Яренский уезд

632—1633 гг. — Именные окладные книги денежого жалованья служилых людей, ружников и оброчников Енисейского острога.

Книги имянные Енисейского острогу государевым служилым людем и ружником и оброчником з денежными их оклады на 141 год.
Оклад в 12 рублев 8 алтын 2 денги. Сотник стрелецкой Петр Бекетов.
Оклад по 18 рублев. Сын боярский Парфен Хон-дырев. Атаман Иван Галкин.
Оклад 10 рублев. Атаман Максим Перфирьев.
Оклад в 12 рублев. Подьячие Василей Борисов, Иван Ермолин.
Оклад старым енисейским служивым людем по 5 рублев 16 алтын 4 деньги.
" Пятидесятник Терентий Савин. Пятидесятник Васька Чермении, Десятники: Илейка Ермолин, Васька Ермолин, ФирскаМикифоров, Сидорко Они-киев, Тараеко Мелентьев, Ивашко Панкратов, Павлик Аврамов, Ондрюшка Иванов.
По 5 рублев рядовые стрельцы: Вторко Захаров, Оська Семенов, Фомка Самсонов, Гришка Микишин Пермяк, Костька Данилов, Богдашко Онцыферов Кола, Левка Кобылин, Тренька Нифантов, Онтонко Беляев, Васька Назаров Белокопыт, Ивашко Романов, Харка Михайлов Васток, Васька Иванов Колесник, Оксенка Васильев^ Дружинка Петров Чистяков, Мишка Шорин, Тренька Григорьев Каляга, Степан-ко Иванов Потылицын, Нехорошко Павлов, Ивашко Яковлев Лютко, Степанко Марков, Якунка Васильев, Олешка Семенов Голой, Пятунка Федоров, Васька Ондреев Сумороков, Данилко Михайлов, Васька Клементьев Кокшар, Фомка Кондратьев, Семка Серкин, Пронька Васильев, Ивашко Кирилов Тре-скин, Завьялко Ондреев, Федька Семенов Зырянин,

http://www.gazeta-respublika.ru/article.php/71931
ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
20 СЕНТЯБРЯ 2014 ГОДА
Цилемская руда
/ Из нее были отчеканены первые русские монеты, она же, возможно, послужила материалом для греческих скульптур

Архангельский исследователь Н.А.Окладников собрал бесценный, уникальный материал о многих сторонах жизни своих земляков и их пращуров, обживавших европейский север, в том числе территории, которые административно входят сегодня в состав Республики Коми. С некоторыми материалами краеведа из соседней области читатели «Дыма Отечества» уже имели возможность ознакомиться. В сегодняшней публикации Н.Окладников знакомит с открытием на Севере России, в Печорском крае, залежей стратегического для прошлых столетий полезного ископаемого – железной и серебряной руды.

В 1491 году, 2 марта, великий князь московский Иван III отправил в далекий Печорский край экспедицию «искать серебряные руды в окрестностях Печоры». В ее состав вошли специально приглашенные из-за границы «два немца, Иван и Виктор, которые умели находить руду и отделять ее от земли». Вместе с ними шли дети боярские Андрей Петров и Василий Болтин и рудокопы из Великого Устюга, с Двины, Пинеги. Возглавил экспедицию Мануил Илариев Палеолог. Возможно, этот грек был родственником жены Ивана III Софьи Палеолог, происходившей из известной византийской императорской династии. Известно, что у жены Ивана III Софьи был брат Мануил. Вполне вероятно, что Мануил Илариев и брат Софьи Мануил одно и то же лицо, и именно ему, как ближайшему своему родственнику, и доверил Иван III возглавить это ответственное дело.

Через семь месяцев, 20 октября 1491 года, участники экспедиции вернулись в Москву с известием о том, что «нашли руду серебряную да медную на реке Цильме, за полднища от реки Космы и за семь днищ (семь дней пути. – Н.О.) от реки Печоры». Известный русский историк Николай Михайлович Карамзин уточняет, что это место было расположено «на реке Цильме, верстах в двадцати от Космы, в трехстах (фактически в 165 верстах. – Н.О.) от Печоры и в 3500 – от Москвы на пространстве десяти верст».

По случаю открытия этих руд летом 1492 года была создана новая, более мощная экспедиция. На сей раз отправил великий князь на Цильму «Мануила Илариева, сына грека, детей боярских Василия Болтина и Ивана Брюха Коробкина, да Ондрюшку Петрова с мастеры с фрязи, два немца Ивана и Виктора серебро делати и меди на Цильме, деловцев с ними руду копати с Устюга – 60, с Двины – 100 и с Пинеги – 80 человек». Кроме того, с ними отправили еще сто человек «пермичь и вымичь и вычегжан и усоличь», в обязанности которых вменялось «руду не делати», а проводить экспедицию на судах до места назначения и обеспечить первопроходцев рудного дела съестным. На эти цели, «на ужена», великий князь пожаловал им на устье Печоры тони рыболовные «от Болванские до Пустозерские».

Эта экспедиция заложила на Цильме, в семи верстах выше впадения в нее Рудянки, медные рудники и плавильные печи. Спустя пять лет на рудном месторождении при устье Безымянного ручья, названного впоследствии Заводским, впадающего в Цильму в восьми верстах выше устья Рудянки, был построен большой по тем временам медеплавильный завод, где выплавляли не только медь, но и серебро, и даже золото, содержащиеся в рудах «в малой примеси». Выплавляемая здесь руда на подводах доставлялась в Москву на Монетный двор. «И с того времени, – как отмечает Н.М.Карамзин, – мы начали сами добывать, плавить металлы и чеканить монету из своего серебра; имели и золотые деньги, и медали российские».

