Атапины

Много лет собирался я в воронежское село Верхнее Турово, где похоронен сожженный фашистами брат отца – дядя Витя – в честь которого Виктором назвали и меня. А позапрошлым летом случилась оказия: в двух автобусах с артистами из Воронежа оказались свободные места, на одно из которых пообещали взять и меня. Да не вышло. Отъезд был назначен на 8.00, но когда я приехал без четверти восемь, оказалось, что воронежцы выехали в шесть. Возвращаться домой мне не хотелось, я вышел на шоссе, поднял руку и поехал автостопом. Сначала доехал до Смоленска, где трижды пересаживался, пока не попал на трассу, ведущую в Брянск. Из Брянска добрался до Орла, где и застал меня вечер. Да не простой, 5 августа в Орле день города.
Первым делом я сел в трамвай и отправился на вокзал, так как ночью поймать попутку мало шансов, а в вагоне можно спать и одновременно ехать к цели. В ближайшие часы поездов не было, и я поехал на автовокзал, где убедился, что и автобусов нет. Времени до поезда было несколько часов. К посещению Орла я не готовился, карту не смотрел и к железнодорожному вокзалу решил возвращаться наугад, как запомнилось по поездкам в трамвае. Темнеющие улицы, сперва оживленные, обезлюдели, я шел, глядя по сторонам, и ел запасенные из дому баранки, запивая водой из колонок. Окна стареньких, вросших в землю домов, расположены низко и в них было видно, как люди ужинают или смотрят телевизор. А в одном, сидя на кровати, роскошная блондинка расчесывала длинные волосы. Я чуть было не завернул в распахнутое настежь окно.
Ближе к центру улицы опять стали наполняться людьми, народ группами шел к площади у Оки, а на самой площади возле памятника Лескову шумела толпа. На скамейках и просто на газонах раскинуты скатерти-самобранки, люди семьями, группами и парами закусывают, не пряча спиртное. Да и прятать не от кого, никакой полиции, кроме автомобилей, перекрывших движение транспорта в центре, не видно. Ночь теплая и тихая, все ждут салюта.
Дальше от центра народа меньше не становилось, только никто никуда уже не шел, люди стояли группами у своих домов, глядя в небо. Из обрывков разговоров стало понятно, что фейерверк должен был состояться в десять, а так как часы показывали начало двенадцатого, в публике раздавались недовольные голоса. Наконец, когда я почти подходил к вокзалу, салют грянул. Так и запомнился мне город: группы людей в темноте с поднятыми к звездному небу лицами.
В Воронеж я приехал утром, прекрасно выспавшись в плацкартном кондиционированном вагоне. Прогулялся по городу и уехал в Верхнее Турово, с трудом разыскав застроенную со всех сторон рынками автостанцию.
У поворота в село договорился о ночлеге в придорожной гостинице, сфотографировал памятник погибшим односельчанам, на котором приведены и имена летчиков, сожженных 5 октября 1942 года, и отправился к другому памятнику, где похоронены освободители села и перезахоронены летчики. Путь не близкий, но очень красивый: село расположено на склоне балки, а с востока возвышаются меловые горы.
Второй памятник, где и похоронен дядя Витя со своими боевыми товарищами, находился на реконструкции. Строители, ремонтировавшие памятник, не местные, и ничего о захоронении сообщить мне не смогли. В школе и в церкви никого не было, а вот в сельсовете меня приняли как родного. Усадили в машину, отвезли к бывшей библиотекарше Пелагее Никитичне Л…вой, которая указала поле, где погибли летчики. Правда, к месту гибели и первоначального захоронения ни проехать, ни пройти было невозможно. Перед моим приездом несколько дней шел дождь, и свежевспаханный жирный чернозем прилипал к ногам так, что через несколько шагов на них было по пуду. Мои милые хозяйки глава администрации Н. Е. Б…а и инспекторы Т. В. Н…а и Т. Г. Н…а подвезли меня к гостинице и уехали, так как их рабочий день давно кончился.
В гостинице же меня ждал неприятный сюрприз: стоимость ночлега возросла вдвое. Оказывается, номера у них двухместные, а так как ни одно из мест не было занято, я должен был оплатить номер полностью. Такой расклад меня не устраивал, и я вернулся к ребятам, ремонтировавшим памятник. Высыпал на могилу землю, привезенную из Усть-Щербедино, родины дяди Вити. Маленько помог укладывать бордюрные камни, а потом и переночевал со строителями в домике, отведенном им под жилье.
Утром мы сходили в школу, там учительница истории О. В. Д…о показала музей, в котором есть и материалы о летчиках. Нашлись в нем неизвестные мне фотографии отца, бабушки и дяди Володи, сделанные во время их посещения могилы дяди Вити. Была и ложка дегтя: оказалось, что немцы не сами обнаружили летчиков, как написано в газетной статье (о ней см. выше), был предатель, выдавший их. Потом мы взобрались на одну из меловых гор, откуда с высоты птичьего полета видно на десятки километров подстепье и все село, и поле, где погиб экипаж самолета.
Н. Е. подвезла меня до Воронежа, я пошел на центральный автовокзал и взял билет до Орла. Долго стоял перед расписанием: до многих мест, куда я хотел бы попасть, всего ничего. Но нужно возвращаться домой, пора полить цветы. В следующий раз…

