Соликамск и район.

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Что и где можно посмотреть.

1.Из истории города и края. Стр.1,,7,8,12,13,14,19, 20,21,25.
2.Ревизские сказки,метрические,писцовые книги,перепись населения.
Стр.1,2,3,4,5
3.Достопримечательности города и района.Стр.3,5,6,7,10,12,19, 21,25.
4.Известные соликамцы и выдающиеся личности,сыгравшие в жизни города большую роль.Стр.1,3,5,6,7,8,9,10,11,12,13, 20,21,22, 23,25.
5.Развитие солеварения.Стр.1,8, 22,23,24, 25
6.Артемий Бабинов и Бабиновская дорога. Стр.6,8,12,13,14
7.Известные люди о Соликамске. Стр.14,15, 16,17,18,19, 20.
8.Соликамск в живописи и литературе. Стр.15,16,17,18,19, 20,21.
9. Музеи Соликамска.Стр.3,5,6,12,13,19,20,22

ВОЕВОДСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ В ПЕРМИ ВЕЛИКОЙ В XVII ВЕКЕ.

До 1594 г. Пермь Великая с Вяткой, Вагой и Новгородом находилась в ведомстве Посольского приказа, управлявшегося знаменитым дьяком А. Я. Щелкаловым.
В сентябре 1599 г. был создан приказ Новгородской четверти, которому стали подчиняться Пермь Великая и Вятка.
В 1670 г. Новгородская четверть была переименована в Новгородский приказ.
При Петре I Новгородский приказ был подчинен Посольскому приказу.
В начале XVII в. южная часть Пермского края состояла в ведении Казанского Дворца или Приказа Казанского Дворца.

Административно-территориальное устройство уральских земель отличалось архаикой и многочисленными местными особенностями: уезды делились на округи, волости, станы, доли, количество и соотношение между которыми постоянно менялось, что свидетельствовало о незавершенности процесса централизации системы местного управления.

Уже в XVI в. в Пермской земле обозначились три уезда: Чердынский, Соликамский (Усольский) и Кайгородский.

Последний располагался в верхнем течении Камы, на северо-востоке современной Кировской области. Ниже по камскому течению помещался Чердынский уезд по Вишере с Колвой и Косе с Уролкой. Территории южнее – районы Яйвы, Косьвы, Иньвы и Обвы – занимал Соликамский уезд.

С присоединением Сибири Чердынь постепенно утрачивала свое некогда важное транзитно-транспортное значение.
После прокладки Бабиновской дороги и учреждения самостоятельных воеводств в Соликамске и Кайгородке (1613 г.) Чердынь, некогда располагавшаяся на пересечении торговых путей, начинает приходить в упадок.

Напротив, Соликамск в XVII в. быстро набирает силу.
Развитие Соликамску обеспечивали солеваренные промыслы, которые постоянно притягивали пришлое население, и Бабиновская дорога, по которой путь из Соликамска до Верхотурья оказался всего лишь 250 верст, в то время как старая «чердынская дорога» тянулась в две тысячи верст.
Показателем признания особого положения Соликамска стал перенос в 1636 г. сюда резиденции чердынского воеводы и передача в ведение города Иньвенского, Обнинского и Косьвенского поречий.
К 1646 г. Соликамский уезд насчитывал более десятка погостов, 166 деревень и 66 починков.

Соликамск оставался на протяжении XVII в. крупным транзитным центром, но со временем и Бабиновская дорога стала неудобной для сообщения с Сибирью, поскольку были разведаны пути, проходившие южнее – через Кунгур.

В крупные города, к которым в конце XVI в. относилась Чердынь, в начале XVII в. – Соликамск, а во второй половине XVII в. – Кунгур, – посылались два представителя власти, один – собственно воевода, второй – дьяк. Бывали также подьячие с приписью – доклады в столицу отправлялись с их подписью.
Правительственные наказы, выдававшиеся прикамским воеводам, составлялись по общему образцу и предусматривали расширение территории государства, обеспечение сбора налогов и ясака, организацию и регулирование десятинной пашни, руководство служилыми людьми.

Дом воеводы в Соликамске.

