Яренский уезд

http://antropogenez.ru/single-news/article/92/
Павел Павлов: «Не думаю, что обитатели Бызовой находились на грани выживания»
Два дня назад мы писали о стоянке Бызовая на Северном Урале, оказавшейся самой северной и одной из самых поздних среднепалеолитических стоянок в Европе. Сегодня на вопросы нашего Редактора отвечает один из участников международной группы, изучавшей Бызовую - Павел Юрьевич Павлов, заведующий отделом археологии Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения РАН.

http://www.ustvym.ru/istori_rayona/istoriya/
Усть-Вымский район образован 15 июля 1929 года. Территория района занимает площадь 4775,1 кв. км. Население на 1 января 1999г. составило 38,7 тыс. человек, плотность расселения - 8,1 человека на 1 кв. км (по республике - 2,8 человека). Число административно-территориальных единиц - 12, населенных пунктов - 53, в том числе - Микунь, город районного значения, рабочий поселок Жешарт, 51 сельский населенный пункт. Административный центр района - с. Айкино. Расстояние от райцентра до г.Сыктывкара - 96 км. По территории района проходят автомобильные и железные дороги, магистральные газо- и нефтепроводы.
История
Заселение территории Усть-Вымского района первобытным человеком началось в 3-2 тысячелетиях до н.э. Одна из древних стоянок, относящихся к периоду неолита (новокаменный век), обнаружена напротив деревни Жешарт. Здесь найдены кремневые орудия и наконечники стрел. Еще одна древняя стоянка раскопана на левом берегу Вычегды в болотистой местности на одной из грив. Ярким археологическим памятником начала 1 тыс. н.э. является 1 Веслянский могильник (на средней Выми). Здесь найдены мечи, кинжалы, кольчуга, украшения, в частности, серебряный ритон (кубок) в виде головы быка. Первым памятником эпохи раннего железа (6-8 в.в. н.э.) является Ванвиздинская стоянка, расположенная на стрелке при впадении р. Вымь в р. Вычегду. Здесь обнаружены обломки глиняного тигля со следами медного литья и несколько кусков железных шлаков, также представлены обломки глиняных сосудов, которые украшены ямочно-гребенчатым орнаментом.
К концу первого тысячелетия н.э. усиливается воздействие на вымских пермян (коми) со стороны славянских племен. Их земли неоднократно подвергались набегам со стороны Древнего Новгорода и не позднее 11 века устанавливаются даннические отношения с ними.
В 13-14 веках все более возрастало могущество Московского княжества. С целью упрочения господства Москвы на Вычегде князь Дмитрий Донской стремился распространить христианство среди языческого населения Коми. Проводником этой политики явился уроженец Великого Устюга Стефан Храп (позднее епископ Пермский), который в 1372 г. создал древнюю коми азбуку и в 1379 г. прибыл на устье реки Выми. До его прихода на этом месте находилась языческая святыня - кумирница.
Стефан сжег кумирницу, им также была срублена и сожжена почитаемая местным населением, священная береза. В 1380 году на этом месте он соорудил укрепленный городок и приступил к крещению окрестных жителей. Первое время местные жрецы, используя возмущение населения, стали натравливать их против Стефана. Однако постепенно многие из пермян признали преимущества новой веры и согласились креститься.
К концу 15 века Усть-Вымь представлял собой укрепленный городок с валом и деревянными стенами, в котором насчитывалось 30-35 жилых домов. Усть-Выми принадлежало значительное место в экономической жизни Коми. Село находилось на перекрестке путей, ведущих за Урал через реки Вымь и Верхнюю Вычегду.
По мере продвижения Москвы на восток и юго-восток Европы и на Урал через более южные территории Усть-Вымь постепенно теряет свое значение. В 1564 г. епархия переводится в Вологду. В конце 16 века, после образования Вымского уезда, административный центр был переведен в Яренск.
Местные крестьяне были государственными людьми, однако тяжесть феодальных отношений сказывалась на них в полной мере. Государственные поборы и повинности, полуголодное существование в XVII -начале XVIII веков были изнурительными и непосильными для крестьян, из-за чего они бежали, в основном, в Сибирь. Так, согласно переписи 1646 г., из с. Усть-Вымь в Сибирь ушло не менее 40% мужского трудоспособного населения.
В 1784 г. в с. Усть-Вымь имелось 73 двора и 413 жителей. В 1797 г. оно стало центром волости. С конца XVII века здесь проводились ежегодные ярмарки. В конце XIX века в с. Усть-Вымь (вместе с д. Пустошь и д. Заручье) насчитывалось около 1000 жителей.
В 1903 г. открыта первая участковая больница на 10 коек.
22 июля 1918 г. в Усть-Выми создан волостной исполком, который возглавил М.Г. Амосов.
22 августа 1921 г. в составе автономной области Коми образован Усть-Вымский уезд, охватывавший территорию нынешних Усть-Вымского, Удорского, Княжпогостского районов с населением 43 тыс. человек.
1925 г. - в Усть-Выми открыта уездная больница на 25 коек, которую обслуживали один врач и три фельдшера, появилась кинопередвижка.
1926 г. - открылась уездная библиотека, где насчитывалось 3901 экз. книг для взрослых и 512 - для детей.
В 1929 г. выделился и стал самостоятельным Удорский район, а в 1939 г. - Княжпогостский район. В 1943 г. райцентр из Усть-Выми был переведен в с. Айкино.
В 1929 г. в с. Усть-Вымь образовался первый колхоз "Свободный труд". В 1930-31 г.г. созданы еще 4 колхоза. К середине 1931 г. в колхозах состояло 43% крестьянских хозяйств, к весне 1937 г. - 90%.
В 1931 г. в с. Усть-Вымь на базе школы 2 ступени был открыт педагогический техникум, который действовал до середины 1954 г. и подготовил около 900 учителей. В 1933г. состоялся первый выпуск. Одним из выпускников был З.В. Панев, работавший впоследствии Председателем Президиума Верховного Совета Коми АССР. В Усть-Вымской средней школе учились и закончили ее драматург Н.М. Дьяконов, коми поэт С.А. Попов.
1930 г. - оборудован радиоузел.
1934 г. - созданы Усть-Вымская и Гамская МТС.
1926 г. - введена в действие электростанция мощностью 6,5 тыс. Вт. В зимний сезон 1929-З0 г.г. Усть-Вымский район для целей лесозаготовок получил 4 трактора.
С районом связаны молодые годы американского социолога Питирима Сорокина, который родился 23 января 1889 года (по старому стилю) в старинном вымском селе Турья (Княжпогостский район). В деревне Гам Усть-Вымского района маленький Питирим начал осваивать грамоту в местной двухлетке.
История Усть-Выми
На высоком берегу Выми, при впадении ее в Вычегду, в сердцевине Коми земли, лежит село Усть-Вымь. Немного найдется в нашем крае поселений с такой богатой историей.
Начало Усть-Выми связано с именем одного из крупнейших деятелей средневековой Руси Стефана Пермского - выходца из Великого Устюга. Блестяще образованный иеромонах Стефан (он набирался премудрости в ростовском монастыре св. Григория Богослова, одном из центров российской книжности того времени) в 1379 г. отправляется "в землю Пермскую, на Вычегду, на проповедь Слова Божия среди нечестивья племени пермян". В 1380 г. он добирается до устья реки Вымь. Вымско-вычегодская летопись так повествует об основании Усть-Выми: "Приде Стефан на место, глаголемое Усть-Вымь, и тамо водворися, зане бысть то место ему во всем по обычаю паче иных мест тогда бысть лесно и нача жити при древес и келью и дом молитвенный устроих себе..." Место было выбрано не случайно - здесь, на перекрестке речных путей находилась одна из главных "кумирниц" пермян.
