Украинцы в Харбине. Дополнение к теме Русский Харбин

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИК
1917

Выборы в Украинское Учредительное Собрание



ЭХО
1925



ТРИБУНА
1922

О приобретении прав украинского гражданства Советской Федерации



1925



Харбинское Время
1932

Ольга и Борис Морозовы через Монголию в Китай (из семейного архива)

Амир Хисамутдинов

Шевченко в Ниппоне и Хинах (Китае)

Иван Свит, опубликовано в:

Шевченко. Річник 4: Шевченківська Конференція УВАН 1955 Нью-Йорк. Видавництво: Українська Вільна Академія Наук

Общий обзор статей об Украине и ее устремлениях на азиатских языках был напечатан в журнале «Свобода», 14 августа 1953 г., в номере 172. Там были представлены ссылки на переводы произведений Шевченко, на статьи о его жизни и творчестве. Эти сведения были взяты из ниппонских (японских) и китайских журналов за разные времена, главным образом, после 1926 года.

Ещё в 1935 году Украинский Научный Институт в Варшаве запрашивал меня о некоторых переводах из Шевченко. По сведениям Института, в 1931 году должен был появиться перевод нескольких поэзий Шевченко в журнале «Тан-кин», а уже после войны Шевченко должен был переводить японский поэт Мацуба. На обращение Института к разным лицам в Японии не было получено никакого ответа. Наши попытки отыскать эти переводы также не дали результатов. Эти поиски проводил и Ст. Левинский, но нам не приходилось слышать, чтобы он что-то нашел. Исследование подобного вопроса связано со значительными языковыми трудностями и требует участия японского специалиста.

Теперь мы имеем возможность представить короткую заметку о переводе Шевченкового «Заповіту» в Украинско-Ниппонском Словаре, который был издан в Харбине, Маньчжурия, в 1944 г. Там на стр. 258 и 259 помещены тексты, которые мы печатаем здесь как фото с оригинала.

Шевченковские страницы из ниппонско-украинского словаря (стр. 258-259)

Шевченко Тарас. Великий украинский поэт и художник. Родился в селе Моринцы Звенигородского уезда (по старому стилю) в 1814 году, умер 10 марта 1861 года. Благодаря своему природному таланту он быстро привлек внимание современников. Был сослан в дальние края — в казахскую степь. Его произведения написаны на русском и украинском языках. В Японии вышла книга о его творчестве; предполагается, что японский поэт Мацу́ба переводил его стихи. Он известен также как «Кобзарь». Среди его наиболее известных произведений — «Катерина», «Гайдамаки», «Кобзарь», «Заповіт» и другие.

Все слова Тараса Шевченко проникнуты любовью к Украине и отвращением к царизму. Он высмеивал и презирал царей.

На его могиле над Днепром, в районе Канева (недалеко от Киева), стоит памятник, к которому съезжаются украинцы — как мусульмане в Мекку — чтобы посетить землю, где он жил, и поклониться его памяти.

Украинский народ чтит Тараса Шевченко как пророка-мученика, отдавшего жизнь за общенародную украинскую идею. Его книга «Кобзарь» — неотъемлемая часть каждой украинской семьи, любимая книга, которую читают во всех школах.

История перевода

История перевода «Заповіту» («Завещания») довольно интересна. Этот перевод был связан с другими целями. В 1937 г. в Харбине был создан кружок из нескольких человек, которые решили издавать украинский бюллетень на японском языке. Они планировали выпускать его раз в два месяца, объемом 24–36 страниц. Душой этого издания был покойный Степан Левинский, который тогда жил там. Он прекрасно владел ниппонским языком и в то время занимался изучением китайского.

По поручению членов кружка автору этой заметки пришлось вести всю подготовительную работу, включая переводы, корректуру и печать бюллетеня. Я обратился тогда к своему старому знакомому проф. С. Симидзу, который преподавал европейскую литературу в Японо-Маньчжурском Институте в Харбине. Ему эта идея понравилась, и он пообещал найти переводчиков, а также согласился редактировать переводы и следить за работой. Он быстро нашел переводчиков среди студентов Института и привлек своего ассистента к этим переводам. Этот ассистент и Т. — к сожалению, его имя забылось — активно взялись за работу. Одновременно Ст. Левинский заказал и быстро получил из Варшавы переводы произведений Т. Шевченко на иностранные языки, главным образом, русские тексты, которые могли бы быть нам полезны при переводах, поскольку большинство наших переводчиков знало русский язык, и только один недавно начал учить украинский.

