https://prichod.ru/orthodoxy-everywhere/29197/Потомственный казак, потомственный священник
«Я из семьи священнослужителей», – так говорит протоиерей Леандр Кузнецов, клирик Михаило-Архангельского храма Новочеркасска. И добавляет: «Еще я из семьи потомственных казаков». Родился в Новочеркасске, учился, ушел служить в армию, потом, уже полковником, вернулся в донские края и принял священный сан. Его рассказ – о казачьей семье, в которой выросла священническая династия, несмотря все перипетии трагического XX века.
Дата моего рождения – 1946 год, восьмимесячным ребенком дедушка и бабушка взяли меня к себе (родители учились), и я с ними поехал по приходам епархии.
Все мы потомственные донские казаки. Дедушка родился в 1903 году на хуторе Орехов Клетского района, тогда еще Усть-Медведицкого округа Войска Донского (потом она стала Сталинградской областью, затем Волгоградской). И отец родился там же в 1924 году.
Семья была большая, около 40 человек. У нашего рода были земли. По преданию, мой предок за войну 1812 года получил офицерский чин, а по тем временам, кто получал офицерский чин, тому давалось дворянство и земли. Отец моего прадеда продал их своей сестре, как-то так получилось. Как только дедушка подрос, было принято решение везти учить его в Новочеркасск.
По приезде туда материальных средств уже осталось немного, ведь семья большая, и имущество было разделено на всех. Прабабка работала уборщицей в Атаманском дворце (у генерала Каледина в кабинете убирала). Она рассказывала мне обо всех революционных событиях, о которых в школе не говорили. Прадед работал в Музее донского казачества истопником.
К 1917 году мой дедушка Петр Кондратьевич окончил духовное училище и учился в семинарии.
В 1920 году белая армия отступала, одним из командиров полков был двоюродный брат Петр Егорович Селиванов, и дедушка с ним отступал на правах адъютанта. Из Крыма – в Турцию; затем были Сербия, Чехословакия. Когда разрешили возвратиться на Родину (многие остались за границей, потому что боялись, что расстреляют), он возвратился, женился, рукоположен был в сан диакона и священника. В 1970 году, на 50 лет служения, дедушка был награжден Патриаршей грамотой. Начал мой предок служение в родном хуторе Орехово. Поначалу пришлось очень туго: пришли «красные» родственники, обложили налогом, пришлось продать свой дом, но все равно денег не хватило, и дедушку посадили в тюрьму.
Подробно о жизни в ту пору в семье не рассказывали, это было связано с опасением дальнейших преследований – детям старались ничего не говорить, чтобы не проговорились. Поэтому знания о той жизни у меня отрывочные. Дедушку послали на стройку Сталинградской АЭС: там таскал землю, занимался разной работой. Грамотных тогда немного было, и его поставили учетчиком, или, на сегодняшний манер, прорабом. Нужен был человек, который мог бы разобраться в этой работе. Примерно два-три года там был.
Когда возвратился, продолжил служить во славу Божию. В 30-е годы стал протоиереем и благочинным города Калач-на-Дону. Недавно один из старейших священников протоиерей Александр Минин передал мне дедушкин крест с надписью.
В 1934 году был благочинным и получил наградной крест. В конце 30-х годов храмы закрывали, и семья дедушки переехала обратно в Новочеркасск. Тут тоже все храмы были закрыты, и Петр Кондратьевич устроился на гражданскую работу, семью же надо как-то было кормить. Его нашли соответствующие органы, предъявили обвинения в измене Родине. Отец рассказывал, ему тогда было тринадцать лет, он собирал альбом, было много фото – пришедшие представители власти всё порвали. Обидно было отцу, ведь он только начал фотографировать и собирать фото, поэтому чуть не набросился на кгбиста.
Затем дедушку заключили в тюрьму города Каменска, где он просидел примерно два года. В это время прабабушка написала письмо Калинину, и где-то через год пришла амнистия. Отца Петра освободили и послали служить в станицу Мелиховскую (уже перед войной)
Началась война. В то время собирались «тройки» – три человека, которые подписывали протокол с расстрельным приговором. Немцы подходят к Мелиховке – нужно попа расстрелять. Повели отца Петра к берегу Дона. Солдат оказался верующим человеком. Он говорит: «Батюшка, ты плавать умеешь?» – «Конечно, умею, я же донской казак». – «Давай, раздевайся и плыви. Я скажу, что ты убегал, и стрельну несколько раз в воздух, а ты не показывайся». Так он и спасся.
Службу в храме разрешили – так и служил
Затем пришли румыны, а они были православные. Службу в храме разрешили – вот и служил. Так сложилось, что половина семьи была в Новочеркасске, а половина – в Мелиховке. На выходных дедушка приезжал в город, продукты привозил.
Стоит отметить, что в нашей семье была лошадь. Отец Петр едет на повозке, и рота румын идет. Старший командует: «Равнение налево!» Честь отдают. Это у них так заведено было.
Отец мой, Петр Петрович Кузнецов, пошел в армию служить, вернулся раненый, награжден орденами и медалями. Женился в Мелиховке. В 1946-м родился я, и, как уже отмечено, меня взяли дедушка с бабушкой. Дед тогда был благочинным Новошахтинского благочиния. Потом родился младший брат, я так к родителям и не вернулся.
Дед совершал свое служение в Новошахтинске, Крюково, станицах Егорлыкской, Обливской (в школу я там пошел) – Константино-Еленинском, Александро-Невском, Михаило-Архангельском храмах. С этим храмом связана судьба нашей семьи: дедушка, отец служили там, и я служу. Начинал петь в этом храме в правом хоре, альтом (мне было тогда десять лет) и учился музыкальной школе по классу скрипки.
Затем дедушку перевели в город Аксай, где он прослужил пятнадцать лет – с 1960 по 1975 год. Потом умерла бабушка. Дед принял монашество – был сначала иеромонахом, потом игуменом, духовником епархии; в Аксае и умер. Ему было 72 года.
Отец протоиерея Леандра Кузнецова в сане диакона
в Вознесенском соборе Новочеркасска
Отец мой после войны был рукоположен во диакона и 25 лет прослужил в Ростовской епархии: Гундоровка, Обуховка, Вешенская, Краснодонецкая, Новочеркасский собор, Михаило-Архангельский храм, Кагальник, Александровка, Аксай.
Прабабка говорила (улыбается): «Хватит нам уже попов, в казачьей семье должны быть и военные». Вот мы с братом и стали военными. Дилемма, конечно, была: или священником стать, или военным, или музыкантом. А вообще, всегда хотел быть протодиаконом: не буду хвастаться, но у меня вокальные данные были.
/ ... /
Записал Максим ЛОЗЕНКО
при участии Виктории АЛТУНИНОЙ
Сословия, вероисповедания, этносы » Вероисповедания, церковная практика... » Астраханская, Донская, Воронежская епархии