Переписывание истории.

OVerner написал:

[q]

Владимир Ильич, как Вас в New York то занесло?

[/q]

Я думаю, что скорее Вы не понимаете, о чем идет речь. По моему мнению на российской интеллигенции лежит доля вины за трагические события в России. О провинциальной наивности части российской интеллигенции писали многие, почитайте внимательно, например, мемуары Александра Вертинского. Упоминание Христа в данном контексте носит кощунственный характер, и врядли Блок это вполне понимал, тем более, что участвовал в первой чрезвычайной комиссии.

Дрозд Дмитрий написал:

[q]

М. Волошин предложил, на мой взгляд, очень оригинальную идею. По его мнению, Христос не возглавляет отряд, а убегает от него, спасая свою жизнь. Может быть его даже ведут на расстрел, на казнь или на Голгофу. И "кровавый" флаг в его руках - это не знак революции и ее победы, это кровь Христа на белом флаге - символе примирения и капитуляции.

[/q]

Это абсурд: кровавый флаг - это белый с кровью. Да и какой смысл нести флаг с собственной кровью?
Напомнню тогда такие строчки Волошина:

Великий Петр был первый большевик,
Замысливший Россию перебросить,
Склонениям и нравам вопреки,
За сотни лет к ее грядущим далям.

Строителю необходимо сручье:
Дворянство было первым Р.К.П. -
Опричниною, гвардией, жандармом,
И парником для ранних овощей.

Вот так. Все это было задолго до 1917 года и не имело к коммунизму никакого отношения. Пора уже избавиться от ложной формулы: коммунизм=репрессии. Репрессии были и будут всегда. Нельзя же открыть сейчас все тюрьмы. Откроют - будет повторение лета 1953 года, когда выпускали и виновных и невинных разом. А миллион человек в России сейчас сидит в тюрьме... Около процента населения. Не намного меньше, чем в 1930-е годы.


Дрозд Дмитрий написал:

[q]

точка зрения П. Флоренского, на мой взгляд, - самая удачная. Его идея основывается на опечатке, допущенной Блоком в имени Христа - Исус (пропущена одна буква "и").

[/q]

Вот это и есть "ослизм", о котором пишет georgev. Написание Иисус и Исус равнозначно, для рифмы здесь применен второй вариант.

OVerner написал:

[q]

И кто же там ходит? В кого Трах-тах-тах?

[/q]

Так не в того же, кто впереди, а в того, кто прячется:

OVerner написал:

[q]

- Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

[/q]

Это однозначно. Христос никогда не бежал и не прятался!

OVerner

[q]

- Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

[/q]

Это и говорит, что именно в того "Трах-тах-тах", кто бегает и прячется, а не в Христа.

georgev написал:

[q]

Не только фантазия, к сожалению. Разве Блок не участвовал в т.н. чрезвычайной комиссии временного правительства? Репрессии начались еще тогда. Цитируемые строки - явный ослизм и, наверное, указывают на наивность (если не глупость!) российской интеллигенции

[/q]

Куда только не заводила имажинация, и .... рефлексия эту самую российскую интеллигенцию!?

============
А мне вот эта статья понравилась

Поэты и революция

.........

Сам Блок не мог объяснить возникновения этого образа. Знакомая поэта Н. И. Гаген-Торн вспоминала одно из первых чтений поэмы, когда Блоку был задан вопрос о смысле появления Христа в поэме. «Не знаю, - сказал Блок, высоко поднимая голову, - так мне привиделось. Я разъяснить не умею. Вижу так».
Кто-то, как, например, Максимилиан Волошин, считает, что Христос предстает вовсе не возглавляющим отряд, а, напротив, гонимым и преследуемым красногвардейцами. Но более логичной выглядит версия о том, что в поэме имеет место символика крушения старого мира и Второго Пришествия.
М. Бекетова, современница Блока, вспоминает: «Ему казалось, что старый мир действительно рушится, и на смену ему должно явиться нечто новое и прекрасное. Он ходил молодой, веселый, бодрый, с сияющими глазами и прислушивался к той "музыке революции", к тому шуму от падения старого мира, который непрестанно раздавался у него в ушах, по его собственному свидетельству. Этот подъем духа, это радостное напряжение достигло высшей точки в то время, когда писалась знаменитая поэма "Двенадцать"».
Гораздо более прозрачным выглядит евангельский подтекст поэмы А. Белого «Христос воскрес!», который ясен уже из названия. По Белому, «именно в эти дни и часы совершается мировая мистерия», в толковании которой уже нет места разночтениям: символика воскресения пронизывает весь текст поэмы.
Есть -

Воскресение...

С нами -

Спасение...

Исходит огромными розами

Прорастающий Крест!

