Партизаны Крыма

https://krtmuseum.ru/vystavka-...41-1944-g/
ВЫСТАВКА «КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ В ПОДПОЛЬНО-ПАРТИЗАНСКОМ ДВИЖЕНИИ КРЫМА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1944 Г.».
На выставке представлены ранее неопубликованные фотографии партизан и подпольщиков, среди которых братья Ислямовы Сейдамет и Сейтосман-участники подпольного движения (расстреляны в 1942 г.), Хайрединов Гани — боец Судакского отряда партизанского движения (погиб в 1942г.), Бекиров Рустем — боец 12 отряда 7 бригады Южного соединения, Меметов Фикрет (Федя) — боец 8 отряда 7 бригады Южного соединения, Хайруллаев Изет — комиссар 4 бригады Южного соединения, Чолахов Рустем- боец 6 отряда 7 бригады Южного соединения, Кассе (Ибрагимова) Сафие — фельдшер 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Эмирусеинова Сабрие — связная 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Сейтхалилов Казим — боец 6 отряда 7 бригады Южного соединения, Аблязизов Бекир — боец 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Абибуллаева Къая Султан — капитан медицинской службы Восточного соединения, Леманова Алиме — связная 9 отряда 7 бригады Южного соединения, Чанталов Шевкет — пулеметчик 8 отряда Южного соединения, Батыров Осман — член подпольной организации Ибраима Боснаева, Исаев Абляким — боец 2 симферопольского отряда, Менаджиев Сераджидин — комиссар 10 отряда 4 бригады Южного соединения и др. из фондов музея и семейных архивов Сейяре Хашимовой-Топчи, Рефата Сеитбекирова, Гульнары Ибрагимовой, Сафие Кассе.

В Дни памяти Партизанской Славы, которые проводятся в Украине в последней декаде сентября, мы хотим коротко рассказать вам о партизанском движении в Крыму.

В начале июля 1942 года, после героической 250-дневной обороны Севастополь был оставлен, и весь Крым оказался оккупированным врагом. Войска нацистской Германии и ее сателлита – боярской Румынии удерживали в своих руках Крым до мая 1944 года.

Крым рассматривался захватчиками не только как геополитическая или стратегическая, но и как хозяйственная единица – продовольственная база. На крымских землях оккупанты организовали «общинные хозяйства» и «государственные имения»; собранный урожай вывозился в Германию. Многие предприятия, школы, больницы, санатории, учреждения культуры оказались разграбленными, высшие учебные заведения – закрытыми (наш Крымский медицинский институт был отправлен в эвакуацию, где продолжал выпускать врачей для фронта). Работающие школы были разделены по национальному признаку, образование – согласно нуждам оккупантов – низведено до четырехклассного.

На полуострове установился режим массового террора. Приказы гитлеровцев «о новом порядке» неизменно заканчивались фразой: «Виновные буду наказаны смертью». Тысячи крымчан были брошены в концентрационные лагеря, где большинство из них после зверских истязаний расстреляли или отравили газом в специально оборудованных машинах – «душегубках».

С октября 1941 по апрель 1942 года было истреблено, согласно немецким документам, 91678 человек (одна десятая населения Крыма), по другим данным – до 135 тысяч. Погибло свыше 40 тысяч евреев и крымчаков.

К сожалению, часть населения Крыма активно помогала оккупантам. Захватчики умело использовали старания коллаборационистов всех национальностей. Число участников всевозможных коллаборационистских соединений, по оценкам историков, достигало в Крыму 30 тысяч человек. Но по мере того как таяли иллюзии, а германские войска терпели поражение за поражением, всё большее количество завербованных перебегало к партизанам.

Еще до вторжения противника на полуостров была проделана значительная работа по развертыванию в тылу врага партизанского и подпольного движения. В начале октября 1941 года в Керчи создается областной подпольный партийный центр во главе с И.А. Козловым. 23 октября начинает работу Центральный штаб партизанского движения. Командующим назначается А.В. Мокроусов, комиссаром С.В. Мартынов. В июле 1942 года они были отозваны на Большую землю. В октябре Центральный штаб ликвидируется, командующим назначается Г.Л. Северский. В тылу были оставлены партийные, советские и комсомольские работники, произведена закладка материальных баз, складов оружия, боеприпасов.

Партизанские отряды действовали на полуострове вплоть до полного его освобождения от оккупантов. За это время неоднократно менялась структура их управления, количество отрядов, общая численность партизан. Если в ноябре 1941 года с врагом сражалось более 3700 человек, то осенью 1942-го – всего 432 человека, а в отдельные месяцы – менее 300.

Возникали новые подпольные патриотические группы: в Феодосии – во главе с Н.М. Листовничей, в Симферополе – с А.А. Волошиновой. Они проводили теракты, собирали разведданные, вели агитацию среди населения.

В начальный период в боях погибло 848 партизан, от голода умерло 450. После ухода советских войск из Крыма задачи партизан изменились. Около 400 человек было направлено из леса на подпольную и диверсионную работу. В переломном 1943 году на сторону партизан стали переходить группами солдаты и офицеры словацкой дивизии «Rychla». Бежала в лес и часть солдат румынского корпуса. Помогали они и подпольщикам, среди которых успешно действовали организации В.К. Ефремова на железнодорожной станции «Симферополь», Н.А. Барышева в драмтеатре, П.Н. Топалова на хлебозаводе. Боевые операции регулярно проводили группы патриотов под руководством И.Г. Лексина, И.И. Носенко, В.И. Бабия.

Сопротивление населения усиливалось – усиливались и репрессии. У села Дубки (близ Симферополя) оккупанты казнили 8 тысяч советских граждан, за связь с партизанами заживо сожгли жителей нескольких селений близ Бахчисарая и Зуи.

На заключительном этапе вооруженной борьбы за освобождение Крыма действовали три партизанских соединения – Северное, Южное, Восточное. Боевые группы партизан заняли в Симферополе вокзал, телефонную станцию, промышленные объекты и помешали взорвать их; спасли от разрушения подвалы и здания винкомбината «Массандра», а также Ялту и Ливадию, их дворцы и здравницы.

Всего в Крыму в период оккупации действовало 220 подпольных организаций и 62 партизанских отряда численностью более 12,5 тысяч человек 35-ти наций и народностей. Они совершили более 1,5 тысяч операций и диверсий, уничтожив при этом 30 тысяч вражеских солдат и офицеров. Около 4 тысяч человек награждены орденами и медалями. Руководитель севастопольского подполья В.Д. Ревякин удостоен звания Героя Советского Союза.

Чрезвычайной комиссией по расследованию злодеяний фашистов в Крыму установлено: Севастополь и Керчь, а также 127 других населенных пунктов разрушены почти до основания. Общий размер ущерба полуострову составил 20 млрд. руб. в довоенном исчислении.

Самый тяжелый урон – гибель советских людей. Оккупанты убили и замучили более 135 тысяч человек. Свыше 85 тысяч человек отправили на работы в Германию. Десятки тысяч крымчан погибли на фронтах и в партизанских отрядах. По данным комиссии, население полуострова сократилось до 351 тысяч человек, то есть в 3,4 раза по сравнению с довоенным временем.

Два крымских города – Севастополь (в 1945 году) и Керчь (в 1973 году) – стали городами-героями.

(Использованы материалы книги «ИСТОРИЯ КРЫМАс древнейших времен и до наших дней (в очерках)». – «Атлас-компакт», Симферополь, 2005.)

Продолжение следует.

«Медицинский вестник», № 13, сентябрь 2008
http://ma.cfuv.ru/site/page/show/docid/5962
и
(См. также «Медицинский вестник», № 13, 2008 – «Крым партизанский».)

В середине сентября 1941 года создалась угроза вторжения в Крым немецко-фашистских войск. Институт стал готовиться к эвакуации. 19 сентября коллектив в специально выделенном эшелоне отбыл из Симферополя в Керчь. Были вывезены наиболее ценное оборудование, учебные пособия, значительная часть библиотеки. Выехали почти все профессора и преподаватели и более 500 студентов старших курсов. 26 сентября эшелон прибыл в Армавир.

