На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Сразу предупреждаю, что сказанное здесь является моим личным мнением, не претендует на истину в последней инстанции, и т.д. Об однодворцах написано мало, а то, что написано, чаще всего взято из официальных источников типа энциклопедий. Официальные-же источники - довольно скользкая почва. Там всегда есть стремление о вещах сложных написать покороче, т.е. попроще и посхематичнее.
И уж тем более пагубно сказывается на официальных данных политические установки. Как известно, Пётр 1-ый устроил на Руси большие-пребольшие реформы. Помимо всего прочего, их целью стало создание новой элиты. Но будучи поставлена дословно так, эта цель привела бы к бунту, поэтому объявили о другом - о перевоспитании старой элиты. Т.о. "старая" элита должна была всё-таки откуда-то взяться, чтобы быть перевоспитанной. В энциклопедиях старую элиту от не-элиты отделяет добавление к "служилым людям" слов "по отечеству", в противовес тем, что "по прибору". Тех, что по прибору, делят на стрельцов, солдат, рейтар, городовых казаков, и т.д, а по отечеству - дворяне, дети боярские, итп. Но реально ли тогда было такое разделение? Имхо, нет. Табель о рангах Пётр установил не на пустом месте, ибо понятие "должность, чин, уряд" ещё до петра значило больше чем "происхождение". И если сын боярский или дворянин пошёл в солдаты или рейтары, то кем он становился в этой иерархии "по прибору/по отечеству"? Непонятно. Понятно одно - не от хорошей жизни пошёл, но и только. И тут мы подходим к реальной границе между элитой и не-элитой. Это хорошая жизнь. Это поместья, земли, и ессно, крепостные. Причём чем больше - тем лучше жизнь. И, надо признать, у "живших хорошо" с происхождением почти всегда всё было в порядке.
А на окраинах государства разницы между "по прибору/по отечеству" было мало, если была вообще. Ибо жить хорошо там в основном не приходилось, да и с бумагами было туго, с грамотами дворянскими... В итоге, когда понадобилось создавать новую элиту при Петре, разделяли наверняка, т.е. исходя из имущественного положения. Кое-какая мелочь с грамотами, впрочем, тоже могла попасть, но могла и не попасть во дворянство. Из основной-же массы землевладельческой мелочи сделали сословие однодворцев, причём верстали туда, особенно не вникая, был ли он когда-то "по отечеству" или "по прибору". Если у него трое крепостных, да пять десятин, и документов нет, ну какой он нафиг дворянин, т.е. по-тогдашнему, шляхтич? Тот факт, что потомков бывшей элиты уже официально не считают элитой, очень заботил и этих потомков, и, соответственно, власть. Именно поэтому, изначально сословие однодворцев "позиционировалось" в общем, где-то невдалеке от дворянства. И только потом, приучив однодворцев всё-таки "знать своё место", их начали приближать к остальным гос.крестьянам. И это было вполне оправдано, если бы не стояла задача обеспечить переемственность сословий. Иллюзия переемственности сословий потребовалась, чтобы оправдать табель о рангах и выслугу во дворянство. Ибо более-менее приличным оправданием раздачи гербов и имений явным мещанам и крестьянам могло быть только то, что все "настоящие" дворяне уже как минимум признаны. Тогда, имхо, и появился миф о том, что якобы, однодворцы - в огромном большинстве своём потомки тех, что "по прибору". Не слишком лепо было бы признать, что однодворцы - непонятная смесь самого разнообразного происхождения людей, которых объединяет только то, что они мелкие землевладельцы, и потомки служилых людей различных типов, а равно и то, что огромное их количество, если не большинство, не попало во дворянство только потому, что московское государство не удосужилось снабдить их предков документами. Это, в сущности, вечная история - упадок старой элиты и торжество новой. Просто этот конкретный эпизод, по моему, следует слегка проветрить. Мы с готовностью развенчиваем культы личности, идеологические установки и подтасовки недавнего времени, так пора бы попробовать и поглубже копнуть.
Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права.
Приложение к § 67. Однодворческие земли. Происхождение однодворцев. Свойство их землевладения. Продажа однодворческих земель. Разнопоместные дачи и размежевание их
Сословие однодворцев образовалось, как известно, из потомков прежних служилых людей разных чинов, как-то: детей боярских, казаков, стрельцов, рейтаров, драгунов, солдат, копейщиков, пушкарей, затинщиков, воротников, засечных сторожей и т.п., поселенных в XVII столетии на украинской линии и в украинских городах для охранения юго-восточных границ государства от неприятельских набегов. Всем им раздавались на поместном праве отдельными участками на каждого человека особо земли, на которых они селились отдельными дворами в слободы. В состав их поступили впоследствии некоторые старинные дворянские роды, сделавшиеся мелкопоместными, а при Петре I иные дворяне, уклонившиеся от нового порядка службы, имевшие по 100 и по 200 дворов крестьян, тоже записались в однодворцы. При учреждении Петром нового порядка регулярной военной службы, с этим новым порядком связано было приобретение прав дворянских: украинские служилые люди должны были подойти под те же правила; но как не все они хотели или были в состоянии подчиниться условиям регулярной службы, то большая часть так называемых однодворцев должна была остаться вне дворянского сословия. Вследствие того, по распоряжению правительства, в 1712 году все однодворцы, не поступившие в регулярную службу, написаны в одну статью, а в 1724 году причислены к государственным крестьянам (ук. 1798 г., сент. 24). Посему поземельное владение однодворцев основано было по начальному происхождению на поместном праве, а по переходу - на праве наследственном. Сообразно с законными условиями поместного права, владение украинских однодворцев землями было неполное и подвергалось с самого начала ограничениям. Вся земля, которой наделены были однодворцы, должна была оставаться в исключительном владении этого сословия, и города, к которым приписаны были они службой, почитались - относительно поместного верстания - заказными. Для того, чтобы службе тех мест убытка не было и земля из той службы не выходила, - в заказных украинских городах запрещалось сдавать, уступать, менять, продавать и закладывать поместные земли дворянам и детям боярским других городов; но все такие переходы земель между самими украинскими служилыми людьми не запрещались. В 1714 году раздача поместий была прекращена и поместное право уравнено с вотчинным, следовательно все запретительные указы о распоряжении поместными землями, существовавшие до того времени, сами собой должны уничтожиться: в этом отношении для однодворческих земель не было сделано особого исключения, хотя в то время однодворцы почитались уже крестьянами. Таким образом, после 1714 года однодворцы (не говоря о владельцах в бывших новгородских областях, поморских городах) представляли исключение из общего существовавшего в то время порядка, по которому сельские обыватели низших сословий не могли располагать землями в уезде на полном праве собственности. Такой свободой однодворцы начали пользоваться теперь, и в период 1714-1727 годов распродали много вотчинных и поместных земель своих жителям других городов и лицам, не принадлежавшим к однодворческому сословию. Продажи эти продолжались до запретительного указа 1727 года и даже после того, до издания межевой инструкции 1766 года. Вот главная причина, почему в однодворческих дачах водворилось чересполосие владений в таких размерах, каких не замечаем в дачах прочих государственных крестьян. Прочие государственные крестьяне, составившиеся из других элементов, не имели по вышеизложенной причине того удобства к отчуждению земель своих, каким с 1714 по 1727 год пользовались однодворцы. Чересполосие это впоследствии еще значительно увеличилось, частью от нового дробления участков посредством новых продаж и наследственных переходов, частью от того, что некоторые из самих однодворцев, имевших в даче наследственные участки, дослуживались до дворянства, причем прежние однодворческие земли их становились уже дворянскими, помещичьими. Должно заметить еще, что при самом обращении украинских служилых людей в однодворцы некоторые из них, зачисленные по новым правилам в дворянский раздел, могли оставаться при пользовании землями, данными им или предкам их в поместье при поселении, и таким образом становились помещиками посреди однодворческой дачи. Сверх того, мы знаем (ук. 1676 г. апр. 12 и 14), что в украинских городах продаваемы были разных чинов людям в вотчину из диких полей и из примерных - земли, на которых могло быть устроено поселение и которые впоследствии при генеральном межевании могли быть замежеваны в одну округу с землями однодворцев. Заметим еще, что особенная хлебородность земель в украинских городах в сравнении с прочими местностями, в коих раздавались поместья, могла служить приманкой для лиц, желавших получить землю в этих городах. Наконец случилось (как видно, например, из указ. 24 сент. 1728, 1750 авг. 3, 1804 июня 6), что в однодворческих селениях поселялись и сторонние люди разных сословий на порожних землях, без указной дачи, по добровольному соглашению с однодворцами.
