Яренский уезд

Начальный этап освоения коми-ижемцами
территории Северного Зауралья
по данным метрических книг церквей
Березовского округа
(конец 1830-х — начало 1860-х гг.)

Н. А. Повод

The article describes certain aspects of migration of the Izhemsky group of the Komi people into the North Upper Ural basin. For this purpose, the author attracted data of church registers of the mid-19th century from the Beryozovo Okrug. Subject to examination was a family structure of the first migrants, as well as dates of their appearance on the Beryozovo Territory. The author identified places of their registry, as well as routes and dates of their moving across the Okrug. Besides, certain aspects of ethnodemography were traced, such as birth rate, mortality rate, and choice of a nuptial partner. Basing on the quantitative data, the author identifies priorities in relations of the Komi-Zyiryane with the Russians and the indigenous population of the Beryozovo Territory.
Вопрос о начальном этапе освоения коми-ижемцами территории Северного Зауралья неоднократно поднимался в этнографической и исторической литературе. Отмечается, что переселение коми-ижемцев за Урал началось в первой половине XIX в. в связи с необходимостью расширения пастбищных угодий и развитием торгово-обменной деятельности. С середины XIX в. регистрируется их постоянное проживание в населенных пунктах севера Тобольской губернии [Алквист, 1999, с. 46–105, 107; Бартенев, 1998, с. 117, 136; Дунин-Горкавич, 1996, с. 112; Жеребцов Л. Н., 1982, с. 180; Жеребцов И. Л., 1998, с. 95–98; Конаков, Котов, 1991, с. 49–51; Перевалова, 2000, с. 347; Филатова, 1994, с. 96–97].
Реконструкция некоторых подробностей процесса переселения коми-ижемцев и их проживания в Северном Зауралье возможна с привлечением массовых архивных материалов — брачных сысков, метрических книг и исповедных росписей. Корпус наиболее ранних источников представлен в материалах метрических книг г. Березова и уезда фонда Тобольской духовной консистории [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20], где отражены факты участия коми-ижемцев в различных церковных обрядах — крещения, бракосочетания и отпевания. Сохранились метрики всех церквей Березовского края с 1730 по 1762 г. и Троицкой церкви с. Кушеват за 1875 г.
Для анализа были использованы материалы метрических книг фонда Тобольской духовной консистории за период с 1839 по 1862 г. [ТФ ГАТО. Ф. 156. Д. 743–766-I]. Метрические книги содержат разделы «О родившихся», «О бракосочетавшихся» и «Об умерших». В разделе «О родившихся» указывается дата рождения коми-зырянских детей, приводятся сведения о родителях, их сословном положении и месте приписки; кроме того, при фиксации крещения приводится имя, сословное положение и место приписки воспреемников. В разделе «О бракосочетавшихся» содержатся сведения о количестве зарегистрированных браков у коми-зырян, в записи о регистрации указывается возраст жениха и невесты, сословное положение, у невесты даются сведения о родителях и месте их приписки, у жениха — сведения о месте приписки, иногда даны сведения о родителях. Коми-зырянские фамилии часто упоминаются в сведениях о поручителях за жениха и невесту как коми-зырян, так и коренного населения Тобольской и Архангельской губерний. В разделе «Об умерших» представлена информация о возрасте умерших, причине смерти, месте погребения, в случае смерти детей указываются сведения о родителях, их сословии и месте приписки.
Выборка и анализ всех записей участия коми-зырян в церковных обрядах позволяет выявить фамильный состав коми-ижемцев, первыми начавших осваивать Северное Зауралье; сроки появления различных семей на территории Березовского края; место их приписки, маршруты и сроки их передвижения по округу; проследить рождаемость, смертность, способы имянаречения новорожденных; определить некоторые аспекты взаимоотношений коми-зырян, русского и коренного населения края.
Реконструкция численности коми-ижемцев
В метрических книгах церкви во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла
с. Обдорского за период с 1839 по 1862 г. зафиксировано 235 случаев участия коми-зырян в 95 записях церковных обрядов. В церкви Михаила Архангела с. Мужевского с 1840 по 1862 г. выявлено 645 случаев участия в 266 обрядах, что составляет почти 62 % от записей коми-зырянских фамилий в исследованном источнике. В метрических книгах церкви Святой Троицы с. Кушеват коми-зырянские фамилии зарегистрированы в 1840, 1842, 1848, 1850, 1853, 1859–1862 гг., отмечено 63 случая участия коми-зырян в 29 записях обрядов. Фиксация коми-зырян в метрических книгах церкви Рождества Богородицы в г. Березове начинается с 1841 г., Воскресенского собора г. Березова — с 1843 г.; в 1841, 1843–1846, 1848, 1852, 1856, 1858, 1860–1862 гг. в г. Березове отмечены 23 случая участия коми в 21 записи обряда. Обращения коми-зырян в церковь во имя Рождества Христова с. Сосьвинского (Сартынья) отмечены в 1845, 1847 и 1852–1861 гг., всего выявлено 73 случая участия коми-зырян в 24 обрядах.


Рис. 1. Распределение количества коми-зырян в Березовском округе по приходам и годам

Анализ встречающихся коми фамилий и имен позволяет определить количество человек (включая регистрацию умерших), зафиксированных в разные годы в метрических книгах разных приходов (рис. 1). Эти даннные не являются отражением динамики численности коми-зырянского населения в Березовском округе, так как при подсчете не учитывался состав семьи, к тому же люди могли участвовать в нескольких церковных обрядах разных приходов. Материалы анализа показывают, что территорией приоритетного освоения коми-ижемцами в Северном Зауралье были Куноватская и Обдорская волости (район с. Мужи и с. Обдорск), где отмечается увеличение количества коми-зырян, особенно с конца 1850-х гг.; в Сосьвинской и Ляпинской волостях и в г. Березове их численность увеличивалась незначительно; в Подгородной волости коми-зыряне спорадически фиксируются в с. Кушеват и единственный раз — в с. Полноват.
Для определения общего количества коми-ижемского населения в Березовском крае в различные годы исследуемого периода и реконструкции динамики численности были составлены таблицы, отражающие посемейный состав с фиксацией даты рождения членов семьи. В результате этого стало возможным выявить изменение численности семьи по годам. На основании записи в метрических книгах одного из членов семьи определялось количество человек, которые могли пребывать на территории определенного прихода в данном году. В ряде случаев семейные связи установить не удалось, поэтому учитывался только факт единичной записи. Чтобы не было двойного учета, выявлялись также случаи записей членов одной семьи в метрических книгах разных приходов за один год. К сожалению, данные церковного учета не отражают действительную численность населения, так как некоторые семьи могли не участвовать в церковных обрядах и, следовательно, их возможное пребывание на территории Березовского края оставалось незафиксированным. Полученные данные показывают, что численность коми-ижемского населения в крае возрастала с 11 человек в 1839 г. до 169 человек в 1862 г. (рис. 2).


