КаленДарь - ни дня без праздника.

28 января

180 лет со дня рождения русского историка Василия Осиповича Ключевского.


28 января исполняется 180 лет со дня рождения Василия Осиповича Ключевского, крупнейшего русского историка, заслуженного профессора Московского университета, академика, председателя Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете.
Ключевский – автор множества научных работ, в том числе фундаментального «Курса русской истории».

Родился Василий Осипович Ключевский 28 января 1841 г. в бедной семье сельского священника пензенской губернии.
Когда он был ребенком, семью постигло несчастье. Отец, возвращаясь с базара, на который ездил на подводе, попал в грозу. Лошади, по-видимому испугались толи грома, толи молний и понесли. Не справившись с управлением, отец Василия упал с воза. Да так упал, что потерял сознание, и к несчастью лицом в грязь. Сильный дождь, размытые дороги, потоки воды. Не приходя в сознание, он захлебнулся – утонул. Не дождавшись возвращения кормильца, вся семья пошла его искать.
Первым нашел его маленький Василий. Шок от пережитого его так потряс, что он стал ужасно заикаться. Мать с тремя детьми оказалась в отчаянном положении.

В качестве милости, ее взяла на содержание пензенская епархия, а друг семьи предоставил в Пензе убогий домишко для проживания.
Жизнь впроголодь. Учеба в духовном училище, в котором из-за сильного заикания был в отстающих и в немилости. Таково отрочество Ключевского. Понимал, что его терпят из жалости, как сироту. Священник не может быть заикой – профессия не позволяет. Так что и мать Василия, и он сам ждали, что могут отчислить в любой момент. На самостоятельное образование в семье денег не было. К счастью, мать смогла уговорить одного из старших учеников заниматься с заикой.

Не профессиональный логопед сделал чудо. Хотя следы заикания и остались на всю жизнь, но появившаяся манера речи, выдержка пауз, интонации, акценты, все это сформировало блестящего оратора. Долгая и упорная борьба с заиканием позволила отточить дикцию, ясность и выразительность речи.
Все это заложило тот фундамент, который впоследствии восхищал современников, слушателей лекций профессора Ключевского. Но прежде чем собирать аншлаги в аудиториях и писать историю России, Василию надо было еще раз переломить судьбу.

После училища он продолжал обучение в Пензенской семинарии. Условием епархии, взявшей на содержание семью Ключевских, было то, что мальчик станет священником.

В 19 лет, за год до окончания семинарии интуиция, амбиции, желание Василия подсказали ему, что не в церковном служении его путь. У него был один только вариант бросить семинарию и попытать счастье в экзаменах в университет. Если бы он закончил семинарию, то по условиям и законам должен был бы принять духовное звание и находится в нем не менее четырех лет. Вариантов не было. Либо пан, либо пропал.
Его поступок, заявление об отчислении за год до конца семинарии, будучи успешным учеником, возмутил руководство. Его формальные объяснения, ссылка на здоровье и стесненные финансовые обстоятельства не вызывали доверия. Епархия оплатила его образование и хотела получить своё, а он вздумал улизнуть. Его лишили стипендии, начались придирки и давление. Но чудо и тут не оставило Ключевского. Высшее руководство неожиданно утвердило увольнительную.

В 1861 г. Ключевский в Москве, студент университета. Так встал на свой путь один из ярчайших представителей отечественной исторической науки. Вся дальнейшая жизнь его связана с Москвой, а еще уже с районом Якиманки.
Долгие годы он жил в разных домах на Большой и Малой Полянке (то там где сейчас метро, то там, где стрелка улиц Якиманка/Полянка, то дальше в переулках) и наконец, последние 15 лет на Житной улице дом10. Не сохранился, как и все другие.

В 1865 году Ключевский окончил университет и защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Сказания иностранцев о Московском государстве».
За эту работу его наградили золотой медалью и оставили при кафедре «для приготовления к профессорскому званию».
В 1879 году Ключевский начал читать курс русской истории в Московском университете, а в 1882, защитив докторскую диссертацию «Боярская дума Древней Руси» стал профессором.
На его лекции ходили не только студенты, но и самая широкая публика.

Ключевский обладал поразительной памятью. Однажды, поднимаясь на кафедру для доклада на публичном научном торжестве, он споткнулся о ступеньку и выронил листки с записями, которые разлетелись, бросившиеся их собирать слушатели перемешали их ещё больше. Присутствовавшая там супруга Ключевского успокоила: «Он всё помнит наизусть». Это оказалось правдой.