Воеводы оставались на должности примерно год-полтора, иногда два, после чего происходила их смена и передача дел.
Собирались царские грамоты и наказы, финансовые документы и иная документация, сдавались-принимались городовые и острожные ключи, наряд (вооружение), боеприпасы, казна, а также хлебные запасы.
Итогом служили «росписной список» (фиксировал все принятое движимое и недвижимое имущество, в том числе и городовые укрепления) и «счетный список» (учитывал сведения о приходо-расходных операциях денежной, хлебной, соляной и проч. казны). Обнаруженные недоимки взимались с отъезжающего воеводы.

Повторные назначения на воеводские должности в Перми Великой не зафиксированы в документах.
Это было связано, скорее всего, не с тем, что конкретные лица не устраивали местное население, а со стремлением центрального правительства обеспечить сменяемость чиновников в качестве антикоррупционного инструмента.
Единственный прецедент восстания против воеводы был зафиксирован в Кунгуре в конце существования системы воеводского управления в Пермском Прикамье.

Деятельность воевод в Пермском Прикамье была разнообразна и охватывала почти все стороны местного управления, но первейшей их задачей было обеспечение дохода государства.
Государственные налоги были крайне разнообразными и делились на окладные (прямые и косвенные) и неокладные (судебные, печатные, свадебные сборы, различные штрафы и т. д.).
В свою очередь, собственно прямое налогообложение называлось тяглом и состояло из денежных платежей (в Перми Великой это были четвертные доходы, включавшие в себя дань, ямские деньги, деньги за казначеевы и дьячьи пошлины, оброк за наместничий корм, за городовое, засечное и ямчужное дело, за стрелецкие и хлебные запасы на жалованье ратным людям), натуральных сборов (на постройку городовых укреплений, содержание воеводского аппарата и т. д.) и различных «служб».

Сборы государственных налогов проводили выборные лица: прямых – старосты и целовальники, косвенных (таможенные и кабацкие сборы) – головы и целовальники.
Воеводы осуществляли финансовый контроль за деятельностью этих выборных властей. В съезжую избу обычно свозились все собранные деньги.

Воевода нес непосредственную ответственность перед Москвой за полную и своевременную отправку принятой «казны». Поэтому не вызывает удивления вся жесткость действий администратора, который в случае обнаруженной задолженности отправлял по волостям приставов или же вызывал представителей мирских организаций для правежа в город.

Воеводы осуществляли свои функции, опираясь на приказную (съезжую) избу. В Перми Великой до 1613 г. она существовала только в Чердыни, тогда как повседневное управление Соликамском и Кайгородом сосредотачивалось в руках мирских организаций.
Аппарат, который составляли местные кадры, хорошо знакомые с местными условиями, комплектовался путем выбора и найма и содержался на мирские средства. Он мог включать в себя дьяка или подьячего с приписью и приказных служителей (подьячих). Кроме подьячих в штат съезжей избы включались также приставы, рассыльщики, сторожа и толмачи.

В 1646 г., по челобитной «всех чердынцов посадских людей и уездных крестьян», воеводе было предписано впредь выдавать подьячим жалованье из четвертных (казенных) доходов, а с «мира» его «имати не велеть». Показательно, что ради сокращения своих расходов чердынцы добровольно отказались от возможности влиять на управление.

Одной из функций воеводской администрации был сбор ясака (натуральный оброк, взимавшийся с коренных народов Сибири), хотя в ведении велико-пермских властей находилось менее сотни остяков и вогуличей – аборигенов Сылвенско-Иренского поречья и верховьев Вишеры.

До начала XVII в. одной из важнейших функций местных властей оставалась военная. Во времена Смуты между Пермью Великой и столицей, а также соседними уездами шла активная переписка о сборе и присылке ратных людей для защиты государства.
И позднее из Прикамья высылались отряды для ведения боевых действий за пределами Прикамья.
13 мая 1677 г. кунгурский воевода Д. Н. Наумов должен был отправить начальных людей и солдат в Курск, а 25 мая 1682 г. под Казань высылались «Соли Камской и Чердынцев солдат 18 человек».

