Болгары Таврии

Доныне, по официальным сведениям, прибыло в наш округ не пять, а шесть партий переселенцев, в числе 884 семейств, да ожидается до наступления зимы еще одна партия, составляющая 256 семейств — конечно, если не помешает ненастная погода. На новыя места водворения многие из переселившихся колонистов привезли с собою достаточное хозяйственное обзаведение, не говоря уже о довольно значительном количестве рогатаго скота, овец и лошадей. Так, например, по данным, которые я взял у г. повереннаго Веллькова, при 6-ти партиях колонистов пригнано: рогатаго скота более 3.000, овец около 5.000, лошадей до 1.000 голов. Впрочем, цифры эти я привел не категорически. Может быть, мне удастся составить статистический очерк Болгарских колоний. После книги г. Скальковскаго о Болгарах, изданной в Одессе в минувшем десятилетии, мне, по крайней мере, ничего неизвестно о других замечательных трудах в этом отношении. В том же письме от 12 октября, коснувшись двусмысленных действий Молдавскаго правительства в отношении Болгар, я упомянул, что самое важное затруднение в деле переселения колонистов состоят в невыдаче последним паспортов. После депутации Болгар, представлявшейся в августе месяце Государю Императору и осчастливленной Его милостивым разговором, вторично отправлена была в начале сентября депутация из 6-ти человек в Яссы для переговоров о выдаче колонистам паспортов. Депутаты подали прошение владетельному князю Кузе. На этом прошении состоялась министерская резолюция следующаго содержания: если все надлежащие к уплате подати, повинности и сборы пополнят колонисты, то, по предъявлении этой резолюции, немедленно выдавать им паспорты из окружнаго приказа, с разрешения временно назначенной для того комиссии из Молдавских чиновников. В тоже время по телеграфу передано было комиссии, чтобы она не переставала действовать на прежнем основании, т. е. всемерно удерживать колонистов от переселения. При всем том, по изменившимся обстоятельствам, 2 числа октября началась выдача паспортов колонистам по взыскании с них трехгодичной подати, вперед по колониальному уставу, как то: поземельной и подушной повинности, шоссейных денег, неопределенных в уставе, 5 р. 12 к. сер. в год с каждаго семейства (в 3 года 15 руб. 36 к. сер.), душевой ссыпки в общественные запасные магазины; кроме того, за 3 года вперед сбора на содержание окружных и сельских приказов, на жалованье всем служебным лицам (старшинам, выборным, писарям и сторожам), на жалованье священникам и церковному причту. Этого мало: Молдавское правительство воспретило Болгарам право на частную их собственность — на дома, сады, мельницы и проч.; церковная утварь и общественныя учреждения (запасные магазины и т. п.) оставлены также в безусловном распоряжении княжества. При выдаче паспортов, по возвращении депутации из Ясс, Молдавское правительство всячески усиливалось удержать в каждой колонии, на худой конец, по 30 семейств, с тою будто бы целью, чтобы они сберегали имущество, оставшееся по выходе колонистов. Чем объяснить подобное усилие, правда безплодное, как не затаенным желанием отвлечь Болгар от переселения? За свободным выпуском жителей колонии Дермендере Ташбунарцы могли высвободиться только чрез 15 дней, потому что Молдаване уговаривали и добивались оставить из них 30 семейств. Но все попытки Молдаван были напрасны, да и самый Болградский старшина Корнев бежал в Россию под благовидным предлогом провождения своего семейства в к. Кубей. Не описывая теперь многих скандальных историй при переходе Болгар за-границу, укажу лишь на один довольно характерный случай. Четвертаго октября, когда Дермендерские колонисты переходили границу, на заставе, в присутствии инспектора Кубейскаго карантина г. Лентовскаго и повереннаго г. Велькова, при поверке рогатаго скота и овец Модавский вамшик (сборщик таможенных пошлин) попросил колониста старика Гергана Хаджикова дать ему, в знак благодарности, одного барана. Колонист, видя себя и односельцев своих свободными, тотчас и с радостью удовлетворил просьбе вамшика при пьяных Молдавских милитарах (солдатах), а эти последние, препровождая партию колонистов за пограничную черту, тут же наносили побои плетьми Болгарским мальчикам и старикам. Болгары, едва успев перебраться за-границу, совершили молитву во имя освобождения из под тяжкаго гнета Молдаван. Молдавский офицер, начальник пограничной стражи, кричал им в ответ во все горло: «сколько бы вы не крестились, а карманы у вас пусты, и Молдаване поставили на своем». На это колонисты по сю сторону границы отвечали: «сколько бы нас не обдирали, но все таки у нас осталось трудом нажитое добро, и поверьте, что у последняго из нас, если прижать ему нос, посыпятся червонцы, добытые потовым трудом, когда Болгары находились во владении и под покровительством России. Хотя вы и ограбили нас, но навсегда и пред целым светом вы сохраните за собою достойное вас имя!» Одно из прекраснейших предположений Болгарских колонистов относилось бы к устройству, по совершенном переселении их в Бердянский округ, центральнаго училища и сельских школ, под условием, чтобы в них преподавался отечественный язык и отечественная история. Но об этом подробнее поговорю в свое время. В заключение мне остается сказать, что для извлечения денег на устройство сельских общественных учреждений предполагается, как я слышал, отдать в наем часть колонистских земель на один год, в том внимании, что переселение далеко еще не кончилось. Выгоднее всего было бы сделать это из скопщины, по мирским приговорам, и притом не на праве монополии или спекуляции, как это делалось у нас до сих пор, а посредством усиленной раздробительной системы (т. е. дробить землю на возможно-малые участки, что сообразно и с законом) и без торгов. Наконец, весьма существенным пособием для Болгарских колонистов была бы ассигновка для них денежных сумм из государственнаго казначейства, с возвратом за проценты. Болгары, наверно, оказались бы вполне исправными должниками казны.

