Усадьба Березовских в Старом Белоусе

вот еще статья Леси Сакада

Дом о шести покоях

АНОНС МЕРОПРИЯТИЯ

Национальная академия наук Украины, Киевское дворянское собрание

Музей-усадьба П.Г. Березовского, с.Старый Белоус

Черниговская областная организация Украинского общества охраны памятников

истории и культуры

Кафедра этнологии и краеведческо-туристической работы

Института истории, этнологии и правоведения им.А.М.Лазаревского

Черниговского национального педагогического университета им.Т.Г.Шевченко

Черниговский областной исторический музей им. В.В.Тарновского

Черниговская районная государственная администрация

Черниговский районный совет

Черниговская городская организация общества «Просвита» им. Т.Г.Шевченка

Четвёртые Старобелоусские чтения

КОНФЕРЕНЦИЯ

«Чернигов дореволюционный: культура и искусство»

с. Старый Белоус

Черниговского района

14 мая 2011 г.

Темы докладов участников конференции
«Чернигов дореволюционный. Культура и искусство»

1. Черниговский суд совести и его судьи

Шандра В.С., доктор исторических наук,институт истории НАН Украины, г.Киев.

2. Вклад Черниговской «Громады» и просветительства в развитии этнокультуры Украины ІІ пол. XIX – нач. ХХ ст.

Русанов Ю.А., кандидат исторических наук, доцент, заведующий каферой этнологии и краеведения ЧНПУ им. Т.Шевченка.

3. Из историиЧерниговского музыкального училища

Суховерский В.М., директор Черниговскогомузучилищаим. Л.Ревуцкого, заслуженный деятель искусств Украины.

4. Музыка в дворянских усадьбах Черниговской губернии

Коваленко А.И., музыковед, г. Чернигов.

5.Музыкальные традиции Дома Березовских в свете новых генеалогических исследований

Малышко Е.Е., праправнучка П.Г. Березовского, краевед, г.Киев.

6. Вклад представителей рода Лишиных в музыкальную культуру

Дудин А.И., правнучатый племянник композитора и поэта Лишина Г.А., краевед, г.Красный Луч Луганской обл.


Кофе-брейк

7. Оксана Бодилевская – сестра милосердия и поэтесса

Галковская Н.Н., поэтесса, председательЧерниговскогогородскогообщества «Просвита», кавалер Ордена княгини Ольги.

8. О превратностях судьбы великой актрисы Марии Заньковецкой

Шрамченко Б.Л. кандидат технический наук, краевед, г. Киев.

9. Синематограф и фотография в дореволюционномЧернигове

Ягодовский К.И., председательЧерниговской обласной организации охраны памятниковг.Чернигов.

10. Коллекция картин издворянскойусадьбыГалаганов с. Сокиринцы в экспозиции Черниговского обласного художественного музея

РальченкоИ.Г., директор Черниговского обласного художественного музея.

11. О судьбе портретов помещиков Катериничей изродовой усадьбы

в с. Марковцы Козелецкогоуезда

Левандовский А.А., правнук П.П. Катеринина, краевед, г.Киев.

12. Художники и поэты – представители дворянського рода Вербицких

Кондратенко М.А., правнучка Ф.М. Вербицкого-Антиоха, художник, г.Чернигов

Регламент выступлений:

доклады – до 15 минут, сообщения – до 5 минут.

Языки общения: украинский, русский.

На конференцию приглашены гости из С.-Петербурга, Москвы и Минска.


Конференция состоится в Музее-усадьбе П.Г.Березовского 14мая 2011 г.по адресу: Черниговская область, Черниговский район, с.Старый Белоус, ул. 30-летия Победы, д. 44-Л.Начало в 10-30.

Проезд общественным транспортом (автобус №1 от гост. Украина) или специальным автобусом из г.Черниговаот здания Института истории им.А.М.Лазаревского(просп. Мира, 13 на Валу),

Отправление автобуса в 10-00.

Контактные телефоны членов оргкомитета:050-383-000-8, 067-402-74-28 – Елена Евгеньевна, 066-506-77-05 – Надежда Николаевна

Отчет о проведенной конференции

Культурологический проект "Усадьба П.Г. Березовского. Возвращение" в с. Старый Белоус Черниговского района, Черниговской области получил новый импульс для своего развития. Очередная научно- практическая конференция « Чернигов дореволюционный. Культура и искусство» в рамках постоянно действующего с 2009 г. цикла "Старобелоусские чтения" была проведена 14 мая 2011 года.

