РУССКИЙ ХАРБИН (Harbin Russians...To remember)

Наталия Лалетина прислала свои харбинские рождественские воспоминания

ПРАЗДНИК РОЖДЕСТВА

Уже в ноябре во всем западном мире начинает просыпаться радость встречи приближающихся зимних праздников.
Эта предпраздничная картина проявляется во всем – и в подготовке города к принятию красавицы – ёлки, и во множестве раскиданных по городу
праздничных ларьков с ёлочными украшениями, и заливкой катков, да много чего, обещающего веселый рождественский праздник.
И вот двадцать четвертое декабря - радостный сочельник католического Рождества!

В моем харбинском детстве в преддверии Рождества и зимних радостных событий, промчавшихся в серпантине праздничных январских дней, упомяну
о немало важном установленном условии встречи всеми любимого, особенно любимого русскими детьми, праздника Рождества Христова.
Начну с того, что в те времена особого внимания встрече Нового Года не придавалось, в частности в нашей семье. И все наверно из-за того, что старый
и новый стиль с разницей в 13 дней спутали все карты! Рождество по старому стилю 25 декабря, а потом уж Новый Год, когда не грех его и праздновать,
ведь пост закончился к Рождеству! А по новому стилю усиленно готовились к Рождеству 7 января, это был Великий праздник, а Новый Год как-то проходил
незамеченный, верующие еще постились, и я не помню, чтобы дома он отмечался, как праздник.

Задолго до Рождества наш класс с учительницей во главе Агнией Ильиничной готовился к изготовлению своими руками ёлочных игрушек.
Для этого она давала всем задание приобрести материал. Что для этого случая было надо? Был у нас в Новом Городе напротив Собора, при Ильинской больнице,
на первом этаже магазин Фоменко. Славен он был всякими календарями, отрывными и настенными, но и в нем можно было купить все канцелярские
принадлежности, начиная от перышек под номером 96, тогда мы ведь писали чернилами. Далее: чернила, карандаши, ручки, тетрадки в линейку прямую
и косую и в клеточку, с вложенными в каждую тетрадку промокашками, клей, резинка-ластик, пеналы, точилки для карандашей, словом, все для школяра.
Но, здесь же в нужный момент была в продаже разноцветная глянцевая и гофрированная бумага - все для ручных поделок.
Праздничным гвоздем были масляные картинки, соответствующие каждому празднику.
Так, к Рождеству это были рождественские Ангелочки, деды Морозы, символы Рождества. К Пасхе - во всей красочной палитре пасхальные яички и зайчики и
курочки опять же в окружении яичек и желтых пушистых цыпляток. Были масляные картинки цветочные, которые мы наклеивали в альбомы,
в которые писали стишки на память подружкам такого рода, на пример: «За Вашу чудную улыбку, за Ваши чудные глаза, на небе Ангелы дерутся, а чертик
пляшет, как коза!» Или: «Роза вянет от мороза, Ваша прелесть - никогда!», и приклеивали картинку с Розой! Вот такие рождественские картинки приклеивали к
сшитым из атласа мешочкам, предназначавшимся для рождественских сладостей.

Так вот наша учительница, да и все другие в школе, давала задание приобрести у Фоменко глянцевую и гофрированную бумагу, клей, картон, масляные
картинки, принести коробочки из под спичек, грецкие орехи, ножницы, а то и бронзовую и серебряную пудру, у кого что есть. И вот мы все на уроке ручного труда,
загодя учились делать всевозможные ёлочные украшения. Какое это было удовольствие, когда из разноцветных колечек глянцевой бумаги получалась «цепь» на елку!
А какие хлопушки из гофрированной бумаги с бахромой по концам и приклеенным Ангелочком! Сколько было радости и достоинства от содеянного
собственными руками! Мы с нетерпением ждали этих уроков и еще более радостного праздника Рождества!

