Не генеалогией единой

Зимний вечер в Гаграх

III

"Теодолит предназначен для измерения углов в теодолитных и тахеометрических ходах..."

— Что это?!
— Паспорт и инструкция к теодолиту Т30. Изучай в общих чертах. Особенно, как его носить. Поносишь теодолит, штатив, рейку. Не капитану же носить.
— Какому капитану?

"Еще один капитан на мою голову. После двух майоров."

— Вопросы потом. Километрах в десяти от села или аула, куда ты направишься, проводятся топографические работы. Недели через две-три доберутся до этого самого аула. Начальство уже переезжает, капитану подобрали жилье. Комнату. Тебе, соответственно, сарайчик при жилье. Будешь носильщиком, посыльным, караульным. В общем, подай-принеси. Офицеры и прапорщики среди местных уже примелькались, а к рядовому составу интереса не возникнет. Твоя задача — слушать, нет ли среди их рязанцев пензенцев.
— Среди солдат?
— Среди местных.
— Я языка не знаю. Местных нельзя спросить?
— Нельзя. На мелочи, к которым все привыкли, никто внимания не обращает. Чужим тем более ничего не скажут. Короче, нужен некто, кто как бы свой, но чем-то отличается. Скорее всего, речью. Может быть речью. Тебе это надо услышать. Знание языка тут не обязательно.
— А если не услышу? И, мне что, по домам ходить?
— С рейкой и штативом за капитаном. На базар за овощами и фруктами своему непосредственному начальнику. За газетой "Правда" ему же. Это не город, тут вся жизнь на базаре. Не услышишь, отправишься в часть. На тебя особенно не расчитывают. Запасной вариант. Вопросы.
— Сколько мне носить за капитаном?
— Больше вопросов нет? Значит, задача ясна. Доставят на место, как связаться сообщат, можешь приступать к изучению теодолита.
— Товарищ подполковник, вопросов нет, есть просьба. Ну, досижу я до июля, все равно уволят. Можно мне проездное требование до..., а оттуда я сам домой доберусь.
— Пишет девушка? Хорошо. Можно требование. Не до..., а до места призыва. А там в трехдневный срок стать на воинский учет. А уже потом сыр-мыр, зелень-мелень, вино-домино. И девушки.

Зимний вечер в Гаграх

V

— Сержант! — окликнули меня из припаркованной рядом с КПП машины. — Тебя можно поздравить? Твои майоры сыграли вничью. Не апрель, но и не июль.
— Здравия желаю, товарищ подполковник! Виноват, не могу знать!
— Ладно, ладно, не так громогласно, ты почти гражданский человек.
— Разрешите идти? — спросил я. — "Это ты, наверное, почти полковник, а я не почти гражданский." — У меня поезд через три часа. До места призыва. Не хочется тянуть с постановкой на воинский учет.
– А мог бы промолчать. Ты поэтому, кстати, и не старшим сержантом увольняешься. Не спеши, подброшу до станции по старой памяти. Посмотришь на горы из окна моего персонального автомобиля.
— "Лютниста" нашли? — не расчитывая на ответ, поинтересовался я.
— Зачем искать? Он действительно не из местных, но абсолютно добропорядочный гражданин, как и остальные граждане в этом ауле. Считай, побывал зимой почти что в Гаграх за казенный счет.
— А в другом ауле?
— Не зря тебя майор рекомендовал. Про другой аул история, как говорится, умалчивает.

Я пожал плечами.

— В общем... — приоткрывая заднюю дверцу тонированной "Волги", подытожил подполковник. — Вот, встречай. Выпросил под честное слово офицера...

Селедка под шубой

I

— Первым слоем картошечку. Селедочкой пропитается, — Иван Семенович зажмурился. — Моя картошечку сначала выкладывает.
— Так принесли бы селедочку, коллега, — выставляя на стол принесенные из дома припасы, поддел плановика снабженец Крутиков. — Бутылочку Вашу мы быстро оприходуем, а с закусками перекос. Планировать надо с учетом потребностей.

Подготовка ко дню работников легкой промышленности вступала в завершающую стадию. Нетерпеливые сотрудники треста наматывали круги вокруг стола, присматривая местечко с наибольшей плотностью продукции на единицу потребления.
Более дальновидные следили за руками главбуха.

— Перекосик мы сейчас устраним, — сказала главбух, примеряясь к тарелкам.