А вот что писалось об этом в «Вологодских губернских ведомостях» в 1850 году: «Первое в России серебро и золото – эти два благороднейших металла получены были из Печоры, и эта страна по справедливости называлась драгоценным приобретением. Государь Иоанн Васильевич первым начал плавить металлы из руд печорских и чеканить монету серебряную и золотую, в 1497 году он имел удовольствие видеть золотую медаль, вылитую из печорского золота, в честь его любимой дочери Феодосии».

Заметим, что «греки и немцы» приехали руду копать на Цильму не случайно, эти места были известны им ранее. Они заложили рудники там, где до них добывали и плавили руду чудские племена. В местах обитания чудских племен археологи почти всюду находили следы этой деятельности: клинья для скалывания руды, каменные песты, которыми толкли руду, глиняные горшки для выплавки меди.

Исторические документы свидетельствуют о том, что итальянские купцы Фрязины бывали на Печоре лет за 150 до первой рудоискательной экспедиции. Так, Дмитрий Донской в грамоте, составленной между 1362 и 1369 годами, пожаловал «князя Андрея Фрязина Печерою, как было за его дядею, за Матфеем за Фрязиным». По-видимому, Матфей находился на Печоре еще при Иване Калите. Очевидно, предприимчивых «фрязи» на далеком Севере привлекали не только меха, они обнаружили на Цильме медные и серебряные рудники и древние чудские рудные выработки и предложили свои услуги московским князьям, что и послужило причиной отправки на Цильму рудоискательной экспедиции.

Цилемское рудное месторождение стало первым в истории Российского государства разрабатываемым месторождением руды. Это укрепило позиции Москвы, и великие московские князья берегли его как зеницу ока, так как Урал с его рудными месторождениями в то время еще не принадлежал Московскому княжеству. Это, на наш взгляд, явилось одной из причин того, что вскоре
(в 1499 г.) в низовьях Печоры по наказу великого князя московского Ивана III был «зарублен» Пустозерск, сыгравший видную роль в организации поисков и разработке рудных месторождений в Печорском крае.

Пустозерск неоднократно служил отправным пунктом рудоискательных экспедиций, которые отправлялись на Печору, по ее притокам Цильме, Суле и Ижме, а также на Новую Землю и другие арктические острова. В Пустозерске имелась специальная изба для рудо-
знатцев, а в пустозерской казне хранились присланные «для образца» из приказа Большой казны «серебряные руды весом золотник скупо, да медные руды два куска, да камешек хрусталь; да сердоликовых два камешка, один узорчатой, другой светлоголуб на водяной цвет».

Поиски медной и серебряной руды на Цильме, попытки ее выплавки в последующем предпринимались еще не раз: и в XVII, и в XVIII веке, и в первой половине XIX века. Так, в XVII веке на Цильме в поисках руды побывали московские посадские люди, экспедиции, снаряженные Строгановыми, немецкие мастера, экспедиции пустозерских воевод, которые при вступлении в должность получали наказ, обязывающий вести рудные прииски в Пустозерском уезде. Так, в наказе, данном 30 марта 1667 года воеводе Ивану Саввиновичу Неелову, было сказано: «В Пустозерском уезде есть гора, а течет из средины той горы руда белая, подобие серебру или олову... а чаять из той руды быть серебру или олову; а на Цильме реке есть горы великия и в тех горах руда медная, а в прежних летах из той руды медь делали...»

В марте 1702 года на Цильму была направлена новая рудоискательная экспедиция. В ее состав вошли дворянин Федор Огарев с подьячим, два рудосыскных мастера, Лука Агафонов и солдаты. За три года работы на Цильме ими было выплавлено и доставлено в Москву в Приказ рудокопных дел «плавленой меди 3 пуда 30 фунтов 40 золотников, медных изгарин 2 пуда и 12 пудов медной руды».

На месте рудных разработок на Цильме в 1837 году побывал известный русский ботаник Александр Шренк и обнаружил в районе горной жилы, тянувшейся вдоль левого берега Цильмы на десять верст, много давних шахт, а также остатки древних строений с кирпичными печами, погребов, угольных куч, кузнечных и плавильных печей.

В 1896 году исследованиями на Цильме занимался известный русский геолог И.П.Бартенев. В отчете, опубликованном в «Известиях Русского географического общества» за 1897 год, он отметил, что под древними рудными выработками на Цильме была занята площадь более четырех квадратных верст. Отсюда, по его подсчетам, было вынуто около 50 миллионов пудов медной руды. Куда могло уходить такое огромное по тем временам количество меди? Возможно, разгадка кроется в сообщении доктора геолого-минералогических наук А.А.Малахова, который, побывав в Афинском музее, был поражен огромным количеством различных изделий и гигантских скульптур, отлитых из чистой меди и бронзы. Откуда брали столько меди греческие мастера, если больших месторождений ее в Средиземноморском бассейне не было? «Может быть, в греческих статуях есть какая-то доля цилемской меди? – задается вопросом ученый. – Может быть, по Великой тропе направлялись к Средиземному морю лодки, груженные медными слитками с далекого Севера?» Такое предположение стало для ученого более реальным после того, как он увидел в глазницах некоторых греческих статуй агаты, сходные с теми, которые он собирал на песчаных отмелях Цильмы и находил на Тимане.

Среди экспонатов Афинского музея были также изделия из олова, которого нет в бассейне Средиземного моря. Снова возникает вопрос: откуда здесь олово? Малахов делает предположение, что слитки олова могли попасть сюда также с Севера России вместе со слитками меди. «И в далекой Греции, – пишет он, – мне снова вспомнилась полузабытая история касситерита, найденного у подножия языческого идола».

