Кутузовы

Мария Александровна Кутузова (1822- 1891)

Так получилось, что именно с персоны Марии Александровны начиналось мое исследование родословной Кутузовых. Когда я только начинала поиски своих предков по линии Кутузовых, то знала лишь со слов бабушки, что ее прабабушка по прозвищу Кутузиха владела имением в д. Лука на берегу озера Шлино в Новгородской губернии. Но та деревня прекратила свое существование еще в середине 60-х годов прошлого века, поэтому, как мне казалось, и узнать что-то по интересующему меня вопросу, было не у кого. Первым шагом в моих поисках стала находка в РГИА дела в фонде Главного Выкупного Учреждения МФ. Именно тогда впервые я своими глазами увидела документальное подтверждение того, о чем говорила моя бабушка – деревня Лука действительно было владением М.А. Кутузовой. Но кроме д. Луки, как выяснилось, она владела и сельцом Кузнецово, расположенном в полукилометре от д. Луки. И именно в сельце Кузнецово была усадьба Кутузовых. В народе Кузнецово называли Верхняя Лука, поэтому название деревни Кузнецово мне было не знакомо.
Теперь зная о том, что бабушкины рассказы не были вымыслом, мне предстояло узнать более подробно о последней владелице имения и, вообще, обо всей этой истории.
На первый взгляд дело не показалось мне интересным. В нем имелся выкупной акт за 1886г., где подробно описывались границы надела, отданного крестьянам в 1862г после освобождения их от крепостного права, с кем надел граничил, сколько саженей в длину в том или ином направлении имел, сколько крестьяне должны были заплатить за свой надел, из чего он состоял. О личности же самой М.А. Кутузовой я ничего нового не узнала. Короче говоря, дело мне показалось скучным и малоинформативным. Не того я ждала. Какое-то время я в него не заглядывала, занявшись поиском новых документов. Наверно, я поступила не профессионально, но это было в самом начале моих поисков.
Следующее упоминание имени Марии Александровны встретилось в деле, связанном с судебной тяжбой ее мужа Алексея Александровича со своей теткой Анной Петрулёвой. Пока тянулось дело, шла бесконечная переписка между ведомствами, и пока суд не принял решения о наложении Запрета на имение, Алексей Александрович успел продать имение своей жене: « Во 2-м Департаменте С.Петербурской Гражданской Палаты 8 Марта 1839 года совершена купчая крепость на проданное гвардии Штаб - Ротмистром Алексеем Александровым Кутузовым жене своей Марье Александровой Кутузовой, урожденной Лукиной, имение, состоящее Новгородской Губернии Валдайского Уезда в сельце Кузнецове, Задняя Лука тож, и в деревне Лукиной 19 ревизских душ по 8 ревизии крестьян со всеми семействами ценою за 20 000руб. ассигнациями». Возможно, что после постановления Новгородской Гражданской палаты, которая решила спор не в его пользу (см. главу об Алексее Кутузове), Алексей уже и не надеялся когда-нибудь выиграть тяжбу и потому решился на этот шаг. Хотя это нисколько не помешало Суду, пусть и с опозданием, но наложить Запрещение на имение до окончания дела.
Спустя какое-то время я все-таки решила вновь вернуться к делу о Выкупном акте и стала вчитываться в документ более внимательно. Оказалось, что я была не права, т.к. в документах все-таки было много интересного (вполне возможно, что ввиду накопленных за время своих исследований знаний, я стала видеть то, чего не видела раньше, а если и видела, то не понимала). Конечно, это дело не прибавило в моем генеалогическом древе новых персон, к чему прежде всего стремится большинство исследователей, но зато, оно позволило попытаться ощутить атмосферу того времени, узнать об отношениях между помещицей и крестьянами, и наконец, чего я больше всего хотела, хотя бы немного, узнать о личности самой М.А. Кутузовой, о ее характере. Мне было интересно узнать, насколько подтвердится не слишком лестное мнение о ней. Разговоры – это одно, а факты совсем другое.
О реформе 1861г много написано, а еще больше сказано. До сих пор мне все эти ученые труды были мало интересны, но теперь совсем другой дело. Теперь я увидела конкретные цифры, конкретные имена и поняла, что в какой-то степени все это касается и меня. Так что теперь пришлось поискать, почитать и постараться разобраться, хотя бы в малой степени, в этом вопросе.
"Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости" - так назывался главный документ, подписанный императором Александром II 19 февраля 1861 года.
Способы проведения реформы подробно прописывались ещё в двух десятках Положений, в деле имеются ссылки на них.
Первый этап реформы - освобождение крестьян. Все помещичьи крестьяне бесплатно и немедленно становились лично свободными. Однако продолжали отрабатывать барщину (или вносить оброк ) за пользование помещичьей землёй. Официально это именовалось временно-обязанным состоянием. По истечении двух лет, после Положения 19 февраля 1861 года, начинался второй этап, сутью которого стало решение вопроса о земле. Наделы, находившиеся в пользовании крестьян, передавались в их коллективную (общинную) собственность, но – за выкуп. Стоимость земли устанавливалась в зависимости от размера платившегося ранее за эту землю оброка. Ещё одна важнейшая черта выкупной операции - участие в ней государства. Сумма выкупа за землю была огромна по меркам крестьянского хозяйства, и реформаторы понимали, что её уплата растянется на долгие годы. Чтобы не лишать дворян источника дохода, государство взяло основную часть долга на себя. 80 % выкупной суммы выплачивала помещикам казна в короткие сроки, а оставшиеся 20 % предоставляла им взыскивать самостоятельно. Это не был подарок крестьянам: деньги, уплаченные за них государством, рассматривались как долгосрочная ссуда. На её возврат казне (вместе с процентами) отводилось 49 ½ лет. Платежи крестьян по этому долгу получили название выкупных платежей. Размер отрезков, границы крестьянских земель, сумма выкупных платежей - всё это оговаривалось в договоре между помещиком и общиной, получившем название Выкупного акта.
12 ноября 1886года непременным членом Валдайского уездного по крестьянским делам присутствия Платоном Дмитриевичем Кошкаровым был составлен Выкупной акт о том, что:
1. Подлежащие обязательному выкупу на основании Высочайшего указа Правительствующему Сенату 28 декабря 1881года временно-обязанные крестьяне, бывшие помещицы Марии Александровны Кутузовой, селения Кузнецова Бельской волости Валдайского уезда, Новгородской губернии.