В 1383 была образована Пермская епархия, а Стефан стал черным епископом Пермским. Образование епархии имело огромное значение для Коми края - по сути, это означало присоединение его к Московской Руси. С этого времени начинается расцвет "владычного городка" Усть-Выми, ставшего административным и религиозным центром огромного края. Усть-Вымь была важным центром проведения московской политики на Северо - Востоке.
Стефан разворачивает обширное строительство. Уже в 1384 г. "создана бысть обитель его большая, потом епискупия на Устьвыми на владычном горожке. Владыко Стефан на Устьвыми создвич большой соборный храм Благовещения пересвятые Богородицы и другой меньшой храм монастырской архистратига Михаила". Считается также, что при Стефане была построена еще и Никольская церковь. Эти деревянные церкви были одними из первых на Коми земле. Бурная деятельность Стефана не ограничивалась строительством. Он, зная древнекоми язык, (по преданию, его мать была зырянкой), создал пермскую азбуку и положил начало книгописанию на этом языке, открыл первую школу в Усть-Вымском Михайло-Архангельском монастыре для подготовки священнослужителей, занимался иконописью. Преподавание в школе велось на пермском языке. В Усть-Выми велось летописание. В частности, именно здесь в конце XVI- начале XVII веков была написана уже цитировавшаяся Вычегодско-Вымская летопись - единственный дошедший до нас летописный свод, созданный на Коми земле. Так что Усть-Вымь с полным основанием можно назвать первым очагом просвещения в Коми крае, давшим новый, мощный импульс народной культуре.
Стефан Пермский умер в 1396 г. в Москве и похоронен был в церкви Спаса на Бору. Еще с XV века Русской православной церковью он почитался как святой.
Усть-Вымь жила и развивалась. При преемниках Стефана - Исаакии (1397 1416), Герасиме (1416 -1443), Питириме (1443-1455), Ионе (1456-1470) и Филофее (1471-1501) продолжалась христианизация Коми края. Ко времени Филофея относятся и первые описания Усть-Выми как поселения. В жалованной грамоте великого князя Ивана Васильевича епископу Филофею на вычегодские и вымские земли, составлявшие епископскую вотчину (1490 г.), мы читаем, что в Усть-Вымском городке был "двор идадычен большей", еще один двор-усадьба "владычня брата", осадные дворы оквадских, ибских и коквицких крестьян, 2 крестьянских и 1 священнические дворы, да на посаде 17 жилых дворов". Как видим, центр Пермской епархии был совсем небольшим поселением.
Однако небольшой городок со времен Стефана был окружен внушительными валами с деревянными стенами. В упоминавшихся "осадных дворах" в случае опасности отсиживалось местное население, укрывавшееся за стенами городка. Время было смутное, тревожное. Уже в 1385 г. "владыко Новгородский" послал дружинников "воевати пермскую епархию", но в тот раз до Усть-Выми не дошли, были разбиты устюжанами. Однако в следующем году новгородцы опять "воевали" вычегодские волости - шла яростная борьба за власть между Новгородом и Москвой. В 1392 г. к Усть-Выми подступили вогуличи, городок не взяли, но пожгли посады. В 1450 г. городок пытались взять ветчине, но опять безуспешно. Епископы Герасим и Питирим погибли насильственной смертью. Позднее они, а также епископ Иона были канонизированы Русской православной церковью, и вместе со Стефаном Пермским составили собор усть-вымских святых.
Но постепенно значение Усть-Выми начинает падать. Влияние Московского государства распространилось на зауральские племена, и они перестают совершать набеги на Коми землю, теряет свое значение Новгород, и прекращается междоусобная борьба за вычегодские и двинские земли. В конце XV века епархия получает название Пермской и Вологодской, а ее центр постепенно перемещается в Вологду.
В 1564 г. резиденция архиерея была официально перенесена из Усть-Выми в набирающую силу столицу Русского Севера. Из форпоста Московской Руси Усть-Вымь становится тихим погостом, затерянным в глуши северных лесов, вдали от эпицентров политической и экономической жизни государства.
В XVII - XIX веках Усть-Вымь - тихое село, впрочем, сохранявшее память о своем былом величии. В XVII Веке оно по-прежнему делилось на городище и посад, что не характерно для сельских поселений. В писцовой книге 1608 г указывалось, что еще сохраняется "владычне дворовое место, что был двор прежних епискупов", но постоянно уже никто здесь не жил". Писцы отметили, что на городище были "иные места владычных крестьян, а имен им не помнят". Вероятно, еще долго сохранялись и укрепления, потерявшие свое оборонное значение.
О былой славе Усть-Выми напоминало большое количество церквей. На одном из холмов, на городище, возвышалась известная еще со времен Стефана соборная Благовещенская церковь. Рядом с ней, вероятно, в XVI веке, была построена часовня, где помещались богато украшенные гробницы пермских епископов Герасима, Питирима и Ионы. В 1628 г. она уже числится церковью. Там же, на городище, стояла и Стефановская церковь, по-видимому, построенная в 15 веке.
На соседнем холме, на территории посада, возвышались Михайло-Архангельская и Никольская церкви. При них был небольшой монастырь. В 1604 г. он представлял собой келью, где жил "черный поп Варлаам", и две кельи, в которых ютились нищие, питавшиеся "от церкви Божией". Этот монастырь был упразднен в 1764 г.
В монастыре и церквях хранились многие древние документы, ценные иконы и утварь. До нас дошло, например, описание гробниц епископов Пермских - Герасима, Питирима и Ионы: "а на гробницах покров крашенина синя, а на верху крашенины камка адамашка лазорева, а на покрове вышит крест серебром, около покрова бармы, да у гробницы 5 свеч поставных да образ во имя Пермских Епископов Герасима, Питирима и Ионы, а над ними в облаце образ Воплощения Пресвятой Богородицы писан на золоте, а у образа пата серебряна золочена, да 3 гризны серебра белы..." (1608 г.).
Но время да пожары не пощадили усть-вымскую старину. Деревянные церкви неоднократно перестраивались. В описании 1608 г., например, старейшая Благовещенская церковь не упоминается (возможно, она сгорела), а в документе 1628 г. появляется вновь. Точно восстановить облик древних деревянных усть-вымских храмов уже невозможно - сами они не сохранились, рисунков нет, а описания в писцовых книгах очень краткие. Там указаны только их основные типы, "клетцки" (то есть имеющие в основании четырехстенный сруб - "клеть") или "Шатровы" (имеющие завершение "шатром").
В начале XVIII века в Усть-Выми начинается каменное церковное строительство. Именно здесь были построены первые каменные храмы в Коми крае. Это - своеобразная дань славному прошлому маленького села.
Каменные храмы были наследниками деревянных. Первый из них появился в 1711-1712 годах на месте сгоревшей Никольской церкви. Был он двухэтажным: нижний с престолом Николая Мирликийского, верхний Вознесение Господня. "В одной связи" с церковью была каменная колокольня. Затем на соседнем, "городищенском", холме были воздвигнуты Благовещенский и Стефановский одноэтажные храмы. Благовещенскую церковь строили мастера Иван Леонтьев из Костромского уезда и Иван Лобанов из Солигалича. Строительство началось в 1741 г. а освятили храм в 1746 г. В 1749 г. к Благовещенской церкви был пристроен Всехсвятский придел с отдельной главой (освящен в 1764 г.), в котором помещались главные святыни Усть-Выми гробницы святых Герасима, Питирима и Ионы. По внешнему виду придел повторял Благовещенский храм, только был меньшего размера.