Рис. 2. Реконструкция динамики численности коми-ижемского населения

Сословное положение и место приписки
Все отмеченные коми-ижемцы являлись государственными крестьянами, приписанными к населенным пунктам Архангельской губернии (за исключением Рочева Ф. З. и Рочева С. Ф., которые с 1857 г. были приписаны к Мужевскому сельскому обществу [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20.
Д. 761. Л. 508об., 525об.]). Место приписки и административное деление в записях метрических книг не всегда указывалось точно: одна и та же деревня оказывалась в ведении то Мохченской, то Ижемской волости, Ижемская волость называлась Ижемской слободкой, Ижемским ведомством, в некоторых случаях указывался приход (Вознесенский приход, Петропавловская церковь и пр.), наблюдаются расхождения в написании названий населенных пунктов (к примеру: с. Мохченское, Мокчурская деревня, Моксюнская, Мохшенская, д. Букуринская, д. Мукуринская и пр.), в некоторых случаях место приписки не указывалось, в нескольких случаях не было определено из-за неразборчивого почерка. Местом приписки коми-зырян, отмеченных в 1839–1862 гг. в Березовском крае, (у 20 семей) в 20 случаях указывалась Архангельская губерния, в 8 случаях — Мезенский уезд, в 18 — Мохченская волость, в 72 — Ижемская волость, в 47 — с. Мохченское, в 19 — д. Злобская, в 16 — д. Ластинская, в 16 — д. Букуринская, в 14 — с. Ижемское, в 10 — д. Сизябская, в 5 — д. Кожвинская, в 3 — д. Красноборская, в 2 — д. Гамская, в 2 — д. Ворышская, в 1 — Устюжская волость, в 1 — Пустозерская волость.
Фамильный состав и сроки появления первых семей
Регулярные записи коми-ижемских фамилий появились в метрической книге церкви во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла с. Обдорского в 1839 г. [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20. Д. 743]. В разные годы отмечены следующие коми-ижемские фамилии: Ануфриевы — 2 семьи, Артеевы — 2, Вокуевы — 1, Витязевы — 2, Истомины — 5, Каневы — 2, Коневы — 4, Кожевины — 4, Поповы — 7, Рочевы — 17, Сметанины — 1, Самодуровы — 1, Семяшкины — 1, Терентьевы — 6, Филипповы — 6, Хозяиновы — 2, Чупровы — 1. Члены некоторых семей представленных фамилий зафиксированы также и в метрических книгах церквей сел Мужи и Сосьва. Первыми в Обдорске отмечены семьи крестьян Злобской деревни Мезенского уезда Архангельской губернии: братьев Артеевых Фатея и Феофана (1839 и 1841 гг.), братьев Рочева Кузьмы Феодорова (1839 и 1844 гг. — в Обдорске, 1842 и 1848 гг. — в Кушевате, 1851 г. — в Мужах) и Рочева Андрея (Андрона, Андроника) Феодорова (1839, 1844, 1853 гг. — в Обдорске, 1845, 1846, 1855 гг. — в Мужах). В 1850-х гг. появляются регулярные записи членов семей Ануфриева Герасима Филиппова (Сизябск), Истомина Феодора Фомина (Ижемская волость), Канева Гавриила Феодорова (Ижемская волость), Коневых Стахия Мелентьева (Ижемская волость) и Никиты Иванова (Сизябск), Поповых Стефана Елизариева (Ижемская волость) и Григория Яковлева (Мохченское), Рочевых Ильи Кузьмина (д. Злобская), Фаддея Григорьева и Алексея Григорьева (Ижемская волость), Сметанина Ивана Трофимова (с. Красноборское), Терентьева Герасима Акиндикова из д. Букура (в 1841 г. было зафиксировано его пребывание в Мужах, в 1848 г. — в Кушевате, с 1854 г. — в Обдорске), Филиппова Ивана Кириллова (Ижемская волость). В 1860-х гг. появляются записи членов семей Витязевых Матфея Симеонова и Василия Симеонова (с. Мохченское), Дьячкова Ивана Матфеева (Ижемская волость) и Кожевина Онисифора Григорьева (Ижемская волость).
В с. Мужи в разные годы, начиная с 1840 г., фиксируются следующие фамилии: Ануфриевы — 8 семей, Артеевы — 15, Бабиковы — 1, Батмановы — 1, Бакурины — 1, Вокуевы — 3, Дьячковы — 10, Истомины — 2, Каневы — 5, Кожевины — 1, Кожевниковы — 1, Коневы — 41, Поповы — 16, Рочевы — 13 семей, Семяшкины — 4, Сметанины — 5, Терентьевы — 11, Филипповы — 8, Хозяиновы — 4, Чупровы — 7. Некоторые представители этих фамилий отмечены также в метрических книгах церквей других населенных пунктов: в 1840-х гг. — в с. Кушеват (20 семей) и г. Березове (3 семьи), в 1850–1860-х гг. — в с. Обдорск (14 семей) и в с. Сосьва (4 семьи), в 1842 г. — в с. Куноват (Рочев К. Ф.), в 1855 г. — в с. Полноват (Филиппов И. С.).
В церковных метрических книгах с. Мужи первыми отмечены члены семей Дьячковых из Мохченского села: с 1840 г. и по 1860-е гг. здесь числились члены семей Дьячковых Артемия Иванова, Акима Иванова, Никона Александрова, Григория Александрова, с 1855 г. появляется Дьячков Петр Александров. Среди Ануфриевых (Онуфриевых), которые числились как крестьяне с. Мохченского (Мохченской волости), в первой половине 1840-х гг. отмечен Евлампий Захаров, с конца 1840-х гг. — Ксенофонт Алексеев, с конца 1850-х гг. — Евфимий Фаддеев. Артеевы появляются с 1842 г. (1 случай), в 1849 г. отмечено пребывание 4 семей, с 1855 г. появляются регулярные записи участия в обрядах членов семей Артеева Ивана Фотеева (Мохченская волость), с 1856 г. — Артеева Иосифа Акакова (Сизябск). С 1849 г. в Мужах ежегодно фиксируется пребывание семьи Вокуева (Вокоева, Вакуева, Выкулова, Вукулова) Никифора Иванова (д. Злобская), с 1858 г. — Вокуева Романа Трофимова (д. Злобская). В конце 1857 г. и в 1858 г. отмечены 2 семьи Истоминых из Мохченского села; в 1849–1851 гг. — 5 семей Каневых из Ижмы, Ластинской деревни и Устюжской волости. С 1848 г. в метрических книгах Мужевской церкви появляется фамилия Конев; практически ежегодно участвовали в церковных обрядах члены семей Коневых Стефана Савватеева и Гавриила Феодулова (д. Ластинская), Конева Семена Екимова (д. Злобская), Коневых Василия Павлова (Варыш, Сизябск), Петра Павлова и Егора Епифанова (Ижемская волость). В 1842–1850-х гг. отмечены члены семьи Попова Ивана (Иокима) Нифантова (Мохча), в 1843–1848 гг. — Попова Моисея Нифантова (Мезенский уезд), с 1846 г. — Попова Феодора Павлова (Мохченская волость) и Попова Ивана Иванова (с. Ижма), с 1851 г. — Андрея Иовлева (Мохча). Фамилия Рочевы появляется в Мужах с 1843 г., с этого времени в метрических книгах постоянно встречаются записи членов семьи Рочева Филимона Зосимова, который был записан как крестьянин Гамской деревни (в нескольких случаях — Злобской деревни), с 1857 г. местом его приписки указывается Мужевское село Куноватской волости Березовского округа. С 1850 г. ежегодно (кроме 1852–1854 гг.) отмечается семья Рочева Аникия (Аника) Иовлева (д. Злобская). В 1854 г. появляются записи членов семьи Семяшкина Ивана Степанова (Красноборская волость). С 1843 г. отмечаются единичные случаи участия в церковных обрядах Терентьевых, приписанных к с. Мохченскому (или д. Букуринской). С 1846 до 1855 г. фиксируется регулярное пребывание в Мужах семьи Филиппова Тимофея Сидорова (д. Букур), единичные случаи участия в обрядах членов других семей Филипповых отмечены в 1849–1851, 1855 и 1858–1861 гг. Со второй половины 1840-х гг. выявлено пребывание Филипповых, приписанных к с. Мохченскому, д. Букуринской, д. Злобской и Ижемской волости. В 1849, 1855, 1858 и 1861 гг. сделаны единичные записи 4 семей Хозяиновых, приписанных к д. Ластинской (Мохченской волости). С 1840-х гг. появляются Чупровы; отмечены регулярные записи членов семей Чупровых из Мохченской волости: Василия Петрова (с 1842 г.) и Константина Петрова (с 1849 г.).
Большинство коми-зырянских фамилий, отмеченных в метрических книгах церкви Святой Троицы с. Кушеват, зафиксированы также в метрических книгах других церквей. Записей, в которых регулярно фиксировались бы члены одной семьи, нет; наибольшее количество записей сделано в 1848 г. — 37 человек (включая новорожденных).
В метрических книгах церквей г. Березова были сделаны регулярные записи членов семьи Истомина Ермолая Иванова (1841–1848 гг., д. Злобская), Филиппова Ивана Семенова (1852–1861 гг., Мохченская волость), Дьячковых Петра Григорьева и Алексея Григорьева (1860, 1861 гг., с. Мохченское).
В метрических книгах церкви во имя Рождества Христова с. Сосьвинского в 1845 и 1847 гг. отмечен Кожевин Зотик Антипов (с. Мохченское), в 1841 г. он также был зафиксирован в г. Березове. В 1850-х гг. сделаны записи членов 9 семей Артеевых: Леонтия Денисова и Ивана Денисова (Кожвинский приход), Архипа Иванова и Семена Иванова (д. Кожвинская), Василия Елиферьева и Степана Елиферьева (Архангельская губерния), Григория Фокеева (с. Ижма), Трифона, Петра и Зосима (Ижемская волость). В 1856–1861 гг. записаны члены семьи Вокуева Павла Максимова (с. Мохченское), также зафиксированы 2 семьи Филипповых (Ижма), 2 семьи Поповых (Ижма), 1 семья Истомина (Ижма), а также Архипов, Макашов, Куштволев. Почти все переселенцы из д. Кожвинской были отмечены в с. Сосьвинском.
В 1855 г. в церкви Успения Пресвятой Богородицы с. Полноват зафиксировано пребывание семьи Филиппова Ивана Семенова (Мохченская волость), который с 1852 г. числился в метрических книгах церквей г. Березова.
Фамилии семей коми переселенцев, отмеченных в Березовском крае, соответствуют фамильному составу коми-ижемцев Ижмо-Печорского региона первой половины XIX в. [Соловьев, 1985, с. 102].
Сроки и маршруты передвижения по округу
Наибольшее количество церковных обрядов, в которых участвовали коми-ижемцы, приходится на зимний период — с октября по апрель, меньше записей фиксируется в мае и сентябре, и единичные случаи — в летние месяцы (рис. 3). В г. Березове сезонные периоды наплыва коми-ижемцев не выделяются; в с. Сосьвинском (Сартынье) участие коми-ижемцев в церковных обрядах не отмечено в июне, июле, сентябре, ноябре и декабре, в остальные месяцы распределяется от 7 (в январе) до 1 (в феврале) случая в месяц. В Кушевате приток ижемцев отмечался в феврале-марте; в Обдорске и Мужах — в период с октября по апрель.

