Село Тургень (Михайловское)

Та речка, что бежит мимо школы Ломоносова, выше Петрова берет вправо и Чапаева пересекает уже по улице Ленина. Сейчас вдоль нее, ниже Чапаева построили несколько домов и разбили сад, но в моем детстве этого всего не было. Тогда речка просто уходила частью на холмистый пустырь, а частью брала еще правее и через поле шла прочь от села. Четверть века назад берега этой речки, густо поросшие тёрном, были для нас излюбленным местом для игр в войну. Новатор не работал, поле, примыкавшее к селу, тогда часто оставалось не засеянным, заборов по полям как сейчас тогда еще не было, и бывал я в тех местах довольно часто круглый год. Тогда же впервые я и узнал про старое кладбище, что расположено правее реки и ниже Чапаева. В то время оно еще не было огорожено сеткой и среди немногочисленных крестов пасся скот.
Времени уже много прошло, но до этого лета я помнил, что там уже в моем детстве было только две старых оградки да десятках три крестов, на которых нельзя было прочитать ни одного имени. Вероятно, я еще пацаном прошелся и из любопытства осмотрел кресты, если почему-то знал, что надписей на них нет.
С тех пор я много раз проходил мимо, видел, как кладбище обнесли сеткой от дороги, видел, как она со временем легла на землю, но заходить за ограду я больше не заходил. Ни нужды, ни интереса не было. Лишь этим лето у меня про это кладбище спросили пару человек интересующихся историей своих предков, живших когда-то в Тургени. В конце июня один из них даже приехал в Тургень и кроме всего прочего мы заглянули и туда. Сетка легла, но или скота в селе стало меньше за прошедшие 25 лет, или его туда не пускают т.к. трава в июне стояла выше пояса и ничего толком увидеть нельзя было. Мы нашли несколько крестов, на двух из них смогли даже прочитать имена, но оградок не увидели. С тем и ушли.
И вот в октябре, по дороге домой, я решил заехать туда еще раз в надежде, что трава теперь улеглась и увидеть можно будет больше чем летом. В общем, не ошибся. Как оказалось, летом мы лишь краем зашли на ту часть, где еще что-то можно разглядеть, а если бы взяли ближе к Новатору и полю, то увидели бы гораздо больше.
Я сделал несколько фото и ниже поделюсь тем, что там еще осталось. Возможно, кому-то пригодится или просто будет интересно. Насколько я знаю от отца, это кладбище в Тургени не первое, но на нем покоятся люди, родившиеся уже здесь, в первые годы существования села, дети и внуки его основателей.
Судя по сохранившимся датам, кладбище заполнялось от села к реке и от гор к полю. Т.е. самые последние захоронения находятся под забором Новатора с нижней его стороны. Крайняя дата, что я смой найти 1951 год, на новом кладбище самые ранние захоронения, что мне встречались - 1953 года.
Новатор появился в конце 80-х и вроде как, по слухам, Жалыбин при строительстве собирался застроить цехами и кладбище, только разрешения от властей не смог получить. В 90-х Новатор встал, и я хорошо помню, что он так же и ТРМЗ просто был закрыт и приходил в негодность год за годом. Где-то в середине 2000-х открылась лечебница Жалыбина, как раз через дорогу от кладбища. Она работает и сейчас, насколько я знаю. Несколько лет назад кто-то из иностранцев выкупил территорию Новатора и открыл там производство каких-то строительных конструкций. Последние два-три года постоянно от него идет гул, который прекрасно слышно и у меня дома за километр от завода. Я это рассказываю к тому, что сейчас, насколько я смог увидеть, забор Новатора в его в нижней части вынесен в сторону кладбища и к заводу добавился участок примерно в две тысячи кв. метров. С дороги этого не видно, но если пройтись вдоль забора, то легко это заметить. На этом месте или подстанции, или что-то еще установлено, чего раньше там не было. Не могу сказать, когда именно это сделали и попали ли захоронения под это расширение, но сейчас крайние могилы вплотную к забору расположены. Я так же не могу сказать, кто, когда и зачем погнул кресты как раз напротив этого участка. Я попробовал выгнуть один из них, но это не реально сделать руками, т.к. металл крестов толщиной 8-10 мм и соединение там еще клепочное, а не сварное. Это было сделано или ломами, или по кладбищу гоняли тяжелую технику. По-другому я объяснить не могу, как могло так покорежить металл.
