На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Сразу предупреждаю, что сказанное здесь является моим личным мнением, не претендует на истину в последней инстанции, и т.д. Об однодворцах написано мало, а то, что написано, чаще всего взято из официальных источников типа энциклопедий. Официальные-же источники - довольно скользкая почва. Там всегда есть стремление о вещах сложных написать покороче, т.е. попроще и посхематичнее.
И уж тем более пагубно сказывается на официальных данных политические установки. Как известно, Пётр 1-ый устроил на Руси большие-пребольшие реформы. Помимо всего прочего, их целью стало создание новой элиты. Но будучи поставлена дословно так, эта цель привела бы к бунту, поэтому объявили о другом - о перевоспитании старой элиты. Т.о. "старая" элита должна была всё-таки откуда-то взяться, чтобы быть перевоспитанной. В энциклопедиях старую элиту от не-элиты отделяет добавление к "служилым людям" слов "по отечеству", в противовес тем, что "по прибору". Тех, что по прибору, делят на стрельцов, солдат, рейтар, городовых казаков, и т.д, а по отечеству - дворяне, дети боярские, итп. Но реально ли тогда было такое разделение? Имхо, нет. Табель о рангах Пётр установил не на пустом месте, ибо понятие "должность, чин, уряд" ещё до петра значило больше чем "происхождение". И если сын боярский или дворянин пошёл в солдаты или рейтары, то кем он становился в этой иерархии "по прибору/по отечеству"? Непонятно. Понятно одно - не от хорошей жизни пошёл, но и только. И тут мы подходим к реальной границе между элитой и не-элитой. Это хорошая жизнь. Это поместья, земли, и ессно, крепостные. Причём чем больше - тем лучше жизнь. И, надо признать, у "живших хорошо" с происхождением почти всегда всё было в порядке.
А на окраинах государства разницы между "по прибору/по отечеству" было мало, если была вообще. Ибо жить хорошо там в основном не приходилось, да и с бумагами было туго, с грамотами дворянскими... В итоге, когда понадобилось создавать новую элиту при Петре, разделяли наверняка, т.е. исходя из имущественного положения. Кое-какая мелочь с грамотами, впрочем, тоже могла попасть, но могла и не попасть во дворянство. Из основной-же массы землевладельческой мелочи сделали сословие однодворцев, причём верстали туда, особенно не вникая, был ли он когда-то "по отечеству" или "по прибору". Если у него трое крепостных, да пять десятин, и документов нет, ну какой он нафиг дворянин, т.е. по-тогдашнему, шляхтич? Тот факт, что потомков бывшей элиты уже официально не считают элитой, очень заботил и этих потомков, и, соответственно, власть. Именно поэтому, изначально сословие однодворцев "позиционировалось" в общем, где-то невдалеке от дворянства. И только потом, приучив однодворцев всё-таки "знать своё место", их начали приближать к остальным гос.крестьянам. И это было вполне оправдано, если бы не стояла задача обеспечить переемственность сословий. Иллюзия переемственности сословий потребовалась, чтобы оправдать табель о рангах и выслугу во дворянство. Ибо более-менее приличным оправданием раздачи гербов и имений явным мещанам и крестьянам могло быть только то, что все "настоящие" дворяне уже как минимум признаны. Тогда, имхо, и появился миф о том, что якобы, однодворцы - в огромном большинстве своём потомки тех, что "по прибору". Не слишком лепо было бы признать, что однодворцы - непонятная смесь самого разнообразного происхождения людей, которых объединяет только то, что они мелкие землевладельцы, и потомки служилых людей различных типов, а равно и то, что огромное их количество, если не большинство, не попало во дворянство только потому, что московское государство не удосужилось снабдить их предков документами. Это, в сущности, вечная история - упадок старой элиты и торжество новой. Просто этот конкретный эпизод, по моему, следует слегка проветрить. Мы с готовностью развенчиваем культы личности, идеологические установки и подтасовки недавнего времени, так пора бы попробовать и поглубже копнуть.
с.Грачевки (Оренб., Бузулук.у.) Злобин (2 семьи) г.Демшинска (-«»-) Сапрыкин с.Завального Кулов д.Матронки Коровякин с.Маханова гос.крестьяне (Оренб.губ., Челябинск.у., без фамилий) c.Ищеина – (без фамилий, экономич.крестьяне, в Бугурусл.у.) Переселенцы Лебедянского уезда (по кн.1060) 1848г. Лебедянского у. экономические крестьяне – в Оренб.губ.: Коновалов, Чистяков, Носков, Камышников, Панфилцев, Каширин, Ухин, Давыдов, Вошин, Немцов, Блутырский, Кундруков, Гришкин. Переселенцы Темниковского уезда 1832-34гг.