Рис. 3. Распределение случаев участия коми-зырян в церковных обрядах по месяцам

Косвенным подтверждением тому, что большинство коми-ижемцев находились в районе Обдорска и Мужей только в зимнее время, служат также факты крещения детей, родившихся в летнее время, только в октябре-ноябре. В Кушевате (1848, 1959 гг.), Обдорске и Мужах отмечаются также факты задержки крещения детей, родившихся в январе-феврале, их крестили в феврале-марте, в некоторых случаях — в апреле. Вероятно, увеличение притока коми-ижемцев в зимние месяцы в Нижнем Приобье связано с распространением маятниковых миграций, обусловленных особенностями оленеводческого цикла и участием в Обдорской ярмарке.
Оленеводство оставалось одной из основных отраслей хозяйства ижемских переселенцев в Северном Зауралье [Алквист, 1999, с. 105–106]. Известен маршрут передвижений коми-ижемцев, сложившийся к концу XIX в.: летние месяцы они проводили со своими стадами на Урале; в сентябре-октябре переходили на место зимовки, большая часть оленеводов оставалась на зимовку с ноября по март между реками Ляпином и Сыней, часть направлялась в бассейн Сыни и к Оби, переходили ее в октябре или ноябре, за Обью находились между Полуем и Куноватом, доходили на востоке до верховьев Полуя, в некоторых случаях — до р. Надым; обратный переход начинался в марте [Дунин-Горкавич, 1995, с. 120; Козьмин, 1990, с. 73]. Возможно, отдельные семьи ижемцев оленеводов, отмеченные в с. Мужи, переходили Обь, останавливаясь в Кушевате; в декабре-январе кочевали в междуречье рек Куноват и Полуй, в феврале-марте возвращались обратно в сторону с. Мужи, опять останавливаясь в с. Кушеват.
С начала 1950-х гг. отмечен значительный рост случаев обращения ижемцев в Петропавловскую церковь с. Обдорска, где встречались также фамилии представителей семей коми, отмеченных в метрических книгах с. Мужи. С этого времени отмечается активизация участия коми в Обдорской ярмарке (январь) и ярмарке с. Мужи (октябрь-ноябрь) [Алквист, 1999, с. 46; Перевалова, 2000, с. 346]. В середине 1850-х гг. на ярмарку в Обдорск приезжало от 40 до 60 коми-зырян, в 1858 г. коми-зырян насчитывалось более 205 человек, кроме детей и женщин [ТФ ГАТО. Ф. 417. Оп. 1. Д. 638. Л. 15]. Основное количество товаров на ярмарку привозилось из Архангельской губернии [Там же. Л. 14]. Причинами значительного наплыва коми-зырян указывались нехватка продовольствия в Мезенском уезде и благоприятное отношение местного начальства в Обдорске, которое оказывало им «в торговле и во всем прочем покровительство» [Там же. Л. 15–15об.].
С конца 1840-х гг. отдельные семьи коми-ижемцев стали находиться в Березовском крае круглый год, с этого времени ижемские фамилии фиксируются в метрических книгах сел Мужи, Обдорска, г. Березова и в летние месяцы. В июле 1843 г. отмечена в г. Березове семья Рочева Филимона Зосимова [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20. Д. 747. Л. 8об.–9]. В 1848 г. он проживал в с. Мужи, где имел дом [Конаков, 1993, с. 73]. С 1847 и по 1862 г. в летние месяцы отмечаются члены его семьи и члены семей трех его замужних дочерей, причем с 1857 г. и он, и его сын Сергей Филимонов Рочев становятся приписанными к с. Мужевскому Куноватской волости. С 1850 г. в летние месяцы практически ежегодно отмечается участие в церковных обрядах членов семьи Вокуева Никифора Иванова (д. Злобская).
Количество коми-зырянских семей, члены которых участвовали в церковных обрядах в летние месяцы, стало увеличиваться с начала 1850-х гг., к примеру, в августе 1852 г. отмечено пребывание в с. Мужи членов семьи Дьячкова Григория Александрова, в сентябре 1854 г. — Семяшкина Ивана, в мае, июне и сентябре 1855 г. — Чупрова Феодора Константинова, Артеева Савватея, Рочева Ивана Иовлева, в августе 1858 г. — Попова Феодора Ефимова, в июне, августе 1858 г. — Артеева Семена Иванова, Семяшкина Абрама Степанова, Рочева Феодора Андреева, в июле 1859 г. — Филиппова Якова Степанова, в июне 1861 г. — Конева Петра Павлова, в мае, июне, августе 1862 г. — Семяшкина Ивана, Терентьева Макара Наумова, Конева Егора Ефимова и пр.
В Обдорске коми-зыряне в летние месяцы стали фиксироваться только с конца 1850-х гг.: к примеру, летом 1857 и 1861 гг. отмечены семьи Конева Никиты Иванова, Филиппова Григория Фокина; в июне 1860 г. — Попова Стефана Елизариева; в июне, августе 1861 г. — семьи Истомина Феодора Фомина, Ануфриева Герасима Филиппова, в июле 1862 г. — Терентьева Ивана Мартынова и др.
Этнодемографические процессы
За исследуемый период отмечено 12 случаев бракосочетания у коми-ижемцев, из них 6 браков мононациональных и 6 браков коми с русскими. Браки трех коми мужчин с русскими женщинами были зарегистрированы в г. Березове, трое женщин коми вступили в брак с русскими мужчинами в с. Мужи. Кроме того, зафиксированы браки с представительницами коренного населения (Архангельской губернии и Сосьвинской волости) двух мужчин с коми фамилиями (Канев, Артеев), один из которых был отмечен как «ясашный» Архангельской губернии Устюжской волости, а второй — «инородец» Резамовых юрт (в Подгородной волости были Резимовы юрты [Соколова, 1983, с. 196], в Казымской волости — Резанские юрты [Там же, с. 179]).
По данным метрических книг, отмечено рождение 256 детей коми-зырян, из них в 5 случаях — рождения близнецов. Все дети родились в полных семьях, зафиксирован только один случай появления незаконнорожденного ребенка [ТФ ГАТО. Оп. 20. Д. 749. Л. 355об.–356]. Мальчиков родилось больше, чем девочек (144 и 112 соответственно). В нескольких случаях дата рождения детей не была указана. В отмеченных случаях подавляющее количество дней рождений приходилось на зимние время (с октября по март): 188 детей против 65, родившихся в летние месяцы — с апреля по сентябрь (рис. 4). Эти данные расходятся с общими показателями рождаемости в Тобольской губернии и Сибири в целом в конце XIX в., где в летне-осеннее время увеличивалась интенсивность рождаемости по сравнению с зимне-весенним периодом [Зверев, 2001, с. 135]. Вероятно, фактически детей рождалось больше, чем зафиксировано в метрических книгах, так как часть из них могли крестить в Архангельской губернии, некоторые дети могли умереть вскоре после рождения некрещеными (к примеру, из-за отдаленности церковного прихода). Возможно, что на биологические циклы женщин в обществах с оленеводческим хозяйством, определяющим производственные сезоны, действовали иные факторы, чем в крестьянской культуре.
Дата крещения детей, вероятно, зависела от миграционной подвижности коми-ижемцев и была обусловлена возможностью обращения в церковный приход для выполнения требы: в зимнее время отмечено 214 случаев крещения, в летнее — всего 42 (см. рис. 4). Крещение детей обычно производилось в течение недели после их рождения; в случае рождения детей в условиях удаленности от церковного прихода крещение откладывалось на несколько месяцев. В нескольких случаях крещение детей проводили через несколько лет после их рождения. Имянаречение ребенка было обусловлено датой крещения и определялось в большинстве случаев «каноническими» святцами, т. е. списками имен, расположенными в календарном порядке [Перпер, 1984, с. 33–35; Православный календарь, 1998, с. 72–99]. Так, в 5 коми-зырянских семьях были дети с одинаковыми именами. Обычно бралось ближайшее ко дню крещения имя, иногда имя выбирали в соответствии с датой рождения. В редких случаях ребенка называли, вероятно, по имени одного из родственников либо воспреемника. Вследствие этого репертуар имен был ограничен. В 1840–1860-х гг. среди коми-зырянских детей выявлено бытование 55 мужских имен и 35 женских. Среди мужских наиболее распространенными были имена Василий (17 детей), Феодор (17), Иоанн (13), Михаил (12), Николай (7), Алексей (6); среди женских — Евдокия (20), Мария (14), Анна (10), Матрена (10), Дарья (6), Ульяна (6).