Однако скоро обстановка на подступах к Армавиру осложнилась. В конце ноября 1941 года Крымский медицинский был вторично эвакуирован по маршруту Армавир-Тбилиси-Красноводск-Джамбул. В Джамбуле обосноваться не удалось. Обстановка на фронте несколько улучшилась, и по распоряжению Совета по эвакуации институт в начале января 1942 года возвратился в Армавир.

Летом гитлеровцы снова предприняли наступление на Северный Кавказ. Экзаменационная сессия проходила под артобстрелами и бомбардировками. Получив вместо дипломов временные удостоверения, 146 выпускников из 180 сразу ушли на фронт. А 31 июля – 1 августа институт вынужден был оставить горящий Армавир. Лишь немногие преподаватели и студенты смогли выехать по железной дороге. Остальные уходили пешком, разбившись на небольшие группы. Многие не сумели захватить даже личные вещи. Институт оказался на грани расформирования, но коллектив был полон решимости сохранить самостоятельность вуза. По указанию Наркомздрава СССР КМИ был направлен для размещения в г. Кзыл-Орду Казахского СССР, куда и прибыл 12 сентября 1942 года. В Кзыл-Орде состоялось два выпуска врачей, а всего в период с июня 1941 по июль 1944 КМИ подготовил 850 врачей. Среди выпускников 1943 года был Гавриил Абрамович Илизаров, в будущем – всемирно известный ортопед-травматолог.

В годы войны сотни студентов и выпускников вуза, свыше 40 преподавателей находились в действующей армии и на фронте. Не всем довелось вернуться с полей сражений…

Тем временем с немецко-фашистскими захватчиками мужественно сражались преподаватели и выпускники вуза, оказавшиеся на оккупированной территории. Врач П.В. Михайленко возглавила медико-санитарную службу партизанского движения в Крыму. В любую погоду, пренебрегая опасностью, спешила Полина Васильевна на помощь больным и раненым партизанам. Под ее началом в партизанских отрядах Крыма работали питомцы института врачи О.Г. Приходько, А.Д. Осипенко, Р.Д. Паниоти, Я.А. Рубанов.

В составе специальных партизанских групп выпускники института героически воевали в глубоком тылу врага: С.К. Руденко – в Чехословакии, А.Н. Игнатьев – в Венгрии, В.Г. Васьков – в Югославии. В партизанских отрядах им не раз приходилось откладывать в сторону медицинские инструменты и вместе с бойцами отражать атаки фашистских карателей.

Преподаватели и выпускники вуза приняли активное участие в подпольно-патриотическом движении. Профессор А.А. Потапов по заданию Симферопольской подпольной организации доставлял медикаменты и хирургический инструментарий для передачи в лес партизанам. Выданный предателем, профессор на допросах в гестапо держался стойко и мужественно принял смерть. Не покорившись врагу, в застенках гестапо героически погибли участники подпольных групп А.В. Богданова, А.А. Белоненко, В.И. Анисимова, Х.А. Чапчакчи. Погиб

Профессор А.Н. Круглов, профессор Н.И. Балабан (погиб вместе с женой от рук фашистов), врач Г.Г. Бушков укрывали больных партизан и бежавших из лагерей военнопленных, доставали для них одежду и документы. Выдавая фиктивные справки о болезнях и операциях, они помогли многим юношам и девушкам избежать отправки на принудительные работы в Германию. Большую роль в этом сыграли также Н.Д. Киселева-Делямуре, Н.И. Петрова, В.П. Диева, Т.М. Пислегина и другие.

Их жизнь и подвиг – пример для новых поколений студентов нашего университета. Память их увековечена в граните. В апреле 1974 года, к 30-летию освобождения Крыма, на территории нашего вуза, слева от главных ворот установлен памятник врачу-воину. Каждый раз мы склоняем перед ним голову...

(Использованы материалы статьи:

О.А. Лосев, В.П. Никольский.

Крымский медицинский институт в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) – в ж. «Асклепий», № 3, 2001)

«Медицинский вестник», № 14, октябрь 2008
http://ma.cfuv.ru/site/page/show/docid/5967

http://www.tombs-sevastopol.ru/partisan.php?id=22191

Алуштинский партизанский отряд за время своего существования потерял убитыми 33 человека, при этом от голода умерло около 60 человек. Удивителен тот факт, что выжили почти все раненые. 23 человека выходили и поставили на ноги медицинские сестры отряда Гавриш и Коровина. Уроженка Алушты Елена Ивановна Коровина в отряд пришла добровольно и стала медсестрой, которую начальник медицинской службы партизанского движения Крыма П.В. Михайленко считала лучшей в партизанских отрядах, базирующихся на территории заповедника. Во время внезапного нападения противника на лагерь отряда (хребет Хыр-Алан) в августе 1942 г. Коровина и повар санчасти Узунова были убиты. Е.И. Коровина награждена медалью "Партизан Великой Отечественной войны 1 степени" посмертно, но еще при жизни она была представлена к награждению орденом Красной Звезды. Вместе с ней была награждена орденом Красной Звезды и медсестра Гавриш. Об этом событии П.В. Михайленко так записала в своем дневнике: "Узнаю, что 29 августа было нападение на лагерь, где командиром Махнев. Убита Коровина Елена. Она собиралась идти ко мне и пошла к реке переодеться. Фашисты с татарами пришли прямо в лагерь, обойдя посты. Работа чистая, догадываемся, что привел предатель. Коровина была убита автоматной очередью. Ей удалось пробежать несколько метров, там же была и Узунова, ее тоже убили. Отряд рассыпался. Стрельба по Коровиной и Узуновой спасла отряд. Ранен Забалко. Я убита горем, мои лучшие кадры - Коровина, погибла. Стараюсь не думать, а в душе завидую ей. У нее уже кончились мучения".

https://rg.ru/2020/06/25/reg-u...mpaign=dbr

В Крыму по инициативе Региональной болгарской национально-культурной автономии в Медиацентре им. И. Гаспринского готовится к изданию сборник документальных материалов, посвященных легендарному герою Великой Отечественной войны, руководителю 2-го района Партизанского движения Крыма Ивану Гавриловичу Генову. В своих уникальных дневниках он подробно описал быт партизан и важнейшие операции, ускорившие конец фашистской оккупации.


История, написанная карандашом
Важные детали дополнят сведения, собранные историком-краеведом, лауреатом Государственной премии РК Михаилом Судневым в музее партизанской славы им. Ивана Генова в его родном селе Садовом. Суднев уже почти 40 лет занимается поисковой и научно-исследовательской работой, посвященной отрядам 2-го района партизанского движения Крыма. Под его руководством большая группа исследователей собрала биографические материалы, архивные документы, а также переписку, личные воспоминания, фотоархив и отрывки из неизданной ранее полевой тетради крымского партизана.
"Дневников на войне я не вел". Именно с этой фразы Леонид Ильич Брежнев начал свои мемуары - книгу "Малая земля". Вести дневники в Красной Армии было запрещено всем, независимо от должности. Запрет, официально не подкрепленный Общевойсковым приказом, аргументировался большим риском: данные о перемещении частей и ведении боев представляли для противника огромный интерес и, в случае попадания автора в плен, могли иметь катастрофические последствия.

Буквально с первых дней партизанского движения Крымский обком ВКП(б) также ввел запрет на ведение дневников. Единственным ослушавшимся был командир 2-го района Иван Генов. Район считался территориально самым большим, а потому и самым сложным. Там проходили важнейшие коммуникации и транспортные пути. К примеру, горная дорога на Усть-Кут из Карасубазара (ныне Белогорска), затем приморская дорога до Алушты, Долгоруковская яйла и Караби, через зуйские леса.


