balabolkaМодератор раздела  Петрозаводск Сообщений: 8691 На сайте с 2011 г. Рейтинг: 2576 | Наверх ##
5 марта 2023 22:58 4 августа 2023 22:18 Так и не отрекшийся от старой веры, Петр Егоров перекрестил (т.е. свершил обряд уже после христианского крещения по староверческим канонам) своих малолетних внуков Никона, Кузьму и Павла (Павловых), чтобы подготовить из них преемников. Усиленно обучал их грамоте.
В праздники и на Пасху отправлялся в Данилово и
во все селения Масельского уезда (прихода). Совершал поминки, отпевания, давал советы едино
верцам, занимался с неграмотными и возвращался домой с деньгами.
Недавно, занимаясь в архиве, я нашел документ, связанный с историей родника «Три Ивана».
Секретно
По Архиву Олонецкой Консистории
По столу Секретному № 76, 1861 г. 9/9
Дело О Карасозерском колодце, называемом «Иваны».
Началось 5 мая 1861 г. Кончено 7 мая 1861 г. Сдано в архив на четырех листах.
Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Аркадию,
Архиепископу Олонецкому и Петрозаводскому и разных орденов Кавалеру
Миссионера священника Михаила Дубровского
Рапорт
В бытность мою 18-20 ч.февраля сего 1861 года в Карасозерском приходе священник Петр Раевский
сказал мне, что в двух верстах от их погоста находится колодец, называемый «Иваны», вода в котором
очень хорошая и притом считается священною и целительною, почему много ходит к той воде людей в
летнюю пору и бросают в воду деньги. Крестьянин же карасозерский Антон Филипов рассказал мне
об этом колодце следующее: «Лет более ста назад
жили недалеко от Карасозера два брата, оба Иваны, были они люди богатые, благочестивые и держали старую веру. В то время сделалось принуждение оставить старую веру, стали притеснять и прочее, тех братьев потребовал в Шуньгу какойто чиновник Самарин. Иваны те, убоясь мучений и не желав оставить старую веру, в Шуньгу не пошли, а затеплили ригачу, помолились Богу и заперли ригачу, где и задохнулись. Когда об этом донесено было Самарину, он приказал везти мертвых Иванов в Шуньгу. Привязали их конскими хвостами и повезли.
Лишь только отвезли за две версты от их погоста, как пришло новое приказание – бросить тела. Где остановились, на том месте и похоронили, а усердствующие впоследствии поставили над могилою этою крест. Могила эта постепенно стала как будто бы возвышаться от земли и теперь составляет порядочное возвышение, а изпод возвышения этого показался ключ, образовалось порядочное вместилище чистой воды, которая обошла около возвышения и потекла под гору. Вода эта помогала им в болезнях, и потому время от времени стали многие притекать на это место по обету, стали молиться пред крестом, пить воду и полагать в нее деньги». И время, и фамилия чиновника показывает, что это относится к комиссии Самарина, бывшей в 1439 г. для следствия в Выгорецком раскольническом общежительстве и останавливающейся в Шуньге. Крестьянин дополнил, что в Шуньгу Самарин призывал, как сказывают старики, не одних Иванов, а и многих других, которые жили побогаче, для того, чтобы взять с них. Рассказчик этого православный. Так как это один из памятников в раскольничестве, служащих очевидно во вред Православию, то считаю долгом донести о нем Вашему Преосвященству и покорнейше просить, не благоугодно ли будет учинить благораспоряжение о приведении в точную известность этого памятника раскола и об ослаблении, по возможности, вредного от него влияния.
Приведенный мне в возможную точность и определенность этот исторический факт может занять страницу в истории Олонецкого раскола.
Вашего Преосвященства
Милостливейшего Архипастыря и Отца
Нижайший послушник
Миссионер священник Михаил Дубровский
№34 5 мая 1861 года
О Карас(озерском колодце, называемом «Иваны»
РАСПРАВА НАД ДАНИЛОВЦАМИ
Особенно безжалостным к жизни и деятельности
старообрядческих центров стало начало XIX века, в царствование Николая I. Тогда впрямую встал
вопрос о существовании многих из них. Роковой
участи, к сожалению, не удалось избежать в Выгореции. И хотя после смерти Николая I гонение на рас
кол приутихло, смягченное указами Александра II,
остановить догорание некогда полнокровной старообрядческой жизни было уже невозможно. 150 лет
создавало свою особую культуру и идеологию беспоповское старообрядческое общежительство. Да
нилову принадлежали 27 скитов и 12 пашенных дворов, которые в 1838 году были отданы в казну.