Рис. 4. Распределение случаев рождения и крещения детей по месяцам

В исследуемый период выделяется всего 22 семьи, пребывание которых в крае отмечалось на протяжении не менее 5 лет. Среди них в одной семье фиксируется один ребенок (возможно, это связано с периодом длительного вдовства мужчины), в трех семьях — по 2 ребенка, в семи семьях отмечается по 3 ребенка; в двух семьях по 4 ребенка, в трех семьях — по 5 детей, в трех семьях — по 6, в двух — по 7, в одной — 8 детей.
Роджаемость у ижемского населения Березовского округа значительно превышала смертность. В исследуемый период у коми-зырян отмечено 50 случаев летального исхода, из них 30 — у лиц мужского пола, 20 — женского. Очень высокой была детская смертность: в возрасте до 1 мес. умерло 4 мальчика и 9 девочек, в возрасте до 1 г. — 7 мальчиков и 6 девочек, до 15 лет — 9 мальчиков и 4 девочки, после 15 лет — 10 мужчин и 1 женщина. Почти все смертные случаи относятся к периоду с сентября по май, в четырех случаях — к летним месяцам. Очевидно, что некоторые смертные случаи среди изучаемого населения, особенно произошедшие в летние месяцы, не были отмечены; к примеру, в 1848 г. заключен брак Конева Василия Павлова и Евлампии Филимоновой, в 1858 г. она отмечена как вдова [ТФ ГАТО. Д. 762. Л. 567об.–568] и выходит замуж за Дьячкова Артемия Иванова [ТФ ГАТО. Д. 750. Л. 338об.–339], который также вступает в брак второй раз, и смерть его жены в метрических книгах не зафиксирована.
В отмеченных случаях женская смертность превышала мужскую только в перинатальный период, в последующем мужская смертность преобладает, особенно среди взрослых. Причиной смерти детей указывается в основном понос, горячка и родимец, а также оспа, недоношенность, слабость и пр. У взрослых — тифозная горячка, в одном случае чахотка, и одна женщина умерла от родов. Погребение умерших производилось на второй-третий день после смерти, в трех случаях отмечены задержки погребения от недели до 10 дней. Хоронили умерших на церковноприходском кладбище.
По данным раздела «Об умерших» в метрических книгах можно выявить распространение и характер эпидемий, а также их влияние на увеличение смертности коми-зырянского населения. В начале второй половины XIX в. отмечается несколько эпидемий, повлиявших на увеличение смертности коми-зырян: в 1855 г. («горячка») и в 1862 г. (возможно, дифтерия — «гортанная болезнь», «опухоль горла»). Смертность коми-зырян была гораздо ниже, чем коренного населения. Так, в 1855 г. в с. Мужи всего умерло 103 человека, из них коми-зырян — 10, в Обдорске всего умерло 235 человек, из них коми-зырян — 5, в Сосьве умерло 135 человек, у коми-зырян умерших не было. В 1862 г. смертность была гораздо ниже по сравнению с 1855 г., в основном смертные случаи со сходными признаками болезни отмечены среди русского и коми-зырянского населения: по Мужевскому приходу умерло всего 19 человек, из них коми-зырян — 6, в приходе Обдорской Петропавловской церкви 24, из них коми-зырян — 1.
Взаимоотношения
Данные метрических книг могут свидетельствовать о взаимодействии коми с населением округа. Частота контактов, отраженная при записи воспреемников в обряде крещения и поручителей при бракосочетании, выявляет приоритеты взаимоотношений коми с представителями различных этнических групп.
Воспреемниками при обряде крещения могли быть 1 или 2 человека, в нескольких записях воспреемники не указаны. В 256 случаях в обряде крещения детей принимали участие коми-зыряне, из них в 120 случаях — мужчины. Воспреемниками иногда становились дети в возрасте 9–10 лет и старше, всего выявлено около 30 таких случаев. В 134 случаях воспреемниками у детей коми-зырян были русские, из них 57 раз воспреемниками были церковнослужители и члены их семей. В остальных случаях это были жители того населенного пункта, где производилось крещение; либо члены семей, имевшие дружеские или родственные отношения с коми-зырянами в результате межэтнических браков (к примеру, Даниловы, Лапотниковы, Старковы, Первовы и др.), либо, в единичных случаях, люди, имевшие «высокий» социальный статус (купцы, чиновники, служилые и пр.). Представители местного коренного населения были воспре-емниками при крещении детей коми-зырян только в одном случае: в 1858 г. в с. Мужи воспреемницей была жена ясашного Куноватской волости Мужевских юрт М. П. Талызина [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20. Д. 762. Л. 548об.]. Сами коми-зыряне были воспреемниками при крещении де-тей в семье русских также только в одном случае: в 1860 г. в г. Березове в семье крестьянина К. А. Первова [ТФ ГАТО. Ф. 156. Оп. 20. Д. 764. Л. 8об.].
Воспреемниками при крещении принимавших христианскую религию самоедов Архангельской губернии были коми-зыряне либо русские (служители церкви или прихожане), в редких случаях — представители коренного населения Березовского округа. Рост обращения в христианство архангельских самоедов на территории Березовского округа наблюдается со второй половины 1850-х гг., возможно, под влиянием деятельности Обдорской духовной миссии [Мавлютова, 2001, с. 62]. Всего зафиксирован 101 коми-зырянин, участвовавший в обряде крещения в качестве воспреемника у представителей коренного населения Европейского Севера. 83 коми-зырянина стали воспреемниками у представителей местного коренного населения: 2 человека — у самоедов Кондинского отделения (1855 г.), 40 человек — у «инородцев» Куноватской волости (конец 1840-х — начало 1860-х гг.), 16 человек — у самоедов («инородцев») Обдорской волости (1849–1861 гг.), 2 человека — у «инородцев» Казымской волости (1850, 1857 гг.), 20 человек — у «инородцев» Ляпинской волости (1846, 1850-е гг.) и 3 человека — у «инородцев» Сосьвинской волости (1850-е гг.).
Поручителями за жениха и невесту при бракосочетании обычно было 4 человека, иногда больше или меньше, поручителями всегда выступали мужчины. В 13 случаях брака у коми-зырян в качестве поручителей выступил 51 коми-зырянин. В большинстве случаев они были земляками с родителями жениха или невесты. 12 человек русских выступали поручителями на свадьбе в 5 случаях бракосочетания коми-зырян с русскими. Некоторые фамилии этих поручителей встречались также и среди имен воспреемников (к примеру, Бешкильцев, Булатников, Щепеткин, Кокоулин). В одном случае русский выступил поручителем на свадьбе Артеева, «инородца Резамовых юрт» и дочери «инородца Сосьвинского прихода» (1862 г., Березов). Поручителями на свадьбе у коми-зырян представители местного коренного населения не были ни разу.
Поручителями за жениха или невесту при бракосочетании русских были 2 коми-зырянина: в 1846 г. в с. Мужи по жениху Булатникову А. В., в 1861 г. в Обдорске по невесте Чечуровой Ф. М. По-ручителями при бракосочетании архангельских самоедов выступали 18 коми-зырян. В 1850-е гг. поручителями при бракосочетании коренных жителей Обдорской волости выступило 4 коми-зырянина, Куноватской волости — 10, Ляпинской волости — 6 коми-зырян.
Выводы
Таким образом, миграционные процессы представителей ижемской группы коми-зырян в Северное Зауралье начинаются уже с конца 1830-х гг. По данным метрических книг отмечается большое количество как единичных, так и регулярных записей на протяжении многих лет (в том числе и в летние месяцы) коми-зырянских фамилий. Эти факты свидетельствуют о распространении маятниковых миграций и оседании некоторых ижемских семей на территории севера Тобольской губернии.
Увеличение численности коми-ижемцев на территории Зауралья было обусловлено естественным и механическим приростом населения. Естественный прирост был обусловлен высоким уровнем рождаемости, в несколько раз превышающим смертность, что можно квалифицировать как демографический взрыв [Боярский и др., 1980, с. 194–195]. В Коми крае в XIX в. ижемцы показали самые высокие темпы прироста населения по сравнению с другими группами коми: в 1785 г. их насчитывалось немногим более 2000 человек, в конце XIX в. — свыше 15 000 человек [Лашук, 1972, с. 237]. Эта тенденция сохранялась и у мигрантов в Северо-Западной Сибири.
В середине XIX в. основным центром формирования коми-зырянской диаспоры в Березовском крае было с. Мужи; начинали складываться локальные группы в бассейне р. Ляпин (с центром в Саранпауле), в Обдорске и Березове. Для ранних переселенцев были характерны регулярные передвижения по округу, что подтверждается обращением в приходы разных церквей.
Полученные количественные данные, характеризующие контакты коми-зырян с окружающим населением в Березовском крае в середине XIX в., могут свидетельствовать о высоком чувстве групповой солидарности, сохранении земляческих традиций, свободной интеграции с местным населением. По данным участия иноэтнического населения в качестве воспреемников и поручителей в семьях коми-зырян, несмотря на их открытость для всех групп, прослеживается ориентация на приоритетные контакты с русскими.
Литература

Алквист А. Среди хантов и манси. Путевые записи и этнографические заметки. Пер. с нем. и публ. д-ра ист. наук Н. В. Лукиной. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999. 179 с.
Бартенев В. В. На крайнем Северо-Западе Сибири. Очерки Обдорского края // Тобольский Север глазами политических ссыльных XIX — начала XX века. Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1998. С. 114–217.
Боярский А. Я., Валентей Д. И., Кваша А. Я. Основы демографии. М.: Статистика, 1980. 295 с.
Дунин-Горкавич А. А. Тобольский Север. В 3 т. Т. 1. Общий обзор страны, ее естественных богатств и промышленной деятельности населения. М.: Либерея, 1995. 376 с.
Дунин-Горкавич А. А. Тобольский Север. В 3 т. Т. 3. Этнографический очерк местных инородцев. М.: Либерея, 1996. 208 с.
Жеребцов И. Л. Коми край в XVIII — середине XIX века: территория и население. Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 1998. 176 с.
Жеребцов Л. Н. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами. X — начало XX в. М.: Наука, 1982. 224 с.
Зверев В. А. Семейный демографический календарь: годовой цикл свадеб, рождений и смертей в селениях Сибири (вторая половина XIX — начало XX в.) // Семья в ракурсе социального знания: Сб. науч. ст. Барнаул: Азбука, 2001. С. 127–145.
Козьмин В. А. Оленеводство коми-ижемцев в Западной Сибири // Антропология и историческая этнография Сибири. Омск: Изд-во Омск. ун-та, 1990. С. 73–83.
Конаков Н. Д. Социокультурная адаптация коми переселенцев в бассейне Нижней Оби // Проблемы культурогенеза и культурное наследие. Материалы к конф. Ч. 3. Этнография и изучение культурных процессов и явлений. СПб., 1993. С. 71–76.
Конаков Н. Д., Котов О. В. Этноареальные группы коми: формирование и современное этнокультурное состояние. М.: Наука, 1991. 232 с.
Лашук Л. П. Формирование народности коми. М.: Наука, 1972. 290 с.
Мавлютова Г. Ш. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Северо-Западной Сибири (XIX — начало XX века). Тюмень: Изд-во Тюм. ун-та, 2001. 180 с.
Мартынова Е. П. Очерки истории и культуры хантов. М.: ИЭА РАН, 1998. 236 с.
Перевалова Е. В. Ямал в Российской империи // Ямал: грань веков и тысячелетий. Салехард: Артвуд, СПб.: Русская коллекция, 2000. С. 329–443.
Перпер М. И. Хронологический справочник (XIX и XX века). Л.: Наука, 1984. 38 с.
Православный календарь. 1999. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1998. 112 с.
Соколова З. П. Социальная организация хантов и манси в XVIII–XIX вв. Проблемы фратрии и рода. М.: Наука, 1983. 326 с.
Соловьев В. В. Семейно-родственные группы у коми // Проблемы этногенеза народа коми. Тр. ИЯЛИ. Вып. 36. Сыктывкар, 1985. С. 92–108.
Филатова Н. В. Освоение коми районов Восточного Зауралья // ЭО. 1994. № 5. С. 93–103.
http://www.ipdn.ru/rics/doc0/DA/a4/3-pov.htm

научный архив
Коми Научного центра УрО РАН
http://www.sa.komisc.ru/index....45-23.html
Отдел истории
|
Отдел истории (1957-1969 гг.)



64 ед. хр., 1579-1967 гг.


Отдел языка письменности и истории коми народа создан на основе Коми научно-исследовательского института языка, письменности и истории народа коми при Совете Министров Коми АССР. Институт влился в состав Базы АН СССР в Коми АСССР 1 сентября 1944 г. на основании телеграфного распоряжения Президента АН СССР акад. В.Л.Комарова от 21 августа 1944 г.1 В 1945 г. преобразован в сектор, в 1947 г. – в сектор коми языка, письменности, литературы и истории , 28 августа 1953 г. в отдел языка, литературы и истории.2 18 октября 1957 г. постановлением Президиума АН СССР из отдела выделен отдел истории и этнографии.3 (с 1959 г. – отдел истории, этнографии и археологии4). В соответствии с постановлением Президиума Коми филиала АН ССР 7 декабря 1961 г. образованы отдел истории и отдел этнографии и археологии.5

Отдел истории был призван анализировать общие закономерности и особенности развития коми края в досоветский период, истории социалистического и коммунистического строительства в Коми АССР.

На основании Постановления Президиума АН СССР от 13 ноября 1969 г. отдел истории вошел в состав созданного Института языка, литературы и истории.6

В описи отложились научные отчеты и материалы, собранные сотрудниками Базы АН СССР в Коми АССР в 1944–1949 гг.

________________
1 Ф.1. Оп.1. Д.68а. Л.22; Д.70. Л.9.
2 Ф.1. Оп.1. Д.102. Л.5-7; Д.281а. Л.1-8; Оп.18. Д.15. Л.36.
3 Ф.1. Оп.1. Д.446. Л.1.
4 Ф.1. Оп.1. Д.548. Л.228.
5 Ф.1. Оп. 1. Д.668. Л.133.
6 Ф.1. Оп.1. Д.956. Л.15-16.


