Старина и Былое

Три портрета. Актер Василий Васильевич Самойлов

---

Три психологических портрета знаменитого актера-- три разных жизненных периода...

Неоконченный портрет кисти Брюллова 1841---актер в начале своей славы,живой, выразительный взгляд,
впереди большой творческий путь

Портрет Крамского --- " великий артист, живущий духом сцены и ее законов до последнего волоса на голове"--- лучше не скажешь

Портрет Репина---это все тот же актер, тот же выразительный, внимательный взгляд темных глаз,
но это взгляд старого мудреца, много пережившего и всё понимающего...

К.П. Брюллов. Портрет актера Василия Самойлова. Неоконченный,1841



И.Крамской. Портрет актера В.В. Самойлова. 1881



О портрете известного петербургского артиста Василия Самойлова с осеннего вернисажа 1881 года, с пылу, с жару приходит весть некоего "стороннего зрителя".
Его слова буквально сливаются с портретом:
"Блеск красок, выражение лица, компоновка фигуры воспроизводят Самойлова до полного психического анализа, до мозга костей,
до подробнейшей биографии...
Артист с поприща сцены - он весь тут. Это не кто-нибудь, рисующийся в костюме а-ля Рембрант и походящий на огородное пугало,
- то великий артист, живущий духом сцены и ее законов до последнего волоса на голове!

И. Репин. Портрет В.В. Самойлова. 1902

(пока не нашла объяснений этой даты...
возможно, были прижизненные этюды...)



Василий Васильевич Самойлов (1813–1887)---- знаменитый русский драматический актер петербургского Александринского театра,
прославившийся своими способностями к внешней трансформации облика, получив славу театрального «Протея».
Талант у него был не только актерский, но и живописный, и писательский....


Родился он 13(25) января 1813 в Петербурге, в семье оперных певцов – В.М.Самойлова и С.В.Черниковой-Самойловой
Родители были людьми прославленными, обласканными царской семьей, имели прочное положение.
Отец, Василий Михайлович Самойлов, — знаменитый оперный тенор.
Мать Софья Васильевна Самойлова, урожденная Черникова, прежде артистка оперы (сопрано), выступала
в водевилях и комедиях. Они основоположники трех поколений актерской династии Самойловых.

Их сын Василий кончил Горный корпус (1829), и Лесной институт (1932) в Петербурге.
Дебютировал в 1834 на петербургской сцене в опере Иосиф Э.Н.Мегюля, в главной роли, но призвание нашел в водевильном репертуаре, особенно
в «водевилях с переодеванием».


Успех в водевиле Ф.А.Кони Студент, артист, хорист и аферист (1839) положил начало его стремительной карьеры.
Его театральные трансформации носили не только внешний характер. За ними стояли глубокая характерность и типичность изображаемых образов, умение
находить выразительные детали грима и костюма. В ролях с «переодеванием» создал галерею персонажей средних слоев петербургского мира: торговцев,
ремесленников, чиновников и др. Со скрупулезной точностью умел воссоздать типический облик человека того или иного социального положения,
национальности, определенного рода занятий.
Заслугой Самойлова стал и его опыт исторически точного портретного грима и достоверности костюма, изучение им исторических материалов и документов,
помогающих воспроизвести на сцене тот или иной сценический образ

Получив роль, Самойлов прежде всего дома перечитывал пьесу, вникая во всю постановку лица и отзывы о нем других лиц пьесы.
Потом он акварельными красками рисовал фигуру, которую собирался изобразить

Роли актёра В. В. Самойлова(рисовал А. И. Шарлемань, гравировал Л. А. Серяков. Всемирная иллюстрация, 1869)
Рисунки актера Самойлова



Евдокия Растопчина

В альбом В. В. Самойлова,
наполненный его собственными рисунками
всех костюмов и типов его ролей

Смотрю на беглые листы,
На эти все изображенья,
Где живо видно проявленье
Артиста творческой мечты:
Как много типов разнородных,
Смешных, печальных, важных лиц,
Фантазий, фарсов, небылиц
Близ идеалов благородных!
Где простофили глупый смех,
Где злой иронии улыбка,
Здесь заблужденье иль ошибка,
Там хитрость, и порок, и грех...
Ужели мысль одна и та же
Их поняла, их создала
И средь толпы всегда на страже
Их пестрый ряд подстерегла?
И все живут! И все трепещут
Своею истиной для нас,
Все яркой краской резко блещут,
Один другому напоказ.
Хвала, художник и мыслитель,
Хвала тебе за дивный труд!
Твои созданья не умрут -
Им человечество ценитель;
В них верно схвачен человек,
В них отразился свет и век.
Протей,- ты жизнью многосложной,
Многостороннею живешь;
Сегодня старец осторожный,
А завтра юноша тревожный,
Ты сам себя воссоздаешь!

написано в 1852 году

Для Самойлова специально писались многочисленные водевили "с переодеванием", где он мог блеснуть одновременно в нескольких разноплановых ролях
. Он блистательно играл беспомощных и немощных "бедных людей", учителя, либерального говоруна, старого аристократа, короля Лира, Кречинского.
Но прославился он и историческими образами в пьесах зарубежных авторов (Ришелье, Кромвеля).