Редакция бюллетеня получила все заказанные статьи, в том числе отдельную статью о творчестве Т. Шевченко, автором которой был И. М. Галишковский (псевдоним). Статья прошла очень строгую редакцию и окончательно пошла на перевод, как и все остальные. В первую очередь были переведены «Заповіт» и «Кавказ». Планировалось для следующего номера сделать перевод «Сна», но это не было осуществлено.

Все полученные исправления проф. Симидзу, а затем еще раз проверенные Ст. Левинским, а тексты поэзий были переданы на просмотр одному японскому поэту, который тогда временно находился в Харбине. Однако он пересмотрел только ритм стихов, не касаясь ни изменения, ни точности текста.

Позже вся подготовленная рукопись бюллетеня пошла на цензуру в Японской Военной Миссии в Харбине, которая контролировала издания на японском языке. Через короткое время рукопись была возвращена с указанием, что хотя текст хороший и полезный, но в современных политических обстоятельствах печатать его нельзя.

Во время составления Украинско-Ниппонского Словаря, с согласия Ст. Левинского, я передал текст «Заповіту» в редакции Словаря, где он и нашел свое место. Текст «Кавказу» должен был быть напечатан в отдельной книге, которая тогда готовилась к печати в Синьцзине, столице тогдашней империи Маньчжоу-Го. Книга должна была представить на ниппонском языке антологию украинской литературы и, насколько мне известно, рукопись большей частью уже была готова, когда наступил конец войны. Очевидно, все подготовленные материалы погибли.

В 1929 г. в журнале "Deutsch-Manchurische Nachrichten", ежедневнике на немецком языке, который выходил в Харбине за редакцией д-ра Курта Кунста, была опубликована большая статья про Т. Г. Шевченко с его портретом за подписью инж. В. Рейтера. Также отдельные заметки и статьи печатались в китайских журналах г. Харбина, переводы которых на китайский язык делал В. Божко. Коллекция этих статей-вырезок была в библиотеке товарищества «Просвіта» в Харбине.

Иван Свит

УКРАИНСКИЙ СТРАННИК ПО ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ (Степан Левинский — 1897-1946)

Иван Свит

Источник: Календарь УНС, США, 1962 год.


***

Степан Левинский, украинский писатель и путешественник, лучший стилист, по выражению Юрия Липы, был сыном известного львовского архитектора Ивана Левинского. Он родился во Львове и там же окончил гимназические и политехнические студии, выпустившись из Львовской политехники как инженер-химик. Затем он учился в Парижском Институте Политехнических Наук, где получил степень доктора, а потом слушал лекции в Колониальном Институте в Брюсселе, в Бельгии, который окончил с дипломом инженера колониальных дел. Получив приглашение работать в Конго, он отказался от выгодного предложения и вместо этого начал изучать японский язык в Школе Государственных Языков в Париже. Он окончил эту школу, защитив докторскую диссертацию по востоковедению. В результате он получил отличное знание японского языка.

С 1936 года Степан Левинский жил в Харбине, в Маньчжурии, где работал референтом по хозяйственным делам в польском консульстве. Получив эту должность благодаря усилиям тогдашнего руководства Украинского Национально-Демократического Объединения (УНДО) в Галиции, он ушёл с неё во время событий в Карпатской Украине, но впоследствии вернулся к работе в этом консульстве. Его отставка была протестом против польской интервенции в дело Карпатской Украины и Чехо-Словакии. Он работал там до 1940 года.