Был женат на Анисье Михайловне Бородиной (1837—1909). От этого брака был сын — Борис, окончивший исторический и юридический факультеты Московского университета. Со 2 июля 1903 года по 1917 год числился помощником у присяжного поверенного П. П. Коренева.

Остались воспоминания о нем, как, о рассказчике, который как будто сам, побыв в древнем Новгороде или при дворе Екатерины рассказывает об увиденном. Другими яркими чертами его как лектора было остроумие и артистизм.

Сегодня на его труды и исследования, как на авторитетный источник, ссылаются множество издательств и ученых. Василий Ключевский должен был стать священником. Однако уже на последнем курсе епархии он отчислился, чтобы стать студентом Московского университета. Увлеченный историей студент, а затем преподаватель, написал множество научных трудов, а на его лекции выстраивались очереди.

В. О. Ключевский умер 12 (25) мая 1911 в Москве, после неудачной операции, работая до самого конца над статьями о падении крепостного права.

Для диссертации «Древнерусские жития святых как исторический источник» историк самостоятельно изучил более 5 тысяч летописей.

Над пятитомным «Курсом русской истории» В. Ключевский работал более 30 лет.

5 февраля

170 лет со дня рождения русского издателя просветителя Ивана Дмитриевича Сытина (1851-1934).

Вначале ХХ века имя Ивана Сытина знала вся Россия. За свою жизнь он издал совокупный тираж в 500 миллионов книг: в каждом доме был сытинский букварь, благодаря его издательству миллионы детей узнали о сказках братьев Гримм и Шарля Перро, он первым начал печатать полные собрания сочинений русских классиков. Его называли «американцем» за любовь к техническим новинкам — дома же он оставался патриархальным отцом большого семейства.


Иван Дмитриевич Сытин родился 24 января (5 февраля) 1851 года в с. Гнездниково, Солигаличского уезда, Костромской губернии в семье волостного писаря Дмитрия Герасимовича Сытина и его жены, Ольги Александровны. Иван был старшим из четырёх детей в семье: после него родились сёстры Серафима и Александра и брат Сергей.
Учился в школе всего три года; впоследствии А. П. Чехов писал о нём: «Это интересный человек. Большой, но совершенно безграмотный издатель, вышедший из народа»
Вспоминая детство, Иван Дмитриевич сетует, что, пока его сверстники пасли коз и гусей, он, писаренок, сидел дома, вызывая насмешки и зависть у сверстников. Из школы он вынес знание Псалтири и Часослова и ненависть к книге и учебе. Заставить себя учиться он так и не смог и, если верить современникам, до конца дней писал с ошибками. Зато с коммуникабельностью и коммерческой хваткой проблем не было.

С 12 лет Иван, после переезда семьи в Галич, был отдан на работу помощником в лавку дяди на Нижегородской ярмарке.Иван нашел себя: бегал по поручениям, подносил товар, работал зазывалой.В 1866 году родственник был очень доволен помощником и посоветовал ему ехать в Москву — устроиться там.

Это была лавка купца Петра Николаевича Шарапова. Одна из тех бесчисленных лавок, где торговали лубочными книжками. Ее ассортимент едва ли превышал полторы сотни наименований.
Торговля лубочными книжками была делом малоприбыльным и малопочетным.
При лавке имелась небольшая литография, и часть лубков здесь же и печатали. Главными покупателями были офени, которые, забирая небольшие партии товара, развозили его по всей стране. Торговые операции отчасти носили меновой характер.
Ярко раскрашенные книжки меняли на домашний холст, сушеные грибы и прочие деревенские радости. Эти продукты натурального обмена офени сдавали книготорговцу, которому предстояло думать об их реализации. Так что расчет с контрагентом был непростой задачей.



Общаться с этими народными коммерсантами входило в обязанности коммуникабельного подростка. Он кормил офеней в трактирах, водил в баню (так традиционно отмечалось завершение сделки), а несколько раз ему приходилось сопровождать груженные книгами телеги до Харькова. Не довольствуясь общепринятыми каналами распространения, он начал расширять сеть агентов, вербуя распространителей среди покупателей, что привело к ее стремительному росту. Некоторые мемуаристы говорят о 6 тыс. сытинских распространителей, хотя мне трудно поверить в эту цифру. Несомненно лишь то, что агентов было действительно много и что для многих крестьян эта мелкооптовая торговля оказалась социальным лифтом.
Пожилой Петр Шарапов охотно отправлял своего энергичного приказчика в деловые поездки.