М-р

В к. Кубее распространился слух, будто бы переселение Болгар не будет более продолжаться, потому что колонистския земли уже отданы другим переселенцам. Бывший депутат Громадов, родом Болгарин, старался уверить колонистов, что односельцы их умирают с голода в Бердянском округе и много терпят от перемены климата; будто правительство не выдает переселившимся Болгарам денег, назначенных в пособие, и не отводит им земли. Поэтому, чтобы не навлечь будто бы на себя сетований народа, г. Громадов заранее отказался от участия в деле переселения из Молдавии Малороссиян. Но дело в том, что все эти обстоятельства нелепы и вымышлены, да и сам г. Громадов, если не ошибаюсь, едва ли отказался от своей обязанности. Поверенный г. Велльков, возвратясь из поездки по Бердянскому округу, говорил мне, что он не встретил там ни одного больнаго Болгарина; напротив, те, кто успел прибыть на место к 10 ноября, занимаются уже хозяйством и пашут землю, выбором которой колонисты вполне довольны. Денежное вспомоществование также выдается колонистам исправно и безвымогательно со стороны местной власти. Кроме того, как я слышал, в немецкой колонии, кажется, Пришибе, уже существует временная больница для Болгар. Вообще, Болгарским переселенцам гораздо лучше, чем русским, которых много стесняет опекунское управление, и которые до сих пор не устроились, хотя нет спору, что разница между теми и другими осязательна, особенно в экономическом отношении. В центре своего водворения Болгары предполагают основать главную колонию с тем, чтобы в ней, кроме других учреждений, открыто было высшее центральное училище, независимо от сельских школ во всех колониях. В видах распространения образования в народе они желали бы, чтобы во всех Болгарских школах преподавание происходило на родном их языке или чтобы, на первых порах, только обучали Болгарскому языку, что облегчило бы преподавание русскаго языка и истории, в состав которой вошла бы и Болгарская история. Болгары по опыту знают, как много они потеряли от того, что отечественный их язык был до настоящаго времени в загоне. И родители, и дети чуждались учения, потому что не видели успешнаго исхода. Мне кажется, что при нынешнем состоянии науки воспитания, обучение отечественному языку должно бы стоять на первом плане, не исключая и Болгар. Равным образом, Болгарские колонисты желают ходатайствовать об учреждении у них годовой 10-ти дневной ярмарки в центре колонии в память посещения г. Одессы Государем Императором 21 августа 1861 года, и при том так, чтобы они могли совершать свои национальные празднества и игры в первые три дня ярмарочнаго сезона, а в остальные дни производить торг. Теперь Болгарские переселенцы нуждаются в священниках. Дермендерские колонисты, из удовлетворения этой нужде, пригласили с собою Болгарскаго священника Малакува, которому, однакож, местныя власти не дозволяют исполнять свои обязанности на неопределенное время, а между тем колонисты встречают затруднения относительно крещения новорожденных, свадеб и похорон. Впрочем, Болгары ожидают по этому предмету разрешения. Наконец, Болгар очень интересует предстоящее устройство их колоний. Им было бы желательно, чтобы новыя колонии в Бердянском округе сформировались естественным путем, т. е. без стеснения колонистов и с сохранением тех удобств и выгод, которые способствовали бы их внутреннему благосостоянию. Тем не менее здесь высказалась мысль, не со стороны Болгар, о сформировании каждой колонии не более как на 50-ти семейств. Но это было бы стеснительно для Болгар да и вовлекло бы их в излишния издержки на сельския общественныя учреждения в каждой колонии отдельно.

