Работа Рамазанова в Третьяковке и «Портрет Неизвестного» : ВГД

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Определение идентичности модели по работам двух разных художников - дело весьма рискованное. И все же, на мой взгляд, нет никаких оснований сомневаться в первоначальной атрибуции этих портретов - Н.Д.Панов.

Есть еще основания доверять именно тем словам Екатерины Васильевны, когда она говорила, что бюст Н.А.Панова достался ей от родного отца. Помимо уже упомянутых двух акварелей и скульптуры, которые были подарены З.Н.Окуньковой-Гольдингер Третьяковке (кстати, в 1916 году, задолго до того, как Екатерина Васильевна стала искусствоведом - это по поводу комментария Tasha56 о том, "как к искусствоведам попадали произведения искусств"), известно, что в 1913 году Екатерина Васильевна на заседании Московского Археологического Общества демонстрировала письмо драматурга А.Н. Островского к Н.Г.Шаповалову в 1857 году. Позже это письмо и дарственная надпись Островского П.Г.Шаповалову на оттиске комедии "Свои собаки грызутся, чужая не приставай!" были приобретены у Екатерины Васильевны Государственным литературным музеем. Учитывая то, что Николай Дмитриевич Панов собирал черновики А.Н.Островского, логично предположить, что эти вещи также попали к Екатерине Васильевне от него.

И напоследок пару отрывков из книги Екатерины Васильевны Гольдингер
(Главы из книги воспоминаний Е. В. Гольдингер были напечатаны в сокращении в Московском журнале. N 8 - 2005 г. Публикация В. А. Десятникова)

[q]

АРБАТСКИЕ ЭТЮДЫ

Моя родина - Арбат. Москвы, какую видела я в детские годы, давно уже нет. О ее узких улочках и привольных садах, больших дворах и огородах, за высокими заборами которых сушилось белье и гремели цепями собаки, можно только вспоминать, рассматривая картины того времени. Крутые зимние сугробы, осенняя грязь и опаленная летним зноем зелень древнего города, равно как и его мирные, почти сельские пейзажи, часто давали темы Саврасову, Поленову, Максимову и многим другим нашим художникам-реалистам. И редко кто из крупных русских писателей не черпал материал для своих творений в сохранившей старинный уклад первопрестольной русской столице. Большинство ее каменных построек было выкрашено в светло-желтый цвет, придававший городу радостный, солнечный вид. Богатые особняки, уцелевшие от пожара 1812 года или вновь выстроенные вскоре после него, неисчислимое множество уютных домиков с мезонинами и обилие церквей придавали каждому району неповторимый «московский» облик. На перекрестках обычно располагались торговые заведения, трактиры и аптеки. Каждая отрасль торговли заявляла о себе большими расписными вывесками. Это помогало неграмотным людям находить то, что им было надобно.

Насколько иной была московская жизнь в сравнении с теперешней, ярко показывает такой случай. Однажды в тихий вечер, сидя у окна, услыхала я скрип колес и увидела подводу, которая повернула с Молчановки в Ржевский переулок, обогнув церковь Николы, «что на курьих ножках». Посмотрев на подводу, я вскочила - в ней сидел... медведь и тихо рычал. Не было видно ни возчика, ни поводыря. Я следила за подводой до тех пор, пока она не доехала до Поварской и не повернула налево к Зоологическому саду. Я была в полном недоумении: медведь один разъезжает по улицам Москвы! Очевидно, поводырь все же имелся, просто я его не заметила. Позже оказалось, что это был ручной медведь из Зоологического сада, которого возили на Девичье поле, где он проделывал всякие фокусы.

Но на этом дело не кончилось. Как-то утром у ограды церкви Николы остановилась телега то ли огородник продавал с нее картошку, то ли молочник молоко, я не могла понять. В телегу была впряжена белая деревенская лошадка опустившая голову к подброшенному прямо на мостовую сену. Внезапно из-за угла появилась та самая подвода с медведем. Лошадка вскинула голову - и в следующий момент исчезла за углом. Остались оторопелый хозяин, несколько покупателей и дворник. Они с минуту молча смотрели друг на друга, а потом с криками бросились вдогонку. Лошадку, мчавшуюся карьером, поймали уже около Арбата…