ГАТО, там же, кн.1059 оп.1
д.Малых Кашал Арга тож (Уф., Оренб., без фамили, единств.с фамилией – Семен Степанов Позняков уехал ранее, в 1816г.) д.Лушбор Голышевской вол (Сар., Вольский у., без фамилии, ясашные крестьяне), а также Кесенкин, Казаков, Федякин, Любаев, Дасаев, Шенкин (остальные без фамилий) д.Крюковки (Оренб., Орск., ясашные без фамилии), а также Сергеев, Октойкин с.Ст.Кашалы Никольское тож Ардашевской вол (Лашманск у., ясашные крестьяне, без фамилий) д.Козловки (-«»-, пересел в д.Кашалы Бузулукского у.)
Переселенцы Тамбовского уезда 1832г.
с.Лысых гор и Красногородской слободы (в Омскую губ). Неронов, Пятов, Плотников, Гагулин, Кожевников, Синельников, Усков, Урюпин, Лихачев, Попов, Пудовскин, Баннников, Романцов, Стрельцов, Рыбников, с.Лысых гор (в Бузулук.у., в д.Покровка Сулина тож) Кочергин, Синельников, Околелов, Попов Переселенцы Кирсановского уезда 1834г.
Там же, Кн.1061
с.Богословское Новый Гаи тож (Сар.губ.) Щекочихины, Объедковы, Радины, Добрынины, Зауловы, Кинжаловы, Тютрюмов Переселенцы Усманского уезда 1842-48гг.
Там же, Кн.1060
д.Полевая (Уф.губ., без фамилий, гос.крестьяне). с Кривки Демшинск вол. (Оренб., Бугурусл.у., -«»-) с.Дрезги (Сар.губ. и Оренб., Бугурусл.у., 1842-48) и т.д.
В едином южнорусском массиве населения имеется довольно много разных по происхождению групп русских (этнотерриториальных, сословных, конфессиональных). Здесь население обязано своим происхождением характеру заселения лесостепной и степной полосы России. В XIII-XV вв. эта часть страны во время ордынского владычества и набегов кочевников была опустошена: население было полонено или уходило на север. Позднее окраина стала вновь заселяться выходцами из различных мест по мере продвижения границ Русского государства на юг. Так, среди южнорусских поселенцев постепенно сформировались этнотерриториальные образования. Жители Калужско-Брянского Полесья - полехи (бассейны Десны, Сейма) - потомки древнейшего населения лесной полосы. Вместе с тем их близость к западным соседям русских и, вероятно, этноконтакты с ними привели к значительной общности с культурой белорусов и частично литовцев. К полехам примыкают горюны, живущие на территории бывшего Путивльского уезда Курской губернии и получившие такое название по кличке, которая образовалась от того, что они якобы "горевали гре", а по другой версии - жили в "местах сгоревших лесов", т.е. так же, как и полехи - лесные жители.
О происхождении горюнов, зафиксированных в документах уже с XVI в., существует много версий, в том числе и такая, будто они потомки древнего племени северян. Но наиболее доказанным является мнение, что они действительно потомки автохтонного населения Полесья (Посемья), впитавшего в себя и новые переселенческие волны XVI-XVII вв. из ближайших к ним районов Чернигова и Брянска (бассейн Десны и верховье Днепра). Этнический состав населения этих районов был смешанным; в частности в районе, где живут горюны, у населения остались отличительные черты в говоре и в народном костюме (акающие или якающие егуны с украинско-белорусскими чертами в культуре).
Некоторыми языковыми особенностяим отличаются жители бывшего Дмитровского уезда Курской губернии жеки и зекуны (первые, говоря, употребляют частицу же, вторые - зе).
Своеобразной является и группа саянов из Курской губернии, из Посемья (Курский, Щигровский, Фатежский, Льговский уезды), которую можно отнести не только к этнотерриториальным, но и к сословным подразделениям народа: саяны с 1600 г. создавали в незаселенных местах монастырские деревни Коренского Рождественского и Курского Знаменского монастырей, среди жителей которых находились выходцы из Литвы и Белоруссии. Не исключено, что их первооснова - древние северянские группы. Белорусско-полесские особенности в языке (замена "ц" и "щ" на "с", "ж", "з", аканье, яканье и др.) и быте (южнорусские черты в западном варианте) заметно отличают саянов от остального населения.
С древним военнослужилым пограничным сословием связано и происхождение курских севрюков, предки которых несли службу по наблюдению за степными кочевниками.