2. По Уставной Грамоте, введенной в действие 17 июля 1862 года, надел по этому селению от помещицы на 21 душу в количестве 115 десятин 1200 сажен.
Дальше идет подробнейшее описание границ надела. Привожу, в качестве примера, самое начало: « Починный пункт начинается с ямы, находящейся у р. Ковы между владениями крестьян д. Кузнецово, крестьян д. Луки и землей госпожи Кутузовой. Отсюда межа направляется на З. (запад) на протяжении около 500 саженей и упирается в надел крестьян бывших Петрулевой в угол, находящийся между землею госпожи Кутузовой и крестьян д. Луки, бывших Петрулевой и надел крестьян д. Кузнецова …». Ну, и так далее.
Данный акт был предъявлен крестьянам деревни Кузнецово. Присутствовали: сельский староста Григорий Васильев, Яков Иванов, Малафей Евдокимов, Тимофей Герасимов, Данила Нефедов, Антон Иванов, Семен Иванов, Алексей Васильев.
Посторонние крестьяне селения Луки (свидетели – прим. Е.К.): Фрол Николаев, Архип Григорьев, Григорий Григорьев.
Подписал Бельской волостной старшина Ф. Большаков
На стр. № 6 этого дела есть еще один любопытный Акт от 15 декабря 1886г. Суть его состоит в том, что помимо 115 дес. 1200 саж., полученных крестьянами по Выкупному акту, они получили в дар от помещицы М.А. Кутузовой еще 18 1/3 десятин земли, которые находились в границах, описанных в п.2 выше писанного Выкупного акта. Таким образом, крестьяне селения Кузнецово получили во владение землю в количестве 133 дес. 1200 саж.
Выше несколько раз упоминалась Уставная Грамота. Что же это такое? Если коротко, то очень интересный документ, из которого я приведу несколько выдержек. Итак.
Уставная Грамота.
Новгородской Губернии Валдайского уезда, Ходуновской волости, Кузнецовского сельского общества помещицы - жены Гвардии штабс-капитана - Марьи Александровны Кутузовой селения сельца Кузнецово.
В селении по 10 народной переписи имелось крестьян мужского пола 23 душ, из них отпущено на волю было 1 душа. Из числа оставшихся 22 душ один отказался от надела.
До обнародования положения всей земли в пользовании у крестьян состояло 200 десятин, а именно: в сельце Кузнецово 90 дес., в пустошах Горки 70 дес., Мошках 17 дес., Прудище 18 дес, и под селением 5 дес.
Высший размер душевого надела для местности, в которой находится селение, по приложению к 15 ст. местного положения определен по 5 дес.1200 саженей, поэтому на 21 душу общий надел составляет 115 дес. 1200 саж. Т.к. крестьяне пользуются землею в большем количестве (200дес.), чем положено по расчету высшего размера 115 дес.1200 саж., то остальная земля, бывшая у них в пользовании, отрезается от их надела и обращается в непосредственное распоряжение помещицы.
Таким образом, крестьянский надел составил:
а) Под усадебной оседлостью – 5 десятин
б) Пашенной земли -35 дес
в) Сенокосов- 40 дес.
г) Дровяного леса- 35 дес.1200 саж.
Всего 115 дес. 1200 саж.
Чтобы было понятнее читателю, поясню, что 1десятина = 2400 сажени или 1.09 гектар (га), т. е 115дес1200саж или 115, 5 дес = 125, 895га приходилось на 21 душу или почти по 6 га на 1 душу мужского пола.
В качестве примечания, есть такой абзац, что «хотя пустошь Борки по Уставной Грамоте и должна быть отрезана от крестьянского надела, но крестьянам предоставляется право пользования пашней и сенокосами (за исключением порубки леса и распашки новых земель) до момента выкупа крестьянами полевых угодий, после которого земля в пустоши Борки возвращается в непосредственное пользование помещицы. За пользование в пустоши Борки как пахотными, так и сенокосными землями, крестьяне ничего платить не обязаны, кроме оброка, следующего по положению».
Изъятие излишков надела (200-115 дес.) происходило на основании Положения, принятого местным законодательством, а не по прихоти помещицы. Зато данная уступка в пользу крестьян, пусть и временная, была сделана ею добровольно.
За предоставляемую в постоянное пользование землю по 5 дес. 1200 саж на душу, следует помещице с каждого душевого надела по 9 руб., а всего с 21 души 189 руб. Оброк крестьяне должны были вносить в два срока: 1 октября и 1 марта по 94 руб.50 коп. За исправную уплату оброка к назначенным срокам и без недоимок все общество отвечало круговой порукой на основании местного Положения.
Данная Уставная Грамота была прочитана крестьянам, и как согласная с утвержденными Положениями о крестьянах, утверждена и введена в действие 17 июня 1862г, после чего и совершено рукоприкладство в присутствии Мирового посредника В. Лакиер.
В начале своего повествования о Марии Александровне я написала, что характер у неё был не простой. Не знаю, можно ли считать следующий факт тому примером или отношения между помещицей и её бывшими крестьянами в принципе не могли быть гладкими: при составлении Договора, крестьяне выразили желание по-прежнему продолжать пользоваться для домашнего употребления водой из колодца, находящегося на земле госпожи Кутузовой. На что Мария Александровна своего согласия не дала, объяснив свой отказ тем, что через владения крестьян протекает речка Кова, воду из которой, они могут использовать как для водопоя скота, так и для личного пользования. Также она оставила за собой право на рыбные ловли. В ответ на ее отказ в праве рыбной ловли в реке Кове, в свою очередь, бывшие крестьяне обращаются к начальству с просьбой полностью переложить все хлопоты по строительству, содержанию и ремонту моста через реку Кову на помещицу Кутузову.
Но вместе с тем в деле есть факт, говорящий о том, что Мария Александровна вполне могла идти и шла навстречу своим бывшим крестьянам. Стоит обратить внимание на следующую приписку, сделанную помещицей в конце акта: «Сельца Кузнецово Герасим Васильев хотя и обязан, согласно наделу, перенести свою постройку на отведенную ему землю, но я оставляю оную на прежнем месте впредь до обветшалости ея».
