Петровы Смоленская губерния, Юхновский уезд

Памятный пост.
Данная ветка моей родословной идет от моей бабушки по отцу, звали её Петрова Любовь Петровна.
Родилась бабушка в 1909 году в деревне Ресса Мочаловской волости Юхновского уезда Смоленской губернии.
Через год после рождения, в 1910 году семья переехала в город Тюмень, по крайней мере в 1914 году они точно жили в Тюмени, я нашла метрику о рождении брата бабушки.
Приблизительно во второй половине 1920-х годов родители бабушки уехали в Казахстан, на строительство Турксиба. Сама она, примерно в это же время уехала в Ленинград, и, предполагаю, поступила там на рабфак Горного института. Часть списков студентов рабфака хранится в ЦГА, но дела бабушки там не нашлось, просмотрели. В 1927 году она вступила в профсоюз горных рабочих, специальность указана: Буровой мастер.
Бабущка была очень артистичной натурой и всю жизнь была близка к искусству. В 1927-1929 годах она была студенткой 1-ой Государственной художественной студии. Сохранилось в семье групповое фото курса. Что за студия, я пока не нашла, но должна была быть в Ленинграде. Еще сохранилось несколько фотографий, где она в разных сценических костюмах.
В 1930-м году бабушка работала в Ленинграде в Институте неметаллических ископаемых. Был такой. Его списки сотрудников хранятся в ЦГАНТД, посмотреть эти фонды возможность пока не представилась.
В это время она и познакомилась с дедом, он заканчивал Горный институт. В 1931 году у них родилась старшая дочь, моя тетя Инга Андреевна.
Дед получил диплом и они уехали работать на Кавказ, в город Орджоникидзе (Владикавказ, Дзауджикау). Там в 1932 году родился мой отец - Александр Андреевич.
Где-то в середине 1930-х семья переехала в Душанбе, дед и бабушка работали в тресте Таджикзолото. А в 1939 году они уехали в Магадан. Детей оставили в Ленинграде у родителей деда. Там же поселилась и мать бабушки, Прасковья Павловна, моя прабабушка. В июле 1941 года дети с Прасковьей Павловной успели эвакуироваться на Алтай, и дальше каким-то образом добрались до Магадана.
Во время войны дед работал главным геологом на угольном руднике в поселке Зырянка. Бабушка организовала в поселке музыкальную школу для детей сотрудников рудника и местных жителей. Преподавал в ней репрессированный профессор Киевской консерватории, сосланный в Зырянлаг.
После войны они переехали в поселок Сеймчан, дед вернулся к геологоразведке. В 1950-м году он скоропостижно умер от инфаркта.
После смерти деда бабушка уехала с Колымы. Попыталась вернуться в Ленинград, но не получилось. Родители деда умерли в 1942 году, жилье было занято. Тогда она с дочерьми уехала в Алма-Ату. Устроилась на работу в Казахский геолого-разведочный трест инженером по музейным работам. Обеим дочерям она дала музыкальное образование, обе они окончили Алма-Атинскую консерваторию.
30 лет бабушка прожила в Алма-Ате. В 1971 году она предприняла невероятное путешествие из Алма-Аты через весь дальний Восток на Камчатку, в Магадан и обратно. В 1982 году бабушка переехала к старшей дочери, в Подмосковье. В 1986 году её не стало.
Я видела бабушку один раз, в возрасте 5-ти лет.

