Восточно-Казахстанская область

Хронология освоения Сибири

Схема основных исторических маршрутов освоения Сибири

Введение.
Хотя Сибирь, как географическое имя, в русских летописях упоминается впервые лишь в 1407 году, тем не менее, задолго до этого времени русские уже были знакомы с нею. Южную часть её впервые посетили русские князья в 18 веке, когда им приходилось ездить на поклон к великому хану. Что же касается до западной части Сибири, ближайшей к Уральскому хребту, то она была известна русским ещё в 11 веке.

Часть первого знакомства с Сибирью принадлежит предприимчивым новгородцам, которые в 11 веке уже имели торговые отношения с сибирскими обитателями, причём все народы, жившие у Уральского хребта, по обеим сторонам Северной части оного, были известны под именем Югры или Угры. Мнения о местожительстве Югров рознятся между собою так, Татищев и Болтин относили Югров к реке Югу, системы Северной Двины; Миллер, отец сибирской истории, а за ним и Фишер полагали, что Югра находилась на берегах Ледовитого океана, у Пустозёрка, между Печёрою и Уралом; Шлёцер последовал этому мнению почитая реку Вычегду Южной границей Югры, а по исследованию фон-Бушена: древня Югра, в обширном смысле, как её понимали новгородцы в первые времена существования русского государства, простиралась на север по берегу Ледовитого океана от Югорского шара до устья Таза, а на юге достигала верховьев Лозвы и Вышеры.

1032 год.
В этом году новгородцы, под предводительством Глеба предприняли попытку - поход к Железным Воротам, окончившийся неудачно. Так как они были побеждены Юграми, "… и вспять ма их взвратишася, но многи там погибши". О Юграх упомянуто только у Татищева, в различных же летописях-списках имеется указание вообще о несчастном походе новгородцев в этом году к Железным Воротам. Железные Ворота по Соловьёву - Уральские горы.

1096 год.
Под этим годом в Несторовской летописи занесены первые несколько обстоятельные, хотя и сильно приукрашенные баснословием, сведения о Юграх. Из летописи понятно, что Югры объяснялись мимикой, так как языка не понимали. Неведомый этот народ, как думается, нуждался в металлических изделиях, но изобиловал рухлядью. По мнению Карамзина, россияне в 11 веке уже бывали за хребтом Уральских гор, и что Сибирские народы выменивали у Югров шкуры на железные орудия.

1114 год.
Новгородцы издавна имели сведения о Сибири и её богатствах пушниной, вследствие чего у них, естественно явилось желание утвердить свою власть в этой местности и собирать с туземцев дань.
В этом году начинается ряд походов на Югру, которые не всегда оканчивались удачно для новгородцев, причём и дань с Югров называется в летописях Югорьщиной и состояла из звериных шкур, моржовых клыков, равно как серебра (закамское серебро) и "узорочья" - украшения из мозаики, хрусталя и особенно бисера.

1187 год.
К этому времени Югры уже платили дань новгородцам.

1193 год.
Предпринят несчастный поход новгородцев против Югры под предводительством воеводы Андрея. В октябре этого года они завладели одним укреплённым местом и поспешили к другому, в котором находился один Югорский князь. Но последний умело сопротивлялся. Осада продолжалась пять недель, и князь тайком собирал войско, пока новгородцы присылали посланников говоря: "Мы собираем серебро, соболя, меха и узорочья, не губите рабов своих, а с ними своей дани". Изготовя войско, князь пригласил воеводу Андрея с двенадцатью знатнейшими особами. Они пришли 3 декабря и были побиты. Затем Югорский князь пригласил к себе ещё 30 человек из знатных новгородцев и вскоре опять 50, и все они подверглись той же участи; несчастные не подозревали такого исхода, так как изменники из них самих обманывали.
Осаждённые 6 декабря напали на новгородцев и почти всех перебили. Спасшиеся вернулись в Новгород только на следующее лето.

1264 год.
Югрия была в числе Новгородских волостей.
Это видно из договорных грамот новгородцев с князьями. Далее были грамоты в 1270, 1306, 1326, 1471 годах. В числе их всегда упоминается волость Югра.

1407 год.
Под этим годом в русских летописях впервые встречается название Сибирской земли по случаю указания на то что известный в нашей истории Тохталмыш (в княжие Дмитрия Донского, в 1382 году разоривший Москву) был убит ханом Шадибеком в Сибирской земле близ Тюмени. У Лерберга читаем: " Тут Тохталмыш искал убежища в Азиатском севере, но в январе 1407 года был убит ханом Шадибеком. Так говорят русские временники, в которых при этом случае, название сей земли является в первый раз".

1430 год.
Первые русские поселения на Каме, на впадающей в неё речке Усолке. Солепромышленниками Калинниковыми положено начало теперешнему городу Солекамску.

1446 год.
Новый поход новгородцев на Югру, под начальством воевод Василия Шенкурского и Михаила Яковля, окончившийся несчастливо, как и поход в 1193 году.

1465 год.
Как повествует Архангелогородский летописец: " Иван третий Васильевич велел устюжанину Василию Скрябь Югорскую землю воевати, а шли с ним хотячие люди, да с ним ходил князь Михаил Коваль и князь Василий Вымский Ермолич, а пошла рать с Устюга месяца мая в девятый день. Они же шедши до Югорскую землю, воевали и вывели много полону, и землю за великого князя привели, а князей Югорских - Колпака да Течика, к великому князю Ивану Васильевичу на Москву привели, и князь великий их пожаловал Югорским княжием и отпустил их в Югру, возложив на них дань.

1484 год.
В Сибирских летописях появляются показания о первых Сибирских царях.

"За много лет прежде жил татарский хан или князь именем Он, Ногайский, у реки Ишима, которому подвластны были не токмо у Иртыша, Тобола и Туры живущие татары, но и многие соседственные вогуличи и остяки. Против его восстал простой человек, именем Чинги, и счастье ему столько послужило, что он, победив своего государя, взял его в плен, удавил и сам сел на его место. По прошествии несколько лет, явился сын умершего князя - Она именем Тай Буга, которого Чинги приняв милостиво, поручил войско против живущих у реки Оби остяков и добычею, хан дозволил ему выбрать себе место и жить там по своей воле.
Тай Буга, избрав жилище у реки Туры, где стоит ныне город Тюмень, построил там город, который в честь Чингия назван Чингидином. Там жил он спокойно до старости.
О Чинги или его потомках более не упоминается".

Есть и другое описание Сибирского царя - хана Онсона, который жил во второй половине 14 века. Город Чинги-Тура (на месте Тюмени) был важнейшим местом страны. Рядом с Онсоном был хан Иртышак - в честь которого названа река Иртыш.
У реки Ишим владел некто именем Саргачик, от которого некоторые татары прозваны "саргачиками" (деревня Саргач-Аул).
1488 год.
Иван третий уже имел в своём титуле название Югорского (так, в грамоте к Чешскому королю Матеату он титулируется и Югорским).
1496 год.
Умер Махмет - Сибирский хан возвративший южную Югрию под власть Сибирских ханов. Северная Югрия, по падении Новгорода, перестав быть Новгородской волостью, в то же время не обнаруживала стремления добровольно покориться Московскому князю и перенесший столицу из Тюмени в Сибирь (Искер).

1581 год.
26 октября город Искер был занят Ермаком. Сибирь отошла во власть Московского царя.
Тракт на Тобольск пересекает "Кучумова дорога". Проходит она недалеко, километрах в двух от деревни Курья. Начинается у Иртыша ,ниже Курьи, и идёт сначала по довольно большой впадине, а затем, по мере приближения к болоту (в 5-6 км. от Иртыша) по едва приметной ложбине. Пройдя болота, Кучумов Тайгис (Кучумова дорога) выходит на Арамашевский тракт. Дорога получила название после битвы с Ермаком, и своего поражения хан Кучум бежал вместе с семьёй и имуществом в Ишимские "Петропавловские степи". На тракте встречаются человеческие и лошадиные кости, а в 7 верстах от Абаульских юрт на Кучумовой тропе зарыты ценности хана.

1586 год.
На реке Туре построен оборонительный город Тюмень.

1587 год.
Поставлен город Тобольск.

1594 год.
Из Тобольска вверх по Иртышу до реки Аркарки (левый приток Иртыша) проследовала экспедиция, возглавляемая князем Андреем Елецким. Наказом царя Фёдора Ивановича на Елецкого возложено "…итить города ставить вверх Иртыша, на Тару реку, где бы государю было впредь прибыльно, что б пашню завести, и Кучума царя истеснить, и соль устроить…". Экспедиция состояла из каравана судов и конных всадников. Суда шли под командованием двух татарских голов Баязета и Байбахты; на них находилась "судовая рать" в числе 150 человек ясачных татар, вооружённых пищалями, для работы на судах. В суда были погружены хлебные запасы: 500 четвертей муки ржаной, 100 четвертей крупы, 100 четвертей толокна, 70 пудов соли. И всякий наряд: пищаль в 4 гривенники ядро, а к ним 400 ядер железных, 10 пищалей затейных и к ним 2000 ядер, 50 пудов свинца, 10 пудов железа для городского дела, 35 медных котлов весом 8 пудов с четвертью для мены на соболей и лисиц чёрных.

По берегу ехали конники. Всего на строительство нового города направлено 1541 человек - конных и пеших ратных людей. В их числе, кроме князя Андрея Елецкого, два письменных головы Борис Доможиров и Григорий Елизаров, подьячий "государевы всякие дела писать" - Крянка Иван, сотники и другие. Также московские стрельцы, казанские, свияжские, тюменские и иных городов татары, башкиры, пленные поляки, черкасы, литва, пермские плотники. Тишина реки разбужена плеском вёсел и топотом конских копыт. Подобного оживления Иртыш не знал. Суда и конники остановились у реки Аркарки, где и был заложен город Тара.

1595 год.
Из Москвы в Тару был послан новый воевода князь Фёдор Елецкий и с ним письменный глава Василий Хлопт. Новый воевода, как и его предшественник, прибыл из Тобольска в Тару по Иртышу. Вместе со служивыми людьми на судах были доставлены хлебные запасы и деньги служивым людям на жалованье, также пищали " со всякими запасами", зелье, свинец. В наказе царя воеводе предлагалось : "…И пришед на Тару держать тот наряд в государевой казне для похода на Кучума царя". С постройкой Тары значительно оживился Иртыш, сначала от Тары до Тобольска, а затем и в направлении Ямашевых солёных озёр.

1600 год.
Посланными из Тобольска писменными головами князем Мироном Шаховским и Даниилом Хрипуновым заложен острог Мангазея на правом берегу реки Таз в 200 км от устья. В следующем году был укреплен князем Василием Масальским и Савлуком Пушкиным. Название этому острогу, как и всему краю, заимствовано у обитавшего там юракского самоедского племени Монкасе; другие же думают, что название произошло от слова "магазин".
Иваном Лихаревым был основан Туринск, на месте татарского города мурзы Епанчи.
Повелено в Верхотурье и ближайших к России местах учредить таможни, для взятия пошлин с привоза и отвоза товаров.
1601 год.
Впервые упоминается о посылке по Иртышу за солью к озеру Ямашеву.
Разрешение соляного вопроса являлось важной проблемой для старой Сибири. Соляные озёра лежали по Иртышу в калмыцкой земле ( южная граница Сибири не была твёрдо определена. Русские её считали у Ямашева озера, а джугары на реке Оми. Здесь был и перевоз через Иртыш и отсюда они совершали набеги на подданных русским Барабинских татар ), от них Тобольск был удалён на большое расстояние. С постройкой города Тары русские приблизились к озёрам. Тарские служилые люди проложили широкий путь к соляному Ямышевскому озеру, откуда по Иртышу шли гружёные солью дощаники, доставлявшие несколько десятков тысяч пудов соли ежегодно.
Был основан город Мангазея, вернее "хлебный магазин", а к магазину в 1610 году пристроили две церкви, 20 лавок и два питейных дома.

1602 год.
Мангазейский воевода, Савлук Пушкин, по подозрению в утайке хозяйских денег, запытал до смерти своего торгового приказчика, некоего Василия. Василий Мангазейский стал первым, признаваемым в Сибири святым, за богоугодившего через свои жестокие мучения. На развалинах города Мангазея была часовня Василия Убиенного. Это была маленькая пятигранная бревенчатая часовня высотой в 7 рядов с остроконечной крышей. К часовне пристроен четырехстенный придел высотой в 9 рядов. В окна вставлялась слюда.

1607 год.
Партия казаков из Мангазеи спустилась по реке Турухану и дошла до реки Енисея, где выстроила зимовье Туруханское.
Сосланы в Сибирь 52 немца и с ними лекарь Фридлер, не исполнивший данного им царю обещания отравить Болотникова, защищавшего Тулу, при взятии которого, и попали в плен эти немцы. Был сослан в Сибирь из Москвы, за участие в мятежах, князь Иван Катырев-Ростовский (впоследствии Тобольский воевода).
Даны печати Тобольску, Верхотурью, Березову для наложения печатей на товары. А с 1625 года даны новые печати всем сибирским городам.

1608 год.
Известный английский мореплаватель Гудзон искал у острова Вайгач проход в Карское море, но вследствие множества льдов он оставил свое предприятие. В следующем году он повторил свою попытку, но также безуспешно. Многие такие экспедиции заканчивались трагически. Разбитые остовы кораблей были желанной добычей для местных племен.

1609 год.
Разрешено, для понижения цен на хлеб в Сибири, ввозить в Сибирь из-за Урала хлеб беспошлинно.
Бунт киргизов и прочих татар в Томском округе. Киргизы попали на Чулымскую волость и разорили её, уведя многих в плен; тогда же из Томска было послано 300 казаков, которые были побиты.
Приняли русское подданство Модоры, Тубинцы, Джесары, жившие при реке Енисее и считавшие своим государем Монгольского Алтын-Хана, но вместе с тем платившим дань и чёрным калмыкам и братским людям ( бурятам ).

1610 год.
У Нарымских остяков появилась оспа.
В 1631 году оспа свирепствовала в Туруханске, в 1651 году - в Якутской области. От оспы умерло в Сибири множество туземцев - иногородцев, которые, думая, что оспа, губящая их тайно, есть страшное чудовище, пользуется покровом ночи. Поэтому все стойбища постоянно охранялись натянутыми луками. Но когда и это средство не помогало, бедные дикари нарочно выжигали на лице раскалённым железом ямки, чтобы обмануть злодея, дать ему явное доказательство своих от него страданий.

К этому же году относится плаванье Туруханских казаков по реке Енисею до Ледовитого моря и по морю до реки Плясины.

1611 год.
Киргизы напали на Ачаирскую волость и многих увели в плен.
1613 год.
Основаны слободы Тагильская и Мугальская.
Русские ознакомились с Ямашевым озером, началась добыча соли.

1614 год.
Английский посол Джон Мерик просил в Москве дозволения основать вольную торговлю по реке Оби с Индию, но получил отказ.

1616 год.
Сын Хана Кучума Ишим провозгласил себя Ханом Сибирским. С помощью калмыков стал грабить русские селения, но между Иртышем и Тоболом был разбит воеводою Вильяминовым и бежал.
Отправлена в ссылку в Сибирь невеста царя Михаила Фёдоровича девица Мария Ивановна Хлопова, с тёткою, бабкою и двумя дядями.(сначала была сослана в Тобольск, затем в 1619 году в Верхотурье, а в 1620 году в Н. Новгород).

1617 год.
Впервые в Сибири открылись кружечные дворы.

1618 год.
Запрещено торговать медными деньгами. К тому же времени относятся любопытные списки:
Из Туруханского зимовья от прикащика города Мангазеи о ссылке двух запрещённых книг архимандрита Кирилла Транквилиона.
Из Тобольска в Мангазею о запрещении табака.
( Как известно в Россию табак ввозили англичане когда Михаил Фёдорович, в 1634 году издал указ о запрещении торговли табаком, они всё-таки тайно его продавали. В то же время получали табак и от китайцев, под названием 'щар'.

1619 год.
Мангазея совсем выгорела и была оставлена, а управление краем было переведено в Туруханск - переименованный в город.

1621 год.
" Ходили за солью к Ямашеву озеру Литовскаго списку литовский ротмистр Бартош Станиславов с тобольскими и всех городов служилыми людьми караваном; в те поры учинилась измена от литовских и немецких людей: хотели русских служилых и всяких людей посечь и в поле убежати на Яик реку; того же году и соли не взяли, прибежали в Тобольск.
На дощаники грузили соли по 3 - 4 тысячи пудов. Служилые люди, нагрузяся солью, плывут вниз реки Иртыша к Тарскому городу и приплывают в 2 недели и больше. А степью верховою ездою скорою к Тарскому городу приезжают в 2 недели и более"
Из "Чертёжной книги Сибири" Ремезова.

1624 год.
Тарское поселение крестьян в деревне Чекруша ( 4 двора, 2 землянки, 8 человек).

1626 год
Из Тобольска по Иртышу предпринято плаванье головы Грозы Ивановича и Дмитрия Черкасского. Путешествие было для выяснения возможности постройки на Ямышевом озере острога для свободного вывоза соли. В связи с тем, что там не найдено было пахотной земли, лугов и леса, - постройка острога была отложена. И по прежнему решено было посылать за солью вооружённые флотилии, но вместе с тем, было признано полезным " для калмыцкого бережения " продвинуться вверх по Иртышу до реки Оми. С левой стороны Иртыша у Борщова Яра в четырёх километрах от Черлака и вверх по Иртышу делались остановки флотилий для осмотра судов и отдыха.

1629 год.
Выгорел Нарым, после того перенесён на новое место, занимаемое теперь и находящееся от старого городища в 16 верстах, вниз по реке Оби.
В том же 1629 году был большой пожар в Тобольске, этот год печален и для Сибирской истории, так как во время пожара были похищены все свитки сибирских воевод, со всеми бумагами канцелярии.

1630 год.
По царскому наказу, для восполнения недостатка женщин в Сибири, препровождены в Сибирь 150 девок набранных в Тотьме, Устюге, Сольвычегодске. Это было сделано потому что число женщин в Сибири было очень невелико. Завоеватели либо отнимали силой или покупали себе иногородок. У первых колонистов Сибири было распространено многожёнство. Каждый русский имел в своём гареме 3-4 иногородки, но отдавал предпочтение своей соотечественнице, а так как воеводы не сидели на месте, то в каждом селении у него была жена. Но большое количество русских женщин находились в тогдашней торговле. Они покупались точно также как и инородческие. Казаки, промышленники, торговцы при выезде из Москвы или Новгорода сманивали за собой девок или женщин, но приехав в Сибирь продавали их туземцам, татарам и другим. Часто отец семейства продавал своих дочерей или жён бывало и своих родственниц.

1655 год.
Проследовала экспедиция с дипломатической целью. Выехала из Тобольска и дошла до верховья реки, до столицы Китая - Пекина.
Возглавлял экспедицию Фёдор Бойков. Это была первая экспедиция с подробным описанием Иртыша на большом его протяжении. Из Китая экспедиция вернулась ни с чем.

1659 год.
Проследовала по Иртышу в Китай посольство, снаряжённое в Москве. Возглавлял посольство сын боярский Иван Перфильев. Посольство следовало тем же путём, который был открыт Ф. Бойковым. Перфильев вёз богдыхану грамоту от царя Алексея Михайловича: в ней царь просил согласия на торговлю между обоими государствами. Посольство имело удачу: Перфильев был принят, одарен подарками и привёз в Москву первые 10 пудов чаю.

1668 год.
Основана Аевская слобода, основатель, житель Фирстов.
1669 год.
Основаны погосты: Знаменский, Лодниковский. Муромцево основано Иваном Муромцевым, сыном Афанасия Муромцева, который жил в Москве за боярином Петром Салтыковым, в Сибирь прислан в 1671 году.