В этот ясный майский день тихий дворик и дом бывшей сельской школы, которые до революции принадлежали семье старобелоусского помещика Павла Григорьевича Березовского, наполнились людьми - это прибыли потомки черниговских дворян и интеллигенции из Чернигова, Киева, Луганщины, Днепропетровщины, Черкасс и далекой Москвы.

Хозяйка усадьбы, праправнучка П.Г. Березовского - Елена Малышко. Встретила гостей необычно и оригинально- музыкальным приветствием: прозвучал вальс «Вспоминая о прошлом», написанный самой госпожой Еленой по случаю встречи и исполненный инструментальным трио под руководством заслуженного деятеля искусств Украины А.М. Данилевским. Ностальгический мотив произведения, воспоминание о давнем прошлом не только настроил присутствующих эмоционально, но и подчеркнул - именно музыка, как основная муза семьи Березовских начала этот маленький, но изысканный форум возрождения культуры столетней старины, что подтверждается высказыванием- «Следы прошлого ведут в настоящее».

Присутствующие с большим интересом выслушали и обсудили ряд научно-публицистических докладов, обогатились новыми сведениями: « Из истории Черниговского музыкального училища « (докладчик – директор черниговского музыкального училища, заслуженный деятель искусств Украины В.М. Суховерский).

О значении музыки в жизни дворянских усадеб Черниговский губернии докладывал известный музыковед А.И. Коваленко.

Тему музыкальных традиций Дома Березовских продолжила Е.Е. Малышко, проинформировавши присутствующих и о новых генеалогических находках, а также презентовала присутствующим недавно полученную от Российского дворянского собрания Грамоту, выписанную ровно год назад- 14 мая 2010 г.(!)

К слову, это мероприятие было насыщено еще многими загадочными совпадениями. Так, ровно 240 лет назад, 15 мая 1771 г. выдающемуся украинскому композитору Максиму Березовскому было присвоено звание академика Болонской музыкальной академии. Его имя высечено на мраморной доске музыкальной академии в Италии, рядом с именем Моцарта. Очевидно, поэтому, в роду Березовских на протяжении нескольких столетий сохраняются музыкальные традиции.
Историк – исследователь из г. Красный Луч Луганской области, А.И. Дудин поведал захватывающую биографию своего предка, знаменитого композитора и поэта второй половины 19 века - Григория Андреевича Лишина, автора чудесных, к сожалению, в последующие годы забытых романсов "Она хохотала" и «Старая мать».

Сегодня, здесь, эти произведения ожили, как и коллекция картин из усадьбы Галаганов из с. Сокиринцы, о которой рассказала И.Г.Ральченко., директор Черниговского областного художественного музея.

Готовя доклад о моей бабушке Оксане Бодилевской, актрисе и поэтессе, которая также была дворянского происхождения, с помощью воспоминаний, фотографий, семейных артефактов, нотных сборников, журналов, я постаралась отобразить картину жизни черниговцев конца 19-начала 20 века, рассказать об их увлечении театром, музыкой, книгами, и, в целом, про высокий уровень культуры и образования, который им давали городские гимназии, духовные семинарии и специализированные училища.

Представитель рода Антиох-Вербицких, черниговская художница Марина Кондратенко, с гордостью рассказала о своем предке, авторе музыки гимна Украины, Николае Вербицком.

Поразило присутствующих и выступление И.К. Сахновского из Днепропетровска, члена генеалогического общества, о своем предке – Игнатии Сахновском, который еще при Петре 1 получил за воинские доблести Дворянские привилегии и 2 села в награду.

По завершению конференции участники приняли резолюцию, где рекомендовалось общественному Оргкомитету продолжить научно-исследовательскую работу по изучению истории Дворянства Черниговской Губернии.В документе подчеркивалось, что проведение Старобелоусских чтений способствует воспитанию молодого поколения и возвращению исторической Памяти как укрепляющей и оздоравливающей основы нации.

