Тулиновы Старого Оскола: 17-18 вв.

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Станичные ездоки Старого ОСКОЛа – сведенцы из данковских и дедиловских казаков (1615 год)

(Дозорная книга СтароОСКОЛьского уезда)

(л. 10) Слобода станичных ездоков в большом остроге:
Д. Гаврилка Онофреев сын Жилин
Д. Клеменка Маликов сын Олексеев
Д. Ивашка Григорьев сын Макаров
Д. Ермолка Иванов сын Дехтерев
Д. Ловер Дмитреев сын Мулаив
Д. Павлик Федоров сын Турищев
Д. Терешка Ондреев сын Подкопаев
Д. Огейка (л. 10 об) Нестеров сын Лыков
Д. Федка Остафьев сын Завьялов
Д. Семенка Борисов
Д. Ивашка Лукьянов сын Бакланов
Д. Осипка Федоров сын Архипов
Д. Самсонка Евсеев сын Попов
Д. Микитка Иванов сын Лелеков
Д. Осипка Микитин сын Исаев
Д. Иевка Фомин сын Маланьин
Д. Ларион Захарьев сын Малого
Д. Михалка Кирилов сын Бакланов
Д. Макарка Свечников
Д. Елизарка Матвеев сын Серповской
Д. Нечайка Корнеев сын Шестаков
Д. Максим(л. 11)ка Кондратьев сын Кононов
Д. Онтошка Наумов сын Хлоповской
Д. Якушко Богданов сын Лаптев
Д. Исайка Ураков
Д. Абакумка Трофимов сын Лихушин
Д. Ивашка Гарасимов сын Бутоков
Д. Ондроска Захарьев сын Малого
Д. Васка Яковлев сын Косицын
Д. Онцыфор Яковлев сын Ревякин
Д. Игнашка Парфеньев сын Черной
Д. Офонка Яковлев сын Стрельников
Д. Третьячко Елизарьев
Д. Максимко Тимофеев сын Верейкин
Д. Игнашка Иванов сын Парфеньев
(л. 11 об) д. Васка Борков сын Комышинов
д. Васка Ондросов сын Чиненой
д. Селиванка Булгаков сын Гребенников
д. Гаврилка Федоров сын Медведев
д. Перфилка Петров сын Чечулин
д. Лучка Васильев сын Дехтерев
д. Ондрюшка Игнатьев сын Буняев
д. Ефанка Обрамов
д. Ивашка Борисов сын Вардомаев
д. Петрушка Юрьев сын Зотов
д. Милованка Офонасьев сын Мазолов
д. Меншик Епифантьев сын Коморев
д. Озарка Давыдов сын Зуин
д. Сенка Осипов сын Сухой
(л. 12) Савка Ермолов сын Морылев
д. Филка Сафонтьев сын Ильин
д. Петрушка Захаров сын Малого
д. Якушка Родионов сын Гревцов
д. Родка Сидоров сын Тулин
д. Прохорка Иванов сын Митулов
д. Ивашка Семенов сын Онощин
д. Третьяк Марков сын Лихачов
д. Илейка Тимофеев сын Рослеков
д. Васка Тимофеев сын Дорошин
д. Степан Филипов сын Смихнов
д. Фрол Иванов сын Холхунов
д. Ефан Ортемов сын Должононков
д. Ортем Иванов сын Мельников
д. Торас (л. 12 об) Санин сын Яхнов
д. Ортемка Офонасьев сын Косаров
д. Федот Офонасьев сын Косаров
д. Мокар Григорьев сын Миляев
д. Иван Долматов
д. Тимон Петров сын Чечулин
д. Малик Самойлав сын Гусев
д. Дороха Иванав сын Тучков
д. Богдан Федорав сын Фролов
д. Сава Левонтьев сын Величков
д. Иван Устинов
д. Григорей Дмитреев сын Моклаков
д. Третьяк Лихочев сын Сузиков
д. Аристка Сысоев сын Скоробагатой
д. Ивашка Олексеев сын Кошкоров
д. Ивашка Тимофеев сын Дворяшин
д. Лучка (л. 13) Созонов сын Кочетов
д. Сенка Карпов сын Шопин
д. Малашка Семенов сын Першин
д. Васка Иванов сын Черныцов
д. Макарка Ондропов сын Быков
д. дворовые Ивашки Пофомова сына Демина
д. Ивашка Булгаков сын Колюпанов
д. Акимка Федоров сын Ребово
д. Ивашка Филимонов сын Быков
д. Бориска Данилов сын Пузиков
д. Васка Фотеев сын Мишин
д. Гуляйка Васильев сын Демин
д. Анашка Исаев
д. Бавыка Офанасьев сын Влинякин
д. дворовое Ивашка (л. 13 об) Лубенова
д. Булгак Уколов сын Мачихин
д. Ондрюшка Иванов сын Панин
д. Насонка Деев сын Щепин
д. Куземка Мартинов
д. Макарка Овдокимов сын Санков
д. Ненашка Григорьев сын Тютеев
д. Филипка Яковлев сын Лихушин
д. Ивашка Федоров сын Белобрагин
д. Фетка Кирилов сын Махрин
д. Тимошка Захарьев сын Гревцов
д. Мелех Парфеньев сын Чернцов
д. Васка Офонасьев сын Линякин
д. Голохтион Иванов сын Лихачов
(л. 14) Сенка Левонтьев сын Гребенников
д. Тиша Иванов сын Лебедев
И всего донковских и дедиловских сведенцов станичных ездоков сто одиннадцать дворов, а людей в них тож. Пашни паханые добрые земли в большом в Окологородном стану за донковскими за пятьдесятьми человеки да за дедиловскими за шестьюдесят за одним человеком в верх по реке по ОСКОЛу по одному берегу по городцкой стороне от города вверх по ОСКОЛу об межу с ОСКОЛьскими с жилыми атаманы и казаки тысеяа шестьсот пят(л. 14 об)надцать чети. Да за данковскими ж да за дедиловскими ездоки за Ивашкою Семеновым сыном Онофриевым с товарыщи наезжей пашни вверх Большого ОСКОЛа по речку по Стужень и по другую сторону Большого ОСКОЛа, от Елецкие дороги от столба и до Горосима вверх по Горосиму дикого поля на пашню старой их дачи – три тысячи шестьсот девяносто чети. И всего за ними пашни тысяч девятьсот чети в поли, а в дву потому ж, по пятьдесят чети человеку. Сена по реч(л. 15)ке по Стужени –одиннадцать тысяч восмьсот копен, по сту копен человеку, да вверх по Опочкам и к руслам к устью Опочканского. И вверх по Горосиму лес отхожий Ровенской.

