На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Имена, фамилии и географические названия - этот раздел на форуме открыт для вопросов о возможном их происхождении, а НЕ для объявлений о поиске. Не рекомендуется открывать новую тему по ОДНОЙ фамилии или по одному имени. Такие темы будут удаляться.
Не НУЖНО копировать многоступенчатые диалоги. Такое копирование подлежит удалению. Отвечайте на конкретный заданный вопрос. Пустые сообщения с "спасибо........" удаляются без предупреждения. Есть три возможности поблагодарить: кнопка "лайк" в поле сообщения того, кто вам помог, кнопка " + " под аватаркой, благодарность по кнопке "Отзыв" там же.
Донские казачьи фамилии
Происхождение, антропонимика, структурное образование фамилий донского ареала
Существование особого донского ареала русских фамилий доказывается, во-первых, наличием некоторой ядерной группы фамилий, устойчиво бытующей в наиболее старых поселениях Подонья, фамилий, в семантике основ которых отразились социально-исторические и физико-географические особенности края, во-вторых, преобладанием в составе местных фамилий моделей и формантов, типичных для данного ареала, и, в-третьих, своеобразным количественным соотношением генетических типов местных фамильных антропонимов.
Среди фамилий, исторически устойчивых для двух, трех и более станиц, выделяются классы фамилий широкой распространенности (более 10 станиц), умеренной распространенности (3-10 станиц) и редкие (1-3 станицы). Разновидностью редких фамилий можно считать уникальные фамилии, которые не только не встречаются в других населенных пунктах Подонья, но и в силу семантики основ маловероятны для других русских антропонимических ареалов.
Примерами донских фамилий широкой распространенности могут служить такие, как Макаров (25 станиц), Фролов (24 станицы), Лазарев (21 станица), Иванов, Петров, Тарасов, Фетисов (20 станиц) и еще 63 отантропонимические фамилии, Попов (80 станиц), Кузнецов (51 станица), Болдырев (44), Калмыков (33), Морозов (29), Чеботарев (27), Ковалев (26), Колесников (16), Табунщиков (11) и др.
К фамилиям умеренной распространенности следует отнести такие фамилии, как Волгин (5 станиц), Выпряжкин (4), Кагальницков (4), Каргальсков (7), Кривошлыков (5), Молоканов (5), Московкин (5), Мушкетов (5), Осетров (4), Раздорсков (4), Рубашкин (5), Туголуков (6) и др.
Редкими в исследуемом ареале являются такие фамильные антропонимы, как Афонин (2 станицы), Каменщиков (2 станицы), Монетов (1 станица), Недорослев (2 станицы), Никитушкин (1 станица), Нюхарев (2 станицы), Поликарпов (3 станицы), Рыковсков (2 станицы) и ряд других.
К классу уникальных мы относим фамилии Виноходов, Виножадов, Винохватов (все из станицы Багаевской), Катагаров (Голубинская), Лазутчиков (Кагальницкая), Недомерков (Нижнечирская), Нестреляев (Багаевская), Одров (Кумылженская), Тумин (Правоторовская), Тюрморезов (Кочетовская) и др.
Словообразовательная характеристика донских фамильных антропонимов отличается четко выраженной стереотипностью: по своей структуре они относятся к производным (94%), сложным (5%) и простым, или безаффиксным (1%). Простые фамилии, структурно не отличимьге от прозвищ, многочисленны в донских документах XVIII в., но в последующие 50 лет в подавляющем большинстве обросли антропонимическими суффиксами. В разновременных документах одних и тех же станиц прослеживаются преемственные пары антропонимов, свидетельствующие о перерастании простых фамилий в производные по аналогии с господствующим аффиксальным стереотипом: Растяпа (1745) — Растяпин (1800) (ст. Голубинская), Сивом (1752) — Сивохин (1894) (ст. Багаевская), Катагаръ (1745) — Катагаров (1800) (ст. Голубинская), Поцелуй (1752) — Поцелуев (1800) (ст. Филипповская) и др. Всего обнаружено свыше 200 таких преемственных пар. Аффиксальный арсенал донских производных антропонимов значительно меньше общерусского и ограничивается суффиксами -ов, -ев, -ин. Фамилии на -ый, -ий, -ой (Ладный, Великий, Сказоватой) встречаются крайне редко.
Фамилии на -ский в большинстве документов имеют синхронные диалектные дублеты на -сков: Дубовский - Дубовсков, Бузулуцкий - Бузулуцков, Золотовский - Золотовсков, Хоперский - Хоперсков и т.п.
В ряде производных фамилий отмечается нагнетание суффиксов, по-видимому связанное со стремлением писарей к единому стереотипу на -ов: Бабкинов, Бородинов, Ильинов, Маминов, Харинов и т.п. В этом случае можно также усматривать давление аналогии с фамилиями, образованными от прозвищ оттопонимического или этнонимического происхождения: Грузинов, Немчинов, Татаринов, Трубчанинов и т.п. Существенной чертой словообразования донских производных антропонимов является то, что каждый из господствующих суффиксов (-ов, -ев, -ин) не исчерпывает, а только завершает деривативную модель с разнородными основами и большим числом промежуточных строевых элементов. Эти последние, принадлежащие к традиционному словообразовательному арсеналу мирских имен и прозвищ, на уровне фамилий подверглись структурному перераспределению, в результате которого суффикс фамилии объединился с суффиксом производящей основы.
