«Аресту подлежат все харбинцы...»

Gul написал:

[q]
Господи, до чего же похожи все дела харбинцев!!!
Как-будто писались под копировку...
Была в центре выработана общая схема для них, которая на местах корректировалась
Все эти показания-- плод фантазии НКВД
Просто заставляли измученных людей подписывать страницы
[/q]

Вот протокол допроса одного из следователей, фабриковавших дела:
146
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
свидетеля ВОЛЬФСОНА Иллариона Иосифовича
от 10 июля 1956 года

ВОЛЬФСОН Илларион Иосифович, 1901 года рождения, уроженец гор. Одессы, гражданин СССР, еврей, беспартийный, прож. г. Инта, Коми АССР, Восточная ул. 20

Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден. Вольфсон.

ВОПРОС: 29 июня 1939 года Военным Трибуналом МВО вы были осуждены по ст. Ст. 58.7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания - расстрелу. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР высшая мера наказания вам была заменена 15 годами лишения свободы. Виновным в предъявленном обвинении вы не признавали.
Что вы можете показать по существу своего дела в настоящее время?
ОТВЕТ: По существу своего дела я могу показать то, что ни в каких контрреволюционных организациях я никогда не состоял и если в процессе работы и были какие-либо ошибки, то это связано с тем руководством, которое было в тот период.

ВОПРОС: Вами производились аресты граждан без наличия оснований к этому?
ОТВЕТ: Нет, арестов без наличия оснований к тому мною не производилось. Основанием к аресту того или иного лица было распоряжение начальника отдела, после просмотра им имевшихся оперативных материалов, показаний свидетелей или арестованных.

ВОПРОС: Вам предъявляется архивно-следственное дело №737647 на осужденного к высшей мере наказания - расстрелу Крылова Василия Николаевича. В постановлении об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения, подписанном вами, как начальником отделения и другими лицам, указано, что КРЫЛОВ
147
2
"... Будучи к-р. настроен высказывал троцкистские настроения и допускал террористические настроения по адресу вождя партии. Прибыл на территорию СССР как агент японских разведывательных органов со шпионско-террористическими заданиями".
Материалов же для такого обвинения Крылова и вообще ареста его, как видно из дела, у вас не было.
Что вы скажете по этому поводу?
ОТВЕТ: Сейчас я не помню хорошо дело Крылова за давностью времени, но во всяком случае утверждаю, что агентурные материалы были на харбинцев, в том числе и на Крылова.

ВОПРОС: Если были, как вы утверждаете, агентурные материалы на Крылова, то почему же нет ссылки на них ни в обвинительном заключении и в других документах дела?
ОТВЕТ: В те времена ссылки на оперативные материалы не делались в обвинительном заключении.

ВОПРОС: В обвинительном заключении, подписанном вами, указано, что КРЫЛОВЫМ была создана на территории СССР шитонско-террористическая организация, тогда как о практической шпионской работе КРЫЛОВ не был допрошен и шпионская деятельность КРЫЛОВА не доказана.
На каком основании вами было направлено дело в судебную инстанцию на КРЫЛОВА как на шпиона без доказательств?
ОТВЕТ: Ничего не могу сказать, не помню.

ВОПРОС: Скажите, физические меры воздействия вами применялись в отношении арестованных харбинцев, в том числе и в отношении КРЫЛОВА?
ОТВЕТ: Лично мною физические меры воздействия в отношении арестованных не применялись, а вообще это практиковалось в УНУВД по Московской области. Допускал физические меры воздействия мой подчиненный оперуполномоченный МОЧНОВ, но я запрещал ему, в моем присутствии не позволял этого делать, вообще не разрешал. Применялись ли меры физического воздействия или какие другие в отношении КРЫЛОВА я не помню, не знаю.