С 1940 года он недолго жил в Шанхае, откуда переехал в Пейпин (Пекин), где начал и успешно завершил учёбу в Колледже Китайских Наук в 1941 году. В марте 1942 года он получил предложение занять должность официального переводчика японского языка при франко-японском комитете в управлении губернатора Французского Индокитая. На этой должности он работал до конца французской администрации в этой стране. Имея слабое здоровье, Степан Левинский часто болел и 25 июля 1946 года выехал из Сайгона во Францию. Его перенесли на корабль тяжело больным. Во Францию он прибыл 3 сентября 1946 г. и поселился в городе Гап, на границе между Провансом и Альпами. Оттуда пришло к автору этой статьи последнее письмо Степана Левинского, написанное 25 сентября 1946 года.

Дни Степана Левинского были уже сочтены, и 8 октября 1946 года его не стало. Он похоронен на французской земле, в стране, которую — как свидетельствует в своих воспоминаниях Илько Борщак — он очень полюбил.

В своём литературном наследии Степан Левинский оставил много интересных произведений, посвящённых Ближнему и Дальнему Востоку, а также немало статей на литературные темы и воспоминаний о своих путешествиях. Из этих воспоминаний стоит отметить книгу «Восток и Запад», вышедшую в издательстве «Измарагд» во Львове в 1934 г. В этой книге содержится описание его путешествия из Константинополя через Иерусалим, Каир в Марокко, биографическая новелла «Из японского дома», которая печаталась в ежедневнике «Діло», а потом вышла отдельной книгой, перевод японских воспоминаний «Ходжоки» и другие. «Хижина буддийского отшельника» была напечатана в журнале «Ми» и в 1934 году вышла отдельным оттиском в издательстве «Варяг». Сборник японских сказок в переводе на украинский язык появился в издании Михаила Таранько во Львове. Последним его произведением были «Впечатления из Японии», которые были напечатаны в 1942–44 годах, а теперь перепечатаны в этом календаре. Несколько коротких очерков Степана Левинского о жизни в Маньчжурии печатала в прошлые годы «Свобода».

Произведения Степана Левинского отличаются прекрасным стилем, лёгкостью описания и хорошим литературным языком. Всё это очаровывает читателя, оставляя у него приятное впечатление. В приведённых здесь очерках прекрасно переданы настроения Страны Восходящего Солнца, дождь или разговор с другом и слова: «и завидую ему даже деревянных сабель» или — сцена на лодке вечером после бури.

За время своего пребывания в Харбине Ст. Левинский совершил три путешествия: первое в Японию, воспоминания о котором напечатаны в этом календаре, второе в горы Кореи, откуда он привёз много воспоминаний и фотографий, и последнее в страну Джехол. В этой стране, лежащей на границе Маньчжурии и собственно Китая, писатель посетил резиденцию бывших китайских императоров маньчжурской династии и монастыри исповедников Ламы.

Со Степаном Левинским мы часто говорили об этой стране, которую так блестяще описал шведский путешественник Свен Гедин. Следует также добавить, что автор этих строк совершил со Ст. Левинским однодневную поездку из Харбина в древний город Хулань в Маньчжурии.

Находясь в Харбине, Степан Левинский участвовал в редактировании украинско-японского словаря, изданного там же в 1944 году. Этот словарь получил высокую оценку специалистов, и Степану Левинскому принадлежит в нём текст предисловий на украинском и японском языках. К сожалению, его отъезд в Индокитай прервал это сотрудничество, которое большей частью проходило через мои руки.

В 1937 году при денежной поддержке Степана Левинского и его сотрудничестве была издана карта Зелёной Украины, которая также встретила благосклонную оценку украинской и зарубежной критики. Одновременно мы работали над составлением, редактированием и переводом на японский язык сборника об Украине и об украинском Дальнем Востоке, который включал статью о Шевченко, японский перевод «Заповіта» и статьи об Украине, Зелёной Украине и др. К сожалению, японская военная миссия, ввиду изменившихся политических обстоятельств, не дала разрешения на печать этого сборника.

Степан Левинский был задействован и в других работах, в частности над украинской хрестоматией для японцев. Эту хрестоматию составлял наш молодой востоковед В. Одинец, один из авторов украинско-японского словаря, служащий министерства иностранных дел правительства Маньчжоу-Го и лектор Маньчжурского университета в Синьцзяне, где он преподавал на китайском языке для студентов-китайцев историю Востока Европы и литературу восточноевропейских народов.