Друзьями Василия Самойлова были М. Глинка, А. Рубинштейн, В. Бобров, Н. Некрасов…
Его портреты писали А. Горавский, К. Брюллов, М. Зичи, И. Репин, И. Крамской, К. Штейбен.

---

В.Г. Белинский писал в статье « Александринский театр» об игре Самойлова
«Мы от души полюбовались его игрою, полною ума, искусства, натуры и таланта».


В начале декабря 1879 г. Самойлов писал Достоевскому:
«Милостивый государь Федор Ми¬хайлович, читая Ваши произведения, я всегда был поражен точностию Вашего наблюдения и в каждом созданном
Вами лице, психологически разнообразном, я видел живых людей с их сла¬бостями и достоинствами, и мне стало грустно, что в продолжение моей сценической деятельно¬сти мне не удалось воспроизвести ни одну из Ва¬ших личностей именно потому, что Вы, обладая таким правдивым талантом, не хотели оставить память
о себе на сцене, о чем я очень сожалею как за публику, так и за себя, который мог бы прибавить одну из лучших ролей моего реперту¬ара.
С истинным почтением к Вам и Вашему вы¬сокому таланту остаюсь готовый к услугам В.Са¬мойлов».

17 декабря 1879 г. Достоевский отвечал Самойлову:
«Милостивый государь, многоуважаемый Василий Васильевич, благодарю Вас глубоко за Ваше прекрасное письмо
Слишком рад такому автографу, а Ваше мнение обо мне доро¬же всех мнений и отзывов о моих работах, кото¬рые мне удавалось читать.
Я слышу мнение это тоже от великого психолога, производившего во мне восторг еще в юности и в отрочестве моем, когда Вы только что начинали
Ваш художественный подвиг. Вашим гениальным талантом Вы, конечно инаверно, немало имели влияния на мою душу и ум.
На склоне дней моих мне приятно Вам об этом засвидетельствовать. Дай Бог нам обоим жить долго. Крепко жму Вашу руку.
Примите уверение в моем глубочайшем и искреннейшем уважении к Вам и к прекрасному таланту Вашему. Ф.Достоевский».

---

Знаменитый актёр Александринского театра Василий Васильевич Самойлов (1813-1887) был своеобразно остроумен.
Его остроты отличались язвительностью и беспощадностью.
Однажды, репетирую какую-то новую пьесу, он поминутно подходил к суфлёру, брал у него карандаш и делал чувствительные почерки в роли.
Автор чуть не плакал. Наконец, не вытерпел и подошёл к Самойлову.
- Василий Васильевич, - сказал он сдержанно, - зачем это вы так сокращаете свою роль?
Самойлов оглядел его с ног до головы и небрежно произнёс:
- Я не люблю повторений… Всё это я уже играл в других пьесах.
Автор сконфуженно отошёл в сторону и после этого ни разу не затевал разговора с остроумным артистом.
***
Собираяясь подать прошение об отставке, Самойлов говорил знакомым, что переходит во французскую труппу, которая играла тогда в Михайловском театре.
- Это же прямая выгода! - восклицал актёр. - Таланта мне там можно иметь вдвое меньше, а получать вдвое больше!

---

В первом браке актер был женат на балерине Софье Ивановне Дранше
Софья Дранше была дочерью театрального декоратора Жана Дранше (1795—1820?), приглашённого работать в Россию
По сложившейся традиции (да и из-за небольшого материального достатка) детей из театральных семей отдавали в театральное училище при
императорской труппе — пансион, где те жили за счёт императорской казны, а затем переходили на службу в императорскую труппу ,
а уж там — как кому повезет; дети таким образом оказывались «пристроенными» к казне до самой смерти — после завершения артистической карьеры в императорских театрах им полагалась императорская пенсия.
Не избежала такой судьбы и Софья Дранше
Не избежала юная танцовщица Софья Дранше и императорского внимания .
Какое-то время она даже числилась «первой любовницей» Его Императорского Величества

Ее портрет запечатлен среди самых выдающихся людей отечества этого времени на картине художника Григория Чернецова «Парад по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге» Подробнее см здесь
Попала она туда вместе с изображениями других балерин, пользующихся императорским вниманием



В 1835 Софья Дранше была выдана замуж за известного русского драматического артиста Василия Васильевича Самойлова , за что актеру была выплачена
сумма в три тысячи рублей. Согласно воспоминаниям А. Я. Панаевой, подобная «выдача государевого приданого» досталась только двум танцовщицам:
Софье Дранше (три тысячи рублей и Наталье Аполлонской, несколько ранее выданной замуж за известного драматического актера А. М. Максимова

Знаки внимания к красавице-танцовщице со стороны императора всея Руси не прекращались и после её замужества.
По этому поводу историк Михаил Васильевич Борисоглебский (наст. фам. Шаталин; 1896—1942) писал в своей книге «Материалы по истории русского балета»
(в 2 т. Л., 1938. Т. 1. С. 150): в 1837 Николай Первый «соизволил быть восприемником родившейся у Дранше-Самойловой дочери и „на восприятие от купели“
преподнес бриллиантовый фермуар. Подобные случаи бывали и раньше, и все отлично знали, что они означают».
По поводу отцовства этой самой родившейся дочери существует множество намеков на самое высокопоставленное лицо Российской империи,
а некоторые источники указывают на это и без всяких намеков: биологическим отцом новорожденной девочки являлся император Николай Павлович —
потому и соизволил стать крестным отцом для нее и числиться хоть таким.
Василий Васильевич не был особо щепетилен и в высшей степени благосклонно принимал от высокопоставленного поклонника своей супруги любую помощь и
подарки, коих было немало, в том числе и подарки для дочери, числившейся дочерью Самойлова.

