Афанасенко/Афонасенко/Апанасенок

К описанию церкви добавлю два фото из интернета: представлена старая фотография церкви, а также ее план-схема (см. рисунки)

Еще фото

Судя по растительности коренья разрушат крышу окончательно, а если уже есть дыры, то там скапливается вода и внутри может уже быть маленькое болото. Местной администрации или церкви неплохо бы предпринять какие то шаги для консервации здания, если конечно есть желание для дальнейшего использования. Пропадает культурная ценность.

После 1921 г. административная принадлежность села менялась следующим образом: с 1921 по 1929 г. – Смолевичский сельсовет, Голубовская волость Суражского уезда Гомельской губернии; с 1929 по 1937 г. – Смолевичский сельсовет, Клинцовский район Клинцовского округа Западной волости; с 1937 по 1944 г. – Смолевичский сельсовет, Клинцовский район Орловской области; с 1944 по наст. вр. – Смолевичский сельсовет, Клинцовский район Брянской области
Приведем некоторые статистические данные по с. Смолевичи [5]. По этим данным село входило в состав в 1 стан Суражского уезда, располагалось на почтовой дороге из г. Сураж в г. Новозыбков. При р. Унеча, в 30 верстах от уездного города. В селе было 76 дворов, 226 жителей мужского пола, 236 – женского. Одна православная церковь.
В годы Великой Отечественной Войны в Брянской области действовало партизанское движение. Этот край называли партизанским. В Брянской области была так называемая «Локотская республика» - «Локотский Особый округ». Подробно об этом историческом моменте описано в книге Веревкина С.И. «Вторая Мировая война: вырванные страницы» [6]. В этой книге есть несколько слов о с. Смолевичи. Привожу их (из самого начала главы 9):
А все начинания «локотчан» продолжали получать однозначный ответ со стороны засланных на территорию «Локотской Республики» «партизан»-диверсантов из НКВД и ГРУ.
Так, в августе 1942 года партизанская засада расстреляла пятерых актеров локотского театра, ехавших безоружными (артисты ведь) выступить в селах глубинки «Локотской Республики». Чудные люди, эти артисты. Война, «партизаны», «народные мстители», а они, чудаки, без оружия ездят. Думают, если без оружия, если искусство в массы несут, то пожалеют их «народные мстители». Накось выкуси! «Народные мстители» никогда никого не жалели. Тем более «фашистских прихвостней».
Тогда же «партизаны» уничтожили (взорвали, а что не смогли взорвать — сожгли) маслозавод в деревне Смолевичи Клинцовского района, раскинувшейся на берегах красивой русской реки Унеча, всего в десяти километрах к северу от райцентра Клинцы. Несмотря на то что Клинцовский район не находился под юрисдикцией и не входил в состав «Локотского Особого Округа», тем не менее оборону от «партизан» этого района осуществляли, наряду с венгерской охранной дивизией, и части Русской Освободительной Народной Армии (РОНА).
Как показало недалекое будущее, предельно наглое нападение «партизан» на маслозавод в Смолевичах было своеобразной проверкой на прочность Клинцовского гарнизона, состоявшего из слабого по численности и мало боеспособного венгерского батальона и роты ополченцев РОНА, как всегда, вооруженной чем Бог послал, то есть тем, что смогли раздобыть сами. Сами смогли раздобыть немного.
Проверка показала, выявила слабость Клинцовского гарнизона, поэтому через две с небольшим недели «народные мстители» ворвались и в сам город Клинцы, где также сожгли недавно восстановленный крупный маслозавод, спалив не только оборудование й лабораторию завода, но и три с половиной тонны уже произведенного сливочного масла и шесть тонн жирного творога, предназначенных для детских домов и больниц «Локотской Республики». В активе клинцовских «партизан» и зверское убийство Месикова — бессменного, бывшего и при «Советах» директора завода им. Калинина. Единственной виной влюбленного в свой родной завод директора было то, что он организовал и непосредственно руководил восстановлением бесперебойной работы этого предприятия, после того как при отступлении летом 1941 года Красной Армии завод был уничтожен, взорван коммунистами.