После чаепития под 200-летними липами завершающим аккордом этого необычного и многолюдного мероприятия стал прекрасный концерт старинного русского романса, который вновь услышали стены гостиной спустя 100 лет!

Не стихающими аплодисментами гости конференции приветствовали солиста черниговской областной филармонии, заслуженного артиста Украины И.П. Круша и солистку Национальной Оперы Украины и Королевской Оперы в Стокгольме Леси Алексеевой под аккомпанемент пианиста и композитора В.В. Горленко и самой хозяйки усадьбы Е.Е.Малышко.


А.И.Дудин с племянницей (слева) и Еленой Малышко (справа)


участники конференции - Левицкий Борис Павлович и Тарновская Ирина Михайловна


экспонат конференции


художественное дополнение


выступление И.П.Круша


выступление Л.Алексеевой


В.В.Горленко в окружении почитателей его таланта

Литература: 1. Г.А. Лишин, "Поэзия". Издание второе, исправленноеи дополненное, типография "Самокат", С.-Петербург, 1903 год
2. Некролог Г.А. Лишину, 15.06.1888г.
3. Воспоминания Андрея Федоровича Лишина
Использованы материалы из личного архива Лишиной Веры Борисовны;


Авторы доклада Дудин Александр Иванович и Ведмедева Татьяна Борисовна

Григорий Андреевич Лишин – композитор и поэт
1854 -1888г.г.