(XXXVI,66 л.) 202-го декабря в 1 день по записи с книги писцовые и межевые писцы стольник князь Прохор Вяземский да подьячей Василей Заварзин приняли осмотря сскреблены и переправлены
листы.
(1 л.) Лета 7199 года августа в 25 день по Указу Великих Государей, Царей и Великих Кнезей Ионана Алексеевича, Петра Алексеевича Всеа Великая, и Малыя, и Белыя Росии Самодержцев и по наказу ис Помесного приказу за приписью дьяка Дмитрея Федорова писцы – стольник князь Прохор Алексеевич Вяземский да подъячей Василей Заварзин, приехав в Старой Оскол и в Старооскольской уезд, писали, и мерили, и межевали в селех и в деревнях: моностырские, и церковные, и поместные, и вотчинные земли; и порозжие пустоши, и починки, и селища, и займища, и дубровы, и черные леса по старым писцовым и межевым книгам князь Гаврила Хотетовского 151-го, и по раздаточным книгам Дмитрея Плещеева 153-го году, и по крепостям дикие поля, и примерные земли, что примерено сверх старых дач. В селех, и в деревнях, и в пустошах, (1 л. об.) и в починках, и в займищах, и в селищах, и в диких полях за старооскольцы дворяны, и за детьми боярскими, за копейщики, и за рейтары, и за салдаты, и за городовыми дворяны, и за вдовами, и за девками, и за недорослями дворы их помещиковы, и крестьянские, и бобыльские и в них людей по имяном; и места дворовые, и пашню, и сено, и лес и всякое угодье. А за кем имяны, и по скольку чети писано, и мерено, и межевано, и что порозжих и примерных земель и в пустошах диких поль четвертные пашни отписано на Великих Государей и то писано в сих книгах порознь по
статьям ниже сего.

