На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЫСОЦКОГО В ЛОНДОН ИРИНА КУКОТА В ноябре 2019 года лондонская публика имела возможность увидеть премьеру документального фильма «Высоцкий… Одесская тетрадь» и вспомнить о творчестве поэта, оставившего столь яркий след в истории русской культуры. Премьера фильма, организованная 30 ноября Фондом Антропова при участии компаний Apollo Film и Russian Day, прошла в кинотеатре Mayfair Hotel. Документальный фильм демонстрировался вне программы, заявленной на Russian Film Festival, и вызвал оживленный интерес среди лондонской (как русскоязычной, так и англоязычной) публики. На премьере присутствовали организатор мероприятия Алексей Антропов, режиссер Анатолий Бальчев, продюсер Марк Ивасилевич и гости вечера – Никита Высоцкий, сын поэта, и Михаил Шемякин, известный художник, скульптор и близкий друг поэта. Накануне премьеры, 29 ноября, директор Музея В. Высоцкого Никита Высоцкий выступил на конференции общества «Русское наследие в Соединенном Королевстве», посвященной теме «Русское наследие в современном мире. Герои. Подвижники. Созидатели», в посольстве Российской Федерации с докладом, в котором рассказал о новых исследованиях творчества Владимира Высоцкого и открытиях, с этими исследованиями связанных. Он также упомянул, что в июле 2020 года музей будет отмечать сорокалетие со дня смерти Высоцкого и готовит обширную программу в связи с этой датой. На конференции также присутствовали меценат Алексей Антропов,скульптор Михаил Шемякин, режиссер Анатолий Бальчев и продюсер Марк Ивасилевич. Кинопоказ начался с общения и небольшого фуршета, – присутствующие имели возможность пообщаться с гостями вечера, продюсером и режиссером и сделать фото на память. На премьере фильма присутствовали: известный французский кинопродюсер Пьер Шпенглер (Pierre Spengler); писательница, сценарист и продюсер. Кира Пален (Kyra Pahlen); швейцарский дизайнер модной одежды, основательница известного бренда Rohmir Ольга Ро (Olga Roh); коллекционер русского искусства и меценат Никита Лобанов-Ростовский; глава Русского отдела аукционного дома Bonhams Дарья Черненко; архитектор Александр Барабанов; куратор и арт-критик Энтони Фосетт (Anthony FawceŽ );основательница и директор благотворительного фонда Сhance for Life Ольга Махаринская; исследователь творчества Высоцкого в Великобритании и заведующая кафедрой русистики в Университете Ланкашира, доктор наук Ольга Табачникова; литератор, исследователь творчества Иосифа Бродского профессор Валентина Полухина; пресс-атташе Российского посольства Илья Ерофеев; основательница Ньюэмской спортивной академии «Все звезды», кавалер Ордена Британской империи Наташа Харт; кинопродюсер Мария Русанова; директор издательства Hertfordshire Press, вице-президент Евразийской творческой гильдии Марат Ахмеджанов; директор «Академии Айтматова» в Лондоне Рахима Абдувалиева. Некоторые из зрителей знали Высоцкого лично. Фильм «Высоцкий… Одесская тетрадь» был посвящен той роли, которую Одесса сыграла в жизни и творческой судьбе Высоцкого: на Одесской киностудии были сняты самые известные фильмы с его участием – например, «Вертикаль» и «Место встречи изменить нельзя», вошедшие в золотой фонд отечественной культуры. antropov-foundation.com/sites/default/files/pdf/PRINT_086_089_v02.pdf
**************************** ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ: И ПОСЛЕ СМЕРТИ ОН ПОНУЖДАЕТ НАС РАСПРАВИТЬ ПЛЕЧИ
Прислушаемся к его стихам. Это о них, о стихах, он напишет с горечью: И мне давали добрые советы, Чуть свысока похлопав по плечу, Мои друзья — известные поэты: Не стоит рифмовать «кричу — торчу». И лопнула во мне терпенья жила — И я со смертью перешел на ты, Она давно возле меня кружила, Побаивалась только хрипоты. Я от суда скрываться не намерен: Коль призовут — отвечу на вопрос. Я до секунд всю жизнь свою измерил И худо-бедно, но тащил свой воз. Но знаю я, что лживо, а что свято, — Я это понял все-таки давно. Мой путь один, всего один, ребята, — Мне выбора, по счастью, не дано.
Это стихотворение «Мой черный человек» датировано 1979 годом. И о каком суде идет здесь речь, о каком пути и о каком выборе, как кажется, пояснять не надо. Высоцкий, по точному замечанию Дмитрия Быкова, сжигал себя дотла, но по другому не мог и не умел, да и не хотел. При этом его внутренний путь пролегал через Шекспира и Пастернака, включая «Гамлета», написанного одним и переведенного другим, через Брехта и Маяковского, каждый из которых сумел претворить, соответственно, театр и поэзию в жизнь, — в общем, через те материки и архипелаги, на которых остались следы и Неведомого Бога, и невиданных зверей.
И на этом пути, скорее, ближе к его концу, Высоцкий поднялся над эпохой и, словно шторы, раздвинул те горизонты, что многим из нас застили Небо: В синем небе, колокольнями проколотом, — медный колокол, медный колокол — то ль возрадовался, то ли осерчал… Купола в России кроют чистым золотом — чтобы чаще Господь замечал. Купола, 1975.
Но и враг рода человеческого, увы, тоже делал свое черное дело. Отсюда молитва, растворенная последней надеждой на то, что как-нибудь удастся совладать с судьбой, обернувшейся роком, схватившей за кадык и уволакивающей в никуда. Вот эта молитва, положенная на стихи менее чем за два месяца до исхода:
Две просьбы М.Шемякину — другу и брату посвящен сей полуэкспромт.
Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я Гоню их прочь, стеная и браня. Но вместо них я вижу виночерпия, Он шепчет: «Выход есть, — к исходу дня — Вина! И прекратится толкотня, Виденья схлынут, сердце и предсердие Отпустит и расплавится броня!» Я — снова Я, и Вы теперь мне верьте, я Немногого прошу взамен бессмертия, — Широкий тракт, холст, друга да коня Прошу покорно, голову склоня, Побойтесь Бога, если не меня, — Не плачьте вслед, во имя Милосердия! Чту Фауста ли, Дориана Грея ли, Но чтобы душу — дьяволу — ни-ни! Зачем цыганки мне гадать затеяли? День смерти уточнили мне они… Ты эту дату, Боже, сохрани, — Не отмечай в своем календаре, или В последний миг возьми да измени, Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли И чтобы агнцы жалобно не блеяли. Чтоб люди не хихикали в тени. От них от всех, о Боже, сохрани Скорее, ибо душу мне они Сомненьями и страхами засеяли. Париж, 1 июня 1980.
Полуэкспромт? — да, но просьба остается просьбой, и адресована она Богу, а Бог слышит каждое движение человеческой души, и душа слышит стук в её двери, особенно душа чуткая и настроенная слышать, а в этом умении Высоцкому не отказать. Он знал, что погибает, что морфий несовместен не только с жизнью, что не самое страшное, но и с честью, и с совестью. В эти последние месяцы ему приходилось лгать и изворачиваться, от чего он, по воспоминаниям друзей, невероятно страдал, рвал с этой зависимостью и опять возвращался к ней.
Но вот вопрос — равен ли человек своим страстям, сводим ли он к своим ошибкам, только ли в них заключается его жизнь? Если посмотреть, сколько написано, спето, сыграно и выстрадано Высоцким за его недолгий век, станет понятнее такое его завещание нам: Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу. Может, кто-то когда-то поставит свечу Мне за голый мой нерв, на котором кричу, За веселый манер, на котором шучу. И далее — исповедуясь нам, своим слушателям, он поясняет: Даже если сулят золотую парчу Или порчу грозят напустить — не хочу! На ослабленном нерве я не зазвучу, Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу! Лучше я загуляю, запью, заторчу! Все, что за ночь кропаю,- в чаду растопчу! Лучше голову песне своей откручу, Но не буду скользить, словно пыль по лучу. Если все-таки чашу испить мне судьба, Если музыка с песней не слишком груба, Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,- Я уйду и скажу, что не все суета!
А что, собственно, не суета? То, с чего начинается эта песня, — исповедальное исповедание веры в правоту, в правду Христа, над которым глумятся разномастные лабазники: Мне судьба — до последней черты, до креста Спорить до хрипоты, а за ней — немота, Убеждать и доказывать с пеной у рта, Что не то это все, не тот и не та… Что лабазники врут про ошибки Христа…
Это поздний Высоцкий, стихотворение написано и спето в 1978 году. Но откуда здесь лабазники? Ответ на этот вопрос мы находим в одном из его ранних стихотворений: Ваш кандидат, а в прошлом он лабазник, вам иногда устраивает праздник.
Таких многообещающе врущих кандидатов-лабазников и в наши дни хоть пруд пруди. Именно им в ответ, в защиту Христа распятого, которого жаль, ибо Он добровольно идет на Крест, а не просто является жертвой насилья и бессилья, именно в ответ всем расхристанным хулителям и гонителям хрущевско-брежневской да и нашей поры свидетельствует Высоцкий о том, что не всё суета. Напомню, что еще задолго до предсмертия Владимир Высоцкий написал и спел: Надеемся только на крепость рук, на руки друга да вбитый крюк и молимся, чтобы страховка не подвела.
Понятно, что здесь поэт говорит о молитве не в том высшем смысле, который вкладывает в нее апостол Павел, заповедавший нам непрестанно молиться, пребывая в общении со Христом. Но понятно и то, что альпинистская молитва о страховке — это все равно молитва, исполненная надежды на Бога, Который не оставит человека в беде. Это горное упование предваряет горнее богопредстояние, ведет к нему и включено в него как исходное основание и точка опоры. Но то, что проскальзывает в стихах и песнях, — это лишь отголосок тех мыслей о себе и о вечности, того общения с Богом или раз-общения с Ним, которое совершается в сердце каждого человека, но бывает запечатлено в поэтическом слове. Так что я бы не спешил с категорическими суждениями о том, насколько далек был Высоцкий от Творца и Спасителя, хотя бы потому, что это вне сферы нашей компетенции, ибо ведомо лишь нашему Судии.
А заметили ли вы, как грамотно он нарушает правила русского языка в пользу Троического богословия? И я попрошу Бога, Духа и Сына, чтоб выполнил волю мою: пусть вечно мой друг защищает мне спину, как в этом последнем бою.
По правилам русского языка должно было быть «выполнили» — но Бог един в Трех Лицах, и Высоцкий ставит глагол в единственном числе. Возможно, это чувство языка, возможно, эрудиция, но я думаю, прежде всего — ответственность за слово, за его значение и все связанные с ним коннотации.
На этот пример в свое время обратила мое внимание Марина Журинская, и она же дала такое определение поэтике Высоцкого: семантическая компрессия. Предельное насыщение целыми смысловыми пластами и измерениями каждой строки, каждого словосочетания приводит к тому, что за каждым словом стоит целая история, а может быть, и несколько взаимодополняющих событийных рядов. Но вот как нож мне в спину — забрали Катерину — и следователь стал меня главней.
Это из ранних песен. А вот из вышеприведенной «Песни летчика»: Им даже не надо крестов на могилы, сойдут и на крыльях кресты.
Но вот что еще крайне важно не упустить из виду, так это ту оценку, которую дал творчеству Высоцкого Иосиф Бродский, отметивший, что перед нами именно поэзия, с очень сложными и совершенными рифмами, что пропевание этих текстов под гитару часто не позволяет нам заметить поэтического мастерства, каковое тем не менее и делает песни Высоцкого столь популярными среди, казалось бы, самых простых людей. Потому что любой человек откликается на красоту, в том числе, отображенную в слове. Высоцкому было нелегко приближаться к пределам смерти, боюсь, что и нам это будет совсем нелегко. Потому, что вслед за нами к этим пределам потащатся все наши нераскаянные страсти, все нами содеянные грехи, и будут нас обличать там так же, как здесь они обличали нашу совесть. И только милостью Божией наша вечность не будет окрашена в совсем уж мрачные тона. Высоцкий об этой совестной рефлексии над прожитой жизнью со всеми падениями и соблазнами, со всеми взлетами и схватками, в которых ему удавалось одерживать победу над серой скукой советской идеологии, пел так: Общаюсь с тишиной я, Боюсь глаза поднять, Про самое смешное Стараюсь вспоминать. Врачи чуть-чуть поахали: «Как? Залпом? Восемьсот?..» От смеха ли, от страха ли — Всего меня трясет. Теперь я — капля в море, Я — кадр в немом кино. И двери на запоре — А все-таки смешно. Воспоминанья кружатся Как комариный рой, А мне смешно до ужаса: Мой ужас — геморрой. Виденья все теснее — Страшат величиной: То с нею я — то с нею, — Смешно, иначе — ной!
Это — о тех видениях и образах, что обступают душу на пороге вечности и кружат над ней ежечасно, и о том внутреннем растождествлении себя и своих ошибок, себя и своих промахов, без которого невозможно покаяние. Но вот далее — о том, ради чего он положил свою душу, на что растратил жизнь: Не сплю — здоровье бычее, Витаю там и тут, Смеюсь до неприличия И жду — сейчас войдут… Халат закончил опись И взвился — бел, крылат. «Да что же вы смеетесь?» — Спросил меня халат. Но ухмыляюсь грязно я И — с маху на кровать. Природа смеха — разная, — Мою вам не понять. Жизнь — алфавит: я где-то Уже в «це-че-ше-ще», — Уйду я в это лето В малиновом плаще. Но придержусь рукою я В конце за букву «я» — Еще побеспокою я! — Сжимаю руку я. Со мной смеются складки В малиновом плаще. С покойных взятки гладки, — Смеялся я — вообще. Смешно мне в голом виде лить На голого ушат, — А если вы обиделись — То я не виноват. Палата — не помеха, Похмелье — ерунда, — И было мне до смеха — Везде, на все, всегда! Часы тихонько тикали — Сюсюкали: сю-сю… Вы — втихаря хихикали, А я — давно вовсю! 1980
Что-то мне подсказывает, что та свобода не втихаря смеяться над тем, что достойно лишь осмеяния, более чем нужна нам и сейчас. А поэтому и после смерти, и отнюдь не фальшивым фальцетом, но во всю мощь своего отчаяньем сорванного голоса, Владимир Высоцкий пробуждает в нас — нас самих.