В те годы Девичье поле представляло собой огромную песчаную площадь с небольшим сквериком с одной стороны. А кругом шли огороды до самого Новодевичьего монастыря и дальше, до берега Москвы-реки. Позже, в 1890-х годах, здесь началось строительство клиник медицинского факультета Московского университета, и все изменилось.
Я хорошо помню, как в конце прошлого века Москва начала стремительно преображаться. Если бы из настоящего времени мы перенеслись в старую Москву с ее бесконечными тупичками и переулочками, в которых можно было заблудиться, она показалась бы нам патриархальным провинциальным городком. Этот процесс шел за счет частного капитала (государство почти ничего не строило), отчего возводимые здания принимали облик, отвечавший характеру заказчиков: купцов, промышленников либо так называемых жертвователей. На собранные пожертвования (а они достигали порой сотен тысяч рублей от одного лица) в Москве построены больницы, клиники возле Новодевичьего монастыря, в значительной степени укомплектован Музей изящных искусств (ныне - Музей изобразительных искусств имени Пушкина), воздвигнуты памятники и многое- многое другое. Там и тут вырастали многоквартирные жилые дома, здания для размещения различных предприятий, учреждений, банков. Разбогатевшие подрядчики скупали и перестраивали владения разорившихся хозяев. Так, в Гранатном переулке находилось большое владение Леонтьевых. Стены украшенного шестью колоннами фасада были теплого желтого тона. По бокам широкой лестницы стояли две мраморные вазы очень тонкой работы конца XVIII века. За домом находился большой просторный двор с различными строениями и манежем. Владение это явилось типичной барской городской усадьбой, случайно сохранившейся до второго десятилетия XX века. Пожар 1812 года не тронул ее. Но вот незадолго до войны 1914 года я случайно проходила Гранатным переулком и увидала, что дом пуст, мебель вывезена. Я зашла в открытые двери, и меня поразила красота стенной росписи. Большой зал был заполнен лесами, стоя на которых, рабочие сбивали со стен штукатурку. Я спросила, зачем они это делают. Они отвечали, что дом продан на слом и на его месте будут строить новый. Я увлеклась осмотром великолепной живописи, покрывавшей стены и потолки. К моему ужасу, вся эта живопись с грохотом летела на паркет. Вернувшись домой, я позвонила графине Прасковье Сергеевне Уваровой, председательнице Археологического общества, на заседаниях которого бывала, - в надежде, что она приостановит это варварство. Она, оказывается, уже пыталась спасти дом, но ей ответили, что он продан и новый собственник волен делать с ним все что хочет…

Подрядчики возводили многоквартирные каменные коробки на месте зданий хорошей сохранности и высокого архитектурного стиля. Это был довольно прибыльный вид деятельности, вредно сказавшейся на внешнем облике города. Так дурнела Москва. Высокие дома в узких улицах придавали мрачный характер переулкам и дворам, лишая их света и воздуха. И ничего нельзя было поделать: право частной собственности надежно охраняло претензии строителей...

[/q]

[q]

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ПУСТОХАНОВ

Работая в Коллегии по охране памятников искусства и старины, я познакомилась с живым, смелым и остроумным человеком, архитектором Николаем Алексеевичем Пустохановым. Он занимался обследованием и реставрацией старинных зданий. Пустоханов был энтузиастом своего дела и показывал иногда ансамбли, мимо которых я проходила много раз, даже не подозревая об их уникальности.

Однажды я встретила его на Тверской улице.

- Хотите увидеть нечто интересное? - предложил он. - Это совсем близко.

На углу Тверской мы свернули в Охотный ряд. Он имел еще старый вид - на площадь выступала церковь Параскевы Пятницы, напротив были торговые ряды.

Повернув влево, мы прошли мимо рыбных магазинов, свернули в первые ворота за церковью и попали на грязный двор, где валялись бочки из-под рыбы. В глубине двора стоял старинный двухэтажный дом с облезлой штукатуркой и с низкой аркой.

- Вы знаете, чей это дом? – спросил архитектор.

- Я в первый раз сюда попала.

- Это дом Василия Голицына, приближенного царевны Софьи. Он прилично сохранился. Его можно хорошо отреставрировать...

Несколько правее я увидела другой старинный дом - примерно той же эпохи и, с моей точки зрения, лучшей сохранности. - Нет, - сказал Николай Алексеевич, - этот дом внутри сохранился хуже. Он принадлежал боярину Троекурову, который враждовал с Голицыным. Оба здания - настоящие исторические памятники XVII века...

А вот еще одна история, услышанная мною от Николая Алексеевича, - я вспомнила о ней недавно, когда при мне зашел разговор о поисках библиотеки Ивана Грозного.