ВОПРОС: Из материалов дела КРЫЛОВА и других арестованных вами видно, что при окончании следствия материалы дела для ознакомления арестованным не предъявлялись и тем самым нарушались требования ст. 206 УПК РСФСР.
Почему вы это допускали?
ОТВЕТ: Затрудняюсь ответить на этот вопрос. Однако признаю, что действительно по делу КРЫЛОВА, НЕЧАЕВА В.И, НЕЧАЕВА Ф.И. и другим делам было допущено нарушение ст. 206 УПК РСФСР.
148
3
ВОПРОС: По показаниям, полученным вами лично и вашим подчиненным ВОДЕНКО от арестованного вами же КРЫЛОВА, было арестовано несколько человек, в том числе несколько женщин, жен этих же арестованных, по обвинении в участии в шпионско-террористической организации и все они были осуждены заочно к высшей мере наказания - расстрелу. Та были расстреляны: НЕЧАЕВ В.И., его жена НЕЧАЕВА. Серафима Дмитриевна, брат НЕЧАЕВА - НЕЧАЕВ Ф.И., его жена НЕЧАЕВА Анна Дмитриевна, МОЛОШНЫЙ П. П. , РАССОХИН И. Ф. и его жена - РАССОХИНА Л. А., жена КРЫЛОВА и еще несколько человек, вина которых не доказана.
Признаете ли вы себя виновным в неправильно и не основательном аресте и осуждении перечисленных лиц?
ОТВЕТ: Я признаю себя виновным в том, что я, будучи начальником отделения, допускал в отдельных случаях нарушение революционной законности. Это происходило в силу того руководства и тех установок, которые имели место в тот период. Это я понял только теперь, когда стало ясно, что руководство давало неправильное направление в работе. Вместе с тем заявляю, что никогда и ни в каких контрреволюционных организациях я не состоял.

ВОПРОС: В своих ответах на поставленные вопросы вы ссылаетесь на неправильное руководство. Скажите, руководство давало вам указание нарушать требования ст. 206 УПК РСФСР и излагать в обвинительных заключениях обвинения, не подтверждающиеся материалами дела?
ОТВЕТ: Существовавшая на тот период обстановка, а так же то, когда прокурор не возвращал обратно дело для выполнения ст. 206 УПК РСФСР, давало основание работникам в отдельных случаях нарушать указанную статью. Этим и объясняется нарушение революционной законности.

ВОПРОС: Вам предъявляется архивно-следственное дело № 737313 на арестованного вашим отделением 17 сентября 1937 года, осужденного заочно к расстрелу НЕЧАЕВА Василия Ильича. Вами подписано обвинительное заключение на НЕЧАЕВА?
ОТВЕТ: Да, обвинительное заключение на НЕЧАЕВА Василия Ильича подписал я. Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения подписано моим заместителем ВЕРШИНИНЫМ.

ВОПРОС: В постановлении об избрании меры пресечения в отношении НЕЧАЕВА сказано, что:
"... он является членом к-р. шпионско-террористической группы".
В обвинительном заключении сказано еще больше:
" 1) В Харбине был связан с врагами Соввласти и агентами японской разведки.
149
4
2) Будучи секретным агентом НКВД являлся двурушником.
3) Был членом шпионско-террористической группы, ставящей своей целью совершение террористических актов над руководителями ВКП(б) и Соввласти".
Однако в процессе следствия ни по одному из указанных пунктов обвинения НЕЧАЕВ не был допрошен и предъявленное обвинение ему не было доказано.
Как вы можете квалифицировать этот факт своих незаконных действий?
ОТВЕТ: Я считаю своим упущением, что не проверил дело с обвинительным заключением.

ВОПРОС: В результате вашего, как вы указываете, "упущения" НЕЧАЕВ был расстрелян. Вы признаете, что НЕЧАЕВ был расстрелян по вашей вине, без оснований к тому?
ОТВЕТ: В этом имеется доля моей вины.

ВОПРОС: В обвинительном заключении указано так же, что НЕЧАЕВ признал себя виновным в связях с антисоветскими элементами, тогда как НЕЧАЕВ виновным себя ни в чем не признавал и, как уже выше сказано, по существу предъявленного обвинения следствием не допрашивался.
Как вы считаете этот факт?
ОТВЕТ: Это так же является моим упущением.

ВОПРОС: Вам предъявляется архивно-следственное дело №737314 на осужденную заочно и расстрелянную 18/Х-1937 г. жену вышеназванного НЕЧАЕВА В.И. - НЕЧАЕВУ Серафиму Дмитриевну. Постановление об избрании меры пресечения в отношении НЕЧАЕВОЙ и обвинительное заключение по ее делу вами подписано?
ОТВЕТ: Да, постановление об избрании меры пресечения в отношении НЕЧАЕВОЙ Серафимы Дмитриевны и обвинительное заключение по ее делу подписаны мною.

