Развод в России до 1918 года - Генеалогический форум ВГД

К сожалению, Dragulen убрала своё стартовое сообщение с вопросом и многие свои сообщения с основными вехами истории брака Ливиных, участия в этой истории Карла Гольденштедта. Поэтому я подсобрала из цитат:

Dragulen написал:

[q]
Это известная история на Дальнем Востоке. К. Г. Гольденштедт усыновил 4 детей жены губернского секретаря Ф. Н. Ливина. Недавно вышла моя книга о Ливине " Фёдор Ливин :загадки жизни и судьбы".
Всё источники выверены не один раз.
Сейчас я работаю над новой книгой и никак не могу понять, что должен был такого сделать Ливин, чтобы сам император лично дал разрешение на брак с его женой другому человеку...
Были ли подобные случаи в истории? Кто-нибудь знает?
Думаю измены или побоев для этого недостаточно. Подкуп тоже исключён.
...

В Метрических книгах они были записаны как Ливины. Семья полноценная и брак венчанный. Выписки из Метрических книг у меня есть.
...

Дело в том, что первый муж так и не дал ей развода.
...

Вы знаете каким трудом достаются документы. Выложить их здесь не смогу, простите.
[/q]

Ни одного архивного документа нам так и не зацитировали, чтобы была возможность ответить предметно. Делались ли запросы в архивы, где хранятся документы соответствующих Консисторий, занимавшихся вопросами развода, просматривались ли фонды Св.Синода - неизвестно.

"В архиве Дальнего Востока хранится..." (с).
____________

В одном из архивов С.Петербурга хранится прошение в Синод надворного советника Федора Никифоровича Ливина от 27 сентября 1897 года:

" В 1867 году было возбуждено мною в Камчатской Духовной Консистории дело о расторжении моего брака, но жена моя, благодаря существовавшей в то время на Амуре полиандрии, приобрела громадные денежные средства, помощию которых она не только тормозила, но поразительно извращала это дело в свою пользу. Живя от меня на разстоянии много сотен верст, она помощию денег, окружала меня своими агентами, которые доходили до покушения на мою жизнь, вследствие чего я несколько раз вынужден был уезжать в Европейскую Россию и последний раз оставив Приамурский край, я в 1894 году поселился в городе Полтаве, отказавшись от своего бракоразводного дела в виду невозможности борьбы с моими ограниченными средствами против громадного капитала жены.
В 1895 или 1896 году жена моя вместе с сожителем своим, Владивостокским купцом Гольденштедтом, приехала в Петербург и узнав о месте моего жительства, 20 Декабря 1896 года подала прошение в Полтавскую Духовную Консисторию о расторжении нашего брака.
4 Марта 1897 года мною было тоже подано прошение в ту же Консисторию, как о расторжении моего брака, так и о выдаче мне свидетельства на предмет исходатайствования из Камчатской Духовной Консистории копий с некоторых документов имеющихся там при моем бракоразводном деле.
Просимое свидетельство было мне выдано и тотчас же мною отправлено в Камчатскую Духовную Консисторию при прошении от 10 Апреля сего года, в котором я просил выслать мне копии с поименованных в прошении документов…
Осведомившись, что судоговорение по моему делу назначено на 4 Июня, к которому времени я никак не мог бы получить из Камчатской Консистории просимые документы, прошением от 27 Мая я просил Полтавскую Консисторию отложить судоговорение до получения мною документов, приблизительно до 2 Октября сего года, каковая просьба моя была уважена.
Жена моя, зная, что наше бракоразводное дело может быть решено в ея пользу только при условиях широкого подкупа свидетелей и влиятельных лиц, она для подачи прошения командировала в Полтаву своего поверенного и вместе с ним несколько человек агентов, вероятно, в качестве наемных свидетелей, или для каких нибудь других темных дел.
Один из этих агентов, под грубым предлогом проник в мою квартиру, чем обнаружив свое пребывание в Полтаве, внушил мне осторожность в дальнейшей деятельности этих подкупленных лиц.
Кроме агентов прибывших из Петербурга таковые был еще навербованы и в Полтаве, контингент которых состоит из христиан, караимов и евреев, так что, обстоятельство обвинения меня помощию подкупленных свидетелей, было вполне обусловлено, но дальнейшая деятельность в этом направлении встретила неодолимое препятствие в самой Полтавской Консистории, в лице влиятельного и положительно неподкупного Секретаря Консистории Г. Комарова, ныне покойного.
Убедившись лично и из рассказов других, что подкупить г.Комарова немыслимо и что он положительно не допускает неправильных решений дел Консистории, агенты оставив дело развода, направили деятельность свою на то, чтобы уничтожить меня, для каковой цели, как было замечено не только мною, но и моими знакомыми, около моей квартиры, по ночам, начали бродить какие-то люди, но сделать со мною что либо, как например, убить меня в моей квартире, густо окруженной жильцами, нет представлялось ни малейшей возможности, как и невозможно было сделать это со мною на улице, так как я выходил из дома весьма редко и только днем, на короткое время, вследствие чего агенты эти, вероятно решили вымануть меня на дачу, судя по тому, что какие то неизвестные мне евреи являлись ко мне с предложением баснословно дешевых дач, но из опасения попасть в ловушку, я предпочел остаться на зимней квартире.
Затем, с наступлением лета, по видимому, я был оставлен в покое и куда была направлена деятельность агентов жены моей мне неизвестно, но знаю, что некоторые из них в течении лета несколько раз приезжали в Полтаву и уезжали из оной, а также непонятно для чего, несоклько раз приезжал в Полтаву и сожитель жены моей Гольденштедт.
После убийства г.Комарова, агенты вновь принялись за дело развода.
В настоящее время наступает срок для судоговорения, а документы мне не высланы, хотя по расчету времени, я должен был получить их в Августе, но так как в Благовещенске, где находится Камчатская Консистория, проживает много друзей сожителя жены моей Гольденштедта, то весьма возможно, что я получу эти документы или слишком поздно или все не получу.
Вторично отсрочить судоговорение по моему делу Полтавская духовная Консистория, вероятно, не согласится, так как, на сколько мог заметить, после убийства г. Комарова в этой Консистории замечаются новые порядки и иные взгляды на вещи, по крайне мере, мое дело принимает резкий оборот вполне выгодный жене моей…".
/Просит распорядиться о скорейшей присылке из Камчатской Консистории запрошенных им документов в Полтаву/.