А история этой находки такова. В 1932-1936 годах и в 1940 году А.А.Малахов участвовал в проведении геологических съемок и поисково-разведывательных работ на Среднем Тимане. Тогда в районе древнего Пёзского волока, через который проходил древний путь с Мезени на Печору и за Урал, он обнаружил древнее самоедское капище идолов, где нашел камень касситерит, из которого легко выплавляется олово, достаточно только бросить его в костер. При добавлении к расплавленной меди олова получалась бронза.

Тайна Цилемских медных рудников ждет своей разгадки.

Николай ОКЛАДНИКОВ.

http://cyberleninka.ru/article...-struktury
на тему "ЛЕНСКАЯ ДЕРЕВНЯ В XVII-XX ВВ.: К ИСТОРИИ ПОСЕЛЕНЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ". Научная статья по специальности "ИСТОРИЯ. ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ"
УДК 911.373 (470.1/.2)(091)“16/19”
УГРЮМОВ Борис Александрович, научный сотрудник муниципального учреждения культуры «Яренский краеведческий музей». Автор 6 научных публикаций
К 300-летию образования Архангельской губернии
ЛЕНСКАЯ ДЕРЕВНЯ В XVII-XX вв. : К ИСТОРИИ ПОСЕЛЕНЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ
Ленский район, поселенческая структура, административно-территориальное устройство
Под Ленской деревней подразумеваются сельские поселения на территории Ленского района в его современных границах. Точно такую же территорию в XVII веке занимали русские волости Яренского уезда. Местоположение волостей определялось бассейнами рек и озер. Волости обычно охватывали какой-нибудь приток реки и были вытянуты узкой лентой по ее берегам. В самом названии их была связь с рекой - Вычегодские и Вымские земли, Сы-сольские волости, Плесовская волость.
Волости или земли делились на более мелкие округа, называвшиеся погостами, реже -волостками. Погосты в XVII веке были центрами приходской жизни и мирского самоуправления. Они имели двойственное значение: как место, где находилось селенье с церковью, дворами притча (церковнослужителей) и кладбищем, и как группа (гнездо, округ) поселений1. Погосты обычно располагались на высоких берегах, чаще всего на мысах при впадении малых рек в большие и нередко назывались по именам этих рек (погосты Лена, Чакула) или
озер (Ирта, Туглим). Однако для наших мест был более характерен второй тип погоста -погост-округ, погост-гнездо. Эти погосты насчитывали порой десятки селений, расположенных на расстоянии 0,5-1 км друг от друга2.
Из списка деревень русских волостей Яренского уезда, составленного на основе «Переписной книги Яренского уезда 1646 года» видно, что из 91 сельского населенного пункта, отмеченного инспектурой госстатистики Ленского района на 1 января 1997 года, 54 были образованы на момент переписи 1646 года (около 60%), столько же деревень, упомянутых в переписной книге, исчезли в недавнем прошлом -в 1938-1991 годах. Это означало, что структура современной деревни района формировалась в первой половине XVII века.
За 350 лет число деревень и сел на территории Ленского района в современных границах уменьшилось в четыре раза, количество дворов - выросло примерно в полтора раза, то есть на один населенный пункт приходилось дворов вшестеро больше. В то же время население на
этой территории, с учетом лиц женского пола, которых было примерно столько же, сколько мужского, проживало процентов на 40 больше, а численность дворов более чем вдвое превосходила современную.
Разница в составе деревень и дворов будет более ощутима, если от средних цифр перейти к конкретным примерам. Возьмем состав населенных пунктов погоста Ирта в 1646 году и Иртовской сельской администрации по состоянию на 1 января 1997 года.
В 1646 году в 23 из 26 деревень погоста Ирта насчитывалось от одного до пяти дворов и в 21 деревне - от одного до десяти душ мужского пола (всего 69 душ мужского пола).
В конце XX века из девяти деревень в шести было от одного до семи дворов на деревню, в них проживало 19 человек. Вместе с тем в двух населенных пунктах (Ирта и Заполье) проживало 677 человек из 770 в сельсовете (88%) в 258 дворах из 307 в сельсовете (84%).
Для середины XVII века было характерно относительно равномерное распределение деревень по числу дворов и населения. Основную часть населенных пунктов составляли мало-дворные (от одного до пяти дворов) и малонаселенные (от одного до девяти душ мужского пола) деревень. Более крупными по составу (свыше 10 дворов и 20-40 душ мужского пола) были только три деревни.
С конца XX века различия между малодвор-ными и крупными населенными пунктами велики; число средних по количеству хозяйств и населения деревень (10-15 дворов и 30-40 человек) незначительно (две деревни из девяти).
К тому же, надо иметь в виду, что в конце XX века в малодворных деревнях жили в основном пожилые люди. В середине XVII века в Иртовском погосте из 229 душ мужского пола почти половина (113) были детьми, причем 40 из них (мужского пола) были в возрасте от 4 до
14 лет3.
Как происходило изменение поселенческой структуры на территории Ленского района в течение этих столетий? - На мой взгляд, в этом изменении можно выделить три периода:
• XVII - первая половина XVIII века;
• вторая половина XVIII - начало XX века (до 1918 года);
• с 1918 года до конца столетия.