Стефановский храм воздвигнут рядом с Благовещенским, на месте сгоревшей деревянной церкви. Строили его в 1755- 1766 гг. местные мастера Василий Белоруков, Григорий и Василий Тренькины.
И в 1795 г. была построена Михайло-Архангельская церковь на "посадском" холме. Она заменила одноименный деревянный монастырский храм.
Белые усть-вымские храмы, вытянувшиеся вдоль реки, на высоких холмах, создавали исключительно живописную, праздничную картину, придавая коми селу внушительный вид. Это был достойный памятник древней столице Пермской епархии и ее архиереям.
К сожалению, великолепие Усть-Вымского церковного ансамбля сегодня можно увидеть только на старых фотографиях. Гонение на церковь при советской власти ударило и по усть-вымским храмам. В 30-е годы они были закрыты (трагичной была судьба священников). Бездумно разрушены Благовещенская и Вознесенская церкви, колокольня, утрачены могилы пермских святых. Уцелели лишь Стефановская и Михайло-Архангельская церкви, да и то потому, что в первой помещалось пожарное дело, а во второй - столовая начальствующего состава находившегося на другом берегу Выми Вогваздинского лагеря печально известного ГУЛАГа. Долгие годы они стояли в запустении, медленно разрушаясь. И лишь в 80-е годы были отреставрированы. Сегодня лишь в Усть-Выми можно увидеть церкви XVIII века. Стефановский и Михайло-Архангельские храмы - старейшие каменные строения на территории Республики Коми.
Более старая из них - СТЕФАНОВСКАЯ ЦЕРКОВЬ (1755-1766). В ее облике ощущается характерное для церквей Коми края XVIII века влияние традиций великоустюгского зодчества. Стефановский храм небольшой по размеру, каменный. Храмовая часть невысока, квадратная в плане, бесстолпная. Она перекрыта восьмилотковым сводом, над которым возвышаются три вытянутых граненых барабана, завершающиеся луковичной главкой на тонкой шейке. Уступчатая композиция создает впечатление устремленности вверх. Стены храма оживляются лишь небольшими низкопоставленными прочными окнами и узким зубчатым карнизом. Стефановский храм, как и коми сельская архитектура, прост, небросок и, наверное, если бы не беленые стены, выглядел даже сурово. С восточной стороны к нему примыкает полукруглый в плане, перекрытый полукуполом алтарь, высота которого ниже, чем у основного здания. Первоначально с западной стороны к храму примыкала вытянутая, прямоугольная в плане трапезная, а от нее к подножию холма спускалась галерея, завершавшаяся входом, оформленным главкой с крестом. Трапезная и галерея были разрушены и не восстановлены. Эти утраты исказили облик здания - глухой фасад с двумя небольшими дверями выглядит незавершенным, нелогичным с точки зрения архитектуры православного храма.
В 1989 г. Стефановский храм был передан Русской православной церкви. Силами верующих была проведена внутренняя отделка церкви. Среди заново написанных для иконостаса икон - образы св. Стефана Пермского, пермских святителей Герасима, Питирима и Ионы. Так в древнем центре христианизации Коми края вновь появился православный приход.
МИХАЙЛО-АРХАНГЕЛЬСКАЯ ЦЕРКОВЬ (1795 г.)- на соседнем холме. Она самая поздняя из усть-вымских церквей, и в ее облике чувствуется влияние классицизма. Храм бесстолпный, круглый в плане, одноэтажный, скромных размеров. Алтарь и паперть - полукруглые, трапезная квадратная. Фасад декорирован очень скромно. С северной стороны храм украшают две колонны тосканского ордера. Завершение храма традиционное для местных церквей - многоярусное с маленькой луковичной главкой. По сравнению со Стефановской церковь Михаила Архангела выглядит более изысканной, "франтоватой". В настоящее время в здании церкви - экспозиция Усть-Вымского музея-заповедника. Многочисленные экспонаты рассказывают об истории села с древнейших времен до наших дней.
Рядом с Михайло-Архангельской церковью стоит небольшая деревянная ЧАСОВНЯ. Она перенесена сюда из деревни Камсамас (Усть-Вымский р-н, Гамский сельсовет). Раньше входила в Гамский приход. Построена в 1894 г. вместо пришедшей в ветхость часовни 1773 г. По преданию, часовня в Камсамасе была воздвигнута на месте, где проповедовал Стефан Пермский.
Такие маленькие часовни, строившиеся в одной связи с колокольней очень характерны для Коми края. В конце XIX века на территории современного Усть-Вымского района было 13 часовен. Они обычно ставились в удаленных от церкви небольших деревнях, и службы в них устраивались всего несколько раз в году (в Камсамасской часовне, например, за год проводились четыре службы).
Хоть и перенесена была епископская кафедра в Вологду, но Усть-Вымь еще долго, вместе с окрестными деревнями, была вотчиной архиепископа. Лишь в 1764 г. усть-вымские крестьяне были переведены в разряд экономических. В XVII веке центр архиерейской вотчины был маленьким селом: по писцовым книгам 1608 и 1678 годов, в нем было менее 30 жилых дворов. Но затем село начинает постепенно расти. В 1747 г. в погосте было 128 человек мужского пола и еще 50 - в слившейся с ним деревне Заручей. В 1811 г. в погосте, дер. Заручей и бывшей Архангельской пустыни жило 75 семей, 206 мужчин. В конце XVIII века авторитет села несколько поднялся - оно стало волостным центром.
В конце XIX - начале XX вв. Усть-Вымь-большое волостное село. В 1916 г. в нем было более 200 дворов и более 1300 жителей (вместе с Заручьем и Архангельской пустынью). Село сильно разрослось, далеко выйдя за пределы своей исторической части. Жители его испокон веков занимались землепашеством, держали скот. Но одним земледелием было не прожить, и устьвымичи промышляли охотой и рыбной ловлей, уходили на заработки, занимались ремеслами. Еще со времен Стефана в селе жили русские, селились они здесь и позднее. И хотя постепенно они ассимилировались, отзвуки русского влияния сохранились. Устьвымичи, по сравнению с другими коми этого района, издавна хорошо знали русский язык.
До наших дней довольно хорошо сохранилась жилая застройка и планировка старой части села - около церковных холмов (в том числе деревне Заручей). Церковный историк В. Лебедев в начале XX века так писал об усть-вымских домах: "Постройки небогатые, дома большею частию небольшие, есть с плоскими крышами, с разнообразными окнами в одном и том же здании и даже не на одинаковой высоте". Многие из таких построек стоят и поныне. Недалеко от Михайло-Архангельской церкви стоит отреставрированный в 1988 г. КРЕСТЬЯНСКИЙ ДОМ, построенный в 80-е годы XIX века. Он принадлежит к одному из распространенных типов коми крестьянского жилища. Дом поставлен без фундамента, на "стульях" (чурбаках по углам сруба). Стены сложены из сосновых бревен, крыша покрыта тесом, положенным на "самцы". С крыльца (оно переделано и не соответствует традиционному) вы попадаете в сени, делящие дом на жилую и хозяйственную части. Соединение под одной крышей жилых и хозяйственных помещений - одна из особенностей коми крестьянского жилища. Хозяйственный двор - двухъярусный: внизу помещался хлев, а наверху - сеновал (тут же хранился и хозяйственный инвентарь), куда с улицы вел взвоз. Жилое помещение обычно делилось на летнюю и зимнюю избы. Здесь восстановлен ИНТЕРЬЕР ЖИЛОЙ ГОРНИЦЫ с русской печью, полатями, лавками по стенам.

