Село Земетчино (Земятчино, Земетчина, Зиметчина,Бондарский

Расположено село Земетчино на тракте из Тамбова в город Спасск. В настоящее время со стороны дороги на Кершу оно пустынно. Вся его жизнь сосредоточена только в средней части и в конце села, вокруг бывшей экономии владельцев, от которой ныне остался лишь двухэтажный каменный дом (в нем расположено Земетчинское лесничество) и еще один полуразрушенный, заросший кленовыми кустами бывший барский дом.

Трудно сейчас представить, что когда-то в этом старинном русском селе проживало почти полторы тысячи человек. Первые сведения о Земетчино содержатся в окладных книгах. В одной из них записано: «Часовня Покрова в новоселебном селе Земетчино. У тое часовни 36 дворов крестьянских, 1705 году июня». В документах первой ревизии 1719 года сообщается: «Село Земетчино. В нем дворового числа крестьян 44, а людей в них мужеского полу 226 человек». Из приведенных данных следует, что село основано дворцовыми крестьянами в начале XVIII века.

С середины XVIII столетия село Земетчино являлось родовым владением дворян Циммерманов. В марте 1800 года Ф.М. Циммерман купил у статской советницы С.У. Сабуровой принадлежащую ей деревянную церковь села Челнового. В том же месяце Тамбовское Епархиальное правление дало разрешение на перевозку этой церкви из Челнового в Земетчино [ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 3421]. Неподалеку от церкви был заложен парк из лип, сосен и вязов, образующих некое подобие аллей. На ручье, впадающем в речку Шевырляй, возведена плотина, в результате чего возле парка образовался красивейший пруд. В 1833 году в селе Земетчино было завершено строительство новой каменной церкви с высокой колокольней. Строительство велось на средства вдовы Елисаветы Михайловны Циммерман. Новая церковь имела три престола: главный – Покровский (1 октября), правый – Никольский (6 декабря) и левый – Феодоровский (16 мая).

Церковная колокольня была самой высокой в округе и составляла более 50 метров. Даже в настоящее время с единственно сохранившегося первого яруса видна церковь села Пахотный Угол.

В Земетчино имелась и церковноприходская школа, а также лечебница на 12 кроватей и две мельницы. На протяжении многих десятилетий жизнь земетчан сосредотачивалась вокруг храма.

По воспоминаниям местных жителей, из священнического сословия здесь было семейство Смирновых, а из диаконского – семейство Воскресенских. Священники хорошо знали своих пасомых, являясь для них добрыми пастырями, а те, в свою очередь, в доме Божием искали ответы на все запросы души человеческой.

Так было, пока не грянули октябрьские события – начались гонения на Церковь. Не мину ли репрессии и село Земетчино. Документальные источники и воспоминания сельских старожилов относят к репрессированным, прежде всего, семью Рзяниных (по уличному Лёвочкиных), строго хранившую православный уклад жизни. Вера отцов здесь передавалась из поколения в поколение и была настолько крепка, что сломить ее ничто не могло. Один из потомков этого рода, иеромонах Питирим (Павел Рзянин), с молодого возраста являлся насельником Вышенской пустыни, подвизаясь в этом монастыре более двух десятилетий вплоть до его закрытия. Истинный монах, он не мыслил своей жизни без Бога, потому что сердце ему открывало и говорило, что здесь есть Истина, и, более того, своим сердцем он опытно пережил веру Христову. Эта вера горела в нем и людей зажигала.

Вынужденный вернуться в Земетчино, отец Питирим с 1924 года служил в Покровской церкви родного села до тех пор, пока безбожная власть не закрыла местного храма. Тогда он, верный своему пастырскому долгу, тайно крестил, венчал, исповедовал, отпевал усопших. Вспоминали, как приходили к нему люди из окрестных мест, и он с ними уходил, пробираясь лесными тропами, чтобы исполнить необходимые требы. В создавшихся условиях нужно было учиться совершать Божие дело тайно, и оно им совершалось. Таково устроение монашеской души, что она чутко улавливает дыхание опасности, еще неведомой другим. Не раз бывало, как, почувствовав что-то неладное, отец Питирим менял маршрут и шел другой дорогой, а потом узнавал о слежке. Но молитва духовная, мудрость и помощь Божия отводили беду.