В каждом уральском городе имелись гостиный двор и таможня, поэтому одной из основных статей местного бюджета оставались торговые и таможенные доходы.
Еще в 1597 г. «повеле князь великий Феодор поставити заставы крепкие Обдорском и Киртаском и на Пустоозере и на Чердыне и на Турее, брать на государя от всякой мяхкой рухледи таможных от девяти десятое лутчее. А штоб не было государевой казне порухи, поставить на заставах верных голов, и торговыи людем те заставы не объезжати ни почем».

В Перми Великой таможенное дело осуществлялось в виде повинности таможенными головами из тяглых людей, которые назначались из других городов для обеспечения их независимости от воеводы и в то же время местного населения.
Собранные таможенными головами пошлины клались в «ящик» за воеводской печатью и периодически вместе с приходно-расходными книгами пересылались в съезжую избу.
Отслужившие срок голова и целовальники обязаны были сдать дела. В случае недобора ожидаемых доходов воеводы организовывали сыск и наказание недобросовестных голов.

Организация питейного дела также входила в обязанности воевод.
В Прикамье казенные кабаки функционировали в Чердыни, Соликамске и Кайгородке. Воеводы следили за соблюдением казенной винной монополии, боролись с корчемством. Основной целью администрации было извлечение максимального дохода. Так, в 1660 г. чердынскому и соликамскому воеводе С. П. Наумову указывалось продавать спиртные напитки по выгодным для казны ценам, «поговоря о том кружечных дворов с головами и с целовальники».

Поскольку Пермь Великая связывала Европейскую Россию и Сибирь, она являлась важным центром продовольственного снабжения зауральских территорий в форме «сибирских отпусков».

На великопермских властях лежала основная ответственность по организации обеспечения колонизуемой Сибири с самого начала поставок «хлебных запасов» до 1680-х гг., которые включали сбор зерна и муки, перевозку за Урал и постройку чердынскими плотниками в Верхотурье судов для дальнейшей транспортировки.
От подобных повинностей были освобождены только монастыри и Строгановы. Е. В.

В Перми Великой собственной ямской гоньбы (почтовой службы) не было (исключая кратковременное существование в 1606–1608 гг. Соликамского яма), а перевозки казенных грузов осуществлялись тяглецами посредством мирских отпусков.
Одной из важнейших функций воевод Пермского Прикамья было содержание Бабиновской (иначе – государевой) дороги в Сибирь, также вменялось «Чердынцом и Усолцом и Кайгородцом, посадским и волостным всяким людем, как мосты мостили».

Выполнение воеводами судебных функций обеспечивало не только законный порядок, но и поступление денежных пошлин, которые регистрировались в специальных книгах и ежегодно отправлялись в приказ, ведавший городом и уездом. Судебные прецеденты были самые разнообразные: от государственной измены и убийств в пьяных драках до дел «о порче будто бы людей посредством икоты».
Случались и расследования злоупотреблений предыдущего воеводы.

Владения Строгановых в Пермском Прикамье обладали особой юрисдикцией.

* * *

Воеводское управление просуществовало на территории Пермского Прикамья с конца XVI в. до начала XVIII в.
На протяжении этого времени многие функции воевод претерпевали эволюцию, но главная их задача оставалась неизменной – воеводы служили проводниками интересов правительства.
В связи с увеличением численности населения, усложнением социально-экономических и национальных отношений к началу XVIII в., воеводская власть перестала отвечать требованиям времени. Практически исчерпанным оказался и потенциал воеводского правления в Пермском Прикамье для обеспечения русской колонизации Сибири.

Топонимы Пермь Вычегодская и Пермь Великая стали утрачивать реальную соотнесенность с конкретными российскими административно-территориальными образованиями уже на рубеже XVI–XVII вв., когда на Урале складывается деление на уезды.

Пермь Великую составили Чердынский, Соликамский и Кайгородский уезды, а Пермь Вычегодская оказалась разделена между Яренским и Усть-Сысольским уездами. Окончательно областные топонимы перешли в разряд исторических в ходе административных реформ XVIII в.

Есть у нас в архиве фото 1907г. Соликамские Осокины Александр Георгиевич и Анастасия Яковлевна. Осокины очень часто в метрических книгах мне попадались по Соликамску.