http://www.kommersant.ru/doc/1646771


К П Брюллов
Портрет балерины С. И. Самойловой (Дранше)



Продолжение следует

Забытые имена

---

Художник- портретист Евгений Плюшар (1809-- не ранее 1880)

Фамилия Плюшар была хорошо известна в России в XIX в.

В 1805 Александр Иванович Плюшар приехал из Брауншвейга (где имел вместе с Fauché типографию) в Россию,
Он был вызван для управления типографией при Министерстве иностранных дел. Министерство предприняло тогда издание «Journal du Nord», преобразованного впоследствии в «Journal de St.-Pétersbourg».
Будучи знатоком типографского дела и хорошим рисовальщиком и литографом, Плюшар со временем открыл в Петербурге и свою типографию,
в которой печатались книги на русском и разных европейских языках, и которая вскоре сделалась одной из лучших.
Женат он был на француженке и были у них два сына
Один из его сыновей --- Адольф стал крупным российским издателем, он первым опубликовал Ревизора
Значительным предприятием его в издательском деле был Энциклопедический лексикон , вышедшие 17 томов которого были
в то время выдающимся явлением



Другой сын-- Евгений (Эжен) был известным художником и одним их первых фотографов Петербурга

В 1810-е Евгений воспитывался в пансионе пастора Й.Муральта в С.-Петербурге.
Продолжил образование в Европе, занимался живописью в Италии и Франции, учился в Академии художеств в Мюнхене.
С 1832 работал в Петербурге.
Он писал исторические композиции, но более хороши его портреты.

Автопортрет



В 1836 за картину «Одалиска» Плюшар признан «назначенным» в академики.

А в 1839 за «Портрет польского скрипача и композитора К.Липиньского» (ГРМ) Плюшар был удостоен звания академика.

„30 апреля 1839 года. В Совет ИАХ от художника Евгения Плюшара.
Прошение.
Имея возможность написать портрет знаменитого композитора и виртуоза и первого императорского российского композитора Карла Липинского
и желая удостоиться звания академика ИАХ, я осмеливаюсь покорнейше просить Совет о назначении мне написать
портрет сей как программный для получения означенного звания. Евгений Плюшар"



В 1840-1842 годах жил в Москве, преподавал рисование в Московском дворянском институте и Строгановском училище.
Был знаком с В.Тропининым.
В 1843 возвратился в С.-Петербург. Принимал участие в росписях Исаакиевского собора.

Бог является Моисею в купине неопалимой



В середине 1850-х прекратил заниматься живописью, содержал фотографическое ателье.
Портрет Арнольди



СПб,1846 (1851). Отпечаток на солёной бумаге, акварель, белила

После 1862 Евгений Плюшар покинул Россию и проживал в Дрездене и Берлине.

Портрет архитектора Анри Луи Огюста де Монферрана



Портрет О. С. Павлищевой, сестры А.С. Пушкина
Портрет Ольги Энгельгард




Портрет Бегичевой
Портрет Наталии Алексеевны Еропкиной




Спящая итальянка
Женский портрет




Портрет Даниила Ивановича Борисова



Портрет Полины Виардо

---

О судьбе человека с портрета

Е. Плюшар. Портрет В. В. Самойловой

" Алмаз и жемчуг русской сцены "




«Прекрасная любимица публики»--- так называли звезду Александринской сцены 1840-1850-х годов Веру Васильевну Самойлову

Она не имела соперниц в высокой комедии, была символом аристократического вкуса и грациозной женственности.
Публика обожала ее, не уставая выражать свой восторг.
Ее успех возрастал на протяжении всех одиннадцати лет пребывания на сцене
Она была блистательной исполнительницей Софьи в «Горе от ума», пушкинской Татьяны, написанных для нее Тургеневым ролей
в «Провинциалке» и «Где тонко, там и рвется»
А. М. Жемчужников написал для нее комедию «Странная ночь», а Ф. Ф. Корф – комедию «Белая камелия».
Как сообщает Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, «исполняла главные роли в репертуаре классическом, в комедиях Скриба, в модных тогда
драматических пословицах, в народных русских драмах и пр., везде проявляя темперамент и прекрасную дикцию».
«Грациозная и хрупкая, она увлекала „поэзией слабости“; ее облик подходил к полным нежности героиням Шекспира».
Среди поклонников Самойловой, как утверждается, был Аполлон Григорьев.