Последствием этой свободы однодворцев в продаже земель было, кроме усилившейся чересполосности, еще следующее неудобство: 1) неравномерность в распределении поземельного владения между самими однодворцами: у иных оставалось с излишком достаточное количество земли для хлебопашества, другие, распродав все свои земли, пришли в крайнюю бедность и несостоятельность к платежу податей и оброков; в некоторых селениях общее количество однодворческой земли сильно уменьшилось, а число работников значительно увеличилось; от сего происходило нередко общее оскудение в хлебопашестве, тем более, что за некоторыми однодворцами числились крепостные крестьяне, которых также надлежало наделить землей; 2) между однодворцами и помещиками завелось великое множество судных дел о завладениях и обидах, и развилась вредная привычка к жалобам и сутяжничеству. Неудобства эти с течением времени делались ощутительнее для правительства. Вскоре после введения однодворцев в подушный оклад вредные последствия распродажи земель их не могли быть так очевидны, как сделались впоследствии, но и тогда правительство признало нужным (указом 14 августа 1827 года) воспретить на будущее время в заказных городах продажу земель, которыми владеют однодворцы в своих дачах. Главной целью сего запрещения было устранить всякое помешательство в платеже подушных денег и в содержании ландмилицких полков, которые с 1713 года комплектовались из украинских однодворцев. Несмотря на то, продажи земель продолжались; межевой инструкцией 1754 года предположено было наделить однодворцев и всех прежних служб людей, несущих ландмилицкую службу, определенной пропорцией земли (по 30 дес. на двор из 4 челов.) и затем всю остальную поместную землю, как ту, на которой они положены в оклад, так и порозжую, отсутственную в других дачах, обратить в казенное ведомство; впрочем, земли, купленные самими однодворцами и данные из поместья в вотчину, положено писать за ними особо, не смешивая с поместными. Продажи, сделанные после 1727 года, дозволено оставить в силе в таком только случае, если проданные из-под поселения земли не понадобятся в душевой раздел и заселены уже покупщиками, а отсутственные - во всяком случае, если только заселены. Отличая таким образом вотчинные однодворческие земли от поместных, правительство предполагало решительно и при самом генеральном межевании отделить сии последние особой окружной межой от помещичьих людей всякого чина и от владения бывших однодворцев, дослужившихся до офицерских чинов и сделавших прежнюю свою однодворческую дачу помещичьей. Новой инструкцией 1766 года все продажи однодворческих земель, бывшие после 1727 года, оставлены в силе[311], а все прочие земли, оставшиеся во владении однодворцев, разделены на 4 разряда: 1) порозжие государственные земли, на которых однодворцы поселились без дач: их велено размежевать по пропорции на души (по 15 дес.); 2) прежние поместные из писцовых дач, на коих однодворцы положены в оклад: их велено межевать не на лица и души, но всем вообще в одну округу по писцовым книгам; 3) поместные же отсутственные и в других дачах, никому не проданные и никем не заселенные и не входящие в душевую пропорцию; такие земли положено межевать особо; 4) собственные, покупные и данные в вотчину. Все земли поместного происхождения межевая инструкция признает общественными, казенными, с той разницей, что те земли, на коих однодворцы положены в оклад, положительно воспрещено им продавать и равным себе однодворцам (XIX гл., п. 18), а относительно отсутственных прямого запрещения в этом смысле не выражено[312]. Собственные же земли положительно разрешено им продавать - не иначе как равным себе однодворцам. Затем всякая продажа сторонним людям и покупка от сторонних людей решительно уже запрещена однодворцам. Цель сего закона, как рассуждал в 1831 году (апреля 29, N 4524) и Государственный совет, была та, чтобы сосредоточением однодворческих земель избегнуть чересполосного владения с посторонними; для сей же цели постановлено было за правило (инст. земл. п. 71-73, 75, 76): земли однодворцев и прежних служб служилых людей межевать вообще, а не порознь, хотя бы и некоторые из них и дослужились до офицерских рангов.
Подробное рассмотрение XIX гл. меж. инстр. 1766 года приводит к тому заключению, что и законодательство императрицы Екатерины стремилось дать единство поземельному владению однодворцев отделением их в особые округи. Постановив твердым правилом межевать земли к селениям, а не к именам владельцев общей дачи, межевая инструкция не отступала от него и в этом случае; но для округления однодворцев, если в общей с ними даче будут крестьяне других ведомств и помещичьи, губернаторам поручено рассчитать, сколько тех и других в поселении находится: если однодворцев против крестьян другого звания будет наполовину или меньше, то нет ли возможности перевести первых на другие земли; если однодворцев окажется более двух третей, то куда перевести помещичьих или как отделить их особыми окружными межами: если же есть в даче кроме однодворцев казенные крестьяне, то нельзя ли последних приверстать в первые или обратно, так как те и другие равно состоят в казенном ведомстве? Из последующих узаконений не видно, однако же, чтобы это предположение приводимо было в действие и получило бы значение общей законодательной меры.
Несмотря на строгое запрещение, отчуждение однодворческих земель не прекратилось и после 1766 года. Привыкнув почитать собственными жалованные земли, состоявшие в их пользовании, поместные и отсутственные, они продолжали продавать и закладывать их сторонним людям.
При тогдашнем несовершенстве в организации местного крестьянского управления, при недостатке правильного надзора за совершением актов, не было возможности предупредить такие продажи, которые весьма часто не облекались и законными формами, следовательно могли ускользать от внимания правительства: покупщики и залогодержатели вступали во владение землей безгласно и безгласно же продолжали свое владение. Продавцы и закладчики со своей стороны, нуждаясь в земле, которую сами распродали, начинали иски о возвращении отчужденного имущества, и тяжбы о землях у однодворцев с помещиками и с другими казенными крестьянами размножались еще более прежнего. Все это побуждало правительство к принятию решительных мер для прекращения беспорядков, Между тем, для устройства хозяйственного быта однодворцев и для уравнения их землей, некоторые из малоземельных были переведены на другие участки, а иным намерены из порозжих земель дополнительные дачи: однодворцы, освобожденные в 1773 году от особенной служебной повинности, которая прежде лежала на них, постепенно сливались на самом деле в общей системе управления с прочими государственными крестьянами[313].