Много лет тому назад Николая Алексеевича вместе с архитектором Суховым, руководившим отделом обследования старинной архитектуры, вызвали в Кремль. В сопровождении представителей кремлевской охраны Пустоханов и Сухов спустились в подземный ход, где обнаружили окна. Казалось бы, зачем окна под землей? Но, очевидно, в незапамятные времена они выходили в колодцы, через которые сюда проникал свежий воздух и отчасти свет.

Шли подземным коридором довольно долго, наконец охрана остановилась. Архитекторы настаивали на продолжении поисков: ведь ход куда-то вел, может быть, в конце его обнаружится какое-нибудь хранилище. Однако этим доводам не вняли - ход был замурован. По своим ощущениям Пустоханов предполагал, что они двигались под землей из Кремля по направлению к Спасской башне и затем к Варварским воротам...
[/q]

Русская живопись XVIII-начала XX века в собрании ГХМАК. Каталог

ГОЛЬДИНГЕР Екатерина Васильевна
30 октября (11 ноября) 1881, Москва – 18 ноября 1973, Москва.
Живописец, график. Портретист, пейзажист, писала интерьеры.
Из семьи врачей. Училась у профессоров МУЖВЗ К.А. Савицкого (1895-1897), Л.О. Пастернака (1899-1902), в Строгановском училище (1897-1898), а также в Париже в мастерской Витти и Ф. Кормона, у О. Мерсона (1900, 1906, 1908). Окончила историко-филологический факультет МГУ (1918-1921). Жила в Москве. Побывала в Италии, Франции, Австрии, Германии.
Член объединений: МОХ (с 1914), МТХ (с 1916), СРХ (с 1921).
Участие в выставках. ИАХ (1904-1906, 1908); МОЛХ (1904-1906); МТХ (1905-1913, 1915-1918, 1924); НОХ 33 (1910); Рим (1910); СРХ (1910-1911, 1913-1915, 1922-1923); МОХ (1914); IV Государственная (1919); Сан-Луи (1921); Венеция (1926); «Художники РСФСР за XV лет» (1932) и др.
Персональные. Москва (1961, 1971).

34. В раздумье. (Портрет Н. Орловой). 1907
Холст, масло. 40,4 х 57. Справа вверху: Е Гольдингер
Поступление. Приобретено в 1972 у автора, Е.В. Гольдингер, Москва.
Инв. Ж-643

35. Письмо. 1909
Картон, масло. 51 х 35,1. Слева вверху: Е. Гольдингер
Поступление. Приобретено в 1972 у автора, Е.В. Гольдингер, Москва.
Инв. Ж-642 34

36. Солнечный луч. 1911
Холст, масло. 75 х 59. Слева внизу: Е. Гольдингер
Поступление. Приобретено в 1972 у автора, Е.В. Гольдингер, Москва.
Инв. Ж-644

Нужна необычная помощь в Государственном архиве Калужской области.

В качестве пояснения, наверное, нужно привести исходную историю.
Возможно, кто-то еще помнит обсуждение атрибуции работы скульптора Н.А.Рамазанова - бюста Н.Д.Панова из Третьяковской галереи. Это про художницу Е.В.Гольдингер и акварель А.И. Стрелковского с портретом племянника декабриста Панова...
Там было упоминание еще об одной картине Василия Андреевича Тропинина - портрете Д.А. Панова, который интересовал меня, честно говоря, даже больше.

Напомню известные факты. 25 июня 1859 года Н.Рамазанов написал некролог В.А.Тропинину, который позже был опубликован в 36-м томе Русского вестника (1861). Там и была отмечена эта работа среди наиболее замечательных портретов. Писатель и исследовательница творчества Тропинина, Александра Михайловна Амшинская поясняла в своей книге "Василий Андреевич Тропинин: 1776-1857":

[q]

Панов Дмитрий Алексеевич (1803-1843). Отставной поручик лейб-гвардии Подольского кирасирского полка, помещик Пензенской, Владимирской губерний и Калужско-Боровского уезда. Брат декабриста Н. А. Панова, жил в Москве в Ржевском переулке, где и умер. Литература о нем: Голубовский П. В., проф., Письма декабриста А.П. Юшневского и его жены М.К. (Юшневской) из Сибири, Киев, 1903 Портрет упоминается у Рамазанова, стр.69. Местоположение неизвестно.
[/q]

Местоположение неизвестно... Что это значит? Пропал, уничтожен бесповоротно, или хранится где-нибудь в личной коллекции? А может быть, пережив революции и войны, он хранится в каком-нибудь музее, но никто уже не знает, чей же это портрет?