Сытин пытался понять, что действительно нужно людям, пришедшим непонятно за какой книгой. Ведь большинство покупателей составляли не шибко грамотные крестьяне, которые должны были на всю деревню накупить увлекательного чтива с яркими картинками. Получив полное удовлетворение, крестьяне рекомендовал лавку знакомым. Сарафанное (в данном случае скорее кафтанное) радио работало прекрасно, и от покупателей не было отбоя.
В результате неликвидные книги возвращались в Москву, но, поскольку оборот лавки существенно вырос, это уже никого не волновало.

Иван Сытин довольно быстро приобрел репутацию перспективного купца, и следующим его шагом должен был бы стать уход из книжной торговли, которая, как знали все, не могла принести серьезные деньги. Но менять род деятельности Сытин категорически не хотел.

В конце концов он отделился от Петра Шарапова и даже обзавелся суперсовременным французским станком, который мог печатать цветные иллюстрации. Это был нетривиальный ход: вложиться в дорогущую технику, предназначенную для выпуска качественных иллюстрированных книг, и печатать на ней лубочные картинки. Книжный рынок был уже поделен, и даже ниша «мещанской литературы» (всевозможные любовные истории и леденящие кровь детективы) была для начинающего книгоиздателя недоступна. А вот на лубочном фронте возможности для прорыва были. И, приобретя станок, который стоил в несколко раз больше, чем те, на которых обычно печатались лубки, Сытин не только отказывался от штата работников, которые вручную раскрашивали картинки, но и получал возможность предложить публике продукт яркий, модный, выгодно отличающийся от товара конкурентов. Три первых лубка, выпущенных Иваном Сытиным, представляли собой классическую патриотическую попсу: «Петр Первый за учителей своих заздравный кубок поднимает», «Суворов играет в бабки с деревенскими ребятишками» и «Как наши предки славяне крестились в Днепре и свергали идола Перуна». И по сюжету, и по исполнению эти картинки несколько отличались от того лубка, который мы знаем по художественным альбомам. Сытин не жаловал архаику, и его листы были больше похожи на академические картины, чем на народную гравюру.

Но по-настоящему новая литографическая машина показала свои возможности в 1877 году, когда началась Русско-турецкая война. Буквально на другой день после начала войны Сытин приступил к печатанию литографических копий карт с обозначением укреплений и расположения воинских частей. Эти карты имели общий заголовок «Для читателей газет. Пособие». Это была гениальная идея. Дело в том, что ежедневные газеты не имели технической возможности помещать на своих страницах иллюстрации, а читать отчеты о военных действиях и представлять, что происходит, не заглядывая в карту, довольно сложно. Конкурентам Сытина понадобилось три месяца, чтобы понять, какое золотое дно нашел никому не известный книгоиздатель. А когда конкуренты наладили производство карт, оказалось, что оптовики уже привыкли брать этот товар у Сытина.

Иван Дмитриевич пытался привлекать к изготовлению лубков известных художников. Первым был скульптор Иван Микешин (автор памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге и 1000-летию России в Новгороде). И хотя это сотрудничество быстро прекратилось (Микешина не удовлетворило качество воспроизведения его рисунков), сам факт привлечения художника-профессионала такого уровня к производству народных картинок очень важен.

И это был далеко не последний опыт Ивана Сытина такого рода. Сейчас уже трудно сказать, чего в его деятельности было больше — красивых бизнес-идей или же просветительского пафоса. Сытин работал на самый массовый и, в общем-то, самый примитивный по структуре спроса рынок, но при этом стремился соответствовать стандарту качества, а по возможности и воспроизводить внешние черты изданий, рассчитанных на более образованную публику. В модернизирующейся стране это было совершенно правильной стратегией.
Крестьянин по происхождению (купеческое звание Сытин получил в 1882 году), он очень хорошо представлял свою аудиторию и умудрялся не только соответствовать ее вкусам, но и быть чуть впереди своих читателей. Впереди ровно настолько, чтобы его книжная продукция воспринималась как модная и современная. Ну какому лубочному издателю пришло бы в голову участвовать во Всероссийской торгово-промышленной выставке? А Сытин решил участвовать, одарил царскую семью, посетившую его экспозицию, детскими книжками и получил серебряную медаль — высшую награду, на которую по закону мог претендовать представитель крестьянского сословия.

Первым шагом в большой бизнес стало для Ивана Сытина издание Всеобщего календаря. Календари, а на самом деле ежегодники, включающие в себя и сведения о продолжительности дня и ночи, и церковный календарь, и список государственных праздников, и сведения об элите государства, читали даже те, кто ничего не читал.