(2 л.) Стан Окологородной,
а в нем за помещики

№ 49
За Степаном, да за Онофреем, да за Викулою, да за Харламом Тимофеевыми детьми Тулиновыми, что написано по Дозорным книгам Осипа Секерина 121-го году за дедом их за Родионом Сидоровым сыном Тулиновым, а по раздаточным книгам Дмитрея Пле-
- 110 -
щеева 153-го году то деда их поместье написано за отцом их за Тимофеем Тулиновым в том же селе Ездочные слободы на реке на Осколе. А в нем на их жеребей место дворовое помещиково, пашни старые дачи добрые (47 л. об.) земли – дватцать две чети с полотором четвериком, по пяти чети с осминою и получетвериком за человеком в поль, а в дву потому ж. Да примерено сверх той их старой дачи в той же округе по конец поль лишние земли дикого поля дватцать две чети с полутором четвериком в поль, а в дву потому ж. Сена на старую дачю меж поль по логом, и по верхом, и по дикому полю, и по дубровам, и по реке Большому Осколу, и по одну сторону речек Стужни и Горосима сорок четыре копны с четью и с полчетью копною, по двенатцати копен с полчетью копною человеку, да на примерную землю сорок четыре копны с четью и с получетью копною. Лес
Горней и лес Ровной с помещики вопче. Писано за ними то поместье по их скаске за рукою старооскольца Василья Иванова, какову они подали в нынешнем в 200-ом году сентября в 2-ой день. Да за ними ж поместья в Ублинском стану в селе Котове семдесят чети, да за Степаном
(48 л.) за одним под Котельским лесом тритцать чети.
№ 50
За Трофимом Остафьевым сыном Игнатовым, что написано по Дозорным книгам Осипа Секерина 121-го году за Родионом Сидоровым сыном Тулиновым, а по раздаточным книгам Дмитрея Плещеева 153-го году ис того Родионова поместья Тулинова написано за Григорьем Бреевым, Зотин он же в том же селе Ездочные слободы на реке на Осколе. А в нем на ево жеребей двор помещиков, пашни старые дачи добрые земли дватцать пять чети в поль, а в дву потому ж. Да за ним же Трофимом поместья в том же селе Ездочные слободы, что дано Григорью ж Брееву, что осталось за роздачею Дмитрея Плещеева у разных помещиков из порозжих жеребьев Карпа Захарова, да Онофрея Дергилева, да Тимофея Агеева, да Елизара Чартовского, да Григорья Титова, да Тимофея Тулинова пашни одиннатцать четь с трет
(48 л. об.) ником.

***********

№ 51
За Никаном, да за Милентьем, да за Викулою Михайловыми детьми, за Федором, да за Алексеем, да за Микитою Лукьяновыми детьми, да за Трофимом Мартиновым сыном Тулиновыми, что написано по Дозорным книгам Осипа Секерина 121-го году за Никановым, да за Милентьевым, да за Викульиным дедом, а за Федором з братьями прадедом родным за Прохором Ивановым сыном Тулиновым в том же селе Ездочные слободы на реке на Осколе. А в нем на их жеребей место дворовое помещиково, пашни старые дачи добрые земли – пятьдесят чети, за Никаном, да за Мелентьем, да за Викулою, да за Трофимом по десяти чети, а за Федором, да за Алексеем, да за Микитою десять чети, по три чети с третником за человеком в поль, а в дву потому ж. Да примерено
(49 л. об.) сверх той их старой дачи в той же округе по конец поль лишние земли дикого поля пятьдесят же чети в поль, а в дву потому ж. Сена на старую дачю меж поль по логом, и по верхом, и по дикому полю, и по дубровам, и по реке Большому Осколу, и по одну сторону речек Стужни и Горосима – сто копен, за Никоном з братьями и племянником по дватцати копен, а за Федором з братьями дватцать же копен, по семи копен бес трети копны за человеком, да на примерную землю сто ж копен. Лес Горней и лес Ровной с помещики вопче. Писано за ними то поместье по их скаске за рукою старооскольца Ивана Папова, какову они подали во 199-ом го-
- 112 -
ду августа в 26-ой день. Да за ними ж поместья в том же стану в селе Сакавом дватцать чети, да за Мелентьем за одним в том же селе Сакавом дватцать пять чети.

******

№ 59
За Микитою, да за Михайлом, да за Ильею Михайловыми детьми Чечюлиными, что написано по Дозорным книгам Осипа Секерина 121-го году за дедом их за Тимоном Чечюлиным в том же селе Ездочные слободы на реке на Осколе. А в нем на их жеребей два
- 117 -
двора помещиковых, пашни старые дачи добрые земли датцать пять чети. Да за ними ж поместья в том же селе Ездочные слободы, что
написано по роздаточным книгам воеводы Дмитрея Плещеева 153-го году за Алексеем Прохо-
(57 л.) ровым сыном Тулиновым, а во 187-ом году то Алексеево поместье Тулинова дано деду их Михайлу Чечюлину. А в нем на их жеребей пашни дватцать две чети с полуторым четвериком. И всего за ними поместья в том селе Ездочные слободы пашни – сорок семь чети с полуторым четвериком в поль, а в дву потому ж, по шеснатцати чети бес третника за человеком.