И после смерти он понуждает нас расправить плечи, намотать на роги и растрясти по кочкам всех тех, кто возомнил себя медведем или волком в заповеднике. И после смерти он просит нас пойти дальше — навстречу тому свежему ветру, который избранных пьянил, с ног сбивал, из мертвых воскрешал, потому что, если не любил, значит и не жил, и не дышал.
Тема любви — и тема войны, без которых Высоцкий — не Высоцкий, требуют отдельной статьи, отмечу здесь лишь то, что в одном из последних стихотворений поэт обращается одновременно и к Марине Влади, и к Творцу мироздания: И снизу лед, и сверху. Маюсь между. Пробить ли верх иль пробуравить низ? Конечно, всплыть и не терять надежду, А там — за дело, в ожиданьи виз. Лед надо мною, надломись и тресни! Я весь в поту, как пахарь от сохи. Вернусь к тебе, как корабли из песни, Все помня, даже старые стихи. Мне меньше полувека — сорок с лишним, Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним. Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, Мне есть чем оправдаться перед ним.
Комментарий модератора: Слева направо: Никита Высоцкий, Анатолий Бальчев, Ая Антропова, Алексей Антропов, Михаил Шемякин, Пьер Шпенглер, Марк Ивасилевич
Именно в Гатчине отмечались дни рождения Глазунова (29 июля/10 августа), которые в юбилейный сезон 1925/26 года (60-летие со дня рождения и 20-летие директорства) проходили с особым размахом. Одно из таких чествований М. О. Штейнберг в своих записях назвал «большим фестивалем» со съездом на «грандиозный обед» гостей, среди которых присутствовали «английский консул м-р Престок со своим секретарем, молодой американский доктор, Лавров, Николаев, Спенглер, Григорьев ... заведующий дворцом Макаров с женой, Луговая с мужем и под конец А.Н. Бенуа с женой, который недавно приехал из Парижа (без бороды!). Очень приятно было с ним беседовать; рассказывал про Дягилевские балеты, про Стравинского и проч.».
************************** Всорока километрах южнее Санкт-Петербурга находится город Гатчина, известный большинству как бывшая резиденция русских царей. В 1783 году ЕкатеринаII купила Гатчинскую мызу у графа Орлова и подарила сыну престолонаследнику Павлу Петровичу в честь рождения первой дочери Александры. И жил Павел гатчинским затворником, пока императором не стал. Но и тогда любимого места не оставил, царская семья приезжала в Гатчину в начале августа и оставалась порою до декабря. После убийства императора Гатчина опустела: лишь вдовствующая императрица изредка приезжала сюда. НиколайI, став императором, выбрал Гатчину местом проведения военных маневров. Семья императора — жена Александра Федоровна и семеро детей — приезжала в Гатчину как на каникулы. Балы, охота, любительские спектакли... Но не только развлечениями были заполнены дни: Николай вместе с дочерьми посещал расположенные неподалеку Сиротский институт и богадельню; воспитанников института иногда приглашали во дворец и угощали конфетами и фруктами. Следующий император, Александр II, будучи страстным охотником, перевел в Гатчину царскую охоту: в окрестных лесах тогда водились олени, волки, зайцы, всякая птица и даже... зубры. Семья АлександраIII проводила в Гатчине почти весь год. Зимой лепили огромного «снежного болвана», катались на коньках — особенно отличалась императрица Мария Федоровна. По весне, к Вербному воскресенью, сажали вербы. Летом катались всей семьей на лодках и велосипедах, охотились, ловили рыбу. Императрица и великие княжны Ксения и Ольга были большими любительницами рыбалки. О житье-бытье предпоследнего российского императора сохранилось множество свидетельств, включая фотографии царских покоев, сделанные перед Великой Отечественной: после 1917 года все стояло нетронутое. Родители и дети в разлуке скучали и писали друг другу письма. «Погода у нас прелестная; жить в Гатчине блаженство; жаль только, что вас нет», — это писал цесаревич родителям. Несмотря на то, что с тех пор прошло уже более ста лет и многое изменилось, можно вполне согласиться: жить в Гатчине — блаженство! Гуляя по здешним улицам, испытываешь умиротворение и прилив мыслей. Гатчинские парки прекрасны и загадочны, их природа вызывает вдохновение у творческих натур. И неудивительно, что Гатчина ныне — культурный центр ленинградской области. Таковой она была и ранее, во времена, когда жил и бывал в Гатчине композитор и директор СанктПетербургской консерватории Александр Константинович Глазунов. А бывать в Гатчине он начал еще в 1880–1890-х годах, у жившего здесь постоянно в летние месяцы М.А. Балакирева. Об этом есть упоминания в письмах В. В. Стасова и Н.А. Римского-Корсакова. Также известно, что на протяжении нескольких лет (1922–1926), не имевший больше возможности проводить летние месяцы на своей любимой даче в Озерках, Александр Константинович отдыхал в Гатчине, где ему предоставлялось помещение в квартирах, сдававшихся под дачи в кухонном каре гатчинского дворца. Дело здесь в том, что директором Гатчинского дворца в то время (1918–1928) был Владимир Кузьмич Макаров, которого с Глазуновым связывали дружеские отношения. Об этом может свидетельствовать следующий факт. В июле 1926 года Глазунов преподнес в дар клавир своего одноактного балета «Барышняслужанка», созданного в 1899 году, со следующей надписью: «Дорогому, радушному хозяину Владимиру Кузьмичу Макарову на добрую память от душевно преданного ему и признательного гостя А. Глазунова, автора произведения, сочиненного в стиле, близком к эпохе создания Гатчинского дворца. Гатчина, 15/28 июля 1926 г.» В том же 1926 году Глазуновым в Гатчине были написаны два фортепианных произведения: «Идиллия» и Прелюдия и фуга ми минор. Кроме перечисленных фактов, в газете «Гатчинская правда», за 10 августа 1965 года, есть заметка, в которой жительница Гатчины О. Верёвкина рассказывает: «Летом 1921 года Александр Константинович приезжал на дачу к пианистке Анне Алексеевне Луговой, с семьей которой он дружил. А жил Глазунов в доме №6 по Госпитальной улице (ныне Киргетова), где проживала моя семья. В этом доме Глазунов написал один из своих вальсов. Александр Константинович бывал в Гатчине неоднократно. Дом, где композитор жил, не сохранился, он был разрушен во время войны». Кстати, в 1896 году по соседству, в доме №4, по той же улице, которая в то время носила название Мариинская, жил композитор и будущий приглашенный Глазуновым в 1910 году профессор Петербургской консерватории и староста консерваторской церкви в 1919–1922 гг. Сергей Михайлович Ляпунов. Александр Константинович был дружен с Ляпуновым, но в Гатчине они, скорее всего, не встречались. Также Глазунов был знаком с гатчинским музыкантом Сергеем Александровичем Зайцевым (1824–1896), учителем пения и музыки в Гатчинском сиротском институте и Гатчинской учительской семинарии. В 1868 году Зайцев купил в Гатчине землю с небольшим деревянным домом на углу Фабричного переулка и Бомбардирской улицы (ныне Горького), дом № 13. Этот участок был смежным с Суконной фабрикой. Через десять лет С.А. Зайцев построил более просторный дом по проекту архитектора Л.Ф. Шперера. В этом доме в 1880–1896 гг. собирались музыканты Г. Я. Ломакин, М. А. Балакирев, К.К. Альбрехт, М. М. Ипполитов-Иванов, А.К. Глазунов, Н.А. Римский-Корсаков, художник В. М. Максимов, написавший портрет С.А. Зайцева, педагог Острогорский, автор хрестоматии «Живое слово», археолог Н.И. Веселовский и другие. К 20-м годам Гатчина стал своеобразным центром, исключительно высокий тонус которого создавался представлявшей разные виды искусства интеллигенцией, объединенной идеей сохранения культурного прошлого. Лидером этого движения в 1920-е годы выступил художник и историк искусства Александр Николаевич Бенуа, назначенный Советом музеев Наркомпроса в том же, что и Макаров, 1918 году заведующим картинной галереей Эрмитажа. Не ограничиваясь рамками должности, Бенуа важнейшую свою задачу видел в мобилизации сил по превращению исторических памятников — дворцов в окрестностях Петербурга — в музейные ценности. Страстным пафосом дышит его выступление на одной из конференций 1923 года, посвященных этому вопросу, где он говорит о судьбе дворцов Царского села, Павловска, Гатчины, Ораниенбаума и Петергофа и поименно называет тех, кто взял на себя трудные обязанности возглавить на местах охранительные аппараты этих дворцов, превратившихся в музеи и оказался на высоте поставленной задачи. Одним из первых в этом списке значится имя В.К. Макарова. В воспоминаниях дочери Макарова, Веры Владимировны Добровольской, Бенуа предстает как своеобразный эпицентр, душа гатчинского сообщества. Будучи другом ее отца, он принимал деятельное участие в создании новых экспозиций, в превращении дворца в научный центр. «Итак, мы жили в Гатчине, — пишет В.В.Добровольская, — Туда постоянно приезжали сотрудники Русского музея и Эрмитажа, музыканты, ученые, художники. Там бывали Глазунов, семья Лозинских, академик Иоффе <...> архитектор Лансере и его знаменитая сестра художница Зинаида Евгеньевна Серебрякова. Ее дочь Екатерина Борисовна (Катя — ей в 1924 году было десять лет) рисовала рядом с матерью или служила ей моделью... По берегу Белого озера любил прогуливаться композитор А.К. Глазунов. На его плече при этом гордо восседал любимый кот Мигузан». Именно в Гатчине отмечались дни рождения Глазунова (29 июля/10 августа), которые в юбилейный сезон 1925/26 года (60-летие со дня рождения и 20-летие директорства) проходили с особым размахом. Одно из таких чествований М. О. Штейнберг в своих записях назвал «большим фестивалем» со съездом на «грандиозный обед» гостей, среди которых присутствовали «английский консул м-р Престок со своим секретарем, молодой американский доктор, Лавров, Николаев, Спенглер, Григорьев ... заведующий дворцом Макаров с женой, Луговая с мужем и под конец А.Н. Бенуа с женой, который недавно приехал из Парижа (без бороды!). Очень приятно было с ним беседовать; рассказывал про Дягилевские балеты, про Стравинского и проч.». О том, насколько Глазунов любил и, благодаря своему искусствоведческому окружению, хорошо знал Гатчину, можно судить по следующему фрагменту из воспоминаний композитора Юрия Александровича Шапорина: «Однажды, летом 1928 года, я, по поручению Союза музыкальных и драматических писателей, председателем которого был А.К. Глазунов, направился к нему в Гатчину с деловой бумагой. Получив его подпись, я уже откланивался, чтобы уехать, но Глазунов вдруг удержал меня и попросил остаться вместе с ним пообедать. После обеда Глазунов спросил меня: “Вы хорошо знаете Гатчину?”. Я ответил, что в Гатчине я лишь второй раз, причем в первый был очень недолго. — Разрешите быть Вашим чичероне. Я поблагодарил Александра Константиновича и тут оказался свидетелем его несколько странных сборов. Он поставил ногу на стул и начал что-то прилаживать у щиколотки (выяснилось, что это был шагомер), потом он что-то долго прикреплял к своему жилету (оказалось, компас). Вооруженный этими точными приборами, он предложил начать наш путь. Проходя мимо грота с многократным эхо, он своими “Огого!” проиллюстрировал мне его акустические свойства. Когда мы проходили мимо прудов, он обратил внимание на прозрачность их вод. Действительно, стоя на берегу, мы ясно видели проплывающие стайки форелей. Поднявшись к Гатчинскому дворцу (а по пути Глазунов очень интересно рассказывал мне подробности его сооружения, отмечал особенности архитектуры), он настолько увлекся ролью гида, что для разговоров о музыке у нас не осталось времени. Когда мы снова подходили к дворцу, уже с западной стороны, небо закрылось тучами. Нашим проводником стал компас, сверяясь с его стрелками, Александр Константинович показывал, как выстроен дворец в отношении стран света». Описываемый Шапориным эпизод (если память его не подвела) относится буквально к последним дням жизни Глазунова в России: 15 июня 1928 года он выехал в Вену для участия в Международном жюри конкурса, посвященного 100-летию со дня смерти Шуберта, и уже не вернулся. Так же, как за два года до того, летом 1926 года, навсегда покинул родину другой «гатчинец» — Бенуа. Из воспоминаний помощницы по хозяйству и ученицы Глазунова Елены Павловной Никольской (20 мая 1960 г.): «Помню, одно лето Александр Константинович жил на даче в Гатчинском дворце. Он пригласил меня приехать к ним. И в один из летних солнечных и жарких дней я, наконец, решила поехать к Глазунову в гости в Гатчину. <…> Когда я подходила к калитке сада, то услышала голос Александра Константиновича. Он стоял около кустов шиповника, разговаривая с каким-то пожилым мужчиной и рассматривая их. Я вошла и тихо поздоровалась. Он повернулся и с доброй улыбкой поприветствовал меня, направляясь вместе к дому по аллее сада. За обедом А. К. сказал, что после пойдем осмотреть дворец, но так как Ольга Николаевна (экономка) любезно попросила меня сходить по хозяйственному делу, в чем я ей не могла отказать, осмотреть дворец мне так и не пришлось в связи с тем, что идти нужно было за полтора километра. Все чаще я стала слышать разговор о выезде Александра Константиновича за границу, главная причина — желание Ольги Николаевны. Она убеждала его о необходимости лечиться от тучности. А.К. не хотел ехать,в беседе со мной говорил: “Пока жива моя мать, я никуда не выеду, а умирать-то я приеду на родину”. Я молча слушала его с глубоким уважением.» ...Однако вернемся к воспоминаниям В.В. Добровольской. Описывая прощание Бенуа с семьей Макарова летом 1926 года (Бенуа покинул СССР, не вернувшись из зарубежной командировки), она сообщает: «A. H. обнял и поцеловал меня, говоря, что, быть может, мы больше не увидимся... На следующий день все “гатчинцы” вышли на Балтийский вокзал к поезду, увозящему семейство Бенуа на Запад. Я передавала в вагон охапки роз». Был ли Глазунов в тот день среди «гатчинцев»? Вероятно, мы этого уже не узнаем, так же как никогда не узнаем, о чем он думал, прощаясь с друзьями и коллегами, спустя два года, 15 июля 1928-го. «Ha Витебском вокзале, кроме меня, его провожали профессора — Оссовский, Налбандян, Житомирский, Малько, Гордон и около 15 студентов, поднесших большой букет из роз, левкоев и сирени» [4]. Использованная литература: 1. Гатчинская Правда. 10 августа 1965 года. 2. Мемуары Е. П. Никольской. 3. Материалы, предоставленные В. Б. Кузнецовым. 4. Некрасова Г. Размышления по поводу одной дарственной надписи // Музыкальная академия. 2002. № 4. 5. Тематические интернет-сайты. http://old.conservatory.ru/files/Almanah_2011_Vasiliev.pdf
В июле 1926 года А.К. Глазунов преподнес в дар клавир своего одноактного балета «Барышня-служанка» (1899) со следующей надписью: «Дорогому, радушному хозяину Владимиру Кузьмичу Макарову на добрую память от душевно преданного ему и признательного гостя А. Глазунова, автора произведения, сочиненного в стиле, близком к эпохе создания Гатчинского Дворца. Гатчина 15/28 июля 1926».