В самом с. Смолевичи на центральной площади при въезде сейчас располагается памятник воинам-землякам погибшим в годы Великой Отечественной войны. Также на сельском кладбище расположена братская могила (номер захоронения ВМЦ 32-376). Из пяти захороненных в ней бойцов известны имена четырех [1].
Летом в селе хорошо. Все цветет, дышится легко. Во время моей прогулки по селу встречались как старые дома, так и вновь отстроенные. Пообщался с местной жительницей, на вопрос знает ли она кого-нибудь с фамилией Афанасенко (на тот момент о фамилии Росоленко не было известно) – ответила отрицательно. Посетить кладбище, на котором могут быть могилы представителей рода Афанасенко, мне не удалось.

До определенного времени мне было известно только имя моего прапрадеда Афанасенко Дмитрий - отец моего прадеда Афанасенко Андрея Дмитриевича. Все!

В октябре 2009 года я решил проверить своих родных на предмет репрессий. Тогда, роясь ночью в интернете на сайте Жертв политических репрессий мне удалось найти следующую информацию:

Афанасенко Дмитрий Антонович
Родился в 1866 г., Украина, Черниговская губ., Суражский уезд, с. Смолевичи; русский; неграмотный; не работал.. Проживал: Омская обл., Марьяновский р-н, д. Михайловка.
Арестован 28 июля 1937 г.
Приговорен: Тройка при УНКВД по Омской обл. 25 августа 1937 г., обв.: по ст. 58-10 УК РСФСР.
Приговор: ВМН. Расстрелян 30 августа 1937 г. Место захоронения - Омск. Реабилитирован 12 апреля 1989 г. Прокуратурой Омской обл. на основании Указа ПВС СССР.
Источник: Книга памяти Омской обл.

И я решил написать своей двоюродной бабушке Самоленковой (Афанасенко) Галине Андреевне - а вдруг он?! И вот 12.10.2009 я получаю от нее ответ - да, ОН! - ее дед!

А ответом было стихотворение (опубликовано в сборнике стихов Самоленкова Г.А. "Лишь только миг...", Санкт-Петербург, "Нордмедиздат", 2010):

ВМН – высшая мера наказания
Светлой памяти моего деда Дмитрия Антоновича Афанасенко посвящается.

Всё чаще думаю я о былом,
Ведь я теперь уже не молодая.
И нет давно уж матери с отцом,
А деда не видала никогда я.

Не знала даже отчества его,
Его на фото видеть не случалось.
Их просто не было ни у кого —
Им роскоши подобной не досталось.

Иные наступили времена.
И мы, родства не знавшие иваны,
Так силимся старательно узнать
Всё о родных своих – отца и мамы.

Но нет давно в живых уж никого,
Кто нам о них теперь поведать сможет.
Вот только электронное письмо
С утра сегодня сердце мне тревожит.

В своём письме мне внучек написал
О том, что, «роясь» ночью в Интернете,
С моей фамилией кого-то отыскал,
И спрашивал, не родственник ли это?

И я узнала деда своего!!!
Совпало всё, что память сохранила:
Черниговщина – родина его,
А жил под Омском – мама говорила.

А дальше – в справке был сюжет такой:
В тридцать седьмом его арестовали,
И, осудив по пятьдесят восьмой,
Его спустя пять суток расстреляли.

В тот самый страшный год я родилась,
В год для моей страны жестокой славы,
Когда безумно сталинская власть
Творила над людьми свою расправу.

Спустя еще почти год, осенью 2010 года решил я начать раскручивать эту ветку: искать информацию о с. Смолевичи, где находится, где искать документы. Тогда я и отправил один из своих первых запросов в архив - Государственный архив Брянской области. В результате получил ответ (ГАБО: ф. 251, оп. 1, д. 238):
26.10.1867 родился, а 29.10.1867 крестили (даты по старому стилю) мальчика Дмитрия. Родители: крестьянин с. Смолевичи Антон Маркович Афанасенок и его законная жена Екатерина Ивановна. Восприемники: крестьянин собственник Василий Иванович Росоленок и Степанида Селиверстовна Росоленок

Это и стало второй отправной точкой исследования. Первой была запись на сайте Жертв политических репрессий.