Получается, что сейчас со стороны гор кладбище ограничено дорогой, за которой находится жалыбинская лечебница. Со стороны реки, по всей длине идет забор бывшего Новатора. С противоположной стороны старые и новые дома села. Ну а со стороны полей к кладбищу вплотную подходит яблоневый сад, точно так же как и на новом. Раньше там было поле и когда здесь успели разбить сад я не знаю, но на вид ему уже лет 15 или около того.
Вероятно, когда-то кладбище было обнесено рвом, который в северной части еще вполне виден. Вот такой вот вид открывается со рва в сторону гор.
В этой части погоста осталось немало кустов сирени, точно такой же, как и в старой части нового кладбища. За 70 лет кусты окончательно одичали и превратились в непролазные заросли, которые надежно скрывают то, что на открытых участках выгорает и ржавеет.
Кроме сирени большие участки затянуты шипицой, той же самой, что раньше росла по краям полей подходивших к селу. Если через сирень еще можно что-то увидеть, то заросли шиповника наглухо непролазны и, вполне возможно, еще скрывают немало интересного.
Хотел бы я сказать, что в западной части, где наиболее ранние захоронения, остались лишь холмики, но это будет неправдой, так как там ничего уже не осталось. Пустырь, поросший бурьяном. Первые кресты где-то у центра кладбища появляются.
Оградок на кладбище оказалось даже три, а не две. Одна у самого забора без таблички, но с памятником, на котором погнут крест
Одна у рва, без креста и без памятника, но с почти уже высохшей яблоней на всю могилу.
Ну и третья по центру зарослей сирени. Сделать фото целиком не было возможности, так как пробраться внутрь было очень сложно из-за сплошной стены веток. В этой оградке два креста, один без надписи, а на втором была вот такая табличка.
Кроме греческой могилы, я встретил одну польскую и одну немецкую. Последние были по католическому обряду. Имя с немецкой прочитать не смог, а вот польская принадлежит Франсу Борецкому. Это у нас поляков было меньше немцев, а на севере Казахстана, куда большая часть депортированных с Украины попала в 1936-м году, их было примерно поровну. Я не смог выяснить отчество этого человека, но зато нашел село, откуда его к нам переселили – Кошелевка, Житомирской области. В этом селе в 1916-м было под сорок семей Борецких, часть из них попала к нам, в том числе и Франц с братьями. Франц умер через пару лет после приезда, но его дети оставались в селе. Дочь вышла замуж, уехала в Алмату где и умерла в 2004-м. Ее внучка живет сейчас в Москве. Если я не ошибаюсь, то видел могулу Борецкого с отчеством Францевич и на нашем кладбище, там где похоронены умершие в 1970-х годах. Не смотря на переезд Борецких в Алмату, Польшу, США, некоторые из них до сих пор живут в Тургени, насколько мне известно. Да и те, кто уехали, вероятно, не забывают про село, т.к. в этом году на кладбище появилась могила Борецкого не по нашим меркам обустроенная. Каменная плитка, гранитный памятник с портретом во весь рост, навес над всей могилой, такое бы органичнее смотрелось где-нибудь на алматинском баганашыльском кладбище, чем у нас. Было бы интересно узнать, не внук ли это человека, чья могила выглядит вот так.
Всего на кладбище осталось порядка трех-четырех десятков крестов, на которых можно еще прочитать два десятка имен. Пару лет назад эти имена мне бы ничего не сказали, но сейчас еще стоя у некоторых могил я смог понять, кто там покоится.