В литературе о композиторе имя В.К. Макарова не встречается; вместе с тем, и выбор произведения, и неподдельно-искренний характер надписи свидетельствуют о том, что подношение было сделано человеку неслучайному, с которым Глазунова связывали, видимо, чувства глубокой симпатии и духовной общности. В результате проведенного исследования, позволившего установить личность адресата, выявились дополнительные обстоятельства, связанные с долго замалчиваемой проблемой «невозвращения» Глазунова в СССР. (А.К. Глазунов в 1928 году выехал в Австрию на Шубертовский конкурс и не вернулся. Скончался в 1936 году в Париже. Прах перевезён на родину в 1972 году и перезахоронен в Александро-Невской Лавре в Ленинграде).
Прежде всего о том, кто такой Владимир Кузьмич Макаров.. Из хранящихся в рукописном отделе РНБ документов выясняется следующее. Родился в 1885 году в селе Малечкино Череповецкого уезда, Новгородской губернии. Учился в Вологодской классической гимназии, затем (1904-1911) на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета по специальности «история искусства». Во время учебы в университете совершал поездки для изучения музейных материалов в Германию, Австрию, Италию, Испанию, Бельгию и Голландию. В 1913 году работал лектором в Риме – от московской организации «Русские учителя за границей». В1918 году Советом по делам музеев Наркомпроса был избран на должность директора Гатчинского дворца, где занимался его переустройством в Дворец-музей. В 1928 году В.К. Макаров был «административно выслан» (как гласит документ) в Череповец, где работал по охране памятников искусства и старины при Реставрационной мастерской Главнауки. По возвращении в Ленинград работал в Эрмитаже (1934-1941), Русском музее (1941-1951) и в отделе Эстампов ГПБ. Скончался в 1970 году.
В связи с Глазуновым наибольший интерес представляет период, связанный с пребыванием его в должности директора Гатчинского дворца; известно, что лишившийся в начале 1920-х гг. своей любимой дачи в Озерках, композитор проводил летние месяцы в Гатчине, где ему предоставлялось помещение в одном из флигелей дворца. Вот почему он в приведенной надписи называет В.К. Макарова «хозяином», а себя «гостем».
К этому времени Гатчина являлась важным культурным очагом; объединявшим представителей интеллигенции разных видов искусства, стремившейся к сохранению наследия прошлого. Лидером этого движения в 1920-е годы выступал А.Н. Бенуа, назначенный Советом музеев Наркомпроса в том же 1918 году, что и Макаров, заведующим картинной галереей Эрмитажа.. Не ограничиваясь рамками своей основной должности, А.Н. Бенуа важнейшую свою задачу видел в мобилизации сил по превращению исторических памятников (дворцов в окрестностях Петрограда) в музейные ценности. Страстным пафосом отмечено его выступление на одной из конференций, посвященных этому вопросу в 1923 году, где он говорит о судьбе дворцов Царского села, Павловска, Гатчины, Ораниенбаума, Петергофа, и поименно называет тех, кто взял на себя «трудные обязанности возглавить на местах охранительные аппараты этих дворцов, превратившихся в музеи <…> и оказался на высоте поставленной задачи»[ii]. Одним из первых в этом списке значится имя В.К. Макарова.
В опубликованных воспоминаниях дочери Макарова Веры Владимировны Добровольской [iii] А.Н. Бенуа предстает как своеобразный эпицентр, «душа» этого гатчинского сообщества. Будучи другом ее отца («За круглым столом в кабинете моего отца у него было свое постоянное место»)[iv], он принимал деятельное участие в создании новых экспозиций, в превращении дворца в подлинный научный центр. «Итак, мы жили в Гатчине, - пишет В.В. Добровольская. Туда постоянно приезжали сотрудники Русского музея и Эрмитажа, музыканты, ученые, художники. Там бывали Глазунов, семья Лозинских, академик Иоффе <…> архитектор Лансере и его знаменитая сестра художница Зинаида Евгеньевна Серебрякова. Ее дочь Екатерина Борисовна (Катя – ей в 1924 году было 10 лет) рисовала рядом с матерью или служила ей моделью<…> По берегу Белого озера любил прогуливаться композитор А.К. Глазунов. На его плече при этом гордо восседал любимый кот Мигузан»[v].
В 1924 году А.Н.Бенуа провел в Гатчине со своей семьей все лето; именно этим трем месяцам суждено было стать последним летним сезоном его жизни на родине, поскольку, выехав осенью в творческую командировку в Версаль, он приехал в августе 1926 года для того, чтобы проститься с близкими и уже навсегда покинуть Россию. Неслучайно эти дни оставили в его сознании неизгладимый след на всю жизнь, о чем он поведал незадолго до кончины своему первому (после 30 лет отсутствия контактов с родиной) корреспонденту: «Спешу Вас успокоить, дорогой Алесей Николаевич, письмо не пропало и дошло в свое время целиком<…> Но я так был тогда взволнован, когда писал ответ! Я даже не отозвался на чрезвычайно меня порадовавший поклон Владимира Кузьмича [Макарова]. Непременно при свидании, а то и сейчас, по телефону, скажите ему, что благодаря ему и его гостеприимству, лето, проведенное под его кровом, занимает в моем прошлом совсем особое место – какого-то сплошного художественного праздника. Тут и прогулки в одиночку или в компании (в его обществе) по всему замку, тут и всякие, сделанные с ним (или по его указанию) «открытия» <…>, тут и часы, проведенные в насыщенной в прошлом атмосфере безмолвных комнат и чертогов<…>Вспоминается и другое, менее возвышенное упоение – земляникой и черникой из Гатчинских лесов<…>Катюша Серебрякова часто вспоминает о своей подруге, а у меня сохранилось в памяти точно мгновенный снимок, как обе наши «нимфы» [дочь З. Серебряковой Катя и дочь В.К. Макарова Вера – Г.Н.] носятся по Петергофским аллеям и лужайкам в ту баснословную экскурсию, которую. мы все – гатчинцы – провели тогда и даже с ночевкой» (подчеркнуто автором – Г.Н.)[vi].
Из приведенного фрагмента письма А. Бенуа примечательно оброненное им «мы все – гатчинцы», которое с полным основанием примеиимо и к А.К. Глазунову. Для композитора, начиная с 1923 года, это место под Петербургом стало своего рода душевным «оазисом», куда он спешил переехать уже в начале лета, не дожидаясь отпуска. «25 июня 1926 года. Днем был в консерватории у Глазунова – он уже в Гатчине», - фиксирует в своей Записной книжке М.О. Штейнберг [vii]. Именно в Гатчине отмечались его дни рождения (29 июля, 10 авг. по н.ст.), которые в юбилейные 1925-26 гг. (60-летие со дня рождения и 20-летие его директорства) проходили с особым размахом. Одно из таких чествований Штейнберг в своих книжках назвал «большим фестивалем» со съездом гостей на «грандиозный обед», среди которых присутствовали «английский консул м-р Престок со своим секретарем, молодой американский доктор, Лавров, Николаев, Спенглер, Григорьев<…>заведующий дворцом Макаров с женой, Луговая с мужем и под конец А.Н. Бенуа с женой, который недавно приехал из Парижа (без бороды!). Очень приятно было с ним беседовать; рассказывал про Дягилевские балеты, про Стравинского и проч.»[viii].
О том, насколько Глазунов любил и, благодаря своему искусствоведческому окружению, хорошо знал Гатчину, можно судить по следующему фрагменту из воспоминаний Ю.А. Шапорина: «Однажды, летом 1928 года, я, по поручению Союза музыкальных и драматических писателей, председателем которого был А.К. Глазунов, направился к нему в Гатчину с деловой бумагой. Получив его подпись, я уже откланивался, чтобы уехать, но Глазунов вдруг удержал меня и попросил остаться вместе с ним пообедать. После обеда Глазунов спросил меня: «Вы хорошо знаете Гатчину?» Я ответил, что в Гатчине я лишь второй раз, причем в первый был очень недолго. – Разрешите быть Вашим Чичероне. Я поблагодарил Александра Константиновича и тут оказался свидетелем его несколько странных сборов. Он поставил ногу на стул и начал что-то прилаживать у щиколотки (выяснилось, что это был шагомер), потом что-то долго прикреплял к своему жилету (оказалось, компас)
Вооруженный этими точными приборами, он предложил начать наш путь. Проходя мимо грота с многократным эхо, он своими «Ого-го!» проиллюстрировал мне его акустические свойства. Когда мы проходили мимо прудов, он обратил внимание на прозрачность их вод. Действительно, стоя на берегу, мы ясно видели проплывающие стайки форелей. Поднявшись к Гатчинскому дворцу (а по пути Глазунов очень интересно рассказывал мне подробности его сооружения), он настолько увлекся ролью гида, что для разговоров о музыке у нас не осталось времени»[ix].
Описываемый Шапориным эпизод (если его не подвела память) относится буквально к последним дням жизни Глазунова в России: 15 июля 1928 года он выехал в Вену для участия в Международном конкурсе, посвященном 100-летию со дня смерти Шуберта, и уже не вернулся. Так же, как за два года до этого, летом 1926 года, навсегда покинул родину другой «гатчинец» - А. Бенуа. Проводя данную параллель, невольно задаешься вопросом – случайное ли это совпадение?
Позволим себе с помощью некоторых документальных источников произвести своего рода «опыт реконструкции» ситуации, способной прояснить мотив в сущности одинакового выбора двух выдающихся представителей отечественной культуры.
Среди документов фонда В.К. Макарова в РНБ хранится неопубликованное письмо к нему А. Бенуа из Парижа от 20 октября 1924 года. Приводим его с некоторыми сокращениями (подчеркивание отдельных слов принадлежит автору):
20 окт.1924
Версаль
Дорогой Владимир Кузьмич
Был очень счастлив получить от Вас весточку. Вы себе представить не можете, как мы с женой вас всех трех полюбили за это лето и прямо-таки сроднились с Вами. И здесь Вы постоянно у нас на языке. То вспоминаем несравненные дни Гатчинского пребывания, то распространяемся в характеристиках гостеприимных, сердечных и столь тонко культурных гатчинских хозяев: папаши, мамаши и дочки<…>.
Живем мы по-прежнему очень уютно – в маленькой, на редкость складной и чистенькой квартире, занимая весь верх четырехэтажного домика на улице, носящей имя знаменитого [неразб.] Людовика ХVI. В двухстах шагах от нас решетка парка, в который мы приникаем со стороны бассейна Нептуна. Пройти еще немного и мы в самом чудесном дворце. И вот как он ни хорош, Версальский дворец, однако, гуляя по нем, приходится в некоторых отношениях отдавать предпочтение Гатчине. Здесь все было бесконечно грандиознее, роскошнее, самобытнее; здесь родилось то, что у нас и в других местах лишь отражалось. Но, увы, до наших дней здесь дожила лишь великолепная рамка, тогда как картины с ней нет или она изодрана и стерта до неузнаваемости. Приходится все время упражнять свой ум реконструкциями, а Вы отлично знаете, какой это суетный и влекущий ксамообману труд. Содержится все здесь скорее плачевно (из-за расстройства бюджета после войны) и было бы совсем страшно за будущее, если бы не дар Рокфеллера несколько миллионов, из которых здешние хранители надеются починить крыши, довести до конца установку[неразб.] и чистку мраморов от заевшей их плесени, вообще все привести в приличный вид<…> Впрочем этот подарок («подаяние»?) американского дядюшки связан и с некоторыми условиями. Из них самое серьезное – это требование убрать со двора перед дворцом те двадцать колоссальных статуй великих людей, которые здесь стоят со времен Людовика Филиппа. И. признаться, мне жаль этих жутких истуканов, да и бессмыслен такой эстетский ригоризм, т.к. все равно в прежнем виде восстановить дворцовый фасад нельзя – или пришлось бы снести и бронзового Людовика ХIV эпохи Реставрации и левый флигель, возведенный тогда же и т.д. Совершенно так думает хранитель г. Пераше, с которым у меня многолетние приятельские отношения, но напротив ganz Feuer und Flamme [огонь и пламень] здешний архитектор г.Шосмини, который, как и всякий другой его собрат, жаждет усиленной деятельности: ломки, стройки, нового материала, проявления собственного остроумия, - и этот господин может еще здорово начудить на американские деньги, так как он совершенно независим от хранителей и волен у них на носу вытворять все, что ему придет в голову. Это одна из глупейших административных конструкций на свете, и нам надо держать ухо очень остро, дабы наши зодчие не добились бы проведения ее и у нас. Ведь есть у нас такие, у которых прыти хоть отбавляй и которые со словами «пиэтета» на устах способны все снести и перекромсать. Ох, дорогой, вообще у меня сердце болит за наши музейные дела (о театральных я уже не говорю – после нынешней весны я махнул рукой на этот сумасшедший дом).