Вера, последняя из одиннадцати детей актерской семьи Самойловых (см. мой пост выше) родилась 10 ноября 1824 .
Отец, Василий Михайлович Самойлов, — знаменитый оперный тенор.
Мать — Софья Васильевна Самойлова, урожденная Черникова, — прежде артистка оперы (сопрано), выступала теперь в водевилях и комедиях
Брат Василий Васильевич Самойлов--- известнейший актер Александринского театра


Дом Самойловых, несмотря на строгий патриархальный уклад, был наполнен взаимной любовью, радостью и теплом.
Но в 1839 , когда Вере еще не минуло пятнадцати, в Финском заливе утонул отец.
Жизнь семьи изменилась. Поток гостей, не прекращавшийся при хлебосольном Василии Михайловиче, иссяк.
Да и Софья Васильевна, оставшись с дочерьми-девицами: старшей, Любовью, взявшей на себя ведение хозяйства, и младшими — Надей и Верой
(другие дети жили своими домами), опасалась новых знакомств и нежелательных визитов.
Переехали в квартиру поменьше. Вера и Надежда, уже актрисы, ещё долго жили в одной комнате, где, заткнув уши, учили роли. …
А однажды из Елагина дворца Николай прибыл верхом (без сопровождения) на Крестовский остров, расспросил у лавочника путь к даче,
где поселились Самойловы, и несколько минут, гарцуя на коне, беседовал с выбежавшими на балкон Софьей Васильевной
и двумя её младшими дочерьми»

Одним из многочисленных поклонников актрисы Александринского театра Веры Васильевны Самойловой был Аркадий Михайлович Мичурин (1816–1877),
капитан Гвардейского саперного батальона. Получив звание полковника лейб-гвардии Преображенского полка, он посватался к ней.
«Мичурин присутствовал на всех спектаклях Самойловой, ездил за ней в Москву. Он ухаживал долго, настойчиво, благоговейно.
Некоторые писали, что он был беден. Вскоре он действительно разорился. А сватался к Самойловой „богатый, на хорошем счету у начальства,
но избалованный барич, любивший роскошь, причудливый в своих желаниях, упорный в их достижении.
(Он, например, еще молодым офицером ел на серебряной посуде, держал лучших лошадей в городе, которыми конкурировал с императорскими,
и т. п.). Фантазии его впоследствии были причиной его полного разорения“,
– так вспоминал о Мичурине хорошо знавший семью Самойловых В.А. Крылов

По тогдашним правилам жены офицеров не могли быть актрисами, а Мичурин обожал невесту и готов был принести ей в жертву военную карьеру.
Но император Николай , столь высоко ценивший искусство Самойловой, отказал ему в отставке.
По словам А.И. Шуберт, актриса обратилась к Государю с просьбой дать будущему мужу какое-нибудь место по гражданской части,
чтобы она могла по-прежнему играть на сцене.
Но он ответил: „Не могу, Вера Васильевна, хороший полковник мне дороже всяких талантов“

Скорбя о ее уходе, театральные рецензенты писали, что брак по любви вынудил ее на такой шаг.
Конечно, иных оценок не могло быть. Лишь через семнадцать лет, в посвященном ей некрологе, возник отблеск тайны.
Его приоткрыл многолетний друг семьи Самойловых Василий Аполлонович Полетика.
В первую очередь он был другом Василия Васильевича: тоже окончил Горный институт, со временем стал журналистом, издателем газеты
„Биржевые ведомости“, позже – „Молвы“. Веру Васильевну любил всю жизнь, восхищался ею, ее талантом актрисы, действительно был ей верно
и бескорыстно предан.
В написанном им некрологе звучит подлинная душевная боль.
В.А. Полетика, видевший в замужестве Самойловой роковую ошибку, не уставал сокрушаться, что Мичурин хоть и был человеком добрым и честным,
но далеко отставал от нее „по качествам ума и по своему развитию“.
„Замечательно, – продолжал Полетика, – что этот брак вовсе не был браком по любви или по расчету.
В один из несчастных дней ее жизни Вере Васильевне представилось, что ей необходимо выйти замуж, для того чтобы положить конец слухам,
казавшимся ей оскорбительными не столько даже для нее самой, сколько для лица, к которому она питала – мало сказать, благоговение,
а какой-то фанатический экстаз“. Это единственный намек, сохранившийся в печати.
Репутация Веры Самойловой всегда была безупречна. „Слухи“ до нас не дошли».



В семье Мичуриных были два сына и дочь.
Старший, слабого здоровья, служил по казенной части
Другой, Николай Аркадьевич Мичурин-Самойлов, учился в Николаевском кавалерийском училище, следуя карьере отца, но бросил ученье,
не завершив курса, и пошел на сцену, следуя призванию матери.


Поначалу играл в любительских спектаклях и на клубных сценах, служил в московских частных театрах – у Корша, Горевой, Абрамовой и других,
где обратил на себя внимание в роли Хлестакова. Потом играл во многих русских городах, получив известность хорошего провинциального актера.
Актёр на роли героев-любовников, обладал красивой внешностью, прекрасными манерами, приятным голосом, игра его отличалась мастерством декламации.

Роли: Хлестаков, Чацкий, Арбенин, Паратов; Арман Дюваль ("Дама с камелиями" Дюма-сына).
В ноябре 1897 г., совсем молодым, он умер в Сухуми.

Дочь, Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова, продолжала славу актерской династии на Александринской сцене до самой своей смерти в 1948 г.