Г. Скальковский (см. книгу Болгарския колония в Бессарабии и Новороссийском крае. Одесса, 1848), между прочим, замечает, что внутренний быт Болгар семейный, чисто патриархальный, представляет картину истинно отрадную. Глава семейства сохраняет во всю жизнь власть свою над семейством. Семейства вообще не любят делиться ни жилищем, ни имуществом, и даже старики для обучения, для прибыли, не любят отсылать свою молодежь в другия колонии, а тем более — не своего «языка», не своей «веры». Конечно, взгляд этот в нынешнее время не вполне применим к Болгарам, которые уже начинают понимать, что патриархальность имеет много недостатков. Но в отношении образования собственно колоний чувство патриархальности, патриархальный такт заслуживает полнаго уважения. Носится слух, что Азовские казаки, водворенные близ Бердянска, будут переселены на Кавказ, где находится еще много непочатых земель. Земли Азовскаго казачьего войска мало населены и, след., принимают небольшое участие в торговле Бердянска, к которому оне естественно примыкают. Тем не менее Азовцы наделены непомерною пропорциею земли, наравне с Донскими казаками, хотя земли последних и не представляют таких удобств. Чего стоит для Азовцев одна близость Бердянска в отношении сбыта произведений? Кроме политических соображений, выселение Азовских казаков на Кавказ подало бы повод к появлению здесь более густаго поселения; о самовольных переселенцах я уже не упоминаю. Последний слух приводит мне на память один факт из истории переселения Болгар в Россию. В начале XIX века (в 1802), когда Русский посланник в Турции Томара доставил правительству точныя сведения о желающих переселиться в Россию Болгарах, Император Александр I-й дал на то свое согласие, позволил нанимать торговыя суда для транспортирования переселенцев в Одессу или Керчь и разрешил даже выдачу пособий на поселение их с прежними выходцами в особых колониях на Крымском полуострове, или же по рр. Берде и Молочным Водам. Но это последнее предположение в то время не состоялось. Не поселятся ли в скором времени Болгарские или другие какие либо выходцы и по другую сторону реки Берды?
М-р

За підсумками Кримської війни Росія втратила частину Бесарабії, при цьому 40 з 83 болгарських колоній (виникли наприкінці ХУІІІ – початку ХІХ ст.) опинилися в Молдавії. Тиск з боку молдавського уряду послужив поштовхом для масового переселення болгар у Північне Приазов'я.

У квітні 1861 р. болгарські депутати оглянули землі в Бердянському, Мелітопольському і Дніпровському повітах. Переселення спочатку викликало перепони з боку молдавського уряду. В серпні - жовтні 1861 р. переселенці змушені були переходити кордон нелегально. Лише у жовтні їм стали видавати паспорти, але зручний для переселення сезон був упущений. В 1861 р. до Таврійської губернії були відправлені лише ті переселенці, які встигли перейти кордон до жовтня, всього шість партій (853 родини).

У Приазов'ї частина болгар розмістилися на зимівлю в німецьких і менонітських поселеннях у будинках колоністів, але більшість оселилася в покинутих ногайських аулах у відремонтованих саклях, нерідко по дві родини в одному будинку. В аулі Улькон - Сосиктогун (нині - Ботієве) навіть вдалося облаштувати тимчасову церкву й школу. Ті болгари, яких до настання холодів не встигли відправити в Приазов'я, на зимівлю були розміщені в російській частині Бесарабії й Херсонській губернії.

Рух переселенців окремими родинами не припинявся й у зимові місяці. Масове переселення відновилося лише навесні й до осені 1862 року в основному завершилося. В результаті цього процесу в Північному Приазов'ї болгари з Бесарабії (разом з гагаузами) заснували 34 колонії у Бердянському та Мелітопольському повітах.

Переселення так званих "відінців" (болгар з Відінського краю) стало останньою масовою міграцією з Болгарії в Україну, причому основну масу склали жителі не східних (як колись), а північно - західних районів країни - Білоградського, Ломського, Берковського й Відінського округів.

Підготовка переселення відбувалася поспіхом, було дуже мало часу для заготівлі продуктів, медикаментів, одягу, продажу майна. Переселення виявилося важким і тривалим: на баржах вниз по Дунаю до Сулина, де вони пересаджувалися на морські кораблі. Часто пересадка розтягувалася на кілька тижнів.

Далі морем їх перевозили в порти Криму і російськими та іноземними військовими кораблями ("Бомбари", "Воїн", "Кречет", "Зубр", "Рик", "Тигр"); пароплавами "Ельборус" (Росія), "Чемпіон" і "Бларні" (Англія). Перевезення тривало з липня по листопад. Відповідно до звіту А. Ф. Гюне*, в 1861 р. у Російську імперію прибуло 1560 родин відінських болгар у складі 10388 осіб, з них 8076 - прибули до Феодосії і 2312 - до Євпаторії).

Восени 1861 р. відінців розквартирували на зимівлю в різних населених пунктах

Таврійської губернії: близько 8 тис. - у північних повітах, а інших - у Криму. У місцях зимівлі серед переселенців спостерігалася висока смертність: з моменту прибуття до весни 1862 р. у Росії вмерло 2129 відінських переселенців (майже 20 %).

Навесні 1862 р. переважна більшість відінців повернулися на батьківщину. У Таврійській губернії їх залишилося лише 790 чоловік. Вони заснували в Мелітопольскому та Бердянському повітах дві колонії: Тернівка (с. Велика Тернівка Якимівського району) і Царицина (нині не існує).
Дмитрий Петков