🎎 Генеалогический сувенир

А это из моего "домашнего" Кузнецова. С розовой каймой - это целый прапрабабушкин сервиз. Но мы его разобщили - в каждую родственную семью по неколько вещичек раздали. Пусть все радуются Я себе оставила обеденную тарелку и соусник (люблю такие штучки).

Tasha56
Tasha56 написал:

[q]

Ваш дед имел какое-то отношение к архитектору Шехтелю и его московской организации? В свое время собрала небольшой материал по истории старинных домов Москвы, конечно не прошла стороной и информация о тех, кто принимал участие в их строительстве

[/q]

Отношение - не знаю!
Но поскольку он был членом МАО с 1905 г., то возможно, видел, разговаривал??
Там они все собирались на всякие собрания-заседания-лекции.
А дед работал в стиле модерн и он есть в списке у Нащокиной в книге: 100 архитекторов московского модерна. И в воспоминаниях его сына, моего дяди, четко написано, что он строил магазин для ювелира Марченко, а смотрела-смотрела на коробочку "семейную", и вдруг меня "осенило"!
Если Марченков-ювелиров в Москве не было, то или дядя в 50-х уже точно не помнил имя Марченко\Марков или я неправильно прочитала рукопись и подумала, что м.б. это еще один дом, в строительстве которого принимал участие и мой дед? Я два уже нашла. А у дяди перечислены несколько заказчиков деда.
Искала в ЦАМО, но ничего не нашла. А в их архивном техническом отделе частным лицам они инфы не дают о домах, в свою биб-ку не пускают и требуют отношения от строит. организации.
В Музее архитектуры инфы тоже не нашла.

О Шехтеле
http://www.stroi.ru/newspaper/1999/28_1999/28_15.asp

Убийственный абзац из этого текста.
"После революции Шехтель остался не у дел. Из неоампирного пристанища на Садовой зодчего с семьей выгнали. "С октября я не покидаю постели, - сетует Шехтель в одном из последних писем И.Сытину, - у меня нет даже средств на лекарство. Между тем, я окружен несметными, по-моему, богатствами. Мои коллекции стоят сотни тысяч, но никто не покупает".

Пока были силы, зодчий тянул лямку на педагогической ниве: ведь с 1896 года он преподавал в Строгановке, теперь во ВХУТЕМАСе, а с 1918 подвизался штатным архитектором учрежденной горной академии на Калужской. Особых доходов это, конечно, не давало, и мастер, обходя толкучки, пытался что-нибудь продать из личной библиотеки. Обездоленный, немощный, больной. Нищий академик. Бывший - а потому бесправный - надворный советник, кавалер орденов Анны и Станислава. Голодный член архитектурных обществ Рима, Вены, Мюнхена, Парижа, Глазго, Берлина. Бездомный, отстроивший с полсотни усадеб, домов, дач. "Я строил всем богатейшим людям России и остался нищим. Глупо, но я чист". Да чист. Бедствуя сам, думал о близких, друзьях, Родине: хлопотал об открытии в Москве музея А.П.Чехова, пытался, отклоняя заграничные предложения, стать нужным новому государству. Фортуна улыбнулась, пожалуй, лишь раз, когда на 1-й ВСХВ утвердили проект Туркестанского павильона. А в остальном мыкавшийся по коммунальным углам полубродяга оказался невостребованным и почти никому не нужным. В 26-м - последний путь до Ваганькова. Там - жена, малолетний сын Борис, дочь Екатерина. Там подминает покой гранитное семейное надгробие. Автор - Федор Шехтель. Стиль - модерн, тот, который вместе с учредителем сего, пытались вычеркнуть из былого и настоящего.

Чем-то похоже на судьбу моего деда.
Таких регалий у него, конечно же не было,но остальное почти тоже самое!

ГЕРОдот
ГЕРОдот написал:

[q]

А утраченная "пробка" могла быть вот такой, серебряной http://www.armantik.ru/index.p...mp;trazd=0

[/q]

Приветствуем "сэров" (sieur в Теме!

Олег, хотелось бы, но... графинчик - (ах, как жаль) не хрусталь, а простое стекло, пробочку я помню - была стеклянная, обыкновеннная. Последнее время использовался не для водочки, а для масла.
Когда решила его превратить в "сувенир", замучилась отмывать - весь рельеф наружний был в застаревших "в веках" масляных наплывах.

ГЕРОдот написал:

[q]

Ваш графинчик слишком сложной формы для "простого стекла".
А царственная сербряная корона была бы этому топтыгину очень даже к лицу... Надо бы поинтересоваться механизмом - не исключено, что стеклянная пробка могла быть "вкладышом" в более массивную, декоративную. Ведь для вина и масла нужна хорошая притирка.