В 80-е годы XIX века, когда Сытин задумывал свой календарный проект, в этой нише доминировал Крестный календарь Алексея Гатцука. Это издание было довольно изысканным и респектабельным — с ним сотрудничали, к примеру, такие историки, как Михаил Погодин и Осип Бодянский. Сытин же хотел сделать календарь, ориентированный на вкусы и потребности грамотного и полуграмотного крестьянства. А поскольку вплоть до большевистской индустриализации Россия оставалась крестьянской страной, аудитория такого издания была колоссальной.

В 1876 году Сытин женился на купеческой дочери Евдокии Ивановне Соколовой (в браке родилось 6 сыновей и 4 дочери) и получив в приданое четыре тысячи рублей и взяв три тысячи рублей (на полгода) у бумажного фабриканта М. Г. Кувшинова, в том же году приобрёл свою первую французскую литографическую цветную машину и открыл 7 декабря 1876 года на Воронухиной горе возле Дорогомиловского моста литографическую мастерскую.

За календарем-книгой последовал отрывной календарь, с которым, впрочем, произошел серьезный конфуз. В 1890 году на одной из фабрик в Ярославле произошла крупная стачка, и, когда власти стали разбираться в ее причинах, выяснилось, что одна из основных — помещенная в календаре заметка, сравнивающая зарплату рабочих в разных странах. Из текста следовало, что в пересчете на рубли американский рабочий получал в день семь рублей с полтиной, английский — семь, немецкий — шесть с небольшим, а русский —70 копеек. В результате Главное управление по делам печати запретило издателям помещать в отрывных календарях любые дополнительные статьи, за исключением относящихся к церкви и астрономии. Такой запрет разрушал концепцию сытинского календаря, и, чтобы его спасти, Ивану Дмитриевичу пришлось пустить в ход все свои связи — в конце концов Александр III, похвалив сытинский календарь, запрет отменил.

Ассортимент календарей быстро разрастался. В 1890 году Иван Сытин выпускал Общенародный календарь, Русский сельский календарь, Малый всеобщий календарь, Киевский календарь, Народно-сельскохозяйственный календарь, Старообрядческий календарь и многие другие.

Иван Сытин одним из первых учел в своем бизнесе, что благодаря развитию школ в деревнях грамотных среди подростков стало куда больше, чем среди их родителей.
В целом книжный рынок был ориентирован почти исключительно на взрослых. Литература для юношества существовала, но стоила запредельно дорого. Оценив перспективы, Иван Сытин начал массовыми тиражами печатать Жюля Верна, Конан Дойля, Фенимора Купера — в нашей стране на этих приключенческих книгах выросли поколения школьников.

В 1884 году с подачи Льва Толстого (который хотел дешёвых изданий известных авторов для продажи в первую очередь крестьянам) было создано издательство «Посредник», начавшее совместно с Сытиным выпуск по очень доступным ценам произведений Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова, В. М. Гаршина и В. Г. Короленко, благодаря их активному участию в проекте. Цены доходили до 1,5 копейки для продажи книги в розницу и 90 копеек за 100 штук для продажи оптом. «Посредник» также издавал переводную художественную, духовно-нравственную литературу, популярную, справочную, альбомы по искусству, в том числе для школ.

В первые четыре года существования издательство «Посредник» выпустило около 12 миллионов экземпляров книжек с произведениями самых известных русских писателей, рисунки на обложках которых выполняли известные художники (Репин, Кившенко, Савицкий и другие).

В 1891 году лубочно-просветительское предприятие Сытина было преобразовано в «товарищество на паях», то есть в акционерное общество — Товарищество печатания, издательства и книжной торговли И. Д. Сытина. Чтобы возглавить такую организацию, Сытину пришлось записаться во вторую купеческую гильдию. Согласно российским законам того времени, это не только давало право заключать сделки на сумму свыше 20 тыс. рублей и ездить по городу в коляске, запряженной парой лошадей, но и освобождало от телесных наказаний.

Репутация Сытина представляла собой потрясающий коктейль. Министерство внутренних дел считало его неблагонадежным субъектом, революционная общественность — мракобесом, пичкающим народ реакционными книгами, а писатели — богатым издателем, который платит нищенские гонорары. Гонорары и вправду были низкие. Иван Сытин начинал карьеру как лубочный издатель, а лубочные издатели традиционно платили авторам гроши. Обманутые писатели, конечно же, ворчали, но на удивление беззлобно.

Бывший крестьянин построил медиаимперию, которая к 1914 году издавала четверть всей российской печатной продукции. Сытин печатал и газеты, и школьные учебники, и собрания сочинений классиков, и календари, и дешевую массовую литературу. И при этом оставался прижимистым бизнесменом, в равной степени дистанцировавшимся и от государства, и от оппозиционных партий.