Рядом с крестьянским домом стоит ДОМ СВЯЩЕННИКА КИРИЛЛОВА, построенный в начале XX века. В нем соединены традиции крестьянского зодчества и "городского" мещанского строительства. Дом больше по размерам, богаче, чем крестьянский, обшит досками, с мезонином (причем необычным - выступающим за линию фасада здания).
Усть-Вымь была большим торговым селом. В 1908 году здесь было 25 торговых лавок. Испокон веков (вероятно, с XVII века) в селе проводилась Герасимовская ярмарка (с 24 января по 5 февраля старого стиля). Здесь торговали изделиями местных кустарей (одним из распространенных промыслов было ткачество), привозной посудой, утварью, тканями, но в основном продукцией скотоводства. Удобное географическое положение, торговые традиции способствовали развитию торговли. В конце XIX - начале XX вв. торговый оборот значительно вырос. В селе появляются свои торговцы из разбогатевших крестьян, открывающие постоянные лавки. Наиболее крупным из них был купец П. Г. Камбалов. Он торговал не только привозным товаром, но и наладил скупку изделий местных ремесленников, производство калачей, пряников.
ДОМ КАМБАЛОВА, построенный в конце XIX века недалеко от торговой площади, сохранился. Это двухэтажный "городской" особняк, призванный показать достаток владельца, выделить его из сельской среды. Его окна украшены пропильной резьбой, совершенно нехарактерной для крестьянского жилища, крыша покрыта железом. На первом этаже располагался магазин, а второй служил для жилья.
В 1861 г. в селе была открыта начальная церковная школа, помещавшаяся в доме местного священника В 1887 г. появилась мужская образцовая двухклассная, а в 1896 г. одноклассная женская церковно-приходская школы. В 1913 г. в Усть-Выми в торжественной обстановке было открыто земское высшее начальное училище, где училось более 80 детей со всей округи. Школы располагались в приспособленных зданиях, не сохранившихся до наших дней. Зато сохранился комплекс зданий ЗЕМСКОЙ БОЛЬНИЦЫ, одной из первых в уезде. Она была открыта на средства земства в 1903 году. Тогда же было построено и первое больничное здание. В 1911 году над ним надстроен второй этаж. Рядом построены еще три корпуса. Это была единственная больница на семь волостей (более 20 тысяч жителей). Комплекс больничных зданий - один из немногих дореволюционных памятников, связанных с медициной, сохранившихся в Коми ССР.
Историческое село Усть-Вымь сегодня обретает новую жизнь. В селе создан музей-заповедник. Будет расширяться экспозиция по истории села. Принято решение о сохранении старой части Усть-Выми и создании в ней музея под открытым небом. Первые экспонаты в нем - часовня из дер. Камсамас и крестьянский дом конца XIX века, о которых уже рассказывалось. Старинное коми село вновь обретает права культурного центра края.

