Подписанные фотографии с барахолок

Вот краткие биографические данные, которые мне удалось выписать из обширного фолианта. Сообщаю выдержку из дневника Александра Александровича Лесли за 1866 год, стр. 89 и 90. - «Когда кончили чтение, папенька рассказывал, как родилась мысль у него первого об ополчении, как он приготовлял братьев Егора, Григория и Петра, послав в разные места: одного в Капыровщину к батюшке просить благословения, который даже сам хотел идти в ополчение с сыновьями, о чем в истории Михайловского-Данилевского говорится; другого - в Смоленск за покупкою и прочего нужного для ополчения; третьего - в Озеренск к Варваре Дмитриевне ее уведомить о нашествии врагов и взять несколько людей в ополчение. Папенька поехал к губернскому предводителю Сергею Ивановичу Лесли, представил ему необходимость ополчения. Тот созвал, сколько можно было, дворян. Когда дворянство собралось, Оленин пустился в длинное и глупое рассуждение, как мы смеем жертвовать жизнью других и делать ополчение, забыв о должной защите Отечества. Прохор Иванович Булатов говорил: как давать людей, когда самый сенокос. Папенька ему сказал: «заготовляйте побольше для неприятеля». Так действительно и случилось через несколько дней. Петр Клочков говорил: «я согласен на ополчение, но только по моему плану». «По чьему угодно, но только поскорее надо собрать и вооружить». Много было подобных глупых возражений, но очевидная нужда заставила большинство решить собрать ополчение. Кто-то сказал: «а где же братья Лесли? Они первые затеяли ополчение, их надо выбрать в офицеры., Сергей Иванович отвечал: «мы здесь еще толкуем, а они уже давно сражаются». Жара была чрезвычайная. Bсе вышли из залы. На дворе рассуждали. Петр Дмитриевич Воеводский был очень полон, снял с себя даже мундир. Обратясь к папеньке, говорил ему: «ты - первый затейник всему этому, тебя первого надо выбрать в ополчение». «Я уже сам ополчился, и вот вам приказ Винценгероде, который мне велел состоять при нем при особых поручениях». «Проворен брат», - возразил Воеводский.
Достоверность сказанного в дневнике, подтверждается в «Истории отечественной войны 1812 г., составленной по достоверным источникам генерал-майором М. Богдановичем . М. Богданович говорит: «Еще прежде воззвания Государя об ополчении, находившиеся в отставке, смоленские дворяне, 4 родные братья Лесли, узнав о приближении неприятельских войск к границам, явились в Смоленск к губернскому предводителю дворянства с изъявлением желания жертвовать собой и всем своим достоянием для составления ополчения в защиту Отечества. Губернский предводитель, одобрив вызов братьев Лесли, созвал всех дворян для предложения им сформирования общего ополчения, и убедясь в совершенной готовности их выставить до 20 тысяч и более ратников, отправил подполковника Энгельгардта в Дриссу с донесением на Высочайшее имя о желании смоленских дворян вооружиться против неприятеля. Император Александр, приняв сей вызов за знак верности и любви к монарху и Отечеству всегда отличавшегося ревностью к службе смоленского дворянства, Всемилостивейше изъявить изволил оному особенное свое благоволение, в уверенности, что все cиe в скором времени приведется в исполнение, и что в снабжении ратников оружием употреблено будет всякое старание и деятельность».
Далее говорится: «Небольшая часть ополчения, собранная братьями Лесли, находилась при войсках генерал-майора Оленина, составлявших авангард генерал-адъютанта Винценгероде, при расположении его в Смоленске, до соединения там западных армий. В продолжение занятия неприятелем Смоленской губернии и дальнейшего его нашествия во всех уездах ведена была поселянами и гражданами народная война».
Об этом так же упоминается в «Истории города Смоленска, П. Никитина: «Неверовский стоял с 27-й дивизией в городе Красном для наблюдения оршанской дороги. К нему примкнул Оленин с небольшим отрядом из бывших в Смоленске запасных батальонов. К этому отряду присоединились многие добровольно вооруженные смоленские дворяне. Первые явились четверо братьев Лесли с письмом от престарелого отца своего, в котором он, несмотря на преклонность лет, изъявлял готовность в случае нужды идти вместе со своими сыновьями».
Время объявления Высочайшего манифеста об ополчении точно указано у М. Богдановича в его «Истории отечественной войны 1812 г.», т. I, стр. 176: «Император Александр, - пишет он,— перед отъездом своим из армии 6-го июля отправил с генерал-адъютантом князем Трубецким в Москву воззвание к первопрестольной столице и манифест о всеобщем ополчении». Дата эта указывает на то, что действия ратников, выставленных братьями Лесли, начались в период наступления французской армии от Витебска к Смоленску. Действия же партизанов Давыдова, как нам известно, начались значительно позже.