Аналогичное дело с Выкупным актом имеется в архиве и по деревне Луке. Там никаких взаимных претензий с крестьянами у Кутузовой не возникло.
С того момента, как земля стала принадлежать крестьянам, на неё было наложено следующее запрещение:
«1887г № 17093 Кузнецово, селение Валдайского уезда, Новгородской губернии, крестьян-собственников
Налагается запрещение на землю крестьян-собственников селения Кузнецова, Валдайского уезда, Новгородской губ, в количестве ста тридцати трёх десятин 1200 саженей, выкупленную ими у помещицы М.А. Кутузовой, за произведённую сроком с 1 января 1883г на 49 лет выкупную ссуду - две тысячи пятьсот двадцать рублей (2520 руб)
1887г №33012
Лукина (Луки) деревня, Валдайского уезда, Новгородской губернии, крестьян-собственников
Налагается запрещение на землю крестьян – собственников д. Лукиной (Луки тож), Валдайского уезда, Новгородской губернии в количестве 170 десятин 2298саженей, выкупленную ими у помещицы М.А. Кутузовой, за произведенную сроком с 1 января 1883 на 49 лет выкупную ссуду - две тысячи двести восемьдесят рублей (2280 руб).
( От Государственного Дворянского Земельного Банка: 26 марта 1887г за № 9856)».
Благодаря найденному делу, подтвердившему факт существования, как поместья, так и самой Кутузихи, я смогла продолжить поиски в этом направлении. Это первое открытие, стало для меня основополагающим. Именно оно дало мне возможность проделать весь дальнейший путь исследования родословной не только Кутузовых, но и всех, связанных с ними родственными узами, фамилий.
После отмены крепостного права в 1861-м году, крестьяне перестали быть крепостными, а стали называться временно-обязанными крестьянами своих бывших помещиков. В своих деревнях они создавали сельские общества и выбирали сельского старосту, отвечающего перед помещицей за всё общество. То, что по Уставной грамоте оброк они должны были выплачивать помещице своевременно, за что несли круговую поруку, это не означало, что они не нарушали договор. Так в 1867-м году возникает дело «О взыскании оброка с временно - обязанных крестьян помещицы - жены штаб-ротмистра Марьи Кутузовой - деревни Луки и Кузнецова» . Волостной старшина, вопреки закону, выдавал некоторым крестьянам паспорта, по которым они уезжали в город на заработки, не уплатив предварительно оброка. По этой причине, а, возможно, и не только этой, сельский староста не мог своевременно собрать оброк в полной мере. В своем обращении к Мировому посреднику Валдайского уезда Мария Александровна жалуется, что сельский староста Исаак Кононов не собрал с крестьян к 1 марта должную сумму. Так было и в 1867-м году, и в 1868-м. Каждый год Марии Александровне приходится обращаться за помощью к местной власти, чтобы получить, положенный ей по закону, оброк.
Кроме этого, еще причиной для обращения становится тот факт, что сельский староста не обращает внимания на то, что крестьяне рубят лес в ее угодьях и возят его на продажу в г. Валдай. К тому же, по её словам, и сам в этом принимает участие. А узнав о ее жалобах Мировому посреднику, по поводу незаконной рубки леса, «стал похваляться тем, что коли так, то сбор оброка подождет, хотя его срок и наступил, и высказывал прочие грубости в её адрес». Так пишет Мария Александровна в своем Прошении.
На её обращении Мировой посредник накладывает резолюцию «...строжайше предписываю оному о немедленном взыскании оброка с крестьян Кутузовой,... об образе жизни и о действиях по службе сельского старосты Кононова и о том какие им принимались меры ко взысканию оброка и прочих повинностей крестьян, а равно и о том, что побуждает г. Кутузову на жалобы против его
Стр.86
и не имелась ли ввиду старшины каких-либо поступков его против владелицы». Здесь невольно приходит на память очень похожая ситуация, сложившаяся с пустошами, самовольно заселенными карелами. Указы, резолюции, разные реляции начальства – все уходит в пустоту, никто их на местах не исполняет. Вот и здесь все повторяется. По резолюции, данной Мировым посредником, волостным старшиной на месте было проведено дознание, по результатам которого был отписан следующий Рапорт:
1. К взысканию оброка были приняты самые решительные меры, в итоге к 1 марта 1868г с двух деревень осталось долгу 84 рубля (с д. Лука – 19 руб, с. Кузнецово -65 руб), которые и пополнятся уплатою из могущих быть получаемыми от крестьян находящихся в С.Петербурге в заработках в непродолжительном времени». Напомню, что сумма оброка, которую должны были выплачивать временно-обязанные крестьяне с. Кузнецово была 94.50, а собрано оказалось только 29,50 рублей.
Интересная формулировка - «могущих быть получаемыми». «Могущих» еще не означает, что недоимки будут собраны и уплачены.
2. В Рапорте также сказано: «Сельский староста Исаак Кононов, как мне известно, поведения хорошего и по службе усерден и исполнительный, и никаких поступков против владелицы госпожи Кутузовой, им сделанных я не знаю и ничего не слыхал, и потому и не известно, что побуждает г. Кутузову на жалобы против старосты Кононова.
3.А тёс, со слов старосты Кононова, крестьяне де рубили в выделенных им делянках, а не в господской пустоши, и свезли они его в город и продали по своей бедности на покупку соли. И «противозаконных выражений он против владелицы своей г. Кутузовой в это время и никогда не говорил и других крестьян отнюдь никогда к тому не склонял, да и намерения об этом никогда не имел и не имеет».
Т.е по Рапорту волостного старшины Корнелия Иванова получалось, что все обвинения в адрес сельского старосты и крестьян со стороны Кутузовой фактически безосновательны. На все её претензии у него нашлись убедительные оправдания. А между тем, даже к 1 мая оброк, из которого она должна была уплатить «поземельные деньги» не был ею получен, хотя можно догадаться, что крестьяне, отъезжавшие в город на заработки к маю уже должны были вернуться домой.