«Мой издательский опыт и вся моя жизнь, проведенная среди книг, утвердили меня в мысли, что есть только два условия, которые обеспечивают успех книги:
— Очень интересно.
— Очень доступно.
Эти две цели я всю жизнь и преследовал».

Иван Сытин


После революции капиталист Сытин остался в России. Его предприятия, конечно же, были национализированы, но он сам отделался непродолжительным арестом и даже пробовал сотрудничать с новой властью — организовывал зарубежные выставки, пытался реализовать какие-то издательские проекты.
«Товарищество Сытина» национализировали, типографию на Пятницкой переименовали в Первую образцовую, а вскоре сняли с должности и самого издателя.
Он закончил жизнь советским персональным пенсионером с пенсией в 250 рублей, проживавшим в квартире на Тверской.

Умер 23 ноября 1934 года в Москве. Похоронен на Введенском кладбище.

9 февраля
Международный день стоматолога



Международный день стоматолога отмечают в день святой Аполлонии (St. Apollonia), которой раньше молились, чтобы утихла зубная боль.

Аполлония — дочь видного александрийского чиновника, уверовавшая во Христа. По мнению гонителей христианства, она подавала плохой пример согражданам, которые должны были придерживаться многобожия и верить в божественное происхождение императора.

Аполлонию подвергли жестоким пыткам, требуя отречения от христианства. Но девушка не дрогнула перед лицом смерти. Она попросила ее развязать, чтобы у нее была возможность стать на колени и выполнить требование толпы. Когда же ее развязали, отважная женщина сама бросилась в огонь. Это случилось 9 февраля 249 года.
Страдания и христианский подвиг Аполлонии так поразили ее современников и потомков, что родилась легенда о том, что стоит только произнести имя Аполлонии, помолиться ей — зубная боль утихнет. В 300 году Аполлония была канонизирована как святая мученица. День её памяти 9 февраля.

Лечением зубов человечество занимается уже давно. Судя по археологическим находкам, прототипы бормашин начали использовать еще до нашей эры.
На территории Пакистана были обнаружены останки людей, живших в 6-4 вв до н.э. В их зубах были просверлены аккуратные одинаковые отверстия, что может говорить об использовании зубной техники.
Исследовав найденные в пакистанской провинции Белуджистан останки людей, живших в 6-4 веках до нашей эры, они обнаружили в некоторых зубах сделанные при жизни почти идеальные отверстия диаметром 1-3 миллиметра и глубиной до 3,5 миллиметров.
Об искусстве древних «стоматологов» свидетельствует и тот факт, что в ряде случаев просверлены труднодоступные коренные зубы, причем, одно из отверстий находилось с внутренней стороны челюсти.

12 февраля

140 лет со дня рождения русской балерины Анны Павловны ПАВЛОВОЙ
(1881-1931).

Хореографическая миниатюра-монолог «Умирающий лебедь» в исполнении балерины стала одним из высоких эталонов русской балетной школы.


Анна Павлова - русская артистка балета, прима-балерина Мариинского театра в 1906—1913 годах, одна из величайших балерин XX века.

После начала Первой мировой войны поселилась в Великобритании, постоянно гастролировала со своей труппой по всему миру, выступив более чем в 40 странах и во многих из них впервые представив искусство балета.
Гастроли Анны Павловой способствовали утверждению мировой славы русского балета.

Анна Павлова родилась в Петербурге 31 января (12 февраля) 1881 года, как свидетельствует метрика, в госпитале лейб-гвардии Преображенского полка на Кирочной улице, где служил её отец — Матвей Павлович Павлов.
По некоторым данным, этот отставной солдат происходил из рода евпаторийских караимов, его настоящее имя было Шабетай Шамаш (Матвей), а скончался он через несколько лет после рождения дочери и был погребён на Красненьком кладбище в Петербурге (там же впоследствии похоронили и его законную жену Любовь Фёдоровну Павлову, мать Анны). Слухи о возможном происхождении Анны Павловой от известного еврейского банкира, коммерции советника Лазаря Соломоновича Полякова документально не подтверждены, а её муж считал их легендой. Отчество «Павловна» появилось уже много позже как артистическое имя. Так, например, Фокин в письме к Павловой 1924 года использовал обращение Анна Павловна.

В детстве Анна вместе с матерью жила в Петербурге и в дачном посёлке Лигово, где у Павловых был деревянный дом. Посмотрев балет «Спящая красавица», девочка утвердилась в желании стать балериной.