Вере Васильевне пришлось изведать бедность, когда муж разорился, и она осталась почти без средств к существованию,
когда в 1877 г. он умер. Если прежде у нее время от времени случались ученики, то в острый момент она открыла частную школу драматического искусства. Тех, кто не мог платить, но был одарен, учила бесплатно, подкармливала, дарила свои туалеты

Умерла Вера Васильевна 8 ноября 1880 г., тяжко страдая от рака.
Ее похоронили рядом с родителями, в Троице-Сергиевой пустыни.
В 1930-х . прах актрисы перенесли в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры: рядом покоятся брат, сестра, любимые партнеры

На ее могильном памятнике было написано:
«Алмаз и жемчуг русской сцены»



http://bookz.ru/authors/arkadi...r_969.html

Gul написал:

[q]

Однажды на гастролях в Казани Самойлова для бенефиса выбрала французскую сентиментальную пьесу "Материнское благословение,
или Бедность и честь", в которой должна была петь. Но французские куплеты ей не нравились, и она захотела их заменить русской песней,
причем не общеизвестной, а новой.
Кто-то сказал ей, что в театре имеется свой сочинитель, который как раз сочиняет песни.
А это был поэт-самоучка Алексей Ермилович Разоренов (1819--1891)
Актриса объяснила Разоренову, какого характера песня ей нужна для этого водевиля, и на следующий день Разоренов принес ей стихи.
Стихи понравились, песня в бенефис была исполнена и имела огромный успех.
Это была популярная и в наши дни песня "Не брани меня, родная".

[/q]

Поэт-самородок Алексей Ермилович Разорёнов


Это о нем так написал Евгений Евтушенко

Не из черной сотни разъяренной –
лавочник в картузе на бочок
Алексей Ермилыч Разорёнов
тихий был, но громкий старичок.


Был до декламации он лакомка –
сыпал гром и молнии тирад,
так что сразу овощная лавка
превращалась в крохотный театр.


Выскочив из собственного тела,
к восхищенью чуек, зипунов,
то он был неистовый Отелло,
то вожак Прокопий Ляпунов.


И в конце, слезу в стакан роняя,
на лице размазывая грязь,
пел он: «Не брани меня, родная...»,
девицею красной становясь.


Но когда две толстые трепушки
добиваться стали что есть сил:
«Кто же автор?» –
он им буркнул: «Пушкин...
Пушкин всё на свете сочинил...


Разоренов – поэт-самоучка,научившийся грамоте по Псалтири у приходского пономаря
Половину жизни он провел в скитаниях....

Он поменял множество мест и профессий, бродяжничая по России, а любой бродяга, чтобы не пропасть, должен быть
хорошим актером на самых различных ролях. Разорёнов побывал в ролях и лакея, и разносчика, и приказчика,
и статиста казанского драматического театра.
Для спектакля, шедшего в этом театре, он и написал песню «Не брани меня, родная…», которая уже полтора века
исполняется как народная.

В 1850-х он приехал в Москву из Коломенского уезда, устроился в столице приказчиком.
В 1860-х Разоренов открыл в Палашевском переулке собственную мелочную овощную лавочку
.("похожую на шкаф", - вспоминает один из его знакомых, писатель А.В. Круглов)

В Москве он познакомился и подружился с Иваном Захаровичем Суриковым - к тому времени уже известным поэтом



Участвовал Разоренов в первом коллективном сборнике поэтов-самоучек "Рассвет", печатался в мелких газетах и журналах.
Его овощная лавочка стала своеобразным литературным клубом для поэтов-самоучек, живших в то время в Москве.
Нередко хозяина лавочки можно было застать за прилавком декламировавшим свои произведения или
монологи из трагедий Шекспира.

Стихи Разоренова печатались в «Грамоте», «Иллюстрированной неделе», «Воскресном досуге», «Радуге», «Московском листке», «Новостях дня»,
«Русском курьере» и в других изданиях, в сб. «Рассвет» И. Сурикова (1872), в сб. «Родные звуки» И. Белоусова (1881),
в сб. «Грезы» (1896, там же опубликована его «Автобиография»).
Отдельным изданием стихотворения Разоренова не выходили.
Кроме публикуемой песни в лубках встречаются «Вот и масленица мигом…», «За грибами в лес девицы…»

Лубок с текстом песни Не брани меня, родная



Людмила Зыкина Не брани меня, родная

За грибами в лес девицы

За грибами в лес девицы
Гурьбой собрались,
Вот пришли и врассыпную
Всюду разбрелись;
Ходят, ищут, собирают,
Топчут там траву.
И, друг дружку окликают
Там и сям: «Ау!»

В чаще леса у пригорка,
Где ручей звенит,
Лишь одна из них красотка,
Притаясь, стоит.
И грибов не собирает,
Грустных дум полна.
Зорко томными очами
Смотрит в даль она.
Тишь вокруг нее немая:
Лист не шелохнет,
Лишь порою только где-то
Пташка запоет.
Вдруг раздался шорох; вспыхнув,
Вся она дрожит:
Молодой, красивый егерь
Перед ней стоит.
Каждый раз как на охоте
В том краю он был,
То дней несколько в их доме
Приютяся жил,
И взаимною любовью
Их сердца зажглись,
Вот на тайное свиданье
Здесь они сошлись.