Я, конечно, не столь самонадеян, чтобы рассчитывать на удачу там, где не смогли ничего найти профессионалы. Но я знал то, что, очевидно, не могли предположить искусствоведы. Во время семейных поисков была обнаружена запись в метрической книге о том, что родились декабрист Николай и его брат Дмитрий Пановы в Москве "в приходе церкви Ржевской Пресвятой Богородицы, что в Пречистенском сороке 1803 года ноября 19 дня …" Т.е. они были близнецами! Вполне вероятно - внешне похожими!

И я решил искать среди "портретов неизвестных" кисти Тропинина. Смотрел много где, естественно, и среди запасников Музея В. А. Тропинина и московских художников его времени. Много было любопытных портретов, но все не то...

Ситуация осложнялась тем, что из портретов Панова мне известны были только литографические копии с акварелей декабриста Бестужева, карандашный рисунок Карла Мазера 1849 г. (т.е. где-то за год до смерти декабриста) и дагерротип Альфреда Давиньона 1845. Портрет Дмитрия Панова должен был быть написан ранее, т.к. в 1843 году брат декабриста уже умер.
Литографические копии нужно использовать с осторожностью, т.к. даже сами декабристы и их родственники иногда путались с тем, кто изображен на литографии.

Но известны еще и словестные описания декабриста.
- "лицом бел, круглолиц, глаза голубые, волосы на голове и бровях светло-русые, нос мал";
- "небольшого роста плотный блондин, с большими выпуклыми глазами, с румянцем на щеках и с большими светло-русыми усами".

И вот, в Калужском Музее Изобразительных искусств я увидел такой портрет:

В.А.Тропинин. Портрет неизвестного в синей шубе

Калуга... А ведь там, в Боровском уезде была усадьба Пановых, родовое гнездо.
Значит надо связаться с Калужским Музеем Изобразительных искусств, спросить, что им известно о происхождении этого портрета...

Продолжение следует

Какая интересная история!

OVerner
Продолжение в тему.....
Одна-ко!!!

Я написал в Калужский Музей Изобразительных искусств и вскоре получил ответ от Ларисы Владимировны Хорошиловой, в котором она писала, что "Портрет неизвестного в шубе" (инв. Ж-100, КП-4906) поступил к ним из Калужского краеведческого музея в 1939 году как работа неизвестного художника. В 1965 году портрет был реставрирован в ВЦНИЛКР (реставратор Борис Михайлович Шахов) и тогда, как следует из научного паспорта, возникло предположение об авторстве В.А. Тропинина.

В августе 1973 года Калужский областной художественный музей посетил известный коллекционер произведений Тропинина, хранитель Музея Тропинина и московских художников его времени Феликс Евгеньевич Вишневский, человек-легенда. Говорят, по незначительной детали, даже по запаху, он мог определить подлинность картины, атрибутировать ее. Он словесно подтвердил авторство Тропинина.

При детальном рассмотрении доступной в интернете копии картины мне показалось, что на портрете имеется едва различимая надпись, о чем я также спросил Ларису Владимировну, а заодно и о том, нет ли каких-нибудь еще отметок сзади. Она ответила, что на "Портрете неизвестного в шубе" действительно в правом нижнем углу есть остатки плохо читаемой монограммы и даты. Хотелось бы ее расшифровать, но без проведения технико-технологического исследования это сделать трудно, а в музее специального оборудования нет. Нужно обращаться в специализированные НИИ и центры.

Сам портрет находится в постоянной экспозиции музея. Он в раме, под стеклом, законвертирован, поэтому оборот осмотртеть пока не представляется возможным. Судя по описанию в инвентаре и паспорте, никаких помет на оборотной стороне нет.

И еще Лариса Владимировна написала:

[q]
Как Вы уже знаете, портрет поступил из Калужского краеведческого музея.
В старой инвентарной книге о предмете есть запись: "Неизвестный художник. Мужской портрет". А самое главное - указан прежний инвентарный номер 185/70. Вот по нему и можно попытаться что-то выяснить, если, конечно, какая-то информация в краеведческом музее сохранилась. Во время войны основная масса документов погибла.
[/q]

Значит дальше след вел в Калужский краеведческий музей, куда я и направил следующий запрос.

