Звезды Прекрасной эпохиМизиа Серт-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Тулуз--Лотрек. Обложка журнала Ревю бланш с портретом Мизиа
Ее вполне можно величать Спутницей Великих.
А французский дипломат, писатель Поль Моран называл ее Пожирательницей гениев.
Мизиа Серт--- это имя было на слуху в Париже 1910—1920-х , в эпоху Дягилева, с которым она,
богатая женщина и щедрая меценатка, была связана тесной дружбой. И не только с ним.
Ее портреты писали Ренуар, Тулуз-Лотрек, Боннар, Вюйар, Валлотон.
Тулуз-Лотрек. Портрет Мизиа Серт
Ф. Валлотон. Мизиа
Виллард. Портрет Мизиа
Виллард и Мизиа. 1899
Ей посвятили свои сочинения Стравинский, Равель и Пуленк.
Малларме и Верлен писали (и посвящали) ей стихи.
Она была другом Пикассо.
Стала прообразом героини романа Кокто «Самозванец Тома» и двух персонажей романа Пруста
«В поисках утраченного времени» (княгини Юрбелетьевой и мадам Вердюрен).
И почти все они стали персонажами ее собственной книги.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Мизия, или просто Мися, как все называли ее на русский лад, родилась в Санкт-Петербурге в 1872
Поначалу ее мать ,бельгийка , Эжени Софи Леопольдин Сервэ планировала рожать в Брюсселе.
Но, получив анонимное письмо о том, что ее супруг известный польский скульптор
Сиприен Годебски весело проводит время в России в имении князей Юсуповых, решила отправиться к мужу и узнать, с кем он развлекается
Путешествие по занесенной снегом России стало для находящейся на 9-м месяце беременности женщины роковым.
А известие о том, что отец ее будущего ребенка изменяет ей с ее же теткой, добило окончательно.
В первый же день своего прибытия в Царское Село Эжени Софи умерла во время родов.
Поначалу Мисю, проведшую в России всего пару дней и никогда не говорившую на русском, воспитывала бабушка,
владелица огромного поместья под Брюсселем, одна из ближайших подруг королевы Бельгии. На старинной вилле
всегда было множество гостей; семь роялей, расположенных в бальных залах, не умолкали, казалось, ни на минуту.
Неудивительно, что нотной грамотой Мися овладела намного раньше, чем азбукой.
В один из дней она была удостоена чести сыграть самому Ференцу Листу: великий композитор посадил очаровательное
дитя себе на колени и попросил сыграть Бетховена(Багатель) Позднее она брала уроки у композитора Габриэля Фере
и быстро стала виртуозной пианисткой. Однако карьера музыканта не стала главной целью в её жизни.
В 10 лет отец и уже вторая мачеха отправили Мизию в парижский пансион для девочек Convent of Sacred Heart, в котором
школьные уроки сочетались с религиозным образованием и духовным воспитанием, подготовляющим девушек к взрослой жизни. Мизия считала 6 лет, проведённых в пансионе, потерянными в своей жизни
Однако они всё же укрепили её независимость и стойкость характера
Когда девочке исполнилось пятнадцать лет, от королевы она получила приглашение на придворный бал.
Прибыв во дворец и увидев в зеркале красивую девушку в платье из бледноголубого тюля с широким муаровым поясом,
Мися пришла в такой восторг, что захотела поцеловать ее. Что немедленно и сделала: подошла к зеркалу и коснулась
губами собственного отражения
После успеха на балу Мися отказывается возвращаться в монастырь.
И, заняв у друга отца деньги, сбегает из Парижа в Лондон.
Но скоро Мися вернулась в Париж. Средства на жизнь она зарабатывала уроками музыки, которые давала
Бенкендорфам — семье русского посланника в Париже.
А вскоре вышла замуж за своего кузена
Тоде Натансона, журналиста, владеющего на паях с братом журналом «Ревю бланш». 300 тысяч франков, полученных от бабки в качестве приданого, Мися истратила за один день, оставив
их в лучшем бельевом магазине Брюсселя
Мизиа была сердцем и мотором этого журнала, в котором печатались лучшие авторы того времени, и где на обложках
и страницах рекламы появлялись её портреты, сделанные Тулуз-Лотреком, Вюйяром, Боннаром. Благодаря потрясающей энергии и красоте Мизии и деньгам Теда, Натансоны стали известны всему артистическому и интеллектуальному Парижу.
Для своих многочисленных талантливых друзей она договаривалась о заказах, устраивала концерты и благотворительные вечера, о которых говорил весь Париж.
1898 (справа налево): Ф. Валлотон,Э. Виллард, Стефан Натансон, Марта...., Тадеуш и Мизиа Натансон
Мизиа стала законодательницей мод не только в одежде, но и в искусстве. Её дом превратился в художественный салон, который украшали картины знаменитых художников. В нём собирались иногда до 300 друзей и поклонников Мизии.
Её муж Тэд был убеждённым социалистом и тратил большие деньги на создание идеальных условий для работавших
у него рабочих, организацию Лиги прав человека и другие социалистические проекты, которые привели его на грань разорения.
Мизиа и Теде
В загородном имении супругов каждые выходные собиралось интересное общество — «Ревю бланш» был одним из самых популярных среди парижской богемы изданий. Излюбленным развлечением Миси было устроиться в тени деревьев с книгой,
в то время как Тулуз-Лотрек кисточками щекотал ее голые пятки, рисуя на них «невидимые пейзажи».
Но вскоре у Тоде начинаются финансовые проблемы. Для того чтобы поправить ситуацию, Натансон находит инвестора —
владельца самой популярной на тот момент во Франции газеты «Матен» миллионера
Альфреда Эдвардса.