В 1797 году положено было уравнять всех казенных крестьян землей, назначив им 15-десятинную пропорцию на душу; правило это распространено и на однодворцев, как имеющих владение по писцовым книгам, так и на поселившихся без дач на порожних землях (ук. 1798 г. сентября 24, 18676), с той разницей, что первым земли сии назначались в собственность каждому человеку особо, полагая в счет душ для наделения и однодворческих крестьян, а последним - на все селение окружной межой. Сверх этой пропорции, однодворцы из поместной земли своей не должны были ничего более иметь, просить или отыскивать, а что сверх оной оказалось бы, то велено отобрать в число казенных земель; впрочем, и сим распоряжением не уничтожались подтвержденные межевой инструкцией права однодворцев на особые земли, принадлежавшие предкам их по дачам или приобретенные ими самими по прежним законам. Если бы это распоряжение приведено было повсеместно в исполнение, то вся писцовая дача однодворческая заменилась бы окончательно определенной душевой пропорцией, все споры о крепостных правах и на примерные земли сделались бы невозможными, таким образом правительство удобнее достигло бы своей цели - отделить однодворческое владение к одним местам и прекратить тяжбы о землях однодворческих. Но предположенная мера не была, как видно, приведена в действие: главной причиной тому был, по всей вероятности, оказавшийся недостаток земли для наполнения положенной душевой пропорции. Правительство вскоре убедилось, что нормальная пропорция по 15 десятин на душу, установленная межевой инструкцией, слишком велика и что во внутренних губерниях при умножившемся населении - недостало бы на эту пропорцию земли для удовлетворения крестьян[314]. С другой стороны, очевидно и то, что при подобной редукции однодворческих земель и прочие владельцы, участвовавшие с однодворцами в даче, должны были бы лишиться в ней примерных земель, которые по генеральному межеванию торжественно утверждены были за ними в общих дачах межевой инструкцией. Такое нарушение частного права слишком явно противоречило бы прежнему торжественному обещанию правительства. Отделение казенных земель от помещичьих надлежало произвести непременно, но не иначе как на юридических основаниях, с точным разбором крепостных прав каждого владельца и при строгом соблюдении начал, принятых межевой инструкцией. В 1799 году (6 июня) именным указом императора Павла I велено помещиков, которые имеют въезды в казенные леса или какие-либо общие с казенными дачи, размежевать немедленно. В исполнение этого повеления Сенат 19 июня того же года предписал всем губернским правлениям, чтобы, истребовав через уездные суды от всех таковых владельцев доказательства на право владения и рассмотрев оные, буде окажутся правильными, всем нижним земским судам обще с уездными размежевать те дачи особо от владельческих. - Этот указ Сената принимается обыкновенно за начало дел об отделении земель; но рассмотрение крепостей, по смыслу указа, было предоставлено губернским правлениям, а не местам судебным. Это обстоятельство послужило первым поводом к требованию новых указаний и объяснений со стороны сенаторов, ревизовавших Воронежскую губернию и убедившихся личным наблюдением в настоятельной необходимости внутреннего размежевания разнопоместных дач, в которых участвуют казенные крестьяне. Вследствие представления сенаторов фон-Визина и Неплюева последовал 27 июня 1827 года указ Сената, которым решительно признано, что дела об отделении земель должны иметь ход судебный. В то же время межевой департамент Сената занимался составлением правил о способах вымежевания состоящих в общем владении участков, но общего и полного положения о порядке судебного производства дел нового рода не было составляемо. Все законодательство по этому предмету до издания Свода Законов образовалось большей частью из определений Правительствующего Сената и Именных указов и Высочайших повелений, состоявшихся по поводу судебных дел, доходивших до рассмотрения высшего судилища и до верховной власти.
"РАЗБОРЫ ШЛЯХТЫ" на территории Белоруссии и Литвы.
Под этим понимается комплекс мероприятий, проводимых властями Российской Империи по утверждению и сокращению шляхецкого сословия на территориях ВКЛ, вошедших в состав России в 18 веке.
После раздела Речи Посполитой власти России столкнулись с проблемой наличия большой прослойки привилегированного сословия на присоединенных землях. Общее количество шляхты составляло 7-8% всего населения ВКЛ. Имущественный и социальный статус привилегированного сословия был весьма разнообразен, и с трудом вписывался в сущестующий статус дворянина Российской Империи.
Сразу после 1-го раздела Речи Посполитой Российские власти начали проводить мероприятия по исключению малоимущей шляхты из привилегированного сословия.
В Высочайше утвержденном докладе белорусского генерал-губернатора Чернышева от 13.09.1772 года шляхте было указано подать губернским властям документы с подтверждением своего дворянского происхождения. В специальном указе разъяснялось, что через земские суды в губернские канцелярии должны быть поданы списки всех членов дворянских семей с подробным описанием происхождения рода, гербами, со всеми упоминаниями и документами. В указе подчеркивалось, что впредь без царского соизволения никто не мог называть себя шляхтой и пользоваться шляхецкими правами. После указа от 14.06.1773 шляхта должна была доказывать свое происхождение в Верховных провинциальных земских судах.
Во время ревизии 1772-1774 годов часть чиншевой и служилой шляхты была записана в крестьянское сословие. А самые "нижние" слои шляхецкого сословия -"земяне" и "панцирные бояре" были записаны крестьянами поголовно. При этом они были обложены подушным налогом и рекрутской повинностью.
Указ от 20.09.1802 года постановил, что выдача свидетельств о дворянском происхождении возможна только после указа Сената.
После Жалованной грамоты дворянству 1785 года оформились "корпоративные" права дворянства Российской империи. Все дворянские роды должны были быть внесены в Родословные книги, для чего нужно было предоставить доказательства своего благородного происхождения. Для шляхты требовалось предоставить документы, удовлетворявшие Российским юридическим нормам, а не тем, которые были приняты в ВКЛ.
Указ от августа 1800 года установил срок для предоставления документов в 2 года.
Указ от 25.09.1800 подтвердил чиншевой шляхте ее права, однако к шляхте были отнесены только те, кто значился в Шляхецких сказках 1795 года. Указы от 01.01.1808 и от 06.03.1808 предписали чиншевой шляхте также предоставить доказательства своего происхождения. После проведения ревизии 1811 года был издан указ от 29.03.1812, по которому шляхецкое звание признавалась только за теми, за кем оно уже было утверждено.
На комиссию, проводившую ревизию 1816 года была возложена обязанность рассмотреть права лиц, называвших себя шляхтою, с точки зрения наличия записи о них в шляхецких ревизских сказках 1795 года. Из рассмотрения была исключена шляхта, получившая подтверждение ДДС, и ожидавшая подтверждения в Герольдии Сената. Право утверждения в шляхецком звании Сенат передал губернаторам.
Тех кто не смог подтвердить свое шляхетство, записывались вольными хлеборобами, государственными крестьянами либо мещанами.
Указ от 08.06.1826 устанавливал порядок перевода в иное сословие людей, необоснованно отнесенных к чиншевой шляхте. После постановления от 11.07.1828 и указа от 14.04.1830 шляхтичи, не предоставившие доказательств своего благородного происхождения, должны были быть записаны в мещане или государственные крестьяне.
После восстания 1830-1831 годов Комитет Западных губерний, помимо прочего, занялся решением проблем шляхецкого сословия. 19.10.1831 был издан закон "О разборе шляхты в Западных губерниях и об упорядочении такого рода людей". По этому закону шляхецкое сословие бывшего ВКЛ было разделено на три категории: Дворян и специально созданные сословия однодворцев Западных губерний и граждан Западных губерний (соответственно по месту жительства - на селе или в городе).
Дворянами признавалась только те, за кем это звание было утверждено Герольдией.
На однодворцев распространялась рекрутская повинность, а граждане имели возможность ее избегнуть, заплатив 1000 рублей. Оба вновь созданных сословия обязаны были выплачивать налоги и нести повинности.
В 1832 году Герольдия решила провести ревизию решений Дворянских Депутатских Собраний о подтверждении шляхетства. Сенат указом от 11.11.1832 предполагал разделить людей, относящихся к "былой шляхте" на три категории:
1. Дворяне, утвержденные или неутвержденные ДДС, которые владеют имениями с подданными либо только подданными. 2. Дворяне, не имеющие имений, но утвержденные ДДС. 3. Шляхта, не имеющая имений и не утвержденная ДДС.