Мужской монастырь был обнесен четырех
угольной деревянной стеною. Проживало в нем до
90 непостриженных старцев и до 250 трудников. В
центре находилась молитвенная теплая часовня и
рядом – летняя. Возле часовни высилась колокольня в девять саженей. На ней были установле
ны часы, отбивающие четверти и полные часы.
Медеплавильная фабрика тоже была расположена внутри монастыря, как и кожевенный завод. Для
приезжающих возле монастырской стены была
построена гостиница. Больница стояла продолговатым четырехугольником и была разделена на
множество маленьких келий. В них находилось на
лечении по тричетыре человека. Невдалеке от
гостиницы размещался конный завод.
Рядом с мужским монастырем размещался
женский, числившийся как отделение основного.
Здесь хорошо было развито молочное хозяйство.
Работницы по уходу за скотиной имели часовой
распорядок работы. Зимою воду для питья скоту
грели в большом медном котле. Вода накачивалась насосом (!) по желобу, а из котла выпускалась трубою в большие колодцы. Было бы чему
поучиться на примере даниловских ферм и сегодняшним нашим крестьянам. Но слишком много
места заняло бы одно перечисление того, чем
владело Даниловское общежительство – сколько
оно имело пахотной земли, выгонов и угодий и какой получали урожай различных культур. Монастырь богател, превращался по тем временам в
высокоразвитое товарное производство и на этой
основе вел широкую торговлю. Помимо прочего,
Данилову принадлежали два лесопильных завода, несколько мельниц, шесть даниловских судов
бороздили воды Белого моря. Добычу с промыслов доставляли в Сороку (нынешний Беломорск).
В Архангельске монастырь имел мыловарню и салотопню, в самом Петербурге – подворье.
Но вот мы приближаемся к самой мрачной странице великого даниловского разорения. Отмечена
она в истории старообрядчества 1885 годом. Вот
какую картину в Данилове увидел В. Майнов, посетивший эти места через двадцать лет: «Квартира ея
(большухи. – И.К.) состоит из двух комнат и молельни. Главным образом печалуется старушка о
том, что негде помолиться: «Хоть бы одну часовенку открыли. Неужто мы не христиане и хуже татар и
евреев?» И то, что я увидел здесь, могло бы убить
библиофилов: книги, рукописи, иконы, утварь – все
свалено в кучу и гниет преспокойным образом.
«Нельзя ли, – говорю, – попользоваться?» – «Сделайте милость, – говорит, – куда нам эта негодь?»
Много интересного набрал я, грешный, по крайней
мере, не сгниет под лексинской колокольней…»
Большуха поведала заинтересованному путешественнику и о том, как жандармский офицер
избивал старух староверок, просящих не запечатывать их часовню. Ничто не помогло. Гнали мужчин, женщин и детей палками и кнутами без разбора. Тех, кто имел паспорта, выслали на родину.
Большака с ключами на подносе вытолкали и заставили их отдать разорителям. Так комендант
сдает свою крепость неприятелю. А это и была
последняя крепость старообрядчества.
СТАРООБРЯДЧЕСКИЕ СКИТЫ
Они возникли в результате всевозможных гонений и разгромов обителей вроде Даниловского монастыря. От довоенных времен, возможно как
раз от того привоза старообрядческой литературы,
когда поздним вечером скрипнули полозья саней
под окнами нашего дома, у меня сохранилась однаединственная старопечатная книга «Изследования к оправданию старообрядцев». Так вот в ней
имеются такие строки: «Зная, что старообрядцы
беззащитные против них (властей и церкви. –
И.К.), не имеют права заявлять свой протест и ставить его на твердую почву реальной критики, эти
господа чувствуют себя с развязанными руками,
позволяют себе издеваться и глумиться над здравым элементом почти 15миллионного чисто рус
ского народа; они позволяют себе при каждом
удобном случае топтать в грязь их святоотечест
венное знамя православия, их преданность к монарху и любовь к отечеству, их гениальный дух, их
широкую промышленность, – словом, прогуливаются по старообрядческому вопросу на просторе,
зная очень хорошо, что чем запальчивее и резче их
словоизвержение, тем для них лучше».