Полный текст статьи

УНСОЮЗ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

Написал Иван Свит

(Світ І. УНСоюз та Далекий Схід / Іван Світ // Ювілейний альманах у 75-річчя українського народного союзу 1894–1969. – Джерсі Сіті : Видавництво «Свобода», 1969. – С. 276–279.)

Украинский Народный Союз, известный как Ukrainian National Association (UNA), является одной из старейших и наиболее влиятельных организаций украинской диаспоры в Соединённых Штатах Америки. УНСоюз был основан в 1894 году в Джерси-Сити, штат Нью-Джерси. Его главной целью была взаимопомощь и финансовая поддержка волн ранней украинской иммиграции, в основном выходцев из Галиции и Закарпатья, которые сталкивались с тяжёлыми условиями труда. Изначально это было братское (или страховое) общество, предоставлявшее членам страхование жизни и здоровья.

Помимо финансовых функций, УНСоюз стал важнейшим культурно-общественным центром, играющим решающую роль в сохранении и развитии украинской идентичности, языка и культуры в Северной Америке.Организация является издателем газеты "Свобода" (Svoboda), которая издаётся с 1893 года и является старейшей украиноязычной газетой в Америке. "Свобода" выступала мощным средством объединения диаспоры и распространения национального самосознания. Как упоминается ниже, "Свобода" имела влияние на украинские общины даже в далёких регионах, таких как Дальний Восток.

В настоящее время УНСоюз продолжает свою работу, предоставляя финансовые услуги, а также активно поддерживая многочисленные культурные, образовательные и благотворительные программы. Организация спонсирует молодёжные лагеря, предоставляет стипендии и участвует в деятельности, направленной на лоббирование интересов Украины в американском обществе.

***

Можно утверждать, что Украинский Народный Союз на протяжении своего долгого существования имел значительное влияние на развитие украинских организаций на Дальнем Востоке, в Сибири и других странах Азии, упомянув хотя бы Филиппины.

Это правда, что эти влияния шли не через администрацию Украинского Народного Союза, а через его орган „Свободу". Нам уже доводилось не раз писать о связях редакции „Свободы" с украинцами, рассеянными в далёкой Азии. Только дважды УНСоюз был непосредственно связан с обществом „Просвіта" в Харбине, которое было филиалом материнского общества во Львове. Об этом можно найти интересные сведения в календарях „Просвіти" за 1931 и 1932 годы, в статьях М. Брилинского, который на протяжении долгих лет вёл переписку с Харбином, так же, как председатель „Просвіти" Иван Брик, который всегда интересовался просветительской работой в Азии.

В этой статье не будем упоминать о том, как началась украинская общественная и культурная жизнь на азиатском континенте, в частности в Маньчжурии, в конце прошлого века и как она приобрела организованный вид в 1903 г. с основанием украинской общины в г. Ляо-ян, к югу от Мукдена. Эта община, фактически её члены-организаторы, во время войны была эвакуирована в Харбин. Они были инициаторами создания в 1907 году первой в Азии уставной украинской организации — „Украинского Клуба" в Харбине, одного из четырёх клубов, возникших на территории Российской империи. Харбин был вторым, который получил утверждённый устав Украинского Клуба, первым был Клуб в Петербурге.

О работе харбинского „Украинского Клуба" были статьи и заметки в журнале „Рада", журнале „Киевская Старина", а также в ежедневнике „Харбинский Вестник", официозе Управления Китайско-Восточной железной дороги.

Только в 1918 г. „Украинский Клуб" получил возможность приступить к осуществлению своей давней мечты — постройки собственного дома. В июне того года в т. наз. Новом Городе была произведена закладка фундамента и через два года здание было закончено. Он имел просторный партер и два этажа с большим залом для выставок. Внизу получила помещение украинская православная церковь св. Покрова, основанная Братством св. Покрова. Проект здания не был полностью реализован, потому что обесценивание денег не дало возможности это сделать.

Одним из главных украинских меценатов в Харбине был Иван Шевченко, который со своим братом Патрикием имел большую лесную фирму и считался миллионером. С инфляцией они потеряли много, а их большие лесные концессии конфисковала китайская администрация. В 1932 г. И. Шевченко был первым основателем еженедельника „Маньчжурский Вестник".