Продолжение следует

В.А.Тропинин. Портрет неизвестного в синей шубе. Фрагмент

Как же портрет мог попасть в Калужский краеведческий музей?

На сайте проекта Министерства культуры Российской Федерации «Культурные ценности – жертвы войны» читаем:

[q]
В октябре 1918 г. в Калуге был создан в составе губернского отдела народного образования подотдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины, народного быта и природы (губмузей). Он занимался обследованием особняков Калуги и дворянских имений Калужской губернии и вывозом культурных ценностей из них. Вывозимые художественные, исторические и книжные ценности поступали в Калужское отделение музейного фонда, которое находилось в ведении губмузея, а затем им распределялись между музеями города.
[/q]

Значит, из дворянских имений Калужской губернии. Вполне возможно.

Портрет был написан, судя по всему, в начале 1840-х, незадолго до смерти Дмитрия Алексеевича в 1843 г.
А как картина попала в Калужское имение? Ведь Василий Андреевич Тропинин написал портрет Д.А. Панова в Москве. Николай Александрович Рамазанов видел этот портрет наверняка именно в Москве, в особняке Софьи Александровны Пановой, на Собачьей площадке, где часто бывал и даже принимал участие в домашних спектаклях вместе с А.Н. Островским.
Очевидно, что позже портрет отца хранился у кого-то из детей Софьи Александровны, но у кого и где?

Известны четверо детей Д.А и С.А. Пановых: Алексей, Елизавета, Николай и Надежда.

У младшей - Надежды (родилась в 1841 г.) ?
Н.А. Панов С.А. Пановой 18 марта 1842:

[q]
Поздравляю Вас с новой радостью и новой заботой, молю Бога чтобы эта новая гостья на пиру жизни была счастлива и доставила бы Вам и утешение и удовольствие.
[/q]

Девочка была очень болезненной.
Н.А. Панов С.А. Пановой 29 августа 1849:

[q]
То, что Вы говорите мне о Наде, меня очень огорчает, потому что, как Вы мне писали, я надеялся, что с возрастом она почувствует себя лучше, правда можно надеяться, что это еще пройдет; почему бы Вам будущей весной не совершить небольшое путешествие в Крым? Я не сомневаюсь, что это будет ей очень полезно, она сможет принимать морские ванны, это путешествие не будет Вам стоить дорого, так как Вы можете поехать ненадолго.
[/q]

Надя умерла 13 ноября 1850.

Может быть у старшего - Алексея?

Продолжение следует

Литография с акварели Н.А. Бестужева. Н.А. Панов. Фрагмент

Старший сын, Алексей родился 10 августа 1827. В середине 1840-х годов, после смерти отца, он по примеру деда пожертвовал крупную сумму приходу Воротниковского храма в честь иконы Божией Матери ''Всех скорбящих радости'' (под Саранском) чтобы храм расширить - возвести придел, в котором была освящена теплая Никольская церковь. Наверное, именно это обсуждалось в письме декабриста Панова невестке.
Н.А. Панов С.А. Пановой 17 сентября 1844:

[q]
(с французского):Вы напрасно горюете о том что Алексей проявляет вкус к расточительству, попытайтесь внушить ему, что он – старший в семье и что его долг – помогать Вам сохранять добро (богатство?), а не вносить в него беспорядок; я уверен, что его природная доброта поможет ему понять свой долг и приучит к порядку.
[/q]

Алексей окончил Школу гвардейских подпрапорщиков и юнкеров.
Н.А. Панов С.А. Пановой 5 ноября 1844:

[q]
Я пишу с Персиным Алексею, я прошу его тем же способом послать мне ответ, сообщить детали о его занятиях, время окончания школы и полк, в котором он рассчитывает служить.
[/q]

С августа 1846 года поступил в лейб-гвардии Гусарский полк; в 1848 году произведен в поручики; по случаю войны в Венгрии в 1849 году находился в походе Гвардии, но до участия Гвардии в боях дело не дошло.
Н.А. Панов С.А. Пановой 29 августа 1849:

[q]
Я очень благодарен Вам, моя дорогая сестра София Александровна, за Ваше письмо, которое я получил, так же как и деньги, с последней почтой. Я хорошо понимаю Ваше беспокойство, зная, что Алексей находится на войне, но я не думаю, чтобы гвардия была в бою (деле?), все кончится к тому времени, когда они прибудут на место, и Вы не должны тревожиться.
[/q]

В 1850 году Софья Александровна получила письмо от Сергея Петровича Трубецкого, в котором сообщалось, что 14 января Николай Алексеевич Панов умер.

