💠 Фарфор, фаянс, керамика, статуэтки и скульптура. : ВГД

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

О малых скульптурных формах (статуэтках) мы говорили в теме - «Генеалогический сувенир», но отдельной темы по скульптуре (большой и малой) открыто не было. В некоторых семьях остались (по наследству) какие-то предметы старины, среди которых, возможно, обнаружатся: бронзовые, фарфоровые, из гипса, бисквита, мрамора …. затейливые вещицы. С ними могут быть связаны интригующие истории жизни представителя рода, автора работы, история фабрики или завода, его основателя, история коллекционера, у которого хранилась данная вещь, история появления предмета и др.
Давайте собирать все в одну тему. Пусть это будет приложением №1 к теме «Генеалогический сувенир».

Питомец поморских чудодеев

В суровом северном краю в долгие зимние вечера при свете лучины или плошки с топленым тюленьим жиром умелые поморские мастера резали тончайшее костяное кружево. Порой прискучивал резчику прорезной узор, и тогда оживал в его руках кусочек моржового клыка или Мамонтова бивня, превращаясь в фигурку птицы, зверя или человека. Вровень с серебром и золотом ценили костяную резьбу северян в ближних и дальних городах российских и в странах чужеземных. По указу государя самых искусных резчиков брали в Москву, в Оружейную палату. Мастера-косторезы украшали кружевными прорезями пищали охотничьи, выполняли гребни, шкатулки, ларцы, кубки, посохи, «шахматную игру» и всякое иное художество.

В Москву, понятно, попадали лишь немногие: дела хватало всем и в родных местах. Помимо художественного ремесла — резьбы по кости, занятиями русских крестьян-поморов был тюлений и китовый промысел, для многих семей главный. А еще рыбная ловля — и у самого побережья, и дальше, в открытом море, а также рубка и сплав вниз по Двине строевого леса, приготовление дегтя, курение смолы и прочие лесные промыслы. О землепашестве тоже не забывали: хотя и тощая на Севере земля, но и хлеб, и всякую овощь, и лен жители архангельских окрестностей с нее получали.

Про помещиков в этом краю и не слыхивали. Впрочем, вольными тоже не были: от волжских верховьев через Сухону и Бело-озеро вдоль Северной Двины к Белому морю и далее к северу и востоку сплошной полосой тянулись земли, населенные «черносошными» крестьянами (иначе — государственными). Из поморов, крепко на ногах своих стоявших, закаленных северным суровым климатом и невзгодами морских странствий, вышел гениальный ученый и поэт Михаил Васильевич Ломоносов. Есть предание, что начаткам грамоты обучал его сосед, тоже черносошный крестьянин, Иван Афанасьевич Шубной. А его брат — Фома Шубной — юного Михаилу, уходившего с рыбным обозом в Москву, ссудил немалой по тому времени денежной суммой в три рубля и «китайчатым полукафтаньем». Было то на исходе 1730 года.

Через десять лет в мае 1740 года в многодетной семье Ивана Шубного родился еще один сын. Назвали его Федотом.

Скульптор Федот Иванович Шубин

[ Изображение на стороннем сайте: SHubjpg_6183624_13972943.jpg ]

Крестьянский сын Федот Шубной в 1761 году начал обучаться в Академии художеств. Именно тогда повелел определить его туда президент ее граф И. И. Шувалов, полагая, что ведомый ему мастер «своей работой в резьбе на кости и перламутре дает надежду, что со временем может быть искусным в своем художестве». И можно не сомневаться, что познакомил всесильного вельможу с юным земляком Михайло Васильевич Ломоносов, к этому времени давно уже академик, химии профессор, канцелярии Академии наук советник, географического департамента, университета и гимназии академической смотритель — и прочая, и прочая, и прочая. А до того года за два или менее, по-видимому, тоже не без содействия Ломоносова, стал Федот... истопником у самой государыни в Зимнем дворце. В первое же время до того — жил в столице своим ремеслом.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwaqvariu_4811107_13973048.jpg ]

Теперь мы никогда уже не узнаем точно, какая мечта привела Федота в Петербург: пример ли земляка Ломоносова, известия о котором доходили до Холмогор, иное ли что. Одно можно сказать определенно: уходя из отчего дома, не мог юноша мечтать стать именно скульптором.

Профессия скульптора (в современном понимании) появилась в России уже после петровских реформ, хотя испокон веков в русском народе пластический талант проявлялся ярко и разнообразно: и в резьбе по дереву, кости и камню, и в причудливой лепной керамике, и в рельефной чеканке по металлу. На всем протяжении своей истории русская скульптура была теснейшим образом связана со всеми другими ветвями народного творчества, что придавало ей неповторимое национальное своеобразие и красоту. Дошедшие до нас произведения пластики допетровской Руси говорят о развитости этого жанра. Большинство сохранившихся произведений — это рельефы, на которых изображены аллегорические композиции и богатый орнамент — растительный, геометрический или животный. Они украшали архитектурные сооружения снаружи, а нередко использовались и в убранстве внутренних помещений храмов и дворцов. Уже в древнейшие времена этот род искусства получил на Руси широкое развитие: достаточно вспомнить о шиферных плитах киевского Софийского собора, построенного в XI веке. Скульптурный рельеф применялся и в произведениях прикладного искусства, особенно же ярко он представлен в таком чисто русском художественном явлении, как иконостас (ничего подобного не знала Византия, откуда пришло к нам христианство). Богато скульптурное убранство. Успенского и Дмитриевского соборов во Владимире, церкви Покрова на Нерли, Георгиевского собора в Юрьев-Польском и во многих других бесценных памятниках русского зодчества.

Необычайно возрос интерес к скульптуре в начале XVIII века. Строительство новой столицы на невских берегах настоятельно требовало интенсивного использования и скульптурных рельефов, но уже выполненных в новой, общеевропейской манере, и — что, пожалуй, еще важней — скульптуры портретной и аллегорической, произведения которой находили применение и во внутреннем убранстве дворцовых помещений, и во вновь заведенных парках, городских и загородных. В то же время скульптура стала рассматриваться и в качестве могучего средства пропаганды идей большого общественного звучания, как средство выражения духовного и физического совершенства человека. В скульптурных образах находили отражение славные события российской истории—победа в Северной войне, триумфы русского оружия в войнах с Пруссией и с турками. Усиливается интерес и к произведениям классической скульптуры — античной и европейской времен Возрождения. Уже при Петре I была куплена в Риме и установлена в особом павильоне в Летнем саду статуя Венеры - выдающееся произведение римских ваятелей II века н. э. (позже некоторое время она находилась в Таврическом дворце и получила название Венеры Таврической, а затем ее перенесли в Эрмитаж, где она пребывает и поныне). На протяжении XVIII века в императорских дворцах и в коллекциях русских вельмож скопилось множество выдающихся шедевров ваяния Запада. Не удивительно, что в это время настоятельной задачей стала подготовка и своих собственных, отечественных профессиональных скульпторов. Такую задачу приняла на себя основанная в 1757 году Академия художеств (первоначально именовавшаяся «Академией трех знатнейших художеств» — имелось в виду сочетание под ее сенью живописи, скульптуры и архитектуры). И уже вскоре ей суждено было стать крупнейшим центром всего российского изобразительного искусства.

«Промемория» — иными словами, памятная записка графа И. И. Шувалова — содержала требование определить «Федота Ивановича Шубного» в Академию художеств. С первых дней учения в академии Федот Шубной стал называться Шубиным. Причины такого переименования неясны. Не исключено, что при еще не установившейся прочно в ту пору системе наследственных фамилий в крестьянской среде одну и ту же семью могли называть по-разному. Словом, так или иначе, но именно под такой фамилией вошел Федот Иванович в историю русского искусства. А «черносошный крестьянин Двинского уезда Архангело-городской губернии Федот Шубной», «состоящий в бегах», остался фигурировать в деле «о побеге». Тянулось оно 14 лет: с 1761 по 1775 год. Принятый в академию, Шубин то ли пренебрег, то ли позабыл, то ли намеренно не захотел продлить свой отпускной «пашпорт». Раз запущенная бюрократическая машина проворачивалась медленно и со скрипом. И только с присвоением Шубину звания академика прекратилось бесцельное странствование бумаг из архангелогородской губернской канцелярии в санктпетербургскую полицию и обратно.