1714 год.
22 мая, Пётр первый подписал указ на имя подполковника Ивана Дмитриевича Бухгольца: идти вверх по Иртышу в малую Бухарию, к Эркети (Яркету), где " …по донесению бухаретина Нефеса, сказывают о большом нахождении золотого песка. Для этого ехать тебе в Тобольск и взять там 1500 войнских людей и с ними итить…. И проведайте подлинно, каким образом и в каких местах по Дарье реке тамошние жители золото промышляли.
Сыскать несколько человек из шведов, которые искусные инженерству, артиллерии и которые в минералах разумеют…".

1715 год.
В июле этого года экспедиция вышла из Тобольска в составе 32 дощаников и 27 лодок, 2797 человек, кроме того, в Таре было принято 1500 лошадей.
1716 год.
На обратном пути экспедиция Бухгольца, летом 1716 года, при впадении реки Оми в Иртыш, заложила город Омск.
Сибирский губернатор Гагарин около 1716 года воспользовавшись нахождением в Тобольске пленных шведских солдат приказал прорыть новый канал из Тобола в Иртыш выше города на 7 км. и потом из этого канала образовалось современное устье реки Тобола. Старое устье обмелело, но за ним до сих пор сохранилось название "Старый Тобол".

1717 год.
На Иртыше возникла Железинская крепость.
1718 год.
Поставлена Семипалатинская крепость.
1720 год.
Поставлена Усть-Каменогорская крепость.

1768 год.
В городе Таре останавливался ученик Линнея Иоганн Готлиб Георги, и берлинский академик Пётр Симон Паллас (1741-1811 гг.) известный путешественник, посетивший Омск 22 мая 1771 года и оставивший первое описание Омска и нашего края, вели минералогические исследования по правому берегу Иртыша в окрестностях села Карташёво.

1803 год.
Первое кругосветное путешествие русских (1803 - 1806 гг.) на двух судах, под начальством капитанов Крузенштерна и Лисянского.

1829 год.
Город Тару посетил А. Гумбольт, он занимался исследованиями историческими и минералогическими. Результаты исследований вошли в книгу изданную во Франции в Париже в 1843 году.

1842 год.
"До Омска из города Екатеринбурга можно добраться на так называемых вольных почтах, которые здесь в повсеместном употреблении, и обходятся дешевле обыкновенных 6-8 копеек медью за версту на двух лошадях. Извозчики составляют между собой компании. Округи: Шадринский, Курганский, Ялуторовский, Ишимский и частью Тюменский самые богатые и населённейшие во всей Западной Сибири. Сёла находятся на близком расстоянии друг от друга, они значительно велики. Многие имеют несколько церквей. Крестьяне находятся в изобилии, Пуд муки стоит от 50 до 70 копеек на медь. Многие пьют чай. Несмотря на великий пост, молодые люди собираются по вечерам в беседы или посиделки. Здешние женщины пригожи, но нахожу, что очень бледны. Великое несчастье для этого края обыкновенная здесь болезнь - "порча". Этой болезни подвергаются пожилые женщины, сильно расстроившие нервную систему. Холостые парни ежели женятся, должны откупить своих невест. Самый бедный должен заплатить непременно 25 рублёв, без того нельзя вступать в законный брак. На эти, однако ж, деньги снаряжается невеста, по распоряжению жениха.
Омск кажется постоянно укреплённым лагерем Сибири. Ибо жители здесь военные и служилые, и те, кто в отставке. Дома в этом городе, исключая крепостные казармы, главного управления Западной Сибири, кадетского корпуса и суконной фабрики, вообще небольшие и деревянные. Лучшая улица лежит по Тобольскому тракту.
Город пустынный, вокруг обнажённая степь; лесов вблизи Омска и вовсе нет, и для потребностей города лес сплавляется с севера по реке Оми.
Местом для бульвара служит небольшая роща, находящаяся посреди города; но она, исключая торжественные дни, когда там играет музыка, почти постоянно остаётся пустой. Лучшее же место в Омске гульбище в Загородной роще, но она от Омска в 3 верстах и тоже не часто посещается.
В Сибири меж простонародьем существует довольно грубое и низкое наречие языка и, всегда они вместо "кто" или "что" употребляют: "кого" или "чего". Равно как и другие слова произносят весьма и весьма неправильно. Рассказ сибиряка медлен, осторожен, кажется, он старается выведать что-то, нежили сообщить какую новость".
И действительно, народное творчество Омской области отличается от русского фольклора других областей не только своеобразием песенного и сказочного репертуара, некоторыми сюжетными особенностями произведений, отражением природы и условий окружающей жизни и так далее, но и языку.
В языке фольклора Омской области сказалось влияние говоров Сибири. При слушании сказок, песен и частушек отчётливо выделяется известное сибирское "чоканье". В разговорной речи сибиряк почти не говорит "что" или "што". Чаще звучит - "чо", или "чё". Об этом сибирском чоканье в Сибири были сочинены такие частушки:

"Милой , чо, милой, чо ?
Милой, сердишься на чо ?
Али люди чо сказали,
Али сам заметил чо ?

В винительном падеже вместо местоимения "что" сибиряки употребляют местоимение "кого", хотя речь идёт о неодушевлённом предмете. Например, в сказке "Падчерица" внезапно появившиеся десять девочек просят оставленную в лесной избушке мачехину дочь накормить их кашей: "Девица, девица, ты нас кашей накорми. Мы тебе и пособим. Она говорит имя (т.е. им): идите к чорту, мне самой некого (т.е. нечего) ись-та".
Употребление формы - "имя" в дательном падеже множественного числа вместо правильной литературной - "им" - также характерная черта для говоров Омской области.
Личные местоимения часто теряют "н…" в творительном и предложном падежах - вместо "за ними" сибиряк скажет "за ими", вместо "с ним" - "с им", вместо "в нём" - "в ём".
"Омские жители имеют пристрастие - пить чай, который они употребляют по несколько раз в сутки, и весьма часто без сахара; гораздо сносней иному быть без пищи целый день, но только не быть без чаю. Это, однако ж, одно из меньших зол, но вредней того пьянство. Если ранее пили люди бедные, то теперь к этим напиткам пристрастились люди умные, причиной тому болезнь хандры. Должно полагать и недостаток развлечений и здешний, суровый климат. Все продукты в Омске не дешевле южных Европейских губерний, и даже чай по одной цене, как в столице или Казани, но доставляется он прямо из Китая по Иртышу, а не из Ирбитской ярмарки.
В этом климате можно полагать осень с августа месяца, в продолжении которого льют беспрерывные дожди, с половины октября начинаются морозы и зима. Санная дорога устанавливается в середине ноября. В продолжение декабря и по февраль жуткая стужа; в апреле бывает тепло, в начале мая вскрывается река, и в это время раскрываются почки, и оживает растительность. Часто в конце мая месяца, при сильнейших ветрах, начинаются холода, и выпадает снег, что продолжается до нескольких недель к ряду; последнее обстоятельство служит преградой к разведению садов и даже деревья не могут достичь надлежащей высоты. В конце июня месяца начинается лето, в которое дожди редки, жара достигает 40 гр., равно как морозы зимой. Сентябрь можно считать здесь самым приятнейшим временем года. Но весьма опасны ветры, которые свирепствуют весной и осенью; из них северо-западные, несущие всегда холод. Простуда и цинга даже во время лета - обыкновенное здесь явление. Сибирская язва не известна в окрестностях Омска. В конце августа, начале сентября прикочёвывают из аулов, на противоположный берег Иртыша, для мены с жителями Омска, киргизы; останавливаются у таможни. У них можно купить хороших лошадей, полотна ткани и другое. Забирали же они с собой калачи, табак, овчину, войлок".
Из путевых заметок и впечатлений о Сибири Иосифа Белова от 1 ноября 1842 года.
1862 год.
Плата за проезд, провоз товаров и прочей клади на пароходе была: Тюмень-Тобольск - 20 копеек; до Тары - 30 копеек, до Омска - 35 копеек, до Павлодара - 40 копеек, до Семипалатинска - 50-60 копеек.
1882 год.
На территории Тары вёл ботанические исследования Льединский. Им собран уникальный гербарий.

1890 год.
8 мая 1890 года против Пустынного, Большереченского района, с левого берега на правый переехал через Иртыш писатель А. П. Чехов. Рано утром Чехов пошёл к реке (он ночь провёл в избушке перевозчика). Как вечером и ночью, шёл дождь, но ветер стал тише. " Плыву через реку, а дождь хлещет, ветер дует, багаж мокнет, валенки, которые ночью сушились в печке, опять обращаются в стедень. О, милое кожаное пальто! Если я не простудился, то обязан только ему одному. На берегу целый час сидел на чемодане и ждал, когда из деревни придут люди. Полно, взбираться на берег было очень скользко".
Из письма Чехова к М.П. Чеховой
1909 год.
Возник в Омске первый Яхт-клуб. Среди его членов были землевладелец Зонов, управляющий лесными складами Переселенческого управления Трувеллер, судебный следователь окружного суда Озимидов, инженер Управления Омской железной дороги Дормидонтов и другие интеллигентные и, что немаловажно, состоятельные люди, ведь яхта стоила дорого, велик был взнос в Яхт-клуб, да и за технический осмотр судна надо было заплатить немалые деньги.
В первом парусном соревновании в июне 1911 года участвовало всего три яхты. Но число любителей парусного спорта (с увеличением городского населения) постоянно росло, и уже во вторых парусных гонках приняли участие девять яхт. Они носили поэтические, звучные названия: "Греза", "Волна", "Эра", "Песня", "Забава", "Альбатрос", "Тайфун", "Шалунья".
Соревнования омских яхтсменов были большим городским праздником. Публика собиралась на берегу Иртыша у лодочной пристани в конце Волковской (Съездовской) улицы. Яхты шли по направлению к железнодорожному мосту, преодолевая расстояние в 13 вёрст, огибали сторожевую шлюпку и возвращались назад. Рекордным на гонках в июле 1914 года было время 1 час 20 минут. Тогда первой пришла яхта "Волна", а её владелец Выров получил переходящий серебряный кубок. После окончания соревнований публику катали на яхтах.
В июне 1915 года усилиями железнодорожных служащих открылся павильон Яхт-клуба - деревянное строение (примерно на том месте, где сейчас стоит магазин "Океан"). На его флагштоке развевался белый флаг с синим крестом. При клубе был разбит садик. Членам Яхт-клуба могли быть служащие любого ведомства, но непременно по рекомендации. В клубе устраивались концерты, играли в домино, шашки и шахматы. Карты, столь популярные у посетителей Коммерческого клуба, здесь не поощрялись. Члены клуба проходили бесплатно, гости платили за вход 30 копеек, что по тем временам было довольно дорого, Недёшево обходилось и пользование купальней (небольшой деревянный павильончик, к которому вели мостики). Вместо обычных 3 копеек за пользование купальней в клубе надо было заплатить 15 копеек. Делалось это для того, чтобы "отсеять" простолюдинов. Таким образом создавался свой, избранный круг. Объединение прекратило своё существование в 1918 году в связи с политическими событиями, отъездом из города состоятельных людей, утратой оставшимися прежнего положения.
В 1925 году возник парусный кружок, включавший 12 членов и шесть яхт. Посещала новый клуб и семья Хлебниковых, глава которой, Арсений Илларионович, был известным в городе адвокатом и общественным деятелем, музыкантом - любителем, Поэт Леонид Мартынов писал о его старшей дочери - пианистке, выпускнице музыкального техникума первого набора: "Галина любила парусный спорт и украшала своим присутствием иртышский Яхт-клуб".
1919 год.
Из описания города Омска: " Добрая половина мужского населения города были военные, под разными предлогами дезертировали с фронта или разъезжали "по своим делам". Штабы и всевозможные управления тыла колчаковской армии были, что называется, битком набиты. В Омске существовало морское министерство. Весь флот заключался в одной моторной лодке на Иртыше".
1956 год.
С 11 апреля открылась регулярная пассажирская линия Омск - Левый берег Иртыша, теплоход "Т -2" капитаном Ф.Галанов. Реку ото льда в тот год расчищали взрывами.



Доклад подготовлен по материалам Интернет сайтов о Западной Сибири ---В. Дарьей. Февраль 2009года.

ВСЕ ИСПРАВЛЕНО И ЗАКАЧЕНО
Пишите у кого, как скачалось.Есть ошибки при скачивании или нет.



Пояснения к карте «Русские крепости в Верхнем Приобье и Прииртышье (середина – вторая половина XVIII века)»

Старо-Колыванская оборонительная линия:
1 — форпост Убинский;
2 — форпост Красноярский;
3 — форпост Шеманаихинский;
4 — станец Спасский;
5 — станец Святой Екатерины;
6 — станец Алейский;
7 — крепость Змеиногорская;
8 — завод Колывано-Воскресенский;
9 — форпост Белорецкий;
10 — защита Инская;
11 — форпост Чагырский;
12 — станец Казанской Богоматери;
13 — станец Кабанский;
14 — станец Терский;
15 — крепость Ануйская;
16 — крепость Катунская;
17 — крепость Бийская;
18 — завод Барнаульский;
19 — завод Шульбинский.
Колывано-Кузнецкая оборонительная линия:
1 — крепость Усть-Каменогорская (входила в Иртышскую линию);
2 — защита Бобровская;
3 — редут Секисовский;
4 — защита Убинская;
5 — защита Плоская;
6 — фор¬пост Верх-Алейский (Ново-Алейский);
7 — маяк Ключевской;
8 — защита Верх-Белорецкая (Белорецкая);
9 — форпост Тигирецкий;
10 — маяк Яровской;
11 — защита Тулатинская;
12 — форпост Чарышский;
13 — маяк Сосновский;
14 — защита Маральих Рог;
15 — маяк Слюдянский;
16 — форпост Антоньевский;
17 — маяк Ни¬колаевский;
18 — станец Терской;
19 — крепость Ануйская;
20 — крепость Катунская;
21 — крепость Бийская;
22 — маяк Бехтемирский;
23 — маяк Новиковский;
24 — маяк Лебяжий;
25 — маяк Сайлапский;
26 — форпост Сайдыпский;
27 — маяк Нижне-Ненинский;
28 — маяк Урунский;
29 — маяк Караканский;
30 — маяк Верх-Ненинский;
31 — полумаяк Пуштулимский;
32 — маяк Сары-Чумышский;
33 — полумаяк Кандалепский;
34 — форпост Куздеевский;
35 — деревня (маяк) Калтанская;
36 — деревня Ошмарина (маяк Ашмаранский);
37 — укрепленный город Кузнецк.

Очень хороший сайт !
На карте красным цветом обозначены села в которых были экспедиции исследующие традиционную культуру русских на алтае и Восточном Казахстане.При входе на сайт ,нажатии на карте на них .вы войдете в меню.
традиционная культура русских на алтае