[/q]

Не поленилась, пошла постучала карандашиком по стеклянной посуде и по медведю
Чуть звонче, чем простое стекло, но звук не "очень хрустальный"- стенки толстоваты., посмотрела внимательнее - нет клейма.
Может действительно что-то было еще, кроме притирочной пробки и клеймо было там?
Медведь в "анфас"

Tasha56
ГЕРОдот написал:

[q]

Валерия, а донце проверяли? И если на Вашей бутылке нет клейма, то может быть она выпущена до принятия этого Указа Николаем II?

[/q]

Нетути! Ничегошеньки, что можно было бы принять за клеймо! Крутила-вертела!
А Вы цену-то видели!
И цену пробки, там отдельно "валяется" !


ГЕРОдот написал:

[q]

Ага, водочная - чутьё не подвело

[/q]

Ай-яй, пользуете водочку??


ГЕРОдот написал:

[q]

«Бекмановские» бутылки разной вместимости изготовлялись порой из дорогого стекла или фарфора, отличались причудливостью форм

[/q]

Наверное Бекмановская, урррра!
В СССР такие уже не выпускали?

Где, в первый раз, появились на богато сервированном столе БУТЫЛКИ вместо дорогих хрустальных кувшинов и графинов и кубков.
http://www.tara-l.ru/butlka.htm

Некий чудаковатый французский маркиз, пригласив гостей к ужину, выставил на обеденный стол не графины и кубки с напитками, а заурядные бутылки - пусть в форме шара, слегка приплюснутого с боков, пусть в виде высокого конуса или прямоугольного штофа, - но ведь бутылки же! Никому прежде и в голову не могло прийти выставить на великосветский стол бутылку, считавшуюся в мире посуды 'простолюдинкой'. Ей не могло быть места на богатом столе рядом с нарядными и дорогостоящими кувшинами из серебра, графинами из хрусталя или венецианского стекла! Но, как это часто бывает, то, что сперва шокирует, потом быстро входит в моду. С легкой руки безымянного для истории маркиза, бутылка совершила 'восшествие' сперва на французский обеденный стол, а затем и на столы всей Европы.

Бутылка не только обрела статус застольной питейной посуды, но и превратилась в украшение стола со всеми вытекающими из этого обязанностями: она стала изящнее по внешнему виду и разнообразнее по форме и цвету...

Далекими предками стеклянной бутылки были античные амфоры и деревянные бочонки, в которых хранились хмельные напитки. Это родство подтверждается и происхождением слова 'бутылка'. 'Боуттис' - так в Древней Греции называли сосуд для вина.
[Добавлю - bouteille по франц. и botiglia на итальянском, наша "бутылка", скорее всего из итальянского через французский]

Любая бутылка в любые времена состояла из: 'корпуса, переходной части к горлу, горла, венчика и пояска...' Стеклянная бутылка имела преимущества перед деревянными, глиняными или металлическими сосудами. Идеально сохраняя качество продукта, она была удобна в транспортировке, давала возможность на взгляд проверить содержимое. Уязвимыми моментами в жизни бутылки в период ее 'детства' и 'отрочества' были дороговизна и несовершенство с точки зрения внешнего вида.

Долгое время бутылки изготавливались вручную, методом 'выдувания', что было очень дорого. Кроме того, мастеру далеко не всегда удавалось соблюсти красоту формы. Нижняя часть сосуда как правило оказывалась массивнее верхней, поскольку дули бутылку из раскаленного стекольного пузыря, вытягивая его вверх к горлышку. Окончательную форму - штофа, конуса или округлую - бутылке придавали тоже вручную, 'обкатывая' ее на специальных фигурных поверхностях, сделанных из мореного дуба. Бутылки были тяжелыми, поскольку в состав стекольной массы входили соли металлов.

Во второй половине XVIII века в России и в Европе утвердилась мода на художественное стекло. Сначала его выпуск наладили на Императорском стекольном заводе в Петербурге. Бокалы, кубки, вазы, кувшины, рюмки и чаши Императорского стекольного были так красивы и изящны, что производство художественного стекла увлекло даже высокопоставленных русских вельмож. На всю Россию прославились изделия стекольных фабрик князей Голицыных, Потемкина, графа Орлова. К середине столетия относилось и обустройство частного стекольного промысла недалеко от Владимира на реке Гусь, получившего впоследствии название Гусевского хрустального завода.

К середине XIX века в России освоили новую европейскую технику изготовления бутылок. Теперь их не выдували, а лили машинным способом, что было и дешевле, и быстрее. Техника литья позволяла придавать бутылке точную, геометрически выверенную форму. Они могли быть круглыми и раздутыми, с вытянутым горлом, с выборкой, с округлым оплечьем, граненые, украшенные орнаментом и надписями. Особой пoпулярностью стал пользеваться штоф - четырехугольная бутыль с коротким горлом.

В XIX веке на рынке столового стекла и хрусталя первенствовали фабрики Бахметьевых. Соперниками Бахметьевых были не менее именитые Мальцевы, самым крупным предприятием которых являлся Дятьковский завод на Брянщине. К началу XX века Мальцевым принадлежало уже более пятнадцати стекольных заводов.

В России XIX века разным напиткам соответствовала бутылка определенной формы и цвета. Была бутылка простая, была столовая, были бутылки для шампанского, для 'английской горькой', была портерная, рейнская, пивная, ликерная, коньячная, ромовая... Принципиальное значение имел и цвет стекла. Обыкновенную 'казенную' водку разливали в бутылки бесцветного стекла, темную и светлую зелень. Дорогую лили в фигурныe бутылки из бесцветного ( моя- бесцветная), золотисто-янтарного или вишневого стекла, в темно-зеленые, рубиновые, из молочного и голубого глушенного стекла, из хрусталя и тончайшего фарфора, из серебра и эмалированного металла.

В особо торжественных случаях стекло обрабатывали 'под иней' или 'под перламутр'. Настойки, наливки и прочие ароматизированные водки разливали в бутылки, тонированные зеленым, синим, йодистым и темно-оливковым колером. Единственный цвет, не 'прижившийся' массово в водочной бутылке, был почему-то черный. Некоторое исключение составляли 'водочные медведи' черного цвета - бутылки такой формы шли под водку 'Сибирская' ( значит мои точно купили не "Сибирскую")

Водочные компании, заказывая бутылку для своей продукции, заботились о ее потребительской 'узнаваемости'. Так, петербургская фирма 'Бекманъ и к°' ввела в моду бутылку-фляжку. Продукция 'Торгового дома П. А. Смирнова' узнавалась по конусообразной бутылке 'Нежинской рябины'. 'Коньячный король России' Н. Л. Шустов предпочитал графинчик... Правда, установить сегодня, какая из компаний первой 'открыла' ту или иную вошедшую в моду форму, практически невозможно. Удачное новшество конкуренты немедленно подхватывали и делали своим. Это можно было отнести и к бутылкам в форме медведя. В них разливали водку такие известные производители российского алкоголя, как Смирнов, Штритер и Шустов... Бывало, дело о подобной 'краже' доходило до судебных разбирательств, попадало на страницы журналов и газет. Но, как и следовало ожидать, найти истинно виновных так ни разу и не удалось... Еще при Николае II в Российской Империи было принято 'Положение о стеклянной посуде'. Согласно этому циркуляру, каждый 'заводчик должен в удобном для него месте ставить клеймо, в котором означать свое имя и фамилию хотя бы начальными буквами, местонахождение завода и год выделки'. Изображение российского орла на бутылке означало высшую государственную награду за победу на очередной выставке, которую отмечала своим посещением и царская семья. Под орлом, по положению о государственной геральдике, указывался год награждения фирмы государственным гербом. Именно эта законопослушность производителей водочной продукции и привела к тому, что сегодня бутылка от фирмы, носившей звание Поставщика Двора, стала большой редкостью - после революции 1917 года их просто уничтожали. Власти уничтожали - чтобы стереть с лица российской земли любое упоминание о царизме. Простой люд - из страха быть обвиненным в 'реставрации монархии'...

Такие названия, как ведро, бутылка, штоф или чарка употреблялись и для обозначения мер. Главными оптовыми единицами считались мерная бочка и казенное ведро. Стандартная водочная бочка называлась сороковкой - по числу вмещаемых ведер. Пивная бочка содержала 10 ведер, а так называемая 'польская' - 8 ведер и 14 чарок. Самой большой отпускной мерой в розничной торговле считалось казенное ведро, вмещавшее ровно 30 фунтов водки. Ведро равнялось 10 кружкам или 8 штофам, если за основу принимать не 'десятириковый', а 'осьмерковый' штоф. Еще ведро равнялось 16 мерным бутылкам.

Кроме мерной, существовала и так называемая торговая бутылка; на ведро их шло около 20 штук. В распивочной продаже водку отпускали теми же бутылками и штофами, что и в лавках; существовали и 'раздробительные' меры.

Чаркой назывался не только сосуд, но и мера - 16-я доля кружки. Более других известна 'четвертинка' - четвертая часть штофа, или 'полбутылка', которую в народе прозывали по-разному: мерзавчик , маленькая, пташечка, лампадка... Самой мелкой мерой являлась осьмушка - половина четверти или 'шкалик'.

В зависимости от емкости водочная бутылка не раз получала меткие народные прозвища. Так, в 1920-е годы, когда после долгого 'сухого закона' появилась в продаже 30-градусная 'рыковка', народ окрестил самую маленькую бутылку 'пионер', побольше - 'комсомолец', большую - 'партиец' . Позже в обиходе советского времени прочно прижились 'поллитровка' и 'чекушка'. Словом, менялись эпохи, режимы, вкусы, а бутылка и по сей день остается неизменным спутником нашего бытия...