Комментировать это высказывание нет никакой необходимости. Почемуто именно эту книгу,
вместе со «Сказами Беломорья» и томиком стихов Лермонтова, мать вместе с самым необходимым домашним скарбом взяла с собой при эвакуации. Учитывая, какую роль в старообрядчестве играла ее родная деревня Пигматка, отрицать
воздействие монастыря на обычаи семьи Герасимовых невозможно. И вот еще один запоздалый штрих к разговору о грамотности в старообрядческой среде. Моя мать Елена Васильевна,
которую вплоть до замужества, когда ей исполнилось 18 лет, отец ее, строгий лесничий Василий Архипович, неизменно ласково называл Ленушкой, формально ни одного года в школе не
училась. Но, видимо, у нее были очень грамотные
наставники из Данилова. Она без усилий читала
любые книги и легко воспринимала прочитанное
благодаря своей незаурядной памяти. Писала
она тоже хорошо, с редкими ошибками.
По мере того как раскольники испытывали на
себе все возрастающее гонение, возникали староверческие общины. Их руководители, видимо,
считали, что так легче приспособиться и выжить.
Одна из таких общин называлась «Странники». В
других местностях были «Бегуны», что в сущности
одно и то же. А у нас в Заонежье «странников» называли еще и «скрытниками». От других сект они
отличались крайне отрицательным отношением к
требованиям гражданских властей. Это проистекало из их учения об Антихристе. Духовные предводители страннических центров учили своих
собратьев по вере, что Антихрист царствует в
преемственном ряде лиц царствующего дома, начиная от императора Петра I. Они отвергали существующую царскую власть, отказывались исполнять гражданские обязанности, избегая ревизий, не платили податей, не имели паспортов.
Истинный христианин, по их убеждению, должен таиться и разорвать всякую связь с обществом. Но поскольку такие требования в практической жизни были неосуществимы и лишали секту
устойчивости и перспективы выживания, эти первоначальные постулаты со временем подвергались ряду изменений.
В «странники» стали принимать не только тех лиц,
которые бегали и скрывались, но и тех, кто просто
давал обет быть «странником», оставаясь дома. Они
стали называться «странноприимниками» и обязаны
были давать в своем доме приют действительным
«странникам». Поэтому в их домах устанавливались
тайные пристанища. Это были тайники в виде ям
под лестницами, скрытых чуланов, шкафов с двойными стенами, помещений между двумя полами
или под двойной крышей. Узнав в свое время обо
всем этом, я понял и смысл нашей тайной «ухоронки», где сгорели книги. Нередко тайник одного дома
соединялся с другим, другой с третьим, а тайник
последнего выходил в сад, в перелесок, на дорогу.
Основателем страннического толка был некто
Ефимий, родом из Переславля. Он бежал из военной службы и скрывался то в Москве, то в наших заонежских и поморских скитах.
Курение табака среди «скрытников» считалось самым тяжким грехом. Табак, по мнению всех раскольников, это проклятая трава, выросшая из трупа блуд
ницы, и «кто курит, тот из себя святой дух турит».
«Скрытников – странников» приходилось до войны видеть даже мне. Но воспоминания о них у меня
отрывочны и туманны. Во многих деревнях нашего
края имелись скрытные пристанища. Трудно предположить, какие бы формы существования или выживания приняла бы в дальнейшем деятельность
раскольнических групп или их собратьев, не относящихся к «скрытникам». Общественные нравы постепенно совершенствовались, и отношение правительственных органов к деятельности раскольников
могло бы стать более терпимым. Но тут явился другой, более страшный Антихрист, нежели царствующий дом Романовых, – Октябрьский переворот.
ВЕЛИКИЙ РАЗОР
Борьбу коммунистов с «религиозными предрассудками», особенно в середине 30х годов, иначе как великим разором храмов и всей
христианской культуры не назовешь. Из более
чем сотни часовен и церквей Заонежья, кажется,
не осталось ни одной действующей. Гибли иконы
и книги, церковные летописи и монастырские
библиотеки, безжалостно сносились купола и колокольни церквей и часовен. В них устраивались
клубы и ленинские комнатычитальни. Союз безбожников, вдохновляемый Емельяном Ярославским, не стал искать отличий православной веры
от староверческой. Очень показательно, что возрастной ценз для вступления в Союз безбожников был снижен с 18 до 14 лет. Расчет был прост:
в таком возрасте человек не особенно задумывается над своими поступками и его сознание легко можно было повернуть в указанном направлении. Но сознанием людей манипулировали и в
зрелом возрасте. Приведу случай со сказителем
Кириковым из деревни Потаповщина. Правда,
официально признанным сказителем он не был.
Но фольклористы в довоенное время записывали
у него сказки и былины. К слову сказать, такого
уровня сказитель мог в те времена быть почти в
каждой деревне. Но речь в данном случае о дру
гом. Сказитель этот был сельским активистом и
членом партии. А задачей сельских коммунистов
в те годы была борьба с религией. В эту борьбу
включился и Кириков. Родители его были людьми
верующими, и в доме было немало икон и книг
священного писания. Родителей у Кирикова к се
редине 30х годов не стало, и он недрогнувшей
рукой все иконы пустил под топор, а книги – на
растопку.