БРАТЬЯ БЕЛОСЛЮДОВЫ

На берегу своенравной реки Бухтармы с удивительно чистой, синеватой в весеннее половодье водой приютилась деревня Быково. Окрест ее раскинулась живописная долина с зарослями тальника, черемухи, осинника, шиповника, ежевики, с пьянящими запахами трав и звонким щебетанием птиц. Вдали, справа и слева, в прозрачной голу-бизне неба всегда белеют снежными шапками вершины гор, а чуть ниже их склоны поросли густыми лесами.
Благодатный край! Не случайно в начале XVIII века здесь нашли себе пристанище преследуемые царским правительством старообрядцы и бежавшие на волю с алтайских заводов работные люди, искавшие сказочное Беловодье.
В 1746;году в деревне Быково, по свидетельству посетившего ее в этом же году поручика Волкова, насчитывалось восемь дворов и до 50 жителей1. Они занимались охотой, рыбной ловлей, разводили скот, сеяли пшеницу и рожь, а позднее, когда в Бухтарминской долине распространилось пчеловодство, стали заводить пасеки.
Прибывший в 1913 году учительствовать в деревню Быково краевед Алексей Николаевич Белослюдов был очарован буйной красотой и необычным богатством природы края.
Здесь были сильные сказочные традиции, уходящие корнями в глубокую старину. Вскоре А. Н. Белослюдов познакомился с замечательными Сказочниками Федором Первовым, Павлом и Василием Яковлевыми, Георгием Зубовым, Федором Степановым, Митрофановым, Нурпеисом Козубаевым, Нуркушем Тарабаевым, Шуюнбеком Тулеповым и другими и услышал от них множество самобытных и оригинальных по содержанию сказок. В зиму 1913-14 гида, в воскресные дни и в будни, после окончания уроков в школе, а часто вечерами, когда деревня погружалась в темноту, слушал и записывал он, по совету Г. Н. Потанина, сказки бухтарминских крестьян.
Особенно любил Алексей Николаевич слушать зимними вечерами старейшего жителя деревни Федора Первова. В его низкой и темной избе всегда было жарко натоплено, пахло печеным хлебом и кислой овчиной. В печке потрескивали смолистые дрова. Яркие вспышки и блики от них то и дело освещали сказочника, который, сидя на лежанке, устроенной близ печи, неторопливо вел свой рассказ. Одет он был в длинную белую рубаху навыпуск. Лицо, обычно морщинистое и старческое, в такие минуты оживало, светлело, и он как-то преображался и оживал.
Белослюдов, пристроившись на краю низкого самодельного стола, сколоченного из толстых, струганных топором, досок, только успевал записывать при слабом свете свечей. А бывало так заслушается, что и перестанет записывать. Потом восстанавливает записи по памяти или просит Федора вновь рассказать ранее слышанную, но не записанную сказку. "Как рассказчика его ценили,-писал он в ноябре 1915 года Григорию Николаевичу Потанину о Ф. Первове,- и всегда на промысле охотники собирались в тот стан, где был он. За последнее время он потерял зрение, и охотники возили его с собой на промысел, где у костра рассказывал им он сказки. А сказок знал он много. С его слов я записал до пятидесяти сказок..."2.
Это подтверждает и исследователь сказок, записанных Белослюдовым в Бухтарминской долине, Е. А. Костюхин3.
От другого замечательного сказочника Павла Яковлева А. Н. Белослюдов записал девять сказок, из них две казахских: "Генерал гадал" и "Киргизенок".
Главным действующим лицом сказки "Киргизенок" является любимый сын казаха, которого он обещал отдать человеку-водяному, вышедшему из пучины4. В назначенный срок "киргизенок"5 садится на "паршивого жеребенка" и покидает отчий дом. Однако попадает он не к водяному, а к Бабе-Яге, которая, можно полагать, находится в союзе с водяным и играет в сказке роль темной силы.
"Киргизенок" пытается бежать от Бабы-Яги, но это ему сначала не удается. Но вот однажды, по совету паршивого жеребенка, он выбирает в стаде лучшего коня, на котором совершает удачный побег. Встречает девушку, женится на ней и начинает "промышлять", то есть заниматься охотой, как это делают многие жители Бухтарминской долины, где родилась эта сказка. Но Баба-Яга не дремлет. Она пытается вернуть "киргизенка". Найдя его, начинает преследовать по лесу. Выбившись из сил, "киргизенок" залезает на дерево. Баба-Яга начинает подрубать это дерево своим зубом. Притомившись, она просит помочь ей зайца и воро-на, которые, чтобы спасти "киргизенка", забрасывают подальше зубы Бабы-Яги. К месту происшествия прибегают собаки, оповещенные ласточкой о том, что их хозяин попал в беду. Завидев их, Баба-Яга обращается в бегство и кидается в воду, но собакам все-таки удается настигнуть ее и разорвать. Таким образом, в роли спасителей "кирги-зенка" выступают животные и птицы, хотя для них он ничего доброго не сделал, в противоположность сюжетам других сказок. Но развитие действия, связанное с испытанием героя, можно встретить во многих русских и казахских сказках.
Для данной сказки, как и для многих других, записанных Белослюдовым в Бухтарминском крае, свойственно взаимовлияние русской и казахской сказочных традиций. Например, в сказке "Генерал гадал" мотив продажи мальчика-прорицателя, свойственный и русской сказке, передан с оттенками чисто восточными: мужик ставит при продаже условие - засыпать мальчика золотом6.
В казахской сказке "Киргизка-змея", записанной Алексеем Николаевичем со слов Георгия Зубова, тоже переплетение бытовых черт, свойственных или только казахам или только русским ("юрта" и "изба", "стали они чай пить, рассказали, зачем пришли" и "хозяйка дому голова, ей и наперед идти")7.
Наиболее интересными и ценными из богатого наследия русских фольклорных записей А. Н. Белослюдова, сделанных им на Бухтарме, являются сказки "Коток - золотой хвосток", "Сер-Собака", "Старинные дудочки", "Вихорь-Вихоревич", "Про-копий стрелец", "Серо-пегая кобыла", "Красный барин", "Чудно перо", "Водяной", "О Белухе", "Федор Бурмагин", "Как Иван Федотович коней разыскивал" и другие8. Некоторые из них, по анализу Е. А. Костюхина, являются весьма оригинальными разработками известных сказочных сюжетов. Например, сказка "Коток - золотой хвосток" является вариантом "Золотой рыбки". Разница состоит в том, что золотая рыбка исполняет желания старика в награду за ее спасение, коток же помогает старику со старухой совершенно бескорыстно. Однако в сказке "Коток - золотой хвосток" старик, в отличие от персонажа пушкинской сказки, в своих запросах ни в чем не уступает своей старухе, а даже превосходит ее в корыстолюбии. Финал тот же - старая избушка и разбитое корыто.
Сказку "Федор Бурмагин"_ Алексей Николаевич записал в четырех вариантах, которые он сообщает Г. Н. Потанину в одном из своих писем в конце 1915 года. "Для вас, Григорий Николаевич, думаю, будут интересны варианты знакомой уже Вам сказки "Федор Бурмагин", записанной мною. Кроме известного Вам варианта я записал еще четыре. Первый вариант записал со слов Георгия Зубова в д. Быково. Отличается от известного Вам тем, что Федор Бурмагин отправляет корабль с солда-тами морем, а сам идет сухопутьем. Встречает последовательно три избушки, в которых Бабы-яги живут. От избушки до избушки доезжает на лошадях, которые они ему дают. На последней лошади перескакивает каменную ограду, высоты которой не видно. За оградой терем, вокруг терема Змей. В полдень спит, хвост взяв в зубы... Играет Федор с девицей-змеицей в кости... Лев-зверь с трехглавым змеем дерется..."9.
Остальные три варианта, по свидетельству А.Н. Белослюдова, были записаны в деревнях Щечки и Быково со слов Федора Степанова, Василия Яковлева и Федора Первова.Для определенной части русских народных сказок, записанных А. Н. Белослюдовым на Бухтарме, свойственно присутствие элементов местной природы, когда действие происходит "за синими горами, за белыми белками" или даже в долине реки Бухтармы.
Ряд сказок родились непосредственно в Бухтарминском крае ("О Белухе", "Как Иван Федотович коней разыскивал" и др.). Так, главное действующее лицо в последней сказке живет в деревне Верх-Пихтовке, а действие происходит в деревнях Быково, Сенной и Огневой10.
Не менее интересными являются казахские сказки и сказания "Жиренше-Шешен", "Ас-Джанибек-хан", "Саунабир-хан", "Едиге и Тохтамыш", "Алдар-Косе", "Три брата", "Девять глупых и один умный", "Пять слов", "О трех братьях", "О Соломоне и его жене", "О лисице", "О сороке" и другие записанные А.Н.Белослюдовым также в деревне Быково со слов Нурпеиса Козубаева, Шуюнбека Тулепова и Нуркуит Тарабаева11.' Самое большое количество сказок рассказал Белослюдо-ву Шуюнбек Тулепов, которому в ту пору было пятьдесят пять лет. От этого замечательного сказочника он услышал один из многочисленных вариантов сказки о популярном в народе Алдар-Косе, который обхитрил не менее популярного персонажа многих сказок Жиренше и черта, но зато его одурачила мудрая жена Жиренше12.
От Шуюнбека Тулепова он услышал также один из распространенных вариантов популярной сказки "Жиренше-шешен".
Другой вариант сказки о Жиренше Алексей Николаевич записал со слов шестнадцатилетнего Нуркуша Тарабаева. Хан, подвергая испытаниям Жиренше, велит "сшить ему сапоги из камня". В ответ на это Жиренше просит у него "дратву из масла да шило из воску"13. Уже в иной интерпретации эта сказка вошла в издание избранных казахских народных сказок14.
Действие в сказке "Ас-Джанибек-хан", рассказанной также Шуюнбеком Тулеповым, происходит на Бухтарме, но лучшим все же местом, по мнению сказочника, является то, "где Зайсан стоит"15.
Сказка состоит из двух самостоятельных сюжетов, связанных с именем Ас-Джанибека. Первый сюжет построен на разгадке сна, увиденного ханом, где века названы именами животных16. Сказочник с тоской вздыхает о прошедших веках тигра, медведя и волка. Это предание о золотом веке хотя и является оригинальным по содержанию, но оно не является единственным. У разных народов минувшие времена толкуются по-своему, но почти всегда у всех в одном духе - "раньше все было лучше".
Второй сюжет сказки также несложен. Ни одному охотнику не удается сбить птицу, которая "сшибла сокола", принадлежащего Ас-Джанибеку. Это смог сделать только сын Асан-кайгы Абэ, за что хан отпускает его с отцом жить на остров Тартуп-Кентеп, "где много всякого зверя и где теперь еще крупный народ живет,- на том месте теперь стоит Зайсан"17.
Подобную концовку, когда за совершенную услугу, подвиг или разгадку герой получает вознаграждение, можно встретить во многих сказках.
Довольно своеобразно построение сказки "Саунабир-хан", также записанной со слов Ш. Тулепова. Умирая, отец наказывал своим трем сыновьям после его смерти не ходить за гору, в чужой город. Однако они нарушают запрет отца и оказываются в "городе по ту сторону горы", где царская дочь обещает выйти замуж за того, кто отгадает ее загадку: "Что царица Куль Саунабир-хану за его доброту сделала?" А тем, кто брался отгадывать загадку, но не мог этого сделать, голову от-секали. Два старших сына решили попытать счастья, но не смогли отгадать загадку, и им отрубили головы. Младший сын отправляется к Саунабир-хану, до которого "восемьдесят лет идти". Однако это расстояние младший преодолевает за десять дней на орлице Самырык, птенцов которой он спас от семиглавого змея. Перед этим он под-вергнулся традиционному полузаглатыванию, отчего стал "до половины золотым". Оставив его у ворот крепости, орлица дала ему свое перо и велела сжечь его, когда понадобится ее помощь.
Но только через сорок лет младший узнал от Саунабир-.хана о том, что царевна живет с чудовищем Джалмангысом и нарочно задала такую загадку, которую никто не может отгадать.
Младший брат зажигает волшебное перо, прилетает орлица и доставляет его к городу, "где царская дочь загадку загадывала", прямо к царю, которому он все рассказал. Царь находит Джалмангыса и его двух семиголовых детей и убивает их. Таков неожиданный финал сказки, начавшейся поисками руки царевны, а закончившейся борьбой с чудовищем. По мнению Е. А. Костюхина, казахская сказка о Саунабир-хане по своему звучанию ближе к русским былинам, чем к сказкам. "Но только по идейному звучанию, а не по сюжету, так как в казахской сказке герой добивается цели при помощи волшебных средств"18.
Все четыре сказки - "О Соломоне и его жене", "О сурке", "О лисице", "О сороке",- рассказанные А. Н. Белослюдову сорокашестилетним казахом деревни Быково Нурпеисом Козубаевым, посвящены животным и птицам19. Короткие по объему, но емкие по содержанию, эти сказки бичуют человеческие пороки. Сказки эти появились на свет, вероятно, под влиянием басен И. А. Крылова, переведенных Абаем Кунанбаевым и Ибраем Алтынсариным и быстро распространившихся по степи20. Например, в сказке "О сурке" рассказы-вается о том, как за обман и присвоение чужого хлеба дети крестьянина были превращены в сурков.
В сказке "О лисице" человек, который всех обманывал на базаре, был превращен в лисицу и теперь за свои грехи "он шкурой своей со всеми расплачивается".
Острие этой и предыдущей сказок обращено против любых форм нечестности и обмана. А суть сказки "О сороке" направлена против сплетников и интриганов, которые отравляют жизнь другим людям, делают ее иногда такой невыносимой, что люди вынуждены принимать против них решительные меры. Так именно произошло в данной сказке, где сплетница жена, перессорившая десять аулов, была превращена в сороку.
От шестнадцатилетнего Нуркуша Тарабаева Белослюдов записал пять сказок - "Три брата", "Девять глупых и один умный", "Темирхан", "Алдар-Косе" и "Жиренше"21-22.
В сказках, записанных А. Н. Белослюдовым, запечатлены думы и чаяния простых людей, их представления о правде и кривде, о добре и зле, о благородстве и корысти, о верности и измене, о смелости и трусости, о путях к достижению заветной цели. Классик казахской советской литературы Мухтар Ауэзов, отмечая роль устного народного творчества, в том числе и сказок, в жизни каждого народа, писал: "Как и в сказках всех народов и племен, населяющих нашу планету, в сказках казахского народа отразилась его душа, и потом} они бессмертны, и потому непреходяще их глубокое историко-философское значение"23.
Всего А. Н. Белослюдов записал в Бухтарминской долине более двухсот законченных сюжетов. "Когда появилась возможность больше записать сказок, я не успевал переписывать дома и откладывал переписку, надеясь сделать это в Семипалатинске, под конец записывал только сокращенно. Сказок записал я всего в д. Быково около 200"24. Из записи русских и казахских сказок, сделанных А. Н. Белослюдовым в долине Бухтармы, видно, что собиратель стремился быть точным в передаче не только содержания сказки, но и народного языка.
Во время учительствования в деревне Быково Алексей Николаевич был непременным участником всех свадеб, праздников, посещал посиделки, лужайки и игрища, на которых собиралась молодежь и распевала песни, а он только успевал записывать... Ему удалось зафиксировать на бумаге полный свадебный обряд в песнях, сорок четыре песни, поющиеся на свадьбах, гулянках, игрищах и посиделках25, записать проголосные (протяжные) и другие песни. Им записано более ста различных песен. Среди них такие, как "Шла утка по берегу", "Шли, брели два гнедых тура", "Лежала дощечка", "По лугу-лугу" и другие26.
Большой интерес представляют также 97 загадок, записанных А. Н. Белослюдовым, услышанных им от взрослого и детского населения деревни Быково Верх-Бухтарминской волости. Вот некоторые из них: "У туши уши, а головы нет" (Ушат), "Шесть ног без копыт, есть рога, а не бык" (Таракан), "Через избу не перебросить" (Перышко), "Четыре брата под одной крышей стоят" (Стол), "Кланяется, кланяется, придет в избу - растянется" (Топор), "Кабы я встала, так и небо достала" (Дорога), "Два братца через дорогу живут, друг друга не видят" (Глаза), "Двое бегут, двое догоняют" (Колеса у телеги).
В Быково и других деревнях А. Н. Белослюдовым был собран богатый материал о жизни, быте, нравах, занятиях и промыслах населения (жилищах, сплаве леса, сенокосе, охоте, гуляниях, свадьбах, одежде) и сделаны фотографии и рисунки жилых построек, мужской и женской одежды, народных игр, свадеб, окрестных мест.
В своем письме от 11 ноября 1913 года к матери и братьям он следующим образом описывает обряд венчания в деревне: "Ночью уже поехали венчаться в Сенную. Выстроились в ограде всадники- жених 16 лет, невесте-15 лет. Дружка- что был у нас - хозяин. Кони фыркают, не стоят. Девушки поют: "Унесло-то, унесло... Три кораблика уплыли..." Свеча бросает свет на всадников. Ворота отворены, стоят возле ворот со свечами. "Первый-то корабль со князьями". Дружка, встав на стремена, громко произносит три раза: "...Лукьян Петрович! Благословите в путь-дороженьку в церковь венцы принять!" "Аминь! Бог благословит,- отвечает отец. "Спасибо за аминь!- выкрикивает дружка, покрывая хор девушек. Рванулись кони- пронеслись, мелькнули в воротах - стройные, сильные. Топот раздался, загремели колокольцы, понеслась песня по улице - все дальше и дальше. Оставались вокруг сонные избы, а вверху темное небо да яркие звезды. Замерла вдали песня. Вернулись - венчать, конечно, не венчают, но это все равно, обручили - ну и окрутили - и пусть до совершенных годов живут"27.
В волостном архиве А. Н. Белослюдов выявил материалы об истории заселения Бухтарминского края старообрядцами и другими беглыми людьми, о поиске ими сказочного Беловодья, где "земли сколько хочешь", "реки молоком текут", "благоуханье кругом - нанюхаться невозможно". А в деревне Белой он познакомился с главой старообрядцев долины реки Бухтармы Ассоном Зыряновым, который поведал, как в 1861 году, когда ему было лет двенадцать, он вместе со своим отцом и 130 жителями Белой участвовал в поисках легендарного Беловодья.
Путешествие длилось более двух лет. Ассон Зырянов предполагал, что искателями Беловодья было пройдено не менее пяти тысяч верст. Назад вернулись немногие.
Другие путешествия в поисках Беловодья заканчивались также бесплодно. Вера в сказочное Беловодье постепенно разрушалась. Но некоторые искатели лучшей жизни все же находили благодатные места сравнительно недалеко от своих сел и сбивали своих односельчан на переселение.
Ассон Зырянов передал А. Н. Белослюдову "Чертеж плана - путешествие наше в 1861 году". Этот чертеж вместе со статьей А. Н. Белослюдова "К истории Беловодья" был опубликован в XXXVIII томе "Записок Западно-Сибирского отдела Русского географического общества" в 1916 году.
После возвращения в 1914 году в Семипалатинск, куда его тянула любимая работа B музее и в Семипалатинском подотделе Pyccкого геoгpaфического общества. А.Н.Белослюдов готовил к изданию, часть собранных сказок. Они были перепечатаны на машинке, остальные остались в черновой записи.
Революционные события 1917-1920 годов, участие А. Н. Белослюдова в экспедиции по изучению рыбного хозяйства озера Балхаш и в организации школьного дела на новой основе (после установления Советской власти) в Семипалатинской губернии, поездки по Восточному Казахстану с целью сбора этнографических материалов, тяжелая болезнь - все это отодвинуло обработку сказок, записанных в деревне Быково, на длительное время. И когда Алексей Николаевич возвратился вновь к сказкам, то разобраться в своих записях уже не смог, а восстанавливать их на память отказался. "Большинство сказок,- свидетельствует в одном из писем сам собиратель,- так записаны, что через 15 лет не только на костяк не смогу шкурки натянуть, но и костяк не в силах восстановить"28.
Так оно и получилось. Из всех сказок, записанных А. Н. Белослюдовым, доступными для других читателей оказались немногим более семидесяти. Двадцать восемь сказок опубликованы в 1915 году в десятом выпуске трудов Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Русского географического общества, четыре - в тридцать восьмом томе "Записок Западно-Сибирского отдела" в 1916 году.
Собирание сказок в долине Бухтармы пробудило у Алексея Николаевича устойчивый интерес к казахской этнографии и фольклористике. Самобытная устная поэзия казахов, их быт, обычаи, обряды, уходящие своими корнями в глубь веков, пробудили в нем страсть к их познанию.
Для облегчения работы по сбору фольклорных произведений казахского народа он решил организовать в Семипалатинске кружок из образованной казахской молодежи.
В письме Г. Н. Потанину 2 марта 1915 года он пишет: "Дорогой Григорий Николаевич! Простите, что долго не писал Вам. Вновь сказок собрал еще немного, не знаю будут ли они для Вас интересны. Одна из них очень сходна с "Вором Бормой" в сказках Афанасьева, но коротенькая...
Еще записал об Алдар-Косе и о Жиренше, но эта сказка-совершенно почти сходна с напечатанной...
Был у нас здесь 13 февраля киргизский вечер,- о нем я вкратце в "Сибирской жизни" написал,- читали, играли на домбрах и пели. Конечно, лучше всего и больше всего пели. Из молодых есть хорошие певцы. Я думаю написать в "Сибирской жизни" о киргизской поэзии, но пока еще мало собрали материала"29.
В другом письме Г. Н. Потанину в ноябре 1915 года он сообщает, что собирается "в Семипалатинске прочитать о киргизских сказках, познакомить публику с блестящим, как Николай Максимович Ядринцев его назвал, Чоканом Чингизовичем. Хочется заронить его яркую искру в юные сердца... С каждым годом их больше и больше прибывает из степей в наши учебные заведения. Среди них много искренних сердцем... Привет Вам шлю от себя, от киргизской степи и Семипалатинска"30.
А вскоре А. Н. Белослюдов уже с радостью сообщает Григорию Николаевичу о том, что в Семипалатинске образовался кружок из казахской молодежи, окончившей учебные заведения. "Кружок этот будет работать по сбору киргизского народного - фольклора и этнографии - пишет он. - Ha первый раз решили подыскать хорошего рассказчика сказок - записывать их и переводить на русский язык. На первой оче-реди стоит также перевод на русский язык произведений Абая Кунанбаева.
Пока кружок этот еще интимная ячейка - собираемся случайно, но не реже раза в неделю. Я лично надеюсь на его работу, так как участников знал еще учениками, судьба раскидала их по степи и городам, в настоящее время они снова вместе.
Я пишу сейчас небольшую заметку о киргизской поэзии, затем думаю написать несколько слов о киргизских сказках. Заметки эти думаю послать в журнал "Сибирский студент". Наш кружок будет предварительной цензурой для всех участников.
Простите, Григорий Николаевич, меня за то, что дерзнул писать о киргизских сказках. Я чувствую, что еще слишком мало знаком с ними и вообще с литературой о сказках, но мне хочется возбудить интерес к собиранию сказок. Не знаю, удастся ли мне сделать это. "Записки"... наши выйдут не ранее января: печатают страшно медленно...31
Назифа Сегизбаевна кланяется Вам, чувствует себя хорошо, ждет наследника 32
Как только "Записки..." выйдут из печати, пошлю Вам тотчас же. Самойловичу, Бартольду и Ольденбургу33 пошлю на имя Сергея Федоровича, который отчасти знаком с записанными мною сказками о Кадыре... Ваш Алексей Белослюдов"34.
Статья Белослюдова "О киргизской поэзии", упоминаемая в письме, была опубликована в третьем и четвертом номерах журнала "Сибирский студент" за 1915 год с примечаниями Г. Н. Потанина.
В этой статье исследователь сделал попытку ознакомить русскую общественность с устной и письменной поэзией казахского народа, с акынами-импровизаторами, с великими сыновьями казахского народа-Абаем Кунанбаевым и Ибраем Алтынсариным. Он отмечает, что еще с давних времен "певец в почете был. Каждый род гордился акыном". Он с уважением говорит об акыне Арсланбае, в руках которого "две струны кобыза, длинные две струны из конского волоса, пели под нажимом смычка", о таланте известных в степи певцов Джанака, Орунбая и Чаджи, которые, слагая стихи, восхваляли сильных и благородных, "бренча на домбре".
Далее А. Н. Белослюдов рассказывает о том времени, когда и казахские женщины выступали перед тысячами слушателей, восхваляя род свой, прославляя вольную кочевую жизнь, выражая в песнях своих радости и горести народные. "Но немногие имена сохранились в памяти народной. Песни их, как и других певцов-импровизаторов, не записывались и теперь исчезли почти совсем",- с сожалением свидетельствует автор. Но память народная все-таки еще сохранила многие сокровищницы устного народного творчества, как сохранила она историю состязания двух известных акынов - знаменитой певицы Сары из рода найман, которую никто не мог победить в пении, и популярного певца Биржана из рода аргын.
"Состязание это -"Сара и Биржан", воспроизведенное киргизским поэтом Арипом, поется в степи и до сих пор, в переводе же на русский язык я его не встречал,- отмечает А. Н. Белослюдов.- В настоящее время появляются каждый год в степи все новые и новые мотивы, но как скоро они появляются, так же быстро и исчезают. Из новых мотивов держится лишь один, появившийся в степи года два-три назад, мотив альдияу,- колыбельный припев, соответствующий русскому "баю-бай". Тонут в глубине сердца ноты, щемят и вызывают слезы". Значительная часть статьи Белослюдова "О киргизской поэзии" посвящена жизни и творчеству великого казахского поэта-гуманиста, родоначальника новой письменной казахской литературы и казахского литературного языка Абая Кунанбаева и просветителя казахского народа Ибрая Алтынсарина. Благодаря Абаю Кунанбаеву "поет в степи акын-киргиз "Письмо Татьяны к Онегину", знает он певца-акына Пушкина, знает Лермонтова, стихи которого так любил Абай, знает и басни Крылова". Автор свидетельствует, что великий казахский поэт, Абай Кунабаев познакомился с произведениями Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Тургенева, Достоевского, Белинского, Добролюбова, Писарева, читал статьи Чернышевского, перевел на казахский язык "Евгения Онегина", много стихов Лермонтова и басен Крылова. Он один из первых сделал достоянием казахского народа лучшие поэтические произведения классиков русской литературы. "Переводы его,- отмечает автор,- вместе с его собственными стихами встречаются в настоящее время во всех концах киргизской степи... Но не знаем мы, русские, ни Абая Кунанбаева, ни Алтынсарина, ни новых поэтов киргизских... ни старых киргизских народных певцов-импрови-заторов...
Оригинальные сочинения Абая Кунанбаева собраны сыном его Туракулом, но на русский язык еще не переведены и не изданы. Из стихотворений Алтынсарина в русском переводе мне известно одно -"Весна". Из стихотворений Абая Кунанбаева также одно -"О любви". Перевела эти два стихотворения Назифа Кульджанова"
Ниже А.Н.Белослюдов знакомит русских читателей со стихами А. Кунанбаева -"О любви" и И.Алтынсарина -"Весна", что было попыткой сделать поэтическое наследие великих казахских просветителей достоянием русского народа, за что автор получил признание и благодарность передовых слоев интеллигенции. "Интеллигентные киргизы говорят,- отмечает автор,- что Абай открыл богатство родного языка: до него они думали, что киргизский язык очень беден. Абай простыми словами, понятными каждому киргизу, излагал основные идеи философии".
Вместе со своим братом Николаем Николаевичем А. Н. Белослюдов продолжает кропотливо заниматься собиранием материалов о развитии устной казахской поэзии, родоначальнике письменной казахской литературы Абае Кунанбаеве и его последователях - С. Донентаеве, С. Кубееве, С. Торайгырове, С. Сейфуллине, М. Сералине, Б. Утетлеуове и других. Белослюдовы. пожалуй, были одними из первых исследователей, кто пристально следил за судьбами казахской устной поэзии и влиянии творчества Абая на развитие казахской поэзии. Ими был собран богатейший материал об известных казахских акынах Шоже, Биржане, певице Саре и других, которые приобрели среди казахов большую популярность. "Казахи,- отмечают они в своих заметках,- не только знают их прекрасно до сего времени, но не забыли даже некоторые песни, воспетые ими"35.
Уже тогда Алексей Hиколаевич и Николай Николаевич Бедослюдовы прозорливо считали, что основоположником письменной литературы казахов был Абай Кунанбаев. "Акыны,- пишут они,- при всех своих усилиях не могли дальше держаться и иметь такой вес, как прежде. Они должны были под натиском могучих философско-лирических стихов Абая Кунанбаева отступить и замолчать на долгое время.
Поэзия Абая оказала глубокое влияние на литературу казахского народа и определила ее дальнейшее направление"36.
В своих произведениях Абай Кунанбаёв резко обличал тех акынов, которые восхваляли богатых, не принося пользы народу; казахскую верхушку, которая больше заботилась о чинах и "светлых пуговицах" (на чиновничьих мундирах), нежели о судьбах и благе своего народа; выступал против родовой разобщенности, взяточничества и произвола родовой знати, за просвещение своего народа, за приобщение к культурным достояниям русского народа? Его творчество, отмечают Белослюдовы, проникнуто безграничной любовью к своему народу, заботой о его будущем. "Абая в жизни неоценили,- пишут они.- Причиной этому была его крайняя неохота публиковать свои произведения. Он не печатал их, и поэтому его сочинения приобрели общеказахскую известность только после его смерти... Язык его в высшей степени художественный, и в этом отношении он не имеет еще себе среди казахских писателей равного"37.
Братья Белослюдовы приложили немало сил для пропаганды устного творчества казахского народа, для перевода произведении Абая Кунанбаева на русский язык38. С этой целью они обращались к известному сибирскому писателю Г. Д. Гребенщикову, который хорошо знал быт и обычаи казахского народа, его язык и поэзию39.
Круг интересов А. Н. Белослюдова был обширен и многообразен. Кроме перечисленного нами он занимался также сбором этнографического, ботанического и зоологического материала, проводил археологические и палеонтологические изыскания, изучал историю и экономику обширной Семипалатинской области (составлявшей до 1939 года территории трех нынешних областей - Восточно-Казахстанской, Павлодарской и Семипалатинской).