Копии писцовой книги по городу Усолью, Камскому и Усольскому уезду (1579 г.), сотных с писцовой книги по Сысольским волостям Вымского (Яренского) уезда (1585–1586 гг.), дозорной книги Сольвычегодского уезда с описанием Вилегодской волости (1620 г.), писцовой книги по Прикамским вотчинам Строгановых (1623–1624 гг.), писцовой книги по Вымскому (Яренскому) уезду (1608 г.), переписной книги по Прикамским вотчинам Строгановых (1647 г.), жалованной грамоты царей Петра и Ивана Алексеевичей Григорию Строганову (1692 г.), переписной книги по отхожим (Сысольским, Вишерским и Верхневычегодским) волостям Яренского уезда (1720 г.).

Копии документов департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел об устройстве дороги от Пинеги до Мезени (1826 г.), неповиновения крестьян Ижемской волости (1838 г.). Копия формулярного списка младшего чиновника особых поручений при Семиреченском военном губернаторе коллежского секретаря И.А.Куратова (1874 г.). Копии работ С.В.Ешевского “Русская колонизация Северного края”, В.Монакова “Селение Усть-Цильма”, М.Михайлова “Усть-Вымь” (1835–1898 гг.). Копии наградных листов Героев Советского Союза - уроженцев Коми АССР (1941–1945 гг.). Справка по материалам Комитета Государственной Безопасности при Совете Министров Коми АССР на участника Великой Отечественной войны А.Н.Рочева (1966 г.). Сведения о профессионально-технических училищах и школах Коми АССР (1960 г.).

Копии и выписки из архивных документов по истории коми XVI-XIX вв., библиография по истории народа коми, составленные научным сотрудником П.Г.Дорониным в 1947–1950 гг.

Рукописи монографий коллективов авторов по истории коми народа (1947, 1951, 1955 гг.); очерков по истории Коми АССР (т.2.) (1962 г.), монографии В.И.Подорова “Коми АССР в годы Великой Отечественной войны” (1945 г.).

Научные отчеты П.Г.Доронина о первобытно-общинном строе, его разложении на территории коми края, присоединении коми края к Московскому княжеству (1946-1949 гг.); В.Н.Давыдова о подготовке массовой коллективизации сельского хозяйства и социалистической индустриализации в Коми АССР; Н.Д.Иванова о победе Великой Октябрьской социалистической революции и преобразованиях в народном хозяйстве Коми края в 1918–1920 гг. и других научных сотрудников (1961–1966 гг.).

Научные работы о возникновении и развитии теории Биармии, о населении Печорского края, об образовании и деятельности Коми отдела при народном комиссариате по делам национальностей в 1918–1923 гг., о Северо-Печорской железной дороге, о лимитизме как разновидности философии (1936, 1945–1946, 1951–1960 гг.).

Девять диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Первый вариант диссертации Г.Ф.Лыткиной “Участие женщин Коми АССР в социалистическом строительстве (1917–1937 гг.) (1966 г.). Рукопись реферата диссертации В.И.Цивуниной “Лаврентьев-ская летопись как источник истории Киевской Руси” (1947 г.).

Отзывы на рукопись монографии “Очерки по истории коми народа” (1947 г.).

© Отдел «Научный архив и энциклопедия» Коми НЦ УрО РАН На главную

МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ ВЫМСКОЙ И ВЫЧЕГОДСКОЙ ЗЕМЛИ КОНЦА XVI В.
http://www.vostlit.info/Texts/...d/pred.htm

Вымская и Вычегодская земля в конце XV – начале XVI в., расположенная в бассейне рек Вычегды и Выми, составляла основную территорию, которую населял народ коми, входивший в числе других народов Севера в состав многонационального Русского централизованного государства.

В дореволюционное время источники по истории народа коми публиковались лишь случайно. В середине XIX в. В. Н. Латкин напечатал «Слободскую грамоту» 1545 года, дававшую льготы слободчику Ивашке Ластке на Усть-Цильме 1. В 1905 г. С. А. Шумаков издал две Сольвычегодские сотницы 80-х годов XVI в. на вотчину Спасопреображенского Сойгинского монастыря и на село Никольское в Усольском уезде 2. Общие данные из писцовых книг XVI в. некоторым волостям Вымской и Вычегодской земле были введены в научный оборот в связи с изданием дозорных книг 1608 г. 3 Отдельные акты появлялись и в общих изданиях – в Актах исторических, Актах Археографической экспедиции и т. д.

Советские историки не только создали обобщающие труды по истории Коми, но и ввели в оборот многочисленные источники по социально-экономической жизни и культуре Коми края периода феодализма.

П. А. Садиков публикует интересную в историческом отношении «Платежницу» 1573-1574 гг. Пустозерских волостей 4. Особенно плодотворными по результатам были [433] разыскания советских историков и литературоведов за последнее десятилетие. Так, П. Доронин опубликовал три жалованные грамоты Ивана III (1482/83, 1484/85 и 1490 гг.), рисующие землевладение и положение крестьянства в различных волостях на Вычегде, Выми, Сысоле, Удоре и Ужге. Им же напечатана Таможенная Вымская грамота 1608 г., имеющая важное значение для характеристики развития товарно-денежных отношений в крае. Как известно, таможенные грамоты XVI-XVII вв. насчитываются единицами и Вымская грамота в их числе занимает весьма важное место. Наконец, П. Доронин опубликовал интереснейшую Вымско-Вычегодскую летопись, содержащую уникальные сведения о пермских князьях XV в., о земской реформе в Пермской земле 1550-х г. и ряд других 5. Составитель этой летописи Мисаил (конец XVI в.) использовал в своем произведении Устюжский летописный свод и Вологодско-Пермскую летопись 6. Двадцать пять документов XVI – XVII вв., относящихся к истории крестьянской семьи Артемьевых-Хлызловых, недавно были изданы Н. П. Воскобойниковой, которая в настоящее время занимается историей Яренского уезда в XVI – XVII вв. 7 В этих документах ярко прослеживается жизнь черносошной деревни Плесовской волости Яренского уезда.

Осуществив, начиная с 1937 г., сплошное археографическое обследование районов Усть-Цилемского края Коми АССР, В. И. Малышев собрал и изучил свыше 600 рукописных книг XV-XX вв. 8 Благодаря этому ему удалось воссоздать письменную культуру обширного края русского Севера. Десятки писателей-полемистов, писцов-профессионалов выявлены в результате работы В. И. Малышева. [434] Исследования В. И. Малышева встречены с величайшей благодарностью и советской общественностью и за рубежом.

Дальнейшее изучение истории Коми края невозможно без выявления новых и публикации уже известных источников. Так, в актовых собраниях Ленинграда (собрание С. Е. Мельникова и актов до 1613 г. в Ленинградском Отделении Института истории АН СССР и др.) хранятся интереснейшие материалы, характеризующие участие Вымской и Вычегодской земли в событиях крестьянской войны и иностранной интервенции начала XVII в. В них, в частности, говорится о посылке ратных людей для участия в народных ополчениях, о сборе «хлебных запасов» и т. п. Все эти материалы еще ждут своего исследователя и в литературе использованы явно недостаточно 9.

В настоящее время мы предлагаем вниманию читателей шесть интересных документов по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. Они дают новые материалы, характеризующие землевладение, феодальные повинности на территории Коми края, а также рисуют торговлю и систему управления Вымской и Вычегодской земли.

Грамоты №№ 2-4 и 6 представляют собою сотные на основные волости Вымской и Вычегодской земли, сделанные с писцовых книг 1585-1586 гг. писца Ивана Григорьевича Огарева и подьячего Филиппа Юрьева (волости: Ужга, Яренск с уездом, Глотова слободка и Сысольская волость). Не сохранились только сотные грамоты на волости Плесовскую, Удорскую и на Усть-Выму. Общие данные по этим волостям можно найти в опубликованных дозорных книгах 1608 г. К тому же их размер был весьма невелик. Так, в 1585-1586 г. из 1935 крестьянских дворов, находившихся в Вымской и Вычегодской земле, в Вымской волости значилось 247 дворов, Удорской волости – 159 дворов, а в Усть-Выме – 89 дворов 10.

«Сотная грамота» в XVI – XVII вв. называлась выписка из писцовых книг, содержащая опись земельных владений одного феодала или одной территориально-административной единицы. Происхождение термина не вполне ясно, очевидно, оно связано с администрацией черносошных земель.

В последние годы интерес к аграрной истории России XVI в. неизмеримо возрос. Это связано с углубленным изучением путей развития русских земель в это столетие, с постановкой вопроса о наличии в первой половине века [435] «предбуржуазных тенденций» в развитии экономики русского севера 11. В настоящее время закончено составление первого тома истории аграрных отношений на русском севере конца XV – первой половины XVI в., осуществленное под руководством проф. А. Л. Шапиро. В основу этого труда положено изучение коллективом ленинградских историков новгородских писцовых книг. Эти книги, равно как и сотные выписи, позволяют создать вместо выборочного обзора тенденций экономического развития, более или менее полную и фундированную картину. К сожалению, в распоряжении исследователя для XVI в. подобного материала сравнительно мало, да и он часто носит отрывочный характер. Поэтому столь существенным представляется комплекс сотных грамот конца XVI в. по Вымской и Вычегодской земле.

Публикуемые сотные грамоты рисуют состав населения Вымской и Вычегодской земли, постепенное развитие земледелия на его территории, сочетающееся с охотничьим промыслом. В грамотах отмечаются размеры государственных повинностей. В них есть сведения о наличии имущественного неравенства среди крестьян Коми края, о появлении безземельных казаков и бобылей, об обнищании части крестьян и крестьянских побегах 12.