Этим же указом ДДС запрещалось выдавать подтверждение дворянства без утверждения Герольдией.
В 1842 году была проведена специальная ревизия в Западных губерниях, которой подлежали однодворцы, граждане и евреи.
После указа от 17.03.1847 шляхта, которая не предоставила вовремя семейных списков, подлежала записи в государственные крестьяне, а те кто подал - в однодворцы или граждане. Однако на практике это выполнено не было.
В соответствии с законом, принятым 23.01.1847 шляхта, не утвержденная в дворянстве, не имела права покупать землю с крестьянами.
Указом от 01.08.1857 шляхта, до этого не утвержденная в дворянстве, была отнесена к существующим сословиям. Те кто владел землей, записывались крестьянами-собственниками. Те кто имел землю в государственных владениях, записывались государственными крестьянами. Тех кто жил на помещичьих землях, записывали вольными людьми. В ревизии 1858 года они записывались "вольными хлеборобами", т.е. относились к сословию, которое уже не существовало (было отменено в 1848 году). Неоседлых шляхтичей записывали на выбор либо в крестьяне, либо в городские сословия (кроме граждан). Фактически все они записывались мещанами. Этот закон не затронул шляхту, ранее записанную однодворцами и гражданами.
После восстания 1863 года были введены новые ограничения в правилах подтверждения дворянства. Указ от 10.12.1865 года запрещал "полякам", т.е. Католикам, покупать имения.
Указом от19.01.1866 все шляхтичи, не доказавшие своего дворянства, записывались крестьянами либо мещанами.
Сословия однодворцев и граждан Западной губернии были упразднены после указа от 19.02.1868.
Однодворцы были приравнены к крестьянам, а гражданам давался год чтобы сделать выбор между крестьянским и мещанским сословиями. Этот указ был окончательным актом юридической ликвидации шляхецкого сословия бывшего ВКЛ.
Информация взята с сайта: "Згуртаваньне Беларускай Шляхты"
По телеящику показывали потомков древних индийских военно-служилых слсловий - сикхов (те ближе к казакам) и раджпутов (эти - к однодворцам). Они до сих пор сохранили мастерство владения традициооным оружием!!!! Сикх с коня на полном скаку метров с пятнадцати бросал заточенный на краях небольшой стальной обруч в укрепленный на копье арбуз и перерубал его пополам. Причем это был не артист-профи а древний дед. А у нас только "ряженые" по асфальту шашками бренчат....
РАЖДПУТЫ - каста, причисляющая себя к потомкам кшатриев, т.е. сословия воинов в древней индоарийской Индии. По происхождению они восходят преимущественно к сакам, юэчжи, эфталитам и гурджарам, переселившимся в Индию из Центральной Азии в период между началом 1 в. и 6 в. Несколько кланов ведут начало от гондов и других коренных народов Индии. Раджпуты искони были воинами или правителями и в индуистской иерархии каст следуют за брахманами. Истинные раджпуты носят священную нитку "дважды рожденных", хотя и не проходят того обучения и посвящения, которые требуются от брахмана. Они едят мясо только "чистых" животных, воздерживаются от алкоголя и принимают пищу, приготовленную на воде, и только из рук брахманов, тем самым подчиняясь правилам, установленным в индуизме для высших каст. Раджпуты делятся на кланы, которые, в подражание брахманам, разбиты на готры (роды), называемые по именам их основателей. Однако, в отличие от брахманов, которые обязаны вступать в браки за пределами готры, но в пределах касты, раджпуты должны жениться вне клана. Таким образом, у раджпутов на готру не возложена функция регулирования браков. Более того, раджпутской девушке положено выходить замуж за представителя клана, стоящего несколько выше, чем ее собственный, - обычай, называемый гипергамией. Живучесть системы традиционных княжеств в Индии делала возможным для многих кланов раджпутов, таких как сесодии, сохранять свои традиционные посты правителей (раджей). Прекращение феодальных столкновений в результате установления английского господства в Индии в 19 в. тяжело сказалось на воинах, ибо одна из главных заповедей -запрет прикасаться к плугу. Лишь постепенно, в силу экономической необходимости, беднейшие раджпуты занялись хлебопашеством. Большинство людей, называющих себя раджпутами, по существу к таковым не принадлежат. Многие давно переродились в представителей сельскохозяйственных каст и не соблюдают обычаев раджпутов. Нередко другие сословные группы населения называют себя раджпутами, чтобы поднять свой социальный статус. Поэтому истинный раджпут не примет пищу из рук другого раджпута, если не знает его лично, чтобы не оказаться оскверненным.
Ипполит Антонович Вернер ( родился в 1852 году ) получил высшее образование , служил статистом в Курской губернии
вот что он писал об однодворцах " .........потомки служилых людей все великорусского племени и до некоторой степени отличаются от остальных жителей Курской губернии по языку , привычкам и бытовым условиям ........"
Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1901-1913. Москва. 1994. [164] — начало страницы. Авторские сноски обозначены цифрой, редакторские (напечатаны в конце книги — цифрой и буквой).
Литература. Обряд. Сельскохозяйственный элемент обряда. Аналогичные ему святочные обычаи и общее объяснение их. Тотемический элемент обряда и его одинокость. Нижнедевицкий новогодний обряд без тотемических черт. Связь его с культом домового. Мысли о празднике в честь домового на святках. Развитие тотемических черт данного обряда из обрядов в честь домового. Переживание верования о физических потребностях умерших и их удовлетворении. Вполне аналогичный весенний праздник. Заключение.
Весьма интересный для этнографа южновеликорусский обычай-обряд «греть родителей» или «покойников» остается совершенно неведомым науке. Несколько кратких сообщений о нем со стороны случайных наблюдателей затерялись в малоизвестных и труднодоступных изданиях. Немногочисленность и краткость этих сообщений дает нам возможность привести их полностью, что мы и делаем в целях возможно точного и полного выяснения физиономии интересующего нас обычая.
1. Древнейшее известие относится к 1852 году. В рукописном «Простонародном календаре» Щигровского уезда, доставленном в этом году смотрителем училищ Курской губернии Красовским в Географическое общество, сообщалось следующее: «24 декабря. Коляда. На дворах зажигают огни, полагая, что усопшие родители приходят обогреваться и что от этого огня пшеница народится ярая (красная)».
В таком виде было напечатано сообщение Красовского1) в отчете Географического общества за 1852 год (Вестник РГО, 1853, ч. 8, с. 9), [165] но вряд ли точно. По крайней мере В. И. Даль в своих «Пословицах русского народа» [Даль 1862, с. 1003] и в «Толковом словаре» (s. v. Кутья) приводит такое замечание для Курской губернии: «Под Рождество и под Крещенье жгут навоз среди двора, чтоб родители на том свете согревались» [Даль 1881, 2, с. 231]. Более чем вероятно, что это замечание взято Далем именно из упомянутой рукописи Красовского, а оно, как видим, дополняет сообщение отчета Географического общества весьма существенными чертами.1а)
2. Суеверный обычай обогревания и окуривания родителей, существовавший некогда в г. Орле, описывает Г. Пясецкий в своих «Исторических очерках г. Орла». 2. Суеверный обычай обогревания и окуривания родителей, существовавший некогда в г. Орле, описывает Г. Пясецкий в своих «Исторических очерках г. Орла».
Обычай состоял в том, что «на Рождество, Новый год и в день Крещения хозяин дома брал горшок с огнем и куль соломы; попрощавшись с домашними, он отправлялся на огород; здесь он сперва полагал три поклона лицом к востоку, потом зажигал сноп соломы с ладаном и приговаривал: „Ты, святой ладонок и серенький дымок, несись на небо, поклонись там моим родителям, расскажи им, как все мы здесь поживаем!"» [Пясецкий 1874, с. 165].