Irina Ol написал:

[q]
прошение в Синод надворного советника Федора Никифоровича Ливина от 27 сентября 1897 года:
" В 1867 году было возбуждено мною в Камчатской Духовной Консистории дело о расторжении моего брака, но жена моя, благодаря существовавшей в то время на Амуре полиандрии, приобрела громадные денежные средства, помощию которых она не только тормозила, но поразительно извращала это дело в свою пользу...."
[/q]

Dragulen написал:

[q]
Недавно вышла моя книга о Ливине
[/q]

"Летом 1884 года, когда Федор Ливин получил назначение смотрителя тюрем на Сахалине, Карл Георгиевич подал прошение на имя императора Александра III, в котором попросил разрешения на усыновление принятых ранее «на воспитание детей, незаконнорожденных от жены губернского секретаря Агафьи Васильевны Ливиной, ее сыновей: Георгия, Павла и Владимира, а также дочери Евгении». Прошение было удовлетворено с условием сохранения детьми православного вероисповедания и российского гражданства. Забегая вперед, скажем, что Карл Георгиевич исполнил свое обещание и дал всем приемным детям самое лучшее образование и воспитание, насколько это было возможно. А также сделал их полновластными наследниками...
...В 1916 году приемные дети Карла Георгиевича Гольденштедта вернули себе фамилию и отчество своего отца Федора Никифоровича Ливина. Связано это было с проблемами, возникшими вследствие начала Первой мировой войны для проживавших в России немцев". (Е.Драгунова "Федор Ливин: загадки жизни и судьбы. Историческое исследование").

В РГИА в фонде 1412 ("Канцелярия ЕИВ по принятию прошений на "Высочайшее" имя приносимых") есть много дел с прошениями об изменении фамилии, в том числе и немецких фамилий после начала ПМВ. Аргументы были разными.
Есть и прошение братьев Гольденштедт.