В 10-летнем возрасте будущая звезда балета сделала первые шаги на пути к цели, поступив в Императорское театральное училище, где среди её педагогов были А. А. Облаков, Е. О. Вазем и П. А. Гердт. В 1899 году, после выпускного экзамена, Анну Павлову приняли в труппу Мариинского театра.

Как во время учёбы, так и по её окончании, уже на сцене Мариинского театра, молодую танцовщицу называли «Павловой 2-й», чтобы отличить от однофамилицы: та была старше, но впоследствии оказалась гораздо менее известной.

Мариус Петипа в мемуарах упоминает педагога Е. П. Соколову, в классе усовершенствования которой в 1902—1904 годах «учились и г-жа Павлова 2-я, и Седова, и Трефилова, и сделали под ее руководством огромные успехи».
В дневнике М. И. Петипа отзывался о Павловой как об ученице Е. П. Соколовой. Павлова посещала Петипа для прохождения с ним сцен из балетов[8], обращалась к балетмейстеру за советами для совершенствования исполнения заглавной партии в «Жизели» и при подготовке своей партии в «Корсаре».

Минуя кордебалет, Павлова сразу же стала получать ответственные «афишные» партии в классических балетах.


Её сценический дебют в качестве артистки Императорских театров состоялся 19 сентября 1899 года в «Тщетной предосторожности», где она исполнила па-де-труа со Стасей Белинской и Георгием Кякштом. Вскоре последовали Зюльма в «Жизели», Диана в «Царе Кандавле», па-де-труа и Вариация Снега в «Камарго», Фея Кандид в «Спящей красавице».

Партнёрами Павловой выступали Михаил Обухов, Сергей Легат, Николай Легат. В самом начале творческой карьеры балерины одним из её партнёров был Михаил Фокин — их первое совместное выступление состоялось 29 декабря 1899 года в балете «Марко Бомба» и было закреплено успехом 10 сентября 1900 года в «Пробуждении Флоры»

Став одной из ведущих танцовщиц труппы, в 1906 году Павлова получила звание балерины и блистала среди лучших исполнительниц петербургской балетной сцены начала XX века, таких как Кшесинская, Преображенская, Карсавина.

По мнению Ф. В. Лопухова, Анна Павлова была кумиром и балетным идеалом как старшего, так и младшего поколений: «Она и в самом деле стояла первой в списке мастеров русского балета».Внешний облик Павловой не имел ничего общего со славянским, но её лицо скорее напоминало еврейку. А душа Павловой была славянская».

Виктор Эмильевич Дандре - барон, гражданский муж великой русской балерины Анны Павловой и её импресарио. На момент знакомства с Павловой, Дандре имел чин надворного советника, служил сенатским прокурором и председателем ревизионной комиссии городской Думы. Несмотря на то, что Павлова и Дандре позиционировали себя как супруги, их брак не был зарегистрирован, отношения между ними были очень непростыми. Тем не менее, когда В. Дандре оказался в тюрьме (по обвинению в получении взятки при сдаче подряда на постройку Охтинского моста) она помогла ему выйти на свободу и перебраться к ней в Лондон. Он стал её импресарио. Благодаря его усилиям она могла полностью сконцентрироваться на творчестве. После смерти Анны Павловой Виктор Дандре посвятил себя сохранению её памяти, автор книги «Анна Павлова: Жизнь и легенда» (1932).
Виктор (с ударением на последний слог, разумеется) был красавец и щеголь, отлично образованный — к примеру, он знал около десяти языков, хорошо воспитанный, галантный и остроумный, как и положено выходцу из французского аристократического рода.

В 1921—1925 годах организатором гастролей Анны Павловой в США был американский импресарио российского происхождения Соломон Юрок.
В 1921 году Анна Павлова также выступала в Индии, завоевав внимание публики в Дели, Бомбее и Калькутте.
Имя Павловой ещё при жизни балерины стало легендарным.

Последние годы Анна Матвеевна мечтала вернуться на Родину, но её желание не было осуществлено.

Умерла Павлова в Гааге от гнойного плеврита во время своих гастролей 23 января 1931 года (простудилась, репетируя в холодном неотапливаемом зале). Согласно биографам, перед смертью балерина произнесла: «Приготовьте мой костюм лебедя!».
Урна с прахом Анны Павловой находится в закрытом колумбарии крематория Голдерс-Грин в Лондоне. Рядом с ней покоится прах её гражданского мужа и импресарио Виктора Дандре,который скончался 5 февраля 1944 года .