В 1691 году в Старый Оскол по государственному указу за подписью дьяка Поместного приказа Дмитрия Федорова прибыли писцы – стольник князь Прохор Алексеевич Вяземский и подьячий Василей Заварзин. Были описаны и отмежеваны поместные и церковные земли пяти сел, одной деревни и четырех пустошей (места будущих поселений). Старооскольские помещики в своих «сказках» ссылаются на старые писцовые и межевые книги Осипа Секирина 1615 года, Гаврилы Хотетовского 1643 года, «Раздаточную книгу» Дмитрия Плещеева 1645 года, на ввозные грамоты, отказные и отписные книги. Социальный статус оскольских служилых людей определяется владением поместьем, но не по статьям чина. Все же в
вводной к тексту упоминаются старооскольцы дворяне, дети боярские полковые – копейщики, рейтары и солдаты, дети боярские городовые. Имена приборных людей – стрельцов, казаков, пушкарей встречаются лишь при отводе смежных границ. Начальная дата описи отмечена 25-м августа 1691 года, а конечная − межевой описью 17 ноября 1691 года. В Разряде же проверенные и исправленные листы документа датированы 1-ым декабря 1693 года. Необходимо отметить интересное стечение обстоятельств – в Старом Осколе с августа 1690 года по август 1692 года был воеводой также стольник и князь Вяземский Василий Алексеевич. Исследователя больше заинтересовала не родственная связь, а ссылки на его правление в «сказках» старооскольцев и годовая смета.

№ 43
За Юрьевым-Зотиным Сергеем Григорьевичем и Юрьевым-Зотиным Леонтием Федотовичем по грамоте из Поместного приказа 1649 года отписан надел в 50 чети деда и прадеда станичного ездока по описи 1615 года Зотина Петра Юрьевича, а также по раздаче Дмитрия Плещеева 1645 года 22,66 чети из наделов Карпа Захарова,
- 382 -
Алфера Дергилева, Тимофея Агеева, Елизара Чертовского, Григория Титова, Тимофея Тулинова. В селе за ним помещичий двор, поместный надел с прибавкой – сто сорок пять чети. Сена – двести девяносто копен.

*******

№ 49
За Тулиновым Степаном Тимофеевичем, Тулиновым Анофрием Тимофеевичем, Тулиновым Викулой Тимофеевичем и Тулиновым Харламом Тимофеевичем по раздаточным книгам Дмитрия Плещеева 1645 года отписан надел в 22,375 чети их деда станичного ездока по описи 1615 года Тулинова Родиона Сидоровича. В селе за ними помещичье дворовое место, поместный надел с прибавкой – 44,75 чети. Сена – 89,5 копен. За ними в Ублинском стане в селе Котово и под Котельским лесом сто чети.

----------

№ 51
За Тулиновым Никоном Михайловичем, Тулиновым Мелентием Михайловичем, Тулиновым Викулой Михайловичем, Тулиновым Федором Лукьяновичем, Тулиновым Алексеем Лукьяновичем, Тулиновым Никитой Лукьяновичем и Тулиновым Трофимом Мартыновичем отписан надел в 50 чети их деда и прадеда станичного ездока по описи 1615 года Тулинова Прохора Ивановича. В селе за ними помещичье дворовое место, поместный надел с прибавкой – сто чети. Сена – двести копен. За ними в селе Соковом сорок пять чети.

Это взято в книге:

Никулов А.П.
Н62 Писцовые книги 1686 и 1691 годов. [текст и комментарий] /Серия
«Оскольские древности» (архивные материалы XVII века) Часть IV/
А.П. Никулов – М.: Изд-во РОСА, 2017. – 476 с.
ISBN 978-5-905922-97-8
Издание содержит текст «Писцовых книг» 1686 и 1691 годов, хранящихся в
Российском государственном архиве древних актов (Ф.1209, Кн. 141 и 460), а также комментарий к нему. Публикацией этих подлинных исторических документов
второй половины XVII века завершается уникальная серия «Оскольские древности». Издание будет полезно широкому кругу читателей, интересующихся региональной историей.

В книге О.А. Шватченко "Светские феодальные вотчины России во второй половине XVII века" (1996 г.) упоминаются старооскольские Тулиновы. Но к середине 1670-х гг. их уже нет в списках вотчинников:

Рейтарский подпрапорщик из пустопоместных детей боярских с ротным знаменем, 1680 год

(рис. О. Федорова из книги А. Малова «Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 1656-1671 гг.», М., 2006)

Драгун и рейтар.

Служивые люди крепости.