Алексею Николаевичу Белослюдову и его братьям Виктору Николаевичу, Федору Николаевичу и Николаю Николаевичу принадлежит большая заслуга в развитии краеведения и музейного дела на востоке Казахстана. Архивные материалы, литературные источники, рассказы родственников и старожилов помогли мне восстановить ненаписанные биографии талантливых людей.
Родились они в Семипалатинске в семье небогатого чиновника из сибирских казаков. Отец, Николай Константинович, умер, когда дети были еще маленькими. Но мать, Варвара Васильевна, сумела воспитать детей и дать им образование. Ее сыновья - Виктор, Николай и Алексей стали учителями.
Ф. Н. Белослюдов родился 8 февраля 1885 года. Окончил городское училище. В 1906-1908 годах служил в царской армии; в 1908-1913 годах работал чертежником и гидротехником в Переселенческом управлении. После победы Советской власти в Семипалатинске был избран членом совдепа. За это и за отказ служить у белых в июле 1918 года был арестован и заключен в Омскую каторжную тюрьму. В декабре 1919 года был назначен членом Павлодарского уездного ревкома, а в феврале 1920 года вошел в состав Семипалатинского губревкома. В феврале 1922 года направлен губкомом партии в губернский Союз потребительских обществ, где работает до 1924 года. В последующие годы трудится в сельскохозяйственных и фи-нансовых органах, геологотресте. Умер 9 июля 1944 года. Сын Ф. Н. Белослюдова Лев Федорович живет в Семипалатинске. Через казахстанского краеведа Н.П.Ивлева передал в Центральный госархив кинофотодокументов и звукозаписей Казахской , ССР большое количество негативов (на стекле) по истории Семипалатинского Прииртышья, принадлежавших отцу.
Н. Н. Белослюдов родился 3 декабря 1880 года. Почти всю жизнь находился на педагогической работе в школах Семипалатинска и Усть-Каменогорска. У него учились известный впоследствии казахстанский писатель П. Н. Кузнецов, главный инженер Балхашского медеплавильного комбината П. Бурдуков, начальник штаба одного из полков Панфиловской дивизии И. М. Манаенко, погибший смертью храбрых при обороне Москвы; комсомолец двадцатых годов, командир отряда ЧОН Михаил Рыбак и другие замечательные люди. П. Н. Кузнецов вспоминает: "Николай Николаевич, один из старых педагогов, пришедших в новую советскую школу, активно боролся с косностью, по-отечески, с любовью поддерживал и оберегал все новое, молодое. Я хорошо помню, как он помогал нам организовывать первую комсомольскую ячейку в школе и пионерский форпост, был руководи-телем литературного и краеведческого кружков. Он был замечательным воспитателем дружбы между русскими и казахскими школьниками, и за это мы особенно его любили"40. Умер Н. Н. Белослюдов в 1943 году
Наиболее даровитыми из братьев были Алексей Николаевич и Виктор Николаевич. Алексей Николаевич Белослюдов родился в 1887 году. Окончил семь классов гимназии и за участие в работе нелегальных кружков в 1906 году был исключен из нее с "волчьим билетом". Много занимался самообразованием, а в 1908 году сдал экстерном экзамены на звание народного учителя. Несколько лет, с перерывами, преподавал в школах Змеиногорского уезда (1909-1916 годы).
Еще будучи гимназистом, Алексей любил ходить в Семипалатинский историко-краеведческий музей, помогал оформлять экспозиции, разбираться в фондах. Уже тогда его заинтересовала далекая и близкая история родного края. Он старается не пропустить ни одной лекции, доклада и сообщения, которые организовывались Семипалатинским подотделом Западно-Сибирского отдела Русского гео-графического общества. Знакомится с краеведом Борисом Георгиевичем Герасимовым, который поддержал в нем зарождающуюся любовь к истории родного края, приобщил к краеведческой работе.
Слушание лекций, прочитанных известными путешественниками и исследователями Сибири, Алтая и Казахстана - В. В. Сапожниковым, А. Н. Седельниковым, Г. Н. Потаниным и другими выдающимися учеными, определило весь жизненный путь А. Н. Белослюдова. Он полностью отдается любимой работе - краеведению. Совместно со своими братьями в 1906 году он создает домашний музей, который был известен в Семипалатинске как музей братьев Белослюдовых. Алексей Николаевич и Виктор Николаевич с большим упорством, трудолюбием и умением собирают коллекции, изучают и сортируют их по отделам. В окрестностях Семипалатинска ими было сделано много археологических находок: ковшей, сосудов, наконечников стрел, ножей, кинжалов, украшении, старинных монет. С целью сбора новых материалов для областного и домашнего музеев они совершают поездки по юго-западному Алтаю (территория нынешней Восточно-Казахстанской области). В 1909 году они собирают этнографический материал в районе Зайсана, а в 1910 году Алексей Николаевич принимает участие в составе археологической экспедиции в окрестностях Усть-Каменогорска, возглавляемой заведующим археологическим отделом Российской Академии наук В. И. Каменским.
На левом берегу Иртыша, в урочищах Кзыл-Тал и Кара-Узек, экспедиция раскопала ряд древних захоронений, нашла остатки человеческих костей и костяки лошадей, горшочек с интересным орна-ментом и каменную "бабу" с кувшином (кумганом) в руках. В урочище Сары-Булак, в восьми верстах от Семипалатинского пикета, экспедиция обнаружила изображения разных животных, высеченных на утесах у речки Бердыбейки41. Эти находки свидетельствовали о довольно высоком уровне развития племен, населявших край в далекие времена, давали новые сведения об их культуре, быте, промыслах, занятиях, орудиях труда, об окружающем животном мире.
В июне 1912 года совместно с братом Виктором Николаевичем А. Н. Белослюдов совершает поездку в Томск, Москву, Петербург, Харьков и другие города Азиатской и Европейской России, где знакомится с постановкой музейного дела42, чтобы усовершенствовать его в Семипалатинске.
Летом 1913 года Алексей Николаевич и Виктор Николаевич Белослюдовы совершают экспедицию по Усть-Каменогорскому и Зайсанскому уездам. Во время этой поездки Виктор Николаевич сделал зарисовки села Убинского, Гусиной пристани, памятников архитектуры, украшений и орнаментов на различных изделиях, подсвечников, ларцов, шкатулок, казахской арбы, казаха в малахае, табуна лошадей, пейзажные наброски. А Алексей Николаевич занимался сбором не только зоологического, но и исторического, этнографического и археоло-гического материала43.
В результате многолетнего труда в музее братьев Белослюдовых были созданы следующие отделы: геологии и минералогии, палеонтологии и антропологии, доисторической археологии, старинных вещей (рисунки, книги, рукописи и т. п.), нумизматики, этнографии, а также картинная галерея. Особенно были богатыми отделы доисторической , археологии и нумизматики; в первом насчитывалось свыше 600 предметов, во втором - более тысячи монет - золотых, серебряных и медных, в том числе более 800 монет русских. Хорошо был представлен в музее отдел этнографии, где имелись костюмы и предметы обихода казахов, русских и татар. Не менее богатыми были и другие отделы. Всего в музее братьев Белослюдовых было свыше 4000 предметов44. Музей пользовался большой популярностью среди населения. О нем очень лестно
писал журнал "Сибирский архив"45. На первой Западно-Сибирской выставке краеведческий музей братьев Белослюдовых был награжден Малой серебряной медалью.
Много сил, знаний и энергии отдавали Алексей Николаевич и Виктор Николаевич становлению областного историко-краеведческогр музея. А. Н. Белослюдов долгое время заведовал музеем и был его консерватором в 1907-1909 годах, в 1915- 1916 годах. Он наладил учет хранящихся в музее предметов, аккуратно отмечал в книге поступлений необходимые сведения, а В. Н. Белослюдов с 1909 года заведовал археологическим отделом музея, и с его помощью К. М. Рычков (консерватор музея с ноября 1913 года до начала 1915 года) составил каталог археологических коллекций. В 1911 году братья Белослюдовы передали из своего домашнего в областной музей коллекции, состоящие из 500 предметов46.
Братья Белослюдовы часто выступали с лекциями, сообщениями и докладами перед населением Восточного Казахстана. Алексей Николаевич Белослюдов выступал с лекциями: "Из жизни Бухтарминского края", "О жизни и деятельности замечательного казахского ученого и просветителя Чокана Валиханова", "О киргизской поэзия" и другими. А Виктор Николаевич делал доклады на темы "О русском искусстве", "Очерк по истории русской архитектуры", "Д. Н. Анучин", "Г. Н. Потанин" "О судоходстве на Иртыше" и др.
В документах, обнаруженных недавно в Омском областном госархиве в фонде Западно-Сибирского отдела Русского географического общества47 и архиве братьев Белослюдовых, хранящемся в рукописном фонде Центральной научной библиотеки Академии наук Казахской ССР48, содержатся сведения о том, что А. Н. Белослюдов в 1912-1914 годах активно сотрудничал в газетах "Жизнь Алтая" и "Сибирская жизнь". Его статьи в основном посвящались вопросам этнографии.
Работая учителем в городе Змеиногорске, Алексей Николаевич остро ощутил, что преподаватели и учащиеся почти ничего не знают о своем родном крае и о Сибири. В учебниках истории и географии содержались лишь общие сведения об этом богатейшем крае.
В связи с этим 25 января 1912 года он пишет Г. Н. Потанину: "Хотелось бы, чтобы дети... знали Сибирь и прошлое ее получше. Чтобы любить Сибирь, нужно знать ее. Чувствуешь, как почва хороша, а семян нет, и достать, сплошь и рядом, учителю негде. Необходимо бы составить и издать учебники по истории и географии Сибири... Вы, Григорий Николаевич, больше чем кто-либо другой в этом отношении можете сделать, посему и обращаюсь к Вам... Хотелось бы, чтобы и учителя знали Сибирь получше, и детей знакомили с ней пошире... Уважающий Вас учитель Алексей Белослюдов"49.
Г. Н. Потанин советует Белослюдову, который хорошо знает родной край и учебно-воспитательный процесс в школе, подумать самому над составлением учебного пособия по краеведению. Алексей Николаевич загорелся идеей создания такого пособия, но после посещения Москвы и Петербурга отказался от этой затеи. В своем письме Потанину от 12 октября 1912 года он объясняет это следующим образом: "Глубокоуважаемый Григорий Николаевич! Нынче летом я был в России и убедился, что Сибири там совершенно не знают... Все новые учебники по географии, с которыми мне удалось ознакомиться на педагогической выставке в Петербурге и в учительском доме в Москве, повторяют старые ошибки, посему я решил обратиться к авторам их с просьбой уделить в будущих изданиях побольше внимания Сибири и исправить ошибки, каковые и счел долгом им указать.
От составления же отдельного учебника по географии Сибири я отказываюсь; такой учебник, какой бы я хотел, министерство не допустит...Знакомство с литературой по географии Сибири расширило мой кругозор. Надек"сь в будущем быть полезным Родине. Уважающий Вас А. Белослюдов"50.
Давнишнюю мечту Алексея Николаевича об издании учебника по родиноведению частично осуществил видный исследователь Западной Сибири и Восточного Казахстана Александр Никитич Седельников51.
В 1913 году по совету Г. Н. Потанина и Б. Г. Герасимова А. Н. Белослюдов едет учительствовать в деревню Быково, где занимается сбором исторического, этнографического и фольклорного материала. В седьмом выпуске "Записок Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Русского географического общества" появляется его интересная статья "Свадебный ритуал каменщиков".
Каменщиками назывались бывшие беглые горнорабочие с заводов и рудников Алтайского горного округа, принятые в Российское подданство в 1792 году, и старообрядцы, не принявшие церковных реформ XVII века и до 1906 года преследуемые царским правительством; с XVIII века они селились в горах и лесах Алтая или по старинному на-родному изречению - в камне.
Накануне революции Алексей Николаевич завершает две большие работы "Археологические и архитектурные памятники Семипалатинской области" и "Русские сказки в долине Бухтармы"52. К сожалению, они не отысканы.
"С 1917 по 1919 год А. Н. Белослюдов занят работой в народном хозяйстве края: он является инструктором по борьбе с вредителями сельского хозяйства, участвует в экспедиции по изучению, рыбного хозяйства озера Балхаш. С 1919 года А. Н. Белослюдов работает инспектором губернского отдела народного образования. Но где бы он ни работал, он не оставляет своих этнографических занятий: в 1921 году он едет в Каркаралинск, в урочище Баянаул, с целью сбора этнографических материалов. Несмотря на тяжелую болезнь (туберкулез, открывшийся у него еще в 1917 году), А. Н. Белослюдов активно занимался краеведением",-свидетельствует исследователь его творческого наследия Е. А. Костюхин.
А вот свидетельства людей, знавших Алексея Николаевича лично. "Это был скромный и талантливый человек. Всю свою жизнь он посвятил краеведению, собиранию материалов по истории родного края. При его жизни отложился обширный архив, который имеет огромную научную ценность. Собранные Алексеем Николаевичем русские и ка-захские сказки, сказания, загадки, поговорки, материалы по истории казахской литературы активно используются учеными для написания различных трудов. Его заслуги получили достойную оценку в научной литературе53. Жил Белослюдов всегда скромно. Последние годы был тяжело болен. Но несмотря на это до последних дней своих занимался любимым делом. Он не мог иначе. Таких одержимых и прекрасных людей я не встречал более никогда",- рассказывал мне один из создателей комсомольских организаций в Усть-Каменогорске з 1920 году, инженер-химик, научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института цветных металлов Антон Иванович Лях, близко знавший А. Н. Белослюдова.
"С Алексеем Николаевичем я познакомился случайно,- рассказывает старейший лениногорский журналист и краевед Павел Антонович Иевлев - Увлечение краеведением в 1932 году привело меня в Семипалатинскую библиотеку. Перелистав книгу путешественника Севергина, взялся за Палласа. Вдруг из другой комнаты выходит человек: высокий, худощавый, русоволосый, изредка покашливающий. Подходит ко мне, интересуется, что я читаю. Представились друг другу. Узнав, что я интересуюсь историей края, он порекомендовал мне ознакомиться с рядом книг, стал рассказывать о Г. Н. Потанине, В. В. Сапожникове, А. Н. Седель-никове, А. Е. Новоселове, М. Швецовой, Е. Шмурло, Б. Г. Герасимове. Увлекшись, мы не заметили, как начало темнеть. Алексей Николаевич пригласил меня к себе домой. Его квартира вся была заставлена книгами, черепками, увешана старинной одеждой и другими предметами. В этот вечер он рассказал мне о хане Аблае, о загадочном племене "чудь", о заселении края. Я, как завороженный, слушал этого человека, и с каждым его "рассказом все больше проникался к нему искренним уважением. Показавшиеся мне первоначально странными музейные экспонаты обрели глубокий смысл. Алексей Николаевич разжег вспыхнувшую во мне искру любви к истодии родного края" и с тех пор я полюбил краеведение. А. Н. Белослюдовым я встречался еще несколько раз. Он был тяжело болен, но не бросал своего любимого де-ла, с большим увлечением и горячей страстью занимался краеведением до самой смерти. Умер он в 1939 году".
Краевед по призванию, Алексей Николаевич Белослюдов до последних дней своей жизни находился на педагогической и библиотечной работе, которая являлась для него не только средством к существованию, но и благодатной средой для передачи своего опыта и знаний, привития подрастающему поколению чувства любви к далекой и близкой истории родного края. Это отмечал в письме жене Н. Н. Белослюдова Ольге Дмитриевне известный казахстанский писатель П. Н. Кузнецов: "Николая Николаевича, у которого я учился в семипалатинской школе имени Потанина, очень хорошо знаю, глубоко ценю, как и все прекрасное семейство Белослюдовых, так много и бескорыстно сделавших для развития культуры в нашем крае... Их хорошо знают и ценят казахские писатели старшего поколения Мухтар Омарханович Ауэзов и Сабит Муканович Муканов... О братьях Белослюдовых можно написать книгу! Воспоминания о них всегда связаны с самыми лучшими чувствами и мыслями"54.