Неторопливый, упорный, обстоятельный, Шубин учился истово и старательно. За первенством среди прочих не гнался, хотя и в отстающих не значился. Постигал нужные всякому художнику навыки сначала рисования — с образцов и с натуры, а затем лепки — с натуры же. Овладевал математикой и правописанием, изучал иностранные языки — все это полагалось знать выпускникам академии, независимо от того, к какому из «трех знатнейших художеств» — живописи, ваянию или архитектуре, они предназначались. Получал, как водится, наградные медали: малую серебряную, первую серебряную, первую золотую — уже при выпуске. Такая награда давала право на зарубежную поездку. И еще одним событием было ознаменовано для Шубина окончание академии: как и иным разночинцам, оно дало ему права личного дворянства и навсегда вычеркнуло из «податного» сословия. Федоту Ивановичу суждено было продвинуться далее по сословной лестнице и стать дворянином потомственным: с чином коллежского асессора (соответствовавшим майорскому в армии) он вошел окончательно в состав «первенствующего» сословия империи и был вписан в соответствующие родословные книги. Это, однако, произошло позже, в 1781 году, уже после его возвращения из-за границы.

[ Изображение на стороннем сайте: linedowngi_8492192_13973065.gif ]

В 1766 году Шубин вместе с двумя другими пенсионерами выехал из России в заграничное путешествие, имея при себе необходимые на дорогу деньги; часть их, впрочем, была заработана ими самими (произведения, выполняемые во время учения воспитанников, продавались) и хранилась до выпуска у казначея академии К. И. Головачевского. Снабдила академия своих выпускников также «приличной» их положению одеждой и обувью, бельем и прочим. Самое же главное — им были даны рекомендательные письма с просьбой оказать всяческое содействие в дальнейшем совершенствовании их мастерства. Одно из писем адресовалось князю Д. М. Голицыну, российскому послу при французском королевском дворе, другое — знаменитому философу Дени Дидро, числившемуся «почетным вольным общником» Санкт-Петербургской Академии художеств.

До сходней корабля Шубина провожал его учитель, профессор скульптурного класса академии Никола-Франсуа Жилле. Этот сам по себе не слишком значительный скульптор был, однако, талантливым педагогом, тонко чувствовавшим индивидуальные особенности и наклонности своих учеников и старательно развивавшим именно их. Жилле стал учителем целого поколения российских ваятелей. Помимо Шубина, в числе его воспитанников — Федор Гордеевич Гордеев (1744—1810), однокашник и в юности друг Шубина, автор многочисленных талантливо решенных надгробных памятников в Петербурге и Москве, руководитель работ на завершающей стадии установки знаменитого «Медного всадника»; Михаил Иванович Козловский (1753—1802), прославившийся созданием статуи «Самсон» в каскаде фонтанов Петергофского дворца, а также памятника Суворову на Марсовом поле в Петербурге. Учились у Жилле и другие русские скульпторы того времени. Четверть своей жизни —20 лет прожил Жилле в России, а в Академии художеств преподавал с ее основания до 1777 года. Он первым заметил и профессионально оценил особенный талант Шубина в труднейшем жанре скульптурного портрета.

Во Франции Шубин по рекомендациям Д. М. Голицына и Д. Дидро в качестве ученика начал работать в мастерской скульптора-портретиста Жана Батиста Пигаля, одного из крупнейших французских ваятелей того времени. «Беспощадный Пигаль», как его называли соотечественники, никогда не льстил натуре заказчиков, кем бы они ни были. И умел сохранять волю художника в интерпретации облика человека. У своего парижского учителя Шубин перенял не только чисто скульпторские навыки, но еще и независимость в осуществлении творческой задачи, и строгое следование жизненной правде в художественном произведении.

В Париже талантливый русский мастер поразил французскую знать умением запечатлеть в камне облик человека, исполняя заказы богатых буржуа.

[ Изображение на стороннем сайте: s1jpg_5054391_13973104.jpg ]

После трех лет пребывания в Париже Шубин в 1770 году переехал в Италию. Здесь окончательно завершается его становление как художника, он создает скульптурные портреты, навсегда прославившие его имя. Некоторые его творения итальянского периода ныне составляют украшение коллекций Государственного Русского музея и Государственной Третьяковской галереи. Среди итальянских работ Шубина можно назвать барельефный портрет графа И. И. Шувалова (1771, ГТГ), бывшего президента Академии художеств, отстраненного от этой должности после воцарения Екатерины II. Черты незаурядной натуры, деятельного и энергичного человека, хотя и надменного, легко читаются в профильном изображении графа. В виде барельефа выполнен и портрет другого русского вельможи, находившегося в ту пору в Италии,— графа Ф. Г. Орлова. И в этой работе Шубин во всем следовял натуре, создавая изображение человека решительного и отважного. Портрет долго числился утерянным и лишь в 1947 году после долгих мытарств занял свое место в коллекции Русского музея. К итальянским работам относится и «круглый» бюст князя Ф. Н. Голицына (определение «круглый» означает, что речь идет не о барельефе). Уже в первых своих работах, получивших широкое признание, Шубин был на подступах к скульптурному портрету. В них обнаруживалась способность мастера передавать всю сложность натуры изображаемого им человека. Известно, что немалых творческих удач достиг Шубин и в ряде других своих созданий итальянского периода. К сожалению, далеко не все они сохранились. Клементинская Академия в Болонье — одна из самых знаменитых художественных академий Италии — присудила Шубину — «синьору Теодоро Шубину» звание академика.

Продолжение следует...

Далее
[ Изображение на стороннем сайте: linedowngi_8492192_13973065.gif ]

Из долгого заграничного вояжа пенсионер академии Федот Иванович Шубин вернулся летом 1773 года. Но Академия художеств не торопилась с его избранием в число своих академиков.

Недоброжелателей было много. Одни завидовали его незаурядному таланту. Другие не желали признавать вчерашнего «черносошного» крестьянина. Третьи — и таких большинство — не принимали его приверженности к «низменному»: ведь портретист «списывает» свою натуру, а столпы классицизма вершиной творчества считали «сочинение» сюжетов. В живописи они более всего ценили многофигурные композиции на будто бы исторические, библейские или, на худой конец, мифологические сюжеты. То же и в скульптуре — ваятель, по их мнению, «сочинял» в камне или металле, используя язык аллегорий и образов, заимствованных из литературы или истории. Творческие же поиски Шубина были ближе манере живописцев Рокотова, Левицкого, Боровиковского: их объединяло внимание к человеческой личности, попытки глубокого постижения натуры и раскрытия многообразных оттенков его внутреннего мира и характера. И Шубин в своих произведениях выступал как тонкий знаток жизни и натуры человека. Мастерство художника сказалось в передаче прежде всего естественного человеческого лица — этого верного зеркала глубинных чувств и мыслей. Шубин, впрочем, отнюдь не ограничивался одним лицом. Он мастерски воссоздавал языком скульптурной пластики весь облик человека, утверждая свое видение его личности. Поражающая жизненная трепетность созданных им образов была отмечена многими современниками скульптора. Искусство вступившего в пору своего творческого расцвета мастера ценили не только истинные знатоки и любители искусства, но и «сильные мира сего»: прежде всего братья Орловы, да и вице-канцлер империи князь А. М. Голицын (родной брат покровительствовавшего Шубину в Париже российского посла). Шубина буквально засыпают придворными заказами, в том числе и от самой императрицы. Мастер объявляется состоящим «собственно при ея величестве». Он получает в награду золотую табакерку и еще множество лестных знаков внимания.