В том же году Алексей Дмитриевич подал рапорт об увольнении со службы по семейным обстоятельствам. Вероятно, причиной того был роман с балериной Московского императорского театра Григорьевой Марией Ивановной.
Софья Александровна долго противилась этому мезальянсу, но вынуждена была отступить, после того как у Алексея Дмитриевича уже родились 3 ребенка – Екатерина, Алексей и Надежда. Алексей Дмитриевич жил тогда, естественно, отдельно от матери, но тоже в Арбатской части, у Николы на Песках, в доме Иванова.
После свадьбы семья поселилась в селе Воротники под Саранском, Пензенской губернии. Иногда к ним приезжала Софья Александровна, которая даже числилась прихожанкой Воротниковского храма.

В Воротниках у Алексея Дмитриевича и Марии Ивановны родилось еще много детишек: Софья, Дмитрий, Николай, Вера и Любовь... В 1868 году А.Д. Панов обратился к императору Александру с прошением «об узаконении детей, прижитых им до брака с его женою», на что было получено «всемилостивейшее дозволение» .

Одним словом - гусар!

Но трудно представить, чтобы при такой истории Софья Александровна передала портрет покойного мужа Алексею тогда, когда сама жила в Москве, в собственном доме на Собачьей площадке, вместе с младшим сыном Николаем и дочерью Елизаветой, которая родилась 1830 и хорошо помнила отца.
Скорее всего, портрет оказался у кого-то из них...

Продолжение следует

Алексей Дмитриевич Панов. Фрагмент фотографии середины 1890-х

Николай родился в 1832 году.
Н.А. Панов С.А. Пановой 29 августа 1849:

[q]
Очень рад, что Николай принял мудрое решение быть на гражданской службе, большое преимущество этого – то, что, если он будет служить в Москве, Вы будете всегда иметь его перед глазами.
[/q]

О Николае Дмитриевиче я писал в истории о бюсте Н.Д.Панова в Третьяковке.

[q]
Николай Дмитриевич Панов (16.02.1832 – 14.05.1895)
Принадлежал к знатному дворянскому роду, в 1855 г. - губ. секретарь, чиновник канцелярии управления губернского гражданского начальства.
Племянник декабриста Н.А.Панова. Жил в Москве, в особняке матери, С.А.Пановой на Собачьей площадке. Н.Д.Панов был страстным поклонником А.Н.Островского, собирал его черновые рукописи, составившие впоследствии основу собрания Н.И.Шаповалова, ныне хранящегося в Отделе рукописей РГБ. В домашнем театре Пановой на Собачьей площадке были впервые сыграны некоторые пьесы Островского и графини Е.П.Ростопчиной, причем в постановках принимал участие сам Островский, а также Н.И.Шаповалов, скульптор Н.А.Рамазанов, композитор А.И.Дюбюк, П.М.Садовский, Е.П.Ростопчина, И.В.Самарин.
Н.Д. Панов был родным отцом художницы и искусствоведа Е.В.Гольдингер, которая, впрочем, с купели была принята в семью В.П.Гольдингера и З.Н.Окуньковой-Гольдингер, а затем удочерена ими.
После смерти Н.Д.Панова его портрет кисти А.И. Стрелковского, а также его же бюст работы Рамазанова и портрет Н.И.Шаповалова были переданы в семью Е.В.Гольдингер, а позже подарены Третьяковской галерее.
[/q]

О других детях Николая Дмитриевича, был ли он женат, мне не известно. Однако то, что многие художественные ценности из особняка на Собачей площадке, включая его портреты были переданы Екатерине Васильевне Гольдингер, говорит за то, что она была его единственным ребенком.

Екатерина Васильевна была не только художником, но и искусствоведом с замечательным даром точной атрибуции живописи. Именно она передала предметы из коллекции Н.Д.Панова музеям. И то, что среди них не было Тропининского портрета Д.А.Панова говорит о том, что он, скорее всего, оказался не у Николая, а у Елизаветы Дмитриевны.

