🗺️ Село Этока — СК (Российская Федерация) : ВГД

Надо сказать, что в центре села, у здания местной администрации, стоит воинский мемориал, где поимённо вписаны те, кто не вернулся с войны. Совсем ещё юные они уходили на фронт прямо из школы или с поля... На мраморной стене, воздвигнутой в центре Этоки, прямо у здания сельской управы закреплены навечно 18 табличек с фамилиями тех жителей села, которые уже никогда не вернутся в свои дома, к своим близким. Астафуров...Артёменко...Богдановых двое.. Гладков Н.И... Горбачёвых -трое... Ефимовых - трое... Иваницких - трое... Клименко - трое... Корниенко - трое.. Сницарь П.Г... Якушенко В.В. замыкает скорбный список из 155 не вернувшихся с фронта... И для них сегодня звучит песнь о погибших: ъМне кажется порою, что солдаты, с кровавых не пришедшие полей, не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей...ъ. Над стеной склонились и шумят ели и сосны, и они молчат вместе с павшими... И наш путник всё стоит у стены не в силах сдвинуться, потому что видит фамилию родного человека, геройски погибшего в кровавых боях под Сталинградом зимой 42-го года. Как много их, молодых, сильных, рослых и красивых остались на полях сражений...Война выбила их. Война осиротила дома, она навечно разлучила матерей с детьми и жён с мужьями. Как много было тех, кто пропал без вести, и кого все годы после войны ещё с надеждой продолжали ждать. Этому ожиданию посвящались стихи, поэмы и песни. Очень яркой и сильно волнительной в 70-х годах звучала песня в исполнении С. Ротару под названием ъБаллада о материъ. Эта песня прозвучала впервые на одном из конкурсов. Весь зал рыдал. Её вновь и вновь вызывали на сцену, но и она не могла петь, потому что была сильно взволнована.. Для тех, кто не слышал эту песню, кратко скажем: прошли годы после окончания войны, сын без вести пропал на полях сражений, но мать ( ах, сердце матери!) ждёт, что сын вернётся домой.. И в село однажды привезли к показу фильм документальный о войне, и стар, и млад отправились смотреть, и вдруг посреди фильма появился один кадр, а в зале раздался материнский крикъ Алексей, Алёшенька, сынок..!!!ъ- мать увидела сына..И снова и снова просила вернуть этот кадр... Эта песня в исполнении С. Ротару произвела фуррор, она стала гимном для всех матерей, дети которых пропали без вести в боях.. Летом 1968-го года наш путник был свидетелем подобного случая, который произошёл в этокском клубе, в Большевике (напомним, что так называемый Большевик - это та часть Этоки, которая располагается под Джуцой). В ту эпоху перед демонстрацией фильма очень часто показывали хроникально-документальные фильмы. Нередко это были фильмы, отснятые операторами непосредственно на войне, и одну из таких кинолент показывали перед фильмом. В те годы в сельском клубе билеты продавала билетёрша, и в Большевике ею была Зеленская М.С. Знали, что она овдовела в молодые годы, и её муж без вести пропал на войне. Жила она с приёмным сыном Сашей, а дом её расположен был рядом с клубом. И вот во время демонстрации той хроники в какой-то момент на экране появилась сцена, где колонна солдат совершала марш, и объектив оператора остановился на лице одного из них...Как только появился кадр, в задней части зала вдруг раздался очень громкий, почти нечеловеческий крик: ъГриша-а-а-а..Гриша...!! Гриша... Это мой Гриша... Верните кадр, верните. Покажите снова.. Это он, он. Это мой Гриша..ъ. Все переполошились, в зале включили свет, многие подбежали к ней. Она плакала навзрыд, смотрела на экран и только повторяла: ъПокажите ещё раз его.. Это он..ъ. Плёнку вернули на начало и показали ещё раз, а затем по просьбе этой женщины кадр этот киномеханик вырезал и отдал билетёрше. Каким-то образом она добилась сделать запрос по этому кадру военной хроники, и ей пришёл ответ, что в кадрах запечатлены бойцы полка, где как раз воевал её муж.. Удивительная история..