Сотные грамоты – незаменимый источник для изучения топонимики края и для составления исторической карты Вымской и Вычегодской земли. В последние годы в советской науке роль исторической картографии начинает все более и более оцениваться исследователями медиевистами. Накоплен и известный опыт в этой области. Работы И. А. Голубцова заложили основу первого большого атласа исторических карт СССР 13. А. Н. Насонов и К. В. Кудряшов продвинули значительно вперед историческую картографию Древней Руси 14. С. Б. Веселовский выполнил интереснейшие карты Северо-Восточной Руси XIV – XV вв., остающиеся, к сожалению, еще неизданными. Карты-схемы [436] Псковской земли XIV – XV вв., Переяславского уезда XV – XVI вв., Белозерского края XIV – XVII вв. и Заонежья XVI – XVII вв. 15 – только первый приступ к созданию атласа России XVI – XVII вв. В настоящее время группа исторической картографии Института истории СССР под руководством Л. Г. Бескровного ведет большую работу по созданию общего исторического атласа СССР. Писцовые книги, сотные грамоты – ценнейший источник для этой цели. Издание сотных грамот Вымской и Вычегодской земли сделает возможным составление исторической карты этого края.

И еще одно интересное обстоятельство. Сотные грамоты Вымской и Вычегодской земли составлены в 80-х гг. XVI в., когда Россия переживала состояние хозяйственного разорения. Но это разорение затронуло не все районы России. Так, если Шелонская пятина в 1582/83 гг. запустела на 83,58%, другие пятины (кроме далекой Обонежской) – на 55-79% 16, то совершенно иную картину мы видим в Вымской и Вычегодской землях. Здесь на Сысоле пустых крестьянских дворов было только 8,4%. Причем по сравнению со «старым письмом» прибыла «соха» (стало 5,5 сох). В Яренской волости пустых было 16,7% дворов, причем убыла только соха (стало 14 сох с четвертью). Итак, разорение почти не коснулось Вымской и Вычегодской земель. Следы его обнаруживаются преимущественно в городе (Яренске). Это очень важное обстоятельство. Ту же примерно картину мы видим и на южных окраинах России и в Поволжье. Это позволяет глубже понять многие события периода Первой крестьянской войны в России и борьбы с иностранной интервенцией, оплотом последней стали как раз те районы Русского государства, которые не подверглись экономическому разорению, а, быть может, даже переживали известный подъем. Рост населения в северных и отчасти восточных районах страны создавал и реальные предпосылки для освоения бескрайних просторов Сибири.

Грамота № 1 от 6 апреля 1582 г. адресована в Вымскую и Вычегодскую земли. Она характеризует организацию управления и сбор податей в Коми крае в конце XVI в. и выдана в связи со спором по вопросу о плате ямских денег между жителями Соли Вычегодской, подведомственными Дворовой четверти, и населением Коми края, ведавшегося казначеями. [437]

Усиление феодально-крепостнического гнета к концу XVI в. и порядок поставления «плавных казаков» для организации ямской службы грамота рисует с достаточной отчетливостью. Документ не издавался, но упоминался в литературе неоднократно 17.

Под № 5 издается грамота царя Федора 16 января 1593 г., содержащая освобождение крестьян Глотовой слободы от уплаты «ростов» (процентов) по кабалам на деньги, занятые для выплаты царских податей. Грамота выдана в связи с резким ухудшением положения черносошного крестьянства Коми края в конце XVI в. Население Глотовой слободы еще в 1591 г. обращалось с просьбой о снижении налогов к царскому правительству 18, которое вынуждено было пойти на некоторые уступки местному населению.

Из публикуемых четырех сотниц – три (на волость Ужгу, на город Яренск с уездом и на Глотову слободку) являются подлинными документами, выданными населению писцами (писцом И. Г. Огаревым и подьячим Ф. Юрьевым): они заверены их подписями и печатью. Четвертая сотница на Сысольскую волость представляет собой список начала XVII в., выданный населению волости взамен сгоревшей подлинной сотницы. Второй список этой сотной (неполный) может быть датирован серед. XVII в. и использован нами для вариантов 19.

Три первые сотницы писаны на широких (влист) столбцах. Филигрань на бумаге всех сотниц одна и та же: кувшинчик с одной ручкой и с розеткой на крышке. Почерк, которым писаны все три сотницы, имеет сходство. Сохранность удовлетворительная. Сотная на волость Ужгу (ЛОИИ, колл. А. И. Шегрена, № 21) написана на двух сставах, в четырех местах столбец поврежден мышами, вследствие чего часть текста утрачена. Небольшая черновосковая печать хорошо сохранилась, на ней изображен человек. Сотная на город Яренск с уездом (ЛОИИ, акты до 1613 г., № 458) писана на 14 сставах. Начало первого сстава оторвано, так что поврежден текст. Печать отчасти скрошилась, изображение неразличимо. Сотная на Глотову слободку (ГПБ. Собр. грамот, I, 202, по описи А. И. Анадреева № 184) писана на 5 сставах. Сверху и с правого угла 1-й сстав надорван, так что поврежден текст. Печать черновосковая, небольшая, с [438] изображением человеческой фигуры. Сотница на Сысольскую волость (ГПБ, Q, IV, № 396) писана в тетради на 19 листах. Текст на первом листе стерт и читается с трудом. Переплет поздний. На верхнем корешке переплета написано: «Список с сотной с писцовых книг Сысольской волости 7094 (1586 года)». На переплетном листе (нач. XIX в.) запись: «Рукопись вотчинская об Устьсысольском уезде (7108 – 1600 февраля 12), жертвована в Библиотеку Николаем Павловичем Поповым 25 генваря 1832 года». На последнем листе Сысольской сотной в сп. ЛОИИ запись: «А се список с сотные слово в слово».

Грамота № 1 представляет собою копию, написанную почерком XVII в. на грубой бумаге. Сейчас ее листы сшиты в тетрадку.

Текст грамот печатается в соответствии с «Правилами издания исторических документов». М., 1956. Буквы «в», «д», «м», напечатанные с точкой (в точном соответствии с подлинником), обозначают: «во дворе», «двор» и «место». Обычно употреблявшееся в сотницах сокращение для написания слов «деревня» и «пустошь» нами раскрывается и дается полным словом.

Даем пояснение некоторых встречающихся в документах терминов.

Перевеси – сети для ловли диких птиц.

Слопцы – ловушки (капканы) для охоты на пушного зверя.

Протаможье – штраф за уклонение от уплаты таможенных пошлин.

Городовое и засечное дело – подать за построение и укрепление городов.

Ямчужное дело – подать за изготовление пороха и селитры.

Размет – раскладка податей.

Приметные деньги, по мнению одних, - подать, шедшая на сооружение приметов (осадных сооружений); по мнению других, - добавка к основным государственным налогам, ставшая регулярным платежом.

Клетски – построение в виде клети (речь идет о церкви).

Комментарии

1. Дневник В. Н. Латкина во время путешествия на Печору в 1840 и 1843 гг., СПб., 1852, ч. II, стр. 139-143.

2. С. А. Шумаков. Сольвычегодские сотницы 7094 г. «Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских, 1905», М., 1905, кн. 3, смесь, стр. 17-22.

3. Акты времени правления царя Василия Шуйского. Собр. и ред. А. М. Гневушев, М., 1914, стр. 267-354.

4. П. А. Садиков. Очерки по истории опричнины. М.-Л., 1950, стр. 463-483.

5. П. Доронин. Документы по истории Коми. – «Историко-филологический сборник», вып. 4. Сыктывкар, 1958, стр. 241-271. Вымская грамота 1608 г., как и все другие документы, опубликована по копии 1927 г., сделанной со сборника, составленного в 1813 г. Однако сохранился список XVII в. этой грамоты (ЛОИИ, коллекция А. М. Шегрена, № 34, лл. 1-8). Вымская грамота восходит, очевидно, к уставной Сольвычегодской грамоте 1595 г. и имеет с ней текстуальное совпадение (Ср. ЦГАДА, городовая книга Соль-Вычегодска № 1, лл. 27-36).

6. Подробнее см. Б. Н. Флоря. Коми-Вымская летопись. – В сб.: «Новое о прошлом нашей страны», М., 1967, стр. 218-231.

7. Н. П. Воскобойникова. Родовой архив крестьянской семьи Артемьевых-Хлызловых. – «Археографический ежегодник за 1966 год». М., 1968, стр. 384-406.

8. В. И. Малышев. Усть-Цилемские рукописные сборники XVI – XX вв. Сыктывкар, 1960. Ср. его же Усть-Цилемские рукописи XVII-XIX вв. исторического, литературного и бытового содержания. – ТОДРЛ, т. XVII. М.-Л., 1961, стр. 561-604. Его же. Переписка и деловые бумаги усть-цилемских крестьян XVIII-XIX вв. – Там же, т. XVIII. М.-Л., 1962, стр. 442-457; его же. Исследования и разыскания по литературному наследию Древней Руси. Л., 1967, автореферат докторской диссертации, стр. 27-36.

9. См. «Очерки по истории Коми АССР», т. I. Сыктывкар, 1955, стр. 95-96. И. С. Шепелев. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608 – 1610 гг. Пятигорск, 1957, стр. 139-140.

10. Акты времени правления царя Василия Шуйского. Собр. и ред. А. М. Гневушев. М., 1914, стр. 297, 323, 328.

11. См., например, Н. Е. Носов. Опыт генеалогических изысканий по истории зарождения крестьянских торгово-промышленных капиталов в России. – «Вспомогательные исторические дисциплины», вып. I. Л., 1968.

12. Некоторые данные из этих сотных использованы в книге «Очерки по истории Коми АССР», т. I под ред. К. В. Сивкова, А. А. Зимина, Л. И. Суриной. Сыктывкар, 1955, стр. 76 и след.

13. См. перечень карт, выполненных И. А. Голубцовым: И. А. Голубцов. Вопросы исторической географии, архивоведения, археографии и источниковедения. М., 1963, автореферат докторской диссертации.

14. А. Н. Насонов. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951; К. В. Кудряшов. Половецкая степь. М., 1948.

15. Л. М. Марасинова. Новые псковские грамоты XIV – XV веков. М., 1966; Ю. Г. Алексеев. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV – XVI вв. Переяславский уезд. М.-Л., 1966; А. И. Копанев. История землевладения Белозерского края XV – XVI вв. М.-Л., 1951; М. В. Витов. Историко-географические очерки Заонежья XVI – XVII веков. М., 1962.

16. Б. Д. Греков. Крестьяне на Руси, кн. II. М., 1954, стр. 243.