— Планируем, исходя из возможностей, — сглотнул слюну Иван Семенович, провожая глазами уплывающую во главу стола селедку под шубой. — Карелия Ильинична, голубушка, тут у нас явный кредит намечается.
— Имейте совесть, уважаемый, — парировала главбух. — У меня все по уму, научный подход.
— Для ума фосфор, — поддержал Карелию Ильиничну снабженец, а совесть беленькой можно продезинфицировать. Все честь по чести.

— Да и от моей селедки, Иван Семенович, торжество момента не прочувствуется. Вы селедочку в кульминации ожидаете, а мы ее сверху кладем, ближе к телу. А низы и картошечкой можно дополнить. Шуба по-снабженски, — хохотнул Крутиков. — Суть надо ухватить, а с мелочами успеется.

— Не селедкой единой, Пал Палыч, — возразил плановик. — Однобокие представления у Вас о потреблении. Нарушение запланированной гармонии. На то ее и в шубу определяют, а не голой, пардон, к столу. Селедка без шубы не пробуждает чувств. В ней загадка должна быть.

— Пока Вы к загадке примериваться будете, ее в голом виде и потребят. Планы в жизнь надо претворять, а не гармонизировать над объектом чувств.

— Товарищи, вы на кого намекаете? — блюдо с шубой в руках Карелии Ильиничны изменило траекторию и зависло нимбом над головой Пал Палыча.

— Намекаем мы, Карелия... Ильинична на отсутствие снабжения органов чувств и вызванную этим дисгармонию. Как гармонично смотрелись бы Вы, Карелия... Ильинична, рядом с нами под шубой. То есть, мы, Вы и шуба, — поправился Пал Палыч.
— Я смотрю, вы, не дожидаясь неофициальной части, уже пригубили. Вас без присмотра оставлять нельзя, — главбух кокетливо повертела блюдом.
— Не оставляйте нас, — попросил Иван Семенович, следя за тарелкой.

Плановику вдруг захотелось подобраться к селедочной сути с неизведанной им ранее стороны.

— У нас тут с Пал Палычем пока теоретическая дискуссия о моменте кульминации. Хотелось бы перевести ее в практическую плоскость.
— Ой, — заинтересовалась главбух, — сотрудники с таким опытом работы и пока на теоретическом уровне?
— Иван Семенович предпочитает подходить к кульминации постепенно, слой за слоем, так сказать. Любовь-морковь, — ковыряя вилкой в шубе, объяснял снабженец, — свекла-морковь... Ну, понимаете.
— Понимаю, — томно взглянув на плановика, сказала Карелия Ильинична.

— И вязнешь ты в этом майонезе, Карелия... Полночь близится, а рыбы все нет... Понимаешь?
— Как будто, — Карелия Ильинична поправила прическу, пытаясь понять на каком слое наступает кульминация у Пал Палыча.
— Семеныч, я правильно изложил? Ты не в обиде?
— Не совсем. Понимаете, Карелия Ильинична, я не против и без прелюдий, — выуживая вилкой селденосный слой, заявил Иван Семеныч. — В неприкрытой сути свои прелести.
— Товарищи, практическая плоскость уже переходит границы, — главбух покосилась на вкушающих по соседству сотрудников.
— Семеныч, не налегай, — снабженец прочертил вилкой зигзаг на верхнем свекольном слое. — Не переходи границу дозволенного. Карелия... Ильинична, где тут у нас, у тебя граница дозволенного?

Главбух покраснела, резко встала, обдав сотрапезников ароматом праздничных духов, и начальственным шагом отправилась во главу стола.

— Планы бухгалтерии — планы народа. Заглубляйся, Ваня. Нет границ познания сути. Чем глубже в суть, тем суть слоеней. Давай за многослойность бытия.

II

— Познать неприкрытую, — бормотал Иван Семенович, обнимая подушку. — Прелесть не в шубе, прелесть под шубой.

"Ах ты ж дрянь! — чуткий супружеский орган уловил едва заметный бухгалтерский флер. — Плановик-затейник. Шубой ты теперь не отделаешься!"

Давно ищу "эталонное" исполнение una furtiva lagrima из Доницетти.

Не устраивает все. Надрыв, придыхание, обертоны, баритональный налет.
Хочется чистого бель канто.

Паваротти разочаровал. Бочелли, так себе.
Кто в теме и со слухом, кого можно послушать?

Вот Бочелли, к примеру. Но не то.

https://youtu.be/MYrJ6ZNh7qo?si=USBKBjFpSQzazCRn

Это ближе:

https://youtu.be/0TuXC199t64?si=8y0NVQj341scDp5L

KoLenka написал:

[q]

vyach23
Да, Вы, батенька, эстет.

[/q]

"Мужчина, берите что дают"
Хорошо, возьму корюшкой.