Возникновение деревень было связано с крестьянином, который селился на общинной земле и строил себе дом и хозяйственные постройки. Недаром в названиях деревень в конце XVI -первой половине XVII века закреплялись имя и фамилия хозяина двора. В переписной книге Яренского уезда 1646 года в погосте Пустын-ском Плесовской волости значились деревни Ивана Юрьева, Бориса Курцова, Никифора Малкова, Ивана Мосеева; в погосте Чакуль-ском - деревни Анисима и Ивана Бажиных, Ивашки Вахромеева, Ивана Задорина, Гришки Гусевского, Ивашки Чакульцова; в погосте Шонома - деревни Кобычева, Максима Бобы-кова, Козьмы Болотова, Ивана Прошина, Семена Прошина и так далее.
Некоторые деревни, расположенные рядом, носили одинаковые названия. Данное обстоятельство объясняется тем, что когда-то они были основаны одним и тем же крестьянином. В дозорной книге 1608 года были перечислены три деревни Анисима Божина, которые были названы по имени поселившегося здесь в XVI веке крестьянина4.
Впоследствии имена домохозяев закреплялись за деревней и оставались надолго. В переписной книге 1678 года в погосте Ирта имелись деревни Афанасьевская, Захаровская, Карповская, Мартыновская, Стефановская и другие. В погосте Лена - Андреяново, Арте-мовская, Гавриловская, Захаровская, Пахомов-ская, Яковлевская, Марковская, Павловская, Сидоровская, Титовская и другие. В волости Вадья - Борисовская, Васильевская, Даниловская, Ивановская, Константиновская, Юрьевская и другие.
Многие деревни получили название по характеру местности, в которой были расположены: по названиям озер - Лантыш, Тукма, Туг-линская в Окологородской волости; Шенома в погосте Шоном; Захаровская на Захаровском озерке в Чакульском погосте, по названиям рек и ручьев - Вандыш на речке Вандыш в Пус-
тынском погосте, Селивановская на Селиванов-ском ручье в Чакульском погосте; по возникновению в лесистых местах - Бор в погосте Ошлапье, «Ниской бор» в волости Вадья, Березник в Окологородной волости, погостах Ирта, Туглим, Шонома, Березовская в погосте Чакульском, а также на возвышенностях - Го-ляшева Гора в погосте Шоном, Бабина Гора в погосте Ошлапье, Новоселова Гора и Тимасова Гора в погосте Чакульском.
В первой половине ХУІІ века название деревень сопровождалось указанием на место ее расположения. В погосте Ирта в 1646 году были записаны деревни Щеголева на протоке, Якшина на суходоле, Карпова на истоке, Ракин-ская на Долгом озерке, Березник на реке Вычегде, Харламова слобода на острову. Названия некоторых деревень ограничивались только указанием места расположения: деревня на Усть Пастмы в погосте Ирта, деревня Исток, усть тож на Туглимском озерке в Окологород-ной волости, деревня на усть Паламыша на реке Вычегде, деревня в Острову в погосте Шоном.
Большинство селений в русских волостях располагались близ воды, на водных путях. Из 353 деревень вместе с погостами 221 находилась на берегах рек, озер, ручьев.
Такое расположение относилось, в первую очередь, к Плесовской волости: в Урдомском погосте лишь две из 24 деревень располагались «в суходоле», остальные - у воды, в том числе 14 деревень - по речке Урдома, три - на реке Вычегде; из 9 деревень, принадлежащих Спасскому Сойгинскому монастырю, шесть -по берегам Вычегды, речек Гремячке и Серце, одна - у озера Сорово; в погосте Пустынском из 52 деревень 44 стояли у воды, в том числе на Вычегде - 17, Сундуге (Сендуге) - 8, Шудь-юге - 5; в погосте Чакульском из 48 деревень 39 находились на берегах рек (на Вычегде - 12, на речках Чакулка и Вазокса - по 6), на озерах Захаровском, Подкрежном, Толстиковском, Кривом и ручье Селивановском.
Другим обстоятельством, влиявшим на расположение деревень, были торговые пути: «Там, где проходили торговые дороги, связывавшие
центральные районы Московского государства с Сибирью, поселения несколько отступали от берега и располагались вдоль дорог. Это относится к деревням и починкам, расположенным по реке Вычегде, Выми и Сысоле, где проезжие дороги были расположены в некотором отдалении от рек, так как берега их часто затоплялись и размывались весной»5. Это характерно особенно для волости Вадья и погоста Шонома. В волости Вадья из 23 деревень только три были расположены у воды. В погосте Шоном «на суходоле» находилось 30 деревень из 59.
Однако и в большинстве таких погостов Вычегодских земель на берегах рек, озер, ручьев было до половины и более поселений: в погосте Ирта из 27 деревень 15 располагалось на берегах рек Вычегды, Шердомке, Пулке, озере Долгом. В погосте Цылибская Гора из 16 деревень - 8; в погосте Туглим из 6 деревень -
5 (одна - на берегу реки Вычегды, четыре - на берегах озер Туглинское, Ленское, Долгое, Курье); в погосте Лена из 24 деревень - 18, в том числе 16 - по реке Лене.
Названия деревень в ХУІІ веке не оставались неизменными. Очень часто деревни носили двойное название: погост Чакула - деревня Ивашки Вахромеева, Рябово тож; деревня Ивашки Чакулцова, а Титовская тож; Гришки Гусевского, Горки тож. Происходило это, так как имена первых владельцев деревень со временем (с появлением новых поселенцев) стирались, менялся характер местности, к старому названию стали добавлять новое.
Впоследствии новое название закреплялось за деревней. В погосте Шоном в документах 1585 и 1608 годов записана деревня Ивана Пронина. В 1646 году в переписной книге она названа «деревней Ивана Пронина, Перейма тож». Позже за ней закрепилось второе название, в 1888 году она называлась уже «Перейма». То же самое можно отнести и к некоторым другим деревням. В погосте Ирта в конце ХУі и ХУП веков в переписных книгах упоминалась деревня Мартыновская - Конец Озерья. В документах ХУШ века (переписной книге 1720 года и в спис-
ке населенных мест 1866 года) она значится уже как деревня Конец Озерья. Указанная в книгах 1585, 1608 и 1646 годов деревня Василия Пона-рьина (Курчим) в документах 1678, 1720, 1788 и 1866 годов значится как деревня Курчим.