С оккупацией Сибири и Дальнего Востока большевиками, в частности после появления красных в Харбине, когда им удалось взять в свои руки администрацию Китайско - Восточной железной дороги путём тайного договора с правителем Маньчжурии Чжан Цзо-лином, они вернули железную дорогу своей империи, хотя в 1918 году объявили, что отказываются от всех царских захватов.

Большевики повели активную кампанию за ликвидацию всех эмигрантских организаций в Маньчжурии. „Украинский Клуб" был в то время ярко антикрасным. В связи с выборами управления Клуба разгорелась упорная борьба, и в 1926 году китайская администрация, используя его внутренние заботы, забрала в свои руки здание, объявив, что в правлении Клуба есть много большевистских агентов. Правда же заключалась в том, что правление Клуба обращалось к китайским властям с просьбой защитить их от левых элементов, которые пытались пролезть в администрацию здания.

В 1925 году правление Клуба решило повести активную акцию за возвращение здания в свои руки. Эти события подробно описаны в журнале „Украинская Жизнь", который печатался в японской типографии за подписью японца как издателя, чтобы обеспечить его защиту от китайской цензуры. В то время все украинские организации, украинская начальная школа, а также украинская гимназия были уже закрыты.

Красные, чтобы получить большинство, ввели незаконно в члены Клуба 74 своих лиц, среди них 49 русских, 9 евреев, татарина, латыша и поляка.

В 1927 году группе членов Клуба удалось добиться от китайцев возвращения здания с разрешением провести общее собрание на „новых основах жизни". Но это был очень короткий период. Вскоре здание было снова конфисковано. После того на протяжении лет группа „клуб'ян" предпринимала меры, чтобы вернуть в украинские руки здание Клуба, но без успеха.

В это время в виде кружка при YMCA была создана организация „Просвіти". Возникла идея отобрать у китайцев здание и спрятать его под американский флаг. Такие дела проводились на всей территории Китая достаточно легко, потому что большие государства имели в Китае отдельные права, в частности право экстерриториальности, то есть неподсудности китайскому суду. В Шанхае, Тяньцзине, Циндао, Вэйхавэе, Ханькоу и др. существовали иностранные концессии со своими собственными администрациями, полицией, охранными войсками и др.

Тогда от имени т-ва „Просвіта" были написаны письма в Украинский Народный Союз в Америке. В этих письмах представлена история „Украинского Клуба", конфискации здания и, что самое важное, разъяснена возможность согласия харбинского американского консульства взять его под свою охрану.

К сожалению, не имеем точных сведений, кто именно и какие в этом деле проводил разговоры. Автор этих строк был членом т-ва „Просвіти" в те первые годы, а перед тем принимал участие в нескольких совещаниях группы „старых клуб'ян", хотя фактически никогда не был членом клуба. Правда, в 1923 году ему предлагали вступить в членство клуба, но г. Недилко-Борковский, который бежал в Харбин из Владивостока, отсоветовал от этого, мотивируя тем, что в делах Клуба не всё ясно в политическом отношении. Это было отчасти правдивым утверждением.

После продолжительной переписки Украинский Народный Союз согласился на то, что имущество „Украинского Клуба" может быть записано как его собственность, и сообщил, что соответствующие письма отосланы в американское консульство, видимо, по договорённости с Государственным Департаментом.

Поднятие над Клубом американского флага и регистрация его недвижимого имущества, как американского, была делом консульства США.

На собраниях „старых клуб'ян" всё это дело было обсуждено, все возможности обдуманы и просмотрена переписка, которую вела „Просвіта". Перед „клуб'янами" стояла ещё одна трудная формальность: консульство требовало, чтобы официальным администратором Клуба был американский подданный, потому что только так можно было удовлетворить все китайские претензии.

Не знаем, почему не были использованы другие возможности, в частности почему не записано имение на имя материнского общества „Просвіти" во Львове, тогда кто-то из наших галичан мог быть её представителем. Но, видимо, этот вопрос даже не возникал, потому что то было время большого в Галиции напряжения. Кроме того, Польша не имела в Китае прав экстерриториальности.