Россия богата талантами, но, к сожалению, ей часто приходится испытывать их преждевременную утрату.
Жизнь Григория Андреевича Лишина была коротка: он родился в Петербурге 23 апреля 1854 г. и умер на 35 году – 15 июня 1888г.
Его родители были: отец Лишин Андрей Федорович и мать Констанция Ивановна.
Григорий был младшим из семи детей. Ум, чувства и дарование Григория воспитывались с самых ранних лет его матерью. Как младший в семье, он был предметом особых о нем забот, т.к. здоровье его было слабое и не обещало цветущего состояния. Первоначальное его образование было весьма хорошо обставлено. Поскольку жизнь отличалась строгой воздержанностью и расчетливостью, что было вызвано обширностью семьи, ни в чем не допускалось никакой распущенности.
Мать была центром домашнего очага, и каждый член семьи нес ей свои радости и скорби, и для каждого у нее были слова утешения и совет; дети боготворили ее, несмотря на строгий ее тон, требовавший всегда и во всем выдержки. Не допускалось в семье банальностей и излишних вольностей. В семье всегда оставалось в памяти ее замечание: «Торопись не спеша».
Круг знакомств родителей Григория Андреевича был невелик но избранный. Друзьями в доме в ту пору были: магистр, священник строительного училища Михаил Иванович Розанов и педагог Карл Андреевич Келлер. Оба принимали деятельное участие в вопросах и фактах текущей жизни семьи и любили прислушиваться к опытам Григория в варьировании музыкальных этюдов – к его первым творческим попыткам.
Они поддерживали энергию матери в занятиях музыкой с Григорием. Именно мать – Констанция Ивановна была первой руководительницей Григория в игре на фортепиано, а она, в свою очередь, была ученицей Фридерика Шопена.
В то время в Петербурге блистала знаменитостями итальянская опера: Патти, Николини, Тамберлик. И семье всегда было жалко лишать 9-летнего ребенка удовольствия посещения оперы. Хотя и замечалось, что музыка производила на него глубокое впечатление.
Детские забавы и игры отличали в Григории преобладание воображения, входить в роль героя или волшебника доставляло ему великое наслаждение. Покровительницей и часто инициатором игр была матушка, баловавшая младшего из детей в часы досуга, но во время уроков его особое внимание обращалось на полную их законченность.
Основательное знание Григорием Андрревичем. иностранных языков принадлежало исключительно занятиям домашних.
Ближайший руководитель и наставник Григория священник М.И. Розанов оставался репетитором по общим предметам и во время последующего поступления в пансион Имп. училища Правоведения.
Памятно, сколько радости он доставлял домашним, декламируя стихотворения разных классиков. Раз-другой прочитанное стихотворение или тирады Мольера, Расина он уже говорил наизусть. С отечественной литературой Григорий был ознакомлен хорошо и читал много. Гоголя и Грибоедова он уяснил себе в 16-летнем возрасте. В позднейшем возрасте его занимало чтение наших критиков, в частности, Белинского он читал с карандашом в руке. Память у него была изумительная.
Григорий Андреевич был воспитанником и получил специальное образование в одной из привилегированных школ Петербурга - Императорском училище Правоведения, давшего четырех композиторов: Серова, Бларемберга, Чайковского и Лишина. Он окончил учебу в 1875 году, но этой специальностью он не воспользовался. Музыка была ему ближе, чем служебная карьера и он всецело отдался ей, обогатив ее многочисленными произведениями.
Впечатление музыки на душу младенца, говорит Белинский, «неисчислимы», и думается, что именно мать Григория произвела на него эти первые впечатления в самом раннем возрасте. Первые годы занятия музыкой дали настолько выдающиеся результаты, что дома решено было предоставить Григорию большой простор в развитии таланта. Занятия музыкой охватывали все, что требуется широкой программой:
- развитие слуха и усвоение начал гармонии;
- образцовое исполнение при нем музыкальных пьес с их анализом;
- развитие быстроты чтения нот.
Впоследствии нам случалось видеть его запись партитур. Без помощи рояля он быстро писал ноты для полного оркестра. По-видимому, ему много принесло в этом знакомство с органной музыкой, которую он особенно любил, а также игра на духовых инструментах.
С 10-летнего возраста учительницей музыки Григория была г-жа Гарднер, и уже в этом возрасте он участвовал в благотворительном концерте в ее пользу. С1865 по 1869 гг. он продолжает занятия музыкой под руководством Ю. Нагеля. 13 лет он выступил публично как аккомпаниатор таких светил как Энрико Тамберлик и Нантье-Дидье. В это же время он учится игре на духовых инструментах корнете и альт-горне у Монтанари. С 1870 г. Пользовался уроками Гензельдта, который, помнится, передавал матушке, что он счастлив видеть и слышать своего ученика, превзошедшего учителя.