Реже были случаи, когда новое название не приживалось и восстанавливалось старое. В погосте Лена в 1585, 1608, 1646 годах существовала деревня Артемовская, а Юринская тож. С 1678 года она стала называться просто Артемовской6.
Изменения касались не только названия деревень, но и количества и их состава. Варьирование числа деревень связано также с образованием починков, то есть новых поселений. В ХУІІ веке продолжалась колонизация уезда. Освоение новых территорий проходило неравномерно. В первой половине века новые поселения возникали в основном в районах старой колонизации: по среднему течению Вычегды, на Сысоле и Выми. Тогда на долю Сысольских волостей и Плесовской волости приходилась половина починков (в 1608 году - 41), Вычегодских земель и Плесовской волости - более 40% (в 1608 году - 35 починков). С середины века началась интенсивная колонизация окраин уезда. Во второй половине ХУІІ века на среднем течении Вычегды, Сысоле и Выми было лишь 7% починков, зато на севере уезда - в Верхневычегодских волостях - около половины7.
Характер починка подолгу сохранялся даже в названиях деревень: в писцовой книге 1608 года и в переписных книгах 1646 и 1678 годов часто встречались такие названия, как «Новая рос-пашь» (Окологородняя волость, Спасский Сой-гинский монастырь), Новинки, Новинки Нижние (погост Чакула).
На починках чаще всего находился один двор, реже - 2-3, очень редко - 4. В течение
ХУІІ века более 60% всех починков были од-нодворными. В 1608 году из 35 починков, записанных на территории сегодняшнего Ленского района, 31 был однодворным, 2 - двухдворными, по одному имели 3 и 4 двора. В 1646 году из
9 починков 6 были однодворными, по одному -двух- и трехдворными, один состоял из 8 дворов («поч. Давыдков, а Бор тож на речке на
Каихе» в погосте Ощлапье). В 1678 году все четыре починка были однодворными.
В первой половине века многие починки не имели собственного названия и именовались по месту расположения, чаще речки, озера или ручья (починок над Кривым озером, починок на ручью на Глубоком, починок на речке на Ми-ренге и т.п.). Через несколько лет починки обычно превращались в деревни. В писцовых и переписных книгах XVII века часто упоминаются деревни, возникшие на месте починков. Пять починков, записанных в писцовой книге 1608 года среди деревень, относящихся к Ерен-скому городищу, - Оксеновский, Даниловский, Демки Яковлева, Онтонов, Козновицы - в переписной книге 1646 года были названы деревнями. То же относилось и к другим погостам: деревня, что был починок на Покаихе в погосте Ошлапье; деревня, что был починок Лашки-рев в погосте Шоном.
Одновременно с образованием новых деревень происходил обратный процесс - запустение поселений, когда жители ряда деревень умирали или уходили в другие места, и заброшенные деревни очень долго описывались в старых границах. С течением времени пашни и сенокосы этих деревень зарастали лесом и бывшая некогда деревня превращалась в пустошь.
При этом более активно в этом процессе участвовали починки. Они были гораздо более подвижны и изменчивы. Одни исчезали, превращаясь в деревни или пустоши, другие, наоборот, возникали на «диком лесу» или на месте пустоши, так как образование нового селения легче было начинать на месте, которое раньше было засеяно.
О сложности происходящего одновременно процесса возникновения и исчезновения деревень говорит тот факт, что в 1646 году в Вычегодских землях и Плесовской волости возникло 36 деревень на месте починков и 8 - на месте пустошей, один починок на месте деревни. В это же время 7 деревень и 12 починков превратились в пустоши и образовалось 25 пустых деревень. Из переписанных в 1646 году 343 деревень и починков в русских волостях и
погостах Яренского уезда (Вычегодские земли и Плесовская волость) преобразования коснулись 89 селений, или каждого четвертого.
В начале XVIII века дворовая пустота в Яренском уезде продолжала быстро увеличиваться. Северный крестьянин все еще надеялся найти лучшую долю в чужих краях и бежал «безвестно» или умирал на новостройках царя-преобразователя. Бежал от голода. Общим местом в наказах крестьян русских волостей Яренского уезда в Комиссию по составлению Нового уложения были жалобы на недостаток хлеба, бедность, разорение: «...А каждый год в нашей волости - во всяком месте <...> в достатке хлеб не родится» (Шенома); «в скудость пришли» (Вожам); «крестьянство пришло в разорение» (Ирта); «мы пришли в крайнее разорение» (Урдома); «в немалое разорение приходим» (Туглим); «пропитание имеем с великою нуждою и недостатком» (Сойга)8.
В XVIII веке на огромной территории Яренского уезда только 0,15% земли использовалось для ведения сельского хозяйства9. Недостаток пашенных и сенокосных земель, расположенных узкой полосой вдоль Вычегды, усиливался частыми разливами реки, смывавшими земли и делавшими их непригодными для обработки. Иртовские крестьяне писали в наказе: «А паче всего несут тягость и разорение нашей Иртовской волости крестьяне о сносных землях. У многих крестьян по реке Вычегде пашенную и сенокосную землю сносит и засыпает песком, и ту сносную землю присыпает к разным владельческим местам, которые теми местами и владеют. А прочие состоят безрезонно в пусте, в нерасчистках, <...> а крестьянство от того пришло в оскудение и отстает своих пашенных земель, потому что от умаления сенокоса пропитать скота нечем и от того пашенная земля, которая по большей части песчаная, без навоза хлеб не родит и остается без навоза в пусте»10.