И об этом тоже думает наш путник, стоя у мраморной стены в молчании в грустном... Сельская дорога, которая так много видела и претерпела, дорога, по которой до войны шли обозы и стада, а в войну - военная техника, дорога, истоптанная солдатскими сапогами и босыми детскими ногами, проходит совсем рядом. и наш путник медленно идёт вперёд, строго на восток, и вот он уже у дома Иваницких, во дворе которого так уютно, и там густо цветёт вишня. Чуть дальше, слева, дом Толмачёвых, ещё вперёд - дом Корниенко, Бутенко Н., и слева чуть ниже - снова дом Толмачёвых, ниже - дом Иваницкого.. А далее - Хрипуновы, Батвиновы, Глушенко...В ранние годы Этока так и застраивалась: дома ставились на южном склоне балки, а поля осваивались за косогором, и примыкали к самой Золке, а другая часть полей располагалась по северной части, прямо под косогором, а затем уже за косогором, выходя прямо к Лиманским буграм и далее к самой речке Юца...Это замечательные места, и удержаться, чтобы не полюбоваться такой красотой, вряд ли кто сможет. Наш путник, продолжая медленно продвигаться вперёд, оказывается у моста через речку, где с левой стороны видны постройки бывшей садово-огородней бригады, управлял которой в 60-е годы Александр Чупринин. Здесь же неподалёку и сам он проживал с семьёй. Молодой, строгий руководитель, очень хороший, заботливый и требовательный отец ( в семье было два сына и дочь - дети такие же работящие, как и их отец, очень талантливые и серьёзные), Александр Чупринин впоследствии стал Героем социалистического труда ( в советское время было такое звание, также была учреждена и медаль Героя социалистического труда), и награждён был за особые заслуги и достижения в деле развития села и сельского хозяйства. Поднявшись на пригорок, наш путник видит справа от себя очень большое поле, которое отделено от сада лесополосой, а слева - сад. Сады насаждались после войны. Это была черешня - красная, розовая и жёлтая. В советское время школьники усердно работали в этих садах, помогая колхозу. Там же трудились и родители многих из них. Жизнь бурлила, было очень много молодёжи, было много детей, в садах работали и младшие школьники. Пример взрослых имел очень большое воспитательное значение, и дети трудились, во всём подражая взрослым. Лозунг ъВсё лучшее - детямъ полностью себя оправдывал. В бригаде была прекрасная столовая, где детей кормили совершенно бесплатно, здесь же были и комнаты отдыха, пруд, культстан, игровые площадки, где проходили спонтанные встречи команд по волейболу и теннису, бильярду. Труд детей не был бесплатным. Звеньевые составляли каждодневные списки, и дети получали плату за работу. И память нашего путника, совершающего такое длительное и увлекательное путешествие, цепко держит события прошлых лет. Проходя мимо этих садов, он будто снова окунается в те годы, когда, начиная с июня месяца, сады наполнялись людскими голосами и суетой начала уборки: снимали первую черешню, но уже на подходе была вишня, и по саду мелькали белые платочки женщин и девочек, а совсем маленькие ( в саду были и такие, едва ли первоклашки), одетые в цветные сарафаны и яркие панамки, сновали в беготне за взрослыми, сбиваясь в стайки и вновь разлетаясь, подносили ящики, просто собирали плоды в маленькие ведёрки. То была какая-то особая, даже неописуемо красивая, если не сказать сказочно красивая атмосфера, где каждый ощущал ответственность, пусть даже на то время маленькую, но ответственность в выполнении очень важного дела. Основная дорога делает очень крутой поворот резко на восток, а здесь же, на этом крутом повороте, прямо на Золотой курган идёт грунтовая дорога, справа от неё - снова сады где раньше росли сливы, вишня и персики. Сады занимали огромную территорию вплоть до Тамбукана.