Взято здесь

История Старого Оcкола.
Служба города.
Государственная служба города - крепости Оскола началась с весны 1594 года. Она была трудная и ответственная для маленькой, затерявшейся в далеких степных просторах южных земель Московского государства сторожевой крепости, возникшей на путях, которые после тщательной разведки и длительного изучения оказались наиболее удобными для разбойничьих набегов на южные окраины Московского государства.
Дороги, по которым татары делали свои бесчеловечные, отличавшиеся невероятной жестокостью грабительские визиты, пролегали недалеко от реки Оскола, верстах в 20 - 25 по обе его стороны и назывались сакмами (шляхами). Myравский и Изюмский - с правой стороны, Оскола и Кальмиусской - с левой.
Сторожевая, оборонительная служба на южных границах Руси были организованы недостаточно и велись без особой бдительности.
Московское правительство явно недооценивало своего коварного и хитрого врага. За что и было жестоко наказано им, когда в 1571 году Москва была неожиданно разграблена и сожжена, а сто тысяч поселян были угнаны в плен и либо превращены в рабов в самом татарском государстве, либо проданы на невольничьих рынках мира.
После такого наглядного урока сторожевая служба и оборона южных границ стали главными государственными заботами Москвы. Это заставило правительство укрепить старые сторожевые и оборонительные рубежи, создать новые и коренным образом изменить всю систему сторожевой и оборонительной службы на южных границах.
В числе других мер для оповещения и предупреждения татарских набегов здесь были созданы засечные черты. Среди них Белгородская засечная черта, в которую вошел город - крепость Оскол. Он был построен в 1593 году на меловых скалах, обрывающихся к бурной, многоводной и глубокой тогда реке Оскол.
Крепость располагалась на высоком правом берегу р. Оскол, где в нее впадала р. Осколец. Крепостная стена, или острог, состояла из вертикально поставленных дубовых бревен с заостренными вверх концами. Длина крепостной стены равнялась 920 саженям. С трех сторон крепость была окружена неприступным обрывом. С северной стороны ее защищал ров, наполненный водой. За наружным рядом располагались надолбы - поставленные стоймя в 2 - 3 ряда обрубленные деревья, соединенные связью и засыпанные землей с хворостом. По тем временам Оскол считался сильной пограничной крепостью.
Город состоял тогда только из воеводского двора и разрядной избы. Тут же находилась соборная церковь. Посад (населенный пункт) находился в большом остроге и состоял из пяти слобод. Первая из них, населенная казаками, •названа по имени начального человека - их - слободой «Богданова приказа Решетова». Далее следовала слобода Терских беломестных казаков и станичных ездоков, Дедиловских и Данковских сведенцев. Четвертую слободу большого острога составляли стрельцы. Пятую пушкари и затинщики (пищальщики). Кроме церкви, в крепости сделан погреб дубовый, глубокий, покрытый землей, «...чтоб от пожару было бесстрашно», а в нем было устроено «зелье», затем житница для хлеба, амбар для пушечных запасов.
Воинская служба крепости началась непосредственно после окончания ее строительства. Набеги татар на крепость, попытки уничтожить ее не прекращались с наступлением теплых дней.
Из крепости по заранее известным направлениям высылались разъезжие и сторожи, которые, как только замечали появление «воинских людей», посылали вести на Оскол, воеводе.
Первая настоящая беда пришла не с юга, а с севера. В 1617 году остатки разбитого у Курска польско - литовского отряда внезапно появились у крепости, перебили ее защитников и жильцов. «Литовские люди, быв у Курска, пришли в Оскол изгоном, город и острог сожгли». От крепости остались только обгорелые головешки да зола.
О гибели крепости курскому воеводе князю Ивану Хованскому донес курский полковой воевода Дмитрий Скуратов, который под Волховом разбил литовско - польский отряд, сжегший Оскол.
Для строительства новой крепости князем Хованским были посланы Дмитрий Скуратов, оскольский воевода Игнатий Михнев с отрядом строителей и охрана в 300 человек. Москва приказала оказать помощь в строительстве новой крепости Воронежу, Ельцу и Ливнам. Крепость и город встали из пепла. Крепость надо было ставить с нуля. Это время - второе рождение крепости и города.