В частности тревожусь за Гатчину. Как теперь обстоит дело с нашей затеей исторической галереи?<…> Эх, поскорее бы мне сдать все здешние мои дела и помчаться бы к вам отстаивать эту нашу великую затею. Хорошо бы нашим оппонентам с Григорием Степановичем и Сергеем Константиновичем во главе сюда приходить и воочию убедиться, что то, что они бессмысленно порочат, дело нужное и, повторю, великое. А при том мы и не повторим ошибок, сделанных здесь (в иные времена, нежели наши) и наш исторический музей был бы наверное более систематическим и толковым, нежели два упомянутых, нежели Карнавале в Париже и лондонская портретная галерея»[x].
В прямой аналогии между «ganz Feuer und Flamme» французским архитектором, понимающим свою деятельность исключительно как разрушение старого, и некоторыми «нашими» представителями культуры, способными «все снести и перекромсать», слышится глубоко драматическая нота человека, на глазах которого происходил процесс «невежественного, бессмысленного опорочивания» великого культурного наследия. Эти строки, адресованные Бенуа другу-единомышленнику издалека, звучат продолжением размышлений о тех «больных» вопросах, которыми было озабочено в те годы все гатчинское сообщество художественной интеллигенции.
Это была та атмосфера, в которой и Глазунов должен был все острее ощущать внутренне напряжение и драматизм, связанный с углубляющимися противоречиями в музыкальной культуре середины 1920-х гг. Происходящая на его глазах ломка старого, пересмотр классических традиций, принимающий подчас весьма радикальные формы, не мог у него – музыканта «корсаковской» формации, воспитанного в рамках совершенно иного «звукосозерцания» (любимое выражение его учителя) не вызывать недоумения, неприятия, а в конечном счете - и горького разочарования. Психологически имело место то, что его друг и коллега М. Штейнберг в своей записной книжке определил как «внутренний разлад с самим собой»[xi]. Объективности ради, следует заметить, что истоки этого внутреннего кризиса у Глазунова коренятся еще в дореволюционном периоде, когда своей Восьмой симфонией (1906), ставшей, фактически, последним выдающимся его творением, как композитор он уже сделал выбор между прошлым и современным. Драматизм ситуации середины 20-х гг., помимо ощущения творческой нереализованности, углублялся определенной двусмысленностью его общественного положения. С одной стороны – широчайшее общественное признание, выразившееся в целой серии публичных чествований, ставших, по замечанию М.К. Михайлова (автора воспоминаний о Глазунове, учившегося в те годы в консерватории) «чуть не «хроническим явлением»[xii]:40-летия его деятельности (1922), 60-летия со дня рождения (1925), 20-летия на посту директора консерватории (1926), присуждения звания народного артиста республики, присвоение его имени Малому залу консерватории и др.
И в то же самое время в стенах горячо любимого им детища – консерватории – происходили события, вызывавшие у него реакцию, похожую на ту, что с такой болью выразил А. Бенуа в цитированном письме. Начиная с 1924 года, совершенно отчетливо наметилась тенденция к «наступлению» на представителей «корсаковско-глазуновской» школы; методом администрирования, инициированным «сверху» (ср. высказывание Бенуа о «глупейшей административной конструкции на свете»!), они подвергались увольнению.
Обратимся к страницам уже упомянутых Записных книжек М.Штейнберга, в которых зафиксирована хроника событий тех лет.
«23 сентября 1924 года. Памятный день (вторник)<…>В консерватории со Щербачевым. Там около часа сидели в кабинете Глазунова с Оссовским и А.М. [Житомирским]. Оссовский рассказывал о поездке в Москву. Результаты малоутешительны: до 4 октября требуют произвести чистку профессуры»[xiii].
«27 октября 1924 года. В 3 часа – заседание комиссии по пересмотру профессуры. Совершенно неожиданно отдел подвергся яростной атаке со стороны ак.[академической] секции. Предъявлен отвод 5 лицам: Бармотину[xiv],Вишневскому[xv].Кириллову, Чеснокову[xvi] и Житомирскому[xvii]. Последнее обстоятельство меня совершенно ошеломило и представляется непонятным[xviii].
«1 ноября 1924 года. В консерватории пересмотр профессуры<…>По вопросу об Ал. Матв. [Житомирском] удалось заставить аксекцию взять обратно свой отвод<…>После экзамена по специальной теории, вторичное заседание комиссии по пересмотру. Торговля по поводу остальных членов отдела, отводимых аксекцией. Говорили много, но в результате мы ни на какие уступки не пошли[xix].
«5 ноября. Воскресенье. После обеда вместе с Оссовским пошли к Глазунову и сообща писали характеристики профессоров отдела<…>»[xx].
Чрезвычайно примечательна запись от 6 февраля 1925 года: «Весь день заседали, сначала без Глазунова и Оссовского. Было сообщено о желательности устранить Г.[Глазунова] от управления консерваторией в виду предстоящей полной ответственности ректора. Мы решительно возражали, что не мыслим себе консерватории без Глазунова-ректора. Засим выяснилось, что ректором хотят посадить Оссовского<…>Вкратце говорили о других кандидатурах (Загорный[xxi], Егоров[xxii], Асафьев, Щербачев[xxiii]). Потом уже совместно с правлением просмотрели список назначенных к увольнению и о каждом дали свой отзыв. Общее впечатление благополучное – взаимный контакт. Очень радует бережное и почтительное отношение к А.К. [Глазунову] Что из этого выйдет – неведомо»[xxiv].
«25 февраля [1925]. В консерватории тревожно: дело с увольнением персонала принимает критический оборот<...>»[xxv].
«27 февраля. Днем получил спешное письмо от Оссовского о сокращении администрации. Уволены 13 преподавателей, среди которых Лавров, Чесноков, Бронская[xxvi] и др. Вечером совещание у Ал.К. Решено послать телеграмму и петицию об уволенных лицах администрации Луначарскому<…>[xxvii].
«15 декабря [1925]. В пятницу (11) вечер провел у Глазунова<…>А.К. был очень ласков. Просил меня записать и продиктовал список своих рукописей и место их нахождения, на случай своей смерти<….>[xxviii].
Многое из приведенных документов уже не нуждается в комментариях. Но одному обстоятельству все же нельзя не поражаться: в одно и тоже время Глазунову демонстрировалось и высочайшее уважение, и глубокое недоверие – как музыканту «старой формации». Сравним:
«5 апреля 1926 года.[Празднование 20-летия на посту пребывания директора]. А.К. при входе в зал встретили громовыми аплодисментами и фанфарами Гордона[xxix]».
«25 мая. В кабинете А.К. нашел новый сюрприз: резолюцию Музыкальной секции ГУС,а [Государственного ученого совета] с резкой критикой наших «устарелых» методов преподавания теории композиции <…>»[xxx].
Это противоречие неуклонно усиливалось; осуществлявшаяся под руководством Б.Асафьева реформа композиторского факультета сопровождалась все большим размежеванием профессорско-преподавательского и студенческого состава на сторонников и противников новой системы обучения[xxxi]. Кульминацией конфликта стала публичная дискуссия на странницах «Красной газеты» по поводу постановки «Бориса Годунова» Мусоргского в авторской редакции в 1928 году. Позиция Глазунова в ней сводилась не к отрицанию права исполнения оперы Мусоргского в подлинной версии, а к разъяснению смысла осуществленного Н.А. Римским-Корсаковым редактирования и защите святого для него имени своего учителя от несправедливых упреков Б. Асафьева.
Однако, при всей очевидности существующего конфликта в консерватории[xxxii], думается, принятое им решение не возвращаться в Россию имело более глубокие обоснования. Косвенным свидетельством тому служат те же записи Штейнберга. С конца 20-х гг. в них часто звучит мотив недоумения и даже известного раздражения по поводу неоправданно «пассивной», «вялой», «инертной» (как ему казалось) позиции Глазунова даже в тех случаях, когда тот легко мог «перевесить чашу весов» силой своего авторитета. Почему Глазунов в тот сложный период не занял позицию активного борца, как это было, например, в 1905 году, во время известных драматических событий в консерватории? Не потому ли, что происходящие «баталии» являлись для него внешним отражением гораздо более существенных моментов, связанных с необратимо-поступательными процессами в эволюции музыкального мышления? Подобно своему учителю Римскому-Корсакову, настойчиво пытавшемуся в течение жизни разрешить дилемму – где проходит граница между новаторством («ненормативным», но все же «дозволенным» с точки зрения неких «божеских законов») и хаосом, разрушительным началом в искусстве, Глазунов в новых исторических условиях также искал ответа на «проклятые» вопросы музыкального бытия. И не находил. Грозно маячившая перспектива полной невостребованности рождала в нем настоятельную потребность в самореализации. Автор незавершенной рукописи жизнеописания Глазунова, работавший над ней вместе с композитором в 1934 году, сумел лучше других охарактеризовать сущность художественной натуры великого музыканта: «Все внешние контуры его жизни ясны и просты, человеческий и творческий облики внушительны и монументальны в их чистоте и безупречной принципиальности. Глазунов – не демоническая фигура, не Прометей, несущий человечеству похищенный им с Олимпа «громокипящий кубок» божественного откровения, не фанатик идеи обновления и не пророк, провидец будущего. Он жрец своего искусства, хранитель извечной традиции прекрасного, мастер, глубоко познавший тайны его, изучивший до тонкости и ремесленную сторону, художник, сызмала облеченный высшей мудростью<….>[xxxiii], и. продолжим мысль, призванный, подобно средневековому Гансу Заксу, передавать эту мудрость следующим поколениям, обеспечивая тем самым традицию преемственности.
Запад предоставил Глазунову возможность активной исполнительской деятельности в виде дирижерских гастролей - во Франции, Португалии, Испании, Германии, Америке. Творческие контакты с Б.Вальтером, В.Фуртвенглером, А.Тосканини, О.Респиги, Л.Годовским, В.Горовицем, из соотечественников – с С.Рахманиновым, С.Прокофьевым, Н.Метнером помогли ему обрести как бы «второе дыхание», и он снова стал ощущать себя участником, а не раздраженным наблюдателем музыкально-исторического процесса. Своеобразный парадокс видится в том, что оказавшись «лицом к лицу» с музыкой, которая продолжала оставаться чуждой его «звукосозерцанию» («Я музыкант прежних убеждений, а молодое поколение, зараженное всеотрицанием и впитавшее в себя потуги и дерзости модернистов, вряд ли отнесется сочувственно к моему направлению, которого я менять не могу»[xxxiv]), он приходит к более объективному осознанию сложившейся расстановки сил в современном музыкальном мире. То, что в России середины 1920-х гг. вызывало у него резкую неприязнь и отторжение, в Европе рождало профессиональный интерес и достаточно спокойное, подчас – уважительное отношение[xxxv].
Таким образом, при всех проблемах со здоровьем (начавшихся с 1932 года), периодически посещающих его настроений меланхолии и тоски по родине, в целом за рубежом Глазунов ощущал себя более «на месте», чем дома, и к началу 1930-х гг. (судя по календарю гастролей и возобновившемуся творчеству – Седьмой струнный квартет, Концерт для саксофона с оркестром, Квартет для саксофонов, «Эпическая поэма») уже принял решение, если не окончательно остаться на Западе, то возвращение отложить на неопределенный срок. Это был сознательный выбор цельного и до конца честного перед своим искусством художника.
…Вернемся к воспоминаниям дочери В.К. Макарова. Описывая отъезд А.Бенуа летом 1926 года из Гатчины, она сообщает: «Прощаясь в тот день, А.Н. обнял и поцеловал меня, говоря, что быть может, мы больше не увидимся<…> На следующий день все «гатчинцы» вышли на Балтийский вокзал к поезду, увозящему семейство Бенуа на Запад. Я передавала в вагон охапки роз»[xxxvi].
Был ли среди «гатчинцев» в тот день А.К. Глазунов? Мы этого не знаем, так же как, вероятно, никогда не узнаем, о чем он думал спустя два года, 15 июля 1928-го, уезжая в Вену, прощаясь с друзьями и коллегами. «На Витебском вокзале, - вспоминает М.Штейнберг, кроме меня, его провожали профессора Оссовский, Налбандян, Житомирский, Малько, Гордон и около 15 студентов, поднесших большой букет из роз, левкоев и сирени»[xxxvii].
