РУССКИЙ ХАРБИН (Harbin Russians...To remember)

Добрый день, Гульнара! Спасибо за интереснейшие материалы .
Мою семью с Харбином связывает лишь то, что мой дедушка Сивов И.И., будучи жителем г. Венёва Тульской губ. часто бывал в Харбине в деловых поездках. Он был то ли купцом, то ли приказчиком какого-то купца. В Харбин он ездил за товарами. От этих поездок в семье сохранился удивительно красивый фотоальбом.

Фото дедушки и обратная сторона фотографии.

[ Изображение на стороннем сайте: 2d5e3da1da97t.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: 77bb3e322cfat.jpg ]


Ещё одно фото из Харбина.

[ Изображение на стороннем сайте: fdd1fda81bd2t.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: dd762bced65bt.jpg ]


С уважением Наталья

Часовня-Памятник Венценосным Мученикам

В1936 г. по инициативе и под руководством архиепископа (впоследствии митрополита) Нестора была сооружена
Часовня-Памятник Венценосным Мученикам российским и убиенному королю Югославии Александру I Карагеоргиевичу.
(король Александр был убит во Франции в 1934 членом хорватской националистической организации)
В то время она была первым и единственным сооружением такого рода в мире.
Часовня действовала полноценно, в соответствии с мемориальным и богослужебным ее предназначением, всего около 10 лет.
С массовым отъездом русских из Китая в середине 1950-х годов она стала постепенно приходить в упадок
и в период культурной революции была разрушена. Сейчас на ее месте стоит семиэтажный жилой дом






-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Фрагмент из книги

Елей русского покаяния и скорби

(Предисловие к публикации брошюры архиепископа Нестора "Часовня-памятник памяти Венценосных Мучеников в г. Харбине")

Основными жертвователями были тысячи безымянных простых людей, внесших свою трудовую копейку на благое дело во время тарелочных сборов в церквах и на специальных собраниях.

Поражают приведенные в брошюре списки почетных и рядовых членов Строительного Комитета, а также всех тех, кто оказал ценную помощь делу построения Памятника-Часовни. Среди них царствующие особы, политические деятели, военные, представители высшей аристократии, дворянства, казачества, купечества, мещанства и крестьянства. Вместе с тем, весьма показательным является отсутствие в списках представителей нераскаявшихся левой и либеральной частей эмиграции.

Разнообразен и национальный состав жертвователей и благотворителей. Среди них великороссы, белорусы, украинцы, армяне, грузины, немцы, швейцарцы, поляки, сербы, чехи, евреи, греки, татары, китайцы, корейцы и японцы.

Активную поддержку начинанию оказали лидеры русской эмиграции на Дальнем Востоке Николай Львович Гондатти, атаман Григорий Михайлович Семенов, генералы Алексей Проклович Бакшеев и Вениамин Вениаминович Рычков.

Политические деятели и дипломаты представлены в списке именами: доктора Карела Петровича Крамаржа - "отца русской эмиграции", бывшего в 1918-1919 гг. главой правительства Чехословакии; Корэкиё Такахаси - министра финансов Японии, экс-премьер-министра "Страны Восходящего Солнца"; Василия Николаевича Штрандмана - благодетеля эмиграции, бывшего русского посланника в Югославии; Алексея Александровича Татаринова - французского консула в Циндао, бывшего военного атташе России в Пекине.

Список в изобилии содержит имена высоких иерархов, клириков и мирян, принадлежавших к разным ветвям Русского Православия, (в ХХ веке, увы, расколотого по Божьему попущению), а также Сербской Православной Церкви.

Наиболее полно представлен Зарубежный Синод в лице Первоиерарха митрополита Антония (Храповицкого) и его преемника митрополита Анастасия (Грибановского), Членов Синода владык Гермогена (Максимова), Феофана (Гаврилова), Тихона (Лященко), Виталия (Максименко), а также всех архиереев, находившихся в Китае и Маньчжурии - Мелетия (Заборовского), Нестора (Анисимова), Виктора (Святина), Иоанна (Максимовича), Димитрия (Вознесенского) и Ювеналия (Килина).

Представлена Американская Православная Церковь в лице ее Главы митрополита Феофила (Пашковского) и даже Московская Патриархия - в особе признававшего ее юрисдикцию митрополита Японского Сергия (Тихомирова).