ВОПРОС: Как видно из материалов дела, НЕЧАЕВА, так же как и ее муж НЕЧАЕВ В.И. была арестована вами по обвинению в участии шпионско-террористической организации, на основании единственного показания арестованного вами же КРЫЛОВА.
По существу предъявленного обвинения не была допрошена и требования ст. 206 УПК РСФСР не были выполнены.
Это вы признаете?
ОТВЕТ: Да, признаю.

ВОПРОС: Почему НЕЧАЕВА. не допрашивалась по предъявленному ей обвинению и не была ознакомлена с материалами своего дела при окончании следствия?
ОТВЕТ: Я не знаю, что ответить на это, но признаю, что сделано не правильно, это мое упущение.

150
5
ВОПРОС: Упущение или сознательное нарушение советской законности?
ОТВЕТ: Это мое упущение.

ВОПРОС: В обвинительном заключении , подписанном вами, указано, что НЕЧАЕВА, проживая в Харбине, была связана с агентами японской разведки. С кем персонально и в чем заключалась ее связь с ними?
ОТВЕТ: В некоторой части сказанное в обвинительном заключении не соответствует материалам дела, что так же является моим упущением.

ВОПРОС: Результаты вашего так называемого "упущения" вам известны?
ОТВЕТ: За свое упущения я отсидел 15 лет в лагерях.

ВОПРОС: А то, что по вашей вине были арестованы и расстреляны невинные люди, вы это не считаете?
ОТВЕТ: Из предъявленных мне архиано-следственных дел мне видно, что люди были расстреляны.

Протокол мною прочитан, ответы с моих слов записаны правильно. Вольфсон.
Допросил: сотрудник Управления КГБ ПРИ СМ СССР ПО г. МОСКВЕ
Подполковник (Полянский)

Подлинник протокола допроса в архивно-следственном деле №66521 на Вольфсона /дописано от руки/
ГАРФ. Фонд 10035, оп. 1, дело П-37962. Листы 146-150.

А вот протокол допроса его подчиненной:
142
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
свидетеля ЕРШОВОЙ Феодосьи Алексеевны
От 24 мая 1955 года
ЕРШОВА Феодосья Алексеевна, по первому мужу с 1924 по 1939 год носила фамилию ШЛИХТ, 1906 года рождения, уроженка гор. Кяхты, Бурят-Манголия, русская, гражданка СССР, служащая, с низшим образованием, член КПСС с 1926 года, пенсионерка, прожив. Малая Тульская дом 2/1, корпус 18, кв. 35

Об ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупреждена: Ершова.
ВОПРОС: Какую должность вы занимали в УНКВД Московской области в 1937-1938 г. г.?
ОТВЕТ: В период 1937-1938 г.г. я работала оперуполномоченным 2 отделения 3 отдела УНКВД Московской области. В то время я носила фамилию первого мужа -ШЛИХТ.

ВОПРОС: В сентябре - октябре 1937 года вы вели следствие по делам на БЫЙСТРО Валентина Иоакимовича и МАКЕЕВУ Веру Ивановну, обвинявшихся в шпионаже в пользу Японской разведки. Вы помните сейчас эти дела?
ОТВЕТ: Нет, эти дела я сейчас не помню.

ВОПРОС: Вам представляется возможность ознакомиться с этими делами и вспомнить их содержание.
ОТВЕТ: Ознакомившись с материалами архивных следственных дел № 737443 по обвинению БЫЙСТРО В.И. и № 737711 по обвинению МАКЕЕВОЙ В.И., я вижу, что следствие по этим делам вела действительно я. Однако подробностей хода следствия я припомнить не могу в связи с давностью времени. Кроме того, я страдаю плохой памятью, связанной с болезненным состоянием нервной системы.

143
ВОПРОС: В протоколе допроса БЫЙСТРО В.И. от 9 сентября 1937 года он признался в том, что является шпионом. Однако форма постановки вами вопросов обвиняемому вызывает сомнение в правдоподобности его ответов. Зачитываю вам лист дела 25.
Чем объяснить, что вы отнесли сведения, сообщенные БЫЙСТРО в письмах к своим знакомым, к разряду шпионских сведений?
ОТВЕТ: Я не помню, почему я квалифицировала переписку БЫЙСТРО со своими знакомыми, как передачу сведений шпионского характера. Очевидно, на этот счет была какая-то ориентировка НКВД СССР , а таких ориентировок в то время было очень много, особенно по т.н. "харбинцам".