Сами земли были малоплодородными. Крестьяне Иртовской и Подгородной волостей жаловались на то, что «владеют пашенными землями по разным деревням самыми плохими
в лесных и тесных местах». Их поддерживали крестьяне урдомские («... и в оных деревнях имеются всякие песчаныя, дикия, каменистыя и древесныя глинистыя и буковинные мокрые места»), шеномские («В нашей волости состоит половина горного места, а другая наволочного, а на горе земли буковинныя, а местами и песча-ныя и каменистыя, на которых землях в смочныя годы на буковинах хлеб вымокает, а на песочных и каменистых в засушливые годы засыхает...»), а также крестьяне других волостей11 .
Таким образом, первый период в развитии поселенческой структуры Ленской деревни характеризовался подвижностью и неустойчивостью. Деревни и починки возникали и исчезали, запустение деревень, длившееся на протяжении всего этого периода, особенно усилилось к началу XVIII века. В начале освоения и заселения Европейского Севера (с конца XV до 70-х годов XVI века) опустение в северных уездах было незначительным: территории являлись лишь перевалочными районами для мигрировшего сюда населения из центра России и Новгородской земли. С конца же XVI до последней трети XVII века процесс опустения ускорился в связи с открытием торговых путей к Белому морю и в Сибирь. Однако в конце XVII - начале XVIII века рост дворовой пустоты был связан с крайним недостатком пашенной и сенокосной земли.
Подвижность и неустойчивость структуры Восточного Поморья основывались на противоречивом характере его освоения и заселения: с одной стороны, хлынувшие сюда массы крестьян из Западного и Центрального Поморья содействовали возникновению новых поселений; с другой стороны, этот же поток продолжал двигаться дальше на Восток, подхватывая не только пришлый люд, но и старожилов. К передвижению их вынуждали как малоземелье и неблагоприятные природные условия, так и истощение лесных и водных богатств. Крестьяне шли в Сибирь в поисках свободных земель, зверя и птицы12.
К середине и особенно к концу XVIII века государству удалось стабилизировать положение, закрепить и северного крестьянина за об-
щиной с ее круговой порукой за каждого члена. Отходничество крестьян Яренского уезда заметно сократилось (особенно во второй половине XVIII века). В середине XVII века (по переписной книге 1646 года) число отходников составляло 10% населения уезда. В XVIII веке по ведомости провинциальной конторы в уезде отмечалось 688 отходников, в том числе 671 крестьянин. При населении 24 993 души это составляло 2,7%, или почти вчетверо меньше, чем в предыдущем столетии. При этом наибольший отлив крестьянского населения наблюдался в западной части уезда, на территории современного Ленского района. Если в северовосточных волостях уезда насчитывалось по 1-2 человека в отходе, то в русских волостях -в среднем по 18-20.
Уменьшение отходничества объяснялось тем, что в XVIII веке крестьянину бежать было уже некуда (в Сибири промысловики достигли берегов Тихого океана), а также жестким контролем со стороны государства (крестьянин теперь не бежал, а уходил по «пашпорту», двор уже не считался пустым). Изменилось направление отходничества: уменьшился отход в сибирские города. Новыми районами, куда устремились крестьяне в поисках работы, были металлургические заводы, рудники и соляные промыслы Урала и Приуралья. В 60-е годы
XVIII века на них работали 8 отходников из Яренского уезда, в 70-е годы - 51, в 80-е - 62. Большая часть крестьян подалась в столичные города и города Европейского Севера13 .
Укреплению оседлости, усилению зависимости его от государства служили административные реформы в России, проведенные Петром Великим и Екатериной II.
Указом Петра I от 18 декабря 1708 года Российское государство было разделено на 8 губерний. В их числе - Архангелогородская, состоявшая из 18 уездов (округов, долей), включая Яренский. Указом сената от 29 мая 1719 года губерния была поделена на четыре провинции: Великоустюжскую, Вологодскую, Галицкую и Двинскую. Яренский уезд, наряду с Сольвычегодским и Великоустюжским, входил в состав Великоустюжской провинции.
7 ноября 1775 года Екатерина ІІ издала Указ «Учреждения для управления губерний Российской империи». Указ предусматривал новое административное устройство: вместо губерний образовывались наместничества, которые делились на области или провинции, области - на уезды, уезды - на волости. 25 января 1780 года Указом императрицы вместо Архангелогородской губернии было учреждено Вологодское наместничество в составе трех областей: Архангельской, Великоустюжской и Вологодской. Яренский уезд вошел в состав Великоустюжской области Вологодского наместничества. В 1784 году Архангельская область была выделена в самостоятельное наместничество, а в 1797 году Архангельское и Вологодское наместничества были переименованы в губернии.
В результате нового административного деления в 1782 году бывшая Плесовская волость в составе Пустынской и Сойгинской волостей (последняя, очевидно, была образована из погоста Чакула и деревень, относящихся к Спасскому Сойгинскому монастырю) вошли в состав Сольвычегодского уезда. В 1815 году Сольвычегодский уезд состоял из 12 волостей и 25 станов. Среди станов числились Пустын-ский, Сойгинский и Чакульский. В 1867 году уезд делился на два стана с 15 волостями в составе 53 сельских обществ. К 1911 году из Рябовской волости выделилась Слободчиков-ская14.