Дочь Кирикова Ольга, вышедшая замуж в со
седнюю деревню за коммуниста, колхозного
бригадира Дьякова, записалась в активистки и
тоже как могла способствовала антирелигиозной
пропаганде, если еще сказать об этом мягко. Так,
к примеру, в пасхальную ночь (это был 1936 год)
люди шли в церковь. Там начиналось богослуже
благодаря своей незаурядной памяти. Писала
она тоже хорошо, с редкими ошибками.
По мере того как раскольники испытывали на
себе все возрастающее гонение, возникали ста
роверческие общины. Их руководители, видимо,
считали, что так легче приспособиться и выжить.
Одна из таких общин называлась «Странники». В
других местностях были «Бегуны», что в сущности
одно и то же. А у нас в Заонежье «странников» на
зывали еще и «скрытниками». От других сект они
отличались крайне отрицательным отношением к
требованиям гражданских властей. Это происте
кало из их учения об Антихристе. Духовные пред
водители страннических центров учили своих
собратьев по вере, что Антихрист царствует в
преемственном ряде лиц царствующего дома, на
чиная от императора Петра I. Они отвергали су
ществующую царскую власть, отказывались ис
полнять гражданские обязанности, избегая реви
зий, не платили податей, не имели паспортов.
Истинный христианин, по их убеждению, дол
жен таиться и разорвать всякую связь с общест
вом. Но поскольку такие требования в практичес
кой жизни были неосуществимы и лишали секту
устойчивости и перспективы выживания, эти пер
воначальные постулаты со временем подверга
лись ряду изменений.
В «странники» стали принимать не только тех лиц,
которые бегали и скрывались, но и тех, кто просто
давал обет быть «странником», оставаясь дома. Они
стали называться «странноприимниками» и обязаны
были давать в своем доме приют действительным
«странникам». Поэтому в их домах устанавливались
тайные пристанища. Это были тайники в виде ям
под лестницами, скрытых чуланов, шкафов с двой
ными стенами, помещений между двумя полами
или под двойной крышей. Узнав в свое время обо
всем этом, я понял и смысл нашей тайной «ухорон
ки», где сгорели книги. Нередко тайник одного дома
соединялся с другим, другой с третьим, а тайник
последнего выходил в сад, в перелесок, на дорогу.
Основателем страннического толка был некто
Ефимий, родом из Переславля. Он бежал из во
енной службы и скрывался то в Москве, то в на
ших заонежских и поморских скитах.
Курение табака среди «скрытников» считалось са
мым тяжким грехом. Табак, по мнению всех расколь
ников, это проклятая трава, выросшая из трупа блуд
ницы, и «кто курит, тот из себя святой дух турит».
«Скрытников – странников» приходилось до вой
ны видеть даже мне. Но воспоминания о них у меня
отрывочны и туманны. Во многих деревнях нашего
края имелись скрытные пристанища. Трудно пред
положить, какие бы формы существования или вы
живания приняла бы в дальнейшем деятельность
раскольнических групп или их собратьев, не относя
щихся к «скрытникам». Общественные нравы посте
пенно совершенствовались, и отношение прави
тельственных органов к деятельности раскольников
могло бы стать более терпимым. Но тут явился дру
гой, более страшный Антихрист, нежели царствую
щий дом Романовых, – Октябрьский переворот.
ВЕЛИКИЙ РАЗОР
Борьбу коммунистов с «религиозными пред
рассудками», особенно в середине 30х го
дов, иначе как великим разором храмов и всей
христианской культуры не назовешь. Из более
чем сотни часовен и церквей Заонежья, кажется,
не осталось ни одной действующей. Гибли иконы
и книги, церковные летописи и монастырские
библиотеки, безжалостно сносились купола и ко
локольни церквей и часовен. В них устраивались
клубы и ленинские комнатычитальни. Союз без
божников, вдохновляемый Емельяном Ярославс
ким, не стал искать отличий православной веры
от староверческой. Очень показательно, что воз
растной ценз для вступления в Союз безбожни
ков был снижен с 18 до 14 лет. Расчет был прост:
в таком возрасте человек не особенно задумыва
ется над своими поступками и его сознание лег
ко можно было повернуть в указанном направле
нии. Но сознанием людей манипулировали и в
зрелом возрасте. Приведу случай со сказителем
Кириковым из деревни Потаповщина. Правда,
официально признанным сказителем он не был.