Если внимательно присмотреться, то любопытный взгляд сразу выделит это огромное поле, простирающееся до подножья Золотого кургана. Обилие солнечного тепла, прекрасная почва, защищённость от ветров создавали идеальные условия для обустройства и использования этих территорий под сады. Этот участок как бы составлял логическое продолжение садов Лимана, дорога к которым начиналась от Золотого кургана резко на запад. Если кто-то захотел попасть в Лиманские сады, то ему бы пришлось прошагать несколько километров на запад от кургана, и тогда бы взору открылись поля, а за ними - клетки фруктовых садов, большую долю которых в то время составляли карликовые вишни, яблони. Здесь же были и персики, и абрикосы. Всё это было очень ухоженным, и природа не скупилась платить человеку за его любовь и труды. Собиралось огромное количество фруктов, которые эшелонами уходили на север, в центр, на Восток и Урал. Сегодня ландшафт несколько изменился; от былого величия, цвета и красоты цветущих садов остались лишь жалкие крохи, и мало кому приходит в голову, что во всё бывшее величие было вложено очень много труда, было сделано много усилий, чтобы преобразить пустыри, разработать поля, насадить сады, возвести хозяйственные постройки, выстроить центры культуры, детские сады, школы, вырастить не одно поколение детей, воспитать, обуть, одеть и дать образование. И сделано это было простыми людьми, людьми настойчивыми, рабочими, некогда пришедшими или приехавшими в эти места и прикипевшими к ним, решившими навсегда связать свою судьбу с этими местами... Путник наш знает, что многих на Кавказ в голодные 30-е годы привела нужда, другие бежали сюда по другим причинам, кто-то был ещё из семей казаков, некогда поселившихся здесь после Кавказской войны...Погружённый в размышления, наш путник останавливается у развилки дорог, одна из которых прямо мимо сада ведёт по направлению к Золотому кургану - горе,возвышающейся на горизонте и прикрывающей сады от северных холодных ветров. По сути Золотой курган - это небольшой локкалит, безлесный, покрытый травой и кустарником, но имеющий свои уникальные особенности: у подножья склона, обращённого к югу выбивает горячий минеральный источник (есть данные о том, что это радоновые воды), где до некоторых пор можно было искупаться, и люди этим пользовались довольно долго. Бегали туда и дети, однако из-за неухоженности и необустроенности несколько лет назад источник закрыли. В весенне-летнее время весь Золотой курган покрывается яркими цветами, склоны обдуваются слабыми ветрами, поступающими по Армавирскому воздушному коридору. Всё это придаёт тому месту какое-то необъяснимое величие, являя миру дикую красоту и притягательность. Было время в прошлом, когда на самой вершине кургана был каменный карьер, откуда добывали строительный бутовый скальный камень для закладки фундаментов домов, мимо многих из которых и проходил наш путник. У подножья, с южной стороны до сих пор расположена бывшая колхозная ферма и бригада, так что память о прошлом прочно хранится в этих строениях, возведённых много лет назад руками колхозников.. Наш путник, преодолев небольшой подъём, и, выйдя уже за пределы села, стоит в глубоком раздумье на перекрёстке дорог, перебирая в памяти многие события прошлых лет, и, окидывая взглядом поля и нынешние сады, возвращается к периоду 1928-1930 года, когда где-то здесь пахали упряжными лошадьми и быками поля, сеяли рожь, ячмень, овёс и пшеницу, молотили вручную, а кое-где и паровыми молотилками зерно, формировали бесконечные обозы в сторону города, где этот хлеб ждали... Такбыла налажена тогда жизнь. В то время люди, трудившиеся на полях, вели единоличное хозяйство. Прямо на северо-запад от Золотого кургана до самой речки Юца были огромные поля, часть из которых принадлежала Зарембе - крепкому хозяйственнику, человеку неординарному, труженику, обладавшему необычайной физической силой. Ростом под два метра, с огромными и сильными ручищами и очень крепкой шеей он трудился с утра до вечера на полях вместе с работниками, поторапливаясь собрать урожай и подготавливая земли к вспашке. Была у него паровая молотилка, лошади и быки, много инвентаря и очень большая и трудовая семья. Все надежды были связаны только с землёй, потому что она кормила. В советской истории труженики такого плана в период коллективизации назывались ъкулакамиъ, а такой период действительно наступил в 30-е годы, когда так же резко, как и в 90-е годы, начался период коллективизации хозяйства и перестройки или индустриализации промышленности. Просто однажды утром люди проснулись в совсем другой стране...