Каждый, кто бывает в Москве, стремится попасть в Государственный художественный музей русского и советского изобразительного искусства - всемирно известную Третьяковскую гале-рею. С трепетным волнением, в ожидании встречи с прекрасными творениями рук человеческих, каждый подходит к сокровищнице изобразительного искусства - и первое, что бросается в глаза, это увеличенное изображение Васнецовского Георгия Победоносца, украшающее фронтон над главным входом Третьяковской галереи. Но мало кто из казахстанцев знает о том, что над этим увеличением работал Виктор Николаевич Белослюдов55. Родился он в 1883 году в Семипалатинске. Еще в школе у него стали проявляться наклонности к рисованию. Нередко он часами проводил время с альбомом на берегах Иртыша: у заводей, поросших камышом, у зарослей тальников и тополей, у избушки бакенщика или на большом зеленом лугу, где только выросли стога свежескошенного сена... Так в альбоме появились рисунок за рисунком. Вслед за ними последовали этюды, выполненные маслом. В них уже чувствовалась своеобразная манера исполнения, ростки таланта. И учителя Семипалатинской мужской прогимназий настойчиво стали советовать Виктору Белослюдову поступить в художественное училище. Мать и братья тоже единогласно решили - нужно ехать в Москву.
В 1899 году Виктор Белослюдов с тремя рублями едет в Строгановское училище, где на его способности к живописи обратили внимание известные художники нашей страны - С. В. Иванов, Н. А. Андреев, К. К. Первухин, критик С. С. Голоушев и другие.
Во время учебы в Москве Белослюдов часто бедствовал. Известный русский художник и скульптор Николай Андреевич Андреев, высоко ценя самобытное дарование. Белослюдова и желая поддержать его материально, предложил ему принять участие в увеличении рисунка русского художника-передвижника В. М. Васнецова Георгий Победоносец для украшения входа Третьяковской галереи. Виктор Николаевич с удовольствием принял это предложение и со свойственным ему старанием выполнял работу, вкладывая в нее всю душу. Георгий Победоносец был высечен по увеличению, выполненному Белослюдовым.
Перебиваясь случайными заработками, Виктор Николаевич по приглашению художника К. П. Степанова принимал участие в росписи Чудова монастыря, работал совместно с художников Сергеем Васильевичем Ивановым.
По дневникам В. Н. Белослюдова, которые он вел почти до последних дней своей жизни, можно проследить круг его интересов и образ жизни, взгляды и увлечения, участие в выставках, материальное положение в т. д.56.
Во время учебы в Москве, несмотря на бедность и отсутствие свободных денег, он, экономя на питании, приобретает "Учебник французского языка", покупает собрания сочинений А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и произведения других классиков русской литературы, книги по искусству и зодчеству, бумагу, ватман, тетради, альбомы, ка-рандаши, акварельные краски, кисти и другие необходимые предметы для рисования. Все свободное время он проводит за рисованием, чтением книг, посещением театров, бродит по памятным местам Москвы. То и дело в его дневниках встречаются записи о том, что он посетил собор Василия Блаженного, Казанский и Успенский соборы, побывал у памятников А. С. Пушкину, Н. В. Гоголю, посетил политехнический музей, где "слушал народные песни и былины, собранные недавно в некоторых губерниях", слушал "Снегурочку", "Евгения Онегина" и другие оперы.
За летние работы, которые он ежегодно выдвигал на конкурсы, каждый раз удостаивался похвальных листов или денежных наград67. Причем материалы для своих рисунков он черпал из жизни казахского народа. Особой похвалы были удостоены его рисунки: "Семипалатинск", "Юрта", "Казашка", "Верблюд", "Казахи с кумысом", "Казахское семейство", "Крестьянская мельница", "Пароход "Федор" и другие58. Часть из них сохранилась в Центральной библиотеке Академии наук Казахской ССР.
"Впереди - золотая медаль, диплом художника, командировка за границу, преподавательское место в Строгановском училище... Но этот последний год был 1905 годом,- пишет его племянник Б. А. Белослюдов.- Москва. Баррикады... Выходит журнал "Жало". На обложке рисунок В. Белослюдова "Ночь после похорон Баумана"59. Публикация этого рисунка имеет для Виктора Николаевича нежелательные последствия: он вынужден был оставить Строгановское училище. Впоследствии он все же получил по почте его диплом (см. далее).
Сам Виктор Николаевич по этому поводу 12 января 1906 года оставил следующую запись в своем дневнике: "Куда-нибудь в захолустный городишко, пусть, бог с ним, все равно. Туда, где нужен я хоть на что-нибудь, на действительно и настоятельно полезное. Куда-нибудь, только чтобы не есть даром хлеба, только чтобы облегчить сколько можно страдания. Только чтобы не служить богачам для их роскоши и благолепия, не работать ерунду для ювелиров. Только чтобы не сотворить себе кумира, не поклониться невольно золоту - капиталу. Это болезнь скверная, забравшая в руки свои весь мир. Не поддаваться болезни этой - вот моя задача. Буду стараться"60.
В 1906 году молодой живописец возвращается в Семипалатинск и сразу же отправляется с мольбертом в путешествие по Рудному Алтаю, чтобы перенести на свои полотна величественную красоту Алтайских гор, голубую лазурь зеркальных озер с сочно-зелеными берегами, буйство студеных порожистых рек, загадочное молчание тайги, кержацкие села со своеобразной архитектурой жилых построек, казахские кочевья...
После длительного общения с природой он возвратился из путешествия с набросками картин и богатыми впечатлениями. Этой поездке по Рудному Алтаю обязаны рождением более десятка картин, выполненных акварелью, маслом, карандашом, проникнутых подкупающей непосредственностью, свежестью восприятия мира.
Вновь созданные и написанные ранее полотна послужили основой для создания в домашнем музее братьев Белослюдовых картинной галереи, которая стала пополняться за счет произведений сибирских художников, старинных картин, а также за счет обмена с видными художниками России61.
Картины Виктора Николаевича Белослюдова все чаще демонстрируются на выставках сибирских художников в Томске, Омске, Иркутске, а также Семипалатинске, прелестью красок и талантли-вым исполнением привлекают внимание любителей живописи Он был непременным участником всех выставок картин, скульптур и произведений прикладного искусства, организуемых Обществом любителей художеств в городе Томске с 1910 года. На первой выставке, в которой приняло участие 46 авторов, В. Н. Белослюдов выставил 16 картин и этюдов, которые получили высокую оценку общественности и сибирской печати. Лестно отзывалась печать и о последующих экспозициях художника.
Газета "Жизнь Алтая", давая отзыв на картины В. Н. Белослюдова, представленные на выставке в Томск в 1916 году, писала о художественном даровании их автора: "Нельзя не отметить этюдов В. Н. Белослюдова. Его дарование безусловно растет, и в нынешнем году вещи этого художника - большинство акварели - украшают выставку. Пей-зажи Белослюдова своей чистотой тона ласкают глаз - есть на чем отдохнуть; пышная природа манит, зовет куда-то. Интересны иллюстрации к киргизским сказкам"63.
Газета "Утро Сибири" (Томск), рассказывая о восьмой периодической выставке Томского общества любителей художеств, отмечала: "...И на этот раз - как всегда небогатый по числу экспона-тов,- не удалось дать чего-либо значительного, выдающегося, нового - в смысле новых исканий и достижений, все старое, знакомое: знакомые имена, знакомые мотивы. Тот же почти безукоризненный мастер В. И. Лукин, тот же суховатый и не увлекательный М. М. Поляков, те же этюды окрестностей Томска и алтайские виды… Полная противоположность Померанцеву - семипалатинец Белослюдов. Поразительно много свежести, яркости и влюбленности в жизнь у этого прекрасного рисовальщика. Сколько солнца и тепла в его алтайских этюдах, и как разносторонен его талант,- можно ли не полюбить его такие пламенно-красные маки, его такой интимный "in-terieur", а как графичен он в своих карандашных рисунках ("Иллюстрации к киргизским сказкам"). Чудесное дарование!"64. Часть упомянутых в статье иллюстраций к казахским сказкам, как и другие альбомы с рисун-ками В. Н. Белослюдова, хранятся в рукописном отделе Центральной научной библиотеки Академии наук Казахской ССР. Здесь мы видим акына, играющего на домбре, лихого джигита, скачущего на коне, юрту, мазар, виды древних казахских захоронений, охотника, стреляющего из лука по оленю, и ряд других оригинальных и колоритных изображений.
Другая газета - "Сибирская жизнь", отмечая дарование Виктора Николаевича, писала, что он "обладал большой художественной эрудицией и был человеком исключительной душевной красоты... Трогательно любил он свой край... Его работы на выставках всегда имели заслуженный успех... Омская выставка, где экспонировались работы его учеников, показала, каких результатов можно достичь с учащимися при большой преданности делу"65.
Тематика его картин, этюдов и карандашных зарисовок разнообразна. Это виды городов - Семипалатинска, Томска, Омска, Лебяжьего, Усть-Каменогорска, Зайсана, окрестностей Иртыша, па-мятников архитектуры и старины, портретные зарисовки и т. д.66.
Особенно хороши и выразительны его этюды "Семипалатинск", "Томск", "Старый Семипалатинск", "Водовоз", "Казахская арба", "За чаем", "Табун лошадей", "На Иртыше", "Старый дом", "В читальном зале", "Осень в лесу", "Городская улица", портретные зарисовки "А. М. Мулдыбаев", "Г. А. Голубева", "Автопортрет", портреты учеников, иллюстрации к сказкам "Сивка-бурка, вещая каурка", "Мужичок сам с перст, усы на семь верст", "Иван - крестьянский сын" и другие67.
Известный казахстанский краевед Б. Г. Герасимов, который был дружен с В. Н. Белослюдовым, пишет: "Некоторые сибирские литераторы обращались к Виктору Николаевичу с просьбой иллюстри-ровать их рассказы соответствующими рисунками. В. Н. охотно откликался на такие просьбы,- раз дело касалось родного края. Поэма польского писателя Зелинского "Киргиз", переложенная в стихотворной форме на русский язык Г. Д. Гребенщиковым, в значительной части своей иллюстрирована киргизскими снимками Белослюдова. За-интересовавшись киргизской поэмой-сказкой о Баян-Слу и Козы-Корпеш, В. Н. задумал изобразить ее графически, в целом ряде картин. Эта идея весьма занимала его и он с увлечением делился ею со своими друзьями...68
Подтверждением этого свидетельства являются письма Г. Д. Гребенщикова и Г. Н. Потанина В. Н. Белослюдову, обнаруженные недавно в архиве живописца и краеведа.
"Дорогой Виктор! Очень благодарен за рисунки. Песня киргиза, вероятно, пойдет в первом или втором номере "Сибирской нови"... "Киргиза" все-таки пришлю Вам, чтобы Вы несколько дополнили свою работу, а Вы, я уверен, полюбите "Киргиза". Рисунки меня удовлетворяют вполне. Спасибо. Скоро напишу еще... "Киргиз" будет издаваться в Петер [бурге] в феврале и марте, успейте сделать дополнение. Ваш Георгий. 31 декабря 1909 года.
С Новым годом, с новой работой, с новыми начинаниями на пользу Родине"69,- пишет ему Г. Д. Гребенщиков.
Поэма "Киргиз" польского писателя Густава Зелинского, упоминаемая Б. Г. Герасимовым и сибирским писателем Г. Д. Гребенщиковым, была издана в Томске в 1910 году. В нее было включе-но около 50 иллюстраций, подготовленных В. Н. Белослюдовым. В оформлении книги принимали участие также художники Г. Гуркин и Щеглов.
В предисловии к книге Г. Д. Гребенщиков отмечал, что "чуткий и талантливый автор поэмы "Киргиз" - польский поэт Густав Зелинский бурными событиями 1831 года" был заброшен в Сибирь, а затем в казахские степи, которые полюбил всей душой. Не случайно поэтому он окружил романтический сюжет поэмы "Киргиз" "разнообразной и узорчато-нежной рамкой из душистых и живых цветов степной жизни"70.
А вот письмо Виктора Николаевича Г. Н. Потанину - ответ на его предложение участвовать в качестве иллюстратора в приложении к "Сибирской жизни":
"Г. Семипалатинск
7 апреля 1913 г.
Глубокоуважаемый Григорий Николаевич!
На днях получил Ваше любезное письмо с предложением участвовать в качестве иллюстратора в приложении к "Сибирской жизни".
Принимаю это предложение с удовольствием. Постараюсь сделать все, что могу.
Но в данный момент, к сожалению, существенного ничего дать не могу, т. к. занят по училищам, в обществе попечения о начальном образовании, в распорядительном комитете географического подотдела. Кроме того, приходится спешно приводить в порядок свои личные маленькие коллекции по археологии, нумизматике, этнографии и т. п.
Просимый рисунок может быть сделаю на днях и вышлю.
Из более существенного могу 'дать следующее: "Археологические находки в окрестностях Семипалатинска", "Киргизские вышивки". Но приготовить это могу только к осени, так как нынче летом уезжаю рисовать на Алтай. Если что-нибудь из указанного мною пригодится, и если не будет поздним сроком осень, то будьте любезны сообщить, что удачнее поместить в приложениях...
В ожидании Вашего ответа остаюсь глубоко уважающий Вас и любящий В. Белослюдов"71.
В апреле 1973 года, работая в Семипалатинском областном государственном архиве, в фонде губернского отдела народного образования я обнаружил список о службе преподавателя графических искусств Виктора Николаевича Белослюдова, в котором имеются следующие любопытные записи: "Не имеющий чина Виктор Николаевич Белослюдов, учитель искусств Семипалатинского 1-го мужского высшего начального училища.
...Окончил курс в Московском Строгановском центральном художественно-промышленном училище со званием ученого рисовальщика, в чем и выдано свидетельство за № 1222.
Распоряжением попечителя Западно-Сибирского учебного округа от 2 сентября 1906 года за № 3883 назначен учителем рисования, черчения и чистописания в Семипалатинское пятиклассное городское училище с 1906 года 15 августа.
Имеет диплом от Московского Строгановского центрального художественно-промышленного училища на звание художника по прикладному искусству от 31 октября 1907 года за № 2772.
Распоряжением попечителя Западно-Сибирского учебного округа от 10 марта 1907 года за № 1500 допущен ко временному, из платы по найму, преподаванию чистописания, черчения и рисования в Семипалатинское четырехклассное Николаевское городское училише с 1 августа 1907 года.
Приказом директора народных училищ Акмолинской и Семипалатинской областей допущен временно к преподаванию графических искусств в Семипалатинском высшем начальном женском училище (от 10 ноября 1913 года за № 17) с 10 ноября 1913 года.
С 1 января 1914 года приказом директора народных училищ Семипалатинской и Акмолинской областей от 21 августа 1914 года переведен учителем графических искусств Семипалатинского 1-го мужского высшего начального училища.
21 апреля 1913 года вступил в брак с дочерью чиновника Евгенией Александровной Шубиной, род. 23 октября 1891 года. Имеет сына Вячеслава, родившегося 9 сентября 1914 года"78.
Работая учителем рисования, В. Н. Белослюдов всей душой старался привить своим ученикам интерес к живописи. И это ему удавалось. По свидетельству Б. Г. Герасимова, рисунки его воспитанни-ков "экспонировались в Омске на 1-й Западно-Сибирской выставке и не прошли незамеченными: в отчетах о выставке они получили лестную оценку"73.
Дети любили своего учителя не только за его доброту, отзывчивость и преданность искусству, но и за то, что он, несмотря на свою большую занятость, часто совершал с ними походы по родному краю, учил в обыкновенном видеть красоту, вводил в мир прекрасного. Такие поездки благотворно действовали на них, несли в себе заряд бодрости и уверенности в грядущем дне.
Виктор Николаевич, как это уже отмечалось, был страстным краеведом, археологом, собирателем алтайской старины, большим знатоком истории и этнографии Восточного Казахстана.
Экспонаты для Семипалатинского областного и своего домашнего музеев он собирал во время многочисленных поездок и экскурсий по родному краю. Только в 1909-1915 годах он посетил несколько раз Усть-Каменогорск и Зайсан, побывал в Змеиногорске, Лосихе, Зыряновском руднике, Кокпектах, Каркаралах, в селах долины рек Иртыша, Убы, Ульбы и Бухтармы.
Из поездок он возвращался с минералами, археологическими находками, редкими книгами и рукописями, одеждой, предметами быта и домашнего обихода бухтарминских каменщиков, убинских староверов, казахских кочевников, монетами различных народов и времен, с альбомами, заполненными рисунками казахских кочевий, старинных татарских построек, поселений старообрядцев...
В научной хронике об экспедициях и поездках, совершенных по Семипалатинской области в 1914 году различными исследователями, имеется следующая информация: "Действительный член Семи-палатинского подотдела Географического общества В. Н. Белослюдов на собственные средства посетил юго-западный Алтай, пройдя значительную часть пути пешком. Собраны сказания, интересные этнографические предметы и зарисовано масляными красками и акварелью свыше сорока видов Алтая (44 картины)"74.
В 1911-1915 годы им были собраны детские прибаутки и поговорки, которыми обычно сопровождаются ребячьи игры ("в цари", "в лунку", "в ступу"). В этом детском творчестве он видел много поэзии, непосредственной и острой наблюдательности, резвой фантазии. Собранный им материал по детской этнографии был опубликован в одиннадцатом выпуске "Записок Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Русского географического общества" в 1917 году.
В 1971 году в фонде Западно-Сибирского отдела Русского географического общества мне встретились письма Б. Г. Герасимова члену распорядительного комитета этого отдела А. Н. Седельникову, из которых видно, что В. Н. Белослюдов принимал участие в Первой Западно-Сибирской выставке. В одном из них говорится, что на этой выставке было представлено 1358 экспонатов Семипалатинского подотдела Русского географического общества, в число которых входили 500 экспонатов из музея Белослюдовых. "Самые лучшие из них, конечно, археологические,-отмечается в письме,- собранные В. Н. Белослюдовым. Он думает весь свой музей... со временем передать Семипалатинскому подотделу географического общества, так что можно считать коллекции Белослюдова частью ко-лекций подотдела"75.
В другом письме Б. Г. Герасимов просил А. Н. Седельникова: "Не может ли наш уполномоченный помещаться, на время пребывания на выставке, в здании Западно-Сибирского отдела Русского гео-графического общества?
Средства ему отпущены небольшие, а человек он очень нетребовательный и мог бы ограничиться в здании отдела самым скромным уголком"76.
Эти письма как нельзя лучше характеризуют Виктора Николаевича Белослюдова: его скромность, непритязательность и готовность послужить родному краю.
Он принимал активное участие в работе Семипалатинского подотдела Русского географического общества и областного историко-краеведческого музея. В 1914 году составил краткий исторический очерк Семипалатинска, который хранится в рукописном отделе Центральной научной библиотеки Академии наук Казахской ССР. В нем освещается история города с момента его основания и до начала десятых годов XX века, рассказывается о зарождении и развитии школьного и библиотечного дела, о численности и социальном составе населения, находят отражение другие вопросы. В. Н. Белослюдов обладал не только бесценным даром художника и краеведа, но и даром поэтическим. Его перу принадлежит ряд ярких стихотворении и публицистических строк, которые были опубликованы в газете "Семипалатинский край" В одном из стихотворений, посвященных родному краю, он писал:

Суров мой край. Природа не богата.
Но дикой прелестью полна страна моя77.