Значительный по сословному происхождению группой южнорусского населения являются однодворцы - потомки военнослужилых людей низшего разряда конца XVI - начала XVII в. (стрельцов, пушкарей, служилых казаков и др.). Служилые люди происходили в основном из замосковных уездов северно- и среднерусской полосы и несли с собой на юг характерный севернорусский бытовой уклад. В социальном отношении однодворцы заняли промежуточное положение между крестьянами и мелкими помещиками, но не слились ни с теми, ни с другими, чем и обусловилось своеобразие их культурно-бытового типа.
Позднее, в XVIII в. в степи после ее «замирения» происходило вторичное заселение земель крестьянами, беглыми и теми, кто был переселен помещиками из других губерний. Первые и более поздние переселенцы долго различались, особенно в одежде: крестьянки из коренных жителей носили поневу и «рогатую» кичку, однодворки – костюм с сарафаном (либо полосатой юбкой) и кокошники. В XIX в. олтдельные группы однодворцев были известны под прозвищами: «галманы» (иронич. – бранные, бестолковые) – однодворцы Воронежской, Тульской и Тамбовской губерний; «ионки» - часть однодворцев Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии (от ион – он), более образованные, чем другие, утратившие архаизмы в говоре, носившие городской костюм; «коннозаводские крестьяне», в состав которых были причислены для работы на конных заводах однодворцы Скопинского и других уездов Рязанской губернии. Имелись и общие прозвища-клички для однодворцев: «индюки» (гордые), «талагаи» (бездельники, невежи), «щекуны» (грубого нрава, говорившие «що» вместо «что») Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии. Различия между группами однодворцев были столь велики, что они не вступали между собой в родственные связи.
Подобные прозвища среди южнорусского населения давались не только однодворцам, но и крестьянам. Одним – по особенностям говора, как, например, «цуканам» (так их называли однодворцы) в Воронежской, Курской, Орловской губерниях, различавшимся в первой половине XVIII в. по сословно-владельческой принадлежности (помещичьи, монастырские крестьяне, переселенные сюда из центральных губерний позднее, в 60-е годы). В языке «цуканов» звучало «ц» вместо «ч», но в начале XX в. их говор слился с говором соседей-однодворцев. По особенностям языка получили прозвище «ягуны» и «кагуны» (кагокающий говор) – орловские и воронежские крестьяне. Прозвища других произошли от фамилий их владельцев-помещиков: «репнинщина», «голицынщина», «шувалики» (крепостные Шуваловых в московском Верейском уезде с южнорусскими чертами в культуре), «карамыши»; в отношении последних высказывалось мнение, что они – потомки древних вятичей. Иные прозвища произошли от сословной, иногда от этносословной принадлежности – «мананки» Белгороского уезда Тульской губернии – женщины из монастырских крестьян; в происхождении их участвовало русское, украинское, литовское население; «поляне» Масальского уезда Калужской губернии – из помещичьих и государственных крестьян; «мамоны» в левобережье Северского Донца (в Белгородском уезде), заселявшие с XVII в. дворцовые и церковные селения. Синтез черт южно-, севернорусской и украинской культуры говорит об их сложном происхождении.
Многие из перечисленных групп населения имели характерные культурные и языковые особенности. Сословные различия оказали влияние на обособление южнорусских говоров – больше, чем на Русском Севере. Говоры однодворцев, монастырских и помещичьих крестьян, мещан, казенных кузнецов, майданников обособились на сословной почве. В частности, на образование однодворческого говора влияли московский, западнополесский, орловско-калужский и восточнорязанский говоры, хранившие старые «степные» особенности, литовские говоры через выходцев из-за западного рубежа. В подмосковных местах однодворчнский говор с аканьем, кагоканьем и мягким окончанием глаголов (-ть) постепенно исчез.
На востоке южнорусской территории в левобережном Заочье русское население было известно под названием мещера (от Мещерской стороны). Жители этого края – славянское население, ассимилировавшее местных финно-угров, поэтому их считали обрусевшей финской мещерой. Небольшие островки мещеры долго сохранялись в Пензенской и Саратовской областях, куда она попала в результате миграций из Рязанщины на юго-восток. На примере мещеры прослеживаются связи в культуре всего населения среднего течения Оки с соседними народами Поволжья. Особенно много сходных черт в орнаменте, расцветке костюма, убранстве жилища.