Конечно, Отец прикупал ежегодно у Чурина германские стеклянные шары, обязательно разноцветную пачку, а то и две пачки ёлочных свеч и подсвечники и
стеклянные бусы, и обязательно наверху ёлки красовалась блестящая Пика! Однажды купил разных птичек и усадил их по веткам, и они долгие годы
украшали рождественскую ёлку. Среди всяческих моих игрушек почетное место занимала балеринка в голубой пачке из гофрированной бумаги, стоявшая
в арабеске на одной ножке. Ёлочные свечи - это был предмет особого пристального внимания, каждая свечка должна была находиться в неустанном поле зрения.
Нас, детей, всегда предостерегали и наставляли, как нужно следить за каждой свечкой, чтобы, не дай Бог, не случилось пожара.
Ведь на ёлке было все возгораемое и вата в том числе, олицетворяющая снег. Бумажные хлопушки, цепи, да и сама ёлка могла вмиг вспыхнуть!
Но где уж там уследить, когда собиралось трое, четверо, а то и больше маленьких гостей! А огонь свеч имел магическое действие для детей.
Редко, но все же случаи бывали, хотя в моей памяти такого ни в нашей семье, ни у родителей друзей и знакомых ни разу не случилось.
Свечки были цветные и не простые, а крученые и какие-то, казалось, волшебно-праздничные. Под 1лкой, когда приходило время рассказывать стихотворенье
всем детям по очереди, торжественно зажигали свечи и тушили электричество, и наступал торжественный момент. И это непередаваемое ощущение
волшебства, привитое мне с раннего детства моими дорогими родителями, осталось во мне на всю жизнь.

В преддверие Рождества задолго до праздника Отец покупал обязательно ящик, а то и два мандаринов и ящик «Шестой номер», или «Солнце», особенно любимые харбинцами сорта, сладких и сочных яблок. Также задолго до праздника лепили пельмени, морозили и высыпали в мешок из-под муки и держали на морозе, совсем,
как в Сибири. Обязательно к Рождеству была в маринаде с морковью горбуша, холодец, сальтесон и обязательные пироги с брусникой и яблоками и с соленой горбушей
или кетой с фынтёзой, как с визигой. А в духовке томилось жаркое из фазана и приготовленными к нему тушеными брусникой и свеклой.
Если к празднику была свеженина (резали кабанчика), делали колбасы, паштет и запекали окорок.
Помимо визитеров на первый день приходило много гостей, тогда еще все были живы однополчане. Все застолья сопровождались песнями, очень много
пели, а пили умеренно.

В рождественские дни, с Рождества и до Крещения, мои родители всегда кроме приёма гостей, это бывали у нас однополчане
Отца все 5 человек инвалиды, мой крёстный с семьёй из Нахаловки, семья Неровновых с Пристани, и сами бывали в гостях у своих приятелей. Неровновы жили
при школе Языкознания на Коммерческой улице. Здесь же на первом этаже находилось Коммерческое собрание. Юлия Фёдоровна Демидова, жена дяди
Феди Неровнова, приятельница мамы, была отличным кулинаром, и её услугами пользовались устроители всех рождественских родительских балов-маскарадов
как в школе, так и в Собрании. И мама была её помощницей в приготовлении крюшона, салатов и жаркого из фазана.
А мне ничего не оставалось, как спускаться в зал и, пристроившись где-нибудь в уголке за портьерой, наблюдать, как веселятся и гуляют взрослые.
Блеск маскарадных нарядов, война Конфетти и Серпантина, запах мандаринов, бокалы шампанского, накрытые столы, дамы-патронессы в русских сарафанах
и кокошниках, предлагающие крюшон и медовуху, все это казалось сказкой наяву!

К моему крёстному Ёзефу Викторовичу Щигельскому мы ходили и на праздник католического Рождества и в наше Рождество.
Они жили и на Болотной и на Владимировской улицах, и ходить туда было далековато, да еще зимой в мороз. Но, бывало, ездили на драндулетке, это было
удовольствие, чем тащиться пешком! Там у них всегда было тепло и пахло пирогами и парным молоком, держали корову. Мальчишки, их было у крёстного двое
– старший Хенек и младший Олек, как могли, развлекали меня-неумеху своими мальчишескими играми и угощали толченым арахисом с сахаром.
Среди друзей однополчан Отца, а их было пятеро и все Николаи, чаще ездили к Борисовым. Танюшка была моей подружкой с самого детства.
Помню, они жили тогда на Старо-Харбинском шоссе на заводе Бринера, где ее отец, дядя Коля, работал истопником.
В квартире всегда было жарко, печь была большая, и мы на ней играли с множеством котят, по крайней мере всегда было штук пять.