Ещё 2 неизвестные фотографии, скорее всего тоже Соликамск. Связаны как-то (родня, друзья) с родом Широких (купцов).

- Всем здравствуйте!
Решил вернуться опять к теме поиска своих Шаламовых, продублировал это сообщение на форуме и в Сольвычегодском, и Яренском уездах т.к. тема связанная...
- По переписи за 1608г. Нашёл Род ШАЛАМОВЫХ...

Из истории солеварения на Руси.
images.jfif

Соляной промысел был одним из важнейших в древней Руси. Первое упоминание о собственной выварочной соли относится к первой половине XII столетия. В уставе Новгородского князя Святослава 1137 года определялось собирать доход с соляных варниц: «на мори от чрена
и от салги (большой котел — авт.) по пузу»
В этот период на архангельской земле «пузом» называли мешок соли в три пуда.

-miniatyura-v-gosudarstvennom-istoricheskom-muzee.-vypusk-v.-gorodskaya-jizn-1981_stranica_19-e1479313398327.jpg

Солеварение. Миниатюра из рукописи XVII века «Житие Зосимы и Савватия»

Добыча соли на Белом море началась давно. Древние солевары для получения соли располагали только силами природы.
«Солнечные» солеварни располагались в мелководных бухтах,
связанных с морем, и служили для выпаривания соли из воды
под действием солнца.

С наступлением похолодания уже мороз использовался человеком в естественных солеварнях — соль вымораживалась. Оно основано на том, что при замерзании морской воды на поверхности образуется
пресный лед, а оставшаяся на дне вода делается еще более соленой.
При неоднократном удалении льда можно получить воду с высокой
концентрацией соли, пригодной для засолки рыбы. Такие «зимние
солеварни» перешли в наследство поморам.

С появлением железа, соль уже не вымораживали, а выпаривали
на железных сковородах в варницах. Соль, полученная из морской
воды, имела сероватый цвет и горьковатый вкус. На рынках России
она получила название «поморка».

О соли, вывариваемой в Двинской области, свидетельствуют многочисленные источники. Так, уставная грамота князя Василия Дмитриевича 1398 года определяет взымать «с лодии два пуза соли».
В списке Двинской земли 1471 года находим «в Ноноксе (Неноксе) места
солеваренные князя Великого; да Унасоль вся князя».
Кроме того, в новгородской земле соль добывалась в Новоторжских волостях, где уплачивалась дань с чренов.

В Соль Галиче вываривали соль с ранних пор. В духовной Юрия
Дмитриевича Галицкого 1434 года записано: «…благословляю сына
своего Димитрия меньшаго городом Галичем... и солью с варницами... опричь церковных варниц».
Так что в первой половине XV века здесь имелись как княжеские, так
и церковные варницы. В грамоте говорится о том, что Юрия благословил его отец этим Галичем, дедом своим купленным, следовательно, он существовал уже во времена Ивана Калиты. На это указывают и слова духовной Дмитрия Донского 1389 года по отдаче княгине «…у князя у Юрья из Галича Соль». В это время в 1391 году Троице-Сергиеву монастырю один жертвователь передает «половину своее варници и половину колодязя,что у Соли у Галицкие, что на подолце, что варил мой соловарь на мене».

О существовании варниц у Соли Переяславской говорится около
1426 года в грамоте князя Василия II Васильевича Темного: «…у них
варницы в Переяславле у Сольци, ини варят и лете и зиме…».
В грамоте 1481 года князя Ивана Ш записано «четыре варницы у Соли у
Переславские, а шло мне великому князю на год по рублю с варницы
за дань да по десяти пуд соли за варю»
С XV века упоминается солеварение в Костромской земле близ Нерехты. Так, в грамоте княгини Софьи Константиновны написано: «…в
Нерехте…их три варницы и дворы…».
Вываривали соль издавна и в Старой Руссе.

Техника производства соли в тот период была очень простой: в местах богатых солью рыли колодцы, готовили рассол, ставили большие
железные котлы или салги и железные сковороды или чрены, наливали в них рассол, посредством кипячения выпаривали воду — и оставалась одна соль.