В 1871 г. старший брат Александр Андреевич Лишин познакомил младшего Григория с Михаилом Павловичем Азанчевским, бывшим в то время директором консерватории. Приятельски условившись проверить музыкальные познания брата, Михаил Павлович пригласил его к себе на интимный музыкальный вечер, где присутствовали выдающиеся музыканты консерватории: скрипач – Леопольд Семенович Ауэр, виолончелист Карл Юльевич Давыдов, композитор Петр Ильич Чайковский, профессор пения г-жа Генриетта Ниссен-Саломан.
Григорию было уже 16 лет. Сложения мешковатого, стесненный в движениях, всегда нетерпеливый, он в этом обществе не с первого шага почувствовал себя в своей среде, сознавая, что здесь ничего не пройдет незамеченным. Он чувствовал, что он не перед любителями, а перед представителями высшей музыкальной школы.
В разговоре с музыкантами, носившем характер экзамена, Григорию пришлось перечислить музыкальные школы, ему известные и выслушать несколько замечаний о современном легком отношении к музыке и увлечении оперетками. Он в ходе беседы довольно настойчиво отстаивал талант и музыкальное значение Оффенбаха и Лекока. Сошлись на том, что как в литературе так и искусстве преобладающим тоном должна быть сама жизнь, представляющаяся мыслящему человеку серьезной работой, а не одной утехой. Впрочем, сказала Ниссен-Саломан, «каждый возраст имеет свои порывы».
Перешли к роялю. Григорий Андреевич, перелистывая ноты, обратился к Л.С. Ауэру – не сыграет ли он венгерский танец Брамса.
- С удовольствием, - ответил ему Леопольд Семенович, - если вы будете мне аккомпанировать. Кстати, проштудируем вашу технику.
Пьеса эта, в той аранжировке, не была знакома Григорию Андреевичу, но раз попавшись в ловушку он должен был подчиниться испытанию.
Покуда Ауэр настраивал скрипку и когда закончилась проба смычка, Григорий Андреевич сделал весьма бойкую интродукцию и обернулся к скрипачу, как бы выжидая, когда виртуозу угодно будет начать. Ауэр рассмеялся и сказал: «Мы, кажется, ожидаем друг друга», А г-жа Ниссен-Саломан, обращаясь к хозяйке дома, заметила: «Это обещает!».
Михаил Павлович. Азанчевский подошел к роялю переворачивать ноты и несколько раз, во время исполнения пьесы, наши взгляды встречались с его одобрительной улыбкой. По окончании пьесы и после других вещей, исполненных Григорием Андреевичем соло с полным успехом, профессора сердечно пожали руку юному композитору. Азанчевский советовал почаще отрывать Григория Андреевича от рояля, как это проделывал Александр Андреевич Лишин с ним и Модестом Петровичем Мусоргским во время совместной учебы в школе подпрапорщиков.
«Здоровее читать ноты, чем играть их» - так говорил мне Лист – заметил Михаил Павлович.
Относительно игры Григория Андреевича М.П. Азанчевский отозвался: «Ему консерватория не нужна, по исполнению он выходит из ряда обыкновенного и имеет свои чары».
Тут же он предложил брату пользоваться своей замечательной музыкальной библиотекой.
В этом же 1871 году А.лександр Андреевич Лишин познакомил брата с поэтом Аполлоном Николаевичем Майковым. Всегда внимательный к молодым талантам, маститый поэт внимательно отнесся к музыкальному почину Григория. Еще перед этим визитом к А.Н. Майкову было условлено, что некоторые его стихотворения будут положены Григорием на музыку и в этот визит к нему он исполнил романс «Весна». Вникнув в эту музыку, Аполлон Николаевич находил, что дело поэта и музыканта близки друг другу, и что музыка, сопровождающая его слова, выражает торжественность вступающей в свои права весны. Романс этот исполнен впервые в 1871 Б.Б. Корсовым.
Григорий Андреевич находил дикцию А.Н.Майкова неподражаемой и действительно, никто из современных ему поэтов не читал так изящно свои произведения, как Майков. Многие из его произведений впоследствии мелодекламировались Григорием Андреевичем.
Декламация самого Григория Андреевича под аккомпанемент рояля признавалась искусством им самим выработанным. Музыкальные критики отзывались, что мелодекламацией он «внес определенность и торжество поэтических и музыкальных идей, и музыкальное сопровождение при его декламации близко иллюстрировало текст». Жанр этот в то время был нов, как было ново и то, что одно лицо соединяло в себе автора, аккомпаниатора и декламатора.