................Важным, с точки зрения их высокого научного и нравственного авторитета, было участие в деле строительства Часовни-Памятника интеллигенции.
Это профессора харбинских высших учебных заведений Г. К. Гинс, К. И. Зайцев, Н. И. Никифоров, Н. Е. Эсперов
и видные школьные педагоги: Владимир Михайлович Анастасьев, директор Харбинской женской гимназии М. А. Оксаковской, инспектор Департамента народного просвещения;
Василий Савельевич Фролов, директор харбинской гимназии им. Ф. М. Достоевского, а позднее гимназии в Дайрене.
Не остались в стороне наиболее уважаемые в Харбине медики - Николай Павлович Голубев, Самуил Исаакович Тарновский, Всеволод Владимирович Кожевников, К. С. Оглоблина, Н. Ф. и П. Ф. Орловы, В. К. Степанек, А. И. Сунгуров и др.

Помогали и известные харбинские благотворительницы - княгиня Л. В. Голицина и наместница Богородице-Владимирской обители игумения Руфина (Кокорева).

Существенным в процессе строительства Часовни-Памятника был финансовый вклад в общее дело самых состоятельных представителей деловых кругов Харбина и русской колонии в Китае.

Прежде всего это видные промышленники, предприниматели, администраторы и банкиры:
Дмитрий Матвеевич Воронцов с супругой Екатериной Петровной и братом Михаилом (кстати, ближайшие соседи владыки Нестора по ул. Батальонной в Модягоу);
Иван Васильевич Кулаев, известный русский купец, меценат и создатель знаменитого в эмиграции, поныне действующего, благотворительного "фонда Кулаева", уехавший в конце 20-х годов в США, однако и оттуда продолжавший поддерживать харбинский "Дом Милосердия";
крупнейший предприниматель Семен Федорович Ганин;
строительные подрядчики, владельцы харбинских топливных складов Павел Степанович и Флор Степанович Маркизовы; владельцы транспортной фирмы Бринеры:
Леонид Юльевич с супругой Еленой Михайловной и Борис Юльевич с супругой Екатериной Ивановной
(ур. Корнаковой), бывшей актрисой МХАТа;
Семен Леонтьевич и Соломон Леонтьевич Скидельские, наследники капиталов и предприятий крупнейшего предпринимателя Дальнего Востока России и Маньчжурии Леонтия Соломоновича Скидельского (Хайма-Лейбы Шимановича);
владелец дровяного склада Петр Гаврилович Державин;
крупные домовладельцы Ивлиан Леванович Хаиндров и Евгений Зенонович Комар;
бывший председатель Правления Добровольного флота К. В. Компанион;
директор фанерного завода фирмы "Лиддел" Михаил Александрович Гинце и другие.

Среди жертвователей представители торгового капитала: чаеторговцы и крупнейшие благотворители
Илья Федорович и Ираида Петровна Чистяковы, Елизавета Николаевна Литвинова,
вдова известного купца и мецената Семена Васильевича Литвинова;
Иван Цхомелидзе (магазин "Цхомелидзе-Микотадзе" на углу улиц Китайской и Саманной, торговавший копченостями и кондитерскими изделиями);
Михаил Иванович Шитухин (магазин "Товарооборот" на ул. Мостовой, торговавший валенками, кожанками и тулупами);
Н. Г. Ипсиланти (магазин восточных сладостей - халва, буза, баклава);
К. Ю. и А. К. Лейтловы (гастрономические магазины на Пристани и в Модягоу - потрясающий вкус знаменитой вареной "лейтловской" колбасы до сих пор не забыли многие бывшие харбинцы);
владелец аптек Федор Николаевич Зимин;
президент Торговой фирмы "И. Я. Чурин и Ко" Н. А. Касьянов и другие.

Были и коллективные пожертвования, например, от сотрудников фирмы "Лион", полицейских станции Хан-чин-тун, охранников концессии "Кондо" ст. "Яблоня" и др.

Нельзя не упомянуть имена ближайших сотрудников владыки Нестора по "Дому Милосердия", принявших на себя основной груз безвозмездной технической работы по сбору средств, строительству и украшению Часовни - настоятеля Св.-Скорбященской церкви протоиерея о. Иоанна Тростянского, игумена Николая (Гиббса), бывшего воспитателя Цесаревича Алексея Николаевича, а также игумена о. Нафанаила (кн. Львова), иеромонаха о. Мефодия (Савелова-Иогеля), протодиакона о. Петра Задорожного, замечательную иконописицу инокиню Олимпиаду (Болотову), Сергея Григорьевича Жалнина, Кирилла Александровича Караулова.