Естественно, такое отношение крестьян вызывало недовольство помещицы, и она обращалась к Мировому посреднику за помощью в разрешении конфликта, что в свою очередь, только восстанавливало против нее всех: и крестьян, и сельского старосту, и волостного старшину, и даже какого-то письмоводителя Петрова, который: « просил проучить Кутузову». Трудно сегодня разобраться в ситуации, которая сложилась сто пятьдесят лет назад. С одной стороны женщина, без видимой мужской поддержки, пытающаяся отстоять свои законные права. С другой стороны бывшие крепостные крестьяне, явно чувствующие свою безнаказанность, и вкупе с ними местная власть, которая, хоть и призвана защищать её права, но, как кажется Марии Александровне, не выполняющая свои обязанности. Безнаказанность доводит крестьян до того, что «Антон Иванов и Герасим Васильев, увидя меня в огороде, обругали площадными словами, приговаривая: « ступай к своему Посреднику!». Верится в это с трудом, т.к. действие происходит всего лишь спустя 6 лет после отмены крепостного права, при котором даже вообразить себе такое было не возможно. Не смотря на такое отношение со стороны крестьянина Герасима Васильева, при составлении Уставной Грамоты Мария Александровна идет ему навстречу и оставляет на своей земле его постройку до «ея обветшалости». Помимо этого, она всему Кузнецовскому сельскому обществу дала в дар 18 1/3 десятин земли. Т.е. не создается впечатление, что она была этакой Салтычихой, и возможно, от того крестьяне и позволяли себе отпускать в её адрес «площадные слова» и прочие оскорбления в её присутствии, что не боялись с ее стороны каких-то ответных карательных действий.
Все ее обиды выливаются в очередном Прошении на имя Мирового посредника 1-го участка Валдайского уезда А.И.Фроловского от 6 мая 1868г. Её претензии заключались в следующем: крестьяне незаконно распахали, принадлежащую ей, землю. На ее возмущение по поводу этого, дерзко ответили: «что знать никого не хотят; волостной старшина для разрешения конфликта на её просьбу прибыть на место, вообще не явился, а еще вопреки закону и ее просьбы выдает паспорта прежде, чем крестьяне уплатят оброк». В общем, за все причиненные ей дерзости она просит признать крестьян не иначе, как бунтовщиками, не исполняющими ни решений начальства, ни законного требования владельца.
Не знаю, справедливо ли я выношу свое суждение, но это дело наводит на мысль, что Кутузиха не пользовалась уважением ни среди своих бывших крепостных крестьян, ни у представителей местной власти. Дело дошло до того, что отношение к ней непременного члена Валдайского уезда по крестьянским делам г. Кошкарова, стало носить явно издевательский характер. Более двух с половиной лет он продержал у себя, не давая им дальнейшего хода, её Выкупные акты, по которым должна была состояться выплата выкупных денег. Ничего об этом не зная, Мария Александровна все это время ожидала положенного ей за землю выкупа. Когда же она забеспокоилась, то Кошкаров объяснил, что требуются дополнительные замеры земли тех 18 1/3 десятин, которые она подарила своим крестьянам. Только после её обращения, им было назначено расследование «дела о крестьянских наделах в д. Лука», в ... селе Жабны, т.е. за 10 верст от места, где требовалось произвести замеры наделов. К тому же, повестка о том была доставлена Марии Александровне лишь на следующий день после назначенной даты. После ее жалобы на возмутительное отношение к ней со стороны Кошкарова, следующее расследование дела было назначено им в селе Бель, что уже за 13 верст от д. Луки. Марии Александровне ничего другого не оставалось, как написать очередную жалобу в Валдайское уездное присутствие, которое и признало действия непременного члена Валдайского уездного по крестьянским делам присутствия Кошкарова незаконными. Потом следуют жалобы в Новгородское губернское присутствие. Оттуда шлют в Валдай решения, постановления, но так ничего и не происходит.
В 1886-м году вышел в отставку и приехал в имение с семьей сын Александр Алексеевич. Единственный его доход – это доход от имения, а он мизерный и выкупных денег все еще нет. В марте 1887-го Александр скоропостижно скончался. Предполагаю, что, ввиду этих обстоятельств, Мария Александровна вынуждена продать право на вырубку произрастающего в ее имении леса. В связи с этим на имение снова накладывается Запрещение. В этом документе Мария Александровна впервые названа вдовой.
«№86762, Кутузова Мария Александровна, вдова штабс-ротмистра Гвардии
Налагается запрещение на принадлежащую ей, Кутузовой, землю, состоящую Новгородской губернии, Валдайского уезда, Бельской волости в даче значащейся по геометрическому специальному плану, под названием дачи сельца Кузнецова с пустошами, в количестве одной тысячи трехсот двадцати трех десятин, более или менее; по случаю продажи произрастающего на означенной земле леса на сруб потомственному почетному гражданину Николаю Никифорову Федорову, за сумму – 10 тысяч рублей сроком на 12 лет, считая с 1-го августа 1887г, по контракту, утвержденному 12.08.1887г».
Вполне вероятности, что продав права на вырубку леса другому человеку, Мария Александровна, таким образом, переложила на его плечи заботу о сохранности этого леса. Сама она, очевидно, так и смогла себя защитить от произвола крестьян, и чтобы получить хоть какой-то доход, она продала право пользования усадебной землей с дачей с. Кузнецово площадью 1323 десятины п. п. г. Н. Н. Федорову. Запрещение было наложено на 12 лет, т.е. до 1899года. До окончания этого срока, продать имение ни она, ни ее наследники не могли.
Наконец, в 1888-м году Кутузова обращается в Правительствующий Сенат с прошением отстранить от ведения ее дела непременного члена Валдайского уездного по крестьянским делам г. Кошкарова по причине « незаконных действий и медлительности в разрешении ее дел». Не смотря на то, что действия его были признаны и в уездном, и в губернском присутствии незаконными, от ведения дела Кутузовой он отстранен не был. Не знаю, сколько времени еще тянулось это дело, и успела ли Мария Александровна получить выкупные деньги при жизни или они достались уже только ее наследнице.
После смерти Марии Александровны в 1891-м году, по рассказам, наследницей стала ее внучка Екатерина Александровна. После смерти Екатерины Александровны в 1897-м году наследницей, опять же по рассказам, стала её малолетняя дочь София. До момента совершеннолетия Софии опекуном был её отец Михаил Михайлович Бриф, который после 1899-го года имение продал.
Известно, что владельцем имения в с. Кузнецово в начале 20-го века значится Санкт-Петербургский мещанин Иван Васильевич Яковлев. До этого времени он там проживал не один год, а 1890-м году, в возрасте 63 лет, женился на крестьянской дочери Анне Григорьевой, 20 лет.