В новелле "Песня киргиза" он рассказывает о том впечатлении, которое произвела на него песня разорившегося казаха-бедняка: "...Неожиданно... чуть слышные звуки дошли до меня через реку.
Минуту спустя снова наплыли они, тонкие, скорбно щемящие сердце.
Боже мой! Это песня старого нищего барда-киргиза, низко повиснув, раненой чайкой вдруг понеслась, поплыла по реке и через реку. Грустными нотами, жалобным криком - она разбудила немое вечернее небо, далекую степь и бездушные камни обвала.
Песня, как чайка, казалось, скользнула по глади реки и вновь поднималась в воздух. Казалось, что птица, уже силы теряя, все чаще и чаще крылом бороздила по водной равнине; то вдруг исчезала, покрытая дымкой, то вновь, с жалобным криком, с какой-то надеждой кидалася кверху и ясно блестела на сумрачном фоне.
Надежда и радость сознания жизни порой исчезали в порывистых звуках, заглушённых далью.
И криком последним, далеким и жалким, и тихим уклоном от крика к стенанью, к сознанью бессилья пред властной судьбою закончилась песня".
В. Н. Белослюдов прожил короткую жизнь. Он умер 23 марта 1916 года, на тридцать третьем году жизни, оставив потомкам достойный пример дружбы русского и казахского народов.



Когда рукопись "С берегов Иртыша" уже была сдана в набор, в московском издательстве "Молодая гвардия" в серии "Жизнь замечательных людей" вышла в свет книга казахстанского писателя из Семипалатинска Медеу Саосекеева "Сатпаев". В ней много добрых слов сказано о братьях Белослюдовых, о их дружбе с Канышем Имантаевичем Сатпаевым, будущим первым казахским академиком. Прочитав ее, я узнал, что братья Белослюдовы были частыми гостями в ауле своего друга, особенно младший - Алексей Николаевич. "Его хорошо знал не только аул Сатпая,- пишет автор,- но и все окрестные селения, называли его просто Лексеем или Лексеем-сказочником. Он приезжал в степь не для того, чтобы вести праздную жизнь на джайляу, пить кумыс и устраивать прогулки в горы. Безделье было не в его натуре. Алексей Ни-колаевич занимался собиранием фольклора. В аулы он отправлялся не один, обычно его сопровождал Каныш или кто-то другой из его местных знакомых. Ведь немало баянаульцев училось в то время в Семипалатинске"78.
Алексей Николаевич совершал поездки в Баян-аул, по-видимому, еще и для лечения туберкулеза свежим степным воздухом и кумысом.
В книге М. Сарсекеева приводится информация из пятого номера издававшегося на казахском языке журнала "Айкап" за 1915 год о литературном вечере казахов ( о нем, вероятно, и сообщал А. Н. Белослюдов в процитированном на стр. 116 письме Г. Н. Потанину): "Вечер состоял из четырех отделений: были прочитаны стихи старых акынов и показано речевое искусство знаменитых биев... Во втором отделении Назифа Кульджанова читала стихи Ибрая Алтынсарина о лете. Певец Альмаганбет исполнил мелодию "Ыргакты", "Песню Татьяны" и "Жарык етпес". На двух домбрах и при участии мандолины были исполнены кюйи. Затем Т. Жомартбаев, К. Сатпаев, М. Малдыбаев еще декламировали стихи..."
В литературных вечерах подобного типа принимал участие и будущий всемирно известный писатель академик Мухтар Ауэзов.
Это еще лишний раз свидетельствует о дружбе Алексея Николаевича Белослюдова с К.И.Сатпаевым и М. О.Ауэзовым, о той положительной роли, которую сыграли подобные литературные вечера в судьбах двух будущих великанов казахской культуры, о заслугах Белослюдовых в укреплении связей русского и казахского народов, в изучении истории родного края.

БРАТЬЯ БЕЛОСЛЮДОВЫ

1 Рукоп. фонд Центральной научной библиотеки (ЦНБ) АН КазССР, д. 1363.
2 Там же, д. 161, л. 28.
3 Костюхин Е. А. Записи русских сказок в архиве А. Н. Белослюдова.- Вопросы казахской филологии. Алма-Ата, 1964, с. 220-241.
4 Чаще всего таинственную пучину в сказках отождествляют с образом оборотня-водяного.
5 До революции казахов называли киргизами.
6 Костюхин Е. А. Записи русских сказок в архиве А. Н. Белослюдова, с.
7 Там же, с. 231-232.
8 Там же; Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 1363.
9 Там же, д. 161, лл. 20-26.
10 Там же. д. 1363.
11 Там же; "Зап. Семипалатинского подотдела ЗСО РГО", вып. X, 1915; "Зап. ЗСО РГО", 1916, т. XXXVIII.
12 Сказания и сказки киргизов, записанные А. Н. Белослюдовым в деревне Быково.-"Зап. Семипалатинского подотдела ЗСО РГО", вып. X, 1915.
13 "Зап. ЗСО РГО", 1916, т. XXXVIII, с. 30-31.
14 Мудрый Жиренше и красавица Карашаш.- Казахские народные сказки. Алма-Ата, "Жалын", 1979. с.365-369.
15 "Зап. Семипалатинского подотдела ЗСО РГО" вып.X, 1915.
16 Там же.
17 Там же.
18 Костюхин Е. А. Записи русских сказок в архиве. А. Н. Белослюдова, с. 19 "Зап. Семипалатинского подотдела ЗСО РГО", вып. X, 1915.
!о Ауэзов М. О казахской народной сказке.- Казахские народные сказки. Алма-Ата, "Жалын", 1979, с. 9. 21-22 "Зап. ЗСО РГО", 1916, т. XXXVIII.
23 Ауэзов М. О казахской народной сказке, с. 12.
24 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 1363, лл. 215-218; Костюхин Е. А. Записи русских сказок в архиве А. Н. Белослюдова; Смирнова Н. О роли РГО в развитии казахской фольклористики.- Вопросы казахской
филологии. Алма-Ата, 1964, с. 54-86, 220-241.
25 Белослюдов А. Н. Материалы по этнографии и фольклору Бухтарминских старообрядцев. Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 1363, лл. 144-204 и др.
26 Там же, д. 161, лл. 20-26.
27. Там же, лл. 48-49.
28 Там же; Костюхин Е. А. Записи русских сказок в архиве А. Н. Белослюдова, с. 222.
29 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 1363.
30 Там же, д. 161, л. 6.
31 Речь идет о десятом выпуске "Записок Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела РГО", которые увидели свет в конце декабря 1915 года. В этом выпуске были напечатаны казахские сказки, записанные А. Н. Белослюдовым, с примечаниями Г. Н. Потанина.
32 Имеется в виду Н. С. Кульджанова, которая перевела ряд произведений Абая Кунанбаева и Ибрая Алтынсарина на русский язык. Член-сотрудник Семипалатинского географического общества. - См. о ней:
33 Масанов Э. А. Очерк истории этнографического изучения казахского народа в СССР. Алма-Ата, 1966, с.
33 Видные востоковеды нашей страны; далее в письме идет речь о С. Ф. Ольденбурге.
34 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 161, лл. 13-16.
35 Семипалатинский литературно-мемориальный музей Абая Кунанбаева. Рукописный материал Белослюдова о казахских и татарских писателях. Инв. № 22-24. Этот материал в извлечениях опубликован; Мырзахметов М.- "Простор", 1963, № 5.
36 Там же.
37 Там же.
38 Мырзахметов М. Братья Белослюдовы об Абае.-"Простор", 1963, № 5, с. 114. Здесь ошибочно приписывается авторство статьи "О киргизской поэзии" В. Н.Белослюдову - брату Алексея Николаевича.
39 Там же.
40 ГАВКО, ф. 180, оп. 1, д. 315, л. 10.
41 ГАВКО, ф. 1070, оп. 1, д. 2, лл. 166-об.-167.
42 Рукоп. фонд ЦНБ Академии наук Казахской ССР, д. 1359, л. 172, 161.
43 Там же, д. 1407, лл. 2, 4-7 и др.; ГАВКО, ф. 1070,
оп. 1, д. 2, л. 277.
44 ГАВКО, ф. 1070, on. 1, д. 2, л. 356 об.
45 Герасимов Б. Г. Частные музеи в Семипалатинской области.- "Сибирский архив", 1913, № 3.
46 ГАОО, ф. 86, оп. 1, д. 139 и 55 об.
47 ГАОО, ф. 86, оп. 2, д. 28, лл. 11-12.
48 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, д. 1363, л. 11.
49 Там же, д. 161, л. 2.
50 60 Там же, лл. 3-4.
51 См. очерк в настоящей книге "Вершины исследователя
52 Упомянуты - ГАОО, ф. 86, оп. 2, д. 28, лл. 11 - 12.
53 История казахской литературы. В 3-х томах. Т. 1. Казахский фольклор. Алма-Ата, 1968; Масанов Э. А.Очерк истории этнографического изучения казахского народа в СССР. Алма-Ата, 1966; Кереева-Канафиева К-Дореволюционная русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963; Смирнова Н. О. О роли РГО в развитии казахской фольклористики; Костюхин Е. А. Записи руских сказок в архиве А. И. Белослюдова; Мырзахметов М. Братья Белослюдовы об Абае; Герасимов Б. Г. Частные музеи в Семипалатинской области; Черных С. Е. Собиратель сказок Алексей Белослюдов.- "Иртыш", 1979, 21 июля и др.
54 ГАВКО, ф. 180, оп. 1, д. 315, л. 10.
55 ГАВКО, ф. 1070, оп. 1, д. 2, л. 356; Герасимов Б. Г. Виктор Николаевич Белослюдов (некролог). - "Зап.Семипалатинского подотдела ЗСО РГО", вып. XI, 1917.
56 66 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, дд. 1353, 1359, 1364,
1367, 1368 и др.
57 Там же, д. 1359, лл. 45-49.
58 Там же, л. 55 об.
69 Там же, л. 5.
60 Там же, д. 1359, 1364; Милеев С. Творческий путь
61 В. Н. Белослюдова. - "Литература и искусство Казахстана", 1939, № 11, с. 89.
61 ГАВКО, ф. 1070, оп. 1, д. 2, лл. 355-358; Герасимов Б. Г. Виктор Николаевич Белослюдов (некролог).
62 Там же; "Сибирь в произведениях изобразительного искусства". Каталог. Иркутск, 1949, с. 9.
63 "Жизнь Алтая", 1916, № 7.
64 "Утро Сибири", 1916, 5 января, № 3.
65 "Сибирская жизнь", 1916, 27 марта, № 69.
66 Милеев С. Творческий путь В. Н. Белослюдова; Щеглов М. Наброски по памяти. Воспоминания старого художника. Симферополь, 1957, с. 57; Художники народов СССР. Библиографический словарь в 6 томах. Т. 1. М, "Искусство", 1970, с. 344; Казахская гос. худож. галерея. Путеводитель. Алма-Ата, 1954, с. 23; Степанова Г. Немеркнущие краски. - "Казахстанская правда", 1963, 5 февраля; Черных С. Талантливый живописец.- "Иртыш", 1979. 9 октября.
67 Рукоп. фонд ЦНБ АН КазССР, дд. 1401, 1402, 1403, 1405, 1406, 1407 и др.
68 6S Герасимов Б. Г. Виктор Николаевич Белослюдов (некролог); Кереева-Канафиева К. Ш. Дореволюционная русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 212.
69 Рукоп. отдел ЦНБ АН КазССР, д. 1359, л. 107 об.
70 Зелинский Г. Киргиз. Пер. с польского Г. Д. Гребенщикова. Томск, 1910; Кереева-Канафиева К. Т. Дореволюционная русская печать о Казахстане, с. 212.
71 Рукоп. отдел ЦНБ КазССР, д. Рф. 160, лл. 2-4.
72 Государственный архив Семипалатинской области (далее - ГАСО), ф. 415, оп. 2, д. 60, лл. 1-2. Аналогичные формулярные списки хранятся в архиве В. Н. Белослюдова в рукописном отделе ЦНБ АН КазССР.
73 ГАВКО, ф. 1070, оп. 1, д. 2, л. 357.
74 "Зап. Семипалатинского подотдела ЗСО РГО", вып. VIII, 1914.
75 ГАОО, ф. 86, оп. 1, д. 139, лл. 58-59.
76 Там же, л. 55 об.
77 "Семипалатинский край", 1914, 31 января.
78 Сарсекеев М. Сатпаев. М, 1980, с.

NikAnDro
Ссылки не работают.
История алтайского старообрядчества, теснейшим образом связанная с освоением Сибири русскими переселенцами, широко освещена в научных исследованиях. Учеными создана большая фактологическая база по материалам сибирских летописей, государственных документов, статистических данных, литературных памятников. Полученные сведения раскрывают разнообразные проблемы: появление старообрядцев в регионе, их приспособление к новым условиям жизни, миграционные процессы, обычно-правовые отношения, семейно-бытовой уклад, культурные традиции и т.д. Среди наиболее фундаментальных работ исторического сиби-риеведения, затрагивающих тему алтайского старообрядчества, выделяются академический труд "История Сибири с древнейших времен до наших дней", монография "Бухтарминские старообрядцы", книги Н.В. Алексеенко, Ю.С. Булыгина, Н.Н. Покровского, Н.Г. Аполловой, Н.Ф. Емельянова, В.А. Липинской, Т.С. Мамсик. Исследования современных ученых учитывают достижения деятелей исторической науки XIX – начала XX столетий: С.И. Гуляева, Г.Н.Потанина, А. Принтца, П.А. Словцова, Д.Н.Беликова, Е. Шмурло, М.Швецовой, Б. Герасимова, Г.Д. Гребенщикова, И.В. Щеглова, Н.М. Ядринцева. Изыскания этих, а также целого ряда других исследователей дают целостное представление о начальных этапах истории алтайского старообрядчества и его дальнейшем развитии.

* * *

Присоединение Сибири к России восходит к концу XVI в. Этот процесс связан с походом Ермака. Регионом первичного освоения сибирских земель была Тобольская губерния. К середине XVII в. русские переселенцы заняли земли от Верхотурья до Тобольска. Поскольку основным, едва ли не единственно возможным путем продвижения вглубь были реки, то освоение Сибири поначалу происходило по течениям Оби и Иртыша.

Затем переселенцы стали обживать более удобные места – вдоль южных притоков сибирских рек. Н.М. Ядринцев определил общую закономерность процессов переселения, как перемещение речным путем от мест менее плодородных к более. Так шло образование наиболее густонаселенных районов Сибири. В начале XVIII в. в результате оттеснения кочевых сибирских племен к китайской границе происходит расширение земельных владений Российского государства. Мощные переселенческие потоки хлынули на юг Сибири – к предгорьям Алтая и далее через Семиречье к Амуру. Таким образом, Алтай представляет собой район довольно позднего освоения сибирских земель русскими людьми (1).

Процесс колонизации Сибири, в том числе и Алтая, шел двумя путями – правительственным, включавшим военные, промышленные и так называемые казенные переселения, т.е. отправку в Сибирь в связи с каким-либо царским указом, и вольнона-родным, связанным с тайными побегами людей от притеснений и повинностей. В состав русских переселенцев входили ратные люди, казаки, ехавшие для укрепления и расширения пограничных линий, защиты крепостей, форпостов и острогов; рудознатцы и промышленники, осваивавшие сибирские природные ресурсы; присылаемые царской администрацией в новые промышленные зоны крестьяне-земледельцы; беглые ссыльные, каторжане, наконец, просто "гулящие люди", ищущие вольных земель.

Пестрое старожильческое население имело также конфессиональные отличия. Здесь следует выделить представителей дореформенного православия, попавших на Алтай в результате внутренней миграции населения с Тоболья, чьи предки оказались в Сибири еще в конце XVI – первой половине XVII в., новообрядцев-никониан, принявших во второй половине XVII в. церковную реформу, и старообрядцев, отвергнувших нововведения патриарха Никона. Старообрядцы составляли совершенно обособленную группу среди сибирского населения. В районах первичного освоения Сибири русскими переселенцами староверы появились уже вскоре после раскола. Массовое распространение старообрядчества в Сибири начинается в последней четверти XVII в. Документально зафиксированы факты сожжения раскольников тобольскими властями в 1676 и 1683 – 1684гг., самосожжения старообрядцев в Березовском на р.Тобол в 1679 г., в Каменском под Тюменью и в Кургайской слободе в 1687г. На территории Сибири старообрядчество распространялось в соответствии с общей направленностью продвижения русского населения – с северо-запада на юго-восток. На Алтае староверы появились не ранее XVIII в., что подтверждают документальные источники и исторические исследования.

Первые старообрядцы пришли на Алтай с ранее освоенных северных сибирских территорий. Некоторые из них оказались среди прочих русских переселенцев, подпавших под правительственные указы о заселении новых земель в связи с основанием крепостей и заводов. Другие были беглецами, скрывавшимися в труднодоступных ущельях Алтайских гор от правительственных повинностей, крепостной неволи, рекрутчины, а также религиозных гонений. Причиной участившихся побегов стало введение в 20-е гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах (2).

Нужно заметить, что в отдаленных местностях Алтая вольно-народная колонизация предшествовала правительственному освоению этих земель. Так происходило заселение в верховьях Убы, Ульбы и далее на юг по рекам Бухтарма, Белая, Уймон, Кокса. А. Принтц считал, что первые староверы появились здесь еще в 20-е гг. XVIII в., но документальные свидетельства относятся лишь к 40-м гг. XVIII в. Тогда были обнаружены тайные поселения пустынножителей на р. Убе, объединенные вокруг монаха Кузьмы. В 1748 г. поймали двух заводских рабочих, пытавшихся бежать через Убу в долину Бухтармы. Как выяснилось, их маршрут был уже достаточно проторен предшественниками, что свидетельствует о более раннем тайном освоении этих мест.

Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов. Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть Беловодьем, отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди старообрядцев утопической легенды. В ее многочисленных вариантах (3) рассказывается, что Беловодье – это святая земля, где живут русские люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII в. В Беловодье они имеют свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана... Веру надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую справедливую землю закроет" (4). Как отмечает Е. Шмурло, через все XVIII, а также XIX столетия проходит неустанный поиск этого фантастического Эльдорадо, где реки текут медом, где не собирают податей, где, наконец, специально для раскольников не существует никоновской церкви.

Среди старообрядцев ходили многочисленные списки "Путешественника", указывающего путь в Беловодье. Последний реальный географический пункт маршрута – долина Бухтармы. После бесплодных попыток найти Беловодскую землю многие ее искатели стали считать Беловодьем Бухтарминский край, где "мужицкая земля без чиновников и попов". Последнее и привлекало туда старообрядцев.

Правительство знало о тайных поселениях в глубине Алтайских гор с 40-х гг. XVIII в., но обнаружить их удалось лишь в 1761 г., когда прапорщик Зеленый, идя с поисковой горной партией на Бухтарму, заметил у одного из ее притоков – Тургусун – избушку, в которой было двое мужчин, успевших затем скрыться. Такие одиночные домики и небольшие поселки из пяти-шести дворов были разбросаны среди горных ущелий Бухтарминской долины. Их жители занимались рыбной ловлей, охотой, земледелием.

Однако сложные условия жизни, внутренние раздоры, частые неурожаи, а также постоянная опасность обнаружения, так как в этих местах стали появляться рудознатцы, вынудили бухтарминцев легализировать свое положение. В 1786 г. около 60 жителей Камня отправились к китайскому богдыхану с просьбой принять их под свою опеку. Но, не желая конфликта с русским правительством, китайские власти, продержав просителей под стражей в г. Хобдо, отпустили их с отказом.

В 1790 г., воспользовавшись появлением горного чиновника с партией рабочих, бухтарминцы высказали ему свое желание "быть гласными правительству". Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. каменщики были приняты в состав России как ясачные инородцы. Они расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур, как и все другие инородцы Российской империи. В 1796 г. ясак заменили денежной податью, а в 1824г. – оброком как с оседлых инородцев. Кроме того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других повинностей.

После получения официального статуса российских подданных каменщики переселились в более удобные для жительства места. В 1792 г. вместо 30 мелких поселков образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более 300 чел.: Осочиха (Богаты-рево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево).

Таковы краткие сведения о начальной истории бухтарминских каменщиков, обосновавшихся в крае в результате стихийных вольнонародных переселений. Образование старообрядческих поселений в западной части Алтая, происходившее в то же время, что и в долине Бухтармы, носило иной характер, так как явилось следствием правительственных распоряжений. В связи с расширением горно-заводского дела возникла необходимость укрепления Колывано-Воскресенской пограничной линии, что предполагало строительство новых редутов и форпостов. Потребовалось увеличение числа горняков, а следовательно, и крестьян-земледельцев для обеспечения рабочих и военных продовольствием.

В 1760 г. был издан сенатский указ "О занятии в Сибири мест от Усть-Каменогорской крепости по реке Бухтарме и далее до Телецкого озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той стороны по реке Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам, впадающим в Иртыш-реку, русскими людьми до двух тысяч человек". В связи с этим сенат на основании манифеста Екатерины II от 4 декабря 1761 г. пригласил возвращаться в Россию русских старообрядцев, бежавших от религиозных гонений в Польшу. При этом указывалось, что место жительства ими может быть выбрано либо прежнее, либо означенное в распоряжении императрицы, куда входила и Сибирь.

Таким образом, некоторые старообрядцы поселились здесь добровольно, однако многих, особенно выведенных генерал-майором Масловым жителей входившей в состав Польши слободы Ветки (5), выслали на эту территорию насильно. В 1765 г. было издано специальное распоряжение, в котором повелевалось ссылать в Сибирь беглецов из Польши и Литвы, поэтому на Алтае их стали называть поляками.

В 1760-е гг. были основаны все коренные селения "поляков" в Змеиногорском округе: Екатерининка Александровской волости; Шемонаиха, Лосиха (Верх-Уба), Секисовка Владимирской волости; Бобровка Бобровской волости. Вскоре появились новые деревни, где жителями были только староверы: Малая Убинка, Быст-руха Владимирской волости; Черемшанка, Бутаково Риддерской волости и некоторые другие.

21 мая 1779 г. издается распоряжение о приписке к заводам крестьян-поляков, что обязывало их выполнять не только земледельческие работы, но и рубку леса, вывоз готовой руды и т.д. До 1861 г. поляки являлись приписными к Колывано – Воскресенским горным заводам. В отличие от каменщиков они должны были исполнять все государственные обязанности и платить двойной подушный налог как раскольники.

Таким образом, история алтайского старообрядчества XVIII в. делится на два этапа: первую половину столетия, когда в край попадают лишь отдельные староверы – беглецы, и вторую половину – время образования на этой территории оседлых поселений (в 1750 – 1790-е гг. – каменщиков, в 1760 – 1800-е гг. – поляков). XIX в. характеризуется общей стабилизацией жизни алтайского старообрядчества. Об этом свидетельствует активный процесс образования новых деревень (6), налаживание связей между различными старообрядческими толками, обусловленное их религиозной общностью (7).

В XIX в. на Алтае жили представители как поповских, так и беспоповских согласий (8). Староверы-поповцы попали на Алтай в Алейскую, Александровскую, Бобровскую, Владимирскую, Рид-дерскую волости после "выгонки" поселений на Ветке. Позже, в результате побегов в вольные земли каменщиков, поповцы появились и в Бухтарминском уезде. В Быструхе, Малой Убинке, Черем-шанке были сосредоточены беглопоповские общины. С 1850-х гг. отмечается распространение белокриницкого священства среди алтайских поляков, а с 1908 г. – среди каменщиков, у которых белокриницкая церковь находилась сначала в Богатыреве, а с 1917 г. и в Коробихе (9).

С 1800 г. начала существовать единоверческая церковь, являющаяся переходной между старообрядческой и синодальной. Она подчинялась архиереям новообрядческой церкви, но богослужение в ней совершалось по старым книгам в соответствии со старообрядческими установками. На Алтае наиболее многочисленные единоверческие приходы были в Орловке, Поперечной, Екатерининке Александровской волости, Верх-Убе, Шемонаихе Владимирской волости, а также некоторых деревнях каменщиков (Топольное, Камышенка). Во второй половине XIX в. кафедральный единоверческий собор функционировал в Барнауле (священник о. Михаил Кандауров).

В роли промежуточных между поповским и беспоповским согласиями выступают часовенный, стариковский и дьяконовский толки (10). Уральские и сибирские часовенные активно ассимилировались с алтайскими беглопоповцами в 1780-х гг. В долинах Бух-тармы и Коксы, на берегу Телецкого озера наиболее распространен стариковский толк. В коренных поселениях поляков – пригородах Усть-Каменогорска, деревнях Риддерской волости – встречались дьяконовские.

Один из самых многочисленных беспоповских толков на Алтае – поморский. Поморские общины распространены по всему региону. Беспоповцы-федосеевцы попали на Алтай в связи с массовым переселением сюда ветковцев. Их коренными деревнями были Верх-Уба, Бутаково, Выдриха, Бобровка, Тарханка (11). В Бутаково, Черемшанке, Быструхе, Малой Убинке проживали беспоповцы-самодуровцы (12). В долине Убы жили представители таких беспоповских толков, как попавшие на Алтай с Поволжья спасов-цы (13) (нетовцы), оховцы (14) (немоляки), в селениях по рекам Уба и Ануй – самокресты (15), в Язовой и Печах Бухтарминской волости – однопоклонники (дырники) (16), по р. Бухтарме и в Змеи-ногорском округе – бегуны (17) (странники), что усиливало пестроту обрядово-догматической картины алтайского старообрядчества XIX в. В это время выделяются главные духовные центры края. Славились своим убранством и грамотным ведением службы моленные в Кондратьево, Тургусуне, Выдрихе, Секисовке, Верх-Убе, Черемшанке, Белой.

История сохранила имена наиболее авторитетных старообрядческих наставников XIX в. У поповцев в 1800 – 1820-е гг. большим уважением пользовались Егор Алексеев (Крутоберезовка), Трофим Соколов (Малая Убинка), Платон Гусляков (Верх-Уба); в 30 – 40-е гг. – Никита Зеленков (Тургусун), Иван Пантелеев (Снегире – во), Екатерина Карельских (бухтарминские деревни); в 50 – 60-е гг. – Иван Голованов (Быструха); в 70 – 80-е гг. – Федор Еремеев (Тарханка); у беспоповцев – Иван Кривоногов (Выдри-ха), Карп Раченков (Бутаково), Федор Шешунников (Тарханка), Гурий Костин (Бобровка), Яссон Зырянов (Белая).

В конце XIX – начале XX в. растет число старообрядческих монастырей. Скиты функционировали недалеко от Риддера, Верх-Убы, Усть-Каменогорска, Змеиногорска, на р. Бащелак, возле сел Пономари и Кордон Чарышской волости, в районе волостного центра Среднекрасилово, недалеко от Залесово (в местечке Мику-лушкино болото), в Чулышмане на Горном Алтае (18). В этот период на Алтай попадает достаточно большая группа староверов – переселенцев из России. В начале XX в. старообрядцы заселяют Кулунду. Около 15 семей староверов прибыли на Алтай в 1898г. из Воронежской губернии. Они поселились в с. Петухово нынешнего Ключевского района. Но поскольку основная часть петуховцев была никонианами, переселенцы – староверы хотели образовать отдельные поселки. И когда в начале 1900-х гг. правительство выделяло участки земли для заселения Кулундинской степи, старообрядцы обратились к начальнику по переселению с просьбой дать им земли, ссылаясь на религиозную несовместимость. С 1908 г. начинается переселение староверов в Кулундинскую степь. Таким образом, кулундинские старообрядцы относятся к позднепоселенческой группе некоренного сибирского населения.

В целом же вторая половина XIX – начало XX в. наиболее благоприятный период в истории алтайского старообрядчества (19). Это было время интенсивной духовной жизни, включающей полноценную обрядово-литургическую практику, осмысление догматических вопросов староверия; формирование библиотек духовной литературы и иконостасов в моленных, функционирование старообрядческих школ, в которых обучали церковно-славянскому языку и крюковому пению, способствовавшим сохранению богослужебных традиций; изготовление рукописных книг монастырскими переписчиками и пустынножителями на р. Убе (наставник В. Г. Трегубов).

С установлением советской власти в крае с 20-х гг. XX столетия начались религиозные притеснения: закрываются моленные, подвергаются преследованиям верующие, оскверняются культовые обычаи и традиции. Было конфисковано множество духовной литературы, разгромлены иконостасы. Многие общины лишились грамотных уставщиков. Старообрядчество вновь ушло в "подполье", в очередной раз терпя притеснения и гонения со стороны государства (20).

И лишь в последнее время наблюдается религиозное возрождение, о чем свидетельствуют регистрация старообрядческих общин по всему региону, открытие новых моленных, привлечение в общины молодого поколения, возобновление обучения крюковому пению (в частности, в приходах РПСЦ (21) Барнаула, Бийска, Усть-Каменогорска) и т.д. Однако подобные процессы проявляются не везде. В отдаленных от городских центров населенных пунктах преобладают обратные тенденции разрушения и угасания духовных традиций.

Как показали экспедиционные исследования сотрудников Новосибирской консерватории в районы проживания старообрядцев 1993 – 1997 гг. (22), современное состояние староверческих поселений на Алтае претерпело определенные изменения. В регионе встречаются поповцы-белокриничники, беглопоповцы и представители восьми беспоповских толков: поморцы, федосеевцы, филипповцы, часовенные, стариковцы, дьяконовцы, мелхиседеки, бегуны (предположительно).

Главные центры белокриницких староверов расположены в Барнауле (священник о. Никола), Бийске (священник о. Михаил), Усть-Каменогорске (священник о. Глеб). Благодаря миссионерской деятельности священнослужителей наблюдается активный рост белокриницких общин в райцентрах Красногорское, Залесово, Благовещенка, Горно-Алтайске, селах Усть-Коксинского района Республики Алтай, Глубоковского и Шемонаихинского районов Восточно-Казахстанской области. В некоторых населенных пунктах (Барнауле, Бийске, Залесове, д. Мульта Усть-Коксинского района) ведется строительство храмов (23).

Беглопоповская община, насчитывающая до 100 человек, имеющая свою церковь, сохранилась в с. Черемшанка Глубоковского района Восточно-Казахстанской области. Староверы-бегло-поповцы также проживают в деревнях Кордон и Пещерка Зале-совского района и в г. Заринске. Часть беглопоповцев попала в Пещерку из Каменки, переставшей существовать с 1957 г. вследствие объединения колхозов, в которой когда-то была церковь. По свидетельствам местных жителей, еще совсем недавно большая община была в Заринске, но после смерти наставника общинные (соборные) богослужения прекратились, моленный дом продали. В настоящее время к беглопоповцам Залесовского и Заринского районов приезжает священник о. Андрей из с. Барит (Урск) Кемеровской области.

Численно преобладающим беспоповским толком Алтая остается поморский. Общины поморцев сосредоточены в Барнауле (наставники А.В. Гутов, А.В. Мозолева), Бийске (наставник Ф.Ф. Серебренников), Усть-Каменогорске (наставница М.К. Фарафонова), Лениногорске (наставники И.К. Грузинов, А.Я. Немцев), Сереб-рянске (наставник Е.Я. Неустроев). Местами компактного проживания поморцев являются Алейский, Алтайский, Бийский, Чарышский районы Алтайского края, а также Глубоковский район Восточно-Казахстанской области. В Лениногорске еще в начале 1990-х гг. находился женский поморский монастырь, в котором были две монахини и послушница. Большая часть поморцев – коренные уроженцы Алтая, однако встречаются и переселенцы из Томской области, Тобольска, с Урала.

В некоторых деревнях (Верх-Уба, Бутаково, Малая Уба) поморцев называют самодуровцами. Сейчас отдельного толка само-дуровцев на Алтае не сохранилось. Они примкнули к поморцам, приняли их догматику и обрядность. Осталось лишь название, которое в исконных самодуровских деревнях перешло и на поморцев.

Федосеевцы проживают в селах Бобровка, Тарханка, Бутаково Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (наставница Е.Ф. Полторанина). Когда-то федосеевцы этих мест имели две моленные. Сейчас собираются только в большие праздники в Бутаково.

Староверы-филипповцы сохранились в Залесовском и Заринском районах. Попали они в эти места с Вятки. Однако их большая часть в 1930 – 1940-е гг. мигрировала в Беловский и Гурьевский районы Кемеровской области.

Вяткинское происхождение имеют также проживающие в Залесово и в Бийске старообрядцы-мелхиседеки (полное название толка – древнекефалическая церковь по чину Мелхиседека). Это единственная обнаруженная в Сибири община теперь уже редко встречающегося староверческого толка. Из беседы с жительницей Залесово 3. Кузнецовой выяснилось, что раньше их община насчитывала до 70 чел., священником был о. Тимофей, убитый в годы репрессий; здание церкви сгорело в 1960-е гг. Сейчас в Залесово живут всего семь мелхиседеков.

Интересную информацию о мелхиседеках – закрытых для общения и малоконтактных староверах – дала дочь наставника Бийской общины: "В настоящее время священников у нас уже нет, последний из них умер в 60-е годы, поэтому сейчас в священнический сан не рукополагают. Мой дед (отец нынешнего наставника) был епископом, жил на Вятке, переехал в Сибирь в 30-е годы, спасаясь от коллективизации: сначала в Томскую область, село Каргасок, затем на Алтай. Мой отец в детстве учился в церковной школе, изучал там устав. Кроме него в общине грамотных людей нет".

Информант рассказала нам, что мелхиседеки имеют свой собственный календарь и книги, главная из которых – Часовник. Чужими и новыми книгами не пользуются. Службу ведут на цер – ковнославянском языке, песнопения исполняются на речь. Мирские песни запрещены, допустимо лишь пение духовных стихов. Сами изготавливают свечи, которые освящает наставник. В причастные часы причащаются водой и просфорами. Из-за отсутствия священников обряда венчания не совершают, только лишь благословляют на брак. Раньше благословляли исключительно людей своей веры, сейчас разрешен брак разноверных, но благословле-ние при этом получает только член общины. Детей крестят в купели, взрослых – в реке. Крестить, благословлять, принимать на исповедь, вести устав имеют право только мужчины. Вследствие объединения нескольких приходов справляются три храмовых праздника: пророку Илие, иконе Владимирской Божьей матери, Великомученику Георгию Победоносцу.

Мелхиседеки до сих пор очень строго "соблюдают чашку". Раньше после проходящих путников посуда, использованная ими, выбрасывалась, сейчас для мирских людей имеется отдельный комплект посуды. С иноверцами мелхиседеки предпочитают не общаться и ничего не рассказывать о своей вере.

По-прежнему самым распространенным толком на юге Алтая остается стариковский. Известны стариковские общины в Горно-Алтайске (наставница В.И. Филиппова), Майме (наставник Н.С. Су-хоплюев), Зыряновске (наставники М.С. Рахманов, Л.А. Выходцев), селах Богатырево, Снегирево, Парыгино (наставник Т.И. Лощилов), Путинцево (наставница Т. Шицына) Зыряновского района, р.п. Усть-Кокса и деревнях Верхний и Нижний Уймон, Тихонькая, Чендек, Мульта (наставник Ф.Е. Иванов) Усть-Коксинского района, Яйлю Турочакского района.

Своеобразием представлений, а также строгостью нравов отличаются стариковцы Горного Алтая (самоназвание толка – стариковина). Многие из них отказались от государственных пенсий, стараются жить натуральным хозяйством, как можно реже покупая необходимые продукты в магазинах. Стариковцы имеют отдельную посуду, чтобы не оскверниться через общую трапезу с мирскими людьми. Они не приемлют магнитофон, радио, телевидение, телефон, считая их "бесовскими".

Алтайским стариковцам свойственны обрядовые особенности. В частности, причащаясь, они пользуются не просфорами, а богоявленской водой (д. Мульта Усть-Коксинского района), на Пасху – яйцом, пролежавшим год перед иконами со дня прошлой Пасхи (д. Яйлю Турочакского района). При переходе в старикови-ну никониане должны быть крещены заново, белокриничников же докрещивают с "отреканием" (отрицанием от ереси). По свидетельству Ф.О. Бочкаревой из д. Тихонькая, "для принятия нашей веры прежде, чем креститься, необходимо три года учить устав. Толкование сему найдем в евангельской притче о хозяине и садовнике, три года ухаживавшем за деревом, которое зацвело только на четвертый год".

Духовным руководителем стариковской общины является настоятель. По словам В.И. Филипповой из Горно-Алтайска, "настоятель – почти священник. Он имеет право отсаживать от собора, сводить брачующихся". В Мульте за настоятелем сохранилось название "иерей", все проблемы решают собором (т.е. общиной) на духовной беседе. К наиболее спорным догматическим вопросам относится отпевание умершего без покаяния.

Стариковцы сознательно не распространяют свою веру. "Веру свою надо скрывать, чтобы посторонние не осмеяли Писания, не считали все, что там написано, за сказки и небылицы. Вера наша от этого не погибнет, только истончится и вытянется в ниточку", – утверждает Ф.О. Бочкарева.

Известно, что в горах на Телецком озере имеются скиты и женский монастырь стариковцев.