++ к теме 15-07. Спенглер Александр Эдуардович (09.06.1855Белгород – 30. 12. 1941, Ленинград) и Кравцова Клеопатра Васильевна ( -11.1928) Дети: Вадим (01.01.1886), Борис (28.12.1888), Олег (29.10.1899), Валентина (07.04.1897)
Групповая фотография Боткина, Сеченова и Грубера. 1910-е гг. 16,6×10,8 см. Фотография дублирована на паспарту. На обороте паспарту следующий текст орешковыми чернилами: «Пусть эта группа представителей точного научного мышления и опыта напоминает моему другу Владимиру Венедиктовичу Бажанову о тех беседах и спорах, которые так часто возникали у меня с ним; — нами всегда руководило тоже стремление к точному знанию и отысканию истины. И когда неумолимое время разлучит нас, да не забудет мой друг Владимир Венедиктович, что у него был близкий человек, с которым он шел по одному пути, к одной цели — чистому бескорыстному знанию всего сущего. Александр Спенглер. г. Тамбов 1922 28/VII». https://www.litfund.ru/auction/126/164/
Вот нашла книгк про Тамбов 1922 Антоновщина. - [Тамбов], 1923. - (Путь борьбы : сборники Тамбовского губистпарта; Сб. 2). http://elib.shpl.ru/ru/nodes/1...163/zoom/4 можно почитать
Комментарий модератора: Собираем Бажановых *. хоть имя совпадает, а вдруг Адрес-календарь Нижегородской губернии на 1875 год Губернское правление Вице-губернатора барон Ал Ал юарон Фредерикс, Секретарь общего присутствия губернского правления .., Делопроизводитель: с. 5 1,..., 8. и.д.Губернский секретарь Венедикт Всеволодович Бажанов с. 6 Строительного отдления, и.д. Коллежский регистратор Алексей Всеволодович Бажанов с форума http://forum.yar-genealogy.ru/index.php?showtopic=8265 ... сопровождении лично мне известных свидетелей Губернских Секретарей: Ивана Всеволодовича Бажанова, Александра Ивановича Никольского и Ивана Васильевича Вейсова жительстующих в Нижнем-Новгороде первый – первой Кремлевской части на Напольно-Монаст. улице в доме Сенатской, второй – второй Кремлевской части на Дворянской улице в доме Винокурова и третий 1-й Кремлевской части на Старо-Никольской улице в доме Винокурова (правильно: Вейсовой; Л.Б.), с объявлением, что они, Фомин и Блохины, желают совершить купчую крепость на следующих условиях: Евлампий Иванович Фомин продал Михайлу и Ивану Петровым Блохиным собственную свою удобную землю, состоящую Нижегородской губернии, Сергачского уезда, при селе Покров, https://proza.ru/2018/10/20/430
****** Откуда пошли Бажановы – неизвестно. Но в Нижнем Новгороде на рубеже XIX—XX вв мной обнаружена большая ветвь – детей некого Всеволода Бажанова: Николай, Алексей, Венедикт, Иван, Василий и Александр (ставший личным дворянином в 1914 г). Иван Всеволодович Бажанов подходит на роль отца нашего Василия Ивановича Бажанова больше всех. Судя по Адресным календарям он в 1891, 1894 и 1895 гг он работал регистратором в Полицейском управлении Нижнего Новгорода и имел чин коллежского секретаря (10-11 класс). В 1891 проживал в Нижнем Новгороде в Гусиновском пер. в доме Воробьёва, а в 1894 и 1895 гг. – на Ковалихинской ул. в доме Успенской.... http://forum.yar-genealogy.ru/index.php?showtopic=8265 - еще много о разных Бажановыъ Ярославль - НижНовгород
*. По ведомству Главнаго Штаба: военно-походной канцѳлярии: делопроизводитель, Действительный Статский Со- в тник Попов, журналнст, Статский Советвик Калугин, помощник журналиста, Надворный Сов тник Дубинин, чинов- ники для усиления: Титулярный Сов тник Анненков и Кол- лежски! Регистратор Бажанов, вс пять — в резерв чинов при штабе Петроградскаго воевнаго округа, ВРЕМЕННАГО ПРАВИТЕЛЬСТВА АРМИИ И ФЛОТУ О ВОЕННЫХ ЧИНОВНИКАХ 18 Июня 1917 года № 45. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/5.../14/zoom/4
*. Михаил Михайлович Бажанов, сын М.И. Бажанова (врач, заведующий Пермскими тюремными больницами, коллежский советник), родился 29 апреля 1880 года в г. Пермь. https://prozhito.org/person/2054 *. Среди документов личного происхождения, в которых освещается исследуемая проблематика, преобладают воспоминания непосредственных подавителей «антоновщины». Некоторые из них опубликованы - мемуары М.И.Покалюхина, Е.Муравьева, П.А.Борисова. Остальные недоступны широкому читателю, хотя работы М.Н.Тухачевского, Н.Е.Какурина, статьи И.Трутко, Б.Леонидова, Н.Доможирова, В.Мокерова, фрагменты воспоминаний эмигрантов (Питирим Сорокин, В.Бажанов), рядовых антоновцев (М.Фомичев) дают яркую картину событий, происходивших в Тамбовской губернии в начале 1920-х гг. и позволяют живее представить, как предпосылки восстания, так и мотивацию конкретных повстанцев. В самое последнее время в новом сборнике документов, материалов и воспоминаний по «антоновщине» впервые опубликованы воспоминания многих рядовых современников событий в Тамбовской губернии в 1920 -1921 гг., в которых хорошо отражен простой житейский взгляд на эти события без идеологической окраски 5. Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1920 - 1921 гг., по сути, являлось повстанчеством, каждый этап которого соответствовал конкретной исторической обстановке. Союз Трудового Крестьянства, организованный A.C. Антоновым и его окружением осенью 1920 г., за короткий период превратился в хорошо организованную военно-административную структуру, низовые комитеты которого сыграли главную роль в организации Тамбовского восстания Предпосылки и мотивы участия крестьян в Тамбовском восстании 1920-1921 гг. микроисторический подход 2009 Иванов, Дмитрий Павлович !!!! -список литературы в Диссертации !! - https://www.dissercat.com/cont...storichesk *. На фото комдив Бажанов Николай Николаевич — летчик испытатель https://www.drive2.ru/b/524345276610119112/ жил в Тамбове с 1923 - по 1928 ?? *. В главе «Белая сирень» книги Николая Даниловича Бажанова «Рахманинов», дважды выходившей в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» в 1963 и 1966 годах в издательстве «Молодая гвардия», упоминается о первом букете белой сирени, полученном Сергеем Васильевичем после концерта памяти В. Ф. Комиссаржевской в Москве 4 апреля 1910 г. В дальнейшем белую сирень ему дарили инкогнито на всех выступлениях в концертных залах России — в столицах и провинции. В Интернете называется романтичная поклонница музыканта — педагог Ф. Я. Руссо (Ольга Лебедева «Сергей Рахманинов. Сирень и тишина» // www.top.4top.ru). Эта история легла в основу художественного фильма Павла Лунгина «Ветка сирени», премьера которого прошла в Тамбове в октябре 2007 г. на Всероссийском фестивале духовного кино «Десять заповедей». *. редактора первых мордовских газет Владимира Васильевича Бажанова. (14.07.1874 Сарансий уезд ..) https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46233202
******************************* НЕ ПО ТЕМЕ, для интереса Краткий справочник по фондам Центрального архива Нижегородской области https://www.archive-nnov.ru/?id=12934
Нейштадт Владимир Ильич 26.12.2020 08:46:31 Меня зовут Владимир Ильич Нейштадт, я шахматный журналист и историк,проживаю в столице Алтайского края городе Барнауле. Автор ряда шахматных книг,изданных в Москве и Сибири. Давно уже изучаю биографию гениального русского шахматиста Александра Алехина,в частности в 2019-2020-м опубликовал в центральном российском шахматном журнале «64-Шахматное обозрение» серию статей «Александр Алехин в годы Второй мировой...». И в этой связи меня интересует человек по имени Павел Германович Спенглер, это был редактор шахматного отдела издававшейся в Берлине газеты "Новое слово». Потом он сосватал на пост редактора шахматного отдела «Нового Слова» Александра Алехина(для чего ездил в апреле 43-го в Прагу,где Алехин тогда играл в крупном международном турнире),а сам П.Спенглер стал техническим редактором этого отдела... В инете я нашел про Павла Германовича Спенглера, что умер он в 51-м в Сан-Франциско. Есть в инете и фото его могилы на одном из сан-францисских(сербском) кладбищ... И вот мой вопрос -известны ли вам какие–то другие биографические данные Павла Германовича Спенглера? Был бы очень признателен Вам за помощь. С уважением Владимир Нейштадт, г.Барнаул,Алтайский край,Россия Здравствуйте, Владимир Ильич. В адресных (на 1902-1916 гг.) и «купеческой» (на 1911 г.) книгах сохранились сведения о родителях П. Г. Спенглера – Спенглере Карле-Герм. Ив. и Спенглер Луизе Як. Отец – французский подданный, содержал точильное заведение «Леонарди» в Петербурге, умер в 1914 г. После смерти К.-Г. Спенглера дело перешло к Луизе Як. Спенглер. ЦГИА СПб. Фонд 513. Опись 27. Дело 886 По прошению К.Стенглера об открытии точильного заведения. Крайние даты документов: без даты–1907 Спенглер Карл-Герм. Ив. в адресных книгах: На 1902 г. проживал - Свечной пер., 2-12; точильное заведение. На 1903 г. Съезжинская, 9, точильное заведение. На 1904 г. Загородная, 21; точильное заведение. На 1906 г. Невский, 46, точильн. завед. «Леонарди» в Пассаже под № 53 и на П. С. Большой пр., 3-1 (без названия). На 1908 Большом пр., П.С. 16, точильн. завед. находится на Большом пр., 3-1. На В.О., 19 линия, дом № 14. В Промышленном разделе справочника «Весь Петербург» в рубрике «Точильщики» - «Леонарди» Невский Пассаж 53 и Большой пр., П.С., 5. На 1914 г. В. О. 19 л., 14 Маг. стальн. под., в разделе «Точильщики»: «Леонарди» Невский Пассаж 53, влад. Спенглер Карл Ив. Спенглер Луиза Як.: На 1915 г. В.О., 9 л., 42; влад. Фирмы «Леонарди»; на 1916 г.: В.О., 19 л., 14; магазин стал. издел. и точил. заведение. «Купеческая книга» за 1911 г.: Спенглер Карл-Герман Иванович, 42 лет, франц. гражд., веры лютеранской, свидетельство выбирает с 1901 года; проживает на Провиантской, дом 3-4, торг. стальными изделиями на Невском, 27. ЦГИА СПб. Фонд 225. Опись 1. Дело 6762 По иску Р. Ф. Шпенглера к К. Спенглеру о долге. Крайние даты документов: 15.07.1914–10.11.1914. В числе имущества, охраненного после смерти Французского подданного Карла Спенглера, описано было, межу прочим, Судебным приставом 23 участка Васильчиковым торговое предприятие под фирмой «Леонарди» (обстановка магазина, товары и оборудование мастерской, принадлежащего моему доверителю Рихарду Шпенглеру, доверенным коего состоял ныне умерший Карл Спенглер… (URL: http://mirpeterburga.ru/questions/ Выписка из архивного документа содержалась в вопросе Ольги: 21.02.2015 10:19:58) Сложно сказать, когда П. Г. Спенглер уехал из России, как оказался в Берлине, в США. Его брат Вл. Герм. Спенглер (1899-1928) учился в Петроградском Политехническом институте и был отчислен в 1919 г. (Ист.: ЦГА СПб. Фонд Р-3121. Опись 2. Дело 4329 Спенглер Владимир Германович. Крайние даты документов: 01.01.1917–31.12.1919). Похоронен на Ольшанском кладбище в Праге. Сведения о П. Г. Спенглере могли сохраниться в архивах Чехии, в Федеральном архиве Германии (Bundesarchiv) (возможно, в нем - архив редакции газеты «Новое слово»). О русской колонии в Берлине, о русской газете «Новое слово» вспоминал Градобоев Н. «Берлин 1942 года // Новый журнал. Нью-Йорк, 1971. №102. С. 176-190». Газета «Новое слово», рубрика «Шахматы»: Новое слово. 1939. 26 марта (№13); 1941. 21 сент. (№39); Спенглер Павел. Международный шахматный турнир в Праге (от собственного корреспондента «Нового Слова» // Новое слово. 1943. 5 мая (№36); Спенглер Павел. А. А. Алехин // Новое слово. 1943. – 23 мая (№41) «Новое слово. 1943. 14 апр. (№30) С. 8»: рубрика «Шахматы» (под ред. П. Спенглера). Кратко о многом: «… но наш шахматный отдел – не только для опытных шахматистов, а также (и главное) для тех, кто интересуется шахматным искусством и игрой, хотя и не очень в них сведущ. Несколько писем с просьбой указать правильный ход – подтвердили правоту моего взгляда на ведение шахматного отдела: не для гроссмейстеров и мастеров, а для рядовых и начинающих шахматистов. Такой взгляд, конечно, обязывает к несколько иному, не похожему на заурядный способ, ведению отдела. Поэтому в будущем я уделю особое внимание и место начинающим шахматистам… Между прочим, спрашивает, например, И. Г. из Липманштадта, что означают знаки: + <…> В ближайшей статье дам полное объяснение всех особенностей записи шахматной партии <…> По мере возможности шахматный отдел будет отвечать на все вопросы и, чем теснее будет установлена связь с читателями, тем шире будет выполнять свою задачу наш шахматный отдел. Дело наших читателей – всемерно помочь мне в этом <…> Всем начинающим шахматистам необходимо помнить главное правило: знатоком или сильным игроком станет тот, кто наедине занимается шахматами». Литература о газете «Новое слово»: URL: http://www.emigrantica.ru/item/novoe-slovo-berlin-19331944 В ГАРФе хранится машинопись - Стихотворение П.Г. Спенглера "Скорбь". 23 июня 1925: ГАРФ. Ф.Р5878. РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ "ДНИ" (РЕДАКТОР А.Ф.КЕРЕНСКИЙ). Берлин, Париж. Оп.1. Редакция газеты "Дни". 1920-1928 гг. Номер дела: 366 С уважением. Сотрудники Центра петербурговедения