Так, суффикс -ов дал не менее 15 распространенных моделей: 1) -сков, аков (-яков). -иков, от именных основ: Блинков, Лысаков, Пухляков, Сватиков; 2) -анов, от именных и глагольных основ: Беланов, Молчанов, Рубанов; 3) -унов, от глагольных основ: Крикунов, Моргунов, Ревунов, 4) -щиков, от именной основы: Рыльщиков, Табунщиков; 5) -айлов, от глагольной основы: Вещевайлов, Качайлов, Хитайлов и др.
Образования на -ин (-ын) распадаются на 9 моделей: Саблин, Сироткин, Соловейкин, Старушкин, Братанин, Шумилин, Черепахин, Скакурин, Хромушин.
Регулярным словообразующим элементом уровня фамилий можно считать префиксы без-, за-, пере-, по- не-(недо-): Бесхлебнов, Забродин, Забазнов, Перелыгин, Попаримов, Немудрякин, Невредимое.
В образовании сложных фамилий типа Белоусов, Быкадоров, Туголуков принимали участие две отчетливо разграничиваемые равновеликие группы основ (около 200 основ в каждой), выступающих в качестве первого или второго компонента сложной фамилии. Лишь около 30 из них встречаются в функции обоих компонентов (Мясоутов — Толстомясов, Пяторезов — Чернопятов, Коновалов — Красноконов). Наиболее продуктивными первыми компонентами оказались прилагательные, обозначающие цвет, характер поверхности, форму и размер — чаще всего в сочетании с существительными — названиями частей тела: Белобоков, Белоглазов, Белогрудов, Белоусов, Вислобоков, Вислоусов, Вислоухов, Кривозубов, Кривоногов, Кривоперстов, Долгоногов, Долгопятов, Долгошеев и т.д. Наиболее продуктивные вторые компоненты сложных фамилий — кроме названий частей тела — названия домашних животных и термины родства: Пятиволов, Трекозин, Семибратов, Семидетков.
Синтаксически сложные фамилии восходят к прозвищам — сочетаниям определения с определяемым: Голошубов, Рябоконев, Трегубов; к сочетаниям прямого дополнения и сказуемого: Быкадоров (от драть быков, т.е. снимать шкуру), Дерикозов, Костоломов, к сочетаниям обстоятельства образа действия и сказуемого: Долгодумов, Криволаев, Разноглядов.
Важнейшей чертой ареальной антропонимии является ее количественная структура, исторически сложившееся количественное соотношение различных генетических типов фамильных антропонимов. Поскольку качественный состав антропонимов, сами генетические типы являются общими для всех или большинства ареалов национальной антропонимии, специфика ареала проявляется именно в степени продуктивности различных типов в рамках местного антропонимического фонда. Донская фамильная антропонимия имеет следующую количественную структуру: 1) фамилии, образованные от описательных прозвищ, запечатлевших черты внешнего облика или характера человека: Тонконогов, Усачев, Бешанов, Бодраков, Ленивов — 51%; 2) фамилии, восходящие к прозвищам этнонимического происхождения: Греков, Калмыков, Литвинов, Ляхов, Мордовкин — 2%; 3) фамилии, имеющие в своей основе термины родства: Вдовин, Дедушкин, Мачехин, Кумов — 0,4%; 4) фамилии оттопонимического происхождения: Раздорсков, Медведицков, Московкин, Саратовсков — 8%; 5) фамилии, образованные от прозвищ топографического характера: Загороднов, Колобродов, Колобанов, Наугольнов, Суяров — 0,9%; 6) фамилии, возникшие из сословно-должностных и профессиональных прозвищ: Блинников, Генералов, Титарев, Хорунжев, Шляхтин — 12,5%; 7) фамилии отантропонимического происхождения: Аникин, Дейкин, Мустафинов, Питонин, Харламов —2б,1%; фамилии, восходящие к некалендарным русским именам: Квасов, Поздняков, Субботин, Шестаков, Ярилов — 1,6%.
Отличительной особенностью рассматриваемой структуры является значительное количественное преобладание фамилий, образованных от описательных прозвищ. Уступая отантропонимическим фамилиям в распространенности, по своему многообразию они не имеют себе равных. Из того факта, что описательные прозвища, содержавшие индивидуальную информацию о конкретном носителе, послужили источником большинства донских фамилий, следует вывод о том, что в местном языковом сознании при образовании прозвищ первостепенную роль играли индивидуальные признаки лица (внешность, манера поведения, внутренние качества), а признаки наследственные (происхождение из определенной местности и определенной семьи) были оттеснены на второй план. Исторически это явление можно объяснить особенностями формирования языкового коллектива, многие члены которого (беглые холопы и посадские люди) должны были в целях безопасности скрывать свое происхождение и наследственные имена.
Важным шагом в изучении ареалов национальной антропонимии является выделение ядерной группы фамилий, основы которых образуют антропонимическую панораму исследуемого ареала. Понятие «антропонимическая панорама» может быть определено как совокупность социально-исторических, естественно-географических, мировоззренческих, морально-этических и эстетических характеристик эпохи становления фамилий в данном ареале, отраженных в основах ядерной антропонимии.
Ядерная антропонимия донского ареала складывается из нескольких подгрупп фамилий, в основах которых отразились природа Подонья; названия донских станиц и хуторов; названия мест, откуда пришли на Дон первые поселенцы; названия примечательных топографических пунктов, около которых они селились; черты их внешности, характера и поведения; их национальность; родственные связи; занятия и ремесла, имущественное положение, чины и должности, памятные эпизоды их жизни. Местные и общерусские названия представителей фауны Дона лежат в основе 9% всех фамилий ареала (Бабин от баба, — пеликан; Бугаев от бугай — бык; Витютнев от витютень — дикий голубь; Чебедушкин от чебедушка — соловей; Бакланов, Дятлов, Раков, Щучкин).