Князь Василий III стимулировал соляное дело. Так, в жалованной
грамоте начала XVI века Наумке Кобелю Савину сыну с товарищами
было разрешено за Северной Двиной построить варницы и устроить
поселение. В качестве поощрения они освобождались от всяких податей на 10 лет и получили право собственного суда, кроме случаев
убийства и разбоя.

Льготы солеварам предоставлялись и после его правления, даже при малолетнем его приемнике — Иване IV.
Царь Иван IV, прозванный Грозным, не пренебрегал и заморской
солью. Так, в 1565 году пришел в Нарву корабль с солью из Антверпена, в 1567 году много соли возили к двинскому Розовому острову
англичане, в 1571 году немецкую и морянку продавали в Новгороде
ганзейцы.

В то же время солеварение на Руси в XVI веке широко развивалось. В своем трактате «О государстве русском» английский посланник королевы Елизаветы к русскому царю Джайльс Флетчер в 1591 году писал: «Соли в этой стране весьма много. Лучшая соль в большом количестве добывается в Старой Русе, где устроено много солеварен в 250 верстах от моря.

В Астрахани соль осаждается сама собой из морской воды; она скопляется большими пластами, которые срываются и развозятся купцами и другими промышленниками. Пошлин они платят по три русских деньги со ста фунтов весу.

Соль добывается и во многих других местах, а именно: в Перми, Вычегде, Тотьме, Кинешме,Соловках, Оконе (Ocona), Bobasey и Неноксе, притом все из соляных копей, за исключением Соловков, лежащих близ моря».

Такому географическому распространению солеварения способствовало то обстоятельство, что вываренная соль была дорога, а дрова и человеческий труд имели малую цену, и поэтому в это время могли вывариваться соляные рассолы с таким бедным содержанием, выварка которых в дальнейшем была совершенно немыслима.

В течение XIV—XVI веков примитивный каптаж источников и
устройство копаных колодцев заменяли своеобразной техникой бурения скважин с укреплением деревянными трубами, что позволяло добывать соль из рассолов, залегающих под слоем пресной воды. В конце
XVI века в России появилось самое древнее из всех известных рукописное техническое руководство по технике бурения под названием
«Роспись, как зачать делать новая труба на новом месте».
В рукописи
встречается более ста технических и специальных выражений, исключительно русских. Документ этот свидетельствует, что техника рассолоподъемного бурения не была заимствованной, а выработалась в результате собственного многовекового опыта бурения скважин на Руси.

В XVI—XVII веках в связи с оживлением торговых связей между городами и формированием национального рынка сильно возрос интерес к добыче и торговле солью.
«В это время, — писал в 1882 году исследователь Ф. Остроумов, — соляных источников искали точно золотоносных россыпей, открывая все новые и новые соляные места».
География солеварения продолжала расширяться на восток.
В XVII веке наиболее крупные центры солеварения находились в
Старой Руссе, Северном Поморье — посады Ненокса, Уна и Луда, Тотьме, Соль Вычегодской, Серегове в Яренском уезде, Балахне, Надеино, Усолье и Соликамске.

Существенная роль в снабжении страны солью принадлежала Прикамским промыслам, берущим начало с Соли Камской (Соликамска).
Неглубокое залегание концентрированных соляных рассолов на месте древнего Пермского моря, наличие нетронутых лесных массивов,
обеспечивающих промыслы топливом и разветвленная сеть речных
транспортных путей, создали благоприятные условия для развития солеварения.

В Соликамске и его уезде в 1680—1690 годы XVII века действовало 249 соляных варниц: Строгановым принадлежало 78, монастырям
Пыскорскому Спасо-Преображенскому и Соликамскому Вознесенскому — 25 и 4, братьям Шустовым и Филатьеву (Ленвенский промысел) — 44, казне (промыслы на реке Зырянке) — 40, посаду — 58.

