Загадки - развлечение для любознательных!

Прежде всего,она была внучкой знаменитой красавицы Авроры Карловны Шернваль.
Княгиня Мария Павловна Абамелек-Лазарева родилась в имении Сан-Донато 22 января 1876 года и крещена там же, в православной домовой церкви св. Николая Чудотворца, 30 января того же года. Ее крестным отцом стал сам император Александр II, впрочем, на таинстве крещения не присутствовавший (о нем было записано в метрике - «заочно»).
Ее отец, Павел Павлович Демидов , первым браком был женат на Марии Елимовне, урожденной княжне Мещерской ,которая скончалась при родах первенца, названного в честь деда Елимом. Княжна Мещерская была первой и страстной любовью Александра III.
Его высокое положение не позволило Александру и княжне быть вместе, и он
женился на Дагмаре,датской принцессе и в будущем русской императрице Марии Федоровне.А Марию Мещерскую спешно отдали замуж за богатого Павла Демидова.
Вторая жена Павла Павловича Демидова, княжна Елена Петровна Трубецкая , происходила из обеспеченной аристократической семьи: ее отец, Петр Никитич Трубецкой, был предводителем петербургского дворянства; мать, Елизавета Эсперовна, была из княжеского рода Белосельских-Белозерских. Елена родила князю Павлу шесть детей, в том числе, и Марию, прозванную домашними Мойной.
Первые годы жизни Мойны прошли в счастливой обстановке - между Итальянским королевством, во Флоренции, и Российской империей, преимущественно, в Киеве, где ее отца избрали городским главой. Когда ей было четыре года, отец, по неясным причинам, продал на аукционе всю Сан-донатскую собственность, движимую и недвижимую. Часть денег передали флорентийским сиротам, еще одна часть пошла на сооружение фасада флорентийского собора (в память об этом на нем водружен герб Демидовых).
Новый удел в Пратолино, перекрещенный в Виллу Демидофф, имел здоровый климат и чудный парк, где располагались строения ее самых известных владельцев - тосканских правителей Медичи. Расположенная на мягких тосканских холмах, на высоте около 400 м над уровнем моря, вилла появилась в 1569 г. как резиденция Бьянки Капелло, фаворитки Франческо I Медичи. Тосканский государь привлек к убранству виллы лучших мастеров той эпохи - Буонталенти и Джамболонью.Последний изваял гигантский скульптурный образ «Апеннино», символ Апеннинских гор, ставший и символом Виллы Демидофф.
С переселением туда Демидовых вход в парк украсили двумя гербами - Демидовых и Трубецких. О русских корнях всем должна была напоминать копия (сохранившаяся до сих пор) памятника Демидовым работы Лоренцо Бартолини: на ней изображены Николай Никитич Демидов и его сын Анатолий. Однако ранняя смерть владельца в 46-летнем возрасте оборвала планы по обустройству нового дачного гнезда.
Девочке было всего восемь лет, когда она потеряла отца, и ее воспитанием занялась мать. Елена Петровна любила Италию, и продолжала жить на два дома, на две страны. Вместе с детьми она перемещалась между Петербургом и Флоренцией, как и многие другие ее соотечественники-аристократы. В элитарной русской колонии во Флоренции она стала играть главную роль, которая впоследствии перешла, как бы по наследству, к ее дочери Марии.
В 1897 году Мария вышла замуж за князя Семен Семеновича Абамелек-Лазарева. Жениху было сорок лет, невесте - двадцать один. Князь Семен Семенович к тому моменту уже получил придворный чин шталмейстера, совершил ряд важных научных и природоведческих открытий, опубликовал ряд книг, объездил полсвета, являя собой зрелого и успешного мужчину, к тому же сказочно богатого. Свадьба прошла в Хельсинки.
Молодоженов разъединяло двадцать лет и разный жизненный опыт. Объединяло равное положение в обществе, богатство и знатность, а также любовь к Италии. У князя было собственное имение в Риме, ставшее теперь знаменитой Villa Abamelek - здесь пара обитала впоследствии продолжительные периоды.
Во Флоренции, в Пратолино почти постоянно жила мать Марии, княгиня Елена, завещавшая дочери это имение. Похоже, что из всех своих детей Елена выделяла именно Марию - «Маришет-шерри», как она ее прозывала. Об этом косвенно свидетельствует и ряд деталей: известно, к примеру, что Елена заказала известному флорентийскому скульптору Амосу Кассиоли изваять бюст именно Марии. Завещая Пратолино дочке специальным актом, мать писала, что в Пратолино, где Мария «провела детство, она может вести спокойный образ жизни, будучи во всем свободной, но без права продажи виллы».