Магнат как раз приобрел в Венгрии угольные копи и нуждался в управляющем, место которого и предложил Тоде.
Мися, почувствовав недвусмысленный интерес Эдвардса к себе, пыталась отговорить супруга от поездки.
Но тот лишь отмахнулся: «Тебе вечно кажется, что в тебя все влюбляются». И уехал.
Начался роман с Альфредом..., и Мися вышла за него замуж
Главным увлечением новоиспеченного супруга, бывшего на 16 лет старше Миси, стала покупка вееров и драгоценных камней
для молодой жены. А Мися, обожавшая наряжаться в перья и кружева, ломала голову над тем, как остудить пыл коммерсанта.
Ей казалось, что в подарках Эдвардса она будет напоминать торговку подержанными вещами.
Супруги владели огромной квартирой в Париже на улице Риволи, и одними из первых обзавелись роскошной яхтой.
Музыкальный салон на плавучем доме Эдвардсов был таким удобным, что распеваться туда приходил сам
Энрико Карузо.
Благодаря деньгам и влиянию мужа дом Миси становится одним из самых популярных в Париже.
Марсель Пруст пишет ей письма, а она даже не распечатывает их, приказывая складывать в коробку из-под шляп.
Знаменитый летчик-ас Ролан Гаррос берет ее с собой в полет над Парижем.
Пабло Пикассо предлагает ей стать свидетельницей на его свадьбе с русской балериной Ольгой Хохловой
и крестной матерью новорожденного сына.
Ренуар лично приезжает на Риволи, чтобы написать портрет Миси.
В конце жизни великий художник был почти парализован из-за артрита, и специально для него в квартире Эдвардсов
был сооружен лифт. Ренуар на каталке въезжал в будуар Миси, резинкой прикреплял кисть к скрюченной руке и начинал писать. Прерываясь лишь для того, чтобы попросить свою модель… приоткрыть прекрасную грудь:
«Вы не должны скрывать то, чем вас наградила природа».
В благодарность за портрет Мися послала художнику чек с пустой графой «сумма», предлагая вписать любую цифру.
Ренуар оценил свою работу скромно
С Тулуз-Лотреком
В дальнейшем она была увлечена испанским художником
Хосе-Марией Сертом, который и стал ее третьим мужем
В ее жизни появился также «безумный русский---
Сергей Дягилев, с которым Мися познакомилась в 1908 во время премьерного показа «Бориса Годунова» в парижской Опера.
Спектакль так потряс женщину, что она скупила все нераспроданные билеты, чтобы у Дягилева сложилось впечатление финансового успеха и он вновь вернулся в Париж.
Их дружба продолжалась больше 20 лет. Дягилев говорил, что Мися Серт — единственная женщина, на которой он мог бы жениться. Серт знала все нюансы личной жизни своего друга.
Не раз деньги Миси выручали «Русские сезоны» от неминуемого, как казалось, краха.
Именно благодаря 4 тысячам франков, которые женщина подарила Дягилеву, состоялась премьера балета «Петрушка».
Без этой суммы служащие Гранд-опера отказывались выдавать русским артистам костюмы.
Мися выполнила последнюю просьбу своего друга Дягилева: на его похороны на кладбище Сан-Микеле
черная гондола доставила облаченную в белое платье женщину.
П. Боннар. Портрет Мизиа
После Первой мировой войны, когда Мизия потратила большие деньги на помощь раненым и добилась решения правительства
об устройстве военно-полевых госпиталей.
Она познакомилась со знаменитой законодательницей парижской моды
Коко Шанель и стала её подругой.
Мизия демонстрировала на улице модную одежду, которую создавала Коко, и, наверное, первая вышла, надев брюки вместо платья. Она организовывала для подруги заказы в артистическом мире и знакомила её со своими поклонниками, многие из которых становились любовниками Коко.
Мизия часто говорила: “У меня были только мужья, но не было любовников, у Коко были только любовники, но не было мужей”.
В своих мемуарах Коко Шанель написала: “Мися была единственной женщиной, которую я поныне считаю гениальной”.
Наверное поэтому её и окружали гении, для которых она была настоящей Музой с большой буквы, то есть их богиней-покровительницей и источником их творческого вдохновения. Мизия была сильной, властной и энергичной женщиной.
Но наступило время, когда обожаемый Мисей испанский художник попросил развод
Мися написала в дневнике: «Вместе с ним для меня исчез всякий смысл существования».
Результатом пережитого шока стала почти полная потеря зрения. Незадолго перед тем, как окончательно ослепнуть,
Мися совершила последнюю поездку в Венецию, где в галерее Академии простилась с любимыми полотнами,
по памяти вслух описывая то, что на них изображено.
Утешением ее последних дней стал морфий. Она в открытую употребляла наркотики, делая себе уколы прямо на улице.
Однажды ей даже пришлось сутки провести в полицейском участке среди проституток и бродяг, так как ее имя было о
бнаружено в списке торговцев наркотиками.
Конец наступил в 1950 .
Коко Шанель пыталась вытащить подругу из депрессии, отправившись с ней в санаторий в Швейцарию. Но все уже было бесполезно. В возрасте 78 лет Миси не стало.
Незадолго перед смертью она призналась подруге:
«А знаешь, жизнь все-таки не так прекрасна!»
( по книге Мизиа Серт. Мизиа, или «Пожирательница гениев» (Мемуары) / Пер. с фр. М.: Артист. Режиссер. Театр, 2001
или издание 2008, Альпина-нон-фикшен) 
Знаю только о Майе Плисецкой...
В интернете появляется в основном
то,что выставляется на аукционах.
А та картина обозначена как Весенний пейзаж и русск. правосл церк.