Масштабы производства в Соликамске были впечатляющими.
Историк Н.В.Устюгов писал: «Одна Соль-Камская давал соли в несколько раз больше, чем все остальные центры солеварения, вместе
взятые». Впоследствии в этом районе образовался ряд крупных соляных промыслов.

coat_of_arms_of_solikamsk_(perm_krai).jpg

Солеварение в течение нескольких веков являлось ведущей отраслью экономики Соликамска. Неслучайно, когда Екатерина II утвердила 17 июля 1783 года герб города, в нижней его части (верхняя
повторяла элементы губернского герба), был изображен колодец, напоминающий устье рассолоподъемной трубы, с воротом и «опущенным в него ведром для вынутия соли, и с означенными на оном соляными потоками».

«Добываемая с тяжелым хрипом пермянка — всему голова в Соли
Камской, — писал В.Мешавкин в историческом романе «Пермянка —
соль горькая».
— Она мать, она и отец. Она казнит, она и милует. Здесь все крепко-накрепко, в один узелок, связано с солью: надежды и горе,жизнь и смерть. Оскудей ненароком земля, и враз скукожится большой город…».

Источник:

М.В. Богданов История солеварения Соликамска — Соликамск, 2014.

Меня интересует род Ивачевых из Пермской губернии.

Дедюхинские купцы Ивачевы- представители этого рода. Новое Усолье. Отец и сын. Николай Васильевич( 1807 г.р.) и Дмитрий Николаевич( 1847 г.р.).

Ивачев Николай Васильевич- дедюхинский купец 2 гильдии, нижегородский купец 2 гильдии.
Ивачев Дмитрий Николаевич- дедюхинский купец 1 гильдии. Почетный гражданин г. Соликамска.

Может быть есть интересующиеся этим родом.

>> Ответ на сообщение пользователя Tina1960 от 19 июля 2024 11:35

Братьям Шустовым принадлежали соляные варницы в Соликамске и его уездах. Шустовы были местные или могли быть из других мест? Может быть дединовские, московские. И из Владимирской губернии.

У меня нет информации ни по фамилии Ивачевы,ни по Шустовым.

Спасибо Вам за внимание. У Вас прочитала и о Д.Н. Ивачеве, и о Шустовых. Раньше думала, что мои муромские Шустовы не имеют отношения к Шустовым соликамским( московским, дединовским), а некоторое время назад появились сомнения. Надо разбираться. Спасибо за Ваш труд. Давно уже изучаю Ваши материалы понемногу. Когда начала изучать ветку Ивачевых. Моих. Очень помогла работа О.Н. Варнаковой. И Поколения Пермского края.

Семибоярщина и Смутное время

В 1598 году ушёл в мир иной последний потомок Рюриковичей — бездетный царь Фёдор Иоаннович. И полтора десятилетия Русь Московскую потрясает самозванство; бесцарствие сменяет двоецарствие, за ним приходит «Семибоярщина», — это когда у семи
дядек — дитя без глазу.

Неурожай, голод и мор, гражданская война, интервенция. Почти треть населения страны истреблена, отторгнуты соседями исконные земли к западу от Москвы, разорены и пребывают в запустении огромные территории.
Сама Русь Московская оказалась на перепутье — угроза «Третьему
Риму» кануть в небытие, как прежде случилось с Великой империей и Византией, стала более чем очевидной.
Конец смуте и раздорам в 1612 году положило освобождение ополчением гражданина Минина и князя Пожарского Москвы и российского престола от польских захватчиков.

На следующий год Земский собор избрал на царствование 16-летнего Михаила Романова.
Новоиспеченного монарха Европа встретила без всякого почтения: к чему церемонии, когда некогда обширная держава слаба и разорена, надолго ли этот государь?
Сколько уже поменялось до него. Велик и соблазн распоряжаться богатствами,коим несть числа в его землях: пушнина, золото, каменья драгоценные.
Западу, чтобы убедиться в силе нового государя и отпустить несбывшиеся надежды, понадобится время. Великая Римская империя через три года поняла, что крепкая власть на востоке Европы, куда лучше хаоса и распрей, неизбежных при дележке природных богатств и территорий. Покупали же песцов да соболей до этого…
Главное, будет, кому заняться вновь грядущими ордами с востока. Турки и крымские татары пока, вроде бы невзначай, случайно обращают свои плотоядные взоры к богатой Европе.
Ещё через пару лет и Австрия, исходя из подобных соображений, признаёт полномочия Михаила. А вот Речь Посполитая, которая за Московский престол готова была не только с крымским ханом, с самим чёртом лысым сговориться, но у которой этот престол всё же уплыл из рук, — лишь в 1632 году.
Но прелесть жизни в том и заключается: что бы там ни мутили при
дворах европейских, а она в Соли Камской тем временем идёт своим чередом.
Это как в уральской Парме — деревья кронами шумят, ветер верхушки ломает, а у земли всё тихо-тихо. Но и здесь порой такие перипетии разворачиваются — только приглядись внимательнее…