Так выглядел дом Кутузовых в с. Кузнецово после того, как в нем много лет просуществовала начальная 4-х классная школа. Скорее всего, что внешне он не изменился со времени Кутузовых. Это обычный деревенский дом с пятью окнами по фасаду, не обшитый тесом, крытый дранкой . Я бы назвала его даже избой, которая, видимо, ничем не отличалась от крестьянских изб, разве что пятистенок. Но и пятистенки в деревне тоже были не редкость. Если бы местные жители не сохранили в памяти, что это именно он, то честно говоря, трудно поверить, что так выглядел барский дом. Фотографию дома, точнее того, что от него осталось, мне прислал Сергей Федорович Иванов. Снимал и подписал в 1981-м году его отец - бывший житель деревни Горка Федор Васильевич Иванов, за что я им обоим очень благодарна.


Мария Александровна родилась в семье отставного губернского секретаря Александра Апполинариевича Лукина и его жены Фионы Ивановны в 1822-м году и была их старшим ребенком. Родилась она в то время, когда ее отец еще находился на службе в штате Московской полиции в должности заставного писаря. Помимо Марии там же в Москве родились её брат Александр в 1823-м г и сестра Катерина в 1826-м. После отставки отца в 1827-м году, семья переехала в свое родовое имение в д. Игнатовской в Новгородской губернии, доставшееся Александру Апполинариевичу от предков. Там у них еще родились: дочери Евпраксия в 1828-м и Людмила в 1829-м, а также сын Владимир в 1831-м году. При крещении всех троих восприемницей была их старшая сестра Мария.
В «Деле о дворянстве Лукиных» в документе за 1839-й год есть запись: «Марья Александровна выдана в замужество за Валдайского помещика, майора Алексея Кутузова». Т.е. Марию выдали замуж, вероятно, лет в пятнадцать, т.к. 11 января 1838-го года у них с Алексеем уже родился сын Александр . Более точных дат рождения Марии и её брака с А.Кутузовым пока обнаружить не удалось.
Скончалась помещица вдова гвардии штаб-ротмистра Мария Александровна Кутузова 15 января 1891-го года в возрасте 69 лет. Похоронена она была с дозволения Епархиального начальства при усадебной часовне . Богослужение совершали священник Александр Веригин и диакон Тимофей Смирнов.
Вероятно, часовня простояла еще очень долго, т.к. Федор Васильевич Иванов ее запомнил и в 1976-м году по памяти нарисовал. На рисунке кроме часовни видна и могила, судя по надписи на рисунке, она принадлежала сыну Кутузихи - Александру. ( Рис.23)
Теперь уже от дома Кутузовых ничего не осталось. Но односельчане помнят и могут указать то место, где когда-то был дом и огород помещицы. Никто не помнит сейчас о том, кто в имении жил после нее. Помнят только, что была в Кузнецово помещица Кутузиха, помнят ее дом, в котором после не один десяток лет была начальная школа, помнят часовню, около которой было несколько могил членов семьи Кутузовых. Старики об этом помнили и рассказывали своим внукам.
Последний местный житель деревни умер несколько лет назад. Но в последние годы деревня не только не умирает, но даже возрождается. Правда, уже только стараниями дачников. Восстанавливаются старые дома, появились новые. Надеюсь, что пока жива деревня, будет жить и история её прежних обитателей.

Часовня в усадьбе Кутузовых в с.Кузнецово. Рисунок был мне подарен Ивановым Сергеем Федоровичем, жителем г. Кирово-Чепецка.

Екатерина Александровна Кутузова (1873-1897)

О жизни Екатерины Александровны известно очень мало. А много ли могла рассказать о своей матери моя бабушка, если она осиротела в очень раннем возрасте. В своей памяти она смогла сохранить лишь ощущение любви и нежности, которые исходили от ее матери и, которых, ей потом не хватало всю жизнь.
Что касается Екатерины Александровны, то единственным более или менее достоверным фактом всегда была надпись на ее могиле.
«Екатерина Александровна Брифъ, урожд. Кутузова. Род.6 ноября 1873г, сконч. 7 февраля 1897г».
До сих пор я не смогла найти запись о рождении Екатерины Александровны, зато метрическую запись о ее смерти подтвердить удалось.
«1897г 07 февраля проживающего в усадьбе Михайловка Бельской волости временного Валдайского купца, состоящего ныне директором Валдайского попечительства о тюрьмах, Михаила Адама Фердинанда Бриф – жена Екатерина Александровна, 23 лет, от чахотки.
Погребение совершено 12 февраля священником Александром Веригиным с и.д. псаломщика Александром Мамаевым на приходском кладбище».
Помню, что больше всего меня в этой записи поразило то, что Михаил Михайлович служил тогда директором Валдайского попечительства о тюрьмах. Это было очень неожиданно. От бабушки я слышала, что ее отец был моряком, купцом, но никогда о том, что он служил в полицейском ведомстве.
Помимо этой записи, в метрических книгах нашлось еще несколько важных записей, касающихся моих родных. В том числе запись о браке М.М.Бриф и Екатерины Александровны.
В архивном фонде Тверской духовной консистории, в метрической книге церкви села Вельцо Валдайского уезда Новгородской губернии за 1889 год имеется следующая запись № 10 о бракосочетании: «16 июля Санкт-Петербургской губернии Царскосельского уезда посада Колпино мещанина Михаила Адама Фердинанда Бриф, евангелическо-лютеранского вероисповедания, первым браком, 28 лет, и дочери умершего подполковника Екатерины Александровны Кутузовой, православного вероисповедания, первым браком, 15 лет и 8 месяцев.
Таинство совершил священник Александр Веригин с диаконом Тимофеем Смирновым.
Поручителями названы: по жениху полковник Аполлон Николаевич Шишкин и Велецкого одноклассного сельского училища учитель Константин Васильевич Цветаев, по невесте учитель Хотиловского сельского двухклассного училища Дмитрий Иванович Смирнов и юнкер Павловского училища Александр Шишкин».
Невероятное количество ценнейшей информации, к тому же, что ни запись, то новое откровение. Здесь и то, что Екатерину выдали замуж, когда ей не было еще и 16 лет, и то, что она была дочерью подполковника, и то, что жених был Колпинским мещанином. Это подробности, которые касаются непосредственно моих родных, я уже не акцентирую внимание на сведениях о поручителях, хотя и там всё очень интересно.