Отец Питирим по-прежнему оставался духовником многих своих чад. Тяжело ему было, но не терял он бодрости духа. Люди шли к нему за советом и помощью, доверяли ему самое потаенное. И всех он жалел, утешал, вразумлял. Его душевная чистота обескураживала даже злейших врагов, а его христианская любовь умягчала самые жестокие сердца. «Доброты у него было много, и люди к нему тянулись», – вспоминали сельчане. И рассказывали, добавляя слышанное от старшего поколения, как сразу осиротело Земетчино после его последнего ареста и ссылки. В округе отец Питирим слыл бессребреником.

Репрессированный в 1929 году за невыполнение задания по хлебозаготовкам (несмотря на то, что налог им был выплачен), отец Питирим был лишен всего имущества, своего угла, так что негде стало и голову преклонить. Такая же участь постигла его отца (Филиппа Васильевича Рзянина) и семью младшего брата Алексея – псаломщика местной церкви. Эти видимые лишения не поколебали их веры во Христа, а лишь больше ее укрепили. Братья Рзянины были убеждены, что рано или поздно, а придется им пострадать за Христа. Архивные документы свидетельствуют, что Алексей Филиппович Рзянин стал псаломщиком земетчинской церкви в 1924 году, то есть уже в суровые годы гонений. И сделал это 30-летний христианин осознанно, зная, какой крест возлагает на себя, будучи семейным человеком. А до всех этих грозных событий он вместе со своими родителями занимался хлебопашеством. Период насильственной коллективизации принес неисчислимые беды в село Земетчино. На помощь местным властям приехали «сознательные» работники из города для установления нового уклада жизни. Семья Рзяниных приготовилась к испытаниям, и они не замедлили прийти. В октябре 1930 года на отца Питирима пытались сфабриковать уголовное дело лишь за то, что он, имея авторитет среди сельчан, препятствовал безбожникам уничтожить местную церковь. Запомнились людям его слова: «Не давайте разрушать храм Божий, ибо за это будет наказание Господне».

Сегодняшние земетчане с грустью признаются, как пророчески исполнились слова отца Питирима о наказании Господнем за поругание святыни: «В революцию, конечно, все пострадали, но деревни поодаль все же уцелели, а от Земетчино осталось совсем немного дворов...» Храм в селе Земетчино простоял полуразрушенный до середины 1950-х годов и был взорван властями.

Местные жители хранят в памяти это трагическое для села событие. Сначала активисты поджигали внутри церкви то, что могло сгореть, и долбили стены. Подожгли и межэтажные перекрытия. Два кирпичных столба подломили полностью, а два других, со стороны кладбища, разбили до половины. На колокольню подняли бочки солярки, облили деревянные дубовые опоры и подожгли. Подпорки сгорели, а колокольня продолжала стоять на двух надломленных столбах, качаясь из стороны в сторону. Тогда один из активистов согласился залезть на третий ярус колокольни и протащить туда трос. Через несгоревшие дубовые поперечены, предназначенные ранее для крепления колоколов, был переброшен трос, и колхозники трактором сломали колокольню. На помещенной здесь фотографии виден один из этапов разрушения церкви и колокольни.

До наших дней уцелел только нижний ярус колокольни. Предание о невзорванном нижнем ярусе говорит следующее. Инженер-взрывотехник сделал все расчеты и передал документы власти, но отказался применять взрывчатку, сославшись на то, что при взрыве вылетят все окна в домах, а остатки кирпича разлетятся и завалят кладбище, расположенное рядом. Однако стены до сих пор хранят следы подготовки этих чудовищных взрывов…

Память сельчан и их потомков донесла до наших дней следующее: «Уничтожение начали со звонов. Когда звоны упали, то как бы застонали. будто им тяжко было… И людям невыносимо тяжело было это видеть. Многие не смогли сдержать слез, вспоминая, как в былые времена лишь только зазвонят – сердце мрет, а ноги сами несут в храм...». Когда с колокольни сбрасывали колокола, то один из кусков разбитого колокола (весом около восьми пудов) упал в глубокий снег, и был не сразу обнаружен и увезен разрушителями. Верующие осторожно перенесли дорогой колокол в церковную сторожку. Это не укрылось от властей и послужило одним из поводов для возбуждения ряда уголовных дел по селу Земетчино.