При таком успехе недоброжелателям из Академии художеств не остается ничего иного, как предложить Шубину выполнить программу для избрания в академию. Шубин, ссылаясь на нехватку времени, просит «проекзаменовать» его по бюстам императрицы и по другим «как статуйным, так и портретным» своим произведениям. Академия вынуждена отступить перед неслыханной «отвагой» (в те времена это слово имело, помимо сохранившегося и теперь смысла, еще и другой: нечто «сомнительное», «опасное» тоже включалось в его значение). 28 августа 1774 года общее собрание академии признало «господина Федота Ивановича Шубина» «академиком своего академического собрания» со всеми правами, которые «званию сему в установлении академии монархинею предписаны». Вот тогда-то и пришло к концу «дело» о беглом крестьянине, а родные братья академика, оставшиеся в своей деревне, вздохнули облегченно: их освободили от выплаты полагавшей на долю «беглого» подати, а для своих поездок в иные уезды и города они теперь уже беспрепятственно могли получать «пашпорты».

[ Изображение на стороннем сайте: s2jpg_9726864_13973243.jpg ]

Признавая Шубина своим полноправным собратом, академики ничуть не кривили душой: все, что он предложил им для «екзаменации», было сделано безупречно с художественной точки зрения, в том числе и скульптурный портрет Екатерины II (ГТГ). Портретное сходство безукоризненно — точно живая, глядит на зрителя моложавая женщина (Екатерине тогда только что минуло сорок лет, но она умела казаться куда моложе своего истинного возраста). Искусная лицедейка, она старательно играла, особенно в первое десятилетие, роль «северной Минервы», покровительницы наук и искусств, поборницы разума и мудрости. Все эти черты и отразил в мраморе шубинский бюст. Но в еще большей степени талант мастера проявился в портрете А. М. Голицына, работу над которым мастер начал тотчас по возвращении в Петербург. Портрет существует в двух экземплярах: мраморный — в Третьяковской галерее, а исходный, гипсовый, отлитый, скорее всего, по вылепленному из глины оригиналу,— в Русском музее (столь сложный «производственный» цикл не должен удивлять читателя — именно так обычно работали Шубин и все его современники, да и поныне большая часть скульптурных произведений проходит те же самые стадии). По единодушной оценке искусствоведов и историков, портрет А. М. Голицына относится к числу лучших произведений Шубина и русской портретной скульптуры вообще. Раскрывается мастерство скульптора полностью только при постепенном приближении и обходе бюста, ибо каждая новая точка осмотра выявляет черточки человека, запечатленного в мраморе, и позволяет угадать скрытые в нем качества.

Перед зрителями предстает тип русского вельможи, столь характерный для XVIII столетия: всесторонне образованный и широко мыслящий, он не афиширует некоторой надменности и высокомерия, смешанных с глубоким, хотя и тщательно маскируемым разочарованием, явственно отдающим скептицизмом. А. М. Голицын принадлежал к той части либерально настроенной аристократии, которая поначалу слепо поверила в искренность «свободолюбия» Екатерины II, а вскоре была вынуждена убедиться в лицемерии и фальши «поклонницы Вольтера и Дидро». Этот скрываемый от постороннего взгляда переворот в сознании не ускользнул от художественной интуиции ваятеля.

Не может не поражать еще одна черта в работе скульптора: виртуозность мастера, подчинившего своей воле такой капризный и трудный для обработки материал, как мрамор. Применяя различные приемы скульптурной техники, Шубин добивается естественности в передаче в холодном камне тепла и мягкости человеческой кожи, легкости напудренных буклей парика, струистого блеска шелковой ткани, невесомости кружевного жабо. Не случайно над могилой Шубина можно прочитать: «И под его рукою мрамор дышит...».

Первые полтора десятилетия после возвращения в Россию Федот Иванович Шубин работал не щадя своих сил: по подсчетам специалистов, из-под его резца выходило в среднем по одному произведению в месяц. Это на редкость много, даже несмотря на то что в черновой работе ему помогали ученики и подмастерья-мраморщики (мрамор оставался излюбленным материалом Шубина; в бронзе он осуществил лишь малую часть своих работ). Подмастерье в лучшем случае делал только заготовку, доводил же ее непременно сам мастер. В иных случаях Шубин проводил всю работу от начала до конца — исследователи установили это совершенно неоспоримо. Самая значительная часть наследия Шубина относится именно к этому периоду — целая галерея скульптурных портретов людей, сыгравших немалую роль в российской истории. Иные из них вошли в эту галерею целыми семьями.

Уже описанный барельеф с портретом Федора Орлова, выполненный в Италии, стал началом «семейной летописи» Орловых в камне. Тогда же в Италии Шубин высек из мрамора портрет и графа Алексея Орлова, в ту пору главнокомандующего русскими войсками и флотом, действовавшим в Греческом архипелаге против турок. Не столь уж блистательный полководец и флотоводец, Алексей Орлов тем не менее сыграл немалую роль в сухопутных, а того более в морских сражениях. Своим авторитетом главнокомандующего и приближенного императрицы он санкционировал действия адмирала Г. А. Спиридова, в результате чего турецкий флот потерпел сокрушительное поражение в Чесменской бухте. У фамилии Алексея Орлова после этого появилась прибавка «Чесменский». Итальянский портрет Алексея Орлова не сохранился. В 1778 году Шубин выполняет бюст графа Орлова-Чесменского (ГРМ). Внимательный зритель отмечает в изображенном человеке изворотливый, но, бесспорно, недюжинный ум, вальяжность, соседствующую с дерзостью и даже наглостью выскочки, склонного к резким вспышкам гнева.

[ Изображение на стороннем сайте: s3jpg_1591389_13973324.jpg ]

Тогда же, в 1778 году, появились бюсты и других братьев. В Третьяковской галерее можно увидеть бюсты Федора Орлова и Владимира Орлова. А рядом с ними — их брат Григорий.

Г. Орлов изображался скульптором не один раз. По своему обыкновению Шубин ничем не льстит временщику, хотя и не скрывает чисто художественного любования внешностью этого красивого, обаятельного и умного человека, сочетающего с такими привлекательными качествами интриганство и даже наглость.

В 1791 году Федот Иванович Шубин создает в мраморе портрет светлейшего князя Г. А. Потемкина, крупнейшего государственного деятеля екатерининской эпохи, фельдмаршала, правителя всего юга России, удостоенного звания «Таврический» за свою деятельность по освоению причерноморских и крымских земель, освобожденных от турецкой угрозы. Бюст Потемкина Шубин выполнил всего за несколько месяцев до кончины «непобедимого Росса», как часто величали некоронованного властелина России. И, глядя на его скульптурный портрет, вспоминается высказывание великого русского полководца А. В. Суворова о Потемкине как о человеке гениального ума.

В этом портрете отчасти сказываются приглушенно другие, прямо противоположные черты «князя Таврического»: поразительное, изумлявшее даже его современников, привычных ко всякому самодурству, своеволие и неуравновешенность Потемкина, его гигантское, не знавшее меры честолюбие, его завистливость — по отношению хотя бы к тому же Суворову — и жадность, удивительным образом сочетавшаяся со щедростью. Справедливости ради, стоит сказать, что от причуд «светлейшего» более всего страдали низкопоклонники, часто весьма высоких рангов, липнувшие к нему в погоне за почестями и наживой, и которых он, видя им подлинную цену, глубоко презирал. Людей, достойных уважения, Потемкин, напротив, отличал — не в этом ли секрет некоторой «сглаженности» его изображения Шубиным: скульптор полагался, естественно, не на рассказы и сплетни, а на собственное впечатление, так что обвинять его в предвзятости, а того более в лести никак нельзя. Притом нисколько не приукрасил Шубин и внешности Потемкина (разве что потерянный им некогда в результате болезни глаз ничем не отличается от здорового): изобразив крупные черты несколько одутловатого лица, потерявшего с годами привлекательность и не отличающегося правильностью, Шубин остался верен раз и навсегда избранному им пути говорить языком искусства неподдельную правду.