Иван Генов в день вручения ему ордена Красного знамени. Сочи, 1942 год. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана Генова

Несмотря на всю сложность управления, отряды, входившие в район Генова, считались наиболее боеспособными - во многом благодаря своему командиру и его тактике. Сказывался боевой опыт. Для 45-летнего крымского болгарина это уже была третья война и второе партизанское движение. В годы Гражданской войны Генов был подпольщиком, а затем командиром Ново-Царицынского партизанского отряда. В перерывах между боями он вел полевые дневники, где скрупулезно описывал тактику ведения боя, дислокацию и все детали партизанского быта. Однако тетрадь, по воспоминаниям автора, сгорела. Поэтому, отправляясь в горы летом 41-го, он взял с собой несколько общих тетрадей, тщательно продумав места хранения.

Руководство к действию
В детстве Иван Генов был подпаском на Караби. Знал каждую тропинку, ущелье и скалу, местонахождение всех пещер-укрытий и источников воды. Где заложить базу и схрон, чтобы его не нашли оккупанты? Где спрятать мешки с мукой, чтобы они не промокли? Где устанавливать дозоры и перекрывать дороги? На эти вопросы у Генова всегда были ответы. И в результате на счету его отрядов самые удачные вылазки, а заложенные ими тайники никогда не находил противник. Со временем к мнению опытного командира стали прислушиваться все руководители партизанского движения. И на определенных этапах тактика крымских партизан практически полностью была разработана именно Геновым.
В своих дневниках Иван Гаврилович отмечал все, что происходило вокруг. Записи вел регулярно, в любую погоду, зачастую карандашом. Когда о ведении дневников узнал командующий партизанским движением Крыма Алексей Мокроусов, он попросил командира спрятать их в надежном месте. Ночью в присутствии нескольких самых верных товарищей Генов закопал на склоне горы Средняя пять коробок из-под пулеметных лент. Помимо 12 общих тетрадей, в них были и некоторые атрибуты партизанского быта, которые затем пополнили коллекцию музея партизанской славы имени Генова в его родном селе.

- В 1981 году я переехал с Урала в крымское село Садовое, - рассказывает основатель музея, историк-краевед Михаил Суднев, - и удивился: ни истории села, ни обобщенного опыта труда нескольких поколений в уникальном месте крымской степи. А ведь в этом селе родился Иван Генов. Вместе с учениками начал вести поисковую работу. И через два года после строительства новой сельской школы под музей партизанской славы было выделено большое помещение...

Страницы неопубликованной рабочей тетради Ивана Генова. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана Генова


Дневники командира заняли центральное место в музейной экспозиции, но их судьба также оказалась сложной и драматичной. В октябре 1942 года, после неудач партизанского движения Крыма, Генова вместе с другими командирами отправили на Кубань. Дневники он спрятал, а часть рабочих тетрадей взял с собой в Сочи, где в эвакуации находился Крымский обком партии.
Записи, сделанные в лесу, очень помогли в работе партийцев. К примеру, там подробно описывалась техника ведения саботажа при сборе урожая на селе: как ломать сельхозинвентарь и уничтожать собранный для оккупантов урожай. Эти инструкции потом использовали многие подпольные организации Союза.

После освобождения Крыма Генов обнаружил только четыре из пяти закопанных коробок с материалами. Пятая же досталась в 2016 году "черным археологам" из Севастополя. В интернете они предложили руководству Центрального музея Тавриды выкупить у них коробку за большие деньги. Музейщики в ответ попросили сделать оцифровку документов для оценки экспонатов. Искатели кладов больше не выходили на связь.

- Впрочем, в последней коробке были в основном листовки и личные вещи Генова. А вот дневников не было, - уверен Михаил Суднев. - Я это хорошо знаю по воспоминаниям его жены Надежды Францевны, с которой он прятал свой личный архив на горе Средняя.

Тайны партизанских троп
В отличие от других лидеров партизанского движения Крыма, только Генов при подготовке к изданию своих книг опирался на фронтовые записи. А остальные использовали архивные документы и материалы переписки с однополчанами. В 1963 году была издана первая книга "Дневник партизана". Тираж в 50 000 экземпляров разошелся сразу.

- В основу книги легли те 12 общих тетрадей, которые были его дневниками в годы партизанства, - продолжает Михаил Суднев. - Однако вариант последней редакции автору не понравился. Многие детали были опущены, резкости в суждениях и оценках стало меньше, больше появилось идеологической составляющей. Иван Гаврилович надеялся на второе, более расширенное издание. Оно вышло за год до смерти командира и, к сожалению, в еще более укороченном варианте...

В Крыму по инициативе Региональной болгарской национально-культурной автономии в Медиацентре им. И. Гаспринского готовится к изданию сборник документальных материалов, посвященных легендарному герою Великой Отечественной войны, руководителю 2-го района Партизанского движения Крыма Ивану Гавриловичу Генову. В своих уникальных дневниках он подробно описал быт партизан и важнейшие операции, ускорившие конец фашистской оккупации.
Группа штаба 2-го партизанского района. Сентябрь 1941 года. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана ГеноваГруппа штаба 2-го партизанского района. Сентябрь 1941 года. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана ГеноваГруппа штаба 2-го партизанского района. Сентябрь 1941 года. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана Генова
История, написанная карандашом
Важные детали дополнят сведения, собранные историком-краеведом, лауреатом Государственной премии РК Михаилом Судневым в музее партизанской славы им. Ивана Генова в его родном селе Садовом. Суднев уже почти 40 лет занимается поисковой и научно-исследовательской работой, посвященной отрядам 2-го района партизанского движения Крыма. Под его руководством большая группа исследователей собрала биографические материалы, архивные документы, а также переписку, личные воспоминания, фотоархив и отрывки из неизданной ранее полевой тетради крымского партизана.

"Дневников на войне я не вел". Именно с этой фразы Леонид Ильич Брежнев начал свои мемуары - книгу "Малая земля". Вести дневники в Красной Армии было запрещено всем, независимо от должности. Запрет, официально не подкрепленный Общевойсковым приказом, аргументировался большим риском: данные о перемещении частей и ведении боев представляли для противника огромный интерес и, в случае попадания автора в плен, могли иметь катастрофические последствия.

Буквально с первых дней партизанского движения Крымский обком ВКП(б) также ввел запрет на ведение дневников. Единственным ослушавшимся был командир 2-го района Иван Генов. Район считался территориально самым большим, а потому и самым сложным. Там проходили важнейшие коммуникации и транспортные пути. К примеру, горная дорога на Усть-Кут из Карасубазара (ныне Белогорска), затем приморская дорога до Алушты, Долгоруковская яйла и Караби, через зуйские леса.

Иван Генов в день вручения ему ордена Красного знамени. Сочи, 1942 год. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана Генова

Несмотря на всю сложность управления, отряды, входившие в район Генова, считались наиболее боеспособными - во многом благодаря своему командиру и его тактике. Сказывался боевой опыт. Для 45-летнего крымского болгарина это уже была третья война и второе партизанское движение. В годы Гражданской войны Генов был подпольщиком, а затем командиром Ново-Царицынского партизанского отряда. В перерывах между боями он вел полевые дневники, где скрупулезно описывал тактику ведения боя, дислокацию и все детали партизанского быта. Однако тетрадь, по воспоминаниям автора, сгорела. Поэтому, отправляясь в горы летом 41-го, он взял с собой несколько общих тетрадей, тщательно продумав места хранения.

Руководство к действию
В детстве Иван Генов был подпаском на Караби. Знал каждую тропинку, ущелье и скалу, местонахождение всех пещер-укрытий и источников воды. Где заложить базу и схрон, чтобы его не нашли оккупанты? Где спрятать мешки с мукой, чтобы они не промокли? Где устанавливать дозоры и перекрывать дороги? На эти вопросы у Генова всегда были ответы. И в результате на счету его отрядов самые удачные вылазки, а заложенные ими тайники никогда не находил противник. Со временем к мнению опытного командира стали прислушиваться все руководители партизанского движения. И на определенных этапах тактика крымских партизан практически полностью была разработана именно Геновым.