17. П. А. Садиков. Указ. соч., стр. 347; И. Я. Гурлянд. Ямская гоньба в Московском государстве до конца XVII в. Ярославль, 1900, стр. 302; М. М. Богословский. Земское самоуправление на русском севере в XVII в., т. I. М., 1909, стр. 11, прим. 2; «Очерки по истории Коми АССР», т. I, стр. 94.

18. ААЭ, т. I, СПб., 1836, № 350.

19. Он хранится в Архиве Ленинградского отделения института истории СССР АН СССР (Коллекция 115, № 1175). За указание на этот список приносим благодарность Н. П. Воскобойниковой.

Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории Вымской и Вычегодской земли конца XVI в. // Материалы по истории европейского севера СССР. Северный археографический сборник, Вып. I. Вологда. 1970

© текст - Зимин А. А. Копанев А. И. 1970
© сетевая версия - Thietmar. 2011
© OCR - Буданова Е. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Северный археографический сборник. 1970

Г.В.НОСОВСКИЙ, А.Т.ФОМЕНКО
НОВАЯ ХРОНОЛОГИЯ РУСИ.
Русь. Англия. Византия. Рим
http://www.chronologia.org/xpon4/14_19.html

20.3. ЧТО ТАКОЕ ВЕЛИКАЯ ПЕРМЬ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ И ГЕРБА РУСИ-ОРДЫ XVI ВЕКА. ГДЕ БЫЛА РАСПОЛОЖЕНА ПЕРМЬ.
Зададим простой вопрос. Действительно ли ВСЕ НАЗВАНИЯ с русско-ордынского "монгольского" герба Ивана Грозного XVI
века, относились в ту эпоху именно к тем географическим областям, куда их принято относить сегодня, в рамках романовской истории? Про Болгарию и Югру мы уже сказали. Романовские историки не могут указать на карте средневековой Руси XVI века великие княжества - Болгарию и Югру. А мы указываем сразу. Это Болгария и Венгрия.
Но это еще не все. Есть куда более яркие примеры. Оказывается, еще два великих княжества XVI века, упоминаемые на старом русском гербе, - а именно ПЕРМЬ и ВЯТКА, - появились на карте РОМАНОВСКОЙ Российской Империи ЛИШЬ В КОНЦЕ ВОСЕМНАДЦАТОГО ВЕКА. Причем, в одном и том же году. А именно, в 1781 году. До этого никакой ПЕРМИ и никакой ВЯТКИ в русском Заволжье, куда их поместили романовские историки, и в помине не было.
Начнем с Перми, рис.14.87 и рис.14.88. В русских летописях много говорится о ПЕРМСКОЙ земле. Сообщается, что это - мощное в военном отношении государство, очень богатое. Вероятно, именно о Пермской Земле говорят также и многие западноевропейские и скандинавские средневековые авторы, называя ее БЬЯРМИЕЙ. Мнение о тождестве ПЕРМИ и БЬЯРМИИ уже высказывалось разными комментаторами, хотя оно и не считается сегодня общепринятым. См., например, обзор в [523], с.197-200. Е.А.Мельникова резюмирует: "По этим сведениям, Бьярмия - богатая страна, жители которой имеют огромное количество серебра и драгоценных украшений. Однако викингам не всегда удается захватить добычу, так как бьярмы воинственны и способны отразить нападения" [523], с.198. Современным историкам не удается однозначно указать эту известную страну Бьярмию (Пермь?) на скалигеровской географической карте средневековой Европы. Историю долгой научной дискуссии на эту тему см., например, в [523], с.197-200.
Вернемся к русским летописям. Считается, что Пермскую Землю удалось окончательно присоединить и подчинить Руси только в XV веке. Но тогда получается, что произошло это как раз в эпоху османского=атаманского завоевания. При этом нас пытаются сегодня убедить, будто <<ПЕРМСКАЯ ЗЕМЛЯ - название В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ территории западнее от Урала по рекам Каме, Вычегде и Печоре, населенная народом КОМИ (в летописях - ПЕРМЬ, ПЕРМЯКИ, а также ЗЫРЯНЕ)>> [85], т.32, с.511. То есть нас убеждают, будто Великая Пермь была расположена глубоко внутри Империи, в малонаселенных глухих местах, где-то между Волгой и Уралом. Как мы сейчас увидим, это утверждение романовских историков совершенно беспочвенно. И явилось результатом "романовской деятельности" по написанию "правильной" истории Руси.
Далее, согласно русским летописям, Пермская земля находилась РЯДОМ С ЮГРОЙ. То есть, как мы теперь понимаем, рядом с ВЕНГРИЕЙ. Сообщается следующее.
<<Новгородцы, совершая через Пермскую землю военно-торговые походы в Югорскую землю... принудили коми (на самом деле - ПЕРМЬ, так как в летописях говорится именно Пермь, а не Коми - Авт.) к уплате дани. С 13 века Пермская земля ПОСТОЯННО УПОМИНАЕТСЯ В ЧИСЛЕ НОВГОРОДСКИХ ВОЛОСТЕЙ. Новгородские "мужи" собирали дань с помощью сотников и старост из верхушки местного населения; продолжали существовать и МЕСТНЫЕ КНЯЗЬЯ, СОХРАНЯВШИЕ ИЗВЕСТНУЮ ДОЛЮ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ... христианизация края, проведенная епископом СТЕФАНОМ ПЕРМСКИМ (в 1383... основал ПЕРМСКУЮ ЕПАРХИЮ; СОСТАВИЛ АЗБУКУ для зырян)>> [85], т.32, с.511.
<<В 1434 Новгород вынужден был уступить в пользу Москвы часть своих доходов с Пермской земли... В 1472 к Москве была присоединена... ПЕРМЬ ВЕЛИКАЯ... МЕСТНЫЕ КНЯЗЬЯ были низведены на положение слуг великого князя>> [85], т.32, с.511.
Итак, оказывается, Пермская земля имела своих князей, бывших до XV века фактически независимыми. Имела своего епископа, свою ОСОБЕННУЮ АЗБУКУ. Да и само название Перми - ВЕЛИКАЯ ПЕРМЬ - ясно указывает на важное значение этой земли в Империи. Далеко не каждая область Великой = "Монгольской" Империи удостаивалась названия ВЕЛИКАЯ.
Посмотрим теперь, на каком же основании романовские историки заявили, будто земли по реке КАМЕ, населенные народностью КОМИ, - то есть КАМСКИЕ, коми = Кама, - и есть летописная Великая Пермь? Отметим, что названия Кама и Коми практически тождественны.
Начнем с того, что народности КОМИ = камские, живущие сегодня в этих местах по реке Каме, вовсе не называют себя ни пермяками ни зырянами! Оказывается, оба эти названия, очевидно извлеченные из русских летописей, присвоены народностям Коми уже при Романовых. Как, кстати, и название города Пермь, который до 1781 года был, оказывается, простым СЕЛОМ. Называлось это село совсем не Пермь, а Егошиха, см. ниже. Да и само-то село возникло здесь лишь в XVII веке. Что общего нашли романовские чиновники между знаменитой летописной Великой Пермью XIV-XVI веков, о которой столько написано на страницах русских хроник, и селом Егошиха, ВПЕРВЫЕ ВОЗНИКШЕМ ЛИШЬ В XVII веке? Зачем они переименовали его в Пермь, а ничего не подозревавших местных жителей - Коми=камских - назвали громкими именами ПЕРМЯКИ И ЗЫРЯНЕ? Куда бесследно исчезла знаменитая ПЕРМСКАЯ АЗБУКА, изобретенная Стефаном Пермским? Ведь до революции 1917 года у коми ВООБЩЕ НЕ БЫЛО ПИСЬМЕННОСТИ. Энциклопедия говорит об этом совершенно откровенно: "народ коми не имел своей письменности" [85], т.22, с.146.
По другим сведениям [485], с.232, для богослужения на коми языке в XVII веке использовалась письменность на основе КИРИЛЛИЦЫ. Но не азбука Стефана Пермского.
Далее сообщается: "КОМИ (самоназвание - коми, комияс; в царской (романовской - Авт.) России были известны под именем ЗЫРЯН)...
численность коми 226300 человек (по переписи 1926)" [85], т.22, с.138.
"Хозяйство Коми края долгое время оставалось натуральным.... В 17 веке на весь край было только два посада - Яренск и Турья, одно торговое село Туглим... Лишь постепенно, в 17 и особенно в 18 вв., развивается торговля и складываются местные рынки" [85], т.22, с.142.
"В дореволюционном Коми крае НАЦИОНАЛЬНОЙ ПЕЧАТИ НЕ БЫЛО" [85], т.22, с.146. Причем - не было печати даже на русском языке! Лишь после 1917 года в Коми "была создана полиграфическая база для печатания книг, журналов и газет на русском языке и на языке коми" [85], т.22, с.146.
"Основоположником коми литературы является поэт-просветитель... И.А.Куратов (1839-75)" [85], т.22, с.146. Но при этом И.А.Куратов ПИСАЛ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ [85], т.22, с.147. Что и понятно - ведь в его время у коми еще даже не существовало письменности.
"Коми-зырянский язык (иначе - КОМИ ЯЗЫК) - язык коми (зырян)... Число говорящих около 220 тысяч человек. Литературный язык сформировался после... революции на базе сыктывкарско-вычегодского говора, представляющего нечто среднее между коми-зырянскими говорами, бытующими в Коми" [85], т.22, с.149.
Итак, мы познакомились с данными о народности коми, играющей теперь, по замыслу Романовых, роль летописных зырян. Другая народность коми, родственная первой, играла, по тому же романовскому замыслу, роль летописных пермяков. В обоих случаях, местные жители, коми=камские так и не "выучили" данные им Романовыми новые названия. И называют себя до сих пор просто КОМИ.
<<Коми-пермяки (самоназвание КОМИ, употребительны также КОМИ-МОРТ, что означает "коми-человек" и КОМИ-ОТИР - "коми-люди", "коми-народ" - в царской (романовской - Авт.) России были известны под именем пермяков)... Численность коми-пермяков по данным 1926, - 149400 человек. По языку и культуре очень близки к коми-зырянам... Коми-пермяки уже с 14в., а может и раньше испытывали влияние русской культуры>> [85], т.22, с.150.
К началу XX века "коми-пермяки представляли собой небольшую народность... обреченную на полную утрату своей национальной культуры... За годы Советской власти созданы литературный язык и ПИСЬМЕННОСТЬ" [85], т.22, с.150.
"Коми-пермяцкий язык - язык коми-пермяков... Число говорящих около 149 тысяч человек. Литературный коми-пермяцкий язык сформировался после... революции на базе иньвенского диалекта" [85], т.22, с.153.
Сегодня нас убеждают, что присоединить коми-пермяков к Русскому государству было якобы совсем непросто. В самом деле, лишь "с 15 в. территория коми-пермяков (которая в русских источниках была известна под именем ПЕРМИ ВЕЛИКОЙ) вошла в состав Русского государства" [85], т.22, с.150. То есть, согласно РОМАНОВСКОМУ ПРОЧТЕНИЮ русских летописей, лишь в эпоху османского=атаманского завоевания, Руси-Орде удалось, по-видимому с большим трудом, окончательно покорить упорно сопротивлявшихся коми-пермяков и присоединить их глухие в то время земли к Империи. После чего "пермская печать" в числе печатей двенадцати важнейших областей Империи, была торжественно водружена на государственный герб. А гордый титул "великого князя пермского", перешел - будто бы из далекой скромной деревни Егошихи - к Владимирскому Московскому и Новгородскому царю-хану. Хотя, повторим, и самой-то деревни здесь ранее XVII века никакой не было. А до XVIII века в этих местах вообще нет никаких следов названия ПЕРМЬ.
Вот что известно о современном городе Пермь. Оказывается, название ПЕРМЬ было присвоено бывшему здесь селу лишь в XVIII веке! Даже подходящего города не смогли найти в этих краях.
"Город основан НА МЕСТЕ ДЕРЕВНИ ЕГОШИХИ, ВОЗНИКШЕЙ В НАЧАЛЕ 17 ВЕКА. В 1723 был построен медеплавильный завод, поселок при котором в 1781 ПЕРЕИМЕНОВАН В ГОРОД ПЕРМЬ И СДЕЛАН ЦЕНТРОМ ПЕРМСКОГО НАМЕСТНИЧЕСТВА" [85], т.28, с.154.
После падения Романовых, название ПЕРМЯКИ для коми не удержалось. Местные жители не забыли свое настоящее название - коми=камские. В Советской энциклопедии читаем: "Пермяки - УСТАРЕВШЕЕ название народности коми-пермяков" [85], т.32, с.517.
Итак, местное население название "пермяки" не признает и называет себя КОМИ. А город Пермь "изготовлен" из деревни Егошиха лишь в конце XVIII века. Так почему же знаменитая летописная Великая Пермь отождествляется сегодня с землями Коми? Скорее всего, это неправильно. Современные коми-пермяки были назначены Романовыми играть роль совсем другого народа. Цель этой подмены очевидна. Скрыть - что' такое была настоящая Великая Пермь в XVI веке. Которая еще входила в то время в состав Русской Великой = "Монгольской" Империи.
Теперь мы можем сформулировать нашу реконструкцию. Настоящая средневековая Великая Пермь, отразившаяся в летописях, - это, по-видимому, ЮЖНАЯ ГЕРМАНИЯ без Пруссии, АВСТРИЯ, СЕВЕРНАЯ ИТАЛИЯ.
До сих пор в Северной Италии есть известный старый город ПАРМА, в названии которого явственно звучит имя ПЕРМЬ. А в столице Австрии - Вене - до сих пор стоит один из крупнейших в Европе собор Святого СТЕФАНА. Да и само название ГЕРМАНИЯ, или ГРМ без огласовок, возможно является вариантом названия BJRMA (Бьярма), известного из средневековых скандинавских источников [523], с.197. Как мы уже говорили, Бьярма и Пермь, скорее всего, одно и то же. Напомним, что название Германия писалось в средние века еще и так: JERMANIE [517]. См. детали в ХРОН5. Поэтому B-JARMA, то есть Бьярма, и JERMAN, то есть Германия, вероятно, являются двумя вариантами ОДНОГО И ТОГО ЖЕ названия.
Тогда сразу становится понятно, почему в романовской истории села Егошиха куда-то бесследно исчезла азбука Святого Стефана-Степана. Не в том дело, что заволжские коми - названные потом пермяками - "не смогли" ее усвоить и сохранить. А в том, что Святой Стефан-Степан учил своей азбуке СОВСЕМ В ДРУГИХ МЕСТАХ. А именно, в Австрии, в Германии и в Северной Италии. За что и удостоился благодарной памяти местного населения. В его честь построили огромный собор Святого Стефана в Вене. Таким образом получается, что Святой Стефан-Степан учил западных европейцев своей новой азбуке в XIV веке. То есть, действительно, в глубокой древности, согласно нашей реконструкции. Отметим также, что он был, по-видимому, первым ПЕРМСКИМ епископом. Поэтому его и называли Стефаном ВЕЛИКОПЕРМСКИМ [936], т.2, с.635.
Кстати, не ЛАТИНСКУЮ ли АЗБУКУ изобрел Стефан-Степан? Которая потом, начиная с XIV-XV веков, распространилась по многим странам Западной Европы в качестве уважаемого языка науки, медицины, "высокой литературы" и священнослужения. А затем, уже в XVII веке, латинская азбука была ошибочно объявлена "одной из древнейших". Которой гордо пользовались такие великие мужи "античности", как Тит Ливий.
Живший, по-видимому, в XVI-XVII веках н.э. А также такие известные "древне"-римские императоры как например Юлий Цезарь. Живший, вероятно, не ранее XIII века н.э.
Обнаруженное нами возможное отождествление летописной Великой Перми со средневековой Германией полностью проясняет, например, один, казавшийся до того крайне странным, рассказ Карамзина. Следуя старым источникам, и видимо уже не всегда понимая, о чем шла речь, Карамзин сообщает о монгольском, то есть о "великом" завоевании следующий поразительный факт. "Монголы более и более распространяли свои завоевания, и чрез Казанскую Болгарию дошли до самой Перми, ОТКУДА МНОГИЕ ЖИТЕЛИ, ИМИ УТЕСНЕННЫЕ, БЕЖАЛИ В НОРВЕГИЮ" [362], т.4, гл.2, стлб.58. Даже беглого взгляда на карту достаточно, чтобы оценить всю фантастичность этой картины, если бы Великая Пермь действительно находилась там, куда ее поместили романовские историки - на берегах Камы. Примерно с тем же успехом с берегов Камы можно было убежать и в Америку. А вот если Великая Пермь - это Германия, то картина становится совершенно естественной и понятной. Взгляд на карту показывает, что беженцы в Норвегии и Швеции могли появиться именно из Германии. Для этого им достаточно было переплыть проливы Каттегат или Скагеррак.