[ Изображение на стороннем сайте: s4jpg_6456558_13973342.jpg ]

В своем стремлении к правде Шубин неизменен. И потому подлинно значительные личности в его изображении даны в героизированном и приподнятом виде. Но скульптор не приукрашивает внешность своих моделей, сохраняя их реальный облик. Таковы портретные бюсты фельдмаршала графа П. А. Румянцева-Задунайского, победителя турок в русско-турецкой войне 1768—1774 годов, известного флотоводца адмирала В. Я. Чичагова, видного государственного деятеля А. А. Безбородко (правда, в его мраморном бюсте, хранящемся в Русском музее, а того более — в гипсовом варианте портрета безжалостно выявлены и отрицательные черты вельможи).

[ Изображение на стороннем сайте: s5jpg_8778924_13973391.jpg ]

Особенно же правдив и вместе с тем вдохновенно-лиричен бюст М. В. Ломоносова, созданный в 1793 году в трех вариантах. Бронзовый находится в знаменитой Камероновой галерее Екатерининского дворца в Царском Селе (ныне г. Пушкин), мраморный — в Москве в Нескучном дворце, где после переезда в Москву разместился Президиум Академии наук СССР. А гипсовый бюст хранится в Русском музее. Бюст выполнен без малого через три десятилетия после смерти великого просветителя. Но едва ли только по памяти изображал Шубин своего покровителя и земляка: не исключено, что под руками у скульптора были рисунки с натуры — этому мастерству в академии учили всех воспитанников независимо от их непосредственной специализации. Не будет ошибкой предположение, что некогда, еще при жизни Ломоносова, Шубин мог даже и лепить его. Во всяком случае, в мраморе прославленный поэт и ученый предстает в реальности своего обличья. Основательность, душевная и телесная сила, непреклонность — все эти качества Ломоносова переданы в портрете. Вопреки традиции Шубин изобразил своего великого друга без парика. На плечи накинут плащ, из-под которого чуть виден свободно распахнутый ворот рубашки с кружевным жабо. Ломоносов как бы отрешен от казенной парадности и официальности и запечатлен скульптором в непринужденной позе, словно на минуту задумавшийся, прежде чем высказать нечто весьма значительное.

[ Изображение на стороннем сайте: s6jpg_3814107_13973462.jpg ]

Этот скульптурный портрет сродни лучшим достижениям современной Шубину портретной живописи в ее лучших образцах — на ум вновь приходят имена Рокотова, Левицкого и Боровиковского. Как и они, скульптор отходит от абстрагирующей типизации образа, усиливая реалистические черты в изображении своего героя. А значительность и даже величавость идет отнюдь не от внешней заданности, но лишь изнутри облика гениального ученого и поэта, глубоко осознававшего свое место в судьбах отечественного просвещения,— достаточно напомнить его замечание в ответ на угрозу «отставить» его от академии: «Нет, разве Академию от меня отставят!»

Своего рода антиподом ломоносовскому портрету можно считать бюсты императора Павла I (их три, почти одинаковых — бронзовый (1798, ГРМ), мраморный (1800, ГРМ), бронзовый (1800, ГТГ). В гротеске запечатлена Шубиным натура венценосного самодура и деспота Павла I в этом скульптурном портрете, хотя и с тщательностью передачи его облика. При обходе бюстов можно в одном из поворотов различить и несколько неожиданно проглядывающую в лице Павла слезливую сентиментальность, и мелкую трусливость, даже своего рода загнанность, которые при ничем не ограниченной власти самодержца оборачивались нередко дикими выходками (известна его команда целому полку идти походным маршем в Сибирь за мелкую оплошность, допущенную на очередном вахт-параде). Но и в портрете Павла I Шубин не опускается до карикатуры.

[ Изображение на стороннем сайте: s7jpg_3876399_13973500.jpg ]

Неизменная верность правде, свойственная Шубину в жизни и творчестве, трудно совмещалась с царившими при дворе раболепием и подобострастием. Именно потому следом за не слишком долгой полосой успеха и щедрой милости «власть предержащих» к Шубину его постигает нелегкая доля художника не в чести. Открытой немилости ему не высказывают, даже напротив: в 1786 году он получает следующий чин — надворного советника. И заказы приходят от «первенствующих персон», хотя с каждым годом их становится все меньше. Одна из последних его работ времен царствования Екатерины II — ее статуя в рост. Императрица держит скипетр в одной руке, а другой рукой опирается на Свод законов (ГРМ). На первый взгляд сюжет статуи «Екатерина-законодательница» тот же, что и у портрета с таким же названием, выполненного Д. Г. Левицким и получившего «всемилостивейшее» одобрение и как бы повторенного знаменитой одой Г. Р. Державина «Фелица». Но детали — «рог изобилия» у ног Екатерины II, из которого сыплются на землю орденские кресты и звезды, и видимые только при обходе статуи — со спины Екатерины — весы - символ справедливости — наполняют образ богини правосудия Фемиды прямо противоположным содержанием — перед нами богиня Фортуна: богиня случая и слепой удачи. Если вспомнить расхожее речение тех времен «вельможа в случае», т.е., иными словами, фаворит, станет ясным доходящий до дерзости намек, заключенный в статуе. Исследовательница творчества Шубина Н. Я. Яковлева усматривает даже некую параллель между этой статуей и описанием правителя-деспота в книге А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».

[ Изображение на стороннем сайте: linedowngi_8492192_13973065.gif ]

К концу царствования Екатерины II Шубин явно не в чести. Скульптор просит у президента Академии художеств профессорского места. Г. А. Потемкин поддерживает просьбу, считая, что, на худой конец, скульптор заслужил должность хотя бы старшего профессора. А Совет академии производит Шубина в «зауряд-профессоры», т. е. как бы вне штата. Соответственно отказывают ему и в жалованье. Шубину с его большой семьей (у него было шестеро детей) приходится перебиваться буквально с хлеба на квас.

То же продолжается и в годы царствования Павла I. Только в 1801 году, когда Шубина постигает новое бедствие — сгорает его деревянный домик на Васильевском острове, новый император «являет милость» бедствующему академику. Александр I распоряжается, чтобы академия выплатила пособие своему пострадавшему члену. За «милость» приходится расплачиваться, и в 1802 году Шубин создает одно из последних своих произведений, притом далеко не самое удачное: бюст Александра I (ныне он находится в Воронежском областном музее изобразительных искусств). Бюст приносит стареющему скульптору новые знаки «высочайшего благоволения» — бриллиантовый перстень и грамоту на чин коллежского советника, соответствующий чину полковника в армии. Но что гораздо важней — ему дана должность адъюнкт-профессора: иными словами, шестидесятитрехлетний, искушенный в своем мастерстве художник значится младшим профессором, но получает постоянное, хотя и скромное, жалованье и казенную квартиру. Недолго, однако, пользуется всеми этими «благами» Федот Иванович. 12 мая 1805 года он умирает. Похоронили Шубина на Смоленском кладбище в Петербурге. Позже прах его вместе со скромным надгробием был перенесен на кладбище Александро-Невской лавры, где нашли свой последний приют многие выдающиеся представители русской культуры. Неизвестный стихотворец сочинил надгробную надпись:

... резцом животворитесь, Природы сын и друг, искусствам же зиждитель.

И в самом деле: словно наполнял живым теплом холодный мрамор резец первого скульптора из числа «природных россиян», впитавшего богатейшее наследие безымянных народных мастеров и творческим взлетом своим вознесшего русскую скульптуру вровень с всемирными образцами этого вида искусства.