«Ждешь меня, моя ты радость?»
С лаской он сказал.
И, обняв ее, он крепко,
Страстно целовал,
Вот она уже стыдливо,
Рядом с ним сидит
И, потупя в землю очи,
С дрожью говорит:
«Ты зачем меня, крестьянку,
Барин, полюбил?
И мое к себе сердечко
Все приворожил?
Сам ты знаешь, я не стою
Быть твоей женой,
Ведь ты шутишь и смеешься
Только надо мной:
Опозоришь и покинешь
Бедную меня;
То какая ж после будет
Жизнь тогда моя?
Все смеяться надо мною
Будут, осуждать,
Из беседы, хоровода
Станут выгонять.
И никто меня в деревне
Замуж не возьмет,
А семья меня со света
Белого сживет!
Пожалей меня, желанный,
Жизнь мне не губи
И другую, городскую,
Лучше полюби.

Ты найдешь себе другую
С ней счастливый будь,
А мня навек крестьянку
Глупую забудь!
И опять мы, как и прежде,
Разно заживем,
А любовь мою к тебе я
Выплачу тайком!»
Смолкла, а в груди сердечко
Так ведь и стучит,
На лице румянец алый
Словно жар горит,
И дыханье замирает
На ее устах,
Кровь горячую волнует
Страсть любви и страх.
На красавицу, любуясь,
Жадно он глядит.
И, обняв ее, целуя
Страстно говорит:

«Нет! Тебя я не покину.
Будешь ты моей.
Лишь тебя одну люблю я,
Нет тебя милей!
Верь мне: скоро за тобою
В дом я ваш вернусь,
Увезу с собою в город
И потом женюсь;
Ты тогда со мной в богатстве
В счастье заживешь!»
«Побожися перед Богом,
Если ты не врешь!»
Он божился, и вдруг перстень
Снял с руки своей,
И еще шелковый пояс
Вместе отдал ей:
«Вот тебе еще порукой
Будет за меня,
Знай, с тобой я обручился
Этим перстнем я!»
Так сказав, к себе в мгновенье
Он ее привлек.
И в глазах его недобрый
Вспыхнул огонек.
И сбылись влюбленных грезы
В час тот наяву:
А по лесу раздавалось
Там и сям: «Ау!»

II

Быстро лето пролетело,
Осень настает.
Друга милого девица
С нетерпеньем ждет.
Вот и осень на исходе,
И зима близка,
Одолела сиротину
Горькая тоска.
От семьи она украдкой
Горьки слезы льет;
Но ему еще все верит
И его все ждет.
И на перстень и на пояс
Все тайком глядит:
Не смыкая ясны очи,
Ноченьки не спит.
Вот и первая пороша
Землю серебрит,
Все сильней тоска-кручина
Сердце ей щемит.
Будто сорванный цветочек
Вянула она:
Похудела, побледнела
И грустна, грустна!
Вдруг еще того горьчее
Горе узнает:
Под больным ее сердечком
Горе то растет.
Убоясь стыда и страма,
Грозного отца.
Как ей быть теперь, не знает
С горем без конца?
Закружилася головка
От тяжелых дум,
Потускнели ясны очи,
Помутился ум.
Вдруг в дому ее не стало,
Ищут — нет и нет,
От околицы лишь к лесу
По снегу был след.
След привел к тому пригорку,
Где он с нею был:
Пояс шелковый и перстень
Ей он подарил.
На пригорке том береза
Старая стоит,
А на этой на березе
Труп ее висит.
Он собою куп березы
Низко принагнул,
Пояс шелковый ей шею
Крепко затянул.
Распущенною косою
Ветер шевелит.
Другом перстень подаренный
На руке блестит.
А<лексей> Р<азоренов>
Тверские ворота
Палашевский пер.
д. Яковлевой
Овощ<ная>. лав<ка>. А.Е. Роззоренову»[iv].




В. Гиляровский вспоминал:

В Палашевском переулке, рядом с банями, в восьмидесятых годах была крошечная овощная лавочка, где много лет торговал
народный поэт Разоренов, автор народных песен. Ему принадлежит, между прочим, песня «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан»*.
Его другом был Суриков. У него бывали многие московские поэты. К нему из Петербурга приезжали А. Н. Плещеев, С. В. Круглов.
Я жил некоторое время в номерах «Англия» и бывал у него ежедневно
. Получил от него в подарок книжку "Продолжение «Евгения Онегина», написанную недурным стихом.
Это был старик огромного роста, богатырского сложения, читал наизусть чуть не всего Пушкина, а «Евгения Онегина»
знал всего и любил цитировать.

Среди писателей- самоучек существовал культ Пушкина.
Почитал его и Разоренов

В 1890 в Москве, в типографии Л. и А. Снегиревых была напечатана книга
: "К неоконченному роману "Евгений Онегин" соч. А. Пушкина продолжение и окончание соч. А. Разоренова".


Под названием на титульном листе стоят два эпиграфа:

Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья.

А.Пушкин

Но тот блаженней много крат,
Кто чувством с ближними делился,
На суд их правый не сердился
И не желал от них наград.