В архивных документах читаем: «По делу П-3132 были привлечены поп Рзянин Павел Филиппович 1883 года рождения, псаломщик Рзянин Алексий Филиппович 1893 года рождения, торговец Песков Алексей Михеевич 1885 года рождения, лишенец Недосекин Алексий Трифонович 1899 года рождения, сын крупного лесопромышленника, Песков Кирилл Николаевич, церковный староста.

Никто из них себя виновным не признал, а сотрудник опергруппы ОГПУ Феофанов 25 ноября 1930 года из-за отсутствия доказательств счел тогда возможным данное дело прекратить. Надо отметить, что отец Питирим (Рзянин) подвергался арестам неоднократно. Читая теперь эти обвинительные заключения и свидетельские показания (сегодня известно, что органы содержали целый наемный штат лжесвидетелей), приходится только удивляться их нелепости и явной неправдоподобности.

Например, когда 28 сентября 1930 года на пастбище пало 8 колхозных коров (в Земетчино был организован колхоз «Огонек», председателем которого стал бывший повар Аистов В.И., 1895 года рождения), то на допросе «свидетель» Ушаков А.Т. (27-ми лет) заявил, что П. Ф. Рзянин, А. М. Песков и А. Т. Недосекин отравили болота с целью возмутить народ, чтобы не шли в колхоз. Василий Иванович Аистов заявил что «Рзянин Павел – злостный агитатор, когда снимали колокола, собирал людей, призывал заступиться и говорил: ‘’Что вот грабители делают’’».

А вот другая выписка: «…П. Ф. Рзянин говорил, что власти коммунистов скоро настанет конец, так как за православную веру на большевиков папа Римский пойдет войной, и тогда православие восторжествует…». И эта ложь была подписана сотрудником Тамбовского оперсектора Козьминым, уполномоченным Вепринцевым, начальником оперсектора Раневским. А ведь за каждой такой строкой обвинительного акта стоят судьбы людей, человеческие души, созданные по образу и подобию Божию.

В былые времена говорили: «Каков поп, таков и приход». У иеромонаха Питирима (Рзянина) было в Земетчино много истинно верующих духовных чад, которые не отступили от Бога в эти тяжелые для Церкви годы, пронеся веру через горнило испытаний и передав своим потомкам. Кто-то из них нес крест бескровного мученичества, терпя скорби и лишения, кто-то был оболган и оклеветан, кто-то, оказавшись перед выбором, предпочел, что «лучше малое праведнику, чем богатства грешных многа» (Пс. 36, 16), а кто-то, явно пострадав, отдал вместе с духовным отцом за веру свои жизни…

Архивные уголовные дела (П-3132, Р-9346, Р-2472, Р-14320), ставшие сегодня нам доступными, документально свидетельствуют об этом.

17 января 1931 года (накануне Крещенского сочельника) чекисты арестовали новую группу земетчан во главе с отцом Питиримом (Рзяниным). В нее вошли: активная церковница Пескова Параскева Николаевна, 1881 года рождения (в деле она проходит как монахиня), церковный староста Баландин Иаков Тимофеевич, 1877 года рождения, бывший псаломщик Кершенской церкви Жданов Серафим Владимирович, 1905 года рождения, и работник почты села Земетчино Нехорошев Петр Николаевич, 1877 года рождения. Всех заключили в тамбовскую тюрьму.