Сегодня замечательный осенний денек. Появилось настроение вспомнить о красоте, вспомнить и поговорить о ней...

[ Изображение на стороннем сайте: 077f05e4d4_1138069_14217367.png ]

Фабрика по изготовлению фарфора Каподимонте
PORCELAIN FACTORY CAPO - DI - MONTE

[ Изображение на стороннем сайте: Capodimont_9641616_14215219.jpg ]

Известная всему миру фабрика по изготовлению фарфора Каподимонте была основана в 1743 году королем Сицилии и Неаполя Карлом III, родом из династии Бурбонов. Взойдя на неаполитанский престол в 1734 году, Карл поселился в столице со своей свитой советников, художников и мастеров и перевёз с собой богатую коллекцию предметов искусства, принадлежавшую его матери Елизавете, последней из рода Фарнезе.
Для размещения этого уникального собрания произведений по приказу короля был воздвигнут Дворец Каподимонте.

[ Изображение на стороннем сайте: uploadwiki_6911126_14215284.jpg ]

Музей Каподимонте (итал. Museo di Capodimonte), официальное полное название — Национальные музей и галереи Каподимонте (итал. Museo e Gallerie Nazionali di Capodimonte) — художественный музей в Неаполе. Музей расположен в бывшем дворце (летней резиденции) Бурбонов, на территории городского парка Каподимонте (итал. Parco di Capodimonte).

Карл увлеченно изучает технологию производства фарфора, избрав для своих экспериментов внутренний двор дворца Капидимонте, возвышающегося на холме над Неаполем. Со временем его мастер Витторио Шеперсу создаст потрясающе мягкий фарфор отличного качества. Глазурь для производства фарфора специально заказывалась в Венеции и в Дрездене. К 1743 году на территории парка Каподимонте появляется фабрика, которая за один месяц выпускает около 2000 изделий из фарфора: табакерки, кубки, чайные и кофейные сервизы, блюдца.

Художники, работавшие на фабрике Каподимонте, черпали вдохновение в творениях известных уже к тому времени мануфактур Мейсена, Джинори и Венеции. Позже фабрика выпускает серию статуэток, посвященные религиозным и мифологическим сюжетам, а также изображение музыкантов, крестьян и рыбаков. Год за годом оборот мануфактуры увеличивался, производство расширялось, ассортимент обогащался всё большим разнообразием форм и узоров, создавались уникальные предметы искусства.

Вступив на испанский трон в 1759 году, Карл вынужден был отказаться от неаполитанской короны и покинуть страну. Перед отъездом Карл велел уничтожить всё то, что могло раскрыть секреты производства мануфактуры. Тем самым завершилась первая «золотая пора» фарфора Каподимонте, продлившаяся 16 лет.

1780 год – начало нового этапа в истории неаполитанской королевской мануфактуры, под руководством Фердинанда IV сына Карла III. Именно в этот период было освоено производство «бисквита», т.е. матового фарфора, до этого все изделия покрывались глазурью. В эти же годы впервые применяется фирменный знак неаполитанской мануфактуры: изображение короны и латинской буквы «N», в честь названия города.

Французская революция и наполеоновское правление привели фабрику к стремительному упадку. Последующие десятилетия итальянской истории стерли следы этого богатейшего наследия, пока в 1925 году под Миланом не был основан фарфоровый завод, в котором лучшие скульптуры того времени, вдохновленные старинными образцами и творчеством старых мастеров, решили возобновить традицию фарфора «Каподимонте», положив начало его современной истории.

Постепенно стиль Каподимонте, в его современном понимании, утвердился и достиг новой славы, сравнимой со славой прошлых лет. Последователи Каподемонте сознательно отказались от имитации старинных мастеров, избрав путь естественного продолжения традиции, обогатив её оригинальными решениями, реализмом и индивидуальной трактовкой.

[ Изображение на стороннем сайте: 06d4a04b31_4248471_14217064.gif ]

Кто это выдумал лепить людей из глины?
И обжигать в печи? И покрывать глазурью
цветной? И придавать их лицам
оттенки чувств вполне живых людей?

[ Изображение на стороннем сайте: imgvintage_7512237_14216038.jpg ]

Они поют, читают, виртуозно
играют веером, ... нагнувшись, поправляют
застегнутый небрежно башмачок...
Они похожи (как они похожи!)
на тех, кого давным-давно уж нет
и в то же время вот они, смотрите!

[ Изображение на стороннем сайте: img1livein_1451836_14216077.jpg ]

Кому на ум пришло доверить глине
(которою давно уж сами стали
и автор, и, конечно же, модель)
подвижность черт, и жесты, и дыханье,
и влажный взгляд подобие и образ...
Так ты не скажешь, Кто это придумал?
Даира Фомина

[ Изображение на стороннем сайте: xallyavaru_1222680_14216122.jpg ]

[q]
Символ "N" – это символ старейшей мануфактуры Artigiano Capodimonte (Италия), мастера и художники которой создают удивительные фарфоровые статуэтки животных и птиц, декоративные корзинки с фруктами, великолепные композиции, настенные панно и барельефы с использованием фарфора и керамики.
[/q]

[ Изображение на стороннем сайте: img0livein_2626743_14216101.jpg ]

[q]
Абсолютно все изделия создаются вручную и не повторяются. Несмотря на один артикул, изделия имеют разные оттенки и цвета. Барельефы и панно с ручной надписью бренда "Артигиано Каподимонте" имеют самые различные формы и обрамлены разноцветными рамками из дерева. На каждом изделии стоит клеймо "N", которое означает, что вся продукция итальянской фабрики соответствует высокому качеству королевского производства "Capodimonte", представленного в Неаполе в ХVIII веке во времена королевства "Burbon".
[/q]

Источник 1
Источник 2
Источник 3

Мне очень нравится дарить фарфоровые и фаянсовые предметы своим друзьям в праздничные дни. Не обязательно это большие и дорогие предметы.
Каждый предмет - это чей-то труд, частица души...они всегда создаются в любви, добре и на позитиве (речь не о конвеерном производстве).

[ Изображение на стороннем сайте: 06d4a04b31_9584054_14217872.gif ]

Умей ценить красу в обычном,
Узри любовь в творенье рук.
Не будь к живому безразличным,
Люби и счастлив будь, мой Друг!!

Девятнадцатое столетие стало для мировой моды новым витком, новой эрой. Постепенно представители высшего общества стали охладевать к сложным нарядам, отдавая предпочтение демократичным костюмам и платьям. Во многом на их выбор повлияла индустриализация. Общество стало более динамичным, что потребовало упрощения как мужского, так и женского костюмов.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_1023677_14218035.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_9035925_14218039.jpg ]

В моду можно сходу окунуться,
Мода впереди планеты всей,
Впрочем, может изредка вернуться
Из былых давно минувших дней.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_6711460_14218043.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_8979296_14218051.jpg ]

Отрицанье моды неразумно,
Только в моде мера хороша,
Моде слепо следовать безумно,
Бессердечна мода-госпожа!

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_4042206_14218061.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_3404329_14218073.jpg ]

Бессердечна, жестка и бездушна,
Часто неприступна, как скала,
Мода ведь, по сути, малодушна,
Побыла сезон, да и ушла.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_3720030_14218084.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_6398042_14218093.jpg ]

То ли дело классика… Искусство…
Истинная нега-красота,
Та, что формирует в людях чувства,
Вкус – искусства мера, высота!

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_1651833_14218098.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_8072680_14218105.jpg ]

Мода – ненадежная подруга,
Очень переменчива всегда,
Уследишь за ней – твоя заслуга,
Только не поймаешь никогда!

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_5321964_14218113.jpg ]

Все статуэтки из фарфора знаменитой фабрики "Capodimonte porcelain"

Источник

XVIII и XIX века были временем экспедиций и географических открытий, которые сыпались, как из рога изобилия. Новые земли всегда требовали подробного описания и сбора образцов растений, животных и прочего характерного для этой местности материала.