Фото: Пресс-служба АО "Рособоронэкспорт"
В Феодосии отреставрировали Обелиск Славы
В своих дневниках Иван Гаврилович отмечал все, что происходило вокруг. Записи вел регулярно, в любую погоду, зачастую карандашом. Когда о ведении дневников узнал командующий партизанским движением Крыма Алексей Мокроусов, он попросил командира спрятать их в надежном месте. Ночью в присутствии нескольких самых верных товарищей Генов закопал на склоне горы Средняя пять коробок из-под пулеметных лент. Помимо 12 общих тетрадей, в них были и некоторые атрибуты партизанского быта, которые затем пополнили коллекцию музея партизанской славы имени Генова в его родном селе.

- В 1981 году я переехал с Урала в крымское село Садовое, - рассказывает основатель музея, историк-краевед Михаил Суднев, - и удивился: ни истории села, ни обобщенного опыта труда нескольких поколений в уникальном месте крымской степи. А ведь в этом селе родился Иван Генов. Вместе с учениками начал вести поисковую работу. И через два года после строительства новой сельской школы под музей партизанской славы было выделено большое помещение...

Страницы неопубликованной рабочей тетради Ивана Генова. Фото: Из архива Музея партизанской славы им. Ивана Генова
Дневники командира заняли центральное место в музейной экспозиции, но их судьба также оказалась сложной и драматичной. В октябре 1942 года, после неудач партизанского движения Крыма, Генова вместе с другими командирами отправили на Кубань. Дневники он спрятал, а часть рабочих тетрадей взял с собой в Сочи, где в эвакуации находился Крымский обком партии.

Фото: Пресс-служба главы Республики Крым
В Крыму открыли бюст Героя Советского Союза Ашота Аматуни
Записи, сделанные в лесу, очень помогли в работе партийцев. К примеру, там подробно описывалась техника ведения саботажа при сборе урожая на селе: как ломать сельхозинвентарь и уничтожать собранный для оккупантов урожай. Эти инструкции потом использовали многие подпольные организации Союза.

После освобождения Крыма Генов обнаружил только четыре из пяти закопанных коробок с материалами. Пятая же досталась в 2016 году "черным археологам" из Севастополя. В интернете они предложили руководству Центрального музея Тавриды выкупить у них коробку за большие деньги. Музейщики в ответ попросили сделать оцифровку документов для оценки экспонатов. Искатели кладов больше не выходили на связь.

- Впрочем, в последней коробке были в основном листовки и личные вещи Генова. А вот дневников не было, - уверен Михаил Суднев. - Я это хорошо знаю по воспоминаниям его жены Надежды Францевны, с которой он прятал свой личный архив на горе Средняя.

Тайны партизанских троп
В отличие от других лидеров партизанского движения Крыма, только Генов при подготовке к изданию своих книг опирался на фронтовые записи. А остальные использовали архивные документы и материалы переписки с однополчанами. В 1963 году была издана первая книга "Дневник партизана". Тираж в 50 000 экземпляров разошелся сразу.

Фото: Пресс-служба правительства Севастополя
В Севастополе перезахоронили останки 353 бойцов
- В основу книги легли те 12 общих тетрадей, которые были его дневниками в годы партизанства, - продолжает Михаил Суднев. - Однако вариант последней редакции автору не понравился. Многие детали были опущены, резкости в суждениях и оценках стало меньше, больше появилось идеологической составляющей. Иван Гаврилович надеялся на второе, более расширенное издание. Оно вышло за год до смерти командира и, к сожалению, в еще более укороченном варианте...

После смерти Генова в 1970 году в его квартиру пришли люди в штатском - провели обыск, изъяли документы. В их числе была большая часть дневников.

- Несколько тетрадей они посчитали рабочими и оставили, - рассказал Михаил Суднев. - Когда вдова Ивана Гавриловича решила переехать к детям в Ворошиловоградскую область, все вещи и документы мужа она передала в наш музей.

Большая часть этих записей, посвященная организационным мероприятиям перед уходом в лес, в советскую книгу "Дневник партизана" не вошла: читателям эпохи СССР не стоило знать, с какими трудностями столкнулся автор, как он нелицеприятно характеризовал партийное руководство. Тем более, не стоило смущать читателя такими явлениями, как массовое дезертирство из Красной Армии, открытая антисоветская агитация и прочее. В записях отражен нецензурированный взгляд человека на события того времени. Ценны детали - например, запланированное количество продуктов для отрядов. По рукописям можно понять, какие невероятные усилия приложил Иван Генов для обеспечения отрядов всем необходимым, какие эмоции вызывали у него крымчане, ожидающие прихода врага, рассчитывающие тихо "пересидеть" тяжелые времена. По дневниковым записям можно понять, каким человеком был автор: цельным, твердым, не боящимся ответственности.Полностью расшифрованная тетрадь записей легендарного командира войдет в сборник документальных материалов, готовящийся к изданию в Медиацентре им. И. Гаспринского. Он будет иметь огромное значение для дальнейшего исследования партизанского движения Крыма, в истории которого до сих пор очень много белых пятен.

https://novoross.info/ecskluzi...-foto.html
Крым - край русский: Тайна сбитого «Юнкерса»

«...За период боевой деятельности крымских партизан с 1 ноября 1941 г. по 16 апреля 1944 г. партизанскими отрядами проведено 252 боя с частями и подразделениями противника, и 1632 различных операции и диверсии (сюда вошли и операции подпольщиков – Т.С.), в том числе: налетов на гарнизоны противника—98, налетов на заставы противника—39, засад и нападений по уничтожению живой силы противника - 212, диверсий по подрыву воинских эшелонов противника - 81, диверсий по разрушению различных железнодорожных объектов противника - 82, операций по уничтожению автотранспорта противника - 770, нападений на конный транспорт и обозы противника - 54, диверсий по уничтожению различных военных объектов и техники противника - 110, диверсий по уничтожению телефонно-телеграфной связи противника - 188.

В результате боев, операций и диверсий, проведенных партизанскими соединениями в тылу противника, истреблено солдат и офицеров противника - 29 383, захвачено в плен - 3872, изъято и уничтожено предателей - 335, взорвано и пущено под откос воинских эшелонов противника - 79.

По неполным данным разбито паровозов - 48, вагонов - 947, автодрезин - 2.

Взорваны и пущены под откос 2 бронепоезда противника; взорваны 3 железнодорожных моста, 666 рельс; взорвано и разрушено путевое и станционное хозяйство трех железнодорожных станций: Шакул, Альма, Сюрень; взорваны 11 складов боеприпасов, 12 складов горючего; разгромлены 2 склада с продовольствием; взорваны 3 электростанции; разрушены и разбиты 3 хлебозавода; взорваны 2 мельницы, 8 водокачек; разбиты 3 радиостанции; взорваны 2 завода. Уничтожено 112 800 м телефонно-телеграфной линии связи, 6600 м высоковольтной электролинии. Взорваны 52 шоссейных моста.

Уничтожено и частично повреждено: танков - 13, бронемашин - 3, орудий разного калибра - 211, минометов - 4, автомашин - 1940, танков-тягачей - 83, мотоциклов - 58, моторная лодка -1, динамо-машин и дизелей - 3, разбито повозок - 164, убито лошадей - 425.

Захвачено у противника: автомашин - 201, тракторов-тягачей - 40, мотоциклов - 9, паровозов - 1, вагонов - 83, орудий 76 мм - 17, минометов - 8, пулеметов - 250, автоматов - 254, винтовок - 5415, пистолетов - 140, противотанковых ружей - 1, радиостанций - 3, повозок - 542, лошадей - 2627, походных кухонь - 2.

Захвачено у противника скота и различного продовольствия: коров - 1019, овец и коз - 6661, зерна разного - 351 т, муки - 38,5 т, картофеля - 61 т, разного продовольствия - 159 т.