Если в 1617 году крепость и город сожгли и разграбили враги, то через 10 лет Оскол сгорел почти до основания по губительной неосторожности самих жителей. 14 июня 1628 года загорелась соборная церковь. Пламя быстро распространилось и охватило крепостные стены. От них пожар перекинулся на «другие церкви Божий и дворы всяких людей». Побывавший в 1628 году на месте воевода Дмитрий Яблочков позже доносил: «города на Осколе нет, а где был город, поставлен острог, а около острога... башни не покрыты, а иных никаких крепостей нет».
Через два года началось новое, третье по счету, строительство города и крепости, которое продолжалось до 1639 года. Крепостные сооружения закончили строить только в 1646 году.
В 1647 году город получил новое имя. В 60 верстах южнее был построен город, затем переименованный в Новый Оскол. Осколу было дано название Старый Оскол.
В 1677 году крепостные сооружения были отодвинуты на север до улицы Михайловской (ныне Революционная), вырыт ров, насыпан вал до улицы Воронежской (ныне Пролетарская), где установлены две башни с проезжими воротами и два моста. На западной границе крепости установлены четыре глухие башни.
В 1677 году татары появились под Осколом последний раз.
В 1711 году город снова охватил сильный пожар. И снова город и крепость сгорели дотла. Крепостные сооружения больше не отстраивались из - за их ненадобности. Сгорели и все документы, относящиеся к ранней истории города.
О дальнейшей судьбе Старого Оскола до 1780 года нет почти никаких документов.
В начале XVIII века Старый Оскол перестал быть порубежной крепостью, потерял свое значение и как форпост России на юге. Поэтому постепенно стал приходить в упадок.
По документам более поздних лет узнаем, что в 1786 году город занимал площадь в четыре квадратных километра. Имел три большие и 23 малых улицы. Обывательских домов было 773, дворянских - 17, духовенства - 34, казенных - 16. В городе было восемь церквей. Из них 4 каменные. Промышленность города состояла из четырех водных мельниц и 13 кузниц. Город состоял из четырех слобод: Ламской, Новослободской, Холостой и Рыльской. Слободы эти были заселены однодворцами. Жители их, потеряв полностью связь с землей, превратились либо в мелких торговцев (117 дворов), либо в ремесленников, либо жили за счет каких - либо услуг (извоз и другие). Всего в городе насчитывалось 401 двор.
За соборной церковью стоял деревянный из 16 связей казенный корпус, где помещались заведения: городническое правление, казначейство, дворянская опека, нижняя расправа, нижний земский суд, архив, съезжая, два питейных дома, пекарня, квартиры стряпчего, ледник и деревянный соляной магазин.
Второй экспозиционный зал музея хранит вековую давность, посвященную временам возникновения крепости и города Оскола, его первым самостоятельным шагам в сторожевой службе, защите южных рубежей Московского государства.
В зале ваш взор, хотите вы этого или нет, привлечет великолепный макет крепости, искусно сработанный мастерами - художниками. Он ласкает глаз своими изящными формами. Перед вами, гордо выставив бастионы, на круче меловой скалы стоит древняя крепость, вся залитая теплым солнцем, подставив свою грудь розе ветров.
Долгое время, века, в ней жили предки коренного населения Приосколья: ее защитники, обслуга, ее надежда. Люди, которые были ее гарнизоном. Источники дают возможность правильно оценить их роль и значение на долгие годы.
Население в основной массе подобных городов - крепостей состояло из различных категорий людей, многие из которых давно потерялись во мгле. Их забыли. Забыли их имена, их исторический облик.
Это были прежде всего ратные люди: стрельцы, казаки, пушкари, затинщики (пищалыцики), воротники (охрана ворот), вожи, станичные ездоки, ремесленники, посадские и жилецкие люди.