Названия трав, деревьев, плодов и овощей вошли в основу более 100 местных фамилий, например: Вербичев, Рогозин, Шипшин от шипшина - шиповник. Фамилии казаков, переехавших в разное время из одной станицы в другую, повторяют в своих основах почти весь местный топонимический словарь: Багаевсков, Камышансков, Мигулинсков, Раздорсков, Тютеревсков. Разнообразные этнические включения в преимущественно русское население края запечатлены в фамилиях Арнаутов, Греков, Калмыков, Мордовин, Поляков, Чувашин. Около 600 донских фамилий сохраняют в своей основе память о занятиях, ремеслах, должностях и чинах их основателя или его зависимости от человека соответствующего (социального) положения Кузнецов, Попов, Солдатов, Чеботарев, Полковников.
Около 2500 фамилий произошли от прозвищ, которые огромным набором синонимических вариантов выразили мысли современников о внешности и душевных свойствах людей XVII-XVIII вв. Только одной портретной черте — худобе или тучности посвящено свыше 50 антропонимических основ: Жировов, Икрянов, Круглов, Пухляков, Пузанов, Палкин, Щепин. Чубы, усы и бороды стародавних донцов вдохновили создателей почти 40 разных фамильных прозваний.
Ядерные фамилии ареала отличаются высокой степенью исторической информативности. Нередко значение их основ позволяет проследить общественно-бытовую дифференциацию, связанную с географической отнесенностью семантически родственных исходных прозвищ к разным частям Подонья. Так, фамилии Булеев (ст. Вешенская), Булешкин (ст. Нагавская) происходят от прозвища, данного по характерному присловью низовых казаков бул, було, а фамилия Чиганское (ст. Кумылженская) из прозвища верховых казаков чига. Прозвищем Волдырь (отсюда распространенная фамилия Болдырев) отмечали по всему Дону происхождение от смешанного брака русского с татаркой, калмычкой и т.д. Значительно реже встречаются фамилия Тумин (ст. Скородумовская) от прозвища тума 'некоренной казак, приблудный, метис', которое адресовалось верховыми казаками низовым, среди которых смешанные браки были более частым явлением.
Виды охотничьего промысла, которыми преимущественно занимались в разных станицах, отразились в фамильных прозваниях Камышанов, Камышкин (ст. Верхнечирская) — от прозвищ охотников на водоплавающую дичь и Гулебщиков (ст. Елизаветинская) от гулебщик — охотник на крупную дичь. Еще большая охотничья специализация запечатлена в фамилиях Бобровников и Лебедятников.
Особое место в антропонимической панораме занимают фамилии, основы которых сообщают о таких памятных событиях в жизни первых носителей прозвищ, которые были типичными для донской повседневной действительности XVII в: Драницын (ст. Дурновская) — от дранец — человек, которого драл медведь; Купленов (ст. Иловлинская) — от прозвища казака, выкупленного из азовского плена; Подрезов (ст. Нижнечирская), Тюрморезов (ст. Кочетовская) — от «подрезать тюрьму» — подкопать или подломить стену темницы с целью побега, Недуванов (ст. Старочеркасская) — от неучастия в каком-то памятном для современников дележе (дуване) военной добычи после набега на турок или татар и т.д.
Унииверсальной характеристикой донской фамильной антропонимии, сохранившейся поныне, является орфографическая многовариантность. Большинство нормативных записей соотносятся с 3-5 ненормативными вариантами.
Несомненно, что любой искаженный вариант антропонима становится при регистрации юридически самостоятельным именем и не может быть исправлен без соответствующей юридической процедуры. Однако историческая практика функционирования антропонимов в донском ареале свидетельствует о том, что наряду с орфографической дивергенцией антропонимов постоянно действует и обратный процесс конвергенции, процесс нивелировки по известному антропонимическому или апеллятивному образцу. Многократно приходится наблюдать, как в одном и том же документе или в преемственных документах (в разновременных или разноцелевых списках казаков одной и той же станицы) со сменой почерка составителя Астраухов вновь становится Остроумовым, Арешкин — Орешкиным, Авчаров — Овчаровым, Уласов — Власовым, Уколов — Вуколовым. Члены семьи, носившей в XVIII в. фамилию Абуховых или Алейниковых, в XIX-XX вв. нередко превращаются в Обуховых и Олейниковых.
Источник: Щетинин Л.М. Русские имена, 3-е изд. Ростов н/Д, 1978. Русская ономастика и ономастика России. М.: «Москва-пресс», 1994, с. 253-260.
Я что-то подобное писал. Надо понимать, что из крестьян в казаки принимали в разное время: были те, кого приняли между 1782 и 1795, кого-то в 1820-х, а кого-то уже в конце 19 -- начале 20 века. Кроме того, как мне показалось, важно время образования станицы и её расположение. Поздние станицы вроде Кагальницкой, ОЛьгинской (Махинской), Егорлыцкой были целенаправленно заселены крестьянами, которых записали в казаки, потому и и фамилий с -енко- там много ( можно просто пробить поиском списки в этой теме). Рядом с Луганской и Вёшенской много крестьянских земель, там и -енко- больше. Это так, мимолётное наблюдение. Ну и ещё, как мне кажется, казаки предпочитали окончание -енков, во многих списках я не припомню, чтоб видел какого-нибудь казака Шевченко, Романенко, Любченко и т.п. И, конечно же, это ни в какой мере не касается кубанских казаков, где такое в норме вещей.