За время с 1 ноября 1941 г. по 17 апреля 1944 г. авиацией, обслуживающей крымских партизан, произведено полетов в Крым: самолетами типа ТБ-3 и ЛИ-2 - 450 самолето-вылетов, самолетами типа ПР-5 и У-2 - 261 самолето-вылет.

Доставлено в действующие партизанские отряды 725 т. боеприпасов, продовольствия, медикаментов, обмундирования и других грузов.

Вывезено из партизанских отрядов 1311 раненых и больных партизан.

Вывезено из тыла противника 545 чел. гражданского населения, скрывавшегося от репрессий немцев.

Заброшено в действующие партизанские отряды и тыл противника 521 чел. командно-политического состава и спецгрупп.

Начальник Крымского штаба партизанского движения секретарь Крымского ОК ВКП(б) В. Березкин. Зам. начальника Крымского штаба партизанского движения майор С. Скребец».


Точно, даже моторная лодка есть, а самолёта нет. Дыма без огня не бывает, надо искать. Кто готовил сборник документов и материалов к печати? Конечно, работники архива, бывшего тогда областным партийным, а именно известный архивист И.П.Кондранов и А.А.Степанова. У Ивана Петровича в творческом наследии есть ещё одна нужная любому крымскому историку книга – «Крым. 1941-1945. Хроника», написанная полностью на архивных материалах. Если хотите, это как компас для исследователя времён войны на полуострове. Покопавшись в практически подённых записях, узнаём, что … сбитых самолётов было аж два!



Вот что там написано: «7 ноября 1943г. … Партизанской заставой 21-го отряда 5-й бригады под командой Ф.И. Глушенкова на Чуюнче огнём из ручного пулемёта и винтовок сбит вражеский пикирующий бомбардировщик»



Листаем книгу далее и читаем: «8 декабря. … Заставой 21-го отряда из противотанкового ружья сбит пикирующий бомбардировщик, бомбивший партизанский аэродром. Самолёт упал близ Баксана и сгорел». Оба сообщения опираются на некие архивные документы, и, даже по тексту, возникает больше вопросов, чем ответов. Но разберёмся во всём по порядку.



А тут ещё сюрприз – во Введении к сборнику документов и материалов в краткой справке по итогам за период партизанской борьбы в Крыму указаны 2 сбитых самолёта! Составлял Введение доктор исторических наук, профессор М.Р.Акулов, но при этом сослался на документ, приведённый нами выше. Где там самолёты? Кстати, уничтоженные танки и бронемашины даны числом в 17 единиц, но вот из текста документа видно, что их было – 13 танков плюс 3 бронемашины….



Однако в публикации «Крым в годы Великой Отечественной войны. Исторический очерк», сделанной М.Акуловым для обобщающего тома Книги Памяти Автономной Республики Крым в итогах деятельности партизан самолётов нет, правильно указано и число подбитой бронетехники врага.



Удалось разыскать и ознакомится со всеми указанными Кондрановым и Акуловым документами, и не только с ними – за что огромная благодарность всем сотрудникам Государственного архива РК, и в частности работникам бывшего Партархива обкома.



Итак, первое сообщение ссылается на соответствующие листы машинописной «Хроники партизанского движения в Крыму 1941-1944гг.», и в тексте документа звучит так: «7 ноября 1943г. Зуйский район. Партизанской заставой 21-го отряда 5-й бригады на Чуюнче групповым огнём из ручного пулемёта и винтовок под командованием начальника заставы Глушенкова сбит пикирующий самолёт противника. Трое лётчиков сгорели». В «Хронике» также идёт речь и о втором случае: «8 декабря 1943г. Симферопольский район. В районе деревни Чуюнча (Брусилово) вблизи посадочной площадки заставой 21-го партизанского отряда 5-й бригады сбит немецкий пикирующий бомбардировщик. Экипаж в составе 3 лётчиков сгорел». Но – внимание! Кондранов ссылается в этом, втором, случае, ещё на один, первоочередной по ссылке, документ – на дневник руководителя областного подпольного партийного центра, командира Центральной оперативной группы (ЦОГ) и Северного соединения партизан П.Р.Ямпольского. Изучим и его.



Это уже фонд бывшего Партархива. Рукописная тетрадь в 74 листа, исписана убористым, понятным почерком. Начата 2.07.1943 г., окончена 17.01.1944-го, ясно, это только часть всего дневника. Записи - и обыденные, и тексты телеграмм и радиограмм. Лист 48:«№876. Булатову. …Заставой 21-го отряда 8.12. из ПТР (противотанковое ружьё – Т.С.) сбит пикирующий бомбардировщик, бомбивший партизан в районе Баксана. 3 лётчика сгорели. Взята карта». Вроде всё сходится. Но… проверим.



Откроем уже упоминавшийся «Отчёт», и в нём в таблице по боевой деятельности ЦОГ за ноябрь 1943 года значится 1 (один) самолёт, числящийся за «отдельными группами». За декабрь самолёты никакие не числятся. И в итоговых данных тоже всего один самолёт. Зато на следующем листе читаем снова Ямпольского, которого цитирует уже отчётный документ КШПД: «В 17.00 8.12.43г. отряды вышли на исходную позицию для наступления на Зую в район Чуюнчи. Настроение партизан бодрое и приподнятое, при движении на операцию на глазах всех партизан, партизаны заставы 21-го отряда в районе Чуюнчи сбила с РП (ручной пулемёт – Т.С.) немецкий двухмоторный бомбардировщик, который уже несколько дней целыми днями летал над лагерями, бросал бомбы и обстреливал из пулемётов. Это ещё больше приободрило бойцов-партизан. В 17.00 в районе Чуюнчи я отдал приказ командирам отрядов для начала операции, назначенной на 23.00 по сигналу красной ракетой». Про разнобой в применённом оружии отметим, но поговорим позже.



Пока остановимся на явном несоответствии – типе авиатехники. Пикирующий бомбардировщик, активно применявшийся и против крымских партизан, у немцев и румын был – Ju 87, известная всем «Штука». Но, во-первых, он был одномоторным, во-вторых, его экипаж составлял двух человек – пилота и стрелка-радиста. На Крымском полуострове с осени 1943 года базировалась вооружённая этими самолётами группа – III/StG3 и эта же переименованная группа III./SG3 с октября 1943 г. до мая 1944 г. действовала в Крыму, затем недолго в Румынии. Но в указанной литературе нет данных о потерях «штук» от наземного огня в этот период. Нет данных и по потерям немецкой авиации и на соответствующих сайтах – наиболее полные данные на www.airwar.ruне приведены за Крым 1943 года, а те, что есть, исчерпывают тему только за период обороны Севастополя и боевых действий в мае 1942-го на Крымском фронте.



Какие ещё самолёты могли быть двухмоторными и трёхместными, да ещё и пикировать на позиции и лагеря партизан? Знаменитый бомбардировщик Хейнкель He111 отпадает – хотя и двухмоторный, но четырёхместный. Из пикирующих под такие требования подпадают только Дорнье Do 17, Do 217 и Юнкерс Ju 88, но, как правило, в 1943-1944 гг. и в последних были по четыре человека в экипаже, а Дорнье-17 вообще почти не «дожил» до третьего года войны. Или это был какой-то из истребителей-бомбардировщиков, типа распространенного двухмоторного Мессершмидтта Ме 110? Но он был двухместным…. Не менее известная «рама» - Фокке-Вульф FW 189 - была и двухмоторной и трёхместной. Однако её партизаны хорошо знали по характерному силуэту, и в случае уничтожения, так бы и доложили. Но её было очень непросто сбить не только наземным огнём, но и истребителям. Так что сбили-то? Вопрос пока открыт, разбор - ниже.