ВОПРОС: В обвинительном заключении по делу на БЫЙСТРО составленном вами 10 октября 1937 года, вы указали:
"Перед выездом в СССР БЫЙСТРО был завербован японскими разведывательными органами..."
Сам БЫЙСТРО на допросе 1 сентября 1937 года отрицал связь с Японской разведкой и данных, изобличающих БЫЙСТРО в шпионаже в пользу Японии, в следственном деле не имеется. В связи с чем вы указали в обвинительном заключении, что БЫЙСТРО был завербован японцами перед выездом в СССР?
ОТВЕТ: За давностью времени я не могу сказать, почему я указала в обвинительном заключении, что БЫЙСТРО завербован японской разведкой перед выездом в СССР. НЕ МОГУ ТАКЖЕ сказать, что на основании каких данных я сделала такую запись в обвинительном заключении.

ВОПРОС: Вам предъявляется для ознакомления справка по архивному оперативному делу № 30707 на БЫЙСТРО В.И. Как видите и в этом деле нет материалов, изобличающих БЫЙСТРО в шпионаже против СССР. В связи с чем же в обвинительном заключении вы обвинили его в шпионаже в пользу японской разведки?
ОТВЕТ: Я не могу ответить, почему я указала в обвинительном заключении, что БЫЙСТРО завербован японской разведкой.

ВОПРОС: Как видно из обвинительного заключения, БЫЙСТРО также ввинялось в вину проведение антисоветской агитации, расконспирация, как секретного сотрудника органов НКВД и двурушничеств. Однако и эта часть обвинения следственными материалами не доказана и построена только на самопризнании БЫЙСТРО.
Почему по этой части обвинения не были допрошены свидетели?
ОТВЕТ: Ответить затрудняюсь. Очевидно, тогда считалось достаточным одного признания обвиняемого. Дело проходило через Прокуратуру и там к нам претензий на счет документации дела не предъявляли.
144
ВОПРОС: На основании каких материалов МАКЕЕВА В.И. была арестована по ст. 58-6 УК РСФСР и обвинялась в шпионаже в пользу японской разведки?
ОТВЕТ: Я не знаю, на основании каких материалов Макеева была арестована по обвинению в шпионаже. Не помню этого. В то время была директива НКВД СССР о производстве массовых арестов среди харбинцев. Выписывались стандартные постановления на арест и оперативных работников начальство, в частности ВОЛЬФСОН заставляли подписывать эти постановления, несмотря иногда на отсутствие компрометирующих материалов на кандидата на арест. Если оперативный работник пробовал отказаться от подписи под таким постановлением, то его сразу же обвиняли в том, что он якобы сочувствует врагам народа и прикрывает их от наказания. Очевидно так же обстояло дело и с арестом МАКЕЕВОЙ. Хочу дополнить, что с 1 января 1938 года я ушла в отпуск, когда возвратилась на работу, то с ужасом узнала, что весь мой негласный аппарат, работавший по харбинцам, больше 40 человек, был арестован и осужден. После этого я подала рапорт и перешла в другой отдел.

ВОПРОС: В таком случае объясните, как же велось следствие по делам лиц, арестованных без достаточного к тому оснований...?
ОТВЕТ: Обычно оперативному работнику давали 6-8 дел на неделю и приказывали закончить их в недельный срок. На оперативных совещаниях в отделе и отделениях от нас требовали: "хоть из пальца высоси, но дело закончи". Поэтому следствие по делам арестованных велось необъективно. Однако, возражать против такой постановки вопроса в той обстановке было совершенно невозможно. Как велось следствие по делам БЫЙСТРО и МАКЕЕВОЙ , я конкретизировать не могу, но обстановку того времени и указания нашего руководства по работе над делами арестованных я передаю правильно. Еще раз хочу отметить, что о производстве массовых арестов среди т.н. "харбинцев" были ориентировки и директивы НКВД СССР, в которых указывалось о якобы массовых вскрытых террористическо-шпионско-диверсионных организациях, состоящих из харбинцев. В этих же ориентировках указывалось, что все лица, обучавшиеся в Манчьжурии на шоферских курсах, курсах трактористов, на курсах машинописи являлись агентами японской разведки и поэтому подлежат аресту.

