Перевод с эстонского

givora написал:

[q]

Форумане, нужна помощьв переводе с эстонского:Algul elasime Barotšnaja tänavas tillukese köögiga ja kähe väikese toaga korteris. Väiksema toa üürisime üksikutele välja, Barotšnaja oli lühike tänav, mille üks ots ulatus Zelenini tänavale ja teine lõppes traataiaga ümbritsetud soldatikasarmuga. Vennad kippusid aina kasarmutevahelisele tühermaale ja sealt jõe aarde. Harilikult sain ma nad ikka kätte, aga ükskord küll kadus noorem vend nii põhjalikult ara, et tuli kõik ümbruskonna tänavad läbi otsida. Koju ei julgenud karistuse kartu-sel minna, eriti kartsin isa. Siis soovitas keegi võõras tädi politseijaoskonnast küsima minna. Üksi ma sinna ikkagi minna ei julgenud, läksime koos emaga. Jaoskonnas nägimegi kõhe venda, kes istus pingil ja näris saiatükki. Pärast tuletasime meie, teised lapsed, talle tihtipeale meelde: «Sina, Aleksander sattusid juba kähe ja poole aastasena politsei küüsi» ja nimetasime teda vahel naljatades «poliitiliseks».Peagi kolisime Barotšnajalt Lodeinopolskaja tänavasse väikesesse ärklikorterisse. Hoov oli seal küll veidi suurem, kuid selles oli peremehe lastele aiaga eraldatud mänguplats. Заранее спасибо.

[/q]

вот что перевел Гугль

Сначала мы жили в крошечном переулке Barotšnaja кухня и две небольшие комнаты в квартире. Мы рассмотрели отдельные в меньшей комнате, Barotšnaja была короткая улица, с одной чаше весов, а вторая закончилась на улице Зеленый проволокой окружении soldatikasarmuga. Братья тенденцию все более kasarmutevahelisele пустоши и от реки. Обычно я получил их по-прежнему доступны, но однажды, когда младший брат исчез так основательно, что все окружающие улицы пришлось искать. Главная не решился идти в этом предложении картофель, особенно страшного отца. Тогда кто-то предложил полицейский участок, чтобы спросить, чтобы пойти к тете незнакомца. Один я не решился пойти туда в любом случае, мы пошли с моей мамой. Станция сразу nägimegi брат, который сидел на скамейке и жевал хлеб штук. После того как мы вывод, другие дети часто напоминают ему: "Ты, Александр нашел себя в качестве лишь два с половиной года в руки полиции", а иногда в шутку называют его «политическим».
Вскоре мы переехали в небольшой улице Barotšnajalt Lodeinopolskaja ärklikorterisse. Двор был немного выше, но был отделен забором хозяина, зона для игр детей.

givora написал:

[q]

более литературный перевод

[/q]

Сначала мы жили на улице Барочной в квартире с малюсенькой кухней и двумя маленькими комнатами. Комнатку поменьше сдавали внаём одиночкам. Барочная была короткой улочкой, один конец которой выходил на улицу Зеленина, а другой заканчивался огороженными колючей проволокой солдатскими казармами. Братья всё стремились /убежать/ на пустырь между казармами и оттуда дальше к реке. Обычно я их находила, но однажды младший брат пропал столь основательно, что пришлось прочесать все окрестные улицы. Из-за страха наказания я не смела вернуться домой, в особенности боялась отца. Какая-то чужая тётенька посоветовала обратиться в полицейский участок. Идти туда в одиночку я всё же не решалась, пошли вместе с мамой. В участке мы сразу увидели брата, он сидел на скамейке и грыз кусок булки. Потом мы, другие дети, часто напоминали ему: «Ты, Александр, уже в два с половиной года попал в лапы полиции», и в шутку называли его «политическим». Вскоре мы переехали с Барочной на Лодейнопольскую улицу в небольшую мансардную квартиру. Двор там был хоть и побольше, но в нём была огороженная площадка для игр /только/ для хозяйских детей.