14 февраля

85 лет со дня рождения польской певицы Анны ГЕРМАН.(1936-1982),
(нем. Anna Hörmann)
исполнительницы песен: «Когда цвели сады», «Опустела без тебя Земля», «А он мне нравится», «Осенняя песня», «Гори,гори, моя звезда», «Письмо Шопену», «И меня пожалей», «Вы хотели мне что-то сказать», «Из-за острова на стрежень», «Эхо любви», «Надежда» и др.



Родилась Анна-Виктория Герман 14 февраля 1936 года в городе Ургенче Узбекской ССР.
Ее родители – Ойген Герман и Ирма Мартенс волею судеб оказались в этом среднеазиатском городке, где и появился на свет будущий «белый ангел польской песни».

В 1937 году отца Анны арестовали по ложному доносу и в 1938 году расстреляли.
В 1943 году Анна Герман поступила в первый класс в поселке Орловка (Киргизия).
В период 1944–1946 гг. Анна с мамой и бабушкой жила в Джамбуле, где училась в школе имени Н.А. Некрасова.

В 1946-м состоялся переезд семьи в Польшу, где сначала пришлось обосноваться в городке Шечин, а позже перебраться в Новую Руду, откуда в 1949 году уже переехали в старинный город Вроцлав.

952–1955 гг. – время обучения Анны Герман в Восьмом общеобразовательном лицее имени Болеслава Кривоустого во Вроцлаве. В период 1955–1961 гг. – она учится на геологическом факультете Вроцлавского университета.

Еще студенткой Анна Герман сотрудничала с вроцлавским студенческим театром «Каламбур», ставшим ее первой сценической площадкой. Слава о необыкновенном голосе Анны разносилась стремительно, и уже 9 мая 1960 года Анну впервые пригласили сниматься на вроцлавском телевидении.
В начале 60-х Анна Герман сотрудничала с вроцлавской, жешувской, ольштынской эстрадой, принимала участие в популярной польской программе «Вечера у микрофона», где исполняла польские и зарубежные шлягеры на польском, итальянском, испанском, английском языках.

27 марта 1962 г. В Варшаве Анна Герман сдала государственный экзамен перед квалификационной комиссией для артистов эстрады.
1963 г. – Анна Герман приняла участие в Международном фестивале песни в Сопоте, где получила вторую премию за исполнение песни «Крик белых чаек» (Х.Клейн – Б.Брок)

1964 г. – участие во втором фестивале польской песни в Ополе и вторая награда в категории актерско-литературной песни за исполнение песни «Танцующие эвридики» (К.Гертнер – А.Войчеховски, Е.Жеминецка).
В этом же году – участие в Международном фестивале песни в Сопоте и – первая премия за исполнение «Танцующих эвридик» в день польской песни и третья премия в международный день. Успех в Сопоте был феноменальным, транслировался конкурс во многих странах бывшего соцлагеря, но именно в СССР Анну Герман запомнили сразу и навсегда.
Уже осенью певица приехала в Москву, где на Всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия», по приглашению музыкального редактора Анны Николаевны Качалиной, записала свою первую в жизни пластинку – миньон с четырьмя песнями на польском и итальянском языках.

1965 год был очень насыщенным – гастроли в Великобритании, во Франции (выступление в легендарной «Олимпии»), в СССР.

1966 г. – гастроли в Западной Германии, в США
Осенью того же года Анна Герман подписала трехлетний контракт с итальянской звукозаписывающей фирмой «Company Discografica Italiana» и прилетела в Милан.
1967 г. – участие в 18-м фестивале песни в Сан-Ремо, где Анна исполнила песню «Молодые» (Ф.Бонгусто).

27 августа 1967 г. – после концерта в городе Форли (Италия) Анна Герман попала в страшную автокатастрофу на скоростной автотрассе недалеко от города Болонья.

Два месяца провела она в итальянских больницах и, закованная в гипс от шеи до пят, «вернулась» в Польшу.

1968 г. – год реабилитации Анны Герман в польской клинике Констанчин. В этот год Анна начала сочинять песни на стихи своей знакомой поэтессы Алины Новак, а также приступила к работе над книгой воспоминаний «Вернись в Сорренто?…»
1969 г. – Анна сочиняет музыку к циклу песен «Освенцимская оратория» на стихи Алины Новак. В конце года выступает в польской телевизионной программе «Телеэхо» с песней «Крылатый конь» (А. Скорупка – А.Новак)

1970 г. – год «возвращения Эвридики»: первое после реабилитационного периода выступление в зале конгрессов во Дворце науки и культуры в Варшаве.
Польское телевидение, на волне успеха и популярности Анны Герман, снимает два фильма: «Возвращение Эвридики» (реж. Мариуш Вальтер) и музыкальный – «Счастливые острова» (реж. Ян Лацковский). Тогда же режиссер Анджей Вайда задействует Анну Герман в съемках своей картины «Пейзаж после битвы». Анне достается небольшой эпизод с Даниэлем Ольбрыхским.