Общество оглядывалось вокруг, пытаясь осознать свою роль в окружающем мире. Повсюду витал дух просветительства, в моду вошли занятия естествознанием, энциклопедисты призывали всмотреться в природу и почувствовать себя ее частицей. Во многих развитых странах появились национальные академии наук и географические общества.

На светских вечерах в салонах обсуждались не только политические, литературные и театральные новости, но и рассказы путешественников, сопровождавшиеся демонстрацией привезенных образцов. Составление гербариев стало таким же обычным развлечением для светских дам, как вышивание. В живописи появилось новое направление - «ботанический рисунок». Такие ботанически точные изображения растений на бумаге и на фарфоре коллекционировали, собирая целые «гербарии».

Естественно-историческая экспедиция

В 1768 г. по распоряжению Екатерины II из Санкт-Петербурга стартовала естественно-историческая экспедиция, возглавляемая молодым талантливым профессором естественной истории П.С.Палласом. Экспедиция оказалась трудной и длительной. Шесть лет кочевой жизни подорвали здоровье 33-летнего ученого, но не лишили его мужества и энтузиазма. Результаты исследований нашли отражение в многочисленных трудах по минералогии, зоологии, ботанике и этнографии Сибири. Паллас задумал издать большой труд «Flora Rossica», но завершить ему удалось лишь 2 части, посвященных дикорастущим деревьям и кустарникам.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_7177387_14343455.jpg ]

Книга П.С..Палласа «Путешествия П.-С. Палласа в разные провинции Российской империи»
(Voyages de m. P.S. Pallas, en différentes provinces de l'Empire de Russie, et dans l'Asie septentrionale./
Trad. de l'allemand, par m. Gauthier de la Peyronie. Peyronie M. Voyage de M.P.S.Pallas)
Изд. Maradon. Paris, 1793. Из коллекции Государственного Дарвиновского музея

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_1027777_14343515.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_7544397_14343528.jpg ]

1. Cachrys odontalgica
Прангос противозубной
(сем.Зонтичные)
2. Molucella tuberose
Молюцелла клубневая
(сем. Губоцветные)

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_5812993_14343549.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_9361545_14343554.jpg ]

1. Prunus Chamaecerasus
Вишня степная
Изд. Паллас «Flora Rossica», 1784-88
Из иконотеки гербария МГУ
2. Prunus Sibirica
Абрикос даурский (сибирский)
Изд. Паллас «Flora Rossica», 1784-88.
Из иконотеки гербария МГУ

Коллекции, собранные в этой поездке, легли в основу собрания академической кунсткамеры, а часть экспонатов попала, благодаря происхождению автора и старым связям, в Берлинский университет. Семена из этой коллекции вскоре станут драгоценным дипломатическим подарком императрицы.

Увлечение ботаникой, коллекционирование, наблюдение за разведением и селекцией растений в собственных садах становится в Европе популярным увлечением для дам высшего света на рубеже XVIII и XIX веков. Интерес к ботанике подогревался сложившимися традициями строительства садов и парков, которые играли роль если не частных ботанических садов, то обширных коллекций растений. Не осталась в стороне и Россия. Такие вельможи, как Шереметевы, Голицыны, Юсуповы наперегонки старались привить в отечестве последние европейские достижения.

Культ еды

В XVIII веке процветал культ еды, ни одна встреча или мероприятие, будь то бал, охота или театральное представление, не обходилось без праздничного обеда, порою затягивавшегося до утра. Длительное застолье превращали в шоу. Зал для торжественного обеда украшали цветами и померанцевыми деревьями в кадках. По размеру и количеству этих деревьев можно было судить о размере капитала хозяина, так в Кусково у графа Шереметева было около 600 померанцевых деревьев. Для каждого праздника художник делал эскизы фейерверков, декоративных построек в парке в виде беседок и арок, оформления стола, театральной сцены и костюмов. Стол оформляли в соответствии с предварительно разработанными эскизами. Боковую часть скатерти красиво подкалывали воланами и украшали цветами и лентами. Перед каждым прибором принято было ставить небольшой персональный букет. Стол поражал не только количеством и изысканностью блюд и перемен, но и экзотическими фруктами и компонентами блюд.

Именно этому культу еды мы обязаны появлением роскошных сервизов, фарфоровых статуэток, соответствовавших теме трапезы и украшавших стол, а также искусства оформления блюд. Близился конец XVIII в., эпоха роскоши и сибаритства сменилась аскетизмом французской революции и скромностью просветительства.

[ Изображение на стороннем сайте: 1013795913_6515648_14343704.gif ]

Самодержица Российская приняла Французскую революцию в штыки. Казнь Людовика XVI в 1792 г. только добавила масла в огонь этой неприязни. Поскольку Екатерина Великая привыкла к тому, что в Европе без ее ведома ни одна пушка выстрелить не смела, то отношение ее к республиканской Франции не могло не сказаться на внешней политике России. В 1795 г. она заключила договор с Англией против Французской Директории, согласно которому Россия должна была выставить 60 тыс. солдат во главе с Суворовым, но время шло, а императрица не торопилась проливать русскую кровь, защищая интересы Англии.

Дипломатический букет

Английский король Георг III, пытаясь подстегнуть события, преподнес Екатерине «дипломатический букет», представлявший собой большую коллекцию из 220 видов тропических растений. Подбором растений, доставленных в Англию морем из дальних стран, занимался президент Лондонского королевского общества Джозеф Банкс. Значимость и ценность королевского подарка была настолько велика, что для доставки саженцев снарядили специальное судно «Вега» в сопровождении военного эскорта. Кроме того, к растениям был «навечно прикомандирован» английский садовник Г. Неа, в обязанности которого входило следить за сохранностью и самочувствием коллекционных растений.

[ Изображение на стороннем сайте: forumnasvy_5196063_14343728.jpg ]

Королевская стрелиция

Учитывая неблагоприятный климат Санкт-Петербурга, Екатерина решила разместить полученный «букет» в оранжереях и парке Павловска. Обоз из пятнадцати больших крытых повозок с растениями торжественно и осторожно проследовал из Санкт-Петербурга в Павловск, где его встречали Мария Федоровна и наследник престола, будущий Павел I. Садовник Г. Неа стал неотъемлемой частью коллекции и был «пересажен» вместе с растениями из английских оранжерей в российские.

В качестве ответного подарка в Лондон для Королевского ботанического сада Кью была отправлена партия семян растений, произрастающих на территории России. Среди 217 видов семян были и редкие сибирские растения, такие как Панцерия мохнатая (Panzeria lanata), Дороникум алтайский (Doronicum altaicum Pall), Пижма сибирская (Tanacetum sibiricum Falk). Основой для этого подарка послужили семена, собранные натуралистом П.С. Палласом в долгосрочной экспедиции по Сибири.

Продолжение следует....