Губернская реформа 1775 года привела к укрупнению волостей, в том числе 12 прилегавших к Яренску, с русским населением15. Если в середине ХУІІІ столетия в Яренском уезде числилось 59 волостей, то в 1801 году уезд состоял из 13 волостей, двух погостов, четырех третей и слободки. Погост как территориальная единица, группа селений, все более утрачивал свою роль - его место заняла волость. Среди волостей были Иртовская, Ленская, Наволоцкая, Ошлапецкая, Подгородная, Ше-номская.
К 1815 году произошло новое укрупнение волостей. Яренский уезд стал состоять из пяти волостей. Среди них Ленская волость в составе сельских обществ Иртовского, Козьминско-
го, Софроновского и Суходольского. В начале XX века из Ленской волости выделилась Со-фроновская, к 1911 году - Иртовская и Козь-минская16.
Закрепление крестьян на земле привело к росту населения деревни и одновременно к ухудшению его материального положения, так как рост населения обгонял увеличение сельскохозяйственных угодий. По расчетам уездного статистика В.Ф. Попова, самыми обеспеченными хлебом были Суходольская и Козьмин-ская волости, где в ряде селений «хлеба хватает на год у всех», в Ленской-Иртовской волости хлеба хватило на год у большинства дворов -от 2/3 до 4/5, в Софроновской волости обеспеченность хлебом была ниже: его хватало на 7-9 месяцев. Следует иметь в виду, что за средними цифрами скрывалось социальное разделение крестьян на зажиточных, середняков и бедноту.
В других районах уезда положение с обеспеченностью хлебом населения было сложнее: в Верхневычегодских волостях такое же, как в Софроновском; в Удорском крае в трех волостях (Вагортской, Селибской, Чупровской) хлеба хватало на 9-11 месяцев, в Ертомской волости -на 8-9, в Разгортской - 6-7, в Глотовской - на полгода17.
Неблагоприятные природно-климатические условия для ведения сельского хозяйства обусловили ряд особенностей структуры поселений Яренского уезда, в том числе и русских волостей. В селениях уезда преобладали сложные, многодеревенские общины. В 1880-х годах из 41 общины в Яренском уезде 28 были сложными, и только 13 - простыми. Сложные общины объединяли 233 деревни из 246, в том числе 24 общины объединяли все угодия, четыре - лишь сенокосы18 .
Другой особенностью поселений уезда была слабая заселенность территорий, малое число деревень и их многолюдность из-за крайнего недостатка удобных для заселения мест. Ленская волость Яренского уезда в конце XIX века и часть Ленского района в составе шести сельсоветов (Софроновского, Тохтинского, Иртов-ского, Ленского, Суходольского и Козьминско-
го) в конце XX века сопоставимы как по территории, так и по количеству населения (около 10 тысяч человек). Тем ощутимее расхождение между ними в демографическом составе населения. Если за 100 лет деревня не претерпела значительных изменений, как в количестве крестьянских хозяйств в целом, так и в относительном числе хозяйств и на одну деревню (в 1888 году деревни с числом хозяйств до 50 составляли 95%; в 1998 году - 89,5%; от 10 до 50 человек на деревню в 1888 году - 46,4%; в 1988 году - около 40%), то в качественном отношении различие между ними было существенным. Его можно свести к следующему:
• число деревень на сопоставимой территории сократилось почти вдвое;
• количество сельского населения в связи с ростом населения в райцентре и рабочих поселках увеличилось более чем в три раза;
• более чем в три раза сократилась численность сельской семьи (с 7,3 до 2,3 человек);
• относительное число малодворок (до 5 хозяйств) осталось прежним (около трети всех дворов), но характер их изменился.
Прежде малодворки были крепкими крестьянскими хозяйствами с многочисленным семейством (например, в Иртовском крестьянском обществе в деревне Яковлевской в 1888 году был один двор с 29 душами, в деревне Оси-повской - 2 двора с 37 жителями, в деревне Шубинской - три с 57 душами)19, сейчас же в них живут (точнее доживают) в основном престарелые одинокие люди.
Характерной чертой деревни Ленского района конца XX века стало расслоение ее на крупные села и малолюдные, почти заброшенные деревни. Средние по количеству дворов и жителей деревни (10-15 хозяйств, 20-50 жителей) исчезают, растворяются. Вместе с тем крупные села втянули в себя население из округи, опустошив окрестные деревни. В Иртовском сельском совете в 1997 году на село Ирта приходилось 278 хозяйств из 339 и 757 жителей из 861, на остальные 9 деревень - в среднем 6-7 хозяйств и 11-12 человек. В Ленском сельсовете из 310 дворов и 780 жителей в селе Лена имелось 230 дворов, в которых проживало 632
человека, остальные 148 душ (71 хозяйство) проживало в 20 окрестных деревнях.
В XX веке Ленский район претерпел значительные изменения в административно-территориальном устройстве. Коллегия наркомата внутренних дел молодого Советского правительства 24 июня 1918 года постановлением «О разделе Вологодской губернии на Вологодскую и Севе-ро-Двинскую» утвердило постановление съезда пяти уездов Вологодской губернии от 17 июня 1918 года о выделении в самостоятельную губернию с центром в г. Великий Устюг Великоустюжского, Никольского, Сольвычегодского, Яренского и Устьсысольского уездов.
Декретом ВЦИК от 22 августа 1921 года с образованием автономной области Коми (Зырян) 21 волость Яренского уезда была передана в Устьсысольский уезд. Оставшиеся 5 волостей (Софроновская, Иртовская, Ленская, Суходольская и Козьминская) декретом ВЦИК от
6 февраля 1922 года были переданы в состав Сольвычегодского уезда.