А ёлка, наряженная к Рождеству, всегда стояла аж до 25 января до Татьяниного дня, чему мы были страшно рады, праздники не кончались!
Другой дядя Коля Белов остался в доброй памяти, он нам с дочкой Людой покупал конфеты и американскую серу.
Он был с одной ногой и плохим протезом, жаловался, что он ему мешал ходить. С этими девочками, Таней и Людой мы учились 4 года в школе на Таможенной,
а с Танюшкой так и вовсе заканчивали десять классов.
Но я отвлеклась от радостного и любимого в детстве праздника Рождества.
Не помню, чтобы в семье постились и не ели до звезды. Рано отправляли спать, так как ёлку приносил Дед Мороз, и это было таинственно и долго не подвергалось сомнению. Я страстно хотела подглядеть приход сказочного Деда, когда он будет ставить украшенную нарядную ёлку и класть под нее подарки! Помню,
что вешала на спинку кроватки чулки, но не в долгом ожидании слипались глаза, сон брал свое.
Однажды проснулась среди ночи и увидела с вечера мною же повешенные чулки, и они мне показались бегущими чьими-то ногами, которые в моем детском
воображении бежали под ёлку за подарками. Так и лежала в оцепенении, пока наконец снова не одолевал сон.

А на утро стояла обязательно до потолка нарядная красавица-елка, и под ней подарки!
Почти всегда Дед Мороз приносил заказанный ему заранее подарок. Как-то принес великолепный альбом для фотографий, на корку которого пришвартовался
серебряный кораблик. Этот альбом до сих пор со мной.
Куклы два Рождества подряд были подарены Сказочным Дедом, одна французская фарфоровая красавица Таня, другая, в следующее Рождество – целлулоидная Женя.
Они жили со мной до самого моего замужества, потом пришлось подарить маленькой сестренке мужа.
Ну, а мешочков всегда было несколько, обязательно в каждом были шоколадные конфеты, в другое непраздничное время как-то не покупали дорогих.
Из конфет я «варила» обеды куклам, это было одним из любимых занятий возле ёлки, когда в игрушечной посуде со всей детской фантазией
приготовляются кукольные блюда. Уже будучи постарше, любила сидеть у елки с праздничными газетами с всякими рождественскими рассказами,
крестословицами, фельетонами и карикатурами - это было развлечение для души, отец когда работал в газете, конечно же приносил рождественские номера.

Еще у нас была виктрола с массой пластинок «Кантилена». Был Петр Лещенко, Вертинский, были пластинки с украинскими песнями, приносила в подарок
тетя Тося-хохлушка. Я любила слушать Ганзю: «Ганзя - душка, Ганзя -любка, Ганзя - милая голубка..!»
Не помню, в чьем исполнении было танго, кажется Реджи: «В лохмотьях сердце», мне оно ужасно нравилось, там были такие слова:
«Есть в предместье Сан-Джермэна кабачок «Ночной пилот», там апаши и гармены пляшут сумрачный фокстрот!
Жак Жоржетту обнимает, Жак ее целует грубо, грубо ей, танцуя, напевает, так, сквозь зубы: в лохмотьях сердце, в ночной грязи любовь и счастье!
В лохмотьях сердце, бери от жизни, жизнь не ждет! В лохмотьях сердце, а в этом сердце признак страсти, эй, рвань Парижа, танцуй фокстрот...!»
Не подумайте, что дома была эта пластинка! Отец строго-настрого не разрешал слушать, говорить и петь о любви, это была запретная тема.
Она, эта пластинка, была достоянием тети Любочки Бусыгиной, и я, будучи уже в девятом классе, иногда слушала днем, готовя под нее уроки.

Но, вот и пришло время, пришла пора идти в школу, и сказочный Дед Мороз оказался моим папой!
Что поделаешь, дети вырастают, все становится на свои места, но сказка остается на всю жизнь, и ее я с радостью подарила своему сыну,
хотя в Советском Союзе детей лишили сказки приносить Деду Морозу елку, когда дети спят.
И ставят елки не только к празднику Рождества, а даже за долго до Нового Года, ну какое же это таинство!
Но так удобно взрослым дядям и тетям пораньше отпраздновать детские утренники, и Рождество - этот детский праздник, давно уже не стал детским, народ
приучили праздновать Новый Год, а Рождество, как праздник - неофициальный, праздновать отучили!

Наталия Лалетина. Г. Огре, Латвия.

РУССКИЙ ХАРБИН (Harbin Russians...To remember)

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ..... Судьба Русского Харбина величественна и трагична