За прошедшее время хвастаться совсем нечем.
В архиве Тюмени посмотрели фонд Лесотреста, все дела со списками сотрудников, личными делами и пр. Нет Перова Петра Ивановича.
В Смоленском архиве появился удаленный доступ, слава архиву! Бросилась смотреть, но тоже мимо.
Деревня Пречистое Ольховской волости Юхновского уезда имела 2 близлежащие церкви.
Одна - в селе Ольхи. В описании Смоленской епархии именно к её приходу относилась деревня Пречистое. НО!!! Метрическая книга этой церкви сохранилась одна-единственная. за 1865 год. Странно, но во всей книге крестьяне из Пречистого встречаются всего 3 раза. Одно рождение и 2 смерти, а деревня была большая.
Второй вариант приходской церкви - церковь села Палатки (Опоково). Она дальше по расстоянию, но до 1861 года Пречистое принадлежало той же помещице, что и Палатки. Возможно, до 1861 года крестьяне ходили в церковь на земле своего помещика.. По разработкам архива именно церковь в селе Палатки записана как приходская для Пречистого. Когда я делала запрос в архив на поиск рождения в 1865 году Ивана Петровича, прапрадеда, они проверяли именно МК церкви в Палатках. но без результата. МК этой церкви я посмотрела за 1880-1883 годы пока. В это время крестьяне из Пречистого в Палатки не ходили, изредка попадаются только браки, где невеста из Пречистого. Ни рождений, ни смертей нет. Сохранность по МК Палаток тоже фрагментами, за 1900-е годы их вообще нет. Открыла книгу за 1901 год, где по архивной описи вроде есть Опоково (Палатки), а там вырваны страницы. Видимо, когда Юхновский уезд отошел в Калужскую область - МК начали туда передавать в ЗАГС, и где-то там они и сгинули.
Предполагаю, что после освобождения в 1861 году, они постепенно стали ходить в церковь в Ольхи, поближе к дому. А могли и в сам Юхнов ездить, тоже не далеко.
Посмотрела ревизию 1858 года. Ожидаемо, в ней записано 4 Петра подходящих по возрасту.
В общем, пока беда.

14 июня съездила в Пречистое. И нашла там троюродную тетушку!!! История фантастическая)))
Мы приехали просто так, на удачу.
Зашли на деревенское кладбище и обнаружили там самую старую могилу (из ухоженных) с табличкой Петровы. Иван Петрович 1860-1931 и Авдотья Андреевна 1864-1909.
Тогда мы пошли по деревне, искать, кто ухаживает за могилой, и нашли.
Выяснилось, что часть семьи Петровых осталась жить в Пречистом, в частности Анна Ивановна, сестра моего прадеда. И вчера я встретилась с её внучкой Еленой. Елена живёт в том самом доме, что построили ещё до революции наш с ней общий прапрадед, Иван Петрович Петров.
Бабушка в детстве рассказывала Елене про своего старшего брата Петра, который строил в Азии железную дорогу, и его убили. Так что сомнений никаких.
Теперь точно надо смотреть Перепись 1917 года.
Елена назвала мне, но не очень уверенно, ещё несколько имён сыновей Ивана Петровича. Андрей, Алексей и Михаил.

Долгое время не могла понять, почему семья моего прадеда перемещалась по стране. Хотелось знать конкретную причину.
В 1903 году старший сын у Петра Ивановича и Прасковьи Павловны родился в Риге. В 1909 - 1911 годах моя бабушка и её брат Павел Петрович родились в Пречистом, на родине. Хотя, Павел Петрович - под вопросом. Место рождения он указывал по-разному, где-то Пречистое, где-то Тюмень. В 1910-1912 годах семья уехала в Тюмень. Там с 1909 по 1913 годы шло строительство железной дороги Тюмень - Омск. Ну и в конце 1920-х годов семья уехала в казахстан на строительство Турксиба.
Еще Елена, троюродная тетя, с которой я познакомилась в Пречистом сказала что, Пётр Иванович, по рассказам её бабушки, был "горный инженер" и самый умный в семье. Насчет специального образования - пока не нашла ничего. Мой брат двоюродный помнит из детства, что у бабушки было фото её отца в форме, но не военной. Сейчас этого фото в домашнем архиве нет.
А сегодня в чате Фамилио наткнулась на упоминание о юхновских грабарях. Думаю, что это они и есть. Причем десятники у грабарей - главы артели - это и правда инженеры))), судя по описаниям их задач и обязанностей.
Оставлю здесь пару текстов о грабарях, найденных в интернете.
Спасибо большое авторам этих материалов! История наших предков и нашей страны оживает благодаря Вам!