Уж не знаю, каким образом бабушке удалось сохранить альбом с фотографиями самых близких ей родственников, но это наша величайшая семейная ценность. Только благодаря этим фотографиям я знаю, как выглядели мои прабабушка и прадедушка. Одна пара фотографий сделана, вероятно, накануне брака Михаила Михайловича с Екатериной. Она совсем юная, милая, скромная. Он – влюбленный, готов пронести ее на руках всю жизнь, но их счастье было не долгим. Бабушка всегда считала, что в ранней смерти ее матери был виноват Михаил Михайлович, чего она ему никогда не могла простить. Наверно, частые беременности тоже сыграли свою роль, но скорее всего она с детства была слабой и болезненной, во всяком случае, именно так она выглядит на своей ранней фотографии. С другой стороны чахотка, в принципе, не была такой редкостью. От нее умирали люди разного социального положения не зависимо от благосостояния.
За 8 лет супружеской жизни Екатерина Александровна родила четверых детей, из которых в живых осталась только моя бабушка София Михайловна. Сын, названный Михаилом, родился 23 февраля 1891-го года. Ребенок прожил всего 7 месяцев и 3-го октября того же года скончался, как написано в метрической книге, от «красухи». 22 октября 1892-го года родилась дочь София. 9 июня 1894-го года родилась и через два месяца 9-го сентября от той же «красухи» умерла девочка, названная Любовь. Последний мальчик родился всего за несколько месяцев до смерти Екатерины Александровны и умер вскоре после неё. Бабушке, в то время, было четыре года. Похорон матери она не помнила, но в ее памяти сохранилась картинка: они едут в экипаже, напротив нее сидит Михаил Михайлович и держит на коленях маленький гробик. Младенца похоронили в могилу к Екатерине Александровне. Именно при крещении этого мальчика, названного Владимиром, его крестной матерью, или как писали в метрических книгах «восприемницей», была «вдова подполковника Прасковья Ивановна Кутузова» - она же мать Екатерины. Только благодаря этой записи стало известно имя женщины, против которой так была настроена её свекровь по прозвищу Кутузиха. К сожалению, это единственное документальное свидетельство о матери Екатерины Александровны. Кто она, откуда и что с ней стало потом – об этом нет никаких сведений.
Незадолго до смерти Екатерины Александровны был сделан их семейный портрет. Она - смертельно больная, измученная беременностями и смертью детей, с бесконечной тревогой о судьбе единственной дочери. Он – полный достоинства, в мундире чиновника министерства внутренних дел. Тогда же были сделаны и отдельные портреты супругов. Этот портрет Екатерины Александровны в деревянной рамке всегда висел около бабушкиной кровати, все остальные хранились в альбоме.
Каким-то чудом сохранилась и оказалась у бабушки телеграмма, посланная А.Н.Шишкиным брату Михаила Михайловича - Карлу Бриф, с извещением о своем приезде в Санкт-Петербург: - «Катя сегодня утром скончалась. Приезжаю завтра поездом восьмым. Обождите меня, необходимо переговорить о погребении. Генерал Шишкин».
Хлопотами о похоронах Екатерины Александровны занимался Аполлон Николаевич. По непонятной причине, оказалось куплено два гроба: один он привез из Санкт-Петербурга, а другой кем-то был куплен в Валдае. В одном похоронили Екатерину Александровну, а второй дожидался своего часа более двадцати лет на чердаке дома Софии Карловны в Каменке. София Карловна сберегла его для себя.
Похоронили Екатерину Александровну на сельском приходском кладбище, недалеко от входа. Кладбище расположено в сосновом бору на высоком песчаном месте на развилке двух дорог. Судя по тому, что места эти были заселены много столетий назад, можно предположить, что и кладбище это существует столько же. Тем более, что неподалеку от него, в с. Вельце издавна была церковь, где и совершали обряд отпевания.
Сведения о смерти и месте погребения Екатерины Александровны были напечатаны в 1-м томе «Русского Провинциального Некрополя», изданного в 1914г. великим князем Николаем Михайловичем.
"Брифъ Екатерина Александровна, урожд. Кутузова, р. 6 ноября 1878 ск. 7 февраля 1897 (С. Вельцо Валдайск. у.)". Правда и здесь не обошлось без опечатки. Вместо 1873-го года, напечатан - 1878-й.
В С.-Петербурге на чугунно-литейном заводе Сан-Гали были заказаны ограда и крест, на основании которого сделана надпись. А так выглядела могила в начале 20-го века. ( см.фото) Фотография сделана М.М.Бриф.
Этот крест и поныне стоит на ее могиле, только, когда-то, очень давно, правая его часть была отбита, упавшей сосной. А ограду взялись уничтожать деревенские мужики еще в 30-годы после того, как рядом с женой был похоронен Михаил Михайлович. Вот строки из бабушкиного письма от 14 июля 1932г, обращенные к своему мужу: «.…Ходили на другой день на кладбище. Там воры, ломая решётку на маминой могиле портят, истаптывают папину; если можно и если она маленькая, то привези пилку для того, чтобы спилить мамину чугунную решётку». Напоминанием о том, что когда-то вокруг могилы была ограда, долго оставалось одно из 4-х ее оснований. Помню, когда я в детстве обратила внимание на небольшую круглую штуковину в земле, тогда бабушка и рассказала, что некогда вокруг могилы была ограда. Как и почему исчезла ограда, бабушка не рассказывала. Об этом я узнала из ее переписки с мужем - Николаем Васильевичем Коваль. Позже, среди фотографий, сделанных Михаилом Михайловичем, я нашла и фотографию могилы, когда еще и ограда была, и крест целый. Справа виден молодой кустик сирени, посаженный Михаилом Михайловичем. Как не странно, но этот куст жив до сих пор. Последнее напоминание, о некогда бывшей ограде, исчезло в 1969-м году, когда рядом с могилой родителей похоронили мою бабушку Софию Михайловну.
Михаил Михайлович очень долго скорбел по своей, рано ушедшей, молодой жене. Пытаясь, как-то, залечить свою сердечную рану, он сначала уехал в Петербург, а потом отправился в кругосветное путешествие, оставив дочь Соню на попечение сначала одной своей тетки, потом другой. Он так больше никогда и не женился.