Сегодня трудно говорить правильное ли было принято правительством решение о повсеместном создании коллективных хозяйств, но одно можно сказать: проходил этот процесс неоднозначно и очень болезненно, и по прошествии времени, когда история далеко ушла вперёд, можно только сказать, что колхозы всё же прижились, и такая форма хозяйствования вскоре себя действительно утвердила, и были достигнуты видимые результаты, которые видны до сих пор, и на фоне событий недавнего прошлого вызывают у многих ностальгию, однако усердию тогдашних чиновников не было предела, и единоличная форма хозяйствования была полностью разрушена и уничтожена, а многие её дети были сосланы, выселены, попали в заключение, откуда никогда не вернулись...И сегодня с уверенностью можно сказать, что так неразумно и безжалостно уничтоженная единоличная форма тоже имела право на существование, и, действуй бы правительство тогда на благо всех, такие дикие формы репрессий никогда бы не были развязаны, и страна смогла бы избежать последствий, которые вскоре не заставили себя ждать - страшный голод 33-го года...
Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что на деревне весьма за короткий период произошёл экономический переворот, основанный на экспроприации земель, находившихся некогда в частном или как тогда было принято говорить ъединоличном владенииъ, и, как уже было сказано раньше переворот далеко небезболезненный, сопровождавшийся протестом и восстаниями крестьян во многих губерниях. Но государство продолжало наступать, обобществляя орудия труда и полностью подчиняя себе средства производства, хотя новая экономическая политика, которую государство стало проводить через некоторое время после окончания гражданской войны, показала себя как очень действенный и весьма правильный инструмент в деле восстановления разрушенного хозяйства страны и поднятия её престижа в мире, а также наполнения её внутреннего рынка товарами. Однако для государства, чьей идеологией был полный отказ от частной собственности или, говоря по-другому, её уничтожение, успех единоличного хозяйства становился фактором, вызывавшим раздражение, и тогда произошёл резкий переход от налога к полной экспроприации зерна, который и стал основной проблемой, которая впоследствии закончилась ожесточённой борьбой, а на рынке потребления - страшным голодом 1933-1934 годов. А среди событий, которые произошли после упразднения новой экономической политики, было и массовое переселение или исход сельскохозяйственных тружеников из центральных губерний, с Украины на Дон и на Кавказ. Так после 1928 года пополнилась новыми жителями и наша милая сердцу Этока и другие сёла, куда прибыли люди в поисках более сытных мест, где можно было ещё прокормить свои большие семьи. Наш путник, полностью погружённый в воспоминания, медленно шаг за шагом восстанавливает события тех лет, направляя при этом свой взор на поля, раскинувшиеся у подножья Золотого кургана, и некогда обрабатываемые руками тех самых тружеников, покинувших однажды насиженные места и прибывших на Кавказ в поисках лучшей доли. Однако вскоре новый процесс на селе, начатый однажды, достиг и Этоки. Началась коллективизация земель, причём происходила она насильственно и без объяснения сути самих преобразований и, как уже говорилось и известно сегодня, последствия таких шагов оказались ужасающими: работник вновь оказался закрепощённым, поскольку был отодвинут от собственности на землю, от орудий производства и от конечного продукта, который сам производил. Соответственно менялась и форма учёта и оплаты труда - были введены трудодни и оплата натуральным продуктом. Помимо этого жители сельских мест вплоть до 60-х годов не имели паспортов ( в сельской местности их заменяла ъ Книжка колхозникаъ - был и такой документ!) что весьма затрудняло, а во многих случаях исключало возможность свободной миграции, а также устройство на работу где-то в городе. Итак, в результате необычайного рвения проводников преобразований на селе, где-то постепенно, а где-то в самые короткие сроки образовались коллективные хозяйства, которые занимались тем же, что делалось на земле и прежде, но выраженное уже совсем в иных формах. Надо сказать, что для претворения в жизнь задач по коллективизации, в село были направлены 25 тысяч партийных активистов, многие из которых обладали очень яркими организаторскими способностями и отличались высокой работоспособностью и степенью ответственности. Что же к вопросу о критике в адрес ретивых ъпреобразователей селаъ, то в тот период выходит статья ъГоловокружение от ъуспеховъ, подписанная самим И. Сталиным, где под разгром попали все те, кто своим рвением ещё более усугубил весь негатив, который тогда принесла коллективизация. Однако жизнь продолжалась, коллективные хозяйства, в которых стали теперь трудиться бывшие единоличники, начали своё существование, но на горизонте всё чётче вырисовывалась зловещая тень голода, начавшегося в 1933 году.