Года за 3 до его кончины нам довелось слышать его мелодекламацию в зале консерватории на благотворительном концерте. В тот вечер концерт вышел за рамки программы требованиями повторений и когда Григорий Андреевич, аккомпанируя себе, читал стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Спор», слушавшие были как бы наэлектризованы были как бы наэлектризованы сходством музыки с мыслями поэта. Попытка объединить идею поэта со звуковою формою действительно удавалась ему. Стихотворение Алексея Константиновича Толстого «Колодники», прочитанное Григорием Андреевичем мелодекламацией, производило потрясающее впечатление, слушатель отдавался обаянию идеи и как бы переносился в воображаемое событие.
Такие высшие победы над слушателем даются лишь избранникам искусства.
В Петербурге на одном из концертов Григорий Андреевич мелодекламировал стихотворения А.Н. Майкова «Нива» - Аполлон Николаевич находился в публике. Когда Григорию Андреевичу был преподнесен венок, он быстро сошел с эстрады и возложил этот венок на А.Н. Майкова. И вся овация превратилась в сплошное чествование поэта, доказавшее, что наибольшая доля достоинства в воспроизведении картин принадлежит их авторам, а не исполнителям.
Мы не знаем, удавались ли дальнейшие попытки мелодекламации: думаем, что чужая музыка, подобранная к словам, всегда будет отдавать некоторой деланностью. Здесь нужна оригинальность, обладание долею творчества и разнообразия – иначе мелодекламация легко перейдет в скучное повторение одних и тех же музыкальных мотивов.
Опираясь на отзывы о мелодекламации Григория Андреевича, мы можем повторить, что этот род искусства составлял его авторскую славу.
И действительно, тут он являлся самим собою: музыка, слова, исполнение – все сливалось в одно целое – было видно, что тут он делился всею своей душою так же щедро и искренно, как делился он в жизни с людьми всем, чем только мог поделиться.
Вспоминая, как тепло относились к нему слышавшие его музыку и импровизации, мы невольно обращаемся к факту: однажды, по окончании им концертной пьесы в Мариинском театре весь оркестр, аккомпанировавший ему на сцене встал и присоединился к вызовам и аплодисментам публики. Такая оценка коллег по профессии говорила ему больше, чем могли сказать рецензии.
Мысль о том, что он нравственно обязан служить обществу своими дарованиями, постоянно была у него руководящею, и он сознавал, что искусство тогда только признается людьми, когда оно способно вызывать у них лучшие чувства.
В 1872 году, когда Григорию Андреевичу было 18 лет, он лишился матери Констанции Ивановны. Чуткость ее к малейшим оттенкам дарования, заботливость о нем и влияние на дальнейшую жизнь – все это отлетело в прошлое вместе с юностью, с которой с тех пор он и простился. Он долго переживал этот суровый перелом в жизни, и в его музыке послышались ноты, доселе не звучавшие.
Этот год Григорий Андреевич провел неразлучно с отцом: ездил с ним за границу и часть лета провел в родовом имении – селе Нивное Черниговской губернии. Отсюда и заимствованный им псевдоним – Нивлянский.
Симпатичная наружность, необыкновенно выразительная дикция, острый ум и мягкий характер – все это располагало к нему всех его знавших, но самому ему особенность видеть всех и вся лишь в розовом свете и чрезмерная идеальность натуры – много вредили в жизни.
Идеализация его бросалась в глаза многим, знавшим его, потому что то время носило отпечаток чисто материалистический и художнику приходилось отвоевывать свою веру в иные руководящие начала. Лиризм в поэзии терял цену так же, как в музыке вытеснялась мелодия…
Шаткая, ничего прочно не устанавливавшее время, несомненно отражалось на искусстве и творчестве, что понятно, в особенности у нас в России, где самобытность в искусстве не представляется характерной чертой, а преобладает подражание во всех видах.
70-е годы дали в подавляющем избытке так называемые гражданские мотивы. Они не признавались Григорием Андреевичем за произведения поэтические. Он смотрел на них как на рифмованную прозу. Задатки его таланта позволяли надеяться на самостоятельное, а не подчиненное вкусам большинства, развитие.
Отцу его, Андрею Федоровичу Лишину, были особенно дороги проявления истинного дарования Григория. И вот его слова о нем: «Седьмой сын мой, Григорий, изучил законы, но душою он постиг иной закон – влиять на сердца силой вдохновенного слова и звука и, внимая его простым мелодиям, склонялось задумчиво не одно чело…»
Отец писал старшему сыну Александру в 1872 г.: « Юноше, способному вглядеться в самого себя, непристойно пускаться в известность мишурою, к которой склонны дюжинные люди, а не те, в ком признают талант. Простота его произведет то, что неопытного выходца в свете хитрые будут понукать как хотят и повернут куда вздумают».
По окончании курса училища Правоведения он, вместо того, чтобы думать о службе, поступил вторым капельмейстером в харьковскую оперу. В 1875-76 годах дирижировал операми «Жизнь за царя», «Русалка», «Волшебный стрелок», «Фауст» и «Гугеноты».
