узнали об их судьбе. Это можно сделать, не упоминая источник сведений. Видный работник ГПУ Петерис Паэгле велел латышским колониям ни в коем виде не сообщать родичам и знакомым в Латвию об этих событиях, пригрозив жестоким наказанием тем, кто так поступит.»

«12.02.1930. Конец 1929. года и начало 1930. года навечно останется в памяти у Белорусского крестьянства, из-за тех мучений, которые оно должно было испытать и всё ещё испытывает в связи с лихорадкой сельской коллективизации, которую с невиданной доселе жестокостью проводят органы власти. Страдания крестьян во время мировой войны, а также во время послереволюционной гражданской войны, это сущие пустяки по сравнению с тем, что приходится переносить сейчас.
О «добровольном» вступлении в колхоз уже нет и речи, крестьян гонят насильно, опираясь на закон.

Сельская коллективизация хуже всего отразится на латышских колонистах, так как латышские колонисты, благодаря более высокому уровню культуры, употребляли в своих хозяйствах рациональные методы сельского хозяйства. Таким образом, в сравнении с белорусами, они стали гораздо зажиточней и почти всех их приравняли к кулакам. Еще недавно хозяйства латышских хуторов считались образцовыми, и в латышские колонии даже устраивали экскурсии сельскохозяйственных учебных заведений. При наступлении эпохи коллективизации картина резко изменилась. Поэтому латышский сельский хозяин, даже наибеднейший, к колхозам настроен враждебно.

Зажиточные, и таких очень много, обложены индивидуальным налогом и лишены права голоса, иными словами, они находятся вне закона и как таковых их не принимают в колхозы. Их имущество конфискуют, их самих выгоняют из дома и без копейки выставляют из Беларуси. Сейчас в Беларуси много семей латышских крестьян, чьи мужчины сидят в тюрьме или же отправлены на принудительные лесные работы на север; а женщины с малыми детьми бродят без хлеба и крова. Не смотря на холодную погоду, какая сейчас установилась, зажиточных латышских хозяев выгоняют под открытое небо, к тому же соседям под страхом строгого наказания запрещено принимать их у себя.

В Грудиновской латышской колонии Могилевского округа в домах самых зажиточных латышских сельских хозяев после конфискации всего имущества развалены печи и выбиты окна, чтобы вынудить бывших хозяев покинуть дома из-за сильного мороза. Там же произошло в последнее время несколько самоубийств из-за отчаяния и безвыходного положения. Нам известны случаи, когда латышские хозяйки, изгнанные из дома, теряли разум; дети отвели больных в дом умалишенных, но там их как «лишенцев» не приняли.
Единственная надежда бывших зажиточных латышских сельских хозяев теперь – это попасть обратно на родину, в Латвию.»

Консул Херманис Пунга был отозван на родину в ноябре 1930 года, однако длинные руки большевиков всё равно достали его во время оккупации. 64-летний старик был брошен в тюрьму по обвинению...ну конечно же, в организации контрреволюционного движения латышских кулаков в Беларуси! Умер в тюрьме спустя два месяца.

Добрый день, ищу хутор Ганусин Бор, там проживали мои латыши до репрессии, Земит Андрей Яковлевич, был кочегаром на БелГРЭСС, сам родом из д.Путилово 1895 г.р., его жена Анна Августовна, после его ареста более о нем ничего не известно, хотелось бы хоть что-нибудь узнать об этом Хуторе и нем самом, буду благодарно любой информации, заранее всем большое спасибо.

Метрические записи по лютеранским приходам Могилёвской, Витебской, Брест-Литовской губерний с фонда НИАБ 1952 на сайте FamilySearch

https://www.familysearch.org/s...%20Library

Если кто-то будет искать в Могилёвской губерни, давайте кооперироваться. Пишите кого вам нужно найти?

Сам ищу фамилии: Балод, Гиргенсон.

Oliwers написал:

[q]

служившими у Курземских баронов в Дундуге (Dundugas)

[/q]

Dundaga!!!

dfor написал:

[q]

Может быть есть информация про латышские колонии в Рудобельской волости Бобруйского уезда Минской губернии? Барон Вренгель приглашал семьи латышей из Курляндии.
Первое поселение – «Перекалис» – (с латышского «общий»), в настоящее время урочище «Перекалье». В результате хозяйственной деятельности переселенцев появились и другие поселения – Вятер, Булков, Залесье, Колбик, Перевестное. В основе названий заложена балтийская топонимика, Например, Вятер – «ваттер», – близко немецкое «вассер», что означает вода. Или Булков – возможно «боден», немецкое или балтское, что означает земля, и так далее.
Сохранились некоторые имена первых переселенцев: Томсон Ян, Баукш Криш, Баукш Фрицис, Брикман Антонс, Брикман Фрицис, Болодыс Отто, Витерман Якав, Заус Карлис, Матысон Эрней, Фрейманис Эрнесте, Рыбакс Мотызыс, Вейс Эрнесте, Суна Матызис, Спундис Адамс, Мартысон Петерис, Шталь Анис, Шталь Карлис, Пере Янис, Пуколе Фридрикс, Трейс Янис, Скрипс Петерис, Зыберт Людвич, Вейс Янис, Вейс Анисис, Спунде Янис, Зомерфельд Янис, Спектро Янис, Спрочисы, Андерсоны, Брига Эрнест. На протяжении многих десятилетий у их потомков произошли звуковые изменения фамилий на местный лад. Например: Брикман – Брекман, Заурс – Заур, Матысон – Матисон, Спундис – Спундо и т. д. Все они имели большие семьи.
Антонс Брекман - мой прапрадед, был каменщиком (строил спиртзавод барона Врангеля в Рудобелке) его жену звали Аннете, Имели сына Кришьяна (служил во 2 саперном батальоне и пропал в первую мировую) и дочь Берту (моя прабабка). Берта вышла замуж за пришлого кровельщика из латышской колонии из под Могилева Грикиса Фрица, у них было трое детей: Эрнест (мой дед), Лина и Мария. Мой отец родился в 1938 году в деревне Вятер.

[/q]

По первым переселенцам Рудобелки есть данные в метрических записях Минской лютеранской церкви на Raduraksti, крещения, бракосочетания, смерти на немецком языке 1868 - 1874г https://raduraksti.arhivi.lv/objects/1:4:11:2057:2298:15434

В 1871 в Рудобелке родилась Эмелина Элизабет Брикман, дочь Карла Брикмана. Антон Брикман в восприемниках. Запись №57 https://raduraksti.arhivi.lv/o...amp;pid=27