Олег Спенглер - Слово о воде Слово о воде Олег Спенглер 4,8 1 февраля 2021 г. 21:44 86 5 Слово о воде Автор - Спенглер Олег Александрович (1899-1978гг.), советский ученый-гидролог. Книга впервые опубликована в 1980г. Жанр: научно-популярная литература. Читал выборочно отдельные главы книги. В выпускных данных указывается, что на обложке использован фрагмент гравюры «Вечное движение» голландского художника М.К.Эсхера. На самом деле это измененный фрагмент его литографии «Водопад», аллюзия на круговорот воды в природе и графическое изображение главной мысли автора о возможности избежать глобального дефицита воды. Оценка общего количества воды на Земле (1 386 млн.км3), как и оценка запасов пресной воды (35 млн.км3), которые приводятся в книге, актуальны и сегодня, хотя с момента издания прошло более 40 лет. Вода является возобновляемым ресурсом, ее количество на планете с течением времени практически не меняется. Основные потребители (хотя точнее говорить не о потреблении, но об использовании) воды: промышленность, сельское хозяйство (в основном орошение) и население (хозяйственно-бытовые нужды). Значительное количество воды испаряется с поверхности водохранилищ. Качественное ухудшение пресной воды становится более серьёзной проблемой, чем количественный ее дефицит. Недостаток пресной воды предлагается восполнять различными путями: опреснять морскую воду, очищать сточные воды, экономнее расходовать пресную воду. Серьезных причин опасаться глобальной нехватки воды по-видимому нет. Правильное распределение водных ресурсов в пространстве и во времени, борьба с загрязнением, всемерная экономия воды в промышленности и сельском хозяйстве являются условиями длительного и беспрепятственного пользования благами неоценимого природного дара. В книге упоминается неосуществлённый советский проект, направленный на обеспечение водой засушливых регионов страны (поворот сибирских рек). Видно, что автор всю жизнь профессионально занимался любимым делом - гидрологией. Подробнее на livelib.ru: https://www.livelib.ru/author/558664-oleg-spengler
Фонд № Р-730. Дальневосточная железная дорога - филиал ОАО «Российские железные дороги"; г. Хабаровск 1901 - 2012 гг. Путеводитель: https://guides.rusarchives.ru/...-filiala-v - путеводитель
Историческая справка Фонда Р-730 «Дальневосточная железная дорога - филиал ОАО «Российские железные дороги»
История и строительство отдельных железнодорожных линий, из которых слагается Дальневосточная железная дорога, разнообразна и относится к различным историческим периодам. 19 мая 1891 г. в городе Владивостоке состоялось торжество закладки и началось сооружение Уссурийской железной дороги*1. После ввода в эксплуатацию железнодорожной линии Владивосток - Хабаровск (1897 г.) была создана Уссурийская казенная железная дорога. Начальниками дороги были Д.Л. Хорват, Ф.И. Кнорринг, Келлер и Н.И. Фон-Кремер. Административная структура управления дороги включала: руководство дороги, канцелярию, отделы - мобилизационный, юридический, врачебно-санитарный, школ и церквей, материальный, службы пути и сооружений, подвижного состава и тяги, движения и телеграфа, сборов*2. К весне 1901 г. было закончено строительство западного участка Великого Сибирского пути до ст.Стретенск. Для соединения Европейской части России с Тихоокеанским побережьем сплошным рельсовым путем недоставало участка в 1980 километров от Хабаровска до ст.Стретенск. В силу неблагоприятных климатических и геологических условий, царское правительство на первых порах отказалось от строительства участка Амурской железной дороги и решило от Забайкалья до Владивостока идти южным путем, через Маньчжурию по чужой территории. В 1903 году была построена и введена в эксплуатацию Китайско-Восточная ж.д., проходящая по территории Маньчжурии через Харбин от станции Пограничная до ст.Маньчжурия*3. Новая железная дорога стала мощным орудием осуществления колониальной политики царизма.На рубеже ХХ столетия усилилась борьба империалистических держав за господство на Тихом океане. Слабая сеть и плохая работа железных дорог сыграли свою роль в военном поражении России в русско-японской войне. В связи с передачей японцам по Портсмутскому мирному договору южной ветки Китайско-Восточной ж.д. с городом Порт-Артуром и Дальним, общество Китайско-Восточной ж.д.лишилось выхода из портов Владивостока к китайским портам.Тогда общество обратилось к царскому правительству с просьбой о передаче ему в арендное пользование Уссурийской линии и портов. С 1906 по 1920 гг. руководство Уссурийской линией осуществлялось правлением Общества Китайско-Восточной железной дороги, являясь одним из ее отделений*4. Структура управления состояла: из 14 самостоятельных подразделений: руководства дороги, канцелярии, моб. части, юридической части, главной бухгалтерии и кассы, врачебно-санитарной части, отдела статистического пробега порожнего состава, отдела школ и церквей (сюда входили библиотеки и общежития). Службы: сборов (контроля), материально-техническая, коммерческая, движения и телеграф, пути и сооружений, подвижного состава и тяги, которые осуществляли руководство линией с тремя функциональными отделениями и их участками. Царское правительство усиленно продолжало строить Сибирскую магистраль по всей территории России к Владивостоку.Строительство участка от ст.Куэнга до Хабаровска, протяженностью 1980 км было начато в 1908 году и сдано в эксплуатацию в 1916 году*5. Так, в течении 25 лет создавалась Восточная часть Трансибирской магистрали с постройкой Амурской ж.д., естественным продолжением которой явилась Уссурийская ж.д.,перестройка ее была к техническим условиям Амурской ж.д. В 1914 г.намечалось произвести реконструкцию Уссурийской ж.д., чтобы работы первой очереди закончить в 1916 году, а второй очереди - в 1919 году, было выполнено только на участке Владивосток-Уссурийск. Работы на участке Уссурийск-Хабаровск только начинались, дорога оставалась однопутной. В 1917 году, в связи с приемом во временную эксплуатацию Амурской ж.д. и постройки моста через реку Амур, протяженность железнодорожной линии увеличилась до 1071км. В 1920 году Уссурийская линия была выведена из состава КВЖД - образована самостоятельная Уссурийская железная дорога с управлением во Владивостоке.Первым ее начальником стал Н.Э. Спенглер, с 1922 г. - Кастель. В 1921 - 1922 гг. дорога была в ведении Министерства путей сообщения Дальневосточной республики, которой руководил А.Ф. Милеев. С декабря 1922 года по июнь 1923 года она числилась в составе Дальневосточного округа путей сообщения, а с 29 июня 1923 г. напрямую стала подчиняться Центральному управлению НКПС. Границами дороги были ст. Ушумун и Владивосток*6. В январе 1923 года после изгнания интервентов обе части дороги были объединены в одно управление в г. Хабаровске.В марте 1923 года путем слияния собственно Уссурийской линии от Владивостока до Хабаровска и частью бывшей Амурской ж.д. была образована Уссурийская железная дорога со следующей структурой Управления дороги в г.Хабаровске: руководство дороги, аппарат уполномоченного НКПС, административная служба, мобилизационный отдел, бюро нормирования, юридическая часть, экономическое бюро, финансовая служба и служба сборов; статистики и картографии, коммерческая, связь и электротехника, служба тяги, материально-технического снабжения, пути и сооружений, эксплуатация*7. В соответствии с Постановлением Совета Труда и Обороны СССР от 17 июня 1925 г. управление Уссурийской железной дороги было реорганизовано в правление, а в августе 1925 г. дорожные службы были переименованы в отделы*8. На основании постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 27.02.1936 г., приказом Наркома пути №19\ц от 28.02.1936 г. Уссурийская железная дорога была разделена на две самостоятельные дороги Дальневосточную и Амурскую*9. Дорога своей линией пересекала часть Амурской области, Хабаровский и Приморский края. Ее границы были от ст. Архара Амурской области до ст. Владивосток Приморского края. Управление Дальневосточной железной дороги находилось в г. Хабаровске. Приказом народного комиссара путей сообщения от 26.03.36. № 31ц число отделений эксплуатации в границах ДВЖД с 10.04.36 число отделений эксплуатации в границах ДВЖД с 10.04.36 устанавливается 6: Облученское, Хабаровское, Бикинское, Ружинское, Ворошиловское, Владивостокское.10* На основании приказа Народного комиссара путей сообщения от 19.06.36 № 102/а приказом от 10.07.36 № 265 "О структуре и штатах аппарата упправления дороги" согласно нового структурного построения дороги было объявлено новое штатное расписание: Руководство дороги ....... Служба движения Служба паровозная Вагонная служба
Служба пути Служба связи Пассажирская служба Служба грузовая Главная бухгалтерия Финансовый отдел Плановый отдел Отдел учета и отчетности Хозрасчетная контора по материально-техническому снабжению Жилищный отдел Отдел подготовки кадров Школьный отдел Санитарно-врачебный отдел Отдел охраны Моботдел Управление делами*11. С 1-го июля 1939 года в соответствии с постановлением СНК СССР № 518, приказа Народного Комиссара путей сообщения №78\ц от 20.06.1939 г. из состава Дальневосточной ж.д.выделилась Приморская железная дорога с Управлением в г.Ворошилов-Уссурийский*12. Приказом от 13.11.46 № 595/н, в соответствие с приказом МПС от 26.09.46 № 652 в г. Комсомольске организуется Комсомольское отделение дороги с 15 ноября 1946 г. Приказом от 06.05.48 № 249/н в соответствии с решением Государственной штатной комиссии при СМ СССР от 30 марта 1948 г. № 21 - 989 утверждена структура и штат Мулинского отделения дороги*13. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 14.05.53 г. №1263 об объединении железных дорог, приказом Министра путей сообщения СССР №80\ц от 15.05.1953 г. Дальневосточная железная дорога объединена с Приморской ж.д. в одну Дальневосточную железную дорогу, с местонахождением Управления в городе Хабаровске*14. Структура управления Дальневосточной железной дороги (1953 г.): Политический отдел Служба движения Служба локомотивного хозяйства Служба вагонного хозяйства Служба пути и сооружений Служба зданий и сооружений Служба сигнализации и связи Служба грузовой работы и планирования перевозок Пассажирская служба Служба электрификации и энергетического хозяйства Аппарат дорожного ревизора по безопасности движения Военно-мобилизационная служба Отдел кадров Отдел учебных заведений Отдел капитального строительства Планово-экономический отдел Технический отдел Финансовый отдел Отдел организационно-штатный Отдел труда, заработной платы и техники безопасности Отдел международных сообщений Отдел статистического учета и отчетности Отдел автомобильного и моторно-рельсового транспорта Отдел административно-хозяйственный Секретно-шифровальный отдел Юридический отдел Отдел восстановительных средств Главная бухгалтерия Бюро жалоб Инспекция при начальнике дороги Секретариат начальника дороги Служба материально-технического обеспечения, с отделом лесного хозяйства (на хозрасчете) Отдел военизированной охраны Контора эксплуатации каръерного хозяйства Управление рабочего снабжения Дорожная строительно-монтажная контора Проектно-изыскательская группа службы пути Дорожная проектная контора*15. Приказом от 03.08.53. г. № 475/н во исполнение постановления СМ СССР от 13.07.53 № 1771 и приказа МПС от 15.07.53 № 3121-пр ликвидировано Бикинское отделение дороги, участок включен в состав Ружинского отделения*16. Приказом от 04.04. 55 № 201/н во исполнение приказания Министра путей сообщения от 30 марта 1955 года № 1242 с 5 апреля 1955 года ликвидировано Ружинское отделение дороги, участок дороги включен в состав Хабаровского отделения*17. Во исполнение распоряжения МПС от 03.07.58 № Г-16777 Ворошилов-Уссурийское отделение дороги преименовано в Уссурийское отделение*18. Приказом от 22.06.60 № 198/н во исполнение распоряжения МПС от 07.06.60 № 1333 с 1 июля 1960 г. объединены Хабаровское и Облученское отделения дороги в одно Хабаровское отделение ДВЖД*19. В 1975 году к ДВ железной дороге относились отделения: Хабаровское, Уссурийское, Владивостокское, Комсомольское, Южно-Сахалинское*20. Аппарат управления дороги (1981 г.): Руководство дороги Служба движения Пассажирская служба Грузовая служба Служба локомотивного хозяйства Служба электрификации и энергетического хозяйства Служба вагонного хозяйства Служба пути Служба зданий и гражданских сооружений Служба сигнализации и связи Финансовая служба Отдел кадров Технический отдел дороги Отдел капитального строительства Отдел организации труда, заработной платы и техники безопасности Отдел статистического учета и отчетности Отдел водоснабжения и санитарно-технических устройств Аппарат дорожного ревизора по безопасности движения Вторая служба Юридический отдел Первый отдел Сектор международных сообщений Организационно-штатный сектор Отдел учебных заведений Инспекция при начальнике железной дороги Секретариат начальника дороги Бюро жалоб Административно-хозяйственный отдел Бухгалтерия Сектор бесплатных перевозок Сектор архивов и делопроизводства*21.
По состоянию на 1 января 1982 г. в составе дороги по основной (эксплутационой) деятельности входили 146 предприятий, состоящих на хозяйственном расчете и самостоятельном балансе, в том числе 5 отделений дороги, объединяющих 116 хозрасчетных предприятий, 30 предприятий общедорожного движения*22. В 1991 году Сахалинское отделение ДВЖД было преобразовано в самостоятельную Сахалинскую дорогу. С декабря 1996 года к Дальневосточной железной дороге присоединены два отделения БАМа - Тындинское и Ургальское*23. Документы управления Уссурийской железной дороги за 1895-1919 гг. отложились в фонде И-282.
*1. Дальневосточная магистраль России. 1897 - 1997 гг. Хабаровск. 1997 г. стр. 14 *2. Там же. стр. 107, *3. Там же. стр. 42,*4. Там же. стр. 107, *5. Там же. стр. 43, *6. Там же. стр. 46 - 50,*7. Там же. стр. 107,*8. Там же. стр. 108 *9. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 552. Л. 348, *10. Там же. Д. 551. Л. 444, *11. Там же. Д. 553. ЛЛ. 256 - 261. *12. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 571. Л. 449 *13. ГАХК.Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 613 *14. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 625. Л. 189 *15. Дальневосточная магистраль России. 1897 - 1997 гг. Хабаровск. 1997 г. стр. 111 *16. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 685. ЛЛ. 370, 371. *17. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 686. Л. 287 *18. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 710. Л. 1 *19. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 6. Д. 749. Л. 301 *20. ГАХК. Ф.Р-730. ОП. 6. Д. 763. Л. 274 *21. ГАХК. Ф.Р-730 Оп.17. Д. 161. Л. 1 *22. ГАХК. Ф.Р-730. Оп. 16. Д. 2246. ЛЛ. 1 - 32 *23. Дальневосточная магистраль России. 1897 - 1997 гг. Хабаровск. 1997 г. стр. 112 2007 г.