по материалам брошюры "Страницы истории Усть-Вымь"

http://www.proza.ru/2007/11/03/187
Откуда пришли князья на Вымь? очерк-эссе
Григорий Спичак
В первой половине пятнадцатого века (1410 – 1442 гг.) на Руси была смута. После битвы на поле Куликовом ( 1380), где русским князьям удалось одолеть хана Мамая только потому, что впервые за долгие годы княжества объединились в борьбе против иноплеменников, в пятнадцатом веке князья опять забыли заветы дедов и отцов. Они опять стали враждовать между собой, делить власть, предательски резать родных братьев. Не могла их помирить даже Церковь. Но все-таки ближе к 1440 годам, уставшие от междуусобиц, князья стали объединяться вокруг набравшего силу Василия Темного. Однажды ему выкололи глаза слуги родного брата. За это он получил прозвище Темный, что означало Слепой. Невиданное зверство и коварство, до которого докатились князья в борьбе за власть и богатство, вызвало протест как среди простых людей, в среде воинства, монахов, так и среди умных и честных князей. Они стали вставать на сторону Василия Темного. Одними из самых первых и самых верных были князья из Ростова Великого, дальние родственники Василия Темного – князья Верейские.

Воин, старший сын громадного рода Ермолай Верейский поддержал Темного и дружиной, и деньгами, и провиантом. Когда власть Василия Темного укрепилась, он наградил Ермолая Верейского вотчиной на Вычегде реке. В 1447 году Ермолай приехал в свое новообразованное княжество в село Слобода (Эжва). Некоторые ученые считают, что это слобода в безымянном смысле, т.е. это не обязательно Эжва-Слобода.

В 1450 году, когда князь с дружиной был в отлучке, на земли Вычегды и Выми напали вятичи, которые в то время поддерживали и подчинялись новгородскому князю Шемяке. Их нападение было жутким. Настолько жутким, что его вряд ли можно сравнить с каким-либо ещё в истории Вымского края. Вятичи пожгли и пограбили все деревни, людей сгоняли в избы и жгли живьем, детей сажали на кол… Спаслись тогда немногие, успевшие скрыться в лесах.

В 1464 году для укрепления защиты северных вотчин Московского государства к Ермолаю приехал сын Василий. Но в те времена было принято, чтобы сыновья получали свои самостостоятельные наделы, развивались с семьями, челядью и местным населением. Ко всему прочему Вымская земля была ещё уязвима со стороны Мезени, которую строптивые новгородцы контролировали и пытались удержать их за Новгородскими князьями. Поэтому Ермолай предложил сыну обустроиться на Выми, земли которой тоже входили в его княжество.
От Усть-Выми, то есть от устья Выми, до села Турья два дня пути на лодьях. Ровно один день пути – до местечка Вис, что у местных жителей было известно водоворотным и стремнинным течением. Перед селом Вис уставшие лодейщики в сумерках, как правило, предлагали не рисковать движением по быстрой воде и устраивали Лодейное поле ниже села, а сами шли в Вис на ночлег (или, если было тепло, то жгли костры и гостили прямо у реки). Вис стал местом гостевания на путях от Усть-Выми до Турьи, местом ночлега, где и появился постоялый гостиный двор князя Верейского Василия. Постепенно название села стало забываться, и чаще его называли местом княжеского погоста. Именно местом – деревеньки Виса (Ёртом, Удор, Вейпом) так и сохранили свои названия, а село получило статус села только когда в нем построили церковь ( без церкви – деревня, с церковью – село или погост. Между прочим в переписных книгах 17 века многие села назывались погостами – Онежский погост, Шошецкий, погост Отла).

И так назвалось оно уже Княжий Погост. Во всяком случае, в дозорной грамоте Великого князя Ивана III-го от 1490 года упоминается «Ондрюшка из Княжеского погоста», что сено незаконно забрал с чужих угодий, «и пусть ево вернет и впредь на тех местах не берет».
Между прочим, возможно, тот Ондрюшка, изгнанный с сенокосных угодий у Княжпогоста, оказался человеком весьма активным. И не его ли именем сегодня называется Онежье, ведь Онь эжа по-коми – это Андреева пожня. То есть место, где косит Андрей.
Но это так – к слову. Что же происходит с князьями верейскими дальше? За Василием на Вымь приезжают его сыновья, внуки Ермолая , Петр и Федор. Что им здесь делать? Ну, во-первых, в те времена люди в Москву и в столицы не рвались, как сейчас. «Где есть престол – там и моё сердце, моя столица», - сказал один из святых подвижников того периода. Во-вторых, Турья была… пограничным селом. Здесь заканчивалась власть московского князя и начиналась власть «белых царей» самояди (ненцев), вогулов и угры (манси). В Турье проходили большие торги: сюда везли с севера рухлядь (пушнину), оленину, полные оленьи упряжки мороженной белорыбицы и семги, а увозили к Холодному морю клинки, ткани, диковинную посуду (по сути – просто надежные чугунные котлы), иногда – порох. Уже в конце ХIV – начале ХV веков в Турье была пушка. Факт очень значимый. Ведь пушки, порох, мушкеты с подставками под стрельбу с плеча на Руси ещё видели немногие. Они только-только появляются. А если пушку завезли в приграничную Турью, то это значит, что Великий Князь придавал серьезное значение этому селу.