Декретом ВЦИК от 10 апреля 1924 года «Об административном делении Северо-Двин-ской губернии» были упразднены уезды, на территории губернии образованы 18 районов, в том числе и Ленский с центром в селе Лена. В состав района входили Иртовский, Козьминский, Ленский, Слободчиковский, Софроновский и Суходольский сельсоветы (Слободчиковский сельсовет входил без Сойгинского сельского об-щества)20. В 1924 году из Софроновского сельского совета выделился Тохтинский сельсовет.
Декретом ВЦИК от 6 июня 1925 года райцентр Ленского района был перенесен в Яренск. Однако причину крупных демографических изменений в деревне следует искать не в переменах административно-территориального устройства, а в коренном переломе самого уклада сельской жизни, вызванного коллективизацией сельского хозяйства.
Ход миграции населения из деревень, принадлежавших к району их ликвидации, запустения можно разделить на три этапа.
Первый этап (1926-1938 годы) - время сплошной коллективизации.
• Число деревень не сократилось, однако уменьшилось количество хозяйств (на 27%) и населения (на 345 человек).
• В составе деревень выросло число селений до 10 хозяйств (почти вдвое) и 50 человек (в 2,2 раза, в том числе до 10 человек - вдесятеро), на треть уменьшилось число деревень со средним составом населения (от 50 до 200 душ) и большим составом (от 200 и выше) - в 2,8 раза.
Второй этап (1938-1988 годы) - время укрепления колхозного строя.
Число деревень уменьшилось почти вдвое.
Количество селений до 5 хозяйств выросло вчетверо, до 5 душ - в 15 раз; с большим составом населения (свыше 300 человек) - вдвое, с числом хозяйств свыше 100 - втрое; вместе с тем число деревень со средним составом населения уменьшилось более чем вдевятеро.
Третий этап (1988-1997 годы) - период радикальных реформ на селе.
Ликвидация села продолжается: за 10 лет исчезло 16 деревень. Погибающие деревни, где проживало до 5 человек, составили почти 40% всех селений, с малым составом (до 5 хозяйств) - около половины. Количество деревень с населением от 50 до 200 человек уменьшилось с 9 до 5, зато насчитывающих свыше 300 душ выросло в полтора раза, с числом от 300 до 400 - в четыре раза. Причиной сокращения сельского населения и ликвидации деревень явился общий для мировой истории XX века процесс урбанизации, миграции сельского населения в город. В России этот процесс имел свою специфику, связанную с проведением сплошной коллективизации и строительством колхозного строя. Это обстоятельство нарушило естественный процесс миграции населения из деревни и придало ему во многом драматический характер.
Примечания
1 Воскобойникова Н.П. К истории поселений Яренского уезда в конце XVII - начале XVIII веков // Аграрная история Европейского Севера СССР Вологда, 1970. С. 370.
2 Там же. С. 372-373.
3 Документы по истории народа Коми. Писцовая и переписная книга Яренского уезда. XVII век. Сыктывкар, 1985. С. 48-52.
4 Воскобойникова Н.П. Яренский уезд в 1978 г. // Вопросы истории хозяйства и населения России XVII века. Очерки по исторической географии XVII века. М., 1974. С. 247.
5 Воскобойникова Н.П. К истории поселений Яренского уезда в конце XVII - начале XVIII веков // Аграрная история Европейского Севера СССР Вологда, 1970. С. 379.
6 Там же. С. 375-377.
7МацукМ.А. Причины изменений социально-демографической ситуации в Яренском уезде в XVII веке // Социально-демографические аспекты в истории северного крестьянства (XViI-XIX вв.). Сыктывкар, 1985. С. 41-48.
8 Яренский краеведческий музей (далее - ЯКМ). Д. 3585.
9 Очерки по истории Коми АССР Сыктывкар, 1955. С. 150.
10 ЯКМ. Д. 3585.
11 Там же.
12Демидова Н. Ф. Памятник местной статистики о крестьянских отходах в XVIII веке (Ведомость Яренской провинциальной концелярии) // Материалы по истории Европейского Севера СССР Вып. 1. Вологда, 1970. С. 153-160.
13 Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в XVIII-XX веках: справ. Архангельск, 1997. С. 11, 29.
14 ПолитовВ.В. Яренск. Л., 1978. С. 12.
15 Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в XVIII-XX веках: справ. Архангельск, 1997. С. 69-70.
16 Беленкина Т.И. Землепользование крестьян Коми края в конце XVIII - первой половине XIX века // Проблемы истории крестьянства Европейской части России (до 1917 г). Пермь, 1982. С. 104-105.
17 Попов В.Ф. Сборник сведений о земельно-экономическом положении и о промыслах населения Яренского уезда на зимний период 1915-1916 гг Яренск, 1916. С. 20-23.
18 Индова Е.И. К истории государственных крестьян Вологодской губернии во второй половине XIX в. // Северный археографический сборник: материалы по истории Европейского Севера СССР Вып. 1. Вологда, 1977. С. 244245.
19 Национальный архив Республики Коми. Ф. 117. Оп. 1. Д. 528. Л. 20; Ленский муниципальный архив. Ф. 11. Оп. 1. Д. 844. Л. 1-7.
20 Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в XVIII-XX веках: справ. Архангельск, 1997. С. 105-106.
Ugryumov Boris
THE LENSK COUNTRYSIDE IN XVII - XX CENTURIES:
TO THE SETTLEMENT STRUCTURE HISTORY
The Lensky district of the Arkhangelsk Region is a peculiar region of the North. Situated at the junction of Pomorye, Komi territory, Vologda Region, Perm territory Yarensky Uyezd (Lensky district) focused their peculiarities in itself on the one hand and had a definite influence on the neighbouring territories development on the other hand. In this article these processes are observed in the course of the last four centuries.
Рецензент - Шубин С.И., доктор исторических наук, профессор кафедры регионоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова



Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article...z3EjmWSeFH

http://www.youtube.com/watch?v=l4KTzCZAT7I
Коми Incognito Пам сотник

Перепись 1920 года
http://istmat.info/files/uploa...vyp._5.pdf