***

Кованый арестантский возок аж из самой Москвы, почти завалился в густом грязевом месиве пред самой Усолкой. Измученные долгой гоньбой лошади, всем своим видом показывали: они готовы умереть здесь, нежели тронуться с места. Стрельцам, бросившимся сгонять на подмогу соликамских ротозеев, разумеется, было неведомо, что сия оказия приключилась с ними на перекрестке двух важнейших в судьбе России дорог.
Обляпавшись грязью с ног до головы, чертыхающиеся мужики, возок
из болотины все-таки вынесли. Через зарешеченное слюдяное оконце, как ни пытайся, арестанта не больно-то углядишь. Зато за излишнее любопытство охранник кое-кого плеткой поперек спины протянул. Ещё раз, но на этот раз,рассекая воздух, свистнула нагайка, и арестная команда выскочила через мост на дорогу, убегающую от Соли Камской на север…

Это тракт на Чердынь — прежнюю столицу Перми Великой. Оттуда ещё в XV веке началось освоение Урала русскими. Туда же, в Ныробку,
этой самой дорогой в 1601 году на неминучую смерть и проследовал первый в здешних краях политзаключенный — боярин Михаил Романов , дядя и тёзка первого царя будущей династии, которой вскоре предстоит править Россией более трехсот лет...
А пока главный конкурент Бориса Годунова на престол обвинён во всех смертных грехах. Для пущей убедительности к измене недруги Романова добавили и колдовство.
А вперекрест дороге «на севера» берёт отсчет и уходит на восток толькотолько разведанная посадским человеком Артемием Бабиновым новая дорога в Сибирь. Дорога, которой в наступившем XVII столетии предстоит раздвинуть границы Московии от Рифейского камня до Русской Америки...

Нет, не случайно на этом самом перекрестке спустя век была заложена Соборная колокольня…
Тракт, берущий начало от соликамской звонницы, сравнивают с Великим шелковым путём, Путём из Варяг в Греки. Это о нём говорят: «Дорога, создавшая Россию». И здесь нет никакого преувеличения: если Санкт-Петербург для России в XVIII веке стал «окном в Европу», то Соликамск к этому времени уже добрую сотню лет служит «дверью» России на восток.
В память об этом в год четырехсотлетия дороги на стене соликамской
колокольни появилась памятная доска.

А пока на Московии ох как неспокойно. Конечно, по сравнению с тем,
что творится в центре, где Русь православная корчится в судорогах Смутного времени, жизнь в Соликамске проистекает со свойственными окраине размеренностью и простотой нравов. Правда, на подступах к городу пошаливают ватаги беглых да разбойных людей, но в Соль Камскую они заходить не решаются. Или только пока не решаются?

…И какого только народу и товару не встретишь здесь в ярмарочный
день на Девятую пятницу по Пасхе. С окрестных деревень, даже из самой Чердыни, в Соликамск съезжаются мужики: кто в одиночку, кто обозами, прибывает торговый люд и издалека. Здесь и русские купцы, и пермяки, и татары,и вогулы. Последние, ещё два на десять зим не прошло, как опустошали Соль Камскую набегами. Вон, в последний раз в 1581 году сибирский князь Кихек со своим войском сжег дотла всё, стер с лица земли город и его жителей.