0.10. ОБДОРА В РУССКО-ОРДЫНСКОМ ГЕРБЕ И "АНТИЧНАЯ" АБДЕРА В БЕТИКЕ, В ИСПАНИИ.
Романовские историки заявляют, будто княжество Обдора, рис.14.102, из романовского государственного герба - это некая область северо-восточной Руси. Там, где якобы были расположены средневековые княжества Пермь, Вятка, Кандий [162], с.29, статья "Основы геральдики земельных гербов". О Перми, Вятке и Кандии мы уже рассказали. Это, по-видимому, известные страны в ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ. Но в таком случае загадочная "монгольская" ОБДОРА тоже должна находиться где-то в Западной или Южной Европе. Снова открываем "античного" Страбона, вероятно автора XVI-XVII веков, и без труда находим у него многочисленные упоминания о городах АБДЕРА в БЕТИКЕ. То есть в ИСПАНИИ, как мы теперь понимаем. Находим также и АБДЕРЫ во Фракии [819], с.837. Но тогда получается, что таинственная ОБДОРА русского государственного "монгольского" герба - это, по-видимому, город или целая земля в ИСПАНИИ. Или же во Фракии. А может быть и во Франции, если вспомнить, что ФРАКИЯ и ФРАНЦИЯ - лишь два варианта одного и того же названия. Напомним, что латинское С читалось и как Ц и как К.

20.11. ЗАГАДОЧНОЕ УДОРСКОЕ КНЯЖЕСТВО В РУССКОМ ГЕРБЕ И ГЕРМАНСКАЯ РЕКА ОДЕР.
Романовские историки не могут указать летописное Княжество Удора на карте средневековой Руси, рис.14.103. В печати из дневника Корба, рис.14.81, его герб помещен между Ярославским и Кондийским. В гербе Российской империи герб Удоры помещен рядом с Псковским и Смоленским, рис.14.104, см. третий из шести верхних щитов. В самом низу здесь удорский герб, в центре - псковский, слева - смоленский.
После всего сказанного можно предположить, что тут речь шла о "монгольских" землях на границе теперешних Германии и Польши, где протекает известная река ОДЕР (Одра).

А. Г. Мусанов (Сыктывкар, Россия)
История изучения коми географических названий
http://mnytud.arts.unideb.hu/o...musane.pdf
Богатая и разнообразная во многих отношениях топонимия Республики
Коми уже в XV–XVI вв. привлекала внимание исследователей, но
только в начале XX в. появляются собственно лингвистические труды,
посвященные ее изучению.
Одним из важнейших источников начала изучения коми топонимии
можно считать “Записки о Московитских делах” С. Герберштейна
(1486–1566).1
Автор дважды в 1516–1518 и 1526–1527 гг. в качестве
посла австрийского двора посетил Россию. Записки составлены на
основе письменных и устных источников тех лет, содержат
географический обзор Московской Руси XVI в., а также приводятся
известия о соседних странах, землях и народах. Конкретно для коми
топонимии представляют интерес названия рек и гор северного края.
Герберштейн С. на основе недошедшего до нас русского “Дорожника”
описывает путь на Печору, Югру и Обь. Здесь, кроме Печоры,
встречаются гидронимы: Подчерем, Уса, Щугур, Чирка, Цильма, также
упоминаются реки, протекающие ныне по территории Удорского
района Республики Коми: Вычегда и Мезень. Для Уральского хребта
автор “Записок…” приводит ряд названий: Земной пояс, Каменный
пояс, Пояс, Камень, Большой Камень, Камень Большого Пояса, Пояс
мира и земли, Столп. Работа, прежде всего, интересна как
исторический справочник.