3. Покойному публицисту Евг. Маркову принадлежит самое полное из имеющихся в печати описаний рассматриваемого нами обряда. Относится оно к Щигровскому уезду Курской губернии и напечатано в газете «Голос» 1880 г. (№ 105; в статье «Крещеное язычество»).2)
«Можно ли <...> удивляться, — пишет Е. Марков, — рассказам народа о ночных посещениях покойников, о том, что видят бродящим по двору умершего хозяина, когда даже днем, при полном господстве здравого смысла, народ верит, что „родительские душеньки" на святках скитаются около своих домов?
Утром в Крещенье вы непременно увидите дымки, поднимающиеся со дворов крестьян гораздо ранее, чем бабы топят печки. Это „родителям поминки греют". Сносят на двор солому своих постелей, кладут в нее разного рода зерна и корма, немного ладана, сгребают в кучу и зажигают. И те, кто стоят кругом, в валенках и сапогах, грея намерзшие руки, конечно, не сомневаются, что тут же рядом с ними, так же реально, как они сами, стоят им невидимые „родительские душеньки", озябшие, как они; так же, как они, поснимали сапоги и онучи и с [166] таким же удовольствием греют на огоньке, освященном ладаном, свои грешные ноги. У ОДНОДВОРЦЕВ наших круглые святки продолжаются подобные утренние возжигания, говорящие о чем-то давно забытом и уже несколько утратившем свой прежний смысл. Сметают вместе всю солому и навоз, рассыпанные по двору, „сгорнут в кучу, ладону туда положат и зажгут". Это называется „катяшки3) жечь"» [Марков Е. 1880].
Из помещиков в крестьяне: о происхождении сословия государственных крестьян-однодворцев
Современные этнографические экспедиции по территории Центрального Черноземья фиксируют интересный факт: многие села и деревни «из стари» условно делятся их обитателями на две стороны: «однодворки» и «барские». Представители обоих частей села традиционно недолюбливают друг друга, браки между ними – большая редкость. В среде однодворцев даже можно уловить своеобразие говора, отличного от языка других жителей: «Барские и говорят как-то не так –ни буду, ни хочу, ни знаю, а мы –анадворцы – ня буду, ня хочу, ня знаю» [9, с. 252]. В старые времена однодворцы отличались большой самобытностью в быту, одежде, языке, традициях. Многочисленные различия однодворцев и барских крестьян много раз отмечались этнографией. Безусловно одно -самоидентификация однодворцев, их особая социальная психология. Потомки однодворцев четко отделяли себя от потомков крестьян. В наше время уже никто из жителей старых сел и деревень не может объяснить такую ситуацию разобщенности. Еще в начале XX в. однодворцы имели следующие прозвища: «индюки» (гордые) и «талагаи» (бездельники) [3, с. 112]. Безусловно, такие определения однодворцев подчеркивают их внутреннюю социальную замкнутость. Откуда взялась эта гордость у потомков однодворцев, их противопоставление себя другим социальным группам? Не эта ли упорная память о прошлом и есть своеобразный «язык истории»? Быть может «история говорит на языке бессознательного, отражаясь в неосознанных действиях человека» (выделено автором цитаты – Д.Л.) [1, с. 140]. Почему же государственные крестьяне-однодворцы так отделяли себя от других крестьян? Ведь фактические положение их как тяглого слоя было очень схожим. Происхождение однодворцев следует отнести к XVII в., времени зарождения и развития в стране крепостного права. Процесс формирования крепостного права в России был двояким. Посмотрев на особенности складывания сословной группы однодворцев, мы можем лучше понять процесс закрепощения крестьян. Итак, данная статья посвящена интересному феномену нашей истории - рассмотрению процесса появления своеобразной крестьянской элиты – однодворцев. Гордость и заносчивость однодворцев объясняется просто: их потомками были русские провинциальные дворяне, многие из которых -прямые наследники удельных князей или знатных членов их Дворов. В своих обычаях и традициях крестьяне-однодворцы запечатлели старый помещичий быт допетровской Руси. Провинциальное дворянство Российского государства в XVII в. состояло из многочисленной массы служилых людей «по отечеству» -детей боярских. Служилые люди по отечеству составляли в России большую и разнородную социальную группу. На верху этой группы находились различные московские чины, которые входили в Государев двор. Неслучайно главная масса однодворцев сконцентрировалась в Центрально-черноземных уездах государства, территории бывшей степной окраины России. Здесь во второй половине XVI в. возникли города-крепости, вокруг некоторых из них постепенно формировались уезды, заселяемые первыми помещиками (детьми боярскими). Дети боярские были обязаны нести постоянную военную службу и одновременно заниматься собственным хозяйством. Крестьяне, обязанные работать на земле помещика, в новые уезды не стремились. Острая нехватка крестьян сказывалась во всех южных уездах. Помещики сами вынуждены были обрабатывать свои земли. Причем в Воронежском, Елецком и в других близких к ним уездах земля не кем и никогда не пахалась прежде. Детей боярских привлекали к различным повинностям, например к распашке десятинной пашни, размеры которой были очень большими и доходили до 600 десятин. В Курске задумано было пахать даже 900 десятин государевой пашни, но сильное недовольство населения не позволило этим правительственным планам осуществиться. Уездных дворян привлекали к строительству крепостей, против чего они всячески уклонялись [20]. Такая политика правительства по отношению к южным уездом могла иметь только один результат: резкое недовольство южнорусских помещиков условиями своей службы. Большинство детей боярских южных уездов – это, как правило, молодые люди «неслужилые новики» записанные с Тульских и Орловских мест. Поражает резкий рост численности детей боярских. В Елецком уезде в 1594 г. количество детей боярских составило 200 человек, а в 1604 –около 800 человек [8; 5]. Стремясь увеличить численность служилых корпораций уездных помещиков, в дети боярские записывали казаков, стрельцов и в редких случаях крестьян. Главный критерий, по которому шла запись «новиков» в дети боярские: «а собою добры и в службу годны»[5]. Обнищание уездного дворянства и кризис поместно-служилой системы в начале XVII в. вылились в Смуту. Однако Смутное время не решило главных проблем Российского общества. Радикальных изменений после Смуты не произошло. Для этого понадобилось бы изменить саму социально-экономическую сущность государства. После Смуты наблюдается резкий рост численности детей боярских. Одновременно с этим во всех южных уездах наблюдается и рост численности крестьян [12; 13]. Помещики некоторых южнорусских уездов даже просили, чтобы не увеличивались и строже соблюдались нормы пятилетнего сыска беглых [7]. Для местных помещиков продление срока отведенного для сыска беглых было крайне не выгодно. Уже в 30-е годы биологический рост детей боярских значительно опередил пост численности крестьян в регионе. Поместья мельчали и дробились. Большинство помещиков не имели крестьянских дворов. Эти помещики назывались по старой традиции однодворцами (в конце XVI в. их иногда называли «аднокольцами»). Понятие «однодворец» обычно расшифровывалось в документах так: «...