А сегодня, глянь, нехристи торгуются, наравне с местными глотку дерут, словно и не было меж них смертоубийственной вражды. Словно и не
было... Хотя даже самый худой мир завсегда лучше доброй ссоры. Бурлит ярмарка, живет своей жизнью…
После удачного торжища купцы, что побывали за Рифейским камнем, хватив водочки, рассказывают всякие чудеса про тамошнюю чудь. Слушателей вкруг них собиралось много.
Соликамские слушают, дивятся, да не верят. Разве может такое случиться, что обычные горшки-черепки, кремниевые ружья, бисер и украшения влет уходили в обмен на мягкую рухлядь — шкурки соболя, горностая, бобра, песца — валюту того времени. За простой медный котёл можно выменять столько шкурок соболя, сколько он в себя вмещает. Чудно, одним словом!
Такая торговля с чудью приносит русским баснословные барыши.
Один рубль дает прирост в три на десять целковых. Однако пройти за Урал непросто. Ещё труднее из-за Камня вернуться.
Хотя вроде бы, что здесь сложного: с Камы за Урал ведет сразу несколько путей. Караванная дорога в Бухару через Булгары, Камою на Уфу и далее степью на верховья Исети, — раз! Также в Сибирь можно попасть по Чусовой и Сылве через Тюменский волок, — два!

Но вот беда, оба эти пути, с глубокой древности связывавшие Европу и Азию, вплоть до второй половины XVI века для русских непроходимы.
Сначала этому препятствует Булгарское царство, затем Золотая Орда, а после её распада — Казанское ханство. А ещё в XV столетии речной выход в Прикамье облюбовали для своих набегов сначала тюменские, а позднее ногайские и сибирские татары.
Была, правда, ещё одна дорога: «от Соли Камской мимо Чердынь водяным путем Вишерою вверх, да через Камень в Лозьву реку, да Лозьвою вниз в Тавду реку, да Тавдою рекою вниз до Тобола реки».
Но, вот беда, не только русским известна она. Не раз этой же дорогой приходили из Зауралья войной пелымские князья.
Вдобавок, этот путь в Сибирь, протяженностью в тысячу вёрст, тернист и кружен.
Необжитый край, где, окромя Лозьвы, Тобольска и Тюмени, иных русских городов-то и нету; да и климат суров. Кроме этого, караваны смельчаков в дороге поджидают банды лихих ушкуйников да язычники-самоеды, которым кровь чужую пролить, что водицы испить. Всё это и делает исход заманчивого путешествия непредвиденным. Так что, отправляясь этим путем на восток, ты ставишь на карту жизнь свою. А у судьбы выиграть ох как непросто!

Однако знающие люди утверждают: манси, что наведываются в Соль Камскую к ярмарочным дням, имеют за Камень потаенную короткую тропу. Разговоры об этом дошли и до столицы. Здесь прекрасно понимают: без доброй сухопутной дороги, экономических и торговых связей закрепить за Русью присоединенные Ермаком и его предшественниками, но неизведанные доселе земли невозможно.

Нужна, как воздух нужна Московскому государству для надежного
сообщения, перевозки хлебных и военных припасов дорога в Сибирь — короткая, безопасная, проезжая круглый год. С другой стороны, богатства тамошние должны поправить разоренную опустошительными войнами государеву казну.

И в 1595 году царь Фёдор Иоаннович , ознакомившись с очередным отчетом Новгородского приказа, ведающего сибирскими делами, повелевает: «охочим людям» разведать более прямой и удобный путь за Камень.

Тут мы позволим себе небольшое отступление, поскольку есть насущная необходимость уделить немного места разговору о самом Камне, хотя бы уже потому, что он ровесник Пермского моря. И как потом окажется, древнему морю и преодолению Уральских гор Соль Камская обязана многим.

Удивительное дело: сегодня мы с легкостью перелистываем доисторические десятки, сотни миллионов лет, из всех периодов знаем только Пермский,поскольку живём на этой земле, а всё многообразие обитателей той поры называем просто динозаврами. Нас там нет, и поэтому нам это неинтересно.
А ведь не прошло ещё и двух сотен лет с тех пор, как мир узнал, почему кости морских чудовищ оказались заключены в твердую породу уральского камня,как были подняты на сотни метров выше уровня моря и перенесены в горы, за тысячи километров от нынешних пределов Мирового океана. Надо восполнить этот пробел.

Из книги «Поморский город Соликамск»
Автор: Олег Опутин

Происхождение, история заселения и др.