http://www.ugra.alexandrovi.ru...c=1866.200

Юхновские землекопы

Если во второй половине 19-го века организовали модный сейчас опрос по выбору символа Юхновского уезда, Смоленской губернии, то с большой вероятностью местные жители выбрали бы таким предметом… лопату. Вот что писал в тот период один из Климовских (ныне населенный пункт – Климов-Завод Калужской области) старожилов Семен Рыбалкин: «Ежегодно с апреля, у нас наступает «бабье царство» и продолжается до глубокой осени. Преобладание женского элемента резко бросается в глаза: в храме, на базаре, в поле – везде женщины составляют подавляющее большинство. Такое на первый взгляд странное явление объясняется тем, что домохозяева на указанный период времени уезжают из родных сел и деревень на производство тяжелых земляных работ, преимущественно по железным дорогам и шоссе, к подрядчикам и рядчикам (разница между подрядчиком и рядчиком заключается в том, что первый имеет дело из первого источника, а последний из вторых или третьих рук - С.Р), которыми обильна наша местность. Как известно, землекопство чрезвычайно развито среди крестьян Юхновского уезда и вообще бывших Юсуповских крестьян, живущих в волостях – Климовской, Слободской, Бутурлинской и Подсосонской. Оно служило главным источником дохода нашего крестьянина. До какой степени специализировался наш «сеятель и хранитель» в означенной работе даже трудно и представить. Если, например, по какому либо стечению обстоятельств мужичек не пойдет на лето в «земляную» работу, то он в качестве домохозяина, если не совсем бесполезен, то во всяком случае оказывается мало способным к сельским работам. Главной причиной чрезмерного развития у нас отхожего промысла является тяжелая неплодородная почва вашего уезда, которая, как мачеха, гонит нашего Микулу Селяниновича искать заработка на стороне, удовлетворяя его нужды… («Смоленский Вестник» от 10 июня 1898 г., 3 стр.). В июньских номерах этой же газеты за 1887 год была представлена статья И. Добротворского с вышеприведенным заглавием, представляющая несомненный как общий, так и местный интерес и в наше время. Ниже мы предлагаем ее вашему вниманию без каких-либо стилистических корректировок и поправок.
Этот округ – южная половина Юхновского уезда, где издавна приютился грабарский промысел, не мыслимый без знания основных правил геометрии. О грабарском промысле грамотные русские люди знали до сих пор не больше того, что им давали различные географические учебники, т. е. что «Юхновский уезд славится своими грабарями», или «Юхновский уезд ежегодно отпускает очень много грабарей во все губернии России». Есть, правда, о грабарях ещё несколько теплых слов у А. Н. Энгельгардта в его «письмах из деревни», но они очерчены здесь очень уже слегка и мимоходом (и преимущественно с одной стороны – нравственной), вследствие чего описание их как-то стушевывается и тонет в той массе интересных и разнообразных явлений и фактов из деревенской жизни, которые полными руками рассыпает перед читателем талантливый наблюдатель в «письмах из деревни. А между тем грабарский промысел представляет собою весьма интересное явление как по своей экономической организации, так и потому влиянию, какое он оказывает на население, занимающееся им». Автор полагает, что помимо общего интереса, подробное фактическое описание будет представлять даже некоторую поучительность, потому что, при помощи этого описания, можно хотя отчасти выяснить изнанку так их «великих и блестящих подвигов ума человеческого», как железные дороги. Изнанка эта, как увидит читатель, если и не так страшна, как описал ее поэт, слишком уж изобильно разубравший ее «косточками русскими», за то все таки в общем очень и очень неприглядна». После такого вступления, автор переходит к описанию местности, где развиты грабарский промысел и излагает вкратце его историю. «По последней статистической переписи», говорит автор, произведенной земскими статистиками, в Юхновском уезде насчитано 6505 человек грабарей, что составляет по отношению к общему количеству промышленников в уезде 32%, а по отношению к общему числу всех мужчин, достигших рабочего возраста – 23,4%. В грабари уходит ежегодно около ¼ части всех мужчин, работников в уезде, и они составляют в общем валовом итоге треть всех рабочих, занимающихся, кроме земледелия, еще какими бы то ни было отхожими заработками. Главным центром землекопного района считается южная часть уезда, так наз. Юсуповщина (бывшее поместье князя Юсупова), состоящая из волостей Бутурлинской, Климовской, Слободской, Подсосонской и частью Знаменской. В этих волостях живут «коренные» настоящие землекопы, принявшие почему то немецкое название «грабарей»; здесь, как говорят, первоначально зародился и развился этот промысел, охвативший в настоящее время уже добрую половину уезда, и здесь же и по сию пору живет главная масса грабарей; в волостях же, расположенных по левую сторону реки Угры, в северной части