Этот крест мы нашли еще летом. Старикова Домна Михайловна, 1899-1847. В группе есть Владимир Стариков, который когда-то жил в Тургени. Фамилия у него казачья, прадед Владимира был урядником в выселке Подгорном (это в районе Чунджи). После революции расказачен и у нас они появились уже после войны. Домна Михайловна – жена младшего брата прадеда Владимира. Как я понял, все потомки и родственники живут уже в России, кроме одного из правнуков который живет в Алматы.
 
Здесь можно разобрать уже только фамилии и год смерти на одном из крестов. Терехин 1939
Лущиков, год рождения 1915. Лущиковы появились в крае еще до возникновения села и их вполне заслужено можно считать одними из его основателей. Кто именно из их рода здесь покоится уже не узнать, так как в 1915-м родилось несколько человек.
Шлыков С.И. г.р. 1918. Шлыковы в Тургень приехали в 1870-е годы и идут от двух семей главами которых были Трофим Каллиникович и Константин Елисеевич. Вероятно, под этим крестом лежит правнук Константина.
Таранов М.И. 1873-1948. Двести лет назад на левом берегу Волги проживал Емельян Тараненков. В своем родном селе он дважды женился и похоронил обеих жен успев нажить нескольких сыновей, пока не надумал ехать за лучшей долей на Амур. Только вышло так, что за два года до возникновения Тургени он оказался в Алмате. Двоих из его сыновей звали Иванами. Они, так же как и их отец, успели обзавестись семьями еще в Поволжье, но дети у них продолжали рождаться и на новом месте. Под этим крестом покоится один из внуков Емельяна Иосифовича Тараненкова, человека от которого ведут свой род все тургенские Тарановы.
Анисия Терентьевна Чернышова. Еще на месте я подумал, что Терентии были у Жуковых и Масягиных. Дома проверил, оказалось, что это внучка первого тургенского Масянина. Старшая дочь второго его сына, соответственно двоюродная тетя А.С. Масягина в честь которого названа улица села. Год рождения на кресте не верен, в 1883-м родился ее брат Константин. Их родители венчались в 1881-м. Вероятно, она первенец и родилась в 1882-м, метрическая книга за этот год не сохранилась. Ее мама в девичестве была Слядневой, и является моей родственницей, т.к. ее дед родной брат моего предка.
Анисия Терентьевна похоронена в Тургени и при этом ее отец мог родиться в Питере, дед по отцу, точно родился в Тамбовской губернии, мать в Томской, дед по матери в Курской, а свекр в Воронежской.
А здесь покоится родной дядя Анисии - Иван Ильич Сляднев. Судя по оставшимся документам, Илья Михайлович Сляднев первым приехал в край из всех своих родственников, так же до основания села. Пока я не смог выяснить, что произошло с его детьми, но из взрослых детей смог найти только сына и дочь. Сейчас это норма, но для тех лет это очень мало. Дочь вышла замуж за Масягина, а сын похоронен под этим крестом. Год рождения 1871-й, т.е. почти ровесник села. Потомки этого человека в селе остались и их не мало. Даже в этой группе есть его правнучка и праправнучка.
Слядневых вообще больше всего можно найти на этом кладбище, но за исключением Ивана Ильича это женщины, вышедшие замуж после революции и я не смог понять кто они именно. Далее приведу их имена, для возможных потомков: Сляднева Ираида 1916-1933, Сляднева Евдокия Прокопьевна 1917-19.09.1950. Сляднева ум.1951.
Несколько фамилий мне не были знакомы, но, возможно, кому-то и пригодятся: Ларионова Александра Ивановна 1914-28.10.1948, Назарова Г. 1873-25.02.1946.
Еще одна старая тургенская фамилия - Сысоева 1943-1945. Фамилия на кресте записана так же как писалась на их родине, т.е. Сусоева. В Сибири Сысоевы жили в соседней деревне со Слядневыми. Возможно, что и приехали с ними вместе, только осели поначалу в Чилике и лишь в марте 1872-го приписались к нашему селу.