а крестьян за ним нет, однодворец...» [12, л. 212]. В переписных книгах 1646 г. также говорится: «живут дети боярские однодворцы, а крестьян и бобылей за ними нет». Количество однодворцев было велико уже после Смуты. Так в Епифанском уезде количество детей боярских составило 203 человека, а крестьян всего 11 человек [10]. Резкое увеличение численности помещиков-однодворцев связанно с нажимом на них государства. После Смутного времени Россия экономически была достаточно слаба, однако приходилась как-то отбиваться от набегов крымских татар. Если налаживать расстроенные финансы можно было за счет увеличения числа повинностей и сокращения расходов путем переложения их на плечи населения, то бороться с татарами государство могло, только прикрываясь живым щитом –заселяя помещиков на южнорусской окраине. Получается, что местные служилые люди, и прежде всего, дети боярские, не только выплачивали подати и отрабатывали многочисленные повинности и службы, но и своей кровью защищали центральные районы страны от татарских ударов. Именно это и приводило, в конце концов, к массовому обнищанию местного дворянства. Возьмем для примера Елецкий уезд, где находилась самая большая по численности корпорация детей боярских на Юге страны. В 1648г. только 307 помещиков Елецкого уезда действительно владело хотя бы одним крестьянином, а 1498 дворян, вообще, не имело крестьян. В процентном соотношении это выглядит так: только 17% всех помещиков уезда владело крестьянами, и соответственно, 83% крестьян не имело, т.е. являлось однодворцами [6]. Проанализировав документы по южнорусским уездам, мы можем говорить, что до середины XVII в. однодворцы – это не отдельная социальная группа, а временное состояние сына боярского. Это хорошо видно на конкретных примерах. Так, в 1622 г. как однодворец, с худым поместьем, упоминается елецкий помещик Е.М. Акиньшин. В Переписной книге 1646 г. уже его сын Г.Е. Акиньшин фигурирует, как помещик, на земле которого работало 4 крестьянина. В 1622 г. на земле помещика Н.Г. Стрельникова работало двое крестьян. По данным на 1648 г. он не имел крестьян. На земле сына боярского К.Л. Смыкова в 1622 г. работали два крестьянина, а по документам 1648 г. он фигурирует как однодворец. Показательна судьба помещика Е.М. Карлова на земле которого в 1628 г. проживало четверо крестьян. В переписной книге 1646 г. он проживали том же селе, но уже с одним крестьянином. Еще очень много фактов свидетельствуют в пользу того, что многие мелкие помещики постепенно теряли своих крестьян [12; 13]. Нет сомнений, что до середины XVII ст. однодворческое состояние было временным, хотя и широко распространенным. Все большему количеству помещиков приходилось самим становится за плуг, поскольку сказывалась катастрофическая нехватка крестьян. Хотя численность крестьян была вполне приличной, но распределялись крестьянские дворы крайне не равномерно. Большой проблемой было бегство крестьян. Крестьяне бежали к более богатым крупным землевладельцам. В 1637 г., были приняты первые меры закрытия южных уездов для крупного землевладения. В список заказных городов вошли: Болхов, Воронеж, Елец, Карачев, Курск, Лебедянь, Ливны, Мценск, Новосиль, Орел, Рыльск и Старый Оскол. Города, которые располагались южнее, также находились под запретом [19, с. 1]. Однако из переписных книг 1646 г. видно, что фактически ситуация изменилась слабо. Проникновение крупного, по преимуществу московского, землевладения особенно заметно в Воронежском, Острогожском и Елецком уездах. Скорее всего, частые нарушения указа 1637 г. являлось следствием несовершенства законодательной системы страны. Существующий указ можно было обойти различными путями. На протяжении всего XVII в. борьба с проникновением крупного землевладения в заказные города будет продолжаться. Официально указ от 1637 г. будет действовать вплоть до петровских преобразований и будет отменен на короткий срок только в 1676 г. Привязанность однодворца к своему поместью, от которого зависело его существование, негативно сказывалась на несении службы. Для однодворца привлечение на службу – тяжелая государственная повинность, которую он выполняет с неохотой, относясь к этому как к неизбежному злу, с которым надо примириться. Конечно, за службу платят жалование, но эти выплаты незначительны и не регулярны. За отличную службу можно добиться повышение оклада и увеличение поместья. Но в случае ранения заниматься хозяйственными делами будет невозможно, и помещика-однодворца ждала тогда тяжелая участь. Мало кто мог решиться на риск в таких условиях. Во время военных действий на Украине в 1677 г. против турецкой армии неявка «детей боярских» Белгородского полка на службу составила 51%. Явилось в войска воеводы Г.Г. Ромодановского 988 человек, а проигнорировало службу 1047 детей боярских [17, с. 491]. Очевидная необходимость требовала реформирования армии. Постепенно стали распространяться полки нового строя: рейтары, солдаты, копейщики. Во время правления Алексея Михайловича менялись параметры службы, характер ее обеспечения. Новый способ организации войск доказывал свое превосходство во время войн с Польшей, Швецией и Крымом в 1654 – 1667 гг. Многие помещики-однодворцы охотно записывались в солдаты или драгуны, что улучшало материальное положение. Так половина, или 44% набранных солдат Воронежского уезда происходили из детей боярских и примерно 15% копейщиков также являлись бывшими детьми боярскими. Весьма показательной выглядит ситуация с небольшим Епифанским уездом. В 1659 г., через год после образования Белгородского полка, 103 епифанских сына боярских были записаны в драгуны. Значительная часть епифанцев значилась в осадной службе, за непригодностью к полковой. В 1680 г. все дети боярские Епифани были записаны в солдатскую службу [14, л. 162-163]. Дифференциация является процессом двойственным. Рост числа однодворцев к середине XVII в. очевиден. Но с другой стороны примерно в 20-40-е гг. проходило оформление местной служилой элиты. В нее попадали дети боярские отличившиеся на службе, сумевшие привлечь крестьян на свои земли, увеличить свое поместье в пределах оклада. Эти дети боярские часто занимали важные должности и привлекались к выполнению особого рода поручений. Велика была роль однодворцев в хозяйственном развитии Черноземья. Существовавшая крестьянская община не стремилась увеличивать число пахотных земель и расширять свои угодья. Это объясняется сами устройством общины крестьян. Крестьянин получал свой земельный участок, как пишет Б.Н. Чичерин, «не наделением, а переделом земли» внутри общинных угодий [21, с. 137]. Плюс к этому, крестьянин нес отработочную ренту, работая на земле помещика. Иные условия были у помещиков-однодворцев. Община однодворцев существовала вовсе никак «наиболее удобная и дешевая форма организации податного населения» [2, с. 228]. В нашем понимании, община однодворцев – нечто весьма условное, не имеющее четких юридически зафиксированных норм и правил. Однодворцы договаривались о помощи друг другу добровольно, из необходимости. Следы общины прослеживаются по материалам писцовых книг. Почти в каждом селе или деревне можно найти следы существования общины. Так показательна фраза в Писцовой книге 1628/30 гг., где в конце описания помещичьих земель говориться: «А помещики в деревне Высокой, Жоково тож, опричь Меркуловых, владеют своими поместьями изстари пашню пашут через десятину и сенокосят вопче...» [13, л. 173]. Отсюда видно, что кроме вдовы Д. Меркуловой и ее детей, А.С. и П.С. Меркуловых, все помещики -члены общины. Есть и другой признак общины. Так, часто можно встретить проживавших в своих дворах вдов и сирот, и на землях которых нет крестьян. Однако размер их пашенной земли в среднем такой же, как у прочих помещиков, и иногда доходил до 3-четвертей (1,5 Га) [13, л. 900]. Можно ли предположить, что вдовы и малолетние сироты самостоятельно справлялись с распашкой земель? Это кажется мало вероятным. Очевидно, что помещики одного населенного пункта помогали своим соседям в распашке. Община у однодворцев была делом добровольным. Как отмечал Б.