По сообщению староверки А. Исаковой из с. Чендек Усть-Коксинского района, раньше стариковская церковь была в Катан-де. Она рассказала, что старообрядцы Коксы общались с бухтар-минцами, а также кержаками Бийска и Барнаула. В настоящее время центром коксинской стариковщины является д. Мульта. Сюда на большие праздники приезжают стариковцы из Чендека, Верхнего и Нижнего Уймона, Тихонькой. По воспоминаниям М.К. Казанцевой, "в Мульте когда-то была большая моленная, состоящая из двух отсеков: правого – для мужчин, левого – для женщин, с общим налоем. Служба шла с четырех вечера до девяти утра. Содержали моленный дом богатые сельчане".

Если в деревнях наблюдается тенденция к объединению стариковцев вокруг единого центра, то в городских общинах идут обратные процессы. Так, в недавнем прошлом община в Горно-Алтайске распалась на две, вторая собирается теперь в Майме. Некогда большой приход в Зыряновске для удобства совершения богослужения еще в 1960-е годы разделился на две группы, и в настоящее время зыряновские староверы не идут на сближение, образовав отдельные общины под духовным руководством М.С. Рахманова и Л. А. Выходцева.

В Бийске стариковцев называют "отписными". Как объяснил Ф.Ф. Серебренников, бийские стариковцы отпочковались от часовенных, присоединившись к единоверцам, затем они отвернулись от единоверия, посчитав его никонианством, часовенные же их. обратно не приняли, поэтому-то они и стали именоваться отписными, затем – стариковцами. Такая же община есть в с. Тополь – I ное Солонешинского района (наставница А.А. Филиппова).

Старообрядцы, называющие себя часовенными, встречаются в селах Тюменцевского района.

Дьяконовщина (самоназвание дьяковские) сохранилась на Рудном Алтае в пригородах Усть-Каменогорска и с. Черемшанка Глубоковского района Восточно – Казахстанской области (наставница Т.С. Денисова) – всего около 50 чел.

В Рубцовске, Змеиногорске, селах Змеиногорского, Третьяковского районов проживают "ипэхашники". По-видимому, это потомки некогда многочисленного на Алтае бегунского толка истинно православных христиан.

Из воспоминаний жителей Змеиногорска: "В годы войны жил в этих краях святой старец – провидец, на глазах у людей совершал исцеления. Звали его Димитрий, был он простым христианином, пока не услышал голос с неба. Поскольку верующие люди подвергались гонениям, то он скрывался по тайным углам и заимкам, туда приходили на молитву люди. Потом Димитрия нашли и судили, с тех пор он пропал без вести. Его дело продолжил вернувшийся с войны сын Михаил. Однако его также судили за то, что отказался от паспорта. Из тюрьмы Михаил вернулся калекой, но продолжил свою религиозную деятельность. К нему примкнули около 40 человек".

Сейчас таких людей осталось не более 10. Они не приемлют священство, называя современных священников "культработниками", которые "не служат, а работают". Таинство причастия совершают самостоятельно: после поста принимают святую крещенскую воду, приносят покаяние перед Евангелием – тем самым, причащаются Святым Духом ("в Духе – истина"). Многие ипэ-хашники отказались от пенсий, считая, что деньги даются не Богом, а дьяволом, от паспортов, как печати антихриста, воцарившегося в мире; отключили электроэнергию, пользуются свечами, а пищу готовят на огне в печи. Люди эти стараются жить замкнуто, как можно меньше соприкасаясь с "миром".

Следует отметить, что в некоторых бухтарминских деревнях (Быково, Богатырево Зыряновского района, Солдатово Больше-нарымского района) местные жители выделяют поляковских старообрядцев. Видимо, это потомки поляков, перебравшихся на жительство в Камень, но при этом сохранивших свои отличительные особенности в быту и церковной практике. Поляковские староверы образовали своеобразный самостоятельный толк локального значения. Жительница с. Богатырево У.О. Бирюкова сообщила, что поляковские убегали от советской власти в Китай и затем в 1950 – 1960-е годы вернулись на Бухтарму. Раньше они имели собственную моленную, отличавшуюся от стариковской отсутствием колоколов. В богослужении у них больше пения, причем их песнопения более распевны и протяженны.

Имелась информация о том, что в Залесово проживают представители такого редкого и малочисленного толка, как неокруж-ники. Однако экспедиционные исследования показали, что нео-кружниковской общины здесь нет. Встречаются отдельные старообрядцы, которые считают себя одновременно и неокружниками, и мелхиседеками. Вполне вероятно, что бытование слова "нео-кружники" свидетельствует о существовании данного толка на Алтае в прошлом, затем ассимилировавшегося с другими старообрядческими согласиями.

В целом среди современных староверов-поповцев и беспоповцев преобладают различные тенденции. В поповских общинах наблюдается активизация духовной жизни, стремление не только сохранить свои традиции, но и дать им продолжение в новых условиях. Поповцам не свойственна религиозная замкнутость. Между их общинами налажен контакт и внутри региона, и за его пределами: с единоверцами Новосибирска, Москвы, Одессы, Беларуси. Среди беспоповцев же отсутствует единство взглядов на обрядово-догматические и обычно-правовые моменты, что во многом способствует разрушению и угасанию духовных традиций, вплоть до исчезновения некоторых толков, слияния их с изначально доминирующим (24).

* * *

Итак, более чем 250-летняя история алтайского старообрядчества продолжает развиваться, обогащаясь новыми событиями и фактами. Уникальность этого региона во многом обусловлена много-слойностью старообрядческой культуры. Наряду со старожильческим пластом староверов Алтая имеется группа поздних переселенцев. Большое количество толков и согласий на территории Алтая вносит дополнительную дробность и свидетельствует о неоднородности изучаемого явления. Постоянные миграционные процессы, связанные с оттоком населения из-за политических событий (25), открытий и разработок рудных месторождений, крупных строек, например, таких, как Бухтарминская ГЭС, придают динамичный характер карте старообрядческих поселений.

Бесспорно, что Алтай относится к числу интереснейших и перспективных регионов изучения старообрядчества, поэтому планомерный сбор материала с целью исследования современного состояния алтайского староверия необходимо продолжать и в дальнейшем, что дополнит и расширит наши представления об этом самобытном историко-культурном явлении.

-------------------------------

(1) Так, основание Бийской крепости относится к 1709 г., Колыванско-Чаусского острога – к 1713 г. В этот же год князь М.П. Гагарин донес Петру I о возможности устроить крепости по Иртышу для укрепления линии через Джунгарию. В 1718 г. основывается Семипалатинская, в 1720 – Усть-Каменогорская крепости. В 1723 г. было открыто первое рудное месторождение на р. Локтевка, где в 1726 г. А.Н.Демидов основал Колыванский медеплавильный завод. Последовавшие затем находки рудных месторождений способствовали открытию горных заводов: Барнаульского, Шульбинского, Змеиногорского, во второй половине XVIII в. – Павловского, Локтевского, Зыряновского, Гавриловского.

(2) Эти указы подкреплялись и другими. В частности, в 1735 г. (по другим сведениям, в 1738 г.) была назначена перепись раскольников на демидовских заводах для включения их в феодальную податную систему.

(3) К.В. Чистов выявил семь списков и три редакции беловодской легенды.

(4) Приведем вариант легенды, записанной автором статьи во время экспедиции 1993 г. в с. Парыгино Зыряновского района Восточно-Казахстанской области от А. Лощиловой, 1926 г. р.: "Собрались люди, насушили сухарей, поехали в Беловодье. Едут, санки тащат, зарубки оставляют. Так добрались до большой ледяной горы. Стали на нее лезть, а следы тут же за ними застывают и исчезают. Вот, наконец, покатились санки под гору, а там – море или река большая. Они куда ни кинутся – все глубь. Только один смог переехать воду, потому что он тамошний (беловодский) был. То ли у них мост под водой, то ли какие знаки тайные есть, а может молитвы какие знают, в общем, не все, а только избранные могут в Беловодье попасть".

(5) Польская Ветка – один из духовных центров старообрядчества, наряду с Керженцем, Стародубьем, Иргизом, Рогожским и Преображенским поселками в Москве. Первые старообрядческие поселения основали на Ветке беглецы из Стародубья. Вскоре образовалось около 20 слобод, где селились выходцы и из других местностей России. Всю территорию, населенную старообрядцами, стали именовать Веткой. Здесь были основаны монастыри и скиты, в которых готовили священников для отдельных приходов, писали полемические сочинения в защиту старообрядчества и т.д.

Царское правительство несколько раз пыталось "разорить" Ветку: из монастырей и домов изымались книги, иконы, все постройки сжигались, население расселялось. Первый разгром Ветки, известный под названием "выгонки", произошел в 1735 г., но вскоре там вновь поселились старообрядцы. В начале 60-х гг. XVIII в. произошла вторая "выгонка" Ветки.

(6) На территории проживания поляков – Волчиха, Зимовье, Поперечное, Пихтовка, Стрежная, Орловка, Тарханка, Чистополька, Александровка; каменщиков – Берель, Каменка, Березовка, Тургусун, Снегирево, Крестовка, Соловьево, Парыгино. Основываются поселения уймонских староверов – Верхний и Нижний Уймон.

(7) Поляки убегали в Камень от непосильного бремени горно-заводских повинностей. Каменщики, среди которых преобладало мужское население, часто брали жен из поляцких деревень. Общность этих групп населения ярко выражена в свадебном обряде.

(8) Разделение старообрядчества на два согласия произошло в 90-х гг. XVII в. после смерти всех священников старого рукоположения. Одна часть старообрядцев – поповцы – принимали беглых священников из новообрядческой церкви. Другая же – беспоповцы – не признавали священников нового поставления и утратили, тем самым, такие церковные таинства, как евхаристия, миропомазание, елеосвящение, брак. Для совершения церковной службы, а также таинств крещения, покаяния, в некоторых случаях и брака у беспоповцев избираются духовные наставники из членов общины.

(9) Белокриницкое (австрийское) согласие получило название благодаря знаменательному в истории старообрядчества событию, происшедшему в 1846 г. в Белой Кринице, в Австрии. В этот год в староверческой церкви была восстановлена трех-чинная иерархия за счет присоединения к старообрядчеству Босно-Сараевского митрополита Амвросия. Тем самым старообрядческая церковь обрела собственного епископа, наделенного правом рукополагать в священный сан.

Однако не все старообрядцы-поповцы приняли белокриницкую иерархию. Некоторые продолжали совершать богослужение и церковные таинства с помощью беглых расстриженных священников новообрядческой церкви. Они получили название беглопоповцев. Беглопоповство, по сути, было первой формой поповщины, но в самостоятельный толк оно оформилось после установления белокриниц-кой иерархии, в противовес ей.

(10) Они возникли в керженских скитах и в начальный период представляли собой ответвления от беглопоповства. С течением времени в общинах этих толков стали выбирать духовных отцов, наделенных правом совершения ряда церковных таинств. Так произошло перерождение этих толков в беспоповские.

Часовенное согласие (стариковщина – одно из его самоназваний) именуется так вследствие совершения службы в лишенных алтарей часовнях. Важным отличительным принципом их догматики является отказ от перекрещивания перешедших в стариковщину старообрядцев иных согласий. Сами часовенные ведут свое происхождение от керженского инока Софрония.

Дьяконовское согласие основано в начале XVIII в. старообрядческим писателем и полемистом Т.М. Лысениным. Название его связано с одним из самых активных деятелей – иеродиаконом Александром (казнен в 1720 г.). Дьяконовцы допускали для старообрядцев исполнение гражданских обязанностей, службу в армии, общение с никонианами. В отличие от беглопоповцев, признают четырехконечный крест наравне с восьмиконечным.

(11) В первые годы существования беспоповство было представлено поморским толком, основанным в 1690-е гг. в Олонецкой губернии братьями Андреем и Семеном Денисовыми и дьяком Данилой Викулиным. Соборы 1692 и 1694 гг. постановили, что наставники не могут совершать таинств, положенных священникам, в связи с чем была провозглашена недопустимость брака. Однако вскоре часть поморцев по инициативе московского наставника Василия Емельянова отказалась от безбрачия. В дальнейшем они признали установленный Петром 1 двойной налог, стали молиться за царя, в их проповедях несколько ослабли эсхатологические мотивы.

Старообрядцы, оставшиеся на прежних позициях, отделились в самостоятельный толк под руководством Федосея Васильева. Возникла федосеевщина в Польше. С течением времени аскетизм федосеевцев смягчился: женатые и замужние члены общины находились под епитимьей, а в пожилом возрасте они допускались к полноправному участию в церковной жизни. Федосеевцев иногда называют безбрач-никами, а поморцев относят к законобрачному согласию, так как последние не признают греховности брака.

(12) Самодуровцы не признавали никаких других таинств, кроме крещения. При этом крещение лишь в младенческом возрасте считали недействительным, так как оно не осознано человеком. В связи с этим их основной догмат обосновывает необходимость вторичного крещения. Кроме того, самодуровцы не молились на иконы, а имели в каждой комнате только Распятие без изображения Святого Духа.

(13) Спасовцы (основатель – Козьма Андреев, толк возник в керженских скитах на рубеже XVII – XVIII вв.) считают, что нужно молиться Спасу без свидетелей и посредников, так как они отвергают традиционные православные догмы и обряды, заменяя их "скитским покаянием". Как отмечает В. Андерсон, исповедь ими совершается наедине, перед образом Спасителя или Богородицы, поскольку других икон они не признают. Существенное отличие спасовцев от прочих беспоповцев заключается в том, что они не перекрещивают других православных христиан, потому что убеждены: человек должен быть крещен один раз. Другое название согласия – нетовщина – связано с отрицанием таинств, священства, храмов, монастырей.

(14) Оховцы входят отдельным толком в согласие нетовщины. Сознавая греховность жизни, они предпочитают вместо молитв вздыхать о своих грехах. Отсюда пошли другие их названия – немоляки и воздыханцы. Уверовав в невозможность спасения, они отказались не только от молитв, но и от икон. Истинная молитва – "не в протяжении рук и предстоянии телеси и языком зрящим видится, но в умном поучении".

(15) Название толка самокресты происходит от собственноручного совершения таинства крещения самими верующими без посредника: "разденутся и с молитвой погрузятся в Убу, оденут чистое белье и назовут себя по святцам новым именем", – свидетельствует Г.Д. Гребенщиков.

(16) От самокрестов берут начало дырники (или однопоклонники), которые не признают никакого предметного божества, кроме Бога вне времени и пространства. Они молятся Богу под открытым небом, кланяясь на восток. В домах у них есть специальные отверстия, которые они открывают во время обращения к Богу.

(17) Согласие странников возникло во второй половине XVIII в. в Ярославской губернии (по мнению большинства исследователей, его основатель – беглый солдат Евфимий), выделившись из филипповщины. Странники считают, что для спасения души необходимо вечное скитание. Поскольку антихрист воцарился в мире, нельзя повиноваться властям, исполнять общественные повинности, платить подати. Бегуны не признают паспортов, отказываются от своих имен и фамилий, дабы прервать связь с гражданским обществом, воспринимают самокрещенство как религиозный догмат, чтобы никто, связанный с миром антихриста, не участвовал в крещении.

(18) Историю одного из старообрядческих монастырей Алтая попытался восстановить журналист А. Кратенко. Из документальных источников он выяснил, что в 1899 г. в месте впадения р. Банной в Убу была основана женская поморская обитель восемью сестрами, приехавшими из Уфимской губернии. В 1911 г. в монастыре было уже около 40 инокинь. В 1930-е гг. монастырь уничтожили, часть монахинь посадили в тюрьму, после освобождения многие из них поселились в Гусляковке и Ермолаевке.

(19) Отметим положительные последствия указа от 17 апреля 1905 г. о веротерпимости: лояльное отношение правительства к старообрядчеству, конец моральным и экономическим притеснениям староверов.

(20) Проиллюстрируем изложенное рассказом А.Ф. Белогрудовой, происходящей из известной на Алтае старообрядческой семьи Долговых, долгое время бывшей уставщицей бийской белокриницкой общины: "В советское время молились тайно, не было постоянной моленной. Из опасения быть замеченными богослужение совершали, переходя из дома в дом. Иногда приходилось менять место в течение одной службы". Описание подобной ситуации приходилось неоднократно фиксировать, настолько типична она для того времени.

(21) РПСЦ – Русская православная старообрядческая церковь – официальное название белокриницкого (австрийского) согласия.

(22) В 1993 г. состоялись экспедиции на Рудный Алтай (Восточно-Казахстанская область) Н.С. Мурашовой и В. В. Мурашова и в Барнаул – И. В. Полозовой и

Л.Р. Фаттаховой. В 1996 г. при поддержке РГНФ (проект 96 – 04 – 18023) Т.Г. Казанцева, Н.С. Мурашова, В.В. Мурашов и О.А. Светлова обследовали Бийск, Горно-Алтайск, села Бийского, Алтайского, Усть-Коксинского и Турочакского районов. В 1997 г. опять же благодаря содействию РГНФ (проект 97 – 04 – 18013) было проведено шесть экспедиций: Т.Г. Казанцева и А.М. Шамнэ вели работу в старообрядческих общинах Барнаула и Бийска; Т.Г. Казанцева, Н.С. Мурашова и В.В. Мурашов побывали в дни празднования Пасхи в бийской поморской общине, а затем в Залесовском и Заринском районах; Н.С. Мурашова и В.В. Мурашов обследовали Рубцовск, Змеиногорск, села Змеиногорского, Третьяковского и Курьинского районов; О.А. Светлова и О.В. Светлов работали в Бийском, Алтайском, Красногорском и Солонешенском районах; О.А. Светлова и И.Д. Позднякова совершили поездку в Алейский, Усть-Калманский, Чарышский районы. Материалы экспедиций находятся в Архиве традиционной музыки Новосибирской консерватории.

(23)28 сентября 1997 г. состоялось освящение храма в Бийске. Приведем краткое описание тех событий по экспедиционному дневнику Т.Г. Казанцевой: "Обряд освящения проходил во дворе при моленном доме. У будущего храма заложены фундамент, цоколь и первый венец из бревен. Церковь небольшая: 10 на 10 м. Во дворе были приготовлены иконостас из трех икон, в центре – храмовая икона Казанской Богородицы; светильник; стол с Евангелием для священников; подставка для певческих книг; в отдалении – деревянный восьмиконечный крест. Ближе к дому располагались столы для праздничной трапезы. В освящении принимали участие бийский священник о. Михаил, барнаульский священник о. Никола, матушка Марина, читавшая канон, стихарный чтец Василий, певчие бийской и барнаульской общин (головщик Александр Емельянов). Присутствовало около 100 человек. Обряд состоял из чтения и пения канона, чтения Евангелия. Само освящение заключалось в крестообразном каждении храма с четырех сторон и нанесении топором зарубок в каждый угол, также крестообразно. После молебна и освяшения храма все, принимавшие участие в обряде, попарно подходили к священникам для окропления святой водой. Затем состоялся многолюдный обед с праздничными речами и пением духовных стихов.

(24) Так, у поморцев на Распятии изображено двухипостасное божество (отсутствует голубь – символ Святого Духа). Во время крещения поморцы не обходят купель вокруг: и духовный отец, и крестник обращены к востоку. У стариковцев же духовный отец подходит к купели с запада, а потом поворачивается к востоку. Различные мнения у старообрядцев вызывают необходимость "соблюдения чашки", общение с "миром", использование денег, обращение в государственные инстанции и т.д.

В настоящее время отсутствуют отличия между поморцами и федосеевцами. Самодуровцы лишились самостоятельного статуса, растворившись среди поморцев. В идеологии поморцев наблюдается проникновение духовных мотивов странничества, в частности негативное отношение к паспортам и другим документам, как к печати дьявола.

(25) Например, в 1920 – 1930-е гг. многие староверы уходили от советской власти в Китай, в 1950 – 1960-е гг. некоторые из них вернулись на родину после 30-летнего совместного пребывания со старообрядцами из иных регионов.



Источник: Самарское Староверие