Михаил Михайлович Бриф и Екатерина Александровна ур. Кутузова (1889г)

Телеграмма, отправленная генерал-майором А.П. Шишкиным в Санкт-Петербург Карлу Бриф в связи со смертью Екатерины Александровны

Окончание.

Последнее время я все чаще задаюсь вопросом - почему мы так мало знаем свою историю? Даже не историю мировую или, по крайней мере, нашей страны, но мы даже не знаем историю своего края, района, деревни, своей семьи, наконец. Или нам кажется, что того, что знаем вполне достаточно для жизни? Возможно, для кого-то это так. Но знаний ведь никогда не бывает много и меня очень радует, что интерес к нашей местной истории постепенно растет. Наши земляки все больше хотят знать о том, кто здесь жил до них, что это были за люди, чем они занимались, какие происходили здесь события?
Часто мы слышим выражение, что наши ушедшие предки живы пока мы их помним. К сожалению, в силу разных причин мы часто забываем об этом. Кажется, абсолютно банальная истина, но ведь мы живем именно благодаря им. И такие какие есть, мы не сами по себе, а благодаря или не благодаря, но тоже им. Поэтому, чтобы лучше узнать себя и ответить на вопрос – почему я такой?- ответ надо искать именно там, в истории прадедов, в истории своего рода .
Очень надеюсь, что читатель в этой книге найдет для себя что-то новое, или давно забытое, из истории некогда проживавшей здесь семьи и это подтолкнет его к изучению истории своих предков, своих корней. Может быть, именно так, общими усилиями мы воссоздадим и напишем нашу общую историю, историю нашей малой Родины.
Документы документами, но ни одни поиски не обходятся без расспросов свидетелей, в моем случае - жителей ближайших деревень. Для начала мне нужно было выяснить, где же находится та самая таинственная для меня деревня Кузнецово? С этим вопросом я обратилась к Малышевым - Фаине Васильевне и Виктору Ивановичу. Оказалось, что в отличие, от давно исчезнувшей, деревни Луки, Кузнецово живо и процветает. Кроме того, что деревня когда-то принадлежала Кутузовым, они рассказали, что в поместье было маленькое кладбище, где владельцы хоронили членов своей семьи. То есть оказалось, что местные жители об этом знали и помнили. Эти сведения очень помогли мне в дальнейших поисках.
Помню свою первую поездку туда, свое волнение, какие-то смутные надежды и ожидание какого-то открытия. Разбитая дорога, вот между деревьев показалась живописная речка Кова, поворот и открылась березовая аллея, ведущая к деревне. Все для меня новое, но, вместе с тем, какое-то очень родное. И вот, первое потрясение – при въезде в деревню - большой деревянный крест. В голове сразу мелькнул вопрос – кто его мог поставить? Неужели кто-то из родных Кутузовых? На этот вопрос мне ответила Тамара Павловна Коробкова, которая уже несколько десятилетий проводит в Кузнецово свой летний отдых. Оказалось, что крест установила она, но, к сожалению, никакого отношения к Кутузовым не имеет. Просто, она слышала о том, что на этом месте были захоронения, и решила, таким образом, его отметить.
Через год, когда мы снова туда приехали, то оказалось, что деревянный крест подгнил и упал. И тогда, родилась мысль - установить на месте захоронения предков железный поклонный крест. Но, для начала, хотелось уточнить, где конкретно было то место и сколько было всего могил? С этим вопросом я обратилась к старейшей жительнице д. Горка Зинаиде Федоровне Ивановой. Не смотря на свой очень почтенный возраст (ей тогда уже было за 90 лет), Зинаида Федоровна рассказала мне много интересных подробностей. Ей запомнилось, что могил там было пять или шесть, что рядом была часовня в честь Св. Николая угодника, что 21 мая в день этого Святого из с. Вельца всегда приезжал священник и служил молебен. Еще она рассказала, что одна могила принадлежала сыну последней помещицы, подполковнику, который погиб где-то на службе, но мать привезла его тело и похоронила в поместье. Много лет спустя, часовня обветшала и разрушилась, а могильные плиты исчезли. Мои надежды найти эти плиты и прочитать имена погребенных, не оправдались. Однако, в зарослях крапивы, удалось обнаружить две большие гранитные плиты, которые, как предположил священник отец Александр Коротяев, могли быть ступенями той часовни. ( Рис.18) Еще я узнала, что могила подполковника была разорена, а виновные в этом понесли уголовное наказание. По версии, которую мне рассказал Сергей Федорович Иванов, примерно в 1929-м году подгулявшие мужики разрыли могилу подполковника в надежде найти в ней серебряную саблю, с которой он был похоронен, за что и были осуждены. Эту историю С.Ф.Иванову рассказал в 1974-м году житель деревни Горка Александр Ульянович Ульянов, по прозвищу Царь, который, в свою очередь, знал ее со слов стариков. Свое прозвище Царь получил за то, что умел «красно» говорить, так что не исключено, что он мог что-то в рассказе приукрасить или добавить от себя.
Как оказалось, Александр действительно служил далеко на границе, но умер дома, будучи уже в отставке. Не исключено, что в памяти у людей сплелись две истории: одна о том, что кто-то из Кутузовых, действительно, был привезен издалека и похоронен на семейном кладбище и вторая - о сыне последней помещицы.
Итак, 24 сентября 2011-го года, с помощью отца Александра, поклонный крест был установлен. Кстати, текст надписи на гранитной плите тоже принадлежит отцу Александру: «Сей поклонный крест установлен в память, стоявшей на этом месте, часовни». Тем самым, мне хотелось не только отметить место упокоения предков, но и вернуть память о них. Тем более, что к этому моменту мне о них уже было многое известно, и прежде всего то, что среди них был участник войн с Наполеоном, генерал-майор Александр Петрович Кутузов. В следующем, 2012-м году в нашей стране собирались отмечать 200-летие Бородинского сражения, и наша семья решила, таким образом, почтить память предка.
В 2012-м году отец Александр освятил поклонный крест и отслужил молебен.