Мелкие этнические образования можно еще отметить в ряде центральных русских областей, которые в XIX в. были известны под этническими или специфическими наименованиями-прозвищами. Так, «корелы» - небольшая группа жителей в Калужской губернии в Медынском уезде – переселились от карел Тверской губернии. «Ляхи» - остатки якобы пленных поляков – жили в Балахнинском уезде Владимирской губернии. «Паны» Лукояновского уезда Нижегородской губернии «тянули» по происхождению к белорусам, долго сохраняя белорусский говор и белорусский костюм.
Кроме этнотерриториальных, сословных групп русских в центральных и южных регионах Европейской России, так же как и на ее Севере, существуют их конфессиональные образования. Значительную прослойку составляли занимавшие довольно обособленное положение заволжские старообрядцы (по Ветлуге, Керженцу, Волге), поселившиеся в XVII-XVIII вв. и сохранившие, как и остальные раскольники, своеобразие своего замкнутого бытового уклада и многие старинные черты русской культуры. В южнорусской зоне старообрядцы имелись уполехов, живших в глухих местах Полесья, распространилось старообрядство и среди казаков.
Оба направления раскола – поповское и беспоповское разных толков – существуют у населения центральных и южнорусских губерний. Поповщина с конца XVII в. распространилась у нижегородских староверов на Керженце, на Дону, у жителей Московской, Калужской, Рязанской, Симбирской, Саратовской, Астраханской, Казанской, Оренбургской губерний. Беспоповцы жили в Нижнем Новгороде, Ирбите, а также в Московской, Калужской, Саратовской, Тульской, Орловской, Тамбовской губерниях. В начале XVIII в. беспоповщина проникла от донских казаков в Ставрополье и на Кубань, где жили некрасовцы (по имени атамана Игната Некрасова). Оттуда часть их переселилась в Закавказье и Турцию.
Однодворцы не были затронуты старообрядчеством, но у них, как и у другого южнорусского населения, появилось сектантство. В 1880-е годы от донских казаков в Воронежскую губернию «перешла» хлыстовская секта. Ее приверженцы жили также в Костромской, Владимирской, Нижегородской, Московской губерниях. Известны и другие секты: субботники с конца XVII – начала XVIII в. в центральных губерниях у помещичьих крестьян; духоборцы – с середины XVIII в. у государственных крестьян Воронежской губернии, откуда они переселились в Екатеринославскую и Херсонскую губернии; в начале XIX в. они появились в Тамбовской, Таврической губерниях, в Закавказье. Молокане известны с 60-х годов XIX в. среди тамбовских крестьян, а также в Ставрополье, Крыму, Закавказье; с начала XIX в. существовал их «донской» толк, а с 40-х годов XIX в. – еще и толк «прыгунов».
Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. - 272 с..
На основании архивных и опубликованных документов на фоне борьбы Российского государства с Крымским ханством исследуется история вхождения опустошенной татарами территории современного Центрального Черноземья в состав России, анализируется ход заселения края в XVI в. Для научных работников, студентов, краеведов и всех интересующихся историей России.
в регионах сейчас выпускают много работ и книг по истории однодворческих фамилий ( родов) - не отстает в этом и наша Тульская область - не давно вышла в свет книга " ГОРДОСТЬ ЗЕМЛИ ЕФРЕМОВСКОЙ " в которой есть упоминание и о моем роде детей боярских Старухиных (правда в книге есть много опечаток и неточностей пришлось опечатки редактировать в своем подарочном издании , но все же начало положенно
--- Иванов -воспитанник Московского Воспитательного дома, учителя Ярославки,Тастубы,Месягутово,Миасса,Москвы .А также Жаворонковы, Кочушковы, Козьмины ,Масленниковы Златоустовского уезда
FTDNA 249066. R1a-YP310* YF06830
http://toporov.info/webtrees/inde
Господа! Просветите неуча. Нигде не встретил о переходе однодворцев в крепостные. Вообще такое происходило? И если да, то каким образом? Если не трудно- киньте ссылочку почитать. Территориально интерес- район Оки и южнее.
Ale020, почитайте здесь: http://ranenburzhets.livejourn...dd_comment "Вотчина" После падения "полудержавного господина" все вотчинники писались однодворцами. Как раз на юг от Оки.
--- Все данные на сайте размещены мною добровольно .Веду поиск по фамилиям: Авилов, Беломытцев, Гвоздев, Горбылёв, Виданов, Дементьев, Душаков, Кочетов, Подлесных, Попов, Ртищев, Сапрыкин, Терехов, Чернавцев,. Шатохин, Черешнев, Фирсов, Халяпин.
. Это поместья, земли, и ессно, крепостные. Причём чем больше - тем лучше жизнь. И, надо признать, у "живших хорошо" с происхождением почти всегда всё было в порядке.
.