Начало см. здесь

[ Изображение на стороннем сайте: 1013795913_6515648_14343704.gif ]

Зная об увлечении Екатерины растениями, наследник датского престола кронпринц Фредерик в 1790 г. поручил мастерам королевской фарфоровой фабрики Royal Copenhagen изготовить подарочный сервиз из 750 предметов. Сервиз предназначался в подарок русской императрице и был тонкой лестью интересам Екатерины.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_9804993_14344026.jpg ]

Рисунки для росписи предметов сервиза, который назывался «Флора Дании», брали из незавершенного еще ботанического атласа «Flora Danica». Этот атлас объединил таблицы всей флоры Датского королевства, работа над его изданием продолжалась больше века - с 1753 по 1883 г. За это время изменилась политическая карта Скандинавии, и этот великий труд в середине XIX в. решено было сделать общескандинавским, добавив туда тома с норвежскими и шведскими растениями. В окончательном варианте труд состоял из 51 части и 3-х дополнений и включал 3240 гравюр с растениями разных видов.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_1002626_14343812.jpg ]

Титульный лист ботанического атласа "Flora Danica"

Работа над сервизом двигалась быстрее формирования ботанического атласа, но события обгоняли любые планы. В 1796 г. Екатерина Великая умерла, так и не получив этого подарка. Работа над ним была завешена в 1801 г.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_5537873_14344045.jpg ]

Расширенный и все еще неполный сервиз состоял из 1802 предметов и был рассчитан на 100 персон. При росписи сервиза было использовано 1260 изображений из атласа «Flora Danica». Латинское название растения воспроизводили на донышке каждого предмета.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2725479_14343837.jpg ]

С 1803 г. сервиз «Flora Danica», как произведение искусства, стал принадлежностью датской короны. Но подарок оказался слишком велик для небольших местных резиденций. Тогда по приказу короля десертная часть сервиза была оставлена в замках Амалиенборг и Кристиансборг, а столовая отправлена в Розенборг.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_5344152_14343879.jpg ]

Часть предметов этого сервиза все-таки попала в Россию в качестве приданного принцессы Дагмары, вступившей в брак с Александром III и ставшей императрицей Марией Федоровной.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_6964188_14344133.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2729440_14344143.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2159059_14344165.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_6893176_14344189.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2155701_14344215.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2770200_14344231.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_3687292_14344244.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_5506225_14344254.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_1618133_14344264.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_3816381_14344287.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_9122105_14344299.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_7453712_14344275.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_8109604_14343917.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2130054_14344320.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: CHash1jpg_1382040_14343944.jpg ]

Незадолго до смерти, в 1796 г., Екатерина приобрела у английского ботаника Джона Фрейзера, путешествовавшего по Америке, гербарий, собранный им в 1787 г. на острове Мартиника, в Вилиамсбурге. Недавно в старых фондах травников МГУ были обнаружены 5 гербарных листов из этой коллекции. На найденных листах цветы Caesalpinia sapon L., листья и соцветия Schleichera trijuga Wilid и Melia sp., листья Hura crepitans с надписями на русском, французском и английском языках.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_1440051_14344012.jpg ]

Поскольку гербарий предназначался для развлечения великосветского общества, подписи комментировали некоторые особенности этих растений: приятный запах, привлекаемые ими виды насекомых или колибри, которые изображены рядом с ними. В качестве благодарности Екатерина предложила ботанику самому назначить цену за гербарий и сделала его «коллектором Ея Величества» с поручением снабжать ее и в дальнейшем интересными растениями из другого полушария.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_8944016_14343973.jpg ]

После смерти Екатерины II в 1796 г. политические пристрастия Павла I из чувства противоречия резко качнулись в сторону признания республиканской Франции и Наполеона. Парижские салоны и после революции оставались неизменными законодателями мод, а в них не утихал «ботанический» бум. Не осталась равнодушной к ботанике и Жозефина - «первая леди» Франции, жена Первого консула, а позже - императора Наполеона Бонапарта.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_2167781_14343986.jpg ]

Зная о ее увлечении, вновь назначенный в 1800 г. управляющий Севрской мануфактурой Алекандр Брониар решил создать десертный сервиз с точным воспроизведением рисунков ботанических трудов Пьера-Жозефа Редуте, иллюстрированных художником О.-П. де Кандолем и изданных в 1802-04 гг.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_5955410_14344103.jpg ]

В сервизе было более 80 тарелок с красно-коричневым, украшенным орнаментом, бортиком. Каждый предмет был украшен ботанически точным изображением какого-либо растения с латинским названием под ним, написанным золотыми буквами....но это - другая история.

[ Изображение на стороннем сайте: 04fe36cf5f_8679259_14344380.gif ]

[q]
Зная о ее увлечении, вновь назначенный в 1800 г. управляющий Севрской мануфактурой Алекандр Брониар решил создать десертный сервиз с точным воспроизведением рисунков ботанических трудов Пьера-Жозефа Редуте, иллюстрированных художником О.-П. де Кандолем и изданных в 1802-04 гг.
[/q]

[ Изображение на стороннем сайте: artposterg_4438848_14345183.jpg ]

В 1799 году Наполеон и Жозефина приобрели замок Мальмезон в 15 километрах от Парижа, и Жозефина приложила немало усилий, чтобы превратить"'Императорский дворец", а особенно его парк, в настоящее чудо природы. Из огромного количества самых разнообразных растений в парке истинным увлечением императрицы стали розы.

[ Изображение на стороннем сайте: artposterg_7002271_14345188.jpg ]

При этом интерес Жозефины к розам был в том числе и научным: она специально отправляла по всему свету самых лучших ботаников, поручив им искать сорта роз, которых еще не знали в Европе. Коллекция роз, собранная Жозефиной за 15 лет стала одной из самых великолепных и известных во всей Европе - она насчитывала 250 сортов роз.

[ Изображение на стороннем сайте: artposterg_1000839_14345197.jpg ]

Именно по ее просьбе художник-акварелист Пьер-Жозеф Редуте (P.-J. Redoutе создал точный каталог всех видов роз, которые росли в садах Мальмезона. Работа Редуте и сам выдающийся сад Жозефины легли в основу всех современных знаний об этом цветке.

[ Изображение на стороннем сайте: artposterg_4365880_14345169.jpg ]

Репродукции рисунков роз Редуте были собраны в три альбома и изданы небольшим тиражом в Париже в 1817-1824 гг. в виде ботанического атласа с названием «Розы». Альбомы имели оглушительную популярность среди подражателей, а рисунки художника легли в основу цветочных мотивов на гобеленах, обоях, мебельных тканях и росписи на фарфоровой посуде.

[ Изображение на стороннем сайте: artposterg_5457621_14345202.jpg ]

Редуте, прозванный современниками "Рафаэлем цветов", создал более 6000 флористических рисунков, гравюр и картин, отличавшихся высокой ботанической точностью и по сей день пользующихся неизменно высокой популярностью

Источник информации

[q]
Зная о ее увлечении, вновь назначенный в 1800 г. управляющий Севрской мануфактурой Алекандр Брониар решил создать десертный сервиз с точным воспроизведением рисунков ботанических трудов Пьера-Жозефа Редуте, иллюстрированных художником О.-П. де Кандолем и изданных в 1802-04 гг.
[/q]

В сервиз входило 80 тарелок с красно-коричневым, украшенным орнаментом, бортиком. Каждый предмет был украшен ботанически точным изображением какого-либо растения с латинским названием под ним, написанным золотыми буквами. Тарелка с изображением голубого лилейника (Hemerocallis caerulea) была одной из них -

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_4495355_14345233.jpg ]

Это растение было открыто в Восточном Китае и первоначально отнесено к лилейникам, считавшимся тогда (неверно) представителями семейства Лилейные. Сейчас мы его знаем как хосту, имеющую статус самостоятельного рода. Таким образом, это фарфоровое изделие является наглядным свидетельством одного из ботанических заблуждений того времени. Изображение для фарфора выбрано из рисунков представителей семейства лилейных, таблицы с которыми были изданы в Париже в 1802 г. Первые скопированные на фарфор рисунки и дали название сервизу – «Лилейный», хотя в сервизе были воспроизведены также иллюстрации к трудам «История тучных растений» де Кандоля 1799 г. и «Мальмезонский сад» Пьера Вертена 1803-04 гг. Использование последнего издания бесповоротно определило будущую владелицу сервиза. Кому же еще можно было адресовать такой подарок, как не самой хозяйке Мальмезона и будущей императрице Франции?

С октября 1802 по февраль 1803 г. было расписано 26 тарелок. Работа выполнялась двумя лучшими мастерами-художниками Севра, специализирующимися на изображении цветов – Ф. Парнстом и Ж.-Н. Сиссоном. С 1803 г. работу возобновил Жильбер Друэ, расписавший ¾ всех тарелок и все формовые изделия сервиза. Тем временем 1804 г. прошел под знаком подготовки Наполеона и Жозефины к коронации, которая состоялась 2 декабря 1804 г. В апреле 1804 г. 60 тарелок были закончены, а к 18 марта 1805 г., когда сервиз поступил на склад мануфактуры, он насчитывал 80 тарелок и целый ряд формовых изделий.