Теперь разберемся – а можно ли вообще сбить летящий самолёт из такого экзотического средства, как ПТР? Из пулёмёта – понятно, у многих из мужчин среднего возраста на памяти уроки начальной военной подготовки и сколько-то корпусов с упреждением – для стрельбы по самолётам. А вот противотанковое ружьё…. Оказалось, это вполне нормальное оружие и против самолётов. В Наставлении по стрелковому делу (НСД-42) к противотанковому самозарядному ружью ПТРС и противотанковому однозарядному ружью ПТРД много внимания уделено именно стрельбе из этого оружия по самолётам – приёмы стрельбы, правила ведения огня. Кроме того, периодическая печать времён войны неоднократно приводит примеры успешного использования ПТР против самолётов противника – так, газета «Красная звезда», например, только за март 1942-го несколько раз сообщает об уничтожении вражеских летательных аппаратов из пехотного оружия, в том числе из противотанковых ружей, и даже рекомендации печатает.



Сбивали самолёты и в других партизанских отрядах – российские, белорусские, украинские партизаны, о чём есть данные. Всего, по данным бывшего начальника Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования П.К.Пономаренко, со ссылкой на фундаментальную «Историю Великой Отечественной войны Советского Союза», советские партизаны сбили и уничтожили на земле 786 самолётов противника, в том числе по областям и республикам: РСФСР – 243, УССР – 211, БССР – 305, Молдавская ССР – 20, Карело-Финская ССР – 7. Крыма в списке нет….



Дальше - отойдём от чисто технической стороны, и разберём организационный аспект сообщений. Тут всё упирается в 21-й партизанский отряд. Это подразделение было сформировано в первой декаде октября 1943 года, и на ноябрь-декабрь возглавлялось И.Е. Сырьевым. Входило оно в ноябре в 5-ю бригаду Северного соединения (наряду с 3-м, 6-м, 23-м отрядами). Бригадой командовал Ф.С.Соловей, комиссаром - М.М.Егоров; но как раз перед известной Зуйской операцией 21-й добавили (вместе с 6-м отрядом Ф.В. Мазурца) в 1-ю бригаду, где командиром был Ф.И. Федоренко.



Привяжемся и географически. Чуюнча как название современнику ничего не говорит. Хотя из справочной литературы узнаём, что так называлось нынешнее село Урожайное Симферопольского района, оно же в мае 1948г. было переименовано в Брусилово, а затем получило своё нынешнее название. Но находится оно северо-восточнее Симферополя, севернее трассы из областного центра на Белогорск и Феодосию! По прямой это не менее 16 километров от Урожайного до Зуи, находящейся строго на восток, а до ближайшего леса за Мазанкой – больше 25 километров. То есть что-то не вяжется – далековато для партизан. Другое дело, почему называется это село именно Чуюнча. По названию реки, оказывается! Речка, именуемая ныне Маленькой, носила в прошлом название Чуюнча. Но вот снова нестыковка – исток её расположен в трёх километрах южнее Мазанки, не доходя до леса. И тёчет река по открытой местности до самого Салгира, в который и впадает. Что-то не то…. Ладно, отложим пока карту в сторону, и возьмем мемуары….



А теперь надо выяснить, отмечены ли случаи уничтожения самолётов в воспоминаниях крымских партизан. Действительно, по крайней мере, один случай описан в нескольких мемуарах, в частности в книге Н.Д.Лугового «Побратимы. Партизанская быль», которая позиционируется как «документальное повествование о героической борьбе партизан и подпольщиков». Интересно, что на эту книгу есть ссылки в партизанской картотеке республиканского Госархива – авторитет автора, видимо, сыграл свою роль. Вот пространная цитата из этих мемуаров, выбранных нами первыми только из принципа хронологии – написаны они были в конце 60-х годов, и изданы в 1974-м.



«...В лесу еще темно, восток лишь обозначился блеклой полоской зари, а партизаны уже на ногах. Шагают отряды Николая Сороки, Якова Саковича и Семена Мозгова во главе с комбригом Федором Федоренко и бригадным комиссаром Евгением Степановым. За ними Филипп Соловей и Мирон Егоров ведут три отряда пятой бригады: третий отряд Ивана Дегтярева, шестой - Федора Мазурца, двадцать первый - Ивана Сырьева. Всего в отрядах более семисот человек!



За каждой из отрядных колонн тянется обоз: две-три повозки с патронами, ящиками гранат и медикаментами. За ними три «Татры» тянут на буксире пушки; четыре «ЗИСа» везут зачехленные «катюши».


Морозит. Утро разгорается погожее. Но партизанам не до него. Вот в небе ревут моторы бомбардировщиков, и по колоннам несется команда:

- Во-о-здух!

Бойцы прячутся под кроны деревьев, к укрытиям жмутся повозки и машины. Движение замирает.

Самолеты летят на предельно малой высоте, и лес заполняется ревом. Спустя минуту-другую в районе Яман-Таша падают, завывая, бомбы. Эхо множит звуки, и по всей долине Бурульчи, по просторам Бурмы разливаются раскаты - все гремит, трещит, грохочет, как при горном обвале. Сбросив бомбы, немцы кружат над лесом, выискивая новую цель, и, лишь когда кончается боезапас, улетают.

В тот же миг на дороге возобновляет движение колонна.

Но опасность не исчезает. Над лесом беспрерывно кружит пикирующий бомбардировщик. Он все высматривает и передает по радио своим.

Вот он засек дымок у костра в урочище Чу-Унча пошел пикировать на него, поливая пулеметным огнем. Партизаны то и дело разбегаются, прячутся за валуны и деревья. Досаднее же всего то, что внимание врага привлечено как раз к той дороге, по которой движется партизанская колонна. Алексей Калашников, командир заставы, решает по-севастопольски.

- Всем!.. По самолету!..- приказывает он.

Пулеметчик Глушко положил пулемет стволом на пень и приготовился к бою. Приготовились автоматчики и сам командир. И когда самолет бросился в пике, на него метнулся шквал пуль. И вот «штукас» выпускает хвост черного дыма, не выходя из пике, ныряет в лесную чащобу, и там, где он скрылся, раздается треск деревьев... Взрыв! Над лесом встает облако дыма.

- Рухнул!..».


Кстати, до этих строк, действие которых происходит, как становится понятным из предыдущего и последующего контекста происходит в декабре 1943-го, нет никаких упоминаний о победе над самолётом в ноябре, как раз, кстати, на праздник – день Великой Октябрьской социалистической революции. Как кажется, старый коммунист и на то военное время комиссар различных партизанских формирований Н.Д.Луговой обязательно обыграл бы этот случай в своих мемуарах. Хотя о боях 21-го отряда за Фриденталь и Нейзац (ныне соответственно села Курортное и Красногорское Белогорского района) рассказывает, повествует и о налётах на партизанские позиции - как раз на праздник революционный.



В воспоминаниях других партизан также описывается случай уничтожения самолёта. По времени появления – это «Годы партизанские» Фёдора Федоренко, подробные и правдивые воспоминания позднесоветского периода, когда уже не было жесткого прессинга цензуры.



Из них также становится ясно, что именно отряды 1-й бригады были вооружены пулемётами и ПТРами: «Буквально через час после смотра отряда Саковича и Кущенко бригаде выделили девять противотанковых ружей, несколько пулемётов, много автоматов, - всё в те дни подходило одно к другому быстро, плотно. Мы довооружили в первую очередь Восемнадцатый, но не обделили и два других отряда…».



А вот что вспоминает Фёдор Иванович о случае с самолётом: «Холодным зимним днем 8 декабря Первая бригада (без Восемнадцатого отряда) и два отряда Пятой бригады вышли в исходный район к опушке леса восточнее Тау-Кипчака, позже переименованного в Лесное, ныне село не существует. Условились, что там партизаны до наступления сумерек хорошо отдохнут, вечером командиры и комиссары детально вникнут в суть предстоящего дела, разъяснят ее всем.



- Воздух! - командует кто-то, и все видят самолет, пикирующий на дымок по ту сторону открывшейся поляны. Там, близ нежилого домика лесника, стоит застава Двадцать первого. Оттуда доносится эхо длинной пулеметной очереди, через несколько секунд - сильного взрыва.


Я, Степанов, Помощник, Бровко вскакиваем на лошадей, мчимся к заставе. Перед нами - домик со снесенной крышей и подле него - самолет в пламени. Мертвый пилот, вцепившись руками в штурвал, догорает в кабине, другой немец распластался на крыле с зажатым в кулаке кольцом парашюта.