ВОПРОС: У вас на допросе обвиняемый БЫЙСТРО В.И. признался в том, что он является шпионом, а обвиняемая Макеева В.И. - в том, что вела контрреволюционные разговоры с бывшими харбинцами. Однако эти показания обвиняемых материалами дела не подтверждены. Верите ли вы сами в правдивость их показаний?
ОТВЕТ: Очевидно, во время следствия я верила в показания БЫЙСТРО и МАКЕЕВОЙ, раз составила обвинительное заключение по их делам. С точки зрения сегодняшнего дня, ознакомившись с делами на БЫЙСТРО и МАКЕЕВУ, я могу сказать, что эти дела не доказаны. МАКЕЕВА и БЫЙСТРО явились жертвами директив НКВД СССР о массовых арестах лиц, прибывших из Маньчжурии в СССР.

145
ВОПРОС: Не являлись ли признания БЫЙСТРО и МАКЕЕВОЙ результатом применения к ним мер физического воздействия на допросах?
ОТВЕТ: Категорически утверждаю, что в период сентября-октября 1937 года к арестованным мер физического воздействия не применялось. Когда я возвратилась из отпуска в феврале 1938 года, то меры физического воздействия широко практиковались при допросах арестованных. Следствие же по делам БЫЙСТРО и МАКЕЕВОЙ было закончено задолго до этого и к ним мер физического воздействия не применялось.

Протокол допроса мною прочитан, записан с моих слов верно: ЕРШОВА.

Допросил: ст. следователь следотдела УКГБ МО СТ. ЛЕЙТЕНАНТ. /ИВАНОВ/

Подлинник протокола допроса находится в архивно-следственном деле №737711 по обвинению МАКЕЕВОЙ Веры Ивановны.

Верно:
Сотрудник следотдела УКГБ гор. Москвы
Лейтенант. /Дударенко/

20 сентября 1956 года
ГАРФ. Фонд 10035, оп. 1, дело П-37962. Листы 142-155.

По «харбинской линии» в 1937–1938 гг. было осуждено 46 317 человек, из них 30 992 приговорены к расстрелу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Управления КГБ Томской области по архивно-следственному делу группы харбинцев, репрессированных в 1937 г.

11 октября 1956 г.

УТВЕРЖДАЮ

И. о. начальника Управления КГБ при Совете Министров СССР по Томской области

полковник Подпись (Смородинский)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ (по архивно-следственному делу № 651441)

Я, ст. следователь следотдела Управления КГБ при Совете Министров СССР по Томской области капитан ЧЕЛНОКОВ, рассмотрев архивно-следственное дело; №651441, заявление гражданки МИТИНОЙ Валентины Георгиевны о пересмотре этого дела и материалы проверки, -

НАШЕЛ

Бывшим Томским Горотделом НКВД 26 и 27 ноября 1937 года были арестованы и по настоящему делу привлечены к уголовной
ответственности по ст. ст. 58-4, 58-6, 58-9, 58-10 и 58-11 УК РСФСР жители города Томска -

ГНУСИН Андрей Трофимович, 1897 года рождения, уроженец села Красноярское, Трудового района, Петропавловской области,
русский, гражданин СССР, беспартийный, из служащих, со средним образованием, не судим, работавший ответисполнителем
по сбыту конторы "Заготзерно".

ЗАВОРОТЫНСКИИ Петр Васильевич, 1917 года рождения, уроженец города Ворошилова, Дальне-Восточного края, поляк,
гражданин СССР, беспартийный, сын домовладельца, с начальным образованием, не судим, работавший помощником шофера
в бактериологическом институте.

ПЕТРИКОВ Алексей Петрович, 1909 года рождения, уроженец города Томска, русский, гражданин СССР, беспартийный, из
рабочих, не судим, работавший слесарем-механиком на швейфабрике.

ПУТОВ Яков Васильевич, 1910 года рождения, уроженец города Томска, русский, гражданин СССР, из рабочих, не судим, у
чащийся 4-го курса коммунально-строительного техникума.