Елизавета родилась в 1830 году.
Н.А. Панов С.А. Пановой 28 мая 1845:

[q]
Вы получите это письмо, моя добрая сестра Софья Александровна, а также небольшую посылку через г-на Коленко Захара Васильевича, классного инспектора Иркутского института, которого я Вам рекомендую как прекрасного молодого человека, пользующегося здесь большим уважением. Он согласился взять письмо, а также посылку и оказал мне этим большую услугу, потому что не мог бы послать почтой браслет для Лизы, который находится в посылке, так как во всей Сибири запрещено обрабатывать золото и, хотя я и не употребил золото из местных рудников, а использовал для этого браслета два китайских кольца, все же почта принимает золотые вещи только с пробой, т.е. сделанные в России, где ставят пробу... Я очень хочу, чтобы эти безделушки понравились Вам и Лизе и чтобы Вы носили их в память обо мне.
[/q]

Н.А. Панов С.А. Пановой 29 августа 1849:

[q]
(с франц.): Очень рад, дорогая Лиза, что мой подарок Вам понравился и заставляет Вас время от времени думать о Вашем дяде, который Вас очень любит. Я с нетерпением жду обещанную обложку (покрывало?) и Ваше письмо, я не прошу писать большие письма, пишите маленькие, но почаще, это мне будет очень приятно. Прощайте мой ангел, нежно обнимаю Вас и прошу передать то же Николаю и Наде. Прощайте.
[/q]

Елизавета Дмитриевна сменила фамилию, когда вышла замуж, но, к счастью, мы знаем за кого.
И вот тут снова появляется упоминание о Боровском уезде Калужской губернии.

[q]
ПОСНИКОВ (ПОСТНИКОВ) Николай Николаевич, * 1827 - † 1881 г., чл. Калужского губ. по крестьян. делам присутствия п-да проведения крестьян. реформы 1861, мировой посредник перв. призыва в Боровском у. Из дворян. Окончил Имп. уч-ще правоведения. Службу начал в 1-м отд. 6-го Деп-та, Правительствующего Сената 22 мая 1850 в чине губ. секретаря. В 1851 — и. д. помощника секретаря деп-та, с сент. 1851 — мл. помощник секретаря, и. д. ст. помощника в 1852, ст. помощник в 1853. Коллежский секретарь (1853). Освобожден от должности по прошению с причислением к канцелярии 1-го отд. 6-го Деп-та. Почетный смотритель Малоярославецких у. уч-щ (1855). Титулярный советник (1856). Коллежский асессор (1859), и. д. судебного следователя Медынского у. (860). Уволен от должности почетного смотрителя в 1861 , определен суд. следователем в Медынский у. Командирован в должность мирового посредника Боровского у. 2-го участка 5 мая 1861, утвержден в этой должности 11 мая 1861. С апр. 1863 — чл. губ. по крестьян. делам присутствия. Надворный советник (1863). Награжден орденом Св.Анны II степ. (1864). Был причислен к Мин-ву внутренних дел. В дальнейшем служил по суд. части, был тов. пред. Московской палаты уголовного суда. Записан с семьей во II ч. дворян. родосл. кн. Калужской губ. Обладал родовым имением совместно с братьями в Галицком у. Костромской губ. и Череповецком у. Новгородской губ. (500 душ). Жена П. Елизавета Дмитриевна имела родовое владение в Боровском у. (35 душ).

Источн.: ГАКО, ф.66, оп. 2, д. 834, л. 1, 10-17.
[/q]

[q]
Жена (6.07.1851) - Елизавета Дмитриевна (в дев. Панова), * 1830 - ..., помещица сц. Тюнино с деревнями Боровского у. (1239 дес.), Медынского у. (36 дес.).

Дети: Мария, Анна, Василий, …
[/q]

Продолжение следует

А.И. Стрелковский. Портрет Николая Дмитриевича Панова. 1855. Фрагмент

К сожалению, прежний номер портрета из старой инвентарной книги Художественного музей пока ничем не помог. От хранителя коллекции живописи Калужского областного краеведческого музея, Василия Ивановича Абакулова пришел такой ответ:

[q]
По поводу портрета "неизвестного в синей шубе". В старой инвентарной книге в наших фондах инвентарный номер 185/70 не значится. В разделе живопись там есть порядковый номер 185, но под ним записан рисунок Г.А. Волнянского Никитской церкви в Калуге. Номер с такой дробью вообще очень странный, и скорее похож ещё на какой-то учёт, не имеющий отношения к инвентарной книге нашего музея.
[/q]

Что ж, пока здесь тупик. Правда, Василий Иванович обещал, при случае, просмотреть в старой инвентарной книге мужские портреты всех "неизвестных". Но особой надежды, что там что-нибудь найдется, нет.