- Вот так дела! - восхищенно воскликнул Петя Помощник.

- Это его Глушко сшиб,- пояснил кто-то с заставы, - мигом приспособил пулемет на сучок и врезал.- Жаль, гады крышу разворотили, хороший был домик.

Мы от души поздравили пулеметчика Глушко с удачей. Однако и забеспокоились: вдруг немцы немедленно начнут искать самолет? Тогда скрытое сосредоточение пяти отрядов в исходном районе будет выявлено - сюда ведь пойдут поисковые подразделения. Как бы подтверждая опасение, прискакавший конный разведчик докладывает, что в двух километрах от нас - противник. Примерно, взвод полицейских. Приказываю Саковичу выслать навстречу им разведгруппу - пусть перехватит его и уничтожит из засады».


А вот что об этом случае говорится в воспоминаниях партизанского разведчика Николая Колпакова – изданных всего несколько лет назад. «8 декабря Ф.И. Федоренко, получив одобрение плана операции (налёт на Зую – Т.С.) у командира Северного соединения П. Р. Ямпольского, приступил к его осуществлению.



В дневное время он вывел бригаду и преданные ей отряды на опушку леса с расчетом, чтобы с наступлением темноты начать движение отрядов по установленным маршрутам, к ночи занять исходные позиции и по сигналу Ф. И. Федоренко одновременно атаковать намеченные каждому отряду объекты.


Во время движения отрядов над лесом появился фашистский бомбардировщик и, сделав разворот, пошел как бы в пике на находившуюся в том районе партизанскую заставу. Застава открыла по самолету из пулемета и автоматов огонь. Бронебойно-зажигательная пуля пробила кабину и убила летчика. Самолет из пике не вышел и рухнул вблизи заставы. Упав на землю, взорвался. Около самолета партизаны обнаружили два обгорелых трупа летчиков.

Появление над лесом самолета встревожило партизан, так как летчики могли сообщить тому, кто их направил в лес, о движении партизан, но, услышав взрыв самолета, облегченно вздохнули, поняв, что о движении отрядов летчики сообщить не успели».


Однако живущий сейчас в посёлке Советский Николай Андреевич Плёхов, партизан из 21-го отряда, в интервью автору не вспомнил случая поражения немецкого самолёта. Возможно, Плёхов не всё знал в то время, ведь партизану было чуть более четырнадцати лет.



Вот так, сопоставив архивные документы и воспоминания партизан, многое проясняется. Да, случай уничтожения немецкого самолёта в начале декабря 1943 года имел место быть. Сбит был пикирующий бомбардировщик Юнкерс Ju 87, погибло двое из его экипажа – пилот и стрелок-радист. Упасть самолёту «помог» партизан 21-го отряда меткой очередью из ручного пулемёта.



Вот только почему в мемуарах пулемётчиком назван некто Глушко, а не Федор Глушенков (как в архивных документах), хотя по данным картотеки ГАРК именно он был пулемётчиком в 21-м отряде в это время. Сбили самолёт с заставы, которая находилась у урочища Чуюнча – это место на современных картах обозначено: коротенькая речка Тав-Чоюнчи, один из правых притоков реки Зуя, южнее Балановского водохранилища, и находится в семи километрах севернее известной партизанской посадочной площадки – Иваненковой казармы (урочище Даир-Алан), и совсем близко – в трёх километрах от Баксана, ныне села Межгорье Белогорского района, упоминаемого в дневнике Ямпольского. Разночтения всё же есть - и по командованию заставой: в архивной «Хронике» командиром назван Ф.И.Глушенков, бывший пулемётчиком, а в воспоминаниях Лугового – Алексей Калашников. И ещё – откуда взялся ПТР как зенитное средство….



А вот почему пропал случай в ноябре, попробуем выдвинуть свою версию. Как сдаётся, этого самого «ноябрьского самолёта» вообще не было. Возможно, была невнимательность или разгильдяйство в оформлении учёта и уничтожение «штуки» в декабре записали в ноябрь, тоже, кстати, 7 числа (близко к 8), и в итоговую табличку за 1943 год единичку поставили на строчку выше, вот и отряд совпал тоже. «Отчёт КШПД об итогах боевой и диверсионной деятельности» писался не ранее февраля 1946г., о чём можно судить по архивному делу, и естественно, не один месяц и не сразу. Об этом косвенно и в «Хронике партизанского движения», которая составлялась с 1949 по 1953 год, в которой уже появилось два самолёта.



Но, а вот почему нет самолёта, сбитого крымскими партизанами, в итоговых данных, пока неясно. Возможно, его просто забыли внести невнимательные составители вышеупомянутого «Отчёта», а «Хроника» писалась позже, и вероятно, разными людьми, и там ошибочно записали два случая. И получился некий миф о двух самолётах.



А может всё дело в тех самых трёх якобы погибших немецких лётчиках? Выше приведены доказательства гибели именно двух человек, а вот третий…. Иногда партизаны всех времён и народов относительно потерь противника действовали по старому правилу: «Пиши поболее, что их жалеть-то, басурманов!».



Увы, приписки, как и необъективная оценка количества уничтоженного врага и его техники и вооружения, имели место и в среде советских партизан и их не изжить, о чём сейчас прямо пишут современные исследователи. Вот и разозлилось начальство из Крымского обкома на командование партизанскими отрядами и Северным соединением за откровенную подтасовку факта уже в послевоенное время. Или сами же вовремя не доложили – и нарушили отчётность в масштабах всего партизанского движения (хотя Ямпольский, как помним, доложил Булатову о случае уничтожения самолёта). Вот и «закопали» сбитый самолёт в дебрях бумажных, и в «итого» он не попал, хотя в текущих, промежуточных итогах факт присутствует. Это тоже явление, вообще-то известное – взять хотя бы сообщения о сбитых самолетах в истекающем кровью современном Донбассе: не удивлюсь, что кто-то из хунты ведет свою игру, списывая на это разворованные и загнанные за бугор крылатые машины…. Хотя и донбасские ребята в некоторых случаях были на высоте. Как и крымские партизаны в 1943-м.


Именной указатель партизан

Бровко Арсентий Филимонович, 1919 г.р., военнослужащий РККА (554 горнострелковый полк 138 горнострелковой дивизии), с января 1942 в партизанских отрядах: 2-м Красноармейском, Джанкойском, 2-м отряде 1-й бригады. С 25.01.42 по 20.10.43 – боец-ординарец, с октября 1943-20.04.44 – боец; медаль «За отвагу» (1942), «Партизану Отечественной войны» 1 ст. (1945).

Глушенков Федор Иванович, (1908 г.р.) военнослужащий РККА с июня 1941, ноябрь 1941 в плену, боец 21 отряда 5-й бригады, с 06.11.43 по 03.44 – пулемётчик, командир группы, в марте 1944 эвакуирован по болезни (обморожение ног, воспаление лёгких), медаль «За отвагу» 20.01.44г.

Глушко Владимир Анатольевич, 1928 г.р., из управления погранвойсками НКВД Черноморского округа, 154 стрелковая дивизия (связной); в партизанах с ноября 1941, Ичкино-Колайский отряд с 6.11.41 по 3.10.42, боец. Эвакуирован в Сочи 03.10.1942, награждён медалью «Партизану Отечественной войны» 2 ст. (1943). Из даты эвакуации видно, что он не мог стрелять по самолёту в конце 1943-го, если конечно, не было ещё Глушко – но в архивной картотеке и списках только Владимир Анатольевич…

Дегтярёв Иван Петрович, 1908 г.р., из грузовой службы Сталинской железной дороги, в партизанах с ноября 1941: Феодосийский отряд, 6-й отряд 2-го сектора, 23-й, затем 3-й отряд 5-й бригады ЦОГ, и Северного соединения, младший лейтенант. 01.11.41-12.12.42 – помкомандира по снабжению, 12.12.42 – 25.08.43 – политрук группы, 21.11.-28.11.43 – комиссар 23-го отряда, 28.11.43-13.01.44 – командир 3-го отряда 5-й бригады ЦОГ, 13.01.44-5.05.44 – помошник командира 5-й бригады по тылу; награждён медалями «Партизану Отечественной войны» 2 ст. (1943), «За оборону Севастополя».

