СОВЕТСКАЯ ЭПОХА - жизнь и быт советских людей

valcha:

[q]

еще кое-что, что казалось само собой разумеющимся, а теперь в воспоминаниях не вызывает умиления.

[/q]

Floribunda:

[q]

Сейчас почему-то стало модно ностальгировать по СССР. У меня, ребенка 80-х, ностальгии совсем нет, помню перестройку, дефицит, пустые прилавки, очереди в магазинах и разруху.

[/q]

Да, детство у каждого своё и воспоминания о нём разные. Я с нежностью и ностальгией вспоминаю этот отрезок своего жизненного пути, который пришёлся на 70ые и начало 80х годов. В первую очередь моё детство было искренним, бесхитростным и неподдельным. В нём были дети и из не бедствующих семей и дети у которых родители жили от зарплаты до зарплаты, только на дружбе и общении это никак не отражалось, никто не кичился тем, что имел и не завидовал другому. Мы были просто детьми – детьми отзывчивыми на любую беду и радость друга, надёжными друзьями не способными предать. Мы смело доверяли друг другу свои самые сокровенные тайны и секреты, не сожалея потом о своей откровенности и наивности, потому, что не было повода для боли. Нам не нужно было искать точки соприкосновения, так как интересы у нас были общие – общались мы не в интернете, а во дворе; играли не в сетевые игры, а в салочки, в казаки-разбойники, в прятки, в вышибалу и …; мамы ругали нас не за то, что сидим часами (сутками) на стуле у монитора компьютера, а за то, что невозможно загнать нас домой.

А ещё дети не были родителям помехой. Ходили друг к другу в гости семьями будь тому какой-либо повод. Были песни под гитару, танцы под бобинный магнитофон. И даже если денег в обрез это не мешало встречаться. Были дни, когда до зарплаты у родителей было ещё несколько суток, а денег хватало только на хлеб и молоко. Гуляли в парках, ездили на природу. Собирали разные веточки, сучки, шишки, листочки, ракушки, камешки, пёрышки – и все вместе (родители вместе с детьми) мастерили из этого разные поделки. Не откупались от детей всевозможными игрушками или деньгами в кино, в МакДональдз, в игровой клуб. Читали вместе книги, ходили в цирк, посещали театр, а не включали мультфильмы онлайн и на несколько часов забывали о существовании отпрысков. А также семьями помогали друзьям с ремонтом, со строительством дачи, с посадкой огорода и уборкой урожая уже у родителей наших пап и мам. И машины были не у всех, поэтому набивались в них так, что не продохнуть. А если это была «двойка», то и в багажнике место находилось желающим. Было здорово, весело и тепло. И для нас детей именно здесь (в общении с родителями, их друзьями и в их отношениях друг к другу и к своим родителям) были первые жизненные уроки человечности, доброты и верности.

Конечно, не у всех светлые воспоминания о своём детстве. Наверняка, есть люди, которые не хотят ни то что вспоминать, говорить о том времени. Но, я думаю, что этому есть другие причины, нежели те, что их детские годы прошли в 60-70-80е года в СССР (мой пост был посвящён этому временному промежутку). Естественно в годы репрессий, в голодные и холодные военные и послевоенные годы, в отрезок времени, затронутый мной, в перестроечное и постперестроечное время детство было неодинаковым, несхожим. Но, я уверена, как бы не сложилось чьё-либо детство и в какие годы бы оно не проходило, человек всё равно найдёт в нём что-то приятное для себя, что будет греть его душу воспоминаниями.

Самые счастливые дни моей жизни это детство 1950-1960-ых, я сын военного врача, мама не работала, но не опекала меня навязчиво, как это бывало у других. Вообще она была очень тактичной, так воспитывала и меня. Представьте себе военные городки посреди лесов Белоруссии, потом среди сопок Приморья почти возле Кореи. В свободное время, а летом с утра до позднего времени я с мальчишками в лесах, на речке. Полная свобода, а какая природа! Потом в Киеве, всё было почти так же, но уже нужно было стать пионером. И начались пионерские собрания, комсомол, политинформации, обязаловка, лицемерие, никто в коммунизм из нас киевских детей уже не верил, но нужно было нести транспаранты, портреты вождей, флаги на демонстрацию, в пионерлагере нудные линейки, подготовки к празднику "Песни и строя", о как я этого не мог терпеть. Я серьёзно увлекался радиотехникой, ещё школьником собрал осциллограф, который был меньше учебника, любил играть в футбол. Пионервожатые и классные руководители смотрели на меня как на пустое место, что унижало моё достоинство. Всё дело в личных чертах характера, были друзья, но не было чувства коллективизма, не для всех подходит социализм, хотя я в нём прекрасно приспособился, материально жил намного лучше других, тем не менее обратно не хочу, самое противное это лицемерие, даже откровенная ложь не вызывает такое отвращение как социалистическое лицемерие. Кстати самые гневные слова Иисуса были против фарисеев.

Или такой
С.Архипов. Старьевщик. 1984.

valcha написал:

[q]

Это был "старье берееееем"

[/q]

Я тоже помню ...
Жили мы тогда на Малой Пироговской
И мы, дети, ждали , когда во дворе раздастся крик татарина-старьевщика, разъезжавшего на телеге
Старье берем--- игрушки даем!
Игрушки нас завораживали--- разноцветные подпрыгивающие мячики на резинке, свистульки-пищалки...
Взрослые, кажется, меняли на нитки-иголки...
Но фото пока не нашла, к сожалению...
Не может быть, чтобы в Интернете не было фото московского татарина -старьевщика тех лет
Кажется, только они (татары) занимались этим промыслом в Москве
Может, кому -то и удастся найти такое фото...

А еще ходили молочницы с огромными бидонами, проходили через двор к черному ходу. И мерными кружками разливали молоко сразу в кастрюли.
И точильщики ("Точить ножи, ножницы! Бритвы править"), жестянщики-лудильщики ("Паять, лудить, кастрюли починять!"), стекольщики тоже ходили.
На мусорных баках кости собирали и потом сдавали - на мыло

http://nashenasledie.livejournal.com/1511733.html

Кто помнит старые, по-настоящему двойные рамы?

Кто их не помнит, тому и непонятен смысл классических строк Аполлона Майкова:

Весна! выставляется первая рама —
И в комнату шум ворвался…

Это были действительно две рамы, между ними расстояние сантиметров двадцать пять; на лето одна рама снималась с петель (и уносилась на чердак, до новых холодов), а осенью она снова ставилась на место, после чего ближе к морозам окна заклеивались, для чего варили клейстер из крахмала и нарезали бумагу полосками шириной 5-7 сантиметров, которые, будучи наклеенными по периметру окна, надежно перекрывали все предварительно проконопаченные щели, страхуя от сквозняков. А еще между рамами для тепла укладывался слой ваты, а для красы поверх этой ваты клали сделанные из фольги (шоколадной фольги, разумеется, потому что о фольге в рулонах тогда и слыхом не слыхивали) звездочки и снежинки. Процедура была следующей: листок фольги, тщательно очищенный от всех остатков шоколада (то есть, попросту говоря, дочиста облизанный) складывался вчетверо и вырезался квадратиками, кружками и ромбиками, а потом, когда его развернешь, выходила снежинка с симметричными узорами; оставшиеся же маленькие кусочки и обрезки фольги тоже шли в дело — ими посыпали ватную, то есть, как бы снежную поверхность в тех местах, где не хватило узорчатых звездочек. Такие же снежинки вырезались и из конфетных фантиков, что попестрее. На ватную подложку клали и елочные игрушки — не стеклянные, разумеется, их в доме было мало, и они сберегались для использования по прямому назначению, — а картонные листочки или ватные же плоды и ягоды, фабричного производства либо самодельные, крашеные акварелью.

Разбитое стекло — горе для старших, радость для подрастающего поколения. Какая же радость от разбитого стекла, спросите вы? Ну, как же! Осколки — незаменимый материал для строительства подземных “секретов”. Для непосвященных излагаем весь технологический процесс сооружения “секрета”, или “секретного клада”. Сначала роется ямка необходимых размеров. Затем берутся пять подходящих осколков — для дна и стенок (впрочем, можно сделать ямку и треугольной — тогда потребуется всего четыре осколка). Потом дно и стенки выкладываются конфетными фантиками и прикрываются вторым комплектом осколков. Теперь ямка приобретает вид, свойственный внутренним камерам египетских пирамид: стены богатством украшения соперничают с роскошным содержимым помещения. На дно бережно помещается какая-то красивая штучка — шарик, камешек, а то и просто цветок, и все это прикрывается самым большим стеклянным осколком. Поверх, сохранности ради, кладется обрезок доски, и ямка засыпается землей. Теперь надо тщательно разработать систему примет, по которым хозяин “секрета” смог бы без труда найти заветное место. Все! Теперь, через день-другой (насколько хватит терпения) можно привести нескольких надежных друзей, при них торжественно отгрести верхний слой земли, снять доску — и всем вместе полюбоваться, сквозь стеклянную крышу, на подземную красу и богатство. После чего снова скрыть “секрет” от посторонних глаз.

Возможны были и варианты: так, вместо двухслойных стеклянных стен с пестрой бумажной прослойкой использовались осколки посуды — той, что с росписью. Особенно ценились бывшие чайные чашки категории, традиционно именуемой “кобальт с золотом”. Такой темно-синий осколок с тускловатым золотым узором, и уж особенно фрагмент с уцелевшей при битье ручкой, в сущности сам по себе являлся кладом и потому не требовал дополнительных вложений — ну, разве что цветок какой-нибудь. Но лучший “секрет” — это тот, что делался из осколков зеркала. К зеркалам, правда, взрослое население относилось с особой бережностью (в силу известных пугающих примет), и потому зеркальные осколки были неимоверной редкостью. Зато уж вовнутрь помещались предметы, имеющие реальную ценность — вплоть до золотого шарика, украшавшего в свое время спинку кровати, или “чертова пальца”, которые чарующе отражались от всех стенок, создавая иллюзию бесконечного богатства. Такие дорогостоящие предметы роскоши к концу лета обычно извлекались из-под земли, вместе с зеркальными стенами, и прятались где-нибудь понадежнее — например, на чердаке дома. До следующих каникул.

Однако же выбитое стекло неплохо бы и вставить. Значит, в первую очередь надо договориться со стекольщиком. Искать его следовало в керосинной лавке (заметьте: лампа или двигатель были “керосиновыми”, тогда как лавка и запах, царивший в этом торговом помещении — “керосинными”; см. хотя бы «Рождественский романс» Бродского: «стоит у лавки керосинной //
печальный дворник круглолицый»). В те времена не было магазинов, именуемых “Хозяйственные товары”, поскольку все товары этой категории продавались в керосинной лавке. И скобяные — замки, задвижки, крючки, дверные петли, шпингалеты, и москательные — краски, олифа, клей, и метизы — гвозди, винты, разные молотки, топоры и пилы… Но главным товаром был, разумеется, керосин, поскольку газовых плит (равно как и трансконтинентальных газопроводов, и “Газпрома”) еще не существовало в природе, и народ готовил себе пищу либо на электроплитках (что было отчасти накладно), либо на керосинках, керогазах, примусах.

Итак, сговоренный стекольщик приходил, очищал раму от остатков стекла и замазки, измерял ее складным метром и потом уже, на следующий день, являлся во всем блеске своей амуниции. Блестел, разумеется, не деревянный ящик стекольщика, а наполнявшие его листы стекла, слепившие мгновенными разноцветными вспышками, преломляя полуденное солнце. Много позже прочитанные пастернаковские “Ландыши” поразили меня фотографической точностью описания этой картины:
..........................
Стекольщик прикладывал на место уже выкроенный кусок стекла, закреплял его меленькими гвоздиками без шляпок, потом доставал комок вкусно пахнущей замазки, отщипывал кусочки, скатывал их в колбаски и — естественно — замазывал свежевставленное стекло по периметру. Выравнивал шпателем, сурово говорил (обращаясь к глазевшим детям): “Не трогать, пока не высохнет!” и переходил к завершающей, денежной стадии своего визита.

http://club.berkovich-zametki.com/?p=10801