Перевод с эстонского

givora написал:

[q]

Продолжим:

[/q]

Опиравшиеся на белочехов внутренние контрреволюционные силы начали быстро организовывать свою армию, и 18 ноября 1918 Колчак, опираясь на Антанту, объявил себя «Верховным правителем России».
Некоторые из приехавших вместе с нами в Сибирь отправились в другие места, часть семей осталась в Оякюла и начала быстро строить жилища. Поначалу соорудили шалаш их еловых веток. Меня отправили в пастухи к хозяину по имени Танклер, отец, мама и братья остались жить в хижине. Всем отмерили земельные участки примерно в 2-3-х километрах от Оякюла. Вырубили лес и очистили участок. Часть леса пошла на строительный материал, часть порубили на дрова для крестьян степной деревни в обмен на муку. Другим важным предметом товарообмена был хмель, который рос тут в изобилии. К осени стены дома с уложенными на них стропилами уже стояли. Когда я больше не могла быть пастухом из-за больной ноги и /начавшихся/ холодов и пришла домой, крышу дома как раз покрывали тростником. Ходила и я резать и носить тростник. Стены и потолок вымазали смесью опилок с глиной, и дом получился сравнительно тёплым. К тому времени уже обзавелись коровой, двумя свиньями и тремя овцами. Отец сделал мебель одному состоятельному жителю села, а в качестве оплаты получил лошадь. Т.к. я получила свою пастушескую зарплату продуктами, то мы не страдали от большого голода. Но жить всё же приходилось экономно. Сибирская тайга очаровала меня своими огромными деревьями, пышной растительностью и пением птиц. Мы жили на промежуточном участке между степью и тайгой, где дремучий лес был сильно прорежен. Когда я в 1918 году пошла пасти скот, пастбищем как раз и был такой лес, и я смогла в полной мере насладиться его красотой, слушать-смотреть, как живёт тайга. А она расцветала мощно.

Любчинова написал:

[q]

givora, когда все воспоминания будут переведены, Вы можете выложить все в отдельной теме, как дневник, чтоб не затерялись эти воспоминания.

[/q]

Я всегда с удовольствием читаю переводы! Спасибо!
Действительно, надо поместить в отдельную тему, т.к. в эту тему многие не заглядывают!

Любчинова написал:

[q]

Ведь это - история нашей страны, увиденная глазами Вашей бабушки!

[/q]

kalle написал:

[q]

[/q]

Согласна. Так более грамотно. Исправим. Спасибо за внимательность.

Спасибо всем за участие, мне очень приятно, что эти воспоминания читает еще кто-то, кроме меня. Я сделаю, как предлагают форумчане: после перевода обязательно создам отдельную тему (дневник). Отдельное спасибо latimerii, без ее помощи ничего бы не было! Возникают вопросы: исходя из этих сведений, где я могу искать сведений о родителях бабушки - для меня это "больной" вопрос. Предположительно, они родились в Ямбургском уезде, писала в архив, пока никакого ответа. Куда еще можна написать? Буду признательна за помощь! Ирина

Nikola написал:

[q]

[/q]

givora, думаю, чтобы получить дельные советы или наводки, Вам стоит озвучить имена/фамилии, даты рождения своих разыскиваемых, а также назвать архивы, куда Вы уже писали. Ну, чтоб народ смог сориентироваться, что ещё посоветовать.

Ещё хотела спросить, просто интересно. Эти воспоминания где-то опубликованы? Или это рукопись?

givora написал:

[q]

Продолжение:

[/q]

/пояснение: Ojaküla = oja (ручей) + küla (село, деревня)/

Между Оякюла и нами, новопоселенцами, находились гора и ручей, отсюда и название деревни. Я ходила через ручей и гору в гости к оякюласким девушкам, зимой - на лыжах, весной, когда днём таяло, а ночью подмораживало, можно было смело шагать по полутораметровому снегу. С горы открывался чудесный вид на таёжные глубины. По осени в тайге было много ягод – красной и чёрной смородины, ягод рябины и черёмухи. Эти последние мы сушили, мололи в кофемолке и варили кашицу. Её было сладко кушать с хлебом, ведь сахара у нас не было. За два года из многочисленных таёжных зверей только один раз я видела медведя – спокойно шёл мне навстречу по дорожке. На мою ругань он снова потопал обратно в лес, и я смогла продолжить свой путь.
Уже летом 1918 года я познакомилась с несколькими девушками из расположенного поблизости большого русского села. Они уже начинали собирать приданое. Научила их вязать крючком и вышивать, в благодарность мне дали продуктов. Но ниток было взять неоткуда. В русском селе выращивали лён, а т.к. мама привезла с собой из Питера прялку, то я решила научиться льнопрядению. Вскоре я уже могла принимать заказы, а в качестве оплаты – опять продукты. Работы хватало, иногда занималась этим при свете лучины до полуночи.
В начале 1919 года отец сообщил нам, что надолго уезжает из дома делать какую-то работу, вскочил на лошадь и уехал. Лишь позже мы узнали, что он вместе с другими местными эстонцами организовал партизанский отряд. Пару месяцев спустя один мужчина привёз нашу лошадь домой, сказав, что отец прислал её обратно, т.к. для его работы будто требуется лошадь получше.