Постепенно новость, об установленном в Кузнецово поклонном кресте, вышла за пределы деревни и стала распространяться по округе. Так она дошла до Виктора Викторовича Озявы и вот, как он сам об этом рассказывает: «...Узнав о том, что издавна в здешних местах в своей усадьбе проживала семья одного из участников войны с Наполеоном генерал-майора А.П.Кутузова, возникла мысль каким-то образом почтить его память. Летом 2016-го года москвичи решили установить на поляне в д.Кузнецово мемориальную доску в память 200-летия со дня рождения и 240-летия со дня смерти генерал-майора Александра Петровича Кутузова. В сентябре 2016-го года во время традиционного ежегодного посещения Бородинского поля, в деревне Бородино увидели памятную доску, установленную в честь знаменитого гусара, партизана и поэта - генерала Дениса Давыдова. Эта деревня, в которой в детстве Давыдов жил у своих родных, и дала название главному сражению в войне 1812-го года. Увидев этот памятник Давыдову, решили сделать нечто похожее. В создании мемориальной доски в память о Кутузове приняли участие многие добровольцы: Евгений Канаев – заказал камень из черного гранита, Андрей Попов доставил его в студию лазерной гравировки «Lazr Fantazy», где был изготовлен портрет Александра Петровича и сделаны надписи, Кирилл Кузнецов привез готовую доску из Москвы в Мартюшино. Дальше, непосредственно на месте, поддержали инициативу и приняли участие в установке памятника в Кузнецово добровольцы из местных жителей: Анатолий Богодушко, В.И.Малышев, В.М. Прокофьев; готовили памятник к открытию москвичи: Сергей Бирюков, Борис Александров, Максим Шпаков, Юрий Бойко, Виталий Грицкевич.
В тот холодный день, 9 июля 2017-го года, на открытии мемориальной доски собрались все, кто принимал участие в создании и установке памятника, а также ребята из коллектива «Отрада» под руководством заслуженного работника культуры В.А.Сидорова и жители из окрестных деревень. Освещала событие журналист районной газеты «Коммунар» Елена Тиле. Прозвучали торжественные слова, и вот, наконец, сдернуто покрывало, скрывавшее до той минуты мемориальную доску от любопытных глаз. Ребята исполнили песню « Славны были наши деды», прочитали отрывок из стихотворения М.Ю.Лермонтова «Бородино», рассказали о службе и наградах Александра Петровича, а Тамара Павловна Коробкова угостила всех присутствующих вкусным пирогом. Тот день стал, по истине, торжественным и знаменательным благодаря всем, кто собрался почтить память Александра Петровича. Таким образом, память о Кутузовых, стала нашим общим достоянием».
Деревни Левкова Гора давно нет, ее название сохранилось только в документах и на старинной карте. Деревня Лука перестала существовать в 60-х годах прошлого века, а Кузнецово живо до сих пор. Это очень уютная маленькая деревня на берегу реки Ковы, в нескольких сотнях метров от озера Шлино. И сейчас там еще можно увидеть остатки старинной липовой аллеи, которая когда-то шла от помещичьего дома к роднику. Стволы у деревьев неохватные, даже трудно представить, сколько им лет. Большинство лип сломались от старости и непогоды, но некоторые еще уцелели и в середине лета своим цветением привлекают сотни пчел. Несколько старых лип, две гранитные плиты да родник - это все, что осталось материального от старинной усадьбы Кутузовых, которые прожили в ней более 200 лет. Но куда важнее - то, что вот уже более ста лет жива о них память. Теперь, благодаря инициативе и участию в увековечении данного места, думаю, что эта память сохранится еще надолго.
Не могу не вспомнить еще одного важного периода в моей жизни. Вернусь на несколько лет назад. Кроме сведений о деревне Кузнецово, от Малышевых я также узнала, что в Фирове есть краеведческий музей. Надо ли говорить, что я тот же час отправилась туда, в надежде узнать что-то для себя новое. В музее, об интересующем меня предмете, я ничего не узнала, но зато мне посчастливилось познакомиться с прекраснейшим человеком – директором этого музея – Эльвирой Иосифовной Русановой. С этого момента началась наша дружба, продолжавшаяся около десяти лет. Я посчитала своим долгом, передать в музей, копии всех документов, касающихся семьи Кутузовых, которые мне удалось собрать за эти годы. В свою очередь Эльвира Иосифовна подарила мне фотографию дома Кутузовых, присланную ей С.Ф.Ивановым.
В канун 2019-го года я получила горестную весть – ушла из жизни Эльвира Иосифовна – создатель и бессменный директор музея, историк и педагог от бога, автор популярных книг и статей об истории края, почетный гражданин Фирово и просто душевный человек, которая сумела сделать краеведческий музей центром культурной жизни всего Фировского района. Для меня было большой честью дружба с ней. Эльвира Иосифовна всей долгой жизнью навсегда вписала свое имя в историю района.
Так случилось, что жизнь большинства моих предков была связана с Санкт-Петербургом. Так, первым и единственным препозитом , над всеми лютеранскими приходами города и его уездов, по указу Петра I в 1725г стал, служивший до этого в крепости Ниеншанц , и попавший в плен к русским, пастор Якоб Майделин –предок Марии Александровны Кутузовой ( ур.Лукиной). Начиная с первой половины 18 века, там служили Розиниусы, Лукины и Рязанцовы - предки той же Кутузихи. В 1738-41гг в крепости Кронштадт - около С.Петербурга, служил Июда Иванович, позже в Монетном дворе служил его сын - Назар Июдович. С конца 18 века учился и в дальнейшем служил в лейб-гвардии Измайловском полку Александр Петрович. И это только имена и фамилии, связанные с ветвью Кутузовых. В начале 19-го века из Эльзаса в С.Петербург приехали и остались навсегда братья Бриф, и еще многие другие, чья дальнейшая жизнь оказалась связана с историей города, фактически начиная с его основания. Вместе с этим городом переживали страшную блокадную зиму 1941-1942гг моя бабушка и мама. Естественно, что и моя жизнь, так же как моих предков, оказалась неразрывно связана с этим городом. Но, как ни странно это может показаться, самым родным для меня, и моих близких, всегда было и есть место на озере Шлино. Не в Петербурге, а именно здесь, я чувствую крепкую связь со своими корнями, наверно, потому что здесь - дорогие для меня могилы. Эти могилы на старом деревенском кладбище, что достались мне по наследству, да теперь еще поклонный крест на месте родового кладбища Кутузовых, - это те точки притяжения, куда я могу придти, чтобы поклониться памяти своих предков.