Но фольклористы в довоенное время записывали
у него сказки и былины. К слову сказать, такого
уровня сказитель мог в те времена быть почти в
каждой деревне. Но речь в данном случае о дру
гом. Сказитель этот был сельским активистом и
членом партии. А задачей сельских коммунистов
в те годы была борьба с религией. В эту борьбу
включился и Кириков. Родители его были людьми
верующими, и в доме было немало икон и книг
священного писания. Родителей у Кирикова к се
редине 30х годов не стало, и он недрогнувшей
рукой все иконы пустил под топор, а книги – на
растопку.
Дочь Кирикова Ольга, вышедшая замуж в со
седнюю деревню за коммуниста, колхозного
бригадира Дьякова, записалась в активистки и
тоже как могла способствовала антирелигиозной
пропаганде, если еще сказать об этом мягко. Так,
к примеру, в пасхальную ночь (это был 1936 год)
люди шли в церковь. Там начиналось богослуже
ние, а сельские молодые активисты пели рядом с
церковными стенами непристойные богохульные
куплеты под гармошку. И в этом хоре звонче дру
гих был слышен голос Ольги.
Но были и другие сказители, которые даже в
своих новинах осмеливались говорить правду. Од
ну из таких новин записала фольклорная экспеди
ция в 1939 году в деревне Мокрецово от крестья
нина Павла Анисимова. Я был настолько ошелом
лен концовкой этой новины, что даже написал об
этом стихотворение «Старая былина на новый
лад», в котором эту концовку процитировал.
Когда угасал фольклор
И с ним умирала былина,
Шел средь филологов спор,
Что есть такое новина.
То ль продолженье она
Силы былой молодецкой,
То ли в лучах рождена
Жизни счастливой советской.
А по стране в этот год
Шли повсеместные чистки.
Души невинных в расход
Смело пускали чекисты.
В той мясорубке большой
Наш заонежский сказитель
Зорче был светлой душой,
Чем фольклорист(исказитель.
Я приведу лишь пример,
Как, обращая в новину,
Смело на новый манер
Пел наш сказитель былину.
Из былины об Алеше Поповиче:
И тут брали да Алешу Поповича,
Да за кудри его брали, да за желтые,
Да под руки его брали, да под белые.
Выводили его из дому во чисто полюшко,
Да там его злодеи и расстреливали.
Легко ли было православным и староверам смот
реть, как рушатся христианские святыни и попира
ется их законное право исполнять те или иные запо
веди? Но и это еще не было пределом надругатель
ства над отечественными святынями, самой душой
человека и над его грешной плотью. В годы велико
го террора почти все священнослужители Зао
нежья (более ста человек) были арестованы и сги
нули в неизвестности. А поводом для расправы мог
служить любой случай. Вот лишь два примера. Ма
рия Ходова из деревни Родионовская Яндомозерс
кого погоста рассказывает: «Отца нашего заарес
товали осенью 1937 года. Матери к тому времени
уже не было. Нас трое детей. Мне 15, другие моло
же меня. Был рядовым колхозником. А до этого при
Варваринской церкви служил звонарем…»
А вот о каком факте мне в свое время поведала
Мария Дьякова на Климецком острове: «Председа
тель колхоза в деревне Новинка Мартынов осмелил
ся выделить покос для местного священника. Это
был уже 1937 год. Какимто чудом церковь в Новин
ке еще действовала. Так вот за такое самоуправство
и сочувствие «поповскому отродью» оба они, и
председатель, и священник, были арестованы. До
мой не вернулись».
58 Иван Костин
Иван КОСТИН –
поэт, прозаик.
Родился в заонежской деревне Хашезеро (1931 г.).
Автор стихотворных сборников «Полет»,
«Озерные песни», «Запах росы», «Заонежье мое» и др.
С 1971 г. – член Союза писателей России.
---
========== Ищу Бароны Спенглер и иже с ними,
Олон.губ - Воскресенские, Судаковы, Каменевы, Мошниковы,... Волог.губ - Чупрус - Вологда, Денежкины, Серебряковы - Грязовецкий, Макарьевы - Белозерский |
Научные чтения «Федор Антонович Каликин и его коллекции»
FormatЗаметкаPosted on07.03.2019AuthoririnaCategoriesКонференции
Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН совместно с Библиотекой Российской академии наук и Музеем антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН проводят Научные чтения «Федор Антонович Каликин и его коллекции». Чтения состоятся 12 марта 2019 г. в Библиотеке академии наук.