ТОПОРОВ Митрофан Петрович, 1885 года рождения, уроженец села Петровское, Покровского района, Дальне-Восточного края,
русский, гражданин СССР, с начальным образованием, из крестьян, не судим, работавший дворником топографического техникума.

МИТИНА Валентина Георгиевна, 1918 года рождения, уроженка города Харбина, русская, гражданка СССР, беспартийная,
из служащих, не судима, студентка 3-го курса Томского электромеханического института инженеров транспорта.

Все они обвинялись в том, что до ареста по настоящему делу являлись участниками шпионско-диверсионной группы и
по заданию японской разведки занимались контрреволюционной, шпионско-диверсионной деятельностью и антисоветской агитацией.

На предварительном следствии все, без исключения, они признали себя в этом виновными и дали показания
о практической деятельности.

3 января 1938 года ГНУСИН А. Т., ЗАВОРОТЫНСКИИ П. В., ПЕТРИКОВ А. П., ПУТОВ Я. В. и ТОПОРОВ М. П. осуждены к ВМП
в Особом порядке Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР, А МИТИНА В. Г. по постановлению Особого Совещания при НКВД СССР
от 7 января 1938 года приговорена к заключению в ИТЛ сроком на 10 лет (л. д. 112, 123-128).

Проверкой материалов дела установлено следующее: Арест ГНУСИНА А. Т., ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В. и других лиц, привлеченных
к уголовной ответственности по этому делу, был произведен по однотипным справкам Томского горотдела НКВД, в которых указывалось, что имеющимися в распоряжении этого органа данными все они изобличаются в принадлежности к агентуре
японских разведывательных органов, в сборе шпионских сведений, в приобретении кадров для проведения диверсионной
работы и в антисоветской агитации (л. д. 1,6, 12, 17, 23, 29). Однако в следственном деле таких материалов не имеется и
не обнаружены они в архивах УКГБ и УМВД по Томской области при проверке в настоящее время (л. д. 129).

Кроме того, арест ГНУСИНА, ЗАВОРОТЫНСКОГО, ПУТОВА, ТОПОРОВА и МИТИНОЙ произведен с нарушением процессуальных норм. Все они были арестованы 26 ноября 1937 года, а санкция прокурора на арест была получена только 29 ноября 1937 года
(л. д. 1-33).

Все арестованные в процессе следствия были допрошены только по два раза: первый раз по биографическим данным и
вторично по существу предъявленного им обвинения.

Из показаний обвиняемых усматривается, что шпионско-диверсионная группа, за участие, в которой они были арестованы,
была создана ГНУСИНЫМ А. Т. в течение 1936-37 годов по заданию резидента японских разведывательных органов ВАНЬЯНА Андрея Львовича, работавшего в то время начальником Управления Томской железной дороги.

В частности ГНУСИН А. Т. по этому вопросу показал, что для работы в пользу японских разведывательных органов ВАНЬЯН з
авербовал его в начале 1936 года, а после этого он сам завербовал в 1936 и 1937 годах ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В., ПЕТРИКОВА А. П., ТОПОРОВА М. П., ПУТОВА Я. В. и МИТИНУ В. Г. (л. д. 43-46).

Проверкой установлено, что ВАНЬЯН А. Л., якобы завербовавший ГНУСИНА для работы в пользу японской разведки, в 1937 году
был арестован, а в 1938 году осужден к ВМН за участие и антисоветскую деятельность в составе контрреволюционной правотроцкистской организации, в чем он признавал себя виновным. Однако показаний о принадлежности к агентуре японских разведывательных органов и о шпионской деятельности он не давал, об этом не допрашивался и в совершении этих преступлений
не обвинялся (л. д. 144-153).

Военная Коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев 30 июля 1955 года уголовное дело по обвинению ВАНЬЯНА и материалы
дополнительной проверки, установила невиновность ВАНЬЯНА и прекратила дело на основании ст. 4 п. 5 УПК РСФСР (л. д. 154-156).