По-разному сложится дальнейшая судьба этих людей. Некоторые из них вскоре "непостыдно и мирно" покинут этот мир. Остальным, с началом Второй мировой войны, придется пережить разделение на "оборонцев" и "пораженцев". Часть пройдет суровое испытание гитлеровскими или сталинскими лагерями. Некоторые там и погибнут. Часть будет казнена за реальные или мнимые прегрешения перед воюющими державами

Фотография Банкет по случаю учреждения БРЭМ




К. В. Родзаевский (сидит второй слева),
Л. Ф. Власьевский (сидит четвертый справа), справа от него — Сюн Акикуса, на банкете в Харбине по случаю учреждения БРЭМ.
Декабрь 1934 г.

Сюн Акикуса (1894 — 1949, Владимир, СССР) — глава Японской военной миссии в Харбине (1945), генерал-майор Японской императорской армии (1943).


ВЛАСЬЕВСКИЙ Лев Филиппович (1884, ст-ца Циндан-Гродековская Заб. обл. — 1946, Москва), участник Гражданской войны в Заб., один из лидеров белой эмиграции, генерал-лейтенант. Из семьи сельских учителей. Обучался в Тифлисской 2-й мужской гимназии. Вольноопределяющийся 1-го разряда (с 1.5.1915), на военной службе с 21.1.1915. Зачислен в школу прапорщиков (29.5.1915). Младший урядник (с 9.8.1915), прапорщик (с 20.8.1915). Участник 1-й мировой войны. В 1918 вступил в ОМО атамана Г. М. Семенова, нач. канцелярии штаба отряда (1919). Один из руководителей белой эмиграции в Маньчжурии (1922). Представитель атамана Г. М. Семенова в Маньчжоу-Го (1932). В кон. 1930-х назначен советником БРЭМ.
Советник рус. отдела япон. организации «Кеовакай» (1941), нач. Гл. бюро по делам рос. эмигрантов в Маньчжурии (1943).
В 1945 бежал из Харбина в Тяньцзин. Добровольно выехал в СССР, где был арестован.
По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян

Юлия Викторовна Аргудяева, доктор исторических наук,
зав. отделом этнографии, этнологии и антропологии Института истории,
археологии и этнорафии народов Дальнего Востока ДВО РАН


Трагедия Русского Трехречья

Эмиграция русских крестьян Дальнего Востока в Маньчжурию

Ускоренное строительство социализма в СССР в конце 1920-х - начале 1930-х годов сопровождалось человеческими трагедиями и репрессиями. Они коснулись в этот период всех слоев населения Советского Союза, но особенно тяжело отразились на самой многочисленной части населения страны - крестьянстве. Мы попытаемся осветить лишь некоторые моменты разыгравшейся в этот период драмы среди части дальневосточного крестьянства - локальной группы русского этноса - старообрядцев.
Наступление на крестьян во всех регионах страны, в том числе и на Дальнем Востоке, началось в конце 1920-х годов. На рубеже 1927-1928 гг. в стране разразился хлебозаготовительный кризис: зажиточное крестьянство, окрепшее в период нэпа, придерживало хлеб до весны 1928 г., надеясь на повышение на него цен. Это создало угрозу темпам социалистического строительства, намеченного ВКП(б) и Сталиным. По стране разъехались специ­альные уполномоченные («тридцатитысячники»), в задачу которых входило безоговорочное выполнение хлебозаготовительной кампании. Хлеб, нередко даже семенной, забирали не только у зажиточных, но и у середняков и даже бедняков, оставляя крестьянскую семью на грани голода. Владельцев излишков или спрятанного хлеба, зачисляли в «кулаки» и судили по статье 107 УК РСФСР (спекуляция), а пытавшихся осуждать такое насилие и по ст.58-10 (контрреволюционная агитация).
Нередко забирали не только зерновые, но и скот, описывали всё имущество, обобществляли его. Многих крестьян-дальневосточников стали высылать семьями в отдалённые районы дальневосточного региона. В некоторых деревнях глав семейств забирали на общественные работы - лесозаготовки, рыбалки и др.; их семьи, лишившись всего хозяйства, оставались практически голодными.
К социально-экономическим мотивам давления на крестьян присовокуплялись и гонения за религиозную принадлежность, которые в условиях развернувшейся атеистической пропаганды, коснулись, прежде всего, наиболее стойких в вере приверженцев староверия.