Жили они в непреходящей тревоге и опасности, в состоянии крайнего напряжения. Разбойничьи татарские отряды рыскали где - то рядом. Смерть и плен не были понятиями отвлеченными. Защитники своей земли прекрасно понимали, что только бдительность и постоянная готовность могли обеспечить им свободу и безопасную жизнь. Обстановка делала их крайне осторожными, заставляла находиться в состоянии собранности, постоянной готовности к каким - то действиям. Это были здоровые, сильные телом и духом люди. Они отличались немногословием, умением делать вся и все. Иначе не могло и быть. Отличались бережным, добрым вниманием к своим товарищам и близким. На них можно было положиться. Им можно было довериться. Они умели любить друзей и ненавидеть врагов. Словом, это были настоящие люди. История не сохранила их имен. Но кое - кого назвать можно. Это предполагаемые градостроители: воевода князь Иван Солнцев, голова Иван Мясной, подьячий Михайло Нечаев, воеводы крепости Оскол Прокофий Васильевич Корабьин, Дмитрий Иванович Плещеев, Игнатий Михнев и другие.
Служилые люди жили в основном за чертой города, в слободах, имея дворы на посаде. «Дозорная книга» Осипа Секирина 1615 года говорит о том, что в большом остроге (посаде) находилось: 161 казачий двор, 8 пустых дворов и 5 дворовых мест, 46 дворов беломестных (терских) казаков. Слобода, 111 дворов станичных ездоков, Дедиловских, Данковских сведенцев, 96 дворов стрельцов и 30 дворов пушкарей и затинщиков (пищалыциков).
За Малым Оскольцом (Соковая) находилось 12 дворов ямских охотников, на Воротничьей поляне - 7 дворов. У вожей в Остроге для осадного времени было 29 дворов и 2 пустых. Пока в них жили дворники.
«Разрядная роспись» 1616 года показывает, что в городе жило 223 боярских детей, 20 станичных атаманов, 613 станичных ездоков, стрельцов, пушкарей, казаков. В состав приборных (взятых по набору) входили казенные кузнецы, плотники и каменщики, строители городов и другие. В начале XVII века количество служилых людей в крепости Оскол было значительным. В 1601 году ратных людей насчитывалось 1705. Служилые люди разделялись на кормовых и поместных. Первые получали от казны содержание натурой и деньгами. Вторые - земельными поместьями. Каждому разряду служилых людей давались земли как пахотные, так и усадебные.
В городе было 43 лавки и 13 скамей, где торговали станичные ездоки, казаки, пушкари, стрельцы и торговые люди. К числу последних отнесем двух путивльцев - Серпуховитина и Рязанцева, имевших здесь лавки, но не принадлежавших к местным людям.
Среди служилых казаков писцы отметили двух масляников, чеботаря, трех гончаров, плотника, кровельщика, кузнеца. А среди терских казаков - кузнеца и постовала.
В 1668 году в городе посадских жителей не было ни одного. Население его составляло 1468 служилых людей, разделявшихся на служилых людей «полковой» службы копейщиков, рейтар, драгун и солдат - всего до 500 человек, и служилых людей, «городской» службы: детей боярских, казаков, стрельцов, пушкарей, затинщиков, воротников, ямщиков. Всего 1000 человек.
Город заселен был в длину почти до устья Оскольца, и до Панской (Михайловской, ныне Революционной) улицы..,В ширину было заселено все пространство между реками Осколом и Оскольцом. Расположение было хаотичным и очень беспорядочным. Улицы были кривыми, неодинаковой ширины, пересекали друг друга. Переулки узкие и грязные.
Дома городских жителей ничем не отличались от построек селян. Они состояли, как тогда говорили, из «двух связей»: избы черной и светлицы. Связывали их сени. Крыши на них были соломенные. Приятное исключение составляли немногочисленные дома и другие постройки дворян и богатых купцов. Фундаменты были каменные, а их крыши из белого железа.
Городские площади не имели правильной, культурной формы. Верхняя площадь называлась выгоном и начиналась почти от Успенской церкви (угол Курской и Успенской - Ленина и Октябрьской улиц). Нижняя (Ярмарочная или Базарная) начиналась от тюрьмы и казенных построек, что за собором, до Успенской церкви.
Город окружали слободы. Их было девять: Казацкая (538 чел.), Гумны (169), Стрелецкая (237), Пушкарская (298), Ламская (194), Ездоцкая (259), Экономическая (Троицкая) (102)) В самом городе находились: Рыльская (189), Панская (130), Но восельская (59 чел.).
Со всеми пригородами население доходило до 2500 человек.
Новая эра в полной перепланировке города началась после указа Екатерины II от 9 января 1784 года. Деревянные дома на главной улице (Курская) стали строить только на каменных жилых погребах или каменных фундаментах. Расстояние между домами было установлено не менее 5 сажен. Крыть крыши соломой, хворостом и дранью строго запрещалось.
Рождался новый, совершенно незнакомый горожанам город.