А. Разоренов

Приведу фрагмент

О, тень великого поэта!
Из недр неведомого света
На труд ничтожный мой взгляни -
И, если стою - побрани
За то, что к твоему творенью
Я окончанье написал
И, волю дав воображенью,
Героя в нем дорисовал

ГЛАВА I.

Татьяна, жалкая Татьяна!
Еще ты любишь все тирана,
Который жизнь твою сгубилъ:
Твоей любви не оцѣнилъ,
Когда въ порывѣ увлеченья -
Ему ты высказалась въ ней,
И онъ отвергъ безъ сожаленья
Весь юный пылъ души твоей,
Твои надежды и желанья,
Твои завѣтныя мечты,
И далъ тебѣ одни страданья.
Такъ губитъ юные цвѣты
Морозъ нежданный въ майски дни,
И вянутъ бѣдные они...

Завершает Разоренов своего Евгения Онегина так:

(Онегин чахнет, заболевает чахоткой и умирает.
Перед смертью он пишет письмо Татьяне)

Любовь меня во гроб ведет...
Желал бы жить я и любить;
Но жить без вас - одно мученье:
На вас лишь издали смотреть -
Одно в вас видеть сожаленье;
О нет, уж лучше умереть

И далее

И вскорѣ свѣжая могила
На кладбищѣ виднѣлась том,
Она Татьяну пріютила,
Почившую послѣднимъ сномъ...
И къ мертвецамъ, въ землѣ гніющимъ,
Еще прибавился мертвецъ...
Вотъ пунктъ конечный всѣмъ живущимъ,
Романа нашего конецъ.

Полностью можно почитать здесь

---

Из Автобиографии


"Вся жизнь моя прошла в тяжелой борьбе за существование среди нужды, лишений, тьмы невежества и людей, умом убогих.
Писательские стремления пробудились во мне очень рано, но большинству первых моих опытов не суждено было увидеть печати.
Писал я много, печатал мало, и все, что было мной написано и напечатано, - все это выстраивалось прямо из души в такие минуты,
когда я чувствовал непреодолимую потребность писать. Не мне быть судьей самому себе: я знаю, что в моих стихах есть много несовершенств
и погрешностей, но я смело могу сказать, что пел всегда искренне и просто (как Бог на душу положит), не забывая при этом никогда тех великих
заветов, которые мне удалось почерпать из великих творений великих писателей - бойцов за свет и правду.
Мне теперь больше семидесяти лет, но я и теперь все еще так же бодр духом, как и в далекие дни моей молодости, к сожалению,
прожитой благодаря той среде, в которой я жил, не совсем осмысленно; я и до сей поры не перестаю выбиваться из тьмы к свету
и из-за прилавка своей лавочки слежу по мере возможности за тем, как растет родное слово, как зреет родная мысль на ниве народной,
засеянной рукой великих сеятелей, в иную жизнь отошедших".

Заканчивается автобиография девизом, которого придерживался Разоренов в своей жизни:
"Лучше хоть что-нибудь делать, хоть как-нибудь стремиться в свету, чем коснеть во мраке".

---

http://litterra.ucoz.ru/blog/a...-01-09-736

http://moscow.clow.ru/information/1/14/mosslov5_36.html

В. Б. Муравьев Московские слова, словечки и крылатые выражения (Московский рабочий. 1985)

----------------

*Как утверждают, «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан» написал Николай Григорьевич Цыганов

Забытые имена

---

Художник Михаил Скотти

Автопортрет



Живописец, рисовальщик, акварелист Михаил Скотти (1814–1861)--представитель большой династии итальянских живописцев-декораторов Скотти.
Братья Карло Скотти (1747–1823) и Доменико Скотти (1729–1785) были приглашены в Россию Дж. Кваренги
Отец Михаила Скотти--- Иван Карлович Ско́тти (1776 или 1777—1830), сын Карло Скотти
Михаил Скотти родился в Санкт-Петербурге, был крещен в католическую веру в церкви Святой Екатерины и наречен Миккель Анжело


Когда М.Скотти едва исполнилось шестнадцать лет, скончался его отец.
На семейном совете было решено не возвращаться в Италию, а оставаться в Петербурге.
В декабре 1831 вдова декоратора приняла российское подданство вместе с дочерью и двумя сыновьями.

Михаил, получивший первые навыки живописного мастерства от отца, поступил в «домашние ученики» к историческому живописцу
и профессору А.Е.Егорову.По обычаю тех лет домашний ученик не только учился живописной науке, но и помогал учителю по хозяйству: топил печи,
бегал в лавочку, подметал пол
Дети профессора Егорова с раннего возраста служили моделями для начинающего художника.
Юноша был увлечен книгами, историей, театром
Посещая классы Академии художеств в качестве вольноприходящего воспитанника, М.Скотти добился значительных успехов в рисовании
(в 1831 и 1832 был награжден малой и большой серебряной медалью за рисование с натуры).

М.Скотти. Групповой портрет товарищей по Академии
Армянин Нерсесов и чеченец Захаров. 1836




Пост о художнике Захарове-Чеченце здесь


Скотти окончил академию, получив звание художника XIV класса и рисовального учителя
В 1838 граф И.П.Кутайсов пригласил Скотти сопровождать его семейство во время путешествия в Италию.
Как и его отец, председатель Общества поощрения художников И.П.Кутайсов увлекался искусством, покровительствовал художникам

М. Скотти. Портрет гр. И.П. Кутайсова с детьми


В Италии Скотти пробыл до 1844
В Италии сформировался его стиль, напоминающий искусство К. П. Брюллова

Аллегория любви. 1841

Возможно, это автопортрет....?!