Таким образом, установления и действия советской власти конца 1920—начала 1930-х годов практически свели к нулю все усилия конфессиональных групп русского крестьянства по функционированию некогда крепких и зажиточных хозяйств. Введённые в этот период в Советской России для крестьян немалые налоги, хлебозаготовки и мясопоставки, твёрдые задания, начавшееся затем раскулачивание, кооперирование и коллективизация, послужили причиной возникновения взрывоопасной ситуации, спровоцировали ответную реакцию крестьян, принявшую разные формы: ответный террор в отношении органов советской власти, открытые крестьянские выступления (так называемое Кхуцинское (Улунганское) вооружённое выступление старообрядцев 1932 г. в Приморье и др.), бегство в глухие таёжные районы, эмиграцию.
В этот период по указанным выше причинам усилилась внутренняя миграция старообрядцев: они перебирались в более глухие таёжные места как на побережье Японского моря (долины рек Самарга, Единка), так и в центральную часть горной области Сихотэ-Алиня (реки Иман, Бикин, Хор).

Иные тайно уходили за рубеж, в Северный Китай, в частности, в соседнюю Восточную Маньчжурию. Некоторые семьи староверов за несколько месяцев до побега поселялиь в приграничных населённых пунктах, устраивались там работать на производстве, преимущественно рыболовами или охотниками, заводили даже огороды, но в удобный момент, ночью уходили за кордон. Так перебрались за границу ряд семей из таёжных приморских деревень, расположенных в бассейне р. Уссури (Архиповка, Варпаховка, Виноградовка, Каменка, Лазаревка, Лужки, Халаза др.) и даже в бассейнах северных рек (Единка, Перетычиха).

В Китае многие приморские крестьяне-старообрядцы селились первоначально в Трёхречье, где ещё в конце Х1Х-начале XX вв. сформировалось несколько казацких и крестьянских, в том числе старообрядческих, поселений, или недалеко от г. Харбина. Здесь их какое-то время материально поддерживало Главное бюро 0 делам эмигрантов в Манжурии (ГБРЭМ). В Харбине - узловом пункте Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и под Харбином и 1930-е годы уже было сосредоточено многотысячное русское население, сформировавшееся здесь как в дореволюционные, так и в первые послереволюционные годы. Вблизи Харбина, недалеко от КВЖД, семьи дальневосточных староверов основали деревни Массаловку (Чиншу), Медяны, Коломбо, Силинхэ, Романовку, названную так в честь последнего русского царя. Сюда стали стекаться дальневосточные староверы, поселившиеся отдельными семьями в разных уголках Маньчжурии, в том числе в Трёхречье, Синьцзяне, куда мигрировали в основном старообрядцы Алтая. В частности, в Коломбо обосновались Гостевские и Басаргины, в Селинхе — Мартюшевы, в Романовке - Гуськовы, Селедковы, Калугины, Кустовы, Одинцовы и другие.

Далее читать ЗДЕСЬ http://xxl3.ru/pages/argudiaeva.htm

Уважаемая Gul!
В теме "Русский Харбин" Вы опубликовали фото нескольких женщин из РФЖД. Как Вы написали, третья справа - это предположительно поэтесса Марианна Колосова.
Я автор нескольких статей о Марианне Колосовой и давно интересуюсь ее творчеством и биографией. Я видел несколько фото (некоторые из них ужасного качества) на которых тоже вроде бы Колосова. В этом году в Барнауле вышла книга стихов Марианны Колосовой, по крупицам собранных местным краеведом Виктором Суманосовым. В этой книге тоже есть фото Марианны Колосовой (опять же предположительно) с генералом Косьминым. Эта женщина похожа на женщину с Вашего фото.
Хотелось бы идентифицировать все эти фото. Не будете ли так добры, разъяснить, откуда у Вас групповое фото женщин, и почему Вы ][/решили, что третья справа на фото - это Марианна Колосова?