Н. Чичерин, земли, принадлежавшие однодворцам, были не в общем владении, а в частном [22, c. 50]. Выгодность этой общины очевидна и не подлежит сомнению, если мелкие помещики добровольно объединяли свои усилия для распашки земель. Община однодворцев продолжила свое существование и в XVIII в., когда однодворцев приравняли к государственным крестьянам. Именно однодворцы осваивали новые территории, а крестьяне приходили уже на заселенные места, «...в новые уезды однодворцы переходили целыми массами, состоявшими из многих семейств, иногда даже целыми селениями...» [4, с. 37]. В начале XVIII в. на основе детей боярских в провинции было сформировано шляхетство, переименованное позже в дворянство. Дети боярские были неединственным источником для формирования шляхетства, но, безусловно, для провинции основным. Однако, материалы сказок поданных на Генеральный двор в 1700 г., на основании которых проходила запись в шляхетство, показывают, что только 10-13% детей боярских региона было записано в дворянское сословие [15, л. 39-91]. Остальные от службы были отставлены и записаны в однодворцы. Из документов видно, что в южных уездах среди детей боярских существовало сильнейшее социальное расслоение. В основном только местная помещичья элита, а не дети боярские в целом, стала основой для провинциального дворянства времени Петра I. Главный критерий по которому проходила запись в дворянство был простым: пригодность к военной службе в полках. Такую службу могли полноценно выполнять немногие из детей боярских, но по преимуществу имевшие крестьянские дворы на своих землях. По данным на 1697 г. в Курском уезде доля помещиков, на земле которых работали крестьяне, составила – 15,2% , в Воронежском –7,4%, Елецком – 8,4% [11, л. 1-164]. Таким образом, большинство провинциальных помещиков были записаны в однодворцы. В конце XVII – начале XVIII вв. в ряды однодворцев вошли служилые по прибору: стрельцы, городовые казаки и т.д. В 1712 г. однодворцы стали платить подати на равнее с крестьянами. В 1724 г. однодворцы сравнялись с государственными крестьянами, а служилая элита вольется в дворянское сословие. До второй половины XVIII в. однодворцы находились в ведомстве воеводских канцелярий. Потом были установлены выборные лица для управления общиной, которые подчинялись напрямую губернатору. Но с 1763 г. эта должность была отменена, и однодворцы по-прежнему подчинялись провинциальным и губернским канцеляриям. А в 1775 г. однодворцы вошли в состав казенных крестьян. В XVIII в. однодворцы окончательно образуют свою замкнутую сословную группу. Хотя еще в конце XVIII в. некоторые однодворцы просили вернуть им дворянство, доказывая свое знатное происхождение. Итак, мы видим, что крепостное право, каким оно было к XIX в., появилась не сразу. Это явление прошло долгий путь и в конце-концов настоящее закрепощение крестьян появилось в начале XVIII в. Затяжная Северная война привела к усилению нажима государства на общество. В итоге, русские помещики Черноземного центра превратились в большинстве своем в однодворцев, а крестьяне попали под полную власть новой сравнительно небольшой группы петровского шляхетства. Однодворцы, хоть и считались «казенными крестьянами» бережно хранили старые дворянские обычаи, которые давно были забыты новой правящей верхушкой. В них как бы законсервировался древний помещичий быт. Типичный южнорусский тип однодворца был описан И.С. Тургеневым: «Овсянников всегда спал после обеда, ходил по субботам в баню, читал одни духовные книги... вставал и ложился рано... гостей он принимал всегда ласково и радушно, но не кланялся им в пояс, не суетился...» [18, с. 38-39]. В начале XX в. известный генеалог Л.М. Савелов писал об однодворцах: «стоит проехаться по некоторым уездам Тульской, Тамбовской, Орловской, Курской и Воронежской губерний... и вы встретите целые ряды бывших государственных крестьян... - это все потомки первых насельников и колонизаторов края –детей боярских XVI-XVII вв.; нередко в какой-нибудь избе вы найдете и древний свиток, как доказательство того, что предки его теперешнего владельца были служилыми людьми и помещиками» [16, с. 85]. Так помещики стали крестьянами. Единственное что осталось у них –это память о славном прошлом, закрепившаяся в крови, на каком-то особом генетическом уровне. Может быть, действительно история говорит на языке бессознательного?
Серьёзная социальная проблема существовала в 18 веке. Многим известно, что ранние браки, вплоть до того, что молодожёны ещё не дотягивали даже до возраста половой зрелости, были тогда нормальным явлением. И венчали таких детей, и множество причин находили для этого. Но интереснее всего - практика неравных браков, широко распространившаяся в нашем крае в те давние годы.
Итак, мальчику, который бы в наше время учился в начальных классах и максимум о чём помышлял - подёргать девочек за косички, сватали "великовозрастную" девицу в самом соку. В исторической литературе встречаются обоснования подобного в духе: нужна хозяйка в доме или крепкая помощница, или более опытная в общем смысле наставница для юного мужа, которая ускорит его интеграцию во взрослую жизнь... На деле же всё оказывается и проще, и жёстче, и куда более приземлённее. На аморальный аспект таких браков неоднократно обращал внимание каноничный св. Иосаф Горленко, именно при нём проблема была поднята на общегосударственном уровне.
В 1751 г. Правительствующий сенат на основе донесений из Белгородской и Воронежской епархий обращается к Святейшему синоду с требованием составить указы о запрете священникам женить малолетних, не достигших дееспособного возраста, и предусмотреть надлежащие наказания за нарушения: "Понеже между однодворцами непотребный обычай в великом употреблении, что они малолетних своих сыновей, лет осьми, и десяти, и двенадцати женят и берут за них девок лет по двадцати и более, с которыми свёкры их много впадают в кровосмешение, чрез что как закону великая противность, так и однодворческим домам разорение происходит".
Вот так, основной целью таких браков было взятие на себя супружеского долга отцом молодожёна до достижения им способности к размножению. Впрочем, многочисленные факты говорят о том, что свёкры, которым самим было в среднем лет по тридцать, и после окончательного вступления сыновей в права владения женой не спешили отказываться от утех с "дочками" моложе себя на 5-10 лет. Кровосмешением в прямом смысле такое поведение назвать сложно, но факт того, что бабы попеременно рожали от мужа и его отца, нормальным никак не может быть.
Апофеозом стал категоричный запрет венчаний разновозрастных супругов при одном из последующих белгородских архиереев -Иосафе Миткевиче. В указе Преосвященного от 24 мая 1759 г. говорилось о том, чтобы: "Священники отнюдь не венчали, если невеста окажется против жениха старше тремя или более летами, хотя бы отрок и имел уже законные к супружеству лета (по местной практике 16 лет, прим. авт.), ибо отсюда и церковный соблазн и правил нарушение, и самаго естественнаго закона и разума пренебрежение происходит". Не смотря на грозившее отлучение от сана и вечное заточение, венчания (в т.ч. не достигших законного возраста) продолжались. В том же году Белгородская консистория разбирала дело о жителях деревни Проскудиной Старооскольского уезда, женивших детей на возрастных девках. Одному отроку было 13 лет, жене - 20, второму 10 лет, жене - 20, третьему было 14, его жене - 17. На допросе их отцы заявили, что они детей своих поженили таким образом "за одиночеством и смотря на прочих однодворцев, каковых в таковыя же лета, как их детям, в Старо-Оскольском уезде поженили с возрастными девками многое число".