Заметим кстати, что текст Белого был написан через несколько месяцев после поэмы Блока и явно не без его влияния. Тот же рубленый ритм, то же совмещение евангельского и современного временных пластов, да и образы похожи: уже в приведенной чуть выше цитате розы напоминают нам о «белом венчике».
К метафизическому осмыслению революции был склонен и С. Есенин. Его крестьянско-христианская революция получила наибольшее освещение в цикле религиозных поэм-утопий 1916-1918 гг. («Отчарь», «Октоих», «Пришествие», «Преображение», «Сельский часослов», «Инония», «Иорданская голубица» и другие).
Чаще всего здесь революция связана с наступлением совсем иной жизни, рождением новой России, оттого сильна в поэмах символика Рождества и Преображения, в которой, впрочем, не обошлось без еретичества и даже явного кощунства. Много шума в то время наделал его «крестьянский коровий Бог», которого поэт молит в поэме «Преображение»: «Господи, отелись!» В стихотворении «Не напрасно дули ветры» встречаем похожий мотив рождения красного жертвенного тельца, явно соотносящийся с Рождеством: «Отелившееся небо / Лижет красного телка». Думаю, комментарии к эпитету «красный» излишни.
Наибольшего размаха богоборчество Есенина достигло в поэме «Инония», где поэт, отвергая старую Россию и вместе с ней старую религию, фактически отрекается от Христа и ищет нового Бога: «Я иным Тебя, Господи, сделаю». Также он пишет страшные слова: «Тело, Христово тело / Выплевываю изо рта». Блок записал в своем дневнике комментарий самого Есенина по поводу этих строк: «Я выплевываю Причастие (не из кощунства, а не хочу страдания, смирения, сораспятия)». Есенинская Инония - страна, где нет места страданиям и Кресту, где «Новый на кобыле / Едет к миру Спас», но это уже другой Бог, не Христос.
Но в 1919-1920 годы Есенин разочаруется в идеях социализма, и из его поэзии исчезнут такие явно эпатирующие мотивы. В стихотворении «Кобыльи корабли» революция получит уже апокалипсическое звучание:

Если волк на звезду завыл,

Значит, небо тучами изглодано.

Рваные животы кобыл,

Черные паруса воронов.

Не просунет когтей лазурь

Из пургового кашля-смрада;

Облетает под ржанье бурь

Черепов златохвойный сад.

Апокалипсические мотивы, были чрезвычайно распространены в поэзии противников революции. Таково стихотворение Ивана Бунина «На исходе» (1916), в котором поэт, в общем-то далекий от гражданской тематики, точно предугадывает то, что произойдет через год: Ходили в мире лже-Мессии,

Я не прельстился, угадал,

Что блуд и срам их в литургии

И речь - бряцающий кимвал.


Своекорыстные пророки,

Лжецы и скудные умы!

Звезда, что будет на востоке,

Еще среди глубокой тьмы.

Но на исходе сроки ваши:

Вновь проклят старый мир - и вновь

Пьет сатана из полной чаши

Идоложертвенную кровь!

И, наконец, немало стихотворений построены как отчаянная молитва ко Господу с просьбой покарать виновников случившегося в России, как ожидание Его прихода и возмездия. Подобные мотивы прослеживаются, к примеру, в лирике Максимилиана Волошина революционных лет. Так, стихотворение «Мир» 1917 года, где переворот сравнивается с предательством Иуды, начинается словами «С Россией кончено...» и оканчивается призывом:

О, Господи, разверзни, расточи,

Пошли на нас огнь, язвы и бичи:

Германцев с запада, монгол с востока,

Отдай нас в рабство вновь и навсегда,

Чтоб искупить смиренно и глубоко

Иудин грех до Страшного Суда!

В стихотворении же 1918 года «Русь глухонемая» поэт проводит аналогию между российской историей и евангельским сюжетом об исцелении глухонемого отрока, одержимого бесом (Мк. 9:14-29), и предчувствует скорый приход Спасителя:

Не тем же ль духом одержима

Ты, Русь глухонемая! Бес,

Украв твой разум и свободу,

Тебя кидает в огнь и в воду,

О камни бьет и гонит в лес.

И вот взываем мы: «Прииди!..»

А избранный вдали от битв

Кует постами меч молитв

И скоро скажет: «Бес, изыди!»

Конечно, эта статья скорее намечает общую тенденцию, чем разбирает конкретные образцы. Творчество многих поэтов оказалось мной неохваченным. Например, не шла речь о Маяковском, стихи которого насыщены библейской символикой; впрочем, толкуется она весьма противоречиво, и, как мне кажется, образ Христа в его поэзии остается именно образом. Хотя, разумеется, практически все поэты в то очень сложное для нашей страны время так или иначе колебались в вере, становились заложниками витавших в воздухе псевдорелигиозных идей. Однако тем не менее они продолжали осмыслять происходящие события в русле христианской культуры, и одно это уже говорит о многом.
......