Так дело и тянулось без конца с написанием заявлений, переводами их на китайский язык и ожиданием ответов, в большинстве негативных.

Положение резко изменилось после японского выступления в сентябре 1931 года в Мукдене. Это было начало военных операций, ликвидации китайской администрации и создания нового государства Маньчжоу-Го под контролем японцев.

Тогда автору этих строк пришлось принимать активное участие в переговорах с японцами в Харбине, вести переписку с Правительством УНР, главным образом с ген. В. Сальским. Надо отметить, что предпринимались ещё меры через министра иностранных дел УНР Александра Шульгина в Париже, который встречался с китайским послом в Женеве. Результатом тех встреч было распоряжение центрального китайского правительства в Харбин вернуть имущество украинцам. Но местная власть этого никогда не провела, потому что тогда в Китае был большой хаос, а национальное правительство ещё не было достаточно консолидировано.

В результате почти двухлетних переговоров с японцами в 1933 г. в ноябре здание „Украинского Клуба" было передано японской Военной Миссией в Харбине в руки украинских представителей. По этому случаю был объявлен в прессе и через телеграфное агентство Кокоцу специальный меморандум миссии за подписью полковника Комацубара. Автору довелось быть одним из членов той „четвёрки", которая вела с японцами переговоры.

Надо упомянуть ещё один интересный момент. Накануне вступления японских войск в Харбин пригласил „четвёрку" на встречу секретарь японского консульства г. Сугихара. Он нас спросил, не имели бы украинцы ничего против, если бы японские войска временно забрали в своё распоряжение здание „Украинского Клуба", где в то время размещался китайский департамент образования.

После того состоялось „историческое" совещание „клуб'ян", среди которых были В. Опадчий, И. Горовой, И. Паславский, автор этих строк и ещё несколько человек, имена которых не задокументированы. Приняв во внимание ещё и предварительные разговоры в представительстве японской Южно-Маньчжурской железной дороги, которая играла большую экономическую и политическую роль в жизни страны, все согласились на оккупацию японским войском украинского имущества в надежде, что позже его получим в свои руки. Немедленно был по телефону уведомлен об этом г. Сугихара, который подтвердил, что имущество будет передано украинцам после того, как в нём не станет надобности.

На второй день мы узнали, что первые японские части прибудут в Харбин где-то после полудня. В 4-ом часу появились первые японские дозоры, уставшие долгим маршем, и под командой старшины пошли прямо к нашему зданию. Там поставили двух солдат при дверях, а остальные вошли внутрь.

Китайские чиновники департамента образования ещё с утра покинули свои канцелярии и, кажется, кроме сторожей, там никого не было.

Стояли мы группой на улице и долго не знали, что делать дальше. Кто-то предложил добраться до здания и повесить на его крыше украинский флаг, но это было излишне: на мачте поднялся белый японский флаг с красным солнцем.

С того момента вопрос украинского имущества в Харбине стал предметом дипломатических разговоров в Париже и Варшаве, где их вёл ген. Сальский с начальником японской миссии полк. Янагита, с которым нам довелось познакомиться уже в 1935 году в марте после тюрко-татарского конгресса в Мукдене-Курултае, который состоялся под председательством известного деятеля Аяз Исхаки. Он дал нам рекомендационную карточку к полк. Янагита.

Вот такова была история с попытками вернуть и сохранить величественное здание в Харбине, которое с ноября 1933-го года до августа 1945 года было известно как „Украинский Клуб".

История администрации этого дома за два года описана в книжке, напечтанной в 1936 году силами Украинского Издательского Союза.

После окончания второй мировой войны украинцы Дальнего Востока имели только один раз письменную связь с УНСоюзом, когда было получено из Америки поздравление и пожелание по случаю десятилетия существования Украинского Представительного Комитета в Шанхае.

Но моральную поддержку мы всегда имели через Пан-Американскую Конференцию в наших заботах о выезде из охваченного войной Китая. Эта центральная украинская организация предпринимала всевозможные меры, чтобы нам помочь. В частности, проявил свои дипломатические способности редактор англоязычного еженедельника „Свободы" Ст. Шумейко, как представитель Пан-Американской Конференции, а всю переписку вёл её секретарь В. Шандор.