Подписанные фотографии с барахолок

Весьма деятельно участвовал в расследовании в Астрахани злоупотреблений по интендантским заготовкам и отпуску хлеба населению, после чего был назначен, в 1857 году, управляющим канцелярией Министерства Юстиции, а в 1864 году обер-прокурором 4-го департамента Сената. Принимал участие в комиссии о земских учреждениях, состоявшей под председательством сначала Н.А. Милютина, а затем графа П.А. Валуева.
Выйдя в отставку в 1872 году, Николай Николаевич с необычайной энергией занялся развитием отечественной промышленности и кредитного дела, создав ряд крупнейших предприятий, способствовавших общему подъему народного хозяйства. Приобрел широкую известность, как эксперт и юрисконсульт по финансовым, промышленным и железнодорожным делам.
Вместе с своим другом Н.И. Стояновским, Николай Николаевич Сущов всю жизнь поддерживал самую тесную связь с Училищем и правоведской семьей. На протяжении многих лет оба они являлись её центральными фигурами и оба вместе связали свои имена с учреждением и деятельностью Правоведской Кассы. После кончины Стояновского, Н.Н. Сущов стал её председателем и, в свою очередь, оставался им до своей кончины.
По особому разрешению Принца Попечителя, Николая Николаевича отпевали в церкви горячо любимого им Училища Правоведения. Похоронен Сущов на Смоленском кладбище в Петербурге; на надгробном памятнике был помещен барельеф с вделанным в него жетоном в память 50-летия Училища Правоведения.
Любовь Н.Н. Сущова к Училищу трогательно унаследовала его дочь, Екатерина Николаевна Максимович, передавшая в зарубежный правоведский архив свои весьма интересные воспоминания, равно как два его жетона – выпускной и поднесенный ему правоведской семьей 5 Декабря 1885 г.
За невозможностью воспроизвести эти воспоминания полностью, приходится ограничиться лишь кратким упоминанием приводимых в них некоторых наиболее характерных фактов.
Перед вступлением Николая Николаевича в брак с Е.А. Козловой, Принц Петр Георгиевич его благословил и присутствовал на свадьбе в училищной церкви. В семье сохранился рассказ о том, что, при входе в подъезд, невеста потеряла атласную туфельку, которую Принц тотчас поднял и сам ей её надел.
Не говоря уже о том, что Николай Николаевич часто с благоговением рассказывал в семейном кругу о необыкновенно привлекательной личности Августейшего Попечителя Училища Правоведения, Екатерина Николаевна много о Нём слышала и от состоявшего при Принце барона А.Ф. Гойнинген-Гюне, беззаветно Ему преданного. Отличаясь исключительной добротой, Принц в то же время был и весьма вспыльчив – черты характера, которые, как известно, перешли и к Принцу Александру Петровичу. За эти короткие вспышки гнева Петр Георгиевич сам себя строго осуждал, сокрушенно называя себя «зверем», что, конечно, не могло не вызывать улыбки у всех Его знавших.
Юной девушкой Екатерина Николаевна ездила с отцом поклониться праху Принца, сразу после Его кончины. Он лежал в своем скромном рабочем кабинете на походной кровати, покрытый старой шинелью. Эта суровая обстановка и горе всех правоведов произвели на неё глубокое впечатление.
В бытность Николая Николаевича председателем Комитета Правоведской Кассы, Принц Александр Петрович неоднократно заезжал к нему по училищным делам. Постоянно у него бывали многочисленные друзья-правоведы, особенно первых выпусков, как жившие в Петербурге, так и наезжавшие в столицу из провинции. Екатерина Николаевна набросала целый ряд портретных их эскизов. Тут и Е.И. Барановский 1-го выпуска, и Н.И. Стояновский, и Д.Н. Набоков, и прозванный в семье Сущовых «отцом Константином» К.П. Победоносцев, запросто к ним заходивший к утреннему чаю, после ранней обедни в Исаакиевском Соборе, и любивший много говорить, и любивший, чтоб его слушали, С.П. Фролов, и le beau [франт] Н.Н. Шрейбер, и многие другие.
Н.Н. Сущов был долгие годы главным устроителем правоведских обедов в день училищного праздника. Ему в этом помогали Д.Р. Вилькен, барон Г.Г. Врангель, С.Э. Зволянский, Г.А. Лишин и др.; роль секретарш исполняли Екатерина Николаевна и её сестра, которые таким образом были в курсе всех приготовлений и связанных с ними хлопот и волнений, начиная с тщательного обсуждения меню с ресторатором Контаном. Особенно их было много при подготовке к празднованию 50-летия Училища Правоведения.
Ежегодно Николай Николаевич устраивал у себя весной обед своего 10-го выпуска.
На этих обедах, как и у Контана, всегда ставился принадлежавший ему большой бронзовый бюст Принца Петра Георгиевича. То же делалось после его кончины, когда этот бюст стал собственностью Екатерины Николаевны.
После революции бюст пропал при разгроме её квартиры. Несколько лет спустя, живя в Финляндии, она получила из Петрограда письмо от своей родственницы, что она видела его на толкучке; за него спрашивали 3 рубля, которых у неё не было и она не могла его купить.
Она написала свои воспоминания в финляндской глуши в 1935 году, когда зарубежные правоведы готовились отметить 100-летие со дня основания родного Училища Правоведения. Сожалея, что она не могла к ним присоединиться в Париже, она написала: «Мне остается только послать им самый горячий привет, им незнакомым, но вместе с тем как бы родным, от дочери настоящего правоведа, горячо любившего дорогое Училище и проводившего в своей долголетней и многополезной деятельности все его идеалы.» Источник https://genrogge.ru/isj/isj-257-2.htm