Остается областной архив, ГАКО, если там сохранились документы Губмузея, из каких усадеб и в какие музейные фонды вывозились культурные ценности. А если уж мечтать, вдруг сохранились описи предметов...

Итак, установлено, что вполне вероятен путь портрета Д.А. Панова из Москвы в Боровское имение его дочери, Елизаветы Посниковой. Где же она (или они) находилась?
Среди дел, хранящихся в фонде 577 РГИА есть несколько дел, в которых фигурирует владелица Калужских имений, Е.Д.Посникова. Вот названия этих имений:

[q]
Тюнино Боровский уезд СЕЛ.;
Щиголева Боровский уезд СЕЛ.;
Каверино Боровский уезд Д.;
Малахово Боровский уезд сельцо;
Ассеньевское Боровский уезд ДЕР.;
Едрово, Медынский уезд, сельцо.
[/q]

Конечно, усадьба могла быть не в единственном имении, но наиболее вероятно, что портрет находился именно в родовом имении Пановых, в Тюнино, рядом с Николо-Лужецким погостом, где на средства отца Дмитрия Алексеевича была построена церковь.

[q]
Калужская обл., Боровский р-н, Николо-Лужецкое кладб. (1 км ЮВ д. Тюнино). Каменная одноглавая трёхпрестольная церковь с трапезной и двухъярусной колокольней построена в 1810 на средства помещика Алексея Николаевича Панова при участии прихожан (Клировые ведомости церквей Боровского уезда за 1900 г. // ГАКО, ф. 33, оп. 2, д. 1345, л. 137 об., ГАКО, ф. 33, оп. 2, д. 2199, л. 261). . Приделы в тёплой трапезной - Никольский и Спаса Нерукотворного. Закрыта после 1935, разобрана в 1950-1960-х.
[/q]

Здесь была похоронена мать Дмитрия и декабриста Николая:

[q]
13.05.1816 – умерла Елизавета Борисовна, жена кол. ас. Алексея Николаевича Панова, 50 лет. Похоронена на кладбище с. Тюнино, Боровского у., Калужской губ.
[/q]

Наверное, в семейном склепе был похоронен и Алексей Николаевич, а возможно и сам Дмитрий Алексеевич.

[q]
Кладбище в бывшем с. Никололужецком. Кладбище обнесено современной железной решёткой. По рассказам местных жителей, старые надгробия и могилы расчищали трактором под новые захоронения. Посреди кладбища якобы был подземный ход с выложенным кирпичным сводом, который вёл в строну церкви. Ныне он засыпан. Скорее всего, это был склеп. Каменная Успенская церковь также не сохранилась. От неё осталась лишь груда кирпича, поросшая деревьями. Недалеко от того места, где стоял храм, выстроена современная деревянная часовня.
[/q]

В общем, все говорит за то, что для начала нужно искать в архиве документы о национализации усадьбы в Тюнино (Николо-Лужецкое) и куда все из нее вывозилось.
Кстати, сегодня д.Тюнино административно входит в населенный пункт Асеньевское:

[q]
В соответствии с законом Калужской области от 28 декабря 2004года N7-ОЗ об установлении границ муниципальных образований в состав МО СП «Деревня Асеньевское» входит 38 населенных пунктов: деревня Асеньевское, деревня Асеньевская Слобода, деревня Абрамовское, деревня Абрамовская Слобода, деревня Болдаково, деревня Висящево, деревня Деревеньки, деревня Жилетово, деревня Колодези, деревня Курчино, деревня Малахово, деревня Отяково, деревня Тишнево, деревня Тюнино, деревня Хитрово, деревня Щиглево, деревня Юрково, деревня Бортники, деревня Горки, деревня Медовники, деревня Пинашино, деревня Серединское, деревня Коростелево, деревня Бобровники, деревня Гордеево, деревня Зеленино, деревня Ищеино, деревня Межура, деревня Шувалово, деревня Борисово, деревня Гольтяево, деревня Данилово, деревня Дылдино, деревня Марьино, деревня Рогозино, деревня Семичево, дервня Старая, деревня Старая.
[/q]

Только вот сохранились ли в ГАКО документы Губмузея? Если да, то будет ли там искомая информация? В любом случае, ГАКО сейчас закрыт на переезд, так что последует ли продолжение станет известно не ранее августа 2016.