Интересно проанализировать данные из статистического сборника, первоначально опубликованные выше, а сейчас перенесенные мною в виде таблицы в "Географический список" "Базы знаний" этого сайта, именно в статью "История Усть-Щербедино". Там в продолжении первой таблицы, например, написано, что на наличный двор в Усть-Щербединской волости приходится 16,3 десятины земли. Земля эта на на глубину более 70 сантиметров - чернозем.
В центральной России надел на семью в это же время мог быть размером с одну десятину и даже менее. И тогда понятно почему в 1905 году бунтовали крестьяне в этих малоземельных и нечерноземных местах. Но нашим-то чего не хватало? В 1905 году они тоже громили усадьбы (см. выше).

Всего записей: 630381.
Удовлетворяют запросу: 1.
Статистика слов:
Показываем с 1 по 1

Атапин Иван Леонтьевич, 1871 г. р. Место проживания: пр. Энгельса, д. 24, кв. 9. Дата смерти: декабрь 1941. Место захоронения: Пискаревское кладб. (Блокада, т. 2. В печатном томе Атонин (Атанин). Сведения уточнил 8 мая 2015 правнук, Виктор Атапин.)

Низкий поклон Анатолию Яковлевичу Разумову руководителю Центра «Возвращённые имена» при Российской национальной библиотеке, внесшему изменение в базу данных.

Вот так, потихоньку, восстановим и возвратим все имена.

В ревизской сказке, составленной 26 мая 1782 года при проведении 4-й ревизии, значится что у моего пра(5 раз)деда Лонгина Кондратьевича жена Марья Тарасовна, взята из села Карели Моршенской округи. А в книге Ю. А. Мизиса «Заселение Тамбовского края в XVII-XVIII вв.» написано, что в середине 70-х годов XVII в. в селе Карели проживали станичные вожи. Стало мне интересно: что же это за вожи?
Из той же книги Мизиса ясно, что это проводники сторожевых станиц в диком поле, служилые люди «по прибору». «По прибору» - означает, что это военные не наследственные, как дети боярские и дворяне, а набранные из вольных людей. Отличалось и их «верстание», т.е. наделение землями. Боярских детей и дворян, служащих «по отечеству», т. е. наследственно, и землей наделяли с правом передачи по наследству, в поместную собственность, а тем, кто пришел «по прибору», земля давалась в общинную собственность и только на время службы.
Чтобы глубже вникнуть в суть их профессии, прочел я некоторое количество специальной литературы, в том числе и две книги: И. Беляева «О сторожевой и станичной службе» и том 1 «Актов Московского государства, изданных Императорской Академией наук», где опубликованы документы 1571 года об этой службе. Кое-что даже пришлось законспектировать. Вот что я узнал.
В 1571 году приказал царь Иван Грозный боярину князю Воротынскому устроить и ведать станицы и сторожи. Николай Иванович по этому приказу собрал в Москве всех известных станичных голов, вожей, станичников, сторожей и провел с ними совещание, результатом которого стал боярский приговор о станичной и сторожевой службе, собственно говоря, первый пограничный устав.
Из вышесказанного нужно сделать вывод, что и станичная и сторожевая службы существовали и ранее, Н. И. Воротынский лишь систематизировал информацию и свел в единый документ – боярский приговор.
Из приговора следует, что станица – небольшой кавалерийский отряд до 100 человек или немного более под началом станичного головы. Всего станиц было четыре. Та, с которой ходили мои предки, численностью 120 человек, направлялась из Шацка за 500 км и стояла на правой, ногайской стороне Дона напротив нынешней станицы Вешенской. Разъезды она совершала вправо до верхов реки Айдар, это приток Северского Донца, верховье его находится в Белгородской области, расстояние более 210 км. Проехать их нужно было за 2 дня. И влево до того места на Волге, где в нее впадает река Балыклей, приблизительно между Волгоградом и Камышином, сейчас там находится райцентр Балыклейского района – Горный Балыклей, расстояние по прямой 250 км, но проехать их нужно было за 4 дня. Вот как это выглядит на карте https://maps.yandex.ru/?um=RVb...t8Mj&l=map
Все станичники обязательно были «одвуконь». Причем, к лошадям применялись особо повышенные требования. Ответственность за качество лошадей нес сам ездок перед станичным головой, а голова отвечал перед воеводой, и если по его недосмотру лошадь у ездока оказывалась недоброй, лучшую обязан был предоставить голова за свой счет.
Вооружение станичников и вожей состояло из сабли и «завесной» пищали. Завеса – погон для ношения оружия. У всех было по два аркана, по две треноги для стреноживания лошадей. Одевались они в кафтаны из неокрашенного домотканого «сермяжного» сукна: термин «зипун» означал, что кафтаны эти служили нижней одеждой под теплый «кожан» и надевались непосредственно на рубаху. От дождя бойцы укрывались столь же грубым плащом — «епанчой» (валяной или суконной), а от холода — «кожаном» (овчинный полушубок, не покрытый сукном).
Лошади и все имущество станичников оценивалось, стоимость вносилась в особые книги, и в случае его утраты во время службы, государство возмещало убытки.
При обнаружении противника следовало немедленно посылать гонца в близлежащий город. Затем необходимо было, уточнив численность врагов, отправить еще одного посыльного, а потом, узнав направление движения и город, к которому идут кочевники, послать и третьего.
Легко сказать: уточнить численность. А как это сделать? Татары ведь тоже не слепые: заметят станицу – немедленно уничтожат. Чтобы посчитать врагов, следовало «переехать сакму». Сакма – это степная дорога шириной в десятки километров или, если хотите, след, оставленный тысячами всадников. Численность можно было узнать по следам и стоянкам.
Кроме станиц, дозорную службу несли сторожи. Они выставлялись намного ближе к городам, состояли из 2-4 человек. Они, как и станицы, имели маршруты патрулирования, но более короткие. Службу должны были нести не сходя с коня, переменяясь. Запрещено было делать станы, дважды разводить огонь для приготовления пищи в одном и том же месте, «в котором месте обедал, там не ночевать, а где ночевал не обедать». Это условие начисто опровергает расхожую байку о дымовом «телеграфе», когда якобы сторожа и станичники разводили костры, чтобы предупредить о приближении неприятеля. Неприятель он тоже не дурак, а уничтожить стационарный наблюдательный пункт на кургане не представляет труда.