Чаще всего подобным непотребством промышляли молодые вдовцы, например, все трое отцов несостоявшихся женихов в вышеописанном деле были одиноки. Логичный вопрос: почему не женились сами? А дело здесь в том, что распространение подобной практики было характерным именно для среды государственных крестьян, и в особенности однодворцев. Эти социальные группы были весьма специфичны в образе жизни. Сословие однодворцев образовалось из потомков прежних служилых людей разных чинов: детей боярских, казаков, стрельцов, солдат, обедневших дворян. Численность однодворцев в наших краях была высокой и с другими сословиями они не смешивались. Здесь всё просто: свободная девушка добровольно не пойдёт замуж за господского крепостного, а настоящий дворянин-помещик такой паре предпочтёт более статусную, поэтому однодворцы много поколений подряд роднились почти исключительно между собой. Сельский быт того времени подразумевал, что в семье мужчин должно быть больше. Вторая и третья взрослая женщина - это уже не хозяйка и не рабочая сила, а лишний рот. Вот овдовевший мужик и предпочитал взять одну бабу - на вырост старшему сыну, руководствуясь практическими соображениями, что, конечно, не оправдывает аморальности. Более того, при вскрытии фактов сожительства с невестками, свёкры и наивно и цинично заявляли, что "грешили в услугу самим же мужьям, их сыновьям, и на общую пользу дома, полагая, что прижив с невестками детей, которых мужья по малолетству иметь не могли, они сих невесток лучше прикрепляют к дому и с самими мужьями жизнь их сделают союзнее".
На деле же бывало скорее обратное: иногда встречалось то, что сенат назвал "разорением домов" - молодухи, оказавшись в непростой ситуации, искали выход из порочного круга. И... убивали юного супруга, реже его отца или себя, что неоднократно зафиксировано в документах того времени. Остаётся только предполагать сколько грудничков было заживо закопано и утоплено - ведь указ о наказании отцов детей "беззаконно родивших жёнок и девок" деньгами и принудительными работами ещё действовал.
Усилившийся контроль отнюдь не остановил порочную практику, при этом наблюдалась особая наглость священнослужителей. Например, Иван, священник Георгиевской церкви села Серетина Хотмыжского уезда, за повенчание девятилетнего однодворца на взрослой девке специально научал родителей для взятия в духовном правлении венечной памяти (аналог современного свидетельства о браке) представить вместо жениха другого отрока - постарше. За что и был лишён священства и понес в стенах консистории "жестокое плетьми наказание" при собрании всех белоградских священников и ставленников -как урок и пример. При выявлении же ранее совершенных неравных браков консистория их расторгала с резолюцией: "объявленного ... малолетняго с оною его девкою ... по силе церковнаго правила, яко брачное сочетание их неправильное, разлучить и велеть оной девке ходить девкою, а не бабою, и выдти за другого возрастнаго замуж, а его отпустить в дом" (отпустить в дом - оставить без наказания, освободить, прим. авт.).
В 1775 г. последовал новый указ синода о мерах к отвращению незаконного сочетания браков, где указывается, что в реальности не соблюдается ни один из указов о браке, и между прочим вступают в брак «в летах между собою весьма несходственных, женят же в крестьянстве малолетних ребят с возрастными девками, а сии малолетних своих мужей умерщвляют, за что некоторые по гражданскому и к смертной казни были приговорены». Для предотвращения этих и других злоупотреблений синод предписал завести метрические книги и соблюдать вообще канонические постановления. Лишь в следующем столетии явление "невест на вырост" перестало быть привычным в обывательской среде.
Иллюстрация: Константин Трутовск… "На сеновале", 1872 г.
Литература:
Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 1995. Лебедев А.С. Белгородские архиереи и среда их архипастырской деятельности (по архивным документам). Харьков, 1902 г. Пархоменко И.Г. Белгородская губерния. Победоносцев К.П.: Курс гражданского права.
Земяне- дробнопоместные феодалы, которые владели землей на правах прохождения воинской службы в шляхецком ополчении. Перепись войска ВКЛ 1528 года указывает на формирование отдельных боярских и земянских отрядов. Позднее эти две категории объединяются и фигурируют как «бояре либо земяне».
Постепенно зажиточная часть земян сливалась со шляхтой, а беднейшая – сохранив свое название находилась в вассальной зависимости от великого князя или феодалов. Земяне должны были платить чинш и конный налог. В случае войны они должны были являться в войска с конем и оружием. При этом выступали они в отряде феодала, а не под поветовой хоругвью. В отличие от шляхты, земяне не могли участвовать в сеймиках.
"...Здесь же жили земяне панцирные, которые не были обязаны выполнять тяглые повинности, а должны были всегда быть готовыми к защите границ староства. Для этого они должны иметь коня, седло, мундир, саблю, пистолеты и карабин.
Земяне путные должны были иметь то же вооружение, что и панцирные. Ездили они в самые дальние дороги и по очереди дежурили во дворе в бытность здесь комиссаров. Они также ловили дезертиров-артиллеристов, летом были досмотрщиками над работниками, ездили на экзекуцию государственных податей и, наконец, давали солому для покрытия корчем.
Для того, чтобы титул их земянскин «не был впустую», гласит устава, они должны от бояр отличаться благовоспи‐танностью и внешним видом. Для этого их хозяйство, усадьба и постройки должны быть не только в полном порядке, но богато и красиво выглядеть. Они должны иметь коня стоимостью не менее 20 талеров, полную форменную экипировку и вооружение..."
нашел еще одного иностранца кто написал об однодворцах
" ..Записки Густова фон Штрадмана " ( 1743 -- 1803 год ) -- перевод с немецкого
" ......с Ефремова мы пошли с нашим полком вправо , что бы не проходить по так называемой Ефремовской степи .....это так называемая гладкая , безлесная и даже безкустарная степь ...здесь разселены ОДНОДВОРЦЫ почти те же крестьяне , но с тою разницей , что они владеют родовыми землями а иногда да же крестьянами .....эти однодворцы наполняющие собой Воронежскую губернию отличные люди очень спокойного гостеприимного нрава , но очень ленивы ....в прежнии времена однодворцы почти на половину , были собственно говоря ДВОРЯНЕ , пользовавшиеся наравне с остальными русскими дворянами одинаковыми привилегиями , которые они почему то утратили ......"
вот что писал немец фон Штрадман об ефремовских и воронежских однодворцах . Мне кажется вполне адекватная оценка . особенно в плане что " почти на половину однодворцы были в прежнее времена дворянами " , если учесть что в однодворцы попали не только дети боярские , но и стрельцы с казаками и пушкарями , то действительно я соглашусь с Штрадманом , что не всех а только половину однодворческих родов можно считать дворянского происхождения (
Князь Щербатов пишет о нем в своей книге «О повреждении нравов в России»: «Кн. Ив. Алекс. Долгорукий был молод, любил распутную жизнь, и всеми страстями, к которым молодые люди, не имеющие причины обуздывать их, был обладаем. Пьянство, роскошь, любодеяние и насилие место прежде бывшего порядку заступили. В пример сему, к стыду того века, скажу, что слюбился он, или, лучше сказать, взял на блудеяние себе между прочим жену Кн. Е. Т., рожденную Головкину, и не только без всякой закрытости с ней жил, но при частых съездах у Кн. Т. с другими своими молодыми сообщниками пивал до крайности, бивал и ругивал мужа, бывшего тогда офицером кавалергардов, имеющего чин генерал-майора, и с терпением стыд свой от прелюбодеяния жены своей сносившего. И мне самому случилось слышать, что однажды быв в доме сего Кн. Трубецкого, по исполнении многих над ним ругательств, хотел, наконец, выкинуть его в окошко, и если Степан Васильевич Лопухин свойственник государев по бабке его Лопухиной, бывший тогда камер-юнкером у двора и в числе любимцев князя Долгорукова, сему не воспрепятствовал, то сие исполнено бы было. Но любострастие его одною или многими не удовольствовалось, и он иногда, приезжающих женщин из почтения к матери его, затаскивал к себе и насиловал. Окружающие его однодворцы и другие младые люди, своим распутствием дружбу его приобретшие, сему примеру подражали, и можно сказать, что честь женская не более была в безопасности тогда в России, как от турок во взятом граде».
. Это поместья, земли, и ессно, крепостные. Причём чем больше - тем лучше жизнь. И, надо признать, у "живших хорошо" с происхождением почти всегда всё было в порядке.
.