При проверке материалов дела также установлено, что в феврале 1937 года ВАНЬЯН, будучи начальником Управления Томской железной дороги, издал приказ об увольнении ГНУСИНА с должности начальника станции Алейская и предании его суду за преступную дезорганизацию работы станции (л. д. 139). Маловероятно, чтобы ВАНЬЯН издал такой приказ в отношении агента японской разведки, которого он, судя по показаниям ГНУСИНА, специально завербовал для сбора шпионских сведений и
подрывной разрушительной работы на транспорте.

Показания ГНУСИНА А. Т. о вербовке им в шпионскую группу ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В., ПЕТРИКОВА А. П., ТОПОРОВА М. П.,
ПУТОВА Я. В. и МИТИНОЙ В. Г. последние на предварительном следствии подтвердили, а ЗАВОРОТЫНСКИЙ. кроме того,
показал, что он, будучи уже агентом японской разведки, лично завербовал для шпионско-диверсионной деятельности 5 человек,
а именно: ДОРЕК П. В., ШПИЛЕВОГО В. Е., САМОЙЛЕНКОВ.С, КУЛЬКОВА Георгия и ТОПОРОВА Евгения (л. д. 51-53, 65, 73, 81, 88).

Эти показания ЗАВОРОТЫНСКОГО, ПЕТРИКОВА, ТОПОРОВА, ПУТОВА и МИТИНОЙ, также как и показания самого ГНУСИНА, зафиксированы схематично и неконкретно. Они не полно, а в ряде случаев вовсе не отражают обстоятельств знакомства и вербовки, не раскрывают способы и обстоятельства, при которых совершались диверсионные акты, добывались шпионские сведения и проводилась антисоветская агитация.

Например, из показаний ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В. следует, что ГНУСИН завербовал его в шпионско-диверсионную группу
в конце 1936 года, но в то же время он пояснил, что с ГНУСИНЫМ познакомился только в марте 1937 года (л. д. 57 об.).
Далее ЗАВОРОТЫНСКИИ показал, что в 1936 и 1937 году он лично завербовал для шпионской работы пять человек (л. д. 58 об. и 59). Отсюда следует, что ЗАВОРОТЫНСКИИ не мог быть завербованным ГНУСИНЫМ в 1936 году, если познакомился с ним только
в 1937 году и не мог в 1936 году вербовать других лиц.

О своей практической диверсионной деятельности ГНУСИН показал, что, работая начальником станции Алейская, он за первую половину 1936 года на своем участке совершил два крушения поездов: первый раз разбился паровоз и 20 вагонов с грузом военного снаряжения и второй - 40 вагонов свалились под откос (л. д. 45).

Как установлено проверкой, данных об этих крушениях в дорожном архиве Управления Томской железной дороги не имеется,
а допрошенный в 1956 году в качестве свидетеля БОРЗЕНКО Д. Я., работающий на ст. Алейская с 1923 года по настоящее время, показал, что он таких случаев крушений не помнит (л. д. 182-186).

ГНУСИНУ А. Т. вменено в вину еще и то, что, работая в городе Томске в конторе "Заготзерно", он в мае 1937 года в склад
мобзапасов свалил два воза пшеницы, зараженной клещом III степени, в результате чего через 3 месяца "весь склад был
заражен клещом..." (л. д. 47).

Допрошенный в качестве свидетеля бывший работник "Заготзерно" КАЗАКОВ Ф. А. показал, что заражение пшеницы на складах "Заготзерно" происходило ежегодно и самопроизвольно, вследствие отсутствия надлежащих условий для хранения зерна, что лабораторных анализов при приемке зерна в то время вообще не производилось и что фактов умышленного заражения зерна
ему неизвестно (л. д. 176-177).

Другим обвиняемым вменены в вину следующие, якобы совершенные ими диверсионные акты:

ЗАВОРОТЫНСКИИ П. В., что он в марте 1937 года в бактериологическом институте сломал автомашину.

ПЕТРИКОВУ А. П., что в августе 1937 года он поджег склад швейфабрики.

ТОПОРОВУ М. П., что в начале 1937 года поджег склады топографического техникума с топографическими картами и планами (л. д. 60, 70, 85, 103-105).

Эти факты в процессе проверки также не подтвердились. Допрошенные в качестве свидетелей ПЫЛЕВА О. И., КАЗАКОВ Ф. А., ЖЕЛНОРОВИЧ М. А., КОНОНОВ А. А., МИЛЛЕР Л. М. и ОРЛЯН-СКИИ П. И. их не подтвердили (л. д. 169-183).