После сезона он не вернулся в Петербург, как рассчитывал, а поддаваясь живости своего характера составил небольшую труппу, названную им летучей или передвижной оперой. С этой труппой, состоящей из четырех певцов, он объехал юг и восток России, знакомя с русской оперной музыкой те глухие уголки провинции, которые до этой попытки не имели никакого понятия об опере вообще. Понятно, что оперы давались им в сокращенном варианте, но и в подобном виде предприятие Г.А. Лишина оказало нашему искусству немалые услуги.
К дирижированию Григорий Андреевич имел особенную склонность и любил выступать во главе оркестра всегда, когда только ему предоставлялся случай. Так, в 1878 г. Московская театральная дирекция заказала ему аранжировку оперы «Фра-Дьяволо» композитора Обера для московского Малого театра и он дирижировал при ее постановке. В том же году и опять в Москве была поставлена им оперетта «Под ясным небом Испании», которая выдержала 14 представлений сряду. Опера «Испанский дворянин» («Дон Сезар де Базан») обещала сделать поворот в судьбе Г.А. Лишина. Эта прелестная вещь по грации и поэтичности мотивов свидетельствовала о том, сколько сил для творчества было еще впереди у этого молодого таланта.
В мае 1887г. Григорий Андреевич пребывал в Одессе у своих братьев Михаила Андреевича и Николая Андреевича Лишиных. В Одессе он лечился на Лимане, когда подчас сильнее схватывала его болезнь, он говорил окружающим: «Я не хочу умереть, пока не увижу на сцене своего «Сезарушку»». Желание его было исполнено - ему довелось увидеть своего «Дон-Сезара» на киевской сцене.»
В «Нувелисте» №4 1888 г. упоминается, что в начале марта в Киеве успех постановки «Испанского дворянина» был громадный. «Музыку этой оперы находят прелестной и по характеру подходящей к Бизе «Кармен». Многин номера оперы были повторены по требованию публики, наполнившей театр. Вызывали Григория Андреевича множество раз. Ему поднесли много букетов, серебряный венок от киевлян и лавровый – от почитателей его таланта: одесситов, москвичей и петербуржцев».
В это же время произошло открытие Одесского оперного театра, к которому Григорий Андреевич сочинил «Пролог», прошедший так же с большим успехом.
Кроме этой оперы, им была написана опера на сюжет «Цыган» А.С. Пушкина. Возможность слышать свои произведения на сцене, а не видеть их только на бумаге или слушать их отрывки в салонах должно было побудить молодого автора с удвоенными силами приняться за работу, но судьба не пожелала этого…Кроме двух названных опер Григорием Андреевич оставлена еще третья – «Граф Нулин», написанная в таком же легком, мелодичном стиле, в каком написано большинство его произведений. В 1886 г. в Павловске играли большую сюиту из нее, Композитор сам управлял оркестром и имел большой успех вместе со своей музыкой.
Четвертая опера Григория Андреевича «Бахчисарайский фонтан» им не окончена.
Музыкальные сочинения Григория Андреевича разнообразны. Кроме опер, у него есть симфоническая поэма для оркестра «Салимская гетера», написанная на текст В.В. Крестовского, отрывки «Реквиема», кантата «Вещий Олег» для хора, соло и оркестра, несколько хоров для капеллы, более сотни романсов и несколько фортепианных пьес.
Все они отличаются мелодичностью и несомненною грацией, а также умением дать достаточно яркие музыкальные образы. В этом роде особенно выдаются его баллады «Она хохотала» и «Колодники», которые имели повсеместный успех по всей России. Из романсов особенно популярны: «Первая любовь», «Дева и солнце», «Нельзя поверить», выдержавшие десятки изданий.
Немаловажной заслугой Григория Андреевича является перевод оперных либретто. Их он перевел до 40. Известно, что переводы либретто были у нас в большом пренебрежении. Григорий Андреевич показал, что и переводы оперных либретто можно поэтизировать. К своим операм он всегда писал тексты либретто сам и они отличаются литературными достоинствами.
Как поэт Григорий Андреевич написал нимало стихотворений, которых насчитывается свыше 200. Из них следует особенно отметить; «Княжна Зося», «Королевская месть», «Памятнику Глинки». Это последнее стихотворении, прочитанное им на торжестве открытия памятника М.И. Глинки в Смоленске произвело бурную сенсацию. Сестра М.И. Глинки Людмила Ивановна Шестакова, тронутая до глубины души, со слезами на глазах благодарила талантливого автора и поцеловала его в лоб.
Из воспоминаний г-на Мазаракия: «Как теперь вижу молодого поэта в увлечении чувства, внезапно преклонившего колена пред госпожой Шестаковой, после того как окончил свои грациозные стихи. Порыв его был так естественен, что невольно вызвал единодушные долгие рукоплескания всей залы».