Василий в середине 1470-х годов приехал с дружиной в Турью с претензией, что якобы турьинцы недоплатили в казну налогов. Ходили по дворам, куражились, оскорбительно вели себя по отношению к старикам и женщинам. Вечером сильно подвыпили и забаловали окончательно. Турьинские мужики восстали. Люди князя были изрядно побиты, а Василий забит до смерти.
Кто и как был наказан, история умалчивает ( нет серьезных документов). Возможно, бунтовщики ушли в тайгу или на север, что в те времена было явлением распространенным. Возможно, сыновья Петр и Федор, не стали мстить, чтоб не осложнять отношения с населением, а замирились взаимными обещаниями. Этот вариант более похож на правду, потому что последующие годы показывают, что у Петра и Федора были планы выхода к морю-окияну. Им нужна была дружина, которую они и собрали позже в основном из турьинцев, княжпогостцев, онежцев. На Север двинулся караван из полутора сотен «вымичи со жены и детьми». Турья останется в глубине государства – Империя двинула на Север. Происходить это все будет уже в 1490-х годах.

Но в низовьях Печоры вымичи будут не одиноки. В 1491-м несколько десятков семей взял с собой с Выми в поход на север рудознатец Ивашка Ластка. Этот родовитый ростовчанин (по мнению некоторых ученых, он также состоял в дальнем родстве с Верейскими, а по отцовской линии был дальним родственником Ивана Третьего) шёл на Печору искать злато-серебро для казны Великого Князя. Ивашка Ластка нашел серебро в низовьях Печоры, недалеко от современной Усть-Цильмы. Первые монеты средневековой Руси печатались на этом серебре.
Тут сделаем небольшое примечание. В газетах и журналах часто ошибочно сообщают, что на устьцилемском серебре печатались первые деньги Руси. Первые деньги рубились из полос серебра (отсюда и слово «рубль»), и серебро тех «рублей» и гривен могло быть какого угодно происхождения. А вот первые монеты – это серебро Усть-Цильмы. Вторая ошибка, которая встречается даже в официальных изданиях и юбилейных альбомах – это сообщение о том, что первые медные копейки были из устьцилемских же рудников. Но это, конечно, неправда. Меди на Цильме почти нет. Во всяком случае её никогда не находили в промышленных объемах, а уж на деньги не использовали тем более.
Большущая по тем временам дружина князей Петра и Федора Верейских спустилась по Печоре, оставила жен и детей, часть мужчин в районе дельты – там, где позже появится Пустозерский острог – и «пошла воевать Мангазею». По морю-окияну на лодьях они достигля Ямала, вошли в Обь, побили воинственных в то время ненцев-долганов, а двух их предводителей пленили и доставили в Москву. (Впрочем, большинство исследователей считает, что не по морю, а пешим маршем через отроги Урала шли дружины на Обь).В одном из боев был ранен Петр. Похоже, что эти ранения его и доконали. В 1503 году он умер на руках у брата, когда они уже вернулись на Печору. В 1507 году умер последний из вымских князей Федор.
Надо помянуть второго сына Ермолая Верейского – Михаила (дядька Петра и Федора). Он княжил на Лузской Пермице (Летка, Койгородок, Чердынь) и верхней Вычегде. Сдерживал границы от нападений казанских ханов. О женах и матерях, вообще о женщинах-княгинях, нам ничего не известно.

Вымское княжество таким образом исторически просуществовало очень недолго – с 1464 по 1490-е годы. Но оно стало, как бы плацдармом, с которого устремления московских князей в расширении Московии на Север, получили развитие. А сегодня жители Княжпогоста почему-то считают, что слово «погост» означает «кладбище», хотя достаточно открыть словари Ожегова или Даля и прочитать: «Погост - это…»
Кто-то разносит мифы о существовании коми князей. Надо, видимо, понимать, что любой авторитет того времени тут же автоматически записывался в «князья»? На самом деле местный народ был скромен и не воинственен. Даже силач Сима ( отсюда название речки Симва), живший в гордом одиночестве на озере Симадор(Синдор) и побивший по преданию пятерых братьев из Княж-погоста, зимой пришел к ним с гостинцами – замирялся он рыбой, дичью. Правда, и тут они опять боролись. И опять он их всех поборол. Медведь был, а не человек. Но это уже другая история…

Голод, исходы и другое

Каждые десять лет на Выми случался страшный голод. Так было вплоть до времен Екатерины Великой. Строго говоря, голод случался чаще, чем раз в десять лет. Статистика говорит, что каждое десятилетие было 4 голодных года, 2 – очень голодных, 3 – позволяющих прокормиться от осени до весны, и лишь 1 год из десяти был урожайным и сытым.
В летописях остались упоминания и об очень страшных годах. Таковыми были, например, 1638 и 1640 годы, 1676-й... В 1640 году, например, в Онежье оставалось живых три человека – «бобыль(т.е. вдовец или безлошадный – слово использовалось в широком и в узком смыслах, но суть одна «несамообеспеченный крестьянин») с отроком и младенцем». Остальные «мор от неяденья побил да на Чердынь ушли, да на Удору». Население Турьи в 1638-1640 годах уменьшилось почти в пять раз, с 563 человек до 117. То же происходило в Княжпогосте, в Половниках, на Отлах.

На столетие раньше, во времена Иоанна Грозного, голод был не меньшим, исходили из мест семьями и целыми деревнями – на Урал, на верхнюю Вычегду, иногда – на Печору. С радостью уходили во казаки, рекрутировались на службу в стрельцы – почитали за честь и везение.
Век Ивана Грозного знаменит ещё и, как сейчас сказали бы, глобальным похолоданием. В 1547 году по Черному морю на санях доезжали до Стамбула. В 60-х годах того же столетия Печора однажды вскрылась лишь в начале июля. «Овес не вызрел, ячмень колос не набрал – как траву и поели». Ученый –этнограф Ю.Гагарин проследил смену фамилий на Выми, Мезени, Сысоле в 16-18 веках. За 40 лет порою менялись до 80% фамилий! Тяжело было приживаться и выживать на Севере.