Арестованные ЗАВОРОТЫНСКИЙ, ПУТОВ, ТОПОРОВ и МИТИНА следствию давали показания, что они по месту своей работы
или учебы собирали шпионские сведения, которые передавали ГНУСИНУ.

Однако, каким образом и какие именно сведения они собирали и передавали ГНУСИНУ^неизвестно (л. д. 78, 85, 93).

ЗАВОРОТЫНСКИЙ, кроме того, показал, что он в бактериологическом институте выкрал и передал ГНУСИНУ
мобилизационный план, за что от него получил вознаграждение в сумме 3000 рублей (л. д. 60). ГНУСИН же об этом показании
не давал и не допрашивался.

Все обвиняемые, судя по протоколам их допроса, показывали, что о своей контрреволюционной деятельности они докладывали ГНУСИНУ, но последний дал показания только о том, что ему доложил ЗАВОРОТЫНСКИЙ о вербовке им, ЗАВОРОТЫНСКИМ,
6 человек, а в отношении контрреволюционной деятельности других показания ГНУСИНА выглядят так:

"... Остальные участники также по моему заданию и сами лично проводили к-р работу, но указать конкретно каждого, что ими сделано я сейчас затрудняюсь..." (л. д. 47).

Проверить показания о проводимой ими антисоветской агитации не представляется возможным, так как из материалов дела не видно среди кого и при каких обстоятельствах эта агитация проводилась.

Проходящие по показаниям ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В., якобы завербованные им в шпионскую сеть, ДОРЕНКО П. И., ШПИЛЕВОЙ в. е., самойленко В. с, самойленко С. Н., ПОТАПОВ Е. Г. и КУЛЬКОВ Тимофей (а не Георгий, как записано в протоколе допроса Заворотынского) в 1937 году были арестованы. Показания ЗАВОРОТЫНСКОГО о вербовке им в агентуру японской разведки они подтвердили. Передопросить их по существу прежних показаний не представляется возможным, так как все они осуждены к ВМН и расстреляны.

При осмотре дела по их обвинению обнаружена подтасовка показаний ЗАВОРОТЫНСКОГО, выразившаяся в том, что в подлинном протоколе допроса ЗАВОРОТЫНСКОГО П. В. от 30 ноября 1937 года указано, что им в шпионско-диверсионную группу в числе других был завербован КУЛЬКОВ Георгий, в копии же этого протокола допроса, приобщенной к делу по обвинению ДОРЕНКО, КУЛЬКОВА и других, указан не КУЛЬКОВ Георгий, а КУЛЬКОВ Тимофей. При этом имя "Тимофей" написано карандашом, а весь другой текст исполнен на пишущей машинке (л. д. 157-162).

Допрошенная по прежним показаниям МИТИНА В. на допросе 4 июля 1956 года показала, что она вмененных ей в вину
в 1937 году преступлений не совершала, а, будучи обманута следователем ЩЕРБИНИНЫМ, подписала сфабрикованный работниками следствия протокол якобы ее допроса. Она также заявила, что ГНУСИНА, ПУТО/за, ПЕТРИКОВА и других лиц, осужденных по одному с ней делу, она совсем не знала (л. д. 163-168).

На основании изложенного, -

ПОЛАГАЛ БЫ

Решение Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 3 января 1938 года в отношении ГНУСИНА Андрея Трофимовича,
ЗАВОРОТЫНСКО-ГО Петра Васильевича, ПЕТРИКОВА Алексея Павловича, ПУТОВА Якова Васильевича, ТОПОРОВА Митрофана Петровича и постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 7 января 1938 года в отношении МИТИНОЙ Валентины Георгиевны отменить и уголовное дело прекратить по ст. 4 п. 5 УПК РСФСР.

Ст. следователь следотдела Управления КГБ

при Совете Министров СССР по Томской области

капитан Подпись (Челноков)

Согласен: Начальник следотдела Управления КГБ

подполковник Подпись (Павлов)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2096. Л.201-207. Подлинник. Машинопись.

"All Harbiners are subject to arrest....." Поиск сведений о репрессированных работниках КВЖД и харбинцах, депортированных и репатриированных в разные годы