givora написал:

[q]

[/q]

Вскоре мы переехали с Барочной на Лодейнопольскую улицу в небольшую мансардную квартиру. Двор там был хоть и побольше, но в нём была огороженная площадка для игр /только/ для хозяйских детей. Братья были уже такими изрядными озорниками, что лезли именно туда, куда запрещалось. Хозяйские дочери нажаловались отцу, и тот пришёл к нам с матерью выяснять отношения. Так я уже сызмальства стала понимать, что для бедных всё под запретом. Как только я освободилась от школы, меня с двумя младшими братьями отправили во Вруду, где у тёти был двухлетний сын. Нянчила их всех и пыталась чем-то занять их время. Поскольку у нас почти не было никаких игрушек, попробовала сделать их сама. Мастерила для братьев саночки из дранки и вырезала деревянные кубики. Да и у меня не было ни одной куклы, для их покупки просто не было денег. Однажды соседка подарила мне чудесную фарфоровую кукольную головку, к которой можно было пришить собственноручно сделанное тело. Случались и такие развлечения, что могли закончиться печально. Парк и окрестности Врудской мызы были неухоженными, мы с мальчишками ходили туда гулять. На озере за парком увидели плоскодонку, в которой было хорошо посидеть. Однажды кто-то отвязал верёвку от сваи, и ветер стал гнать нас от берега. Младший брат плескался руками в воде, перегнулся через край лодки и бултыхнулся головой в воду. Я схватила его за шиворот и затащила обратно в лодку. За это время ветер уже отогнал лодку метров за двадцать от берега. Вёсел не было, взяла доску от сидения и начала грести. Так, с грехом пополам и добрались до берега.

givora написал:

[q]

Могу ли я рассчитывать на Вас еще?

[/q]

Обращайтесь. Попробуем (на две головы и в четыре руки) разгадать загадки Вашего дедушки.

givora написал:

[q]

продолжение отрывка:

[/q]

Вскоре мне нужно было снова идти на работу, чтобы накопить денег на следующий учебный год.
Обязательное краткое священное писание нам в школе преподавал пастор лютеранской церкви. Я всегда прочитывала заданные истории, и они мне хорошо запоминались. Затем в точности пересказывала их пастору. Меня в школе считали набожной, но я таковой не была. Мои папа и мама не были верующими людьми, не ходили они и в церковь. Но мать моего отца, моя бабушка, была страстной прихожанкой. Она жила в деревне и приезжала в Питер, чтоб сходить в лютеранскую церковь. Иногда она брала и меня с собой, но мне там не нравилось. Зато я с удовольствием глазела по сторонам во время красочной церковной ярмарки. /возможно, имеются ввиду ярмарки, проходившие в дни больших церковных праздников?../
Время от времени к отцу в гости приходили коллеги по работе. Это было, когда он уже работал на заводе аэропланов и стал участвовать в собраниях рабочих. У отца были приятели и на других заводах, например, на «Siemens-Schuckert» и др. Когда появлялись гости, отец обычно командовал: «Дети, в угол!» Чтоб мы не мешали. Отца мы боялись, т.к. он был очень строг. Он нас не порол, достаточно было его крепкого слова. Мы, дети, все вчетвером тогда или уходили из дому, или тихонько сидели в уголке. Рабочие в основном обсуждали свои трудовые дела и поругивали мастеров. Со скуки и я начала прислушиваться к их разговорам. Часто слышала слово «стачка», но поначалу не понимала его значения. Однако вскоре поняла. Начала догадываться, что капиталисты в городах и помещики на селе – враги рабочего класса. К моему великому изумлению оказалось, что царя называли самым большим кровопийцей. Так я получила своё первое политическое образование. Чем дальше, тем яснее становились для меня эти дела. Позднее я слышала, что отец посещал тайные собрания рабочих, но, понятное дело, дома он об этом помалкивал.