Дополнение к исторической справке Фонда Р-730 «Дальневосточная железная дорога - филиал ОАО «Российские железные дороги»
В соответствии со штатным расписанием «Дальневосточная железная дорога - филиал ОАО «Российские железные дороги» (далее - филиал) на 2008 год, утвержденным начальником филиала 29.02.2008 в структуру филиала входили следующие структурные подразделения: - руководство; - служба перевозок; - служба коммерческой работы в сфере грузовых перевозок; - служба предоставления услуг инфраструктуры в пассажирских сообщениях; - служба локомотивного хозяйства; - служба вагонного хозяйства; - служба пути; - служба автоматики и телемеханики; - служба электрификации и электроснабжения; - служба гражданских сооружений, водоснабжения и водоотведения; - специальная служба; - первая служба; - финансовая служба; - служба бухгалтерского и налогового учета; - аппарат главного ревизора железной дороги по безопасности движения поездов; - экономическая служба; - инвестиционная служба; - отдел организации и оплаты труда; - служба охраны труда и промышленной безопасности; - служба управления персоналом; - служба технической политики; - юридическая служба; - служба управления имуществом; - организационно-штатный отдел; - служба корпоративной информатизации; - служба материально-технического снабжения; - отдел по охране природы; - отдел по реформированию и работе с органами власти субъектов РФ; - отдел аналитического обеспечения; - служба международных связей; - отдел по таможенно-брокерской деятельности; - служба управления делами; - хозяйственный отдел; - служба по связям с общественностью; - приписной штат. Приказом филиала от 26.02.2008 № 135/н в органе управления филиала создан отдел по координации поставок материально-технических ресурсов. Приказом филиала от 29.03.2008 № 775/н с 01.10.2008 образована Дирекция по тепловодоснабжению - структурное подразделение филиала ОАО «РЖД»; Узловая специализированная дистанция тепловых сетей Тындинского отделения Дальневосточной железной дороги переименована в Дистанцию по тепловодоснабжению и включена в состав Дирекции по тепловодоснабжению в качестве его структурного подразделения. Приказом филиала от 03.02.2009 № 45/н «О передаче отделов статистического учета и отчетности отделений железной дороги» с 01.04.2009 в штатное расписание службы корпоративной информатизации органа управления железной дороги введены отделы статистического учета и отчетности отделений железной дороги. Во исполнение приказа филиала от 30.12.2008 № 1032/н «О структурных преобразованиях в локомотивном хозяйстве» приказом филиала от 18.02.2009 № 85/н отдел бухгалтерского и налогового учета дирекции по ремонту тягового подвижного состава включен в состав сводной группы обслуживания приписного штата органа управления железной дороги. Приказом филиала от 02.04.2009 № 241/Н «О внесении изменений в штатное расписание специальной службы органа управления железной дороги» мобилизационный сектор специальной службы переименован в мобилизационный отдел. Приказом филиала от 22.04.2009 № 296/н штат бухгалтерских работников Дальневосточной дирекции по ремонту грузовых вагонов включен в состав сводной группы обслуживания приписного штата органа управления Дальневосточной железной дороги. Приказом филиала от 13.08.2009 № 482/н с 01.09.2009 в аппарат главного ревизора железной дороги по безопасности движения поездов органа управления железной дороги включена штатная численность аппаратов главных ревизоров по безопасности движения поездов отделений железной дороги. Приказом филиала от 13.08.2009 № 479/н с 01.09.2009 в состав сводной группы обслуживания приписного штата органа управления железной дороги включен отдел по ведению бухгалтерского учета и отчетности Дальневосточного территориального центра фирменного транспортного обслуживания. Приказом филиала от 25.11.2009 № 610/н служба гражданских сооружений, водоснабжения и водоотведения в органе управления железной дороги переименована в службу гражданских сооружений. Во исполнение приказа ОАО «РЖД» от 31.12.2009 № 254 «О создании структурных подразделений Дирекции по ремонту тягового подвижного состава» приказом филиала от 27.01.2010 № 34/Н с 01.04.2010 упразднена Дирекция по ремонту тягового подвижного состава - структурное подразделение филиала путем передачи ее в состав Дирекции по ремонту тягового подвижного состава - филиала с входящими в ее состав структурными подразделениями: - ремонтное локомотивное депо Дальневосточное; - ремонтное локомотивное депо Приморское; - ремонтное локомотивное депо Амурское; - ремонтное локомотивное депо Тында - Северная; - ремонтное локомотивное депо Сибирцево. Во исполнение приказа ОАО «РЖД» от 29.03.2010 № 44 приказом филиала от 26.04.2010 № 145/Н с 01.07.2010 упразднен физкультурно-спортивный клуб «Локомотив» - структурного подразделения Дирекции социальной сферы Дальневосточной железной дороги. Приказом филиала от 15.04.2010 № 165/Н с 01.07.2010 упразднены базы № 43, 44 - структурные подразделения Хабаровского отделения железной дороги. Приказом филиала от 30.04.2010 года № 189/Н с 01.07.2010 создана Дирекция тяги - структурное подразделение филиала. Приказом филиала от 30.04.2010 № 194/Н во исполнение приказа ОАО «РЖД № от 29.04.2010 № 71 «Об упразднении отделений Дальневосточной железной дороги» с 01.07.2010 упразднены Хабаровское, Владивостокское, Комсомольское, Тындинское отделения - структурные подразделения филиала; включены в состав железной дороги в качестве структурных подразделений следующие подразделения: - эксплуатационные вагонные депо Хабаровск - 2, Уссурийск, Комсомольск-на-Амуре, Тында; - Облученская, Биробиджанская, пятая Хабаровская, шестая Хабаровская, Бикинская, Владивостокская, Партизанская, Ружинская, Спасск-Дальненская, Сибирцевская, Уссурийская, Приморская, Литовковская, Комсомольская, Высокогорненская, Советско-Гаванская, Этыркенская, Тырминская, Ургальская, Амгуньская, Горинская, Юкталинская, Тындинская, Беркакитская, Дипкунская, Верхнезейская, Февральская дистанции пути; - Биробиджанская, Хабаровская, Вяземская, Владивостокская, Уссурийская, Спасск-Дальненская, Комсомольская, Высокогорненская, Ургальская, Тынденская, Февральская дистанции сигнализации, централизации и блокировки; - Облученская, Хабаровская, Владивостокская, Уссурийская, Ружинская Комсомольская, Ургалская, Тындинская, Февральская дистанции электроснабжения; - Хабаровская, Уссурийская, Комсомольская, Тындинская дистанции гражданских сооружений; - базы № 29, 5; - Хабаровская, Владивостокская, Комсомольская, Тындинская механизированная автобаза; - Уссурийская дистанция защитных лесонасаждений; - дорожные электротехнические мастерские сигнализации и связи; - малая железная дорога. Приказом филиала от 06.05.2010№ 198/Н с 01.07.2010 переименовано эксплуатационное вагонное депо Хабаровск - 2 в эксплуатационное вагонное депо Хабаровск - II (два); - Бикинскую дистанцию сигнализации, централизации и блокировки в Вяземскую дистанцию сигнализации, централизации и блокировки; - механизированные автобазы, состоящие в структуре Хабаровского, Комсомольского, Тындинского отделений железной дороги, в Хабаровскую, Комсомольскую, Тындинскую автобазы. Приказом филиала от 31.08.2010 № 435/Н с 01.10.2010 упразднена Дирекция управления движением - структурное подразделение филиала путем передачи ее в состав Центральной дирекции управления движением - филиала ОАО «РЖД», с входящими в ее состав структурными подразделениями: - железнодорожные станции Уссурийск, Гродеково, Находка, Находка- Восточная, Ванино, Беркакит, Хабаровск - II (два). Приказом филиала от 24.09.2010 № 462 с 01.12.2010 создана Дирекция аварийно-восстановительных средств - структурное подразделение филиала. Приказом филиала от 01.12.2010 года № 575/Н с 01.01.2011 в состав Дирекции социальной сферы Дальневосточной железной дороги включен Дом культуры железнодорожников в качестве структурного подразделения. Приказом филиала от 05.04.2011 года № 134/н создано эксплуатационное локомотивное депо Высокогорная - структурное подразделение дирекции тяги филиала. Приказом филиала от 07.04.2011 № 140/н создано с 01.07.2011 на базе Сахалинского учебного центра - подразделения, находящегося на финансово-хозяйственном обслуживании органа управления Дальневосточной железной дороги, Сахалинский учебный центр - образовательное структурное подразделение филиала. Приказом филиала во исполнение приказа ОАО «РЖД» от 01.08.2011 № 103 «О структурных преобразованиях в составе Дальневосточной железной дороги» с 01.11.2011 упразднено Южно-Сахалинское локомотивное депо - структурное подразделение Дальневосточной железной дороги - филиала ОАО «РЖД» и создано на его базе эксплуатационное локомотивное депо Южно-Сахалинск - структурное подразделение Дальневосточной дирекции тяги - структурного подразделения филиала ОАО «РЖД»; упразднено Южно-Сахалинское депо подвижного состава - структурное подразделение Дальневосточной железной дороги и созданы на его базе: - ремонтное локомотивное депо Сахалинское - структурное подразделение Дирекции по ремонту тягового подвижного состава - филиала ОАО «РЖД». -эксплуатационное вагонное депо Южно-Сахалинск - структурное подразделение Дальневосточной дирекции инфраструктуры - структурного подразделения Дальневосточной железной дороги - филиала ОАО «РЖД». Приказом филиала от 14.10.2011 № 393/н с 01.01. 2012 упразднена дистанция защитных лесонасаждений - структурное подразделение Дальневосточной железной дороги - филиала ОАО «РЖД». Приказом филиала от 24.11.2011 № 449/н с 01.01.2012 на базе Дальневосточного центра метрологии приписного штата органа управления Дальневосточной железной дороги создан Дальневосточный центр метрологии - структурное подразделение филиала. В связи с упразднением с 01.04.1012 Дирекции по капитальному строительству в составе Дальневосточной железной дороги - филиала ОАО «РЖД» на основании приказа ОАО «РЖД» от 28.12.2011 № 188 «О создании структурных подразделений Дирекции по строительству сетей связи» штатная численность Дирекции по капитальному строительству передана в проектную группу Хабаровской дистанции гражданских сооружений - структурного подразделения Дальневосточной дирекции инфраструктуры - структурного подразделения филиала. Приказом филиала от 01.02.2012 с 01.04 2012 на базе путевой машинной станции по ремонту и строительству искусственных сооружений № 313 - структурного подразделения Дальневосточной дирекции по ремонту пути создана Центральная дирекция по ремонту пути - филиала Дальневосточной дирекции инфраструктуры - структурного подразделения филиала. В целях реализации концепции системы управления бизнес-блоком «Пассажирские перевозки», во исполнение приказа ОАО «РЖД» от 01.02 2012 № 11 «О создании структурных подразделений Центральной дирекции пассажирских обустройств и Центральной дирекции мотовагонного подвижного состава» с 01.04.2012 упразднены: Дорожная дирекция по обслуживанию пассажиров в пригородном сообщении с входящим в ее состав структурными подразделениями мотовагонное депо Первая речка; Дорожная дирекция по обслуживанию пассажиров и перевозке багажа и грузобагажа - структурные подразделения филиала. В целях усиления контроля за качеством выполняемых работ на объектах инфраструктуры и организации их приемки, во исполнение приказа ОАО «РЖД» от 27.03.2012 № 29 «О создании секторов контроля и приемки работ по капитальному ремонту дирекций инфраструктуры» приказом филиала от 20.04.2012 № 142/н с 01.06.2012 в составе Дальневосточной дирекции инфраструктуры создан сектор контроля и приемки работ по капитальному ремонту.
Специалист КГКУ «Государственный архив Хабаровского края» Т.И. Кабыкина
Государственный архив Хабаровского края. Фонд № Р-730. Опись № 40 Экономическая служба Опись № 45 Служба технической политики Опись № 55 Служба управления имуществом Опись № 26 Служба движения (март 1946 года-18 апреля 1987 года) Служба перевозок (19 апреля 1987 года- Опись № 6, Опись № 8 Врачебно-санитарная служба Опись № 31, Опись № 3, Опись № 13 Профсоюзный комитет Опись № 9, Опись № 2, Опись № 5, Опись № 7, Опись № 16, Опись № 20 Планово-экономический отдел
и вот еще https://nik191-1.ucoz.ru/publ/...4-1-0-8784 газета Советска Сибирь Орган Сибирского революционного комитета и Сибирского Областного бюро Р,К,П,(Большевики) от 27.09.1920 Последствия японского вмешательства
ИРКУТСК, 20-9. Инженер Спенглер, управляющий Уссурийской желдорогой, заявил: прекращено движение на участке Никольск-Иман, вследствие захвата участка воинским командованием. Население участка голодает; глава японских экспедиционных войск распорядился пищу и предметы первой необходимости выдать железнодорожникам бесплатно, но эта мера мало помогает. Спенглер заявил, что железнодорожная администрация сможет восстановить движение и спасти население от голода, если японское командование передаст участок в руки русской администрации. (Сиброста).
Семеновские войска возвращаются в Читу ИРКУТСК, 20-9. Концентрация семеновских войск на Читинском направлении усиленно продолжается; эвакуировавшиеся части возвращаются в Читу. (Сиброста).
*****************************
Прибытие министра путей сообщения в Иркутск Вчера, 20 мая, в 10 ч. 1 м., министерский поезд подошел к дебаркадеру ж.д., где в ожидании министра находились губернатор действ. ст. сов. Моллориус, городской голова, полицмейстер, начальник жандармско–полицейскаго управления Забайкальской ж.д., полковник Бырдин и другия железнодорожныя власти. Министр, выйдя из вагона, долго беседовал с встретившими его лицами, принимал прошения рабочих, обошел станционное здание и в 10 ч. 33 м. отбыл со ст. Иркутск далее по Забайкальской ж.д. До Иркутска министерский поезд сопровождали начальник восточнаго отдела дороги, начальники отделений и ревизоры, от Иркутска заместитель начальника Заб. ж.д. инженер Мелентьев, начальник движения Спенглер, Свинцов в другия лица.