Не за личные грехи были гонимы пастыри, а за тот дух Христов, который живет в Церкви. Именно этот-то дух и старались уничтожить безбожники, поэтому, как записано в деле за номером Р-2472, при обыске у отца Питирима (Рзянина) было изъято все «запретное», а именно: Библия, Часослов, книга «Поучения на дни праздничные», Псалтырь, молитвослов, 2 книги акафистов и др. Лишь на фоне пережитых репрессий можно представить себе всю силу православной веры в России, которая устояла в этом испытании, продлившемся три четверти века.

Установленная тогда государственная система колебала основы внутреннего мира, упраздняя сплошную целостность церковного сознания. Но, истребляя духовенство, разрушая рукотворные храмы, богоборцы не сумели полностью уничтожить все внутренние храмы – человеческие души, которые являлись главной заботой и отца Питирима (Рзянина), и других иереев, подобных ему. Заявление Павла Филипповича Рзянина о несогласии с ложным обвинением не было принято во внимание сотрудниками ОГПУ и не рассматри валось. Как указано в приговоре, он был осужден на 10-летний срок заключения в концлагере. Остальные, обвиняемые по данному делу, получили по 5 лет лагерей.

Из всех обвиненных по этому делу только Песковой Параскеве Николаевне удалось вернутся в Земетчино после отбытия полного срока заключения. Как вспоминают местные жители, дух ее веры не был сломлен в концлагере. Это можно проследить, изучая дело Р-14320, открытое через месяц после начала Великой Отечественной войны на нее и на ее брата, Пескова Прокопия Николаевича, бывшего ктитора и члена церковной «двадцатки», арестованных 18 июля 1941 года. В обвинении Параскеве Николаевне «припомнили» многое: ее пятилетнюю судимость за антисоветскую деятельность и судимость за это же преступление ее родной сестры, отказ от участия в выборах, ее пророчество в августе 1940 года о приближающейся страшной войне, которая уничтожит множество людей. Читая сегодня эти архивные документы, свидетельствующие о духовном подвиге конкретных людей, невольно задаешься вопросом о том, откуда они черпали эту силу. И понимаешь, что никакая физическая сила, никакая человеческая воля не способны дать такое терпение человеку – то была воля Божия, была сила Божия, которая их поддерживала и одухотворяла. 22 августа 1941 года Песковы П. Н. и П. Н., приговоренные Тамбовским областным судом по ст. 58 п. 10 ч. II УК РСФСР за «антисоветскую агитацию» к высшей мере наказания и были расстреляны 1 января 1942 года, а спустя полвека 26 октября 1992 года– реабилитированы прокуратурой Тамбовским области.

В 1989 году был реабилитирован и Алексей Филиппович Рзянин осужденный 28 февраля 1931 года ст. 58 п. 10 УК РСФСР и приговоренный к пяти годам заключения в концлагере отец. «Будучи по своему классовому положению служителем религиозного культа – читаем в обвинительном заключении по делу Р-9346, – враждебно настроенный против существующего строя… вел контрреволюционную агитацию, направленную к подрыву мощи Советского Союза».

Однако время расставило все по своим местам. «В память вечную будет праведник» (пс. 111, 6) – да, жива память об исповедниках земетчинских до сего дня. Их подвиг имеет большое значение, ибо означает, что никаких иных ценностей в их жиз ни не было – был только Христос, и они послужили Ему так, как могли послужить, запечатлев этой великой своей жертвой подлинную верность Христу.


Важно помнить и о том, что общество, с благодарностью не почитающее своих героев, их память, искажающее их подвиг, правду о них, обречено. И, напротив, от благоговейного хранения святой памяти о подвигах исповедничества, от способности помнить уроки истории зависит, каким будет будущее наших детей, каким будет наше отечество.

Протоиерей Александр Сарычев
Источники и литература:
1. АУФСБ ТО ДД. П-3132, Р-2472, р-9346, Р-14320
2. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 3421 3. ГАТО. Ф. 29. Оп. 3. ДД. 4511-4522
4. Народная трибуна. Бондари, 2013. №26 5. Народная трибуна. Бондари, 2013. №29