Кашляк С. Г.
(Минск)
Русско-византийские параллели в системе охраны и защиты границы

В контексте изучения пограничных регионов Византийской империи будет небезынтересным сравнение византийской пограничной системы с системами других государств, вынужденных противостоять кочевникам в условиях перманентной войны. В данной работе автор проводит общее сравнение пограничных систем Византийской империи и Московского царства.
Система защиты границ Византийской империи не являлась чем-то статичным – это была динамичная система, направленная на защиту границ от набегов в мирное время и на ранних этапах вражеского военного вторжения.
В процессе эволюции византийской пограничной защиты сформировалась система военно-административных структур:
пограничные укрепления и крепости, акритские (армянские) фемы, дукаты и катепанаты. Только с исчерпанием средств пограничных структур в противостояние вступали столичные войска.
Достаточно подробно (для доклада на конференции) структура византийских пограничных образований была изложена автором ранее [2; 3].
Благодаря иностранным путешественникам и картографам, географическое название региона географически находящегося между Днепром и Доном (современное Центральное Черноземье), граничащего с северскими, рязанскими и мордовскими землями на севере «Дикое Поле» вошло в обиход. В российских же документах «диким полем» называлась ничейная запустелая, целинная, нераспаханная земля, где бы она ни находилась.
В официальных бумагах конца XVI – первой половины XVII вв. прочно закрепилось иное название – «Польская украйна» или просто«Поле». К «польским» городам, то есть городам на Поле, относились: Белгород, Борисов (до 1612 г.), Волуйка, Воронеж, Елец, Курск, Лебедянь, Ливны, Оскол.
После возведения в 1658 г. Белгородской защитной черты эти и другие города до 1708 г. входили в состав особой военно-административной единицы России – Белгородского разряда. Одновременно с завершением строительства Белгородской черты в 1658 г. было сформировано крупное воинское соединение – Белгородский полк (просуществовавший до 1701 г. – переименован в одноименный жилой солдатский полк) и учрежден Белгородский разряд – военно-административный округ с центром в Белгороде, в 1670-х годах перенесѐнный в Курск. Белгородский полк включал в себя полки «нового строя» (рейтары, драгуны, копейщики, солдаты), подразделения московских стрельцов, дворянской конницы и полки
украинских казаков («черкас»).
По «разборным» книгам 1675 г. в Белгородском полку на учете состояли 19276 копейщиков рейтар, драгун и солдат. Налицо в строю рисутствовали 13568 человек. В Епифани, Добром и Сокольске все служилые люди стали драгунами. Ельце, Ливнах, Данкове и Лебедяни почти все мелкие служилые люди (стрельцы и городовые казаки) перешли в рейтары, солдаты и копейщики. Казачьи и стрелецкие слободы стали официально именоваться рейтарскими].
Сторожа – постоянная застава (до десятка сторожей) за которой закреплялось 30-50 верст границы. Станица – подвижная сторожевая застава из 4-6 сторожей (400-500 верст за две недели службы).
Штат такого дозорного отряда – «станицы»: он состоял из атамана, шести ездоков и двух вожей. Ездоки, судя по наказам еще 1571 г., должны были попарно разъезжать по сторонам движения станицы, выискивая следы противника и осматривая горизонт; обязанностью вожей (проводников), исходя из их наименования, являлось доскональное знание местности и всего маршрута движения – чтобы отряд не сбивался с указанного ему маршрута. Вожи получали двойное по сравнению с обычными пограничниками жалование (20 рублей).
Впрочем, по наказу 1623 г. при каждой станице в качестве старшего чина обязан был находиться белгородский «станичный» сын боярский, которого на сей раз по каким-то причинам в ее составе не оказалось.
В XVII в. при царе Федоре Алексеевиче создается «византийский» проект системы государственных чинов из 34 разрядов (окончательно принят он все-таки не был). Чины бояр и окольничих в ряде случаев имели «греческие» соответствия. Начальник Белгородского приказа занимал относительно высокое положение в этой псевдовизантийской модели – 23-я ступень.
При сравнении византийской модели защиты границы Х-ХI вв. с системой Московского царства XVI-XVII вв. можно выделить следующие ключевые моменты этих систем:
В Византийской империи:
Во-первых, войска пограничных акритских фем и дукатов как более крупных военно-административных образований, которые могли вести оборону-наступление по направлениям.
Во-вторых, сменные гарнизоны пограничных укреплений (виглы), контролировавшие горные дефиле.
В-третьих, конные патрули-караулы (скулька), которые вели и патрулирование приграничной территории и разведку сопредельных земель соседей-противников (трапезиты), в том числе – агентурную.
В-четвертых, таможенный контроль товаров на пограничных торговых пунктах.
В Московском царстве:
Во-первых, это ратная служба вооруженных сил и населения по обороне рубежей: в составе так называемых «береговых полков», при постройке и содержании крепостей и укрепленных линий (засечных черт).
Во-вторых, это станичная и сторожевая служба – по сути, регулярная дальняя разведка вглубь «ничейной» территории («Поля»), откуда ожидалось нападение татарских отрядов.
В-третьих, таможенный контроль товаров на пограничных торговых пунктах.
В-четвертых, это прием официальных посольств и гонцов иностранных государств на границе, а также купцов и «выходцев на государево имя» – иноземцев, которые приезжали служить на время и навечно, и русских пленников, освободившихся из неволи.
Таким образом – в условиях противостояния кочевым/полукочевым народам в Византии и в Московском государстве выстраиваются в чем то сходные системы, несмотря на различия ландшафтов и моделей воинской ментальности (в Византии – «горец», а в Московском государстве – «лесовик»).

станичные ездоки, рейтары, копейщики, городовые 17 века