Проигрыш со вкусом победы Автор: Валентина РЕКУНОВА https://www.vsp.ru/2014/07/29/proigrysh-so-vkusom-pobedy/ В 1900 г. на Байкале были собраны и спущены на воду два ледокола. А уже в июне 1901 г. в мировом суде рассматривалось первое «ледокольное дело». – В тот злополучный Духов день на ледоколе оказался и иностранец (английский путешественник), и я могу засвидетельствовать: он был очень напуган. И, кстати, у него нет сомнений, что именно команда и повинна в инциденте: будь она повежливее, пассажиры бы не пошли на конфликт. – Так вы, что же, солидарны с англичанином или всё-таки думаете иначе? – Заблоцкий слегка прищурился, разглядывая купца Первунинского так, будто в первый раз его видел.
«Разыскиваются 14 миллионов, случайно потерянных» – Да, я с ним солидарен, и настолько, что найду время и к мировому сходить! И не стану отсиживаться на скамейке для публики, а выступлю как свидетель. – Разве дошло уже до суда? – Дойдёт непременно: жандармы ведь составили протокол и, верно, уж подвели пассажиров под какую-нибудь статью. Благо могут призвать в свидетели всю ледокольную команду, и кто бы сомневался, что матросы дадут угодные капитану показания! У вас, ледокольщиков, вообще рука руку моет, а в результате ни с кого не спросить. А коли спроса нет, то и беспорядки во всём. На пристани в порту Байкал даже нет перил, и недавно при посадке возникла такая давка, что женщина с ребёнком упала с высоты трёх саженей. Слава богу, живы остались, не скажу невредимы. А как груба у вас (особенно на ледоколе «Байкал») прислуга! – А это у кого «у вас»? Уж не меня ли персонально имели в виду? Так напомню: я – инженер. С лёгкой руки местной прессы за инженером Заблоцким закрепилась приставка «ледокольный». То есть называли его ледокольным мастером, ледокольным строителем, хоть на верфи в Лиственничном лишь собирали присланные англичанами части «Байкала» и «Ангары». Ещё не спущенные на воду, они всех очаровывали, корреспонденты давали их подробные описания, репортажи с первых рейсов. На этом, собственно, и закончилась кратенькая пора очарования, и начался затяжной период высказывания всевозможных претензий.
В январе начались обычные для начала года костюмированные балы в Общественном собрании, и ледокольная тема зазвучала там громче других. «Разыскивают 14 миллионов, случайно утерянных при постройке «Байкала» и «Ангары», – сообщалось на платье из «ледокольных объявлений». Там же извещалось и о «безвременной кончине обоих ледоколов». Слово «кончина» было подобрано неудачно, на самом же деле имелось в виду слишком раннее (по мнению публики) прекращение рейсов. А было так. 29 декабря прошлого, 1900 года ледокол «Байкал» вышел из Мысовой, гружённый вагонами. Капитан был предельно осторожен, несколько раз опускал водолаза для осмотра валов, но сразу за молом муфта и лопасти левого вала сломались и ушли ко дну. В тот же день Заблоцкий телефонировал начальнику службы движения Забайкальской железной дороги Спенглеру, что «Байкал» выбывает из строя вплоть до присылки из Англии нового вала. А значит, встаёт на зимовку и менее мощная «Ангара».
В канун Нового года станции заклеили объявлениями, что едущим за Байкал продаются билеты лишь до станции Байкал. А едущим из-за Байкала – лишь до станции Мысовая. Тем же, кто уже находился в пути и имел билеты на ледокол, обещали возвращение денег. Известие было не из приятных, конечно. В особенности для тех, кто спешил. Но, собственно, через неделю всё утряслось, и по окрепшему байкальскому льду началась организованная, правильная переправа. Даже и классность билетов поддерживалась: пассажиры 1-го и 2-го классов переезжали через Байкал в трёхместных санях, а пассажиры 4-го класса – в пятиместных.
Обнаружившаяся беспомощность ледоколов не вызывала никакого сочувствия у местной прессы. «Восточное обозрение» и полгода спустя, в номере от 8 июля 1901 года, съязвило: «Наши ледоколы в минувшую зиму, как известно, осрамились, не оправдав возлагавшихся на них надежд. Железной дороге пришлось перевозку грузов через Байкал передать контрагентству Кирикова и К0».
Фельетонисты преувеличивали, конечно, когда писали: «Ледокольный резак за ненадобностью предлагается табачным фабрикантам для резки табаку», – но в общем надо было признать, что английская инженерная мысль споткнулась о байкальский лёд, в районе Мысовой достигавший 6 футов. И пока новый вал (по старым чертежам изготовленный) доставлялся в Лиственничное, Заблоцкий писал князю Хилкову, министру путей сообщения, докладные о необоснованности возлагавшихся на ледоколы надежд. А вскоре у него появились и дополнительные доказательства: в пробный рейс «Байкала», предпринятый 27 февраля, новенький продержался, но сломался передний винт.
Между тем в Иркутске скопилось уже для отправки за Байкал около сорока локомотивов, и капитаны решились взрывать лёд динамитом. Но и это не помогло: из воды поднимались всё новые глыбы, а налетавший ветер передвигал их словно игрушки, затирая только что бывший канал. Так что кончилось всё естественным, вполне согласным с календарями образом: в начале мая озеро добровольно очистилось ото льда. И «Ангара», и «Байкал» понизили статус до обыкновенного пароходного, и газеты принялись обвинять их в медлительности: «Вследствие бури 3 мая не отправились в Мишиху. На другой день отправились в 4 час. 30 мин. утра, но через час возвратились обратно вследствие бури на озере и отправились только 5 мая в 7 час. 35 мин. утра.
6 мая по такой же причине рейсов не делали вовсе», – фиксировало «Восточное обозрение». Но настоящим подарком для фельетониста стал скандал 20 мая – тот самый, о котором с таким возмущением рассказал Заблоцкому предприниматель Первунинский. Подумав, инженер решил сам отправиться в суд, и 15 июня действительно был замечен в камере мирового судьи 2-го участка Иркутского уезда.
Хроникёр «Восточного обозрения» после назвал свой отчёт «О буйстве на пароходе-ледоколе «Ангара»; Заблоцкий же обозначил для себя куда проще – «Инцидент с печеньем»
Ведь что, в сущности, произошло? 20 мая поездом из Иркутска прибыли в порт Байкал господа отдыхающие – главным образом служащие управления Забайкальской железной дороги. Это был Духов день, и публика пожелала отметить его ледокольной прогулкой по Байкалу. Когда именно подойдёт «Ангара» и начнётся посадка, никто не знал, и две дамы с ребёнком, ехавшие 2-м классом, решили покуда попить чаю. Оно бы и хорошо, но буфетчице не понравилось, что они не купили ничего закусить, а достали домашнее печенье.
– Права не имеете тут сидеть! – подскочила она. – Эти столы для тех, кто у меня покупает! Немедленно убирайте отсюда своё печенье!
Дамы растерялись, но за них вступился железнодорожник Панов:
– А ваше требование не имеет под собой никаких законных оснований, – спокойно заметил он. – Если же я не прав, назовите мне, будьте добры, запретительные документы.
Возразить было нечего, и буфетчица просто сбегала за помощником капитана и потребовала «защиты от оскорблений». Тот указал Панову на дверь и, не видя результата, призвал жандармского полицейского, который и спустил всё на тормоза, не обнаружив за Пановым вины. Ободрённый Панов при встрече с капитаном замечает ему, что буфетчица устанавливает собственные порядки. Но капитан уже подогрет: обер-кондуктор назвал пассажирку Делеско «фрёй», и её заступник теперь требует извинения. И капитан Иоганн Иоганнович Мазур отмахивается, с лёгким акцентом и элегантною простотой:
– Нэ ваше дело!
Панова такой ответ явно не устраивает, и, совсем уж рассерженный, капитан отдаёт команду вязать его и «поучить», чтоб повадно не было.
Остальные пассажиры также раздражают Иоганна Иоганновича, но ведь всех не «поучишь», и он ограничивается окриком с ощутимым акцентом: «Эй ты, свинь, от борто пошол! Публика – свинь, её надо за борт бросайт!»
– Да за такие слова тебя, чухню, следует посадить в люк с мусором! – возмутился пассажир Катышевцев.
Капитан дал задний ход и потребовал от жандармов снять всех «буянов» на берег. Публика возроптала и не подпустила жандармов. Капитану пришлось провести этот рейс до конца, но протокол был составлен в исключительно нужном ему направлении. Причём число «буянов» жандармы увечили до восьми человек, приписав несколько фамилий из общего списка получивших билеты железнодорожников. В том числе и фамилию господина, отказавшегося от ледокольной прогулки и весь день 20 мая не выезжавшего из Иркутска.
Это очень позабавило публику, набившуюся в камеру мирового судьи. Вообще, курьёзного было много: хамство «ледоколистов» старательно подгонялось под норму, а любое сопротивление ему выставлялось как нарушение общественной тишины, переходящее в буйство. Кстати, защитник обвиняемых кандидат прав Карелин искусно ухватился за эту ниточку и всю свою речь построил на ненормальности «норм», вводимых «ледоколистами».
«С позиций чистой теории речь Карелина видится как блестящая, но всякий хоть однажды ездивший по железной дороге поневоле пре-вращается в практика, – размышлял Заблоцкий. – И для практика очевидно: ненормальности, разоблачённые господином Карелиным, давно уже стали нормой на железной дороге. А ведь именно там и работает большинство пострадавших. Отчего же вы, господа, не узнали своих собственных «порядков» и нравов? Разве обер-кондуктор с ледокола «Ангара» так отличен от ваших кондукторов? По мне, так всё тот же ограниченный крошечным мирком господин, совершенно убеждённый, что не он для пассажиров, а пассажиры для него. Персонажи всё те же, но отчего-то является вдруг иллюзия, что на ледоколе, чуде техники, будет всё по-другому. Наверное, так же заблуждались и уповавшие на железнодорожную магистраль как на средство забыть о мытарствах почтового тракта. Поэтому я бы не стал, как Карелин, возвещать о пробуждающемся правосознании. Когда бы не общий праздничный настрой да не повышенный градус от выпитого, отмолчался бы и Панов и публика преспокойно сдала бы его жандармам. Непривычность противостояния заурядному бытовому хамству видна уже и по громадному напряжению сил: с Пановым в конце концов случился истерический припадок. И всё-таки, всё-таки хорошо, что инцидент с печеньем случился – пусть сегодняшний оправдательный приговор для «буянов» в самом деле разбудит их дремлющее правосознание.
Просто отказываюсь понимать В том, что будет именно оправдательный приговор, Заблоцкий совершенно не сомневался. И когда в половине седьмого вечера мировой судья объявил, что берёт полтора часа на раздумья, инженер решил тотчас возвращаться к себе в Лиственничное: дорога-то не короткая, а оставаться в Иркутске что-то совсем не хотелось. Но на выходе из камеры мирового судьи его радостно перехватил один иркутский коллега по Обществу спасения на водах:
– Губернатор очень хвалит вашу январскую операцию, а в отчёте вашего отделения (я читал) всего-то три предложения.
– Да чем хвалиться-то? – устало отозвался Заблоцкий. – Всё ведь грустно на самом деле. Ведь каждый ж год одна и та же картина: лёд не окрепнет ещё, кругом полыньи, а пассажирам не терпится, да и ямщики подначивают – на риске заработать хотят. Вот и в нынешнем январе было бы много жертв, если б мы с рабочими не вечеровали на верфи. Как услышали крики, похватали доски, фонари – и на озеро, – Заблоцкий чуть помедлил, вспоминая. – Ну, разделились, естественно, потому что кричали-то с двух сторон. Из дальней полыньи вытянули женщину с ребёнком, крестьянина и ямщика Чалкина… Лошадь же с экипажем утонула уже. Из ближней полыньи вытащили всех шестерых, и в ледокольном лазарете они пришли в чувство. А вот ребёнок к утру умер… Ещё, когда рассвело, нашли на льду труп поселенца Василия. Зачем он отправился ночью – лично я отказываюсь понимать, но, видите ли, коллега, люди часто так бессмысленно истребляют себя, что даже и не радуешься, когда кого-то удаётся спасти. Эти-то (он посмотрел в сторону стоявших кружком обвиняемых) по крайней мере уважают себя и от других требуют такого же уважения.
Приговор, кстати, стал для всех неожиданным: Панова, больше всех пострадавшего, приговорили к двухнедельному тюремному заключению, а ещё троих – к штрафам, которые заменялись в случае неуплаты арестом.
Возмущённый Заблоцкий уехал на дачу к Первунинскому, и они часа три ещё обсуждали, какие мотивы и какие влияния заставили мирового судью принять такое решение.
– Этот Карелин обещает перенести рассмотрение в окружной суд, но если там не выгорит, надо дальше идти, то есть апеллировать в судебную палату, – горячился Заблоцкий. А весь обратный путь до Лиственничного думал о том, как неразрывно он связан с этими ледоколами.
Да, и «Ангара», и «Байкал» не считались построенными, покуда не был спущен на воду последний док. Это событие имело быть через две недели после суда, 29 июня 1901 года. Рабочих очень порадовало предложенное угощение. А уж как радовался сам Заблоцкий!
Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отдела библиографии и краеведения Иркутской областной библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского
Проект осуществляется при поддержке Областного государственного автономного учреждения «Центр по сохранению историко-культурного наследия Иркутской области».
Комментарий модератора: еще что-то похожее, но больше уклон на временное правительство. партизаны, а про Спенглера - 1 абзац, о интересно
В январе 1920 года отряды партизан под командованием Г, М. Шевченко после небольшого сражения вступили во Владивосток. Было образовано Временное правительство Приморской областной земской управы. 20 марта новое правительство объявило «О расторжении договора 1906 года об аренде Уссурийской железной дороги Обществом Китайско-Восточной железной дороги». Оформление отделения было поручено исполнительному бюро Временного совета путей сообщения во главе с Н. Э. Спенглером, бывшим начальником Уссурийского отделения службы движения, на которого легла вся тяжесть работы по образованию аппарата для управления дорогой.
Слева направо: Никита Высоцкий, Анатолий Бальчев, Ая Антропова,
Алексей Антропов, Михаил Шемякин, Пьер Шпенглер, Марк Ивасилевич
фильма «Высоцкий… Одесская тетрадь» трейлер,
а где можно посмотреть сам фильм??
https://www.youtube.com/watch?...=KIPA-JAZZ