Егоров Мирон Миронович, (1909-03.1944) военнослужащий РККА, боец, комиссар 18 Красноармейского отряда (5.01.42-25.10.42), комиссар 4 отряда 2 сектора (25.10.42 -18.07.43), комиссар 1-й бригады (18.07.43 – 25.11.43), комиссар 5-й бригады (28.11.43 – 31.12.43), комиссар 3 отряда 5-й бригады Северного соединения (31.12.43 – 28.01.44), ранен, эвакуирован, умер в госпитале г.Краснодар. Награждён орденом Красного Знамени (1942), медалью «Партизану Отечественной войны» 1 ст.

Калашников Алексей Пантелеевич, 1911 г.р., из Симферополя, с 06.11.43 по 20.11.44 – командир группы 21-го отряда 5-й бригады ЦОГ, и Северного соединения, медаль «За отвагу» (1965).

Колпаков Николай Ефимович, 1918 г.р., из райотдела НКВД Ичкинского раона, в партизанах с ноября 1941: Ичкинский, Ичкино-Колайский отряды, 6-й Красноармейский 2-го района, 4-й отряд 2-го сектора, 2-й отряд 1-й бригады. С 01.11.41 по 16.04.44 – заместитель различных командиров по разведке, с 29.03.44 по 16.04.44 – 1-й бригады «Грозная» Северного соединения. Награды: орден Красного Знамени (1942), медали «Партизану Отечественной войны» 1 ст., «За оборону Севастополя», «За отвагу» (1965).

Кущенко – в материалах Госархива РК данных не обнаружено.

Луговой Николай Дмитриевич, (1908 – 1992), родился в семье рыбака, работал на флоте, на Керченском металлургическом заводе. С 1933 г. на партийной работе, инструктор Керченского горкома ВКП(б), в 1938-1941 гг. – первый секретарь Зуйского РК ВКП (б). С началом войны - комиссар Зуйского отряда (01.11.41 – 06.07. 42), на короткий период был разжалован в рядовые, затем комиссар 2-го района (20.06. 42 – 07. 42) , и.о. комиссара партизанского движения Крыма, комиссар (25.10.42 – 19.06.43), командир 2 сектора (19.06.43-15.07.43), командир 1-й бригады (18.07.43-19.06.43), начальник политотдела Центральной оперативной группы (ЦОГ) (25.11.43- 29.01. 44), комиссар Северного соединения ЦШПД Крыма (29.01. 44-20.04.44). После войны – заместитель секретаря Крымского обкома ВКП(б), в дальнейшем директор областной партийной школы, секретарь Крымского обкома. В 1953-58 гг. заместитель председателя Крымского облисполкома, в 1959-60 гг. помощник капитана рыболовного траулера «Жуковский», г.Керчь, в 1962-63 гг. начальник отдела внешних экономических связей Крымского совнархоза. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 ст., медалями. Автор очерков, воспоминаний и художественных произведений о партизанах Крыма.

Мазурец Федор Владимирович, 1921 г.р., из 7-й морской бригады, 1-й, затем 3-й Симферопольский отряд 3-го района, 2-й и 6-й отряды 2-й бригады, 6-й отряд «Вперёд к Победе» 5-й бригады Северного соединения, с ноября 1941-09.10.42 – боец, 09.10.42 эвакуирован в Сочи в госпиталь, вернулся, командир 6-го отряда (8.11-28.12.43), ранен, снова эвакуирован в Сочи 28.12.43; награждён орденом Отечественной войны 2 ст., медалями «Партизану Отечественной войны» 1 ст., «За оборону Севастополя».

Мозгов Семён Ильич, (1912 г.р.) боец, командир Зуйского отряда, начальник штаба, комиссар Зуйского отряда (19.07.42 – 10.09.42), помкомиссара партизанских отрядов Крыма по комсомолу, командир 5 отряда 2 сектора (19.04.43 – 29.05.43), комиссар 5 отряда 2 сектора, комиссар 4 отряда 1-й бригады (06.08.43 – 25.11.43), командир 24 отряда 1-й бригады ЦОГ (с 25.11.43), начальник штаба 1-й бригады (29.01.44 – 20.04.44)

Плёхов Николай Андреевич, 1927 г.р., в партизанских отрядах с октября 1943, боец 6-го, 19-го, 21-го отрядов, был в стартовой команде по приёму самолётов, во время прочёса в январе 1944 чудом остался жив, укрывался до освобождения Крыма, служил в армии (до 1951г.) и участвовал в войне с Японией в августе 1945, впоследствии на хозяйственной и партийной работе, ныне – пенсионер, проживает в пгт. Советский, Крым.

Помошник Пётр Владимирович, 1921 г.р., из Феодосии 56 отдельный зенитный артдивизион, с ноября 1941 в партизанах: отряд штаба 2-го района, 1-я бригада, 2-й отряд «Смерть фашистам!» Северного соединения; 06.11.41-командир группы, СС 12.10.42 по 30.06.43 – в госпитале №2120 г. Сочи, вернулся в лес, с 30.06.43-20.04.44 – снова в партизанах Северного соединения; награждён орденом Красного Знамени (1942), медалями «Партизану Отечественной войны» 1 ст., «За оборону Севастополя».

Сакович Яков Матвеич, 1917 г.р., из погранвойск НКВД, Сейтлерский, затем зуйский отряды 2-го района, 5-й отряд 2-го сектора, 2-й и 19-й отряды 1-й бригады Северного соединения; с 06.11.41 – политрук и командир группы, с 01.11.43-20. 04.44 – командир 19-го отряда; награждён орденом Красного Знамени (1942), медалями «Партизану Отечественной войны» 1 ст. (1943), «За оборону Севастополя».

Соловей Филипп Степанович, (р. 1903), командир Биюк-Онларского отряда 2 района (1.11.4 13.10.42), начальник штаба 2 района (13.10.42-27.10.42), командир 3 отряда 2 сектора (25.10.42-28.06.43), эвакуирован на Большую землю в связи с ранением. Назначен командиром 5-й бригады (28.11.43-31.12.43. и 13.01.44-12.01.44), командир 23 отряда 5 бригады (31.12.43-13.01.44), вновь командир 5 бригады (29.01.44-20.04.44).

Сорока Николай Анисимович, (1916 г.р.) начальник штаба 2 отряда 1-й бригады (06.08.43 – 25.11.43), командир 2 отряда 1-й бригады (25.11.43 – 20.04.44).

Степанов Евгений Петрович, (1909 г.р.) редактор газеты «Красный Крым», комиссар 1-й бригады ЦОГ, 1-й бригады Северного соединения (29.01.44 – 20.04.44).

Сырьев Иван Егорович, (1919 г.р.) боец, командир 18 отряда 1-й бригады, 21 отряда 5-й бригады (25.11.43 – 18.01.44; 29.01.44 – 20.04.44).

Федоренко Фёдор Иванович, (р.1920), лейтенант, командир комендантского взвода Главного Штаба, командир 18 Красноармейского отряда (8.09.42-28.10.42) командир 4 отряда 2-го сектора (28.10.42-06.08.43), командир 3, 2 отряда, командир 1-й бригады ЦОГ (25.11.43-28.01.44), командир 1-й бригады Северного соединения (29.01.44-20.04.44).

Ямпольский Пинхус Рувимович, (Пётр Романович) (1907 г.р.), секретарь Крымского ОК ВКП(б), уполномоченный обкома в партизанских отрядах Крыма, начальник Центральной оперативной группы (25.11.43-29.01.44), командир Северного соединения (29.01.44-20.04.44).


Сергей Ткаченко.