Его виртуозные акварели и картины «итальянского жанра», а также портреты высоко ценились современниками,
в том числе членами императорской фамилии.

На венецианском карнавале
Цветы для Мадонны
Итальянка с розой





После возвращения в Санкт-Петербург Скотти ездил на короткий срок в Константинополь для устройства из образов собственной работы
иконостаса в церкви русского посольства. В Константинополе художник провел зиму 1844–1845 , он исполнил многочисленные акварельные листы, представляющие колоритную восточную жизнь



В 1845 Скотти был возведен в звание академика, как художник, заслуживший известность своими итальянскими и турецкими работами.

В 1848 М.Скотти сблизился с И.Г.Сенявиным, одним из видных организаторов Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
Он и предложил художнику заняться преподавательской деятельностью.
В течение почти десяти лет (до 1856 ) он служил преподавателем живописи и инспектором (с 1849) классов.
По отзывам современников, Скотти-педагог обладал «даром передавать свои познания» .
За свой легкий и добрый нрав был любим всеми учениками.

Расставшись с Московским училищем, в 1856 , Скотти снова отправился в Италию, где провел несколько лет.
Умер в Париже в 1861

Портретная живопись М. Скотти


Пять братьев Бенуа. 1847*
Портрет М.П.Бибикова в маскарадном костюме 17 века**
Портрет дамы в черном платье
Портрет скульптора Николая Степановича Пименова
Портрет скульптора А.И.Теребенева 1835




М.Скотти. Богоматерь. 1849. Дерево, масло. Икона из церкви Благовещения при лейб-гвардии Конном полку
Великомученики Кирик и Улита



Историческая живопись Михаила Скотти
Проблема героя – одна из важнейших в русской исторической
живописи. В традициях академической исторической живописи позы и жесты героев исторических полотен
театральны и напоминают античных героев
Обратите внимание на руку Ивана Сусанина с троеперстием

Минин и Пожарский
Подвиг Ивана Сусанина
Преподобный Дионисий Зобниновский вручает патриотическую грамоту воину -
защитнику осаждённого Троице-Сергиева монастыря




-------------------------
* Слева направо: Юлий, Николай, Леонтий, Франсуа и Александр Леонтьевичи Бенуа.
В руках у Леонтия Леонтьевича - письмо.
Бенуа Юлий (Жюль) Леонтьевич (1820-1898)— коммерсант, отец архитектора Юлия Юльевича Бенуа, владельца "Лесной фермы" в Петербурге,
дед архитектора Франца Юльевича Бенуа.
Бенуа Николай Леонтьевич (1813-1898) — архитектор. Учился в ИАХ (1827-1836). В 1834 получил — вторую и первую серебряные медали, в 1836 — первую золотую медаль и звание художника XIV класса. В 1836-1840 под руководством К. А. Тона участвовал в постройке храма Христа Спасителя.
с 1857 — архитектор Высочайшего двора. Среди его работ — придворные конюшни и фрейлинские дома в Петергофе, дома Министерства
государственных имуществ в СПб, театры в Павловске и Гельсингфорсе, Петровская земледельческая академия в Москве и др.
В своих работах применял новые металлические конструкции, стилизуя их под готику (вокзал в Новом Петергофе, 1855-1857). Отец Александра Николаевича Бенуа (известного искусствоведа и художника), Леонтия Николаевича Бенуа (архитектора) и Альберта Николаевича Бенуа (акварелиста).
Бенуа Леонтий (Людвиг) Леонтьевич (1801-1883), в семье называемый "дядя Лулу", — коммерсант.
Бенуа Франсуа (Франц, Федор) Леонтьевич (1814-1858) — по роду деятельности не был связан с искусством. Скончался от туберкулеза.
Бенуа Александр Леонтьевич (1817-1875) — коммерсант. В юности готовился стать архитектором, но, женившись на дочери богатого коммерсанта Фиксена, унаследовал дело в Германии. После разорения родителей жены остался в Гамбурге, где скончался. Отец художника Александра Александровича Бенуа-Конского.


**Матвей Павлович Бибиков (1812 – 1856), сын генерала Павла Гавриловича Бибикова (? – 1812) и Елизаветы Андреевны Донец-Захаржевской,
во втором браке графини Бенкендорф (1788-1857). Писатель, прозаик.
Начинал карьеру чиновником особых поручений при саратовском губернаторе.
В 1841-1849 жил в Риме и Флоренции, где сблизился с колонией русских художников.
Хороший рисовальщик, знаток памятников Рима, ценитель искусства.
Публиковал рассказы из итальянской жизни, о русских художниках в Италии и на русские темы.

Дорогая Гюльнара, от всей души поздравляю Вас с днем рождения!
Хочу пожелать Вам здоровья и счастья! Вы открываете для меня столько всего нового, интересного, познавательного--- спасибо Вам!



Постоянная Ваша читательница,
ТаняМарт