Памяти Карла Гольденштедта и Федора Ливина посвящается...

"Ваше Императорское Величество,

Августейший Монарх,

Всемилостивейщий Государь,

просят прослушавший курс Императорского
Петроградского Университета Георгий
Карлович Гольденштедт, жительствующий
в городе Владивостоке, по Невельской улице,
в доме №3;
Гражданский Инженер, Надворный Советник,
Владимир Карлович Гольденштедт,
жительствующий там же;
и Преподаватель Восточного Института
Павел Карлович Гольденштедт,
жительствующий в городе Владивостоке,
по Пушкинской улице в доме №53

Всеподданнейшее прошение.

Как видно из прилагаемого при сем удостоверения Владивостокской Духовной Консистории от 7 Января 1915 года за №49*, мы, Георгий, Владимир и Павел Гольденштедт, первоначально были записаны в метрических книгах как незаконнорожденные дети Агафии Васильевны Ливиной.
Как видно из представляемой копии Указа Правительствующего Сената от 5 Декабря 1884 года за №15240**, мы были усыновлены Германскому, впоследствии же Российскому подданному, купцу Карлу Генриху Гольденштедт. В этом Указе мы поименованы, как выше было упомянуто, детьми жены Губернского Секретаря Агафии Васильевны Ливиной, и с тех пор нас стали называть по отчеству Карловичами, а по фамилии Гольденштедт.
Так мы, Георгий и Павел, названы в нашем паспорте, а я, Владимир, в послужном списке, копии каковых документов при сем также прилагаются.
Означенное усыновление состоялось в 1885 году, когда из нас, Георгию было всего 12 лет, Владимиру 7 лет, а Павлу 4 года.
Между тем, как видно из упомянутого удостоверения Духовной Консистории за №49, запись нас, в качестве незаконнорожденных, была, как неправильная, исправлена определением Благовещенской Духовной Консистории от 3 Апреля 1899 года за №18/113 и мы были отмечены, как законнорожденные дети супругов Федора и Агафии Ливиных***.
В соответствии с этим нам были выданы надлежащие метрические свидетельства, копии коих при сем прилагаются. В них мы означены как законные дети Федора Никифоровича Ливина и законной его жены Агафии Васильевны.****
Таким образом, будучи русскими по происхождению и имея законное право именоваться по отчеству Федоровичами и по фамилии Левиными, мы были наделены иностранными отчеством и фамилией, благодаря лишь тому, что в раннем детстве, без нашего ведома и понимания, были усыновлены Карлу Гольденштедт.
Не желая пользоваться немецким отчеством и фамильей, что превращает нас, русских людей, в немцев, а желая называться по отчеству Федоровичами и по фамилии Ливиными, тем более, что в определении об усыновлении и не постановлено даже о передаче нам этого отчества и фамилии, мы дерзаем припасть к священным стопам Вашего Императорского Величества и всеподданнейше просить, дабы повелено было нам именоваться: Георгием Федоровичем Ливиным, Владимиром Федоровичем Ливиным и Павлом Федоровичем Ливиным.
…
Прошение сие составляли сами просители, а переписал прослушавший курс Императорского Петроградского Университета, Георгий Карлович Гольденштедт.

Вашего Императорского Величества
верноподданные:

Прослушавший курс Императорского Петроградского Университета,
Георгий Карлович Гольденштедт.

Гражданский Инженер, Надворный Советник,
Владимир Карлович Гольденштедт.

Окончивший курс Восточного Института, Титулярный Советник,
Павел Карлович Гольденштедт.

Город Владивосток,
Февраля 3 дня 1915 года".

Карл! (с)

___________________________

* В деле нет, к сожалению.
** В деле нет.
*** То есть брак Ливиных не был расторгнут. А дети, родившиеся в законном браке, признаются законнорожденными, в метрических книгах делаются соответствующие отметки и бывшим незаконнорожденным выдаются метрические свидетельства с новым текстом.
**** Но полученными в 1899 году новыми метрическими свидетельствами братья почему-то не пользовались, оставаясь Карловичами Гольденштедтами и продолжая учебу и карьеру.