Эта могила выделилась из всех других тем, что на ней, единственной на всем кладбище, были цветы, пусть и не живые, которым здесь просто не выжить. Здесь покоится Жевагина Клавдия Ивановна, умершая 83 года назад . Жевагины тоже старожилы Тургени. Они приехали в наш край в один год с Лущиковыми, Тарановыми, Чернышевыми, Слядневыми и некоторыми другими людьми. Тогда на месте современной Тургени были лишь заросли той же шипицы, что до сих пор осталась на кладбище, а от Иссыка до Китая в долине Или не было ни одного дома в котором бы жили русские. Жевагины, вероятно, до сих пор проживают в селе, раз смогли найти могилу на кладбище оставленном более 70 лет назад.

Этот крест необычен тем, что на нем указана причина смерти человека: «Убитый в обоюдной драке Шаульский Яков Филипович 1934». Шаульские появились в селе в первый же год его существования на этом месте, еще тогда когда это был «Тюргенский выселок», а не селение Михайловское. Они, как и часть других будущих тургенцев, ехали на Амур, но очутились здесь, вероятно еще в 1870-м году, а с 1873 года были приписаны к селу официально.
Ну и последнее фото. Надпись на кресте -К.М.П. 1875-1941. Под этим крестом, вероятно, лежит внук человека везшего свою семью на восток вместе с Шаульскими. Точно мне этого уже никогда не узнать, но вполне вероятно, что в аббревиатуре «К.М.П.» зашифрован – Кветкин Михаил Петрович, т.е. мой прапрадед.
Два года назад я и имени такого не знал, мои познания заканчивались на прабабушке - Елене Михайловне. Из записи о рождении стало известно имя ее отца, которое я вскоре нашел в расстрельном списке. По документам Михаила Петровича должны были расстрелять с конфискацией имущества 8 января 1921 года, вместе десятком других жителей села. Я слышал, что его имя из-за этого списка даже собирались выбить на братской могиле в Талгаре, где похоронены расстрелянные в то время казаки и крестьяне. Пока не проверял, поэтому не могу сказать есть оно там или нет. О том, что его не расстреляли я узнал из другого приговора. Он датирован 1931-м годом и по нему Михаилу Петровичу предстояло провести 10 лет в лагерях. Т.к. моя бабушка ничего о нем не помнила, я стал думать, что он пропал в лагерях и лишь только в этой группе, от его внуков узнал, что умер он все же там же где и родился, а похоронен был на старом кладбище.
Не факт, что это его могила, но это вполне вероятно, так как инициалы и год рождения совпадают.
Старшего сына Михаила Петровича – Нестора, все-таки расстреляли в 1937-м. Один из сыновей Нестора так же похоронен в Тургени, второй, вероятно, в Москве. Могилы младших братьев Нестора в достойном виде, как и могила их сестры умершей больше полувека назад, за которой ухаживаем мы. На новом кладбище уже похоронены и внуки, и правнуки Михаила Петровича. Так как часть праправнуков до сих пор живет в селе, могилы его потомков на новом кладбище в надлежащем виде, а вот ржавый надгробный крест самого Михаила Петровича окружает лишь чий да чертополох. Получается, на каком-то этапе связь между этим человеком и его потомками была потеряна. Моей бабушке, его внучке, было 12 лет, когда он умер, но она о нем ничего рассказать не могла, насколько я помню.
Если так посмотреть, то после пожаров 2014-го и 2018-го годов материальных памятников, которые можно было бы отнести дореволюционной истории села практически не осталось. Здания винзавосдской конторы, которое не сегодня-завтра рухнет, ЦПШ отданной под магазин и изменённой сайдингом до неузнаваемости. Возможно, министерская школа, ниже ЦПШ и заброшенный дом напротив конторы. Ну и вот это кладбище... Больше ничего на ум не приходит. А если сюда добавить то, что с переименованием шесть лет назад улиц Школьной и Мельничной и в топонимике села окончательно не осталось упоминания о его дореволюционной истории, то картина станет еще более печальной.
Что поделать? Жизнь идет без остановок, постепенно, но уверенно заканчивая превращение некогда русского среднеазиатского села в типовой аул, отличающийся от соседних лишь наличием христианского храма да размерами.