В 1573 году сын сибирского хана Маметкул «Чердынь и Кайгород пожегл», прошёл до Усть-Выми, но почему-то дальше по Выми и Вычегде не пошёл – повернул назад и уходил стремительно. Может быть, всё объясняется просто – грипп. Лихоманка трясучая валила и людей, и лошадей. А, может, ещё проще: Маметкул вошел в… зону голода. Какая уж тут война? Как бы самого вместе с лошадьми не съели. Любопытно ещё одно «совпадение» событий. За Маметкулом через зиму за Урал пошёл атаман Ермак. «И ушли со Ермаком во казаки Трошевы из Шошки, Габовы братья, Пудовы, Подоровы, Сокерины и ещё пятьнадесят вымичи, сто лузцы, сто вычегжаны, столь же сысольцы». Эта страница истории Выми сохранилась даже … на прялках. В коми республиканском краеведческом музее храниться прялка из деревни Козловка, на которой изображена лодья с людьми и надписью «Ермак». Орнамент на прялке вымский, т.е. создана она была местным резчиком для своей жены или дочери.
Из тех, кто уходил, многие возвращались. Началась даже путаница в фамилиях и происхождениях. Так в дозорной книге Яренского уезда 1608 года только Онежских Щановых записывалось в нескольких вариантах – Чанов, Тчанов, Щанов, Шчанов. Дуркины и Туркины на Печоре зачастую были одним и тем же семейством по-разному записанными полуграмотными (или глухими) переписчиками. Кстати, на местном устьцилемском диалекте «дурка» или «турка» - это глухарь. То есть фамилия Туркин-Дуркин – это Глухарев.
Есть основания полагать, что Подоров – это Федоров в коми звучании, т.к в коми языке нет звука «фэ». А Габов – это Гаврилов. Ведь и сегодня Гавриилов в коми деревнях называют Габ или Габелей.

Не только фамилии, но и названия целых деревень сегодня воспринимаются неверно по сути. Например, на месте нынешней деревни Козловка (в полуторакилометрах от Онежья) были… две вымершие деревни. У обеих деревень были русские названия. Впрочем, Козловка – это тоже русское название и отнюдь не от слова «коза», а от «козлы» - т.е. скамьи для распиловки бревен. Предполагаю, что избы от Онежья и до Княжпогоста были построены из бревен, которые распиливались на козлах сосновых и лиственничных боров между Жигановским мысом и самой Козловкой. Ведь весь этот берег был в борах – на месте Катыдпома, Козловки, Жигановки, на месте совхозных полей и сенокосных угодий Онежья и Турьи 450 лет назад были отборные «корабельные» леса. Больших бригад по заготовке леса крестьяне 16-17 века собрать не могли. Работали по 2-4 человека. Обычно – отец с сыновьями. Лошадей не имел почти никто, да и не выгодна лошадиная вывозка, когда есть река. Сверху, с идеально крутого берега оставалось только столкнуть эти бревна в воду и ловить их потом тому, кто сделал на бревне свои отметки. Впрочем, по той же книги переписи Яренского уезда 1608 года можно узнать, что к Покрова, т.е. к 14 октября, того года в Козловке, что за Онежским погостом, проживает Иван Козлов бобыль с отроком двенадцати лет. Больше в деревне никого не было. «Ни мужеского, ни женского полу. Ни коня, ни овчи». Здесь есть одна странность: в книге Козловка уже называется Козловкой, а по другим документам она появится только… в 1747 году. Вывод напрашивается такой: либо в ходу было несколько названий одного и того же места (как Вис, Княжпогост и вместе с ними Вейпом, Ерос, Удор); либо где-то в более поздние времена произошла путаница с документами. Формирование фамилий, происходило от прозвищ, места жительства, названия прихода, зримых внешних черт или уродства. (Чувьюров – птичья голова, Изъюров – каменная голова; а у русских Сухоруковы, Носовы, Щербаковы и т.п.). И появлялись фамилии именно в этот период переписей. Совпадение довольно очевидно. А через фамилию (тем более всего один житель) неожиданно всплыло «рабочее» название деревни – Козлов, значит и Козловка.
В документах 16-17 веков часто встречаются бобыли и гораздо реже вдовы. Женская доля на севере была страшной и короткой. В 15-17 лет выходили замуж, до 30-35 через год рожали детей. Из 12-15 ребятишек выживали 4-6, а то и меньше. И к сорока годам от простуд, женских болезней и травм в лесу, а также и от мужниных побоев умирали 3 женщины из 5. Продолжительность жизни была около сорока лет. А если по современной статистике, то, так называемая средняя продолжительность жизни с учетом умирающих младенцев, была и вовсе лет 25, не более… Вплоть до 20 века во время родов или осложнений, связанных с родами, умирала каждая десятая женщина. Может, потому в начале 17 века и «жил Иван Козлов бобыль с отроком. Ни коня, ни овчи»...

…Обь – великая сибирская река. Сильная, как бог, рыбная, богатая в своих прибрежных лесах дичью и зверем. «Об» - по-коми «тетка». Коми уходили на «теткины» земли, как племянники – на время, но часто оставались навсегда. Так появлялись сибирские коми.
Легкий на подъем, кочевой народ коми. Оседло ведь живут лет двести-триста, не более. Большая часть народа шарахалась по континенту, вместе с русскими расширяя Империю. А, может, об Империи и не думала, а просто искала лучшей доли, добрых земель да просто спасалась от голода. С Ермаком, с Семеном Дежневым, на заводах Демидовых и Строгановых, с яицкими казаками селились в северном Казахстане… В одной из книг встречалось мне утверждение, что из казненных Петром Первым стрельцов (помните картину Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни»?) каждый третий – зырянин, «чудь да чухонь белоглазая». Похоже на правду, надо сказать. Если уж зыряне служили, то отличались верностью беспредельной. Присягнули царице Софье – за присягу и погибли. Раскланявшись, как положено, перед казнью – «Простите, люди добрые! Служили честно, слово не посрамили, веру не предали…».

Где воевали вымичи?

Известно по летописям, по учетным и дозорным книгам, по рекрутским записям уездных воевод, что вымичи воевали: в походах Ермака против сибирского хана Кучума, в Крымской кампании с князем Галицким перенесли все тяготы и разгром от хана Гирея, а также помирали в солончаковых приазовских и в херсонских степях от голода и жажды; строили такие города как Старый Оскол, Воронеж, поселения на Хопре и Дону. Участвовали во всех войнах Петра Первого и с той поры – в каждой войне Государства Российского без исключения. На строительство Петербурга ушло не менее тридцати мужиков из сел Шошка, Раковицы, Княжпогост, Отлы, Гортшор. Известны фамилии Манов, Трошев, Сокерины, Каракчиев, Пудов, Щанов…

Среди защитников Севастополя, а, значит, где-то рядом с молодым графом Л.Толстым, с адмиралом Нахимовым и гениальным фортификатором Тотлебеном были наши земляки. « Из Шошки взято 14 душ, из Турьи 19 да из Княжпогоста, из Отлинского погоста, из Онежья по шесть мужиков с лошадьми и подводами, из Серегово 22…». На войну с Наполеоном снаряжено было не менее ста вымичей. Как после каждой войны возвращались? Бог знает… Нет такой традиции, описывать возвращение выживших на войне, ни в русском летописании, ни в делопроизводстве. Пришел живой? Слава тебе, Господи! Сгинул? Ну, пусть земля тебе будет пухом… Помяни их, Господи, во Царствии твоем. ( А поле Бородинское мы здесь на земле помянем…).
Вернувшиеся, покалеченные, но бывалые, рассказывали всю оставшуюся жизнь о дальних землях, о легендарных героях, о чудных порядках и невиданных красотах в южных землях. Через эти рассказы воспитывался патриотизм. Удивительно было и другое – воевали наши земляки с винтовками и пушками, а приезжали домой и охотились с помощью луков, ножей и рогатин. Считанные семьи имели шомпольные ружья ( это такие ружья, которые заряжались через ствол). Невероятно, но с луком охотились даже в годы Великой Отечественной войны.
В Турье в начале 80-х годов в одной из этнографических экспедиций мне довелось услышать историю-предание о том, как решались охотничьи споры. Они были чрезвычайно редкими. Решались по совести. Но случались и кровавые разборки, таинственные исчезновения ( по-видимому, убийства) тех, кто нарушал правила слишком нагло и явно, не смотря на многократные предупреждения.

Не таинственная история – это история охотничей дуэли. Стрелялись мужик из Куавицы с охотником из Онежья. В ссоре дошли до прилюдных оскорблений. Но это их же и спасло. Люди, которые были свидетелями скандала, предложили стрелкам выйти на лесной «квадрат» (условленную лесную площадь 100 на 100 метров), взять по пять патронов и стреляться до первой крови. Не смотря на ярость противников, патроны, заряженные пулями, у них отняли. Оставили только с дробью. Итог дуэли – ранены оба, один остался с изувеченным лицом.
Мужики, которые рассказывали эту историю расходились во мнении когда это было. Один утверждал, что в середине 60-х годов, другой, что сразу после войны, третий говорил, что история совсем недавняя – чуть ли не в середине 70-х годов была та дуэль.
Очень распространена была охота ловушками и силками. В голодные военные годы жители Выми мяса съели из ловушек гораздо больше, чем полученного по продовольственным пайкам и за «палочки» трудодней. ( Нынешнему поколению, наверно, надо отдельно пояснить, что «палочки» - это отметка напротив фамилии работающего в колхозе, означающая 1 трудодень. При активной работе и перевыполнении плана можно было заработать 2 палочки или полторы).
Рябчик, куропатка, заяц – это кормежка из леса. Мык, горлян, пескарь, плотва, ерш – это из рек и речушек. Семгу тоже ели. Но втихаря. Солили бочками вплоть до 1944 года. А потом война перебила мужиков, способных промышлять её в серьезных объемах, а из-за сплава древесины её в Выми стало всё меньше и меньше. К слову, наверно, даже коми люди забыли, что «кылтовка» произошло от «кылтым-ю» или «кылтым –ва» (т.е. «сплавная речка). Есть ачимская кылтовка, ещё у мехзавода, и ещё штук тридцать вдоль магистрали Котлас-Воркута. Все эти сплавные дела из рек сделали конвеер. А на конвеерах, как известно, и воробьи не живут.


© Copyright: Григорий Спичак, 2007
Свидетельство о публикации №207110300187

http://cccp2.mirtesen.ru/blog/...ri-Petre-I
Миф о сокращении населения при Петре I

Широко распространено мнение, что население России значительно сократилось за время правления Петра I. Называют цифры от 20 до 50%. Однако, это не более чем очередной миф нашей истории.
Тезис о сокращении населения при Петре I впервые в российской исторической науке появился в работе П.Н. Милюкова "Очерки по истории русской культуры", опубликованной в 1910 году. По подсчётам Милюкова, с 1687 по 1719 год население России сократилось на 20%. В дальнейшем в разного рода публицистических статьях эта цифра произвольно менялась от 20 до 50%.
Однако, с чего бы населению России сократиться в этот период? Потери в Северной войне, которая длилась с 1700 по 1721 год составили всего 40 тыс. человек, массового голода, концлагерей и какого-либо террора населения, сравнимого с опричниной времён Ивана Грозного - тоже не было. Даже при постройке главного детища Петра I - Петербурга, смертность среди строителей была значительно ниже, чем принято думать. Таким образом, факторов, которые бы способствовали настолько большим потерям среди населения, что даже рождаемость не могла бы их компенсировать, во время правления Петра I не наблюдается.

Однако, это общие слова. Ещё в 1977 году вышла книга историка Ярослава Водарского "Население России в конце XVII - начале XVIII века", где он на основе архивных данных показал, что население России за период с 1678 по 1719 год не только не сократилось, но выросло на 39%. К сожалению, судя по тому, что миф о сокращении населения при Петре I весьма устойчив, этот научный труд прошел мимо внимания публицистов.
Ниже мы приводим главы "Влияние политики правительства на прирост населения" и "Динамика общей численности населения в 1678-1719 гг" из этой книги, в которых даются соответствующие выкладки. Нумерация сносок соответствует книжной.

http://www.komi.com/pole/archive/pole/26.asp
Одежда в поверьях печорских, вычегодских и удорских коми-старообрядцев [1]

В.Э. Шарапов

У коми староверов говорят, что одежда подобна вуджöр (тень-оберег) человека.[2] Традиционно выражением пасьтöм морт (букв. 'человек без одежды' характеризуют не только раздетого, но и обессиленного, больного человека, о котором могут так же сказать - вуджöрыс абу, (т.е. 'нет у него тени-оберега'.[3] Не случайно, в прошлом ношение изодранной одежды воспринималось не только как нарушение норм традиционного этикета, но и считалось опасным для человека. Согласно поверьям печорских коми-старообрядцев, повреждение или потеря одежды может предвещать несчастье или болезнь для её владельца.[4]