уезда, землекопов совсем почти не встречается». «Возникновение этого промысла в здешней местности нужно отнести ко времени Петра I, когда в России впервые земляные работы (по части возведения крепостей и канализации) начали производиться в огромных размерах. Так, по крайней мере, говорят сами грабари, передающие, «со слов дедов», что «землекопному ремеслу научил их царь Петр, что бороды всем брил». На основании этих отрывочных данных, можно догадываться, что первая практика в землекопном деле была получена ими при постройке Петербургской Петропавловской крепости, которая, как известно, была построена сначала вся из земли, и для которой «землю должны были рыть и таскать согнанные для того из всех областей русского царства помещичьи крестьяне, отчасти в кулях, отчасти в полах своих кафтанов (Факсродт, «Россия при Петре В.»). Затем, очень может быть, Юхновцы принимали участие в проведении Ладожского, Обводного и Вышневолоцкого каналов, в устройстве Рогервицкого рейда, Троицкой крепости и других капитальных земляных работ петровского времени. Первая практика далась им не легко. Они сделали грабарство постоянным своим занятием, начали ходить на сторону с лямкой и лопатой и нанимались рыть колодцы, пруды, канавы и т. п. Юхновские грабари приняли большое и деятельное участие в постройке шоссе в России. Они нанимались к подрядчикам не иначе, как в десятники, или артельщики (т.е. руководителями и заправилами работ). Такое исключительное положение юхновцев–землекопов в артелях, особый почет и уважение, оказываемые им не только простыми рабочими, но и подрядчиками и инженерами, высокая плата, получаемая ими, – соблазнительно действовали на тех крестьян Юхновского уезда, которые не занимались грабарством. Многие из них бросили другие промыслы и пристали к землекопам. Таким образом, благодаря постройке шоссе, с 80 годов число грабарей все увеличивалось, все расширялось, пока не стали строить железных дорог. Постройка этих дорог еще более послужила к развитию грабарства в Юхновском уезде. Юхновцев по прежнему обязательно приглашали в строительные артели, за ними посылали иногда за целые сотни верст. Эпоха железнодорожной горячки 60-х и половины 70-х годов была золотым временем для Юхновских грабарей. Многие из них сделались сами подрядчиками, накопили деньженок и зажили припеваючи. Со второй половины 70-х годов, железнодорожная горячка поостыла, главные линии были уже проведены, количество работ уменьшилось, – и грабарский промысел быстро пошел под гору, число грабарей стало с каждым годом уменьшаться и самый заработок их начал, по общим отзывам, падать». Выше упомянуто, что всех грабарей в настоящее время в Юхновском уезде 6505 человек, тогда как ранее их было втрое больше, это единогласно утверждают сами крестьяне. В настоящее время насчитывают 36 деревень, в которых нет ни одного грабаря, и из которых лет 15 назад почти все уходили на сторону по земляной части; во многих деревнях из 20, 30 грабарей осталось всего 3, 4 человека, остальные взялись или за местные кустарные промыслы, или стали уходить на фабрики и «по черной работе» в Петербург, Москву и др. большие города. «Совсем рушился наш промысел», говорят сами землянники, жалея о прекратившихся, хорошо оплачивавшихся постройках железных дорог. Упадок промысла виден уже из того, что теперь грабари сами ходят и напрашиваются к подрядчикам, тогда как в прежнее время подрядчики присылали к ним, или приезжали сами. Крестьяне, по словам автора, рассказывают, что иной пойдет на сторону, как следует землекопу, – с лопатой и лямкой, а потом и пришлет известие, что он поступил на фабрику, в дворники или извозчики. Очертив таким образом положение грабарского промысла прежде и теперь, автор перечисляет работы, на которые грабари ходят в настоящее время, и каким образом организуются их артели, уходящие на сторону. «В настоящее время», говорит автор, грабари ходят на железнодорожные работы только в Уфимскую губернию и Туркестан, где строятся новые линии; незначительное число их подряжается на ремонт каналов Мариинской и Вышневолоцкой систем и на работы по осушению болот в западном крае. Большая же часть их уходит на мелкие земельные работы, как то: рытье прудов, колодцев, канав и т. п., в разные губернии. На стройку железных дорог, на каналы и «болота», как говорят здесь, грабари нанимаются только к крупным подрядчикам, содержащим артели от 100 до 500 человек. Подрядчиками являются по большей части местные крестьяне, сторонние же подрядчики приезжают сюда редко, – разве только в том случае, если где-нибудь открываются новые капитальные работы, напр. постройка крепостей, железнодорожной линии и т.п». «На мелкие работы землекопы ходят всегда самостоятельными артелями по 4–7 человек и очень редко в этом случае нанимаются к подрядчикам». На мелкие работы подрядчики нанимают артели не более, как в 15, 30 человек, много в 50. («Смоленский Вестник» от 19 июня 1887 г., 2–3 стр.).