Один ...рассказ крестьянина Федора Зайца ... дает ... понятие о характере действий народных партизанов. Федор Заяц был в числе людей эскадрона, сформированного Александром Дмитриевичем Лесли. Сообщаю этот рассказ так, как он записан в дневнике, без изменения.
«Федор Заяц рассказывал, как из всех имений дедушки Дмитрия Егоровича и его четырех сыновей было собрано 200 человек молодцов, и в соборе отслужили молебен, и дедушка провожал. Они были, ополченцы, в числе которых и Федор, вооружены все очень длинными пиками и саблями. Было четыре мушкета кавалерийских и несколько пистолетов. Bсе верхами на лошадях, и ходили они около Катыни, где господа поили их горелкой, около Надвы, Рудни, Лядов, Орши и не дошли до Витебска пять верст, разъезжая по лесам и забирая мародеров. Он рассказывал, как эти бродяги придут куда-нибудь в деревню человек 10 или более, или менее, грабить скот, или забирать хлеб, как узнаем, отрядят нас человек 40 или сколько нужно, мы обскачем их, и как неприсяжные солдаты, то не острым концом, а тупым хорошенько хватим, то он бросает ружье и кричит «пардон». Тогда у них отберут все оружие и соберут с другими в кучи и гонят плетьми, как баранов. Ни одного не убили, и как сдается, то уже не обижают.
«Раз, ночью, четыре француза забрались около водяного колеса на мельницу. Мы узнали это и обступили, закричали им: «сдавайтесь», они закричали: «нон пардон!» и начали стрелять. Нас было 40 человек. Нам приказали отступить поодаль, и, окружа, стоять; они выстрелят патроны, тогда сдадутся. Так и сделали. Они стреляли несколько часов, а мы стояли, и они никого не ранили. Потом разом как крикнем «ура!» бросились, окружили; они сдались, закричав «пардон», мы их живьем взяли и отвели к пленным, которых понемногу, да много набрали за все время. При нас были три киргиза, два калмыка и два татарина. Они уже знали, как надо разъезды делать и все наши правила. Недалеко от Орши мы стояли у переправы через Днепр, вытянувшись по берегу, а французы на другом берегу высыпали много, очень много, навели пушки и начали палить. Григорий Дмитриевич, прехрабрый, за старшего командовал. Егор Дмитриевич и Петр Дмитриевич, так же храбрые, ничего не боятся, разъезжают перед нами под выстрелами и кричат: «не робей, не бойся, не прячься, ребята!» а человека два слезли с коней и на корточки присели за задними ногами лошадей, а те стоят на своем месте и не пошевелятся, а Абрам Степанович уж тот-то храбрый, выпьет горелки, во весь дух на лошади несется, бранится на нас и кричит. Нас расставили в один ряд, один от другого сажени на три длиною растянули, и тут только и были мы все Леслевской вотчины впереди всей армии, которая была верст на двадцать за нами. Неприятель стрелял ядрами, одни попадали в берег, другие не долетали и падали в воду, и много через нас и между пролетали, никого не ранило, только под Петром Дмитриевичем лошадь ранило в ногу. Так они несколько часов в нас палили, а мы сидели и никуда не подаемся. Они хотели переправиться, но побоялись нас и отступили в лес, а ежели бы мы оробели и стали отступать, то они, переправясь, нас искрошили бы; их было куда более нас, а как мы редко стояли, то нам ничего не сделалось».
Федор Заяц умер двенадцать лет тому назад и был лично известен нынешнему владельцу имения. До последних дней своих он сохранял свежесть памяти и очень любил вспоминать и рассказывать события Отечественной войны, в которой он был участником.
В настоящее время в имении Станькове, Николая Александровича Лесли, живут дети, внуки и правнуки этого историческаго воина. Итак, первая мысль о народном ополчении в годину бедствий родилась у Александра Дмитриевича Лесли. С быстротою молнии охватила она всю Русь, и осуществление ее составляет гордость нашего Отечества. В этом рельефно выразилась сила духа и самобытность русской нации. Воплощением же этой великой мысли, в полном смысле этого слова, положен был предел дерзости врага. Этим довершено было поражение полумиллионной армии Наполеона и полное истребление остатков ее. Торжество русской нации воссияло перед лицом всей Европы, а ныне, по справедливости, должна воскреснуть память Александра Дмитриевича Лесли. Он скромно доживал остаток дней в тихом уединении своей вотчины, не помышляя о том, что имя его стяжает себе навеки славу национальнаго героя.
Взято здесь: https://smolbattle.ru/threads/...634/page-2