Главное событие 1972 года – свадьба Анны Герман и Збигнева Тухольского в Закопане.

Со своим мужем Збигневом Тухольским Анна познакомилась, когда ещё была студенткой Вроцлавского университета. Он к тому времени работал в Варшавском политехническом университете на кафедре металловедения, откуда и был направлен в командировку во Вроцлав. Своим голосом Анна сразила уже влюблённого по уши Збигнева наповал.
12 лет они жили в гражданском браке.

После страшной трагедии Збигнев не отходил от Анны ни на шаг. Когда она стала на ноги, то поняла, что он не просто её любимый мужчина, достойный того, чтобы выйти за него замуж, он дар Божий.

1973 г. – концерты в США в составе программы «Вечера у микрофона», концерт в Лондоне, гастроли в СССР.
1974 г. – гастроли в СССР (Ленинград, Иркутск, Новосибирск, Междуреченск, Москва, Сочи, Краснодар, Кисловодск, Целиноград, Алма-Ата и др.), гастроли в Монголии (Улан-Батор). Запись новых песен советских композиторов на студии «Мелодия» («Незабытый мотив» (Р.Майоров – И.Кохановский), «Я жду весну» (Е.Мартынов – А.Дементьев), «Мой бубен» (А.Экимян – Р.Гамзатов), «Давняя игра» (А.Герман – К.Берлинг, русский текст И. Кохановского), «Небо голубое» (А.Герман – Р.Казакова и др.), участие в фестивале советской песни в Зеленой Гуре.

1975 г. – гастроли в СССР (Москва, Минск, Ленинград, Волгоград, Владимир, Ярославль, Ростов-на-Дону, Астрахань и др.), запись песен на студии «Мелодия» («А он мне нравится» (В.Шаинский – А.Жигарев), «Из-за острова на стрежень» (русская народная песня), «Письмо Шопену» (П.Бояджиев – И.Кохановский), «И меня пожалей» (А.Пахмутова – И.Гофф), «Белый конь» (А.Герман – Э.Буонассизи), «Чтобы счастливым быть» (Я.Кукульский, Я.Славинский, русский текст И.Кохановского), съемки на Центральном телевидении в программах «Утренняя почта» (пела «Мой бубен»), «Артлото», «Наш гость Анна Герман».

Главное событие 1975 года – 27 ноября Анна Герман в Варшаве родила сына Збышека.

1976 г. – гастроли в США и Канаде в составе программы «Вечера у микрофона» (гастроли длились 6 недель), концерты в Берлине, в Португалии.
1977 г. – в Москве участвовала в международной программе «Мелодии друзей – 77» во Дворце Спорта «Лужники».

1978 г. – гастроли в СССР (Москва, Ленинград, Волгоград, Звездный городок, Чкаловский). Запись новых песен на студии «Мелодия» и новых песен в Варшаве с оркестром Ришарда Сивого. 8 марта – сольный концерт Анны Герман в ЦДРИ. Ведущий концерта – Ян Френкель.

1981 г. – в январе Анна Герман узнала страшный диагноз – у нее обнаружили рак.
В июне началась череда операций, которые приносили только временное облегчение. В это время Анна писала музыку к псалмам Давида, Гимну о любви апостола Павла и молитве «Отче наш». В Варшаве встречалась и беседовала на духовные темы с ксендзом Яном Твардовским, который приходит к Анне в дом.

1982 г. – в мае Анна Герман принимает крещение по обряду Церкви Адвентистов Седьмого Дня. Это была вера ее бабушки, ее предков.

В конце лета 1982 года ей стало совсем плохо. Певицу поместили в военный госпиталь. Муж Збигнев, сын и мама приходили к ней каждый день.
25 августа в Варшаве в военном госпитале на улице Шасерув Анна Герман сказала последние слова в своей жизни: «Мне нетрудно уйти…» Ее не стало в ночь с 25 на 26 августа. Ей было всего 46 лет.

Спустя три дня в траурном зале военного госпиталя варшавяне прощались с Анной Герман. Более тысячи человек провожали великую певицу в последний путь. Свой последний приют Анна Герман нашла в Варшаве на евангелическо-реформаторском кладбище на улице Житная.