Сбылась мечта генеалога! Пять дней в РГАДА, три первых ревизии, два колена предков и целый блокнот боковых линий. Как и обещал выше, публикую список первых насельников села Усть-Щербедино из третьей ревизии:

РГАДА, Ф. 350, Д. 3516, Л. 1381 (файл 00001425):
Скаска 1763 года после публикованного Ея императорского величества высочайшего о ревизии указа, сколько по последней ревизии 1747 года в подушном окладе мужеска полу душ состояло и с того числа доныне разными случаями убыло и после того вновь рожденных с показанием по силе публикованного в 1761 году указа по приложенным тогда формам и о женском поле по семействам. Тамбовского уезду новопоселенного, в силу присланного из главной дворцовой канцелярии в бывшую воронежскую контору, что ныне Верхоценской волости управительские дела, указа, в Омелицких ухожьях дворцового поселка Усть-Щербедино Карай тож. Садчик Михаил Романтеев с ведома Верхоценской волости управительских дел в силу упомянутых указов дал сию скаску и объявляет по самой истине без всякой утайки, а буде впредь кем обличен, явлюсь в том повинен буду положенного по указам тяжкого штрафа без всякого милосердия.

Из села Карели:
Павел Акимов Попов
Григорий Максимов Макшанов

Из села Сокольников:
Петр Андреев Далин
Ефим Михайлов Тараскин
Петр Михайлов Тараскин
Семен Ерофеев Филимонов
Терентий Семенов Филимонов
Иван Федоров Сыряпин
Григорий Иванов Сыряпин
Денис Иванов Сыряпин
Кирей Иванов Сыряпин
Федор Иванов Кожанов
Алексей Леонтьев Дружин
Панкрат Карпов Щербаков
Афанасий Федоров Щербинин
Калина Тимофеев Щербинин
Тимофей Савин Щербинин
Степан Афанасьев Щербинин
Максим Тимофеев Лештаев
Леонтий Савин Щербинин
Иван Прокофьев Щербинин
Семен Герасимов Щербинин
Мина Анисимов Зубов
Григорий Петров Селиверстов
Зиновий Тимофеев Серебряков
Дементий Тихонов Дружин
Иван Савин Донсков
Аким Яковлев Ланкин
Иов Яковлев Ланкин
Дмитрий Тимофеев Лештаев
Савва Зенонов Серебряков

Из села Старого Устья:
Василий Григорьев Шабалкин
Акиндин Сергеев Попов

Из села Серпового:
Исай Васильев Каратаев

Из села Питерского:
Наум Лаврентьев Илясов

Из села Крюково:
Сидор Дементьев Рассказов 6 - 24

Рыбной Пустоши села Кадыковки:
Мина Елисеев Ермаков

Залесской волости из села Пересыпкина:
Кирей Павлов Мамонов

Верхоценской волости села Сокольников:
Лаврентий Егоров
Тимофей Михайлов Игнатов
Никита Тимофеев Косицев
Пантелей Денисов Хохлов
Моисей Юдин Жарков
Карп Петров Жарков
Кондрат Кузьмин Пресняков
Иван Семенов Дружин
Семен Ефимов Дружин
Василий Кондратьев Атапин, 6 – 24,
Андрей Павлов Атапин, 18 – 35,
Гаврила Семенов Атапин, 3-21,
Михаил Михайлов Лосев
Василий Лазарев Синельницын
Дмитрий Юдин Жарков
Федор Юдин Жарков
Василий Сергеев Дергачев.

ИТОГО: 101 – 8 – 210, женщин – 181, всего 392 души.