Зимние месяцы чета Абамелек-Лазаревых предпочитала проводить в Петербурге, обитая в первые годы на Невском проспекте, близ Армянской церкви. Когда согласно семейному завещанию этот дом перешел в ведение армянского прихода, князь Семен купил и обустроил особняк на Миллионной улице, стремясь при этом скопировать свое прежнее петербургское жилье на Невском. Не забывал он и Пратолино, где прошел его медовый месяц: один из залов нового особняка был украшен картиной с изображением статуи «Апеннино» - еще один такой же сюжет помещен на римской вилле князя.
Мария в Петербурге увлекается музыкой и танцами. В особняке на Миллионной для нее специально оборудуется так называемая Театральная комната, с зеркалами, люстрами и особыми прожекторами. Серьезно музицировать она принялась еще до свадьбы, беря уроки у замечательного композитора М. А. Балакирева.
У супружеской пары выработался традиционный годовой цикл: полгода Абамелек-Лазаревы проводили в России, полгода в Италии.Княгиня не оставляла своим вниманием виллу в Пратолино: она соорудила изысканный дом смотрителя, привела в порядок запущенный парк, проводила раскопки с целью выявления ренессансной лестницы на виллу и остатков многочисленных гротов (Грота Пана, Грота Славы и Грота реки Муньоне). Не раз реставрировалась главная гордость парка - статуя работы Джамболоньи «Апеннино».
В Европе Мария завела связи с представителями культуры. В 1904 году, в один из наездов в Рим, она позировала Пьетро Канонике, восходящей звезде итальянской скульптуры. И сам маститый Каноника считал, что это один из его «лучших портретов».
Она много читала и пользовалась знаменитым флорентийским книгохранилищем, Библиотекой Вьёссё, подписавшись на абонемент. Она горячо любила литературу и даже приобретала письма любимых авторов (Тургенева, в первую очередь). Известно, что позднее, после революции, она старалась спасти разнесенные по свету реликвии русской истории,скупала автографы Николая II и его супруги Александры Федоровны и других российских государственных деятелей.
Когда вспыхнула Первая мировая война, князья Абамелек-Лазаревы срочно вернулись в Россию, щедро жертвуя Красному кресту, отечественной авиации и флоту. Неожиданно 19 сентября 1916 г. Семен Семенович скончался в Кисловодске. Он был погребен в родовой усыпальнице в Петербурге. Весной 1917 года вдова уехала в Италию, воевавшую тогда как союзница России по Антанте, и обратно уже никогда не вернулась.
На родине к власти пришел строй, ненавидящий так называемых «бывших». Некоторое время княгиня питала иллюзии относительно скорого падения этой власти, но после того, как даже правительство Муссолини признало СССР, она обратилась с прошением о получении итальянского подданства и без затруднений стала итальянской гражданкой в 1925 году. Всю свою долгую жизнь, впрочем, она верила в то, что когда-нибудь «большевизм будет искоренен».
В советской России демидовские сокровища были национализированы, однако Сан-донатские князья за долгие годы своей жизни за пределами родины приобрели серьезные капиталы, которые находились в европейских банках. Как рантье Мария получала весьма крупные суммы из банков - более миллиона лир в год, что позволяло ей продолжать благотворительную деятельность.
В память о покойном супруге она устроила Инвалидный дом для ветеранов Первой мировой войны, пожертвовав для этой цели итальянскому государству виллу Le Romite в Галуццо и единовременный взнос в 100 тыс. лир. По ее желанию это учреждение стало называться Национальный инвалидный дом им. князя Семена Абамелек-Лазарева. Согласно семейной традиции, она помогала Демидовской школе-интернату (Istituto Demidoff) во флорентийском квартале Сан-Никколо.
Началась Вторая мировая война, радикально изменившая жизнь.
В 1943 году Пратолино заняли нацисты - они разместились в доме и выселили княгиню со слугами в хозяйственные постройки. Виллу не раз бомбили англо-американские войска и погибших оккупантов хоронили прямо в саду виллы. В письме от 1946 г. в Афины к вдове брата она писала: «Пратолино было во время войны на передней линии... Мой бедный парк очень пострадал от бомбардировок, тысячи деревьев сломаны и повалены, вилла тоже пострадала, стены, которые окружали парк, обрушились».
По воспоминаниям местных жителей, княгиня в военные годы раздавала одежду окрестным крестьянам, продавала фамильные драгоценности ради поддержания разоренного хозяйства.