28 марта 1805 г. Лилейный сервиз был доставлен в императорскую резиденцию Наполеона в Сен-Клу, откуда отправился в Мальмезон. 3 апреля 1806 г. сервиз в качестве свадебного подарка был передан Стефании де Богарне (1789-1860), удочеренной императорской четой племяннице первого мужа Жозефины, вышедшей замуж за принца Баденского. В 1811 г. в связи с вступлением супруга на престол герцогства Баденского, Стефания заказала дополнение к имеющемуся сервизу. Заказ выполнялся на Парижской мануфактуре Ле Гро д`Анизи. При работе над дополнением была использована новая для того времени технология печати рисунка на фарфоре. Изображения для изделий брали из труда ботаника П.-А. Пуато «Flora Parisiensis» («Парижская Флора»), иллюстрированного художником П.-Ж.-Ф. Тюрпеном. Две тарелки с изображением Хвостника обыкновенного (Hippirus vulgaris) и вероники горной (Veronica montana) были созданы после 1811 г. и дают нам представление о флоре Парижа.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_9835956_14345244.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_4873064_14345248.jpg ]

1. Hippirus vulgaris
2. Veronica montana

Для сервиза подбирались не роскошные цветы, а растения хорошо знакомые и часто встречающиеся, таким образом сервиз приобретал познавательное значение, становясь гербарием на фарфоре за обеденным столом. До 2000 г. сервиз был собственностью маркграфов Баденских.

Вернемся в Россию и посмотрим, как мода на ботанику повлияла на вкусы наших соотечественников.

[ Изображение на стороннем сайте: imgfotkiya_4861128_14345340.jpg ]

Садовников В.С. Званый вечер в доме Юсуповых. Акварель. 1852–1854 гг.

[q]
Фрагмент из текста -
...подготовка к Рождеству начиналась загодя. Наряжалась высоченная елка. А гости приходили с чемоданами, чтобы унести все подарки. На следующий день елка устраивалась для прислуги с семьями. Княгиня за месяц опрашивала всех слуг, кому что подарить. Слуга араб Али однажды попросил у нее «красивый штука». «Штукой» оказалась диадема с бурмитским зерном и бриллиантами, которую Юсупова надевала, отправляясь на балы в Зимний. И когда Али увидел Зинаиду Николаевну, одетую обычно просто, а тут в роскошном платье и в ослепительных драгоценностях, он обомлел и пал перед ней ниц, приняв за божество.
[/q]

Жажда славы всю жизнь не давала покоя князю Юсупову. Собрать под своей крышей все лучшее и быть первым во всем – под таким девизом протекала вся его жизнь. В Европе увлекаются живописью - значит, у него должна быть уникальная коллекция живописи; фарфором - значит, - собственная фарфоровая мастерская должна выпускать подарочные изделия лучше Мейсена и Севра, в крайнем случае, оригинальнее и уникальнее. Покинув пост директора Императорского фарфорового завода, Николай Борисович Юсупов был крайне недоволен качеством продукции, выпускаемой после его ухода. Создание собственной фарфоровой мастерской давало возможность показать, что потеряло российское фарфоровое производство в его лице.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwmuseumr_4722684_14345289.jpg ]

Поскольку фарфор ценился очень высоко, чайная пара ручной росписи была достойным подарком не только вельможам и придворным, но и самим государям. Лично подбирая рисунки для изделий своей мастерской, Юсупов остановился на рисунках П.-Ж.Редуте, выпустившего в 1817-24 гг. в Париже трехтомный атлас «Розы» с описанием видов и сортов роз, растущих в Мальмезоне. Князь решил выпустить серию тарелок с изображением роз. Работа над тарелками шла с 1824 по 1827 г. Нерасписанные белые фарфоровые формы (белье) мастерская Юсупова получала из Франции. Надглазурная ручная роспись изделий производилась крепостными художниками в мастерской Юсупова. (Юсуповский фарфор нынче - большая редкость, ведь он никогда не производился на продажу. Набор тарелок с розами знакомит нас с коллекцией роз Жозефины в Мальмезоне...)

[ Изображение на стороннем сайте: Y1jpg_1626121_14345437.jpg ]

Сейчас сохранилось около 80 тарелок этой серии. Почти все они маркированы надписью на донце Arhangelski и годом выпуска, кроме того, на обороте тарелок, выпущенных в 1826-27 гг., золотом был указан том атласа и номер листа с изображением, скопированным на фарфор. В центре тарелки (на зеркале) крупно изображен цветок с подписью на французском языке. Сейчас 49 тарелок принадлежит Русскому музею, 13 – музею Архангельское, 9 – музею Павловска, остальные поштучно рассредоточены по разным музеям и коллекциям.

[ Изображение на стороннем сайте: Y2jpg_4455116_14345460.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: Y3jpg_2693780_14345475.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: ch4jpg_6248578_14345490.jpg ]

Семьдесят лет, с середины XVIII до 30-х годов XIX века, увлечение ботаникой объединяло страны и людей. Их интерес и любовь к растениям позволили увековечить эту хрупкую красоту на листах ботанических атласов и фарфоре для будущих поколений.

На выставках антиквариата и сейчас встречается фарфор с ботаническими рисунками, сделанными вручную

[ Изображение на стороннем сайте: wwwgreenin_9549821_14345501.jpg ]

По статье Чечеватовой Татьяны (биолог)
Фотографии автора.

Oj, kak interesno....
Spasibo.

Svetlana.

В 1907-1917 , к 300-летию дома Романовых, по Высочайшему повелению Императора Николая II на ИФЗ
была выполнена серия фигур «Народности России».
Были изготовлены три серии фарфоровых фигур в национальных костюмах народов России.
Заказ на исполнение фарфоровой серии «Народности России» был инициирован лично императором Николаем II в начале 1907 г.,
по задумке которого идеологическое значение этой коллекции заключалось в демонстрации величия и мощи Российской империи на огромных просторах Евразии
В качестве критерия отбора фигур использовались результаты Всеобщей переписи населения 1897 г.
В списке «народностей» намеченных для исполнения в первую очередь числились более 60 фигур.
По проекту эта серия должна была стать самой крупной работой скульптурной мастерской петербургского предприятия
за последние десятилетия. В сокращенном виде на изготовление серии при создании 3-4 фигур в год, по подсчетам управляющего завода, требовалось 18-25 лет.
Скульптор Павел Павлович Каменский (1858-1922), заведующий бутафорской мастерской Императорских театров,
при создании этой серии использовал не общий, «собирательный» образ, например,татарки или лапландской женщины
в не зависимости от ее возраста, рода занятий и социального статуса, а точно идентифицировал каждую фигуру

Он использовал последние результаты исторических, этнографических знаний.
Каждая фигура была смоделирована на основе новейших исторических, этнографических и антропологических данных,
при помощи научных консультантов из ведущих учреждений:
Музея антропологии и этнографии (ныне музей им. Петра Великого РАН) и Этнографического отдела музея Александра III
(ныне Российский этнографический музей)

Фигуры серии “Национальности России” исполнялись в фарфоре, бисквитные, с надглазурной и подглазурной полихромной
росписью. Параллельно исполнялись модели в уменьшенном размере.
Они предназначались для подарков в этнографические музеи.

Репортаж об открытии выставки Образы России

💠 Фарфор, фаянс, керамика, статуэтки и скульптура.

Приложение №1 к теме - Генеалогический сувенирhttps://forum.vgd.ru/22/3593/

Приложение №1 к теме - Генеалогический сувенир
https://forum.vgd.ru/22/3593/