Реэюмируя композиторскую деятельность Григориия Андреевича, можно заключить, что в его сочинениях преобладает лирический элемент, в котором всего лучше и выразительнее отражалась его художественная натура; в этой области особенно ярко природная склонность к чистой мелодии, причем дарование его проявлялось с замечательным разнообразием благодаря той легкости, с которой он овладевал музыкальной и стихотворной формами.
Поэзия Григория Андреевича – это бегло написанные впечатления, но нередко печали и восторги поэта живы и вызывают в нем преобладание чувства. Легкость стиха и юмор напоминают его, каким он был в действительности. Идеализм, сказывающийся и в жизни его, отражается и в его произведениях. Его «идеал» должен был воплощать в себе труд и служение искусству, и никогда в его произведениях не воспевалась одна физическая красота; он преклонялся лишь пред красотой духовной, искал ее вечно и по мере сил и разумения служил ей.
Неумение отбиться от эксплуатирования его, удовлетворения «рыночным» требованиям, может быть и ранняя известность, чрезмерно возбуждающая самолюбие, создали в Григории Андреевиче вместе с самоуверенностью и беспорядочное творчество:
- по настоянию некоторых куплетистов приходилось писать им стихи в этом роде (кстати, заметим, что прочти все куплеты, исполненные с таким неподражаемым искусством И.И. Монаховым, были написаны Григорием Андреевичем еще будучи в училище Правоведения под именем Нивлянского);
- одна певица не может петь иначе, как под его аккомпанемент;
- пианист идет к нему ловить мотивы;
кому-нибудь надо написать обещанный романс;
- там просят на благотворительный концерт;
- там надо перевести для дирекции Императорских Театров оперу, дальше оперетто,
и все это творилось в сутолоке петербургской жизни, и, зачастую, ночи шли в рабочее время. Нервы до поры и времени выручали, но и утомление чувствовалось им вдвойне.
В 1878 году Григорий Андреевич принял службу в иностранной цензуре. Ему приходилось прочитывать массу книг, в особенности итальянских, и давать по ним заключения. Это требовало быстроты работы, но, прослужив два года, он убедился, что сочетать музыкальную профессию с другим делом невозможно и от дальнейшей службы в цензуре отказался, хотя она давала ему возможность расширить свой кругозор, пополнить свое образование.
Целью жизни он избрал музыку и к этой задаче оставил не только службу, но и покинул Петербург, чтобы попытать свои силы в среде, совершенно ему чуждой.
Редко можно встретить в артистическом мире одаренного человека, который бы пользовался такой всеобщей любовью, как Григорий Андреевич Лишин. Его милый, мягкий характер, остроумие, искренняя любовь ко всему хорошему создали ему друзей во всех слоях общества.
В этом можно было убедиться на его похоронах. Кого только на этих похоронах не было. Среди многочисленной опечаленной толпы можно было заметить лиц самого высшего общества, музыкантов, композиторов, литераторов, художников, критиков, издателей, учащуюся молодежь и массу совершенно неизвестных людей, и это в летнее время, когда столичное население в разброде.
Приведем одно из стихотворений, прочитанных над его могилой, которое вылилось, так сказать, из души, и верно характеризует покойного. Это искреннее, бесхитростное стихотворение принадлежит г-ну Завадовскому, бывшему правоведу и одному из лучших друзей Лишина.
Еще одна умолкла лира!
Прощай, наш Гриша дорогой!
Не для земного был ты мира
С своею кроткою душой…
В твоих речах, твоих твореньях
Звучала прелесть простоты,
А в лиры мощной песнопеньях
Мелодий дивные цветы!
Небесной силой дарованья
Ты с лирой стих объединил
М в этом чудном сочетанье
Искусству чистому служил!
Забыть ли нам, когда досугом
Ты шуткой дивною дарил,
Как чувству правды был ты другом,
И лестью моде не кадил?!
С какой готовностью, бывало,
Ты в помощь бедным прибегал,
И, сам имея очень мало,
Концерты в пользу их давал…
Тебя уж нет…Но в утешенье
Твои труды остались тут,
И дней грядущих поколенья
В них «память вечную» найдут.
15 июня 1888г.

Во время погребения Григория Андреевича Лишина, которое состоялось в Александро-Невской Лавре, престарелый отец его Андрей Федорович, 88 лет, согбенный страшною потерею, сказал одному из присутствующих: «Младший сын мой пролетел в жизни семейства, как метеор, он всех осчастливил, оживил и вдохновил, своим присутствием и ушел пржде, чем мы успели нарадоваться им».
Похоронили его на кладбище, где похоронены: М.И.Глинка, А.С. Даргомыжский, А.Н.Серов, учитель Рубинштейна, В.Вильдан, и лежащий рядом с Г.А. Лишиным – М.П. Мусоргский