--- АЖИНОВ,ЗАЖЕРИЛО,СНЕГОВОЙ,ДМУХ,ТОПОЛЬ,СЕМИГЛАС(ОВ),БИБЛЫЙ,СЛЕСЬ,ПИГИДА,МАЛЬНЕВ,СОРОКОЛЕТОВ-ВСЁ ИМЕННЫЕ СПИСКИ ДОНСКИХ КРЕСТЬЯН
На пыльных тропинках
Далёких планет
Останутся
СТОКРАТ 2-й Донской. Станица Пятиизбянская. Поселение Бузиновка.
--- Баркановы - Псковская обл.
Бачурины - Тверская обл.
Дьяченко - Волгоградская/Ростовская обл.
Золотарёвы - Курская область
Корниловы - Тверская обл.
Самохины - Липецкая обл.
Тимоховские - Калужская обл.
как от "дранец" могло произойти "Драницын"? По-моему, Драницын - от "драница", а от "дранец" - Дранцов
[/q]
С фамилиями все м.б., надо только постараться.
Или Драничников\Драницкий Дранце(о)вых у Веселовского нет, только вышеуказанные
Сама драница (ласково )\дранец (грубо ) произошла от дрань.
--- Прежде, чем писать мне в личные, прочитайте мою подпись.
Платным поиском не занимаюсь. В личке НЕ консультирую. Задавайте, пож-ста, вопросы в соответствующих темах, вам там ответЯТ.
митоГаплогруппа H1b
Часть сообщений этой темы была выделена в тему "Марасины" (7 октября 2017 21:43)
"СЫСКНЫЕ ДЕЛА О ДОНСКИХ КАЗАКАХ XVII-XVIII века. Материалы по истории и генеалогии казачества" Выпуск X. Автор-составитель Гусев В.А.
Представлены документы из разных архивов. ГАВО – ф. И-5 (Азовская приказная палата). РГАВМФ – ф. 176 (Адмиралтейская канцелярия). РГАДА – ф. 7 (оп. 2. Дела Тайной экспедиции), ф. 15 (Дипломатический отдел), ф. 89 (Сношения России с Турцией), ф. 111 (Донские дела), ф. 119 (Калмыцкие дела), ф. 158 (Приказные дела новых лет), ф. 210 (Разрядный приказ, описи: 8 Разрядные вязки, 12 Столбцы Белгородского стола, 13 Столбцы Приказного стола, 21 Описи Разрядного приказа, 24 Отрывки и россыпи документов), ф. 248 (Оп. 3 Журналы и протоколы Сената), ф. 371 (Преображенский приказ), ф. 407 (Казанская губернская канцелярия). РГВИА – ф. 2 (Канцелярия Военной коллегии), ф. 13 (Казачья экспедиция Канцелярии Военной коллегии), ф. 52 (Потемкин-Таврический Г.А). В первой части собраны розыскные дела, указы, отписки и прочее о так называемых «воровствах» донских казаков. Это выходы «с Дону» отрядов для поиска, «где бы зипун дабыть», потому что «с турскими и с крымскими людьми учинено замирение, а им де живучи на Дону добыватца стало негде», «как делал в прошлых годех вор Стенька Разин с товарыщи». Провозы казачьими станицами «беглых и воровских людей, и жонак, и девок …с Руси на Дон …исстари де поля беглецами полнитца». Первые побеги донских казаков «от несогласия в вере в ц[е]рковном расколе» на реки Аграхань, Куму и Кубань. Дела политического сыска за разные «непристойные слова к воровскому замыслу», «г[о]с[у]д[а]рево слово и дело». Много материалов по булавинским событиям из ранее неопубликованного, включая сведения о происхождении восставших казаков-булавинцев и самого Кондратия Булавина, о ходе восстания, списки казаков направленных «из армии в Москву …, чтоб они не ездили на Дон по причине произшедшаго тамо бунта от донских козаков» 1708 г., и многое другое. Булавинские события должны быть интересны современным потомкам еще и тем, что пращуры многих из них после поражения восставших и отдачи части казачьих юртов Воронежской губернии с семьями были «сведены» и расселены по другим станицам, что и подтверждается документами. С 1709 по 1725 гг. любые розыскные дела о донских казаках, так или иначе, касались упоминанием о Игнате Некрасове, о казаках которого имеются многочисленные данные.
Вторая часть содержит расследования 1764-1766 гг. о расколе на Дону и Волге, в том числе и о казаках «потаенных раскольниках» пытавшихся объявить о себе, и свободно исполнять требы «по старому обряду, как завещали отцы и деды», записавшись в двойной раскольнической оклад. Очень много сведений о казаках-старообрядцах, со списками казаков Пятиизбянской, Нагавской, Верхне-Курмоярской, Цымлянской, Терновскрой, Нижней-Курмоярской, Зимовейской, Есауловской, Кобылянской, Ведерниковской, Кумшацкой, Маноцкой, Нижней-Михалевской, Быстрянской, Верхней-Каргальской, Камышниковская, Нижне-Каргальская, Верхне-Чирской, Перекопской, Распопинской, Усть-Хоперской, Кепенской, Арчадинской, Глазуновской, Скуришенской, Орловской, Березовской и других станиц. Опубликована «Ведомость …сколько в каждой станице /кроме в Черкаску состоящих десети/, имеетца служащих и неслужащих казаков, и их малолетков».
Третья часть - о некрасовцах второй половины XVIII века: описание их станиц на Кубани, о побегах к ним с Дона новых казаков, рапорты о перешедших некрасовцах в Россию, и в 1793 г. показания о себе, своих родителях, жизни после переселения в Турцию арестантов-некрасовцев, плененных российскими войсками еще во времена штурма Измаила в 1790 г.
Почти в каждом документе готовый сюжет для приключенческого романа или художественного фильма, а в расспросных речах казаков – масса интересных биографических данных, в том числе о происхождении. В целом в книге современные потомки однозначно найдут сведения о своих предках, чьи имена и фамилии они еще пока не знают, но должны помнить, что у каждого уже в 7 поколении их было 64 человека, а значит, любой упоминаемый казак может оказаться в их числе.
Из рукописей извлечены в основном фактические данные, а обычный для делопроизводства XVII-XVIII вв. так называемый «археографический мусор» пропущен.
Розыскные дела 1677 – 1725 годы:
Дело о воровских донских казаках, грабивших на Волге государеву казну и шедших из Астрахани торговых людей, 1677 год.
Выписки из дела о приходе воровских донских казаков на речку Черную Калитву и захвате ими острогожских казаков, 1682 год.
Выписки из документов касающихся бунта донских казаков, 1682 годы.
Выписки из дела о приезде в Москву белогородца Ивана Маслова посланного на Дон с выговором за сбор воровских казаков, 1682 год.
Памяти из приказа Казанского дворца в Посольской приказ о донских делах, 1683 год.
Вести в Коротояк о переходе на Волгу донского казачьего атамана Максима Скалозуба, 1683 год.
Выписка из дела о насильственном проезде мимо Коротояка донских казаков, и о бое с ними коротояцких служилых людей, 1684 год.
Выписки из дела о бое у Коротояка с проезжими донскими казаками, 1684 год.
Выписки из розыскного дела о донских казаках уроженцах великороссийских городов шедших в Запороги и пойманных в Соляном Торском городке, 1685 год.
Казнь через повешение двух донских казаков пойманных на Воронеже, 1685 год.
Расспросная речь станичного атамана Матвея Жиловатого о раскольниках, 1689 год.
Выписки из дела о приезде в Москву донскаго станичнаго атамана Петра Мурзенка с легкой станицей, 1689 год.
Выписки из расспросной речи донскаго войскового атамана Фрола Минаева, 1689 год.
Грамота Войску Донскому о раскольниках бежавших на реку Аграхань во владения шевкала Будая, 1691 год.
Выписки из дела об отправлении на Дон, а оттуда на реку Аграхань для уговору ушедших туда казаков раскольников, дворянина Ивана Басова, 1691 год.
Расспросные речи легкой станицы атамана Якова Афанасьева и есаула Ефрема Петрова о казаках раскольниках, 1691 год.
Выписки из дела о поимке в Ряском уезде воровских казаков Сеньки Калмыка с товарыщи, 1693 год.
Выписки из сыскного дела в Тамбове про воровство и разбои донского казака Сеньки Калмыка с товарищи донскими и яицким казаками, 1693 год.
Расспросная речь донского казака, бывшего есаулом у изменников, живших у Будай шевкала, 1694 г.
Расспросные речи пленных охреянов и изменника Демки Башмака, 1694 – 1695 годы.
Отрывок из отписки атамана Паншинского городка: о расстреле казака Левки Манацкого, 1695 год.
Расспросная речь в Азове выходца ис полону о казаках охреянах, 1696 год.
Дело по челобитью донскаго казака Ефима Пахомова об отдаче ему из Посольскаго приказа пожитков отцу ево Пахому Сергееву принадлежащих и отобранных у него при ссылке в Сибирь, 1697 год.
Расспросная речь кубанского воровского казака взятого калмыками на реке Салу, 1697 год.
Грамота в Азов о выходцах охреянах, 1698 год.
Дело об объявлении за собою государева слова бежавшим на Дон стрельцом, 1700 г.
Дело о воровских донских казаках, грабивших по реке Волге, 1700 год.
Дело о взятых с Дону из Черкасска казаках, 1700 – 1703 годы.
Выписки из дела по извету донского казака городка Верхних Каргал Ивана Резанова, 1700-1703 годы.
Дело по извету бывшего солдата Преображенского полка Федора Аристова на донских казаков, 1701 год.
Дело о розыске казаков, бежавших на Ерыкань, 1701 год.
Распросы выходцов из Кубани на Дон служилых людей пяти человек, и полоненика привезенного из под Перекопи, 1702 год.
Дело по памяти из Преображенскаго приказа в Посольской: об истребовании в оной донской легкой станицы казаков Ивана Таушкана с товарыщи, 1702 год.
Дело о наказании донского казака Аврама Харина за ложно им сказанное за казаком же Яковом Степановым государево слово, 1704 – 1705 годы.
Дело о посылке на Дон грамоты об отдаче из Илавлинскаго городка покраденных у калмык под Дмитровским лошадей, 1706 год.
Допросы привезенных в Азов булавинцев, 1707 год.
Дело о булавинском бунте, 1708 – 1709 годы.
Два письма азовскаго воеводы, с приложением известия о бывшем бое с Кондратьем Булавиным, и о походе онаго к Черкаску, 1708 год.
Отрывки из переписки по управлению Азовским краем: о воровствах на Дону атамана Кондратия Булавина, 1708 год.
Выписки из дела об объявлении отпущенным из армии в Москву донским казакам и калмыкам, чтоб они не ездили на Дон по причине произшедшаго тамо бунта от донских козаков, присоединившихся к мятежнику Булавину, 1708 год.
Документы, относящиеся к донскому походу против Булавина, 1708 год.
Выписки из дела по доносу донской легкой станицы атамана Василья Поздеева на гулящего человека Григорья Банщика по подозрению на него в соучастии с бунтовщиками булавинцами, 1708 год.
Выписки из дела о приезде в Москву с повинною в булавинских воровствах нововыбранного донскаго атамана Ильи Зерщикова в легкой станице атамана Василья Позднеева, 1708 года.
Дело по челобитью азовца Кормоваго дворца стряпчаго Леонтья Васильева сына Богданова о грабеже и позжении в селении его сельце Иванковском булавинскими сообщниками разных городков донскими козаками, 1708 – 1710 годы.
Отрывки из отписок Казанскому и Астараханскому губернатору Петру Апраксину: о поселении на Кубани донских казаков, 1709 год.
Выписки из дела о появлении воровских казаков, 1709 год.
Выписки из дела о бунте донских казаков, 1709 год.
Дело о посылке на Дон грамоты для известия о подбегах ушедших на Кубань козаков под козачьи городки, о имении от оных осторожностей и о старании в поимке оных, 1709 год.
Выписки из дела о присылке в Преображенский приказ разных станиц козаков Ивана Ляха, Тита Ферапонтова и Обросима Захарьева с товарыщи, 1709 – 1710 годы.
Доношение Казанского губернатора о поимке на Терке воровских казаков, 1714 г.
Выписки из книги дел Донского повытья, 1715 – 1718 годы.
Следственное дело по доносу Войска Донскаго на соборнаго их протопопа в Черкаске Феодора Олимпиева о воровских его и неприличных свещенническому чину делах, 1715 – 1718 годы.
Дело о беглом солдате Василье Петрове явившимся парламентером в Азовскую губернию с письмом к Петру I от атамана Игната Некрасова с просьбой о помиловании и предложением захвата Азова, 1715 – 1716 годы.
Выписки из дела о незаконных действиях войскового атамана Максима Фролова, 1716 – 1717 годы.
Выписки из дела о донских казаках по доносу Кочетова городка попа Артемья в укрывательстве воров и беглецов, 1716 – 1718 годы.
Выписки из дела по доношению стольника Дмитрия Бахметева о некрасовцах обнаруженных калмыками возле реки Лабы, 1717 год.
Выписки из дела о нападении турецкого подданного Бахти Гирея Дели солтана с многочисленным войском и с бунтовщиками некрасовскими козаками в Воронежскую, Казанскую и Нижегородскую губернии, 1717 – 1718 годы.
Дело по извету казака Тимофея Дьякова на казаков Букановского городка в государевом деле, 1718 – 1720 годы.
Дело о преступнике донском казаке Григорье Хохлаче, 1720 год.
Следственное дело о донских казаках Михайле Филимонове, Кузьме Трофимове, Денисе Леонтьеве и Алексее Алексееве по доносу на них в г[о]с[у]д[а]реве слове и деле, 1720 год.
Следственное дело о бывшем курманьярском атамане Науме Железникове говорившего будто бы против Г[о]с[у]д[а]ря непристойные речи, 1720 год.
Доношение об участии казаков Глазуновской станицы в набегах кубанской орды на русские города, 1720 - 1721 годы.
Выписки из розыскных дел донских казаков, 1721 – 1725 годы.
Документы о расколе среди казаков Войска Донского и Волского Войска, 1763 – 1767 годы.
Выписки из дела о казаках, записавшихся в двойной раскольнической оклад, 1763 – 1767 годы.
Документы о некрасовских казаках, 1754 – 1793 годы.
Выписки из рапортов о бегстве козаков Маноцкой станицы на Кубань, 1754 год.
Рапорты о некрасовских казаках объявивших желание остаться навсегда в вечном рабстве России и для произвождения службы в Войске Донском, 1779 год.
Сказка казака Андрея Маляра отправленного в турецкую сторону для отыскания семьи некрасовскаго старшины Родиона Решетникова, 1779 – 1780 годы. Дело об арестантах в С. Петербургской крепости содержащихся некрасовцах, 1793 год.
Книга большая по объему и содержанию. 400 страниц при шрифте 10,5. Тираж 250 экземпляров guseffv@mail.ru
--- история и генеалогия казачьих фамилий ДОНСКИХ КАЗАКОВ
Вот статья И.Ф.Быкадорова ''Происхождение Казачьих Фамилий'', интересно оное тем, что он с носителями тех фамилий в жизни встречался, а не на просторах соц сетей:
Тождественно русским, большинство казачьих фамилий оканчивается на: ов, ев, ин. Для многих это дает основание предполагать и даже утверждать, что предки носителей таких фамилий были русскими (великороссами). Из этого делается исключение предположением, что предки носителей таких фамилий, как: Персиянов, Грузинов, Мордвинцев, Греков, Туркин и т.д. были не русскими, а представителями народностей, соответственно указанию самой фамилии. Но этим положением вопрос о казачьих фамилиях в действительности далеко не исчерпывается.
Фамилии с окончанием на ― ов, ев, ин более древнего происхождения, чем сама русская (великорусская) народность, образование которой, как известно, началось всего с XIII в. по Р. Хр. Так, во 2-м договоре Киевского князя Игоря с греками (912 г.) в списке его (прозвища): Фастов, Кари(й), Тудков, Каршев, Тудоров, Свирьков, Войков, Бернов, Гунарев, Колоклеков, Гудов, Туадов, Куци(й), Вузлев, Утин, Синко, Борич.
Такие фамилии и им подобные, встречающиеся в позднейших исторических документах, устанавливают, что указанные выше окончания в фамилиях не только были обычны для населения Киевской Руси, предков украинцев, но, что и фамилии от иноземных, не славянских слов (Берн, Туад, Тудор, Фаст), принимали окончания ов и тем ославянивались.
Эти данные и то, что с указанными выше окончаниями фамилии обычны и до настоящего времени на Украине, дают основания утверждать, что они не являются творчеством великороссов, а позаимствованы, как и большая часть культурных основ, от Киевской Руси; у великороссов образование фамилий с окончанием на ов, ев, ин достигло лишь наибольшего развития, ― эти окончания легко заменяют другие (ий, ей, ой) или легко прибавляются к любым и не русским словам.
У болгар фамилии с окончанием ов и ев обычны теперь, как обычны были в древности.
А если это так, то мы вправе предполагать, что такие окончания в фамилиях были обычными и у славяно-тюркского населения Казакии (после Тмутараканского княжества, откуда и образовалась казачья народность). Были они и позже, и только со времени владычества русских (великоруссов), т.е. за последние 2 века, достигли наибольшего развития.
У казаков фамилии на ой, ий, ей изменяются в ― ов, ев; другие окончания изменяются в ин, а к окончанию ко прибавляется прибавляется звук в: Сулацк(ий)ов, Кадацк(ий)ов, Нагиб(а)ин, Рынд(а)ин, Жученко + в, Семенченко + в, Позд(ей)еев, Шульг(а)ин.
У поляков обычны окончания фамилий –- ий, ич, ек; свойственны они и украинцам.
Сохранившие такие окончания казачьих фамилий (или замененные) указывают, что предки носителей таких фамилий были или украинцы, или поляки: Калиновский, Буковский, Левицкий, Кохановский, Щетковский Хрещатицкий, Кадацков, Курганинский.
Окончание фамилий (прозвищ) на ко, как видно это из документа 912 г. и других, очень древнего происхождения. Окончание ко (великороссами было позаимствовано и превращено в ка – Ивашка, Фомка и т.д.) в Русском (Киевском) государстве (позже у преемницы ее — Украины) обозначало младшую степень, подчиненность, меньшую часть предмета.
Так, в Киевской Руси окончание ко прибавлялось иногда к именам князей (Володимирко, Василько, Юрко), не имевших уделов (изгоев), т.е. подчиненных; но никогда не прибавлялось к именам Киевских стольных князей.
На Украине сын или внук Тараса, Шевчука, Бульбы, Остапа назывался Тарасенок, Шевченок, Бульбенок, Остапенок, а отсюда уже и образовывались и фамилии – Тарасенко, Шевченко и т.д.
Такие образования, можно предполагать, сначала были свойственны преимущественно западным областям Украины; в поднепровской же части, где было более интенсивное приселение тюркских народностей, преобладало окончание ый, ой, ей, а, ас; причем все они тюркского происхождения.
Окончание ей (Кундувдей, Палей, Кочубей, Берендей и т.д.) очень часто изменялось в окончание еев.
Так, из многих документов, устанавливающих вступление в ряды донского казачества в конце XVI в. и в первой половине XVII в. отдельных представителей украинского народа, из поднестровской его части, в казачьих и московских документах называемых черкасами, фамилий на ко почти не встречается. Так в списке таких черкасов от 1647 г., вступивших в ряды казачества. Из 200 с лишним фамилий нет и десятка с окончанием на ко, а преимущественно на ов, ев. (Купреянов, Харитонов, Нагиб(а)ин и т.д.).
Развитие фамилий на ко на Украине во второй половине XVII ст. обязано, можно полагать, колонизации западных областей ее.
Было бы нелепым полагать, что предки носящих фамилий — Ованесов, Чебукчиев, Биг(ай)ев и т.д. или даже сами они, являются русскими. Обратно, если бы прибавили окончания ов, ев или ин к фамилиям – Гримм, Врангель, Струве и т.д., то все равно не скрыли бы, что предки носителей таких фамилий были шведы, немцы или представителем другой какой-нибудь национальности, но не русской.
Обратно, прочное существование окончания ов и ев даже кажущееся обрусение фамилии не может скрыть, что предки носителей фамилий — Милюков, Чувильд(ей)еев, Турген(ь)ев, как устанавливают сами слова и исторически документами, были татарами. Подтверждением тому часто бывает и сама внешность, характер носителя такой фамилии. В таком случае может лишь возникать вопрос, когда или какой предок или сам владелец такой фамилии стал русским (великороссом).
Очень многие фамилии казаков (в некоторых станицах они являются преобладающими) имеют основой слова не славянского происхождения; приведем как пример: Мержан-ов, Катасон-ов, Мишустов, Коломан-ов, Кульгач-ев, Дукмас-ов, Менделе-ев, Галд(а)-ин, Каклюг(а)ин, Малюг(а)ин, Араканцев, Секрет-ев, Туровер-ов, Болдыр-ев, Кунделек-ов, Бирюк-ов, Кудин-ов.
Определением от какой народности позаимствовано слово, или принесено оно как фамилия, устанавливается очень часто и национальность предка носителя такой фамилии; это иногда подтверждается и историческими документами. Так, Мержан (родоначальник, вероятно, носителей этой фамилии) — был родом араб, вышедший вместе с донскими казаками из турецкого плена в 1640 г.; он принял христианство и стал донским казаком.
Мисустов — фамилия черкесского княжеского рода, существовавшего еще в середине прошлого столетия.
Менделеев происходит от калмыцкого слова — менделе (здравствуй-ся).
Кунделековы, как устанавливается документами, происходят от калмыцкого мурзы, принявшего христианство и ставшего казаком в первой половине XVIII в.
Галда — калмыцкое имя; происхождение от калмыка подтверждают и черты лица носителей этой фамилиями семейное предание.
Ошибочно было бы считать, что фамилия Секретев происходит от французского слова — секрет (тайна); по-татарски секреть — название особой породы рыбы; это название существует и у казаков.
Фамилия Туроверов образовалось из 2 слов: тюркского и славянского: тур (дур) — неправильный, неверный; туровер в буквальном смысле — человек неправильной веры, иноверец. И, как я слышал от одного из представителей рода Туроверовых, семейное предание говорит, что предком их был перс.
Фамилия Араканцев происходит от слова Арак(с)-араканец — выходец из Арака, может и из Аракса.
Иногда тюркские и другие слова, послужившие основой для образования фамилии, кажутся славянскими. По такому сходству было бы ошибочным утверждать, что предки носителей фамилий — Харламов, Боков, Веденеев были русскими (великороссами). Так, если бы фамилия Харламов образовалась от имени Харлампий, то было Харлампиев; по-калмыцки: хар — черный, лам (е) священник, в буквальном переводе харлам — монах. Боковы происходят от калмыцкого мурзы — Бока, существование которого и переход в казаки после принятия христианства устанавливается документами первой половины XVIII в.
Веденеев образовалось от слова — ведене, каким называет на своем языке себя мордва.
Внешность и характер очень часто являются подтверждением, иногда и вне зависимости от изложенного устанавливают национальность предков казака.
Казачья народность сложилась из славянской (руссов) и тюркской (казаков-черкасов), живущих на территории Казакии, позже в пределах образовавшегося из нее Тмутараканского княжества. (Курсив мой. — Ред.)
Если мы примем во внимание, что в Киевской Руси у части населения ее — черных клобуков (поднепровских Черкасов, народности тюркского происхождения), как видно из летописей, фамилии предводителей имели в основе слова тюркские (Лавор, Тудор, Кундувдей, Аркашара и т. д.), то мы вправе предполагать, что и у предков донских и прочих казаков фамилии, прозвища, в основе имевшие слова тюркские, были обычными наряду с фамилиями, имевшими славянские корни.
Во время владычества монголов, во времена пребывания донских казаков в составе Золотой орды (XIII—XIV в.) тюркско-татарский язык для всего Востока Европы являлся государственным, а у донских казаков, живших в непосредственной близости от татар, тесно связанных со столицей ее — г. Сараем, являлся наряду со своим, славянским, и разговорным.
До возникновения Вольного Казачества (ухода в Дикое поле и за него) и образования им независимых республик (войск) в XV ст. донские казаки, жившие по рубежам Московского и Рязанского княжеств и служившие как ратная пограничная сила, были в общении с соседями — тюркско-татарскими народами и не забывали их язык. Для донских казаков, сохранившихся на территории Казакии — по р.р. Хопру и Медведице (Салаваске) с притоками и в низовьи Дона (у азовских казаков), наряду с своим был в употреблении язык и тюркско-татарский.
Известно, что Московское государство волжским казакам (отрасли донских) еще в начале XVII ст. писало грамоты на татарском языке. Пополнение Казачества в XVI—XVII в.в. шло значительно больше от тюркско-татарских народов, чем от великороссов, не говоря уже об украинцах (черкасах). Наконец, говорить по-татарски у донской старшины конца XVIII в. и начала XIX в. было признаком хорошего тона, как у русской аристократии того времени — говорить по-французски.
На основании сказанного мы можем утверждать, что фамилии, основой которых служат тюркско-татарские слова, могли образовываться у самих казаков и не являются обязательно принесенными (т. е. что предки их были выходцами на Дон); но они все, безусловно, древнего происхождения.
Такие характерные фамилии, как Колиманов (измен. Коломанов), Аркашарин (существовавшие у донских казаков в первой половине XVIII в.) и Каледин указывают на преемственность фамилий у казаков издревле.
Коломан и Аркашара — одни из предводителей черных клобуков (поднепровских Черкасов) XIII в. Имя Коломан встречается еще и раньше. Каледа — один из предводителей поднепровских Черкасов начала XV ст. Как известно, украинский народ — особенно с поднепровья (черкасы) явились значительным элементом, дополнявшим донских казаков при возникновении Вольного Казачества, а после являлись главным источником пополнения его.
Фамилии, происшедшие от славянских слов, иногда дают возможность установить происхождение предков носителей их.
Но нет данных утверждать, что предки носящих фамилии Кузнецов, Сапожников, Ведерников, Мельников непременно были великоросами; эти фамилии могли образоваться и на Дону.
Есть у казаков фамилии, происходящие от слов, определяющих иногда национальность, чаще социальное положение, род занятий и т. д.: Воеводин, Бояринов, Бударщиков, Пушкарев, Барабанщиков, Рындин (рында — княжеский или царский телохранитель — паж). Но было бы ошибочным считать, что фамилии Воеводин и Бояринов произошли от беглых боярина и воеводы московских (это было бы скрыто бежавшим). Можно полагать с достаточным основанием, что они происхождения новгородского, когда в конце XV и в первой половине XVI в., после московского разгрома Новгорода и Вятки, на Дон бежали (эмигрировали) к казакам представители и высших сословий В. Новгорода — и бояре, и воеводы, и купцы, и духовенство, спасая свои головы от московской плахи.
Такая фамилия, как Барабанщиков, не устанавливает великорусского происхождения владельца ее — в Московском государстве во второй половине XVII в., когда заводились войска «иноземного строя», ими были как раз немцы.
Имеется много казачьих фамилий, происходящих от магометанских имен: Алимов, Сеимов (Усейн, Сеим), Киреев (Гиреев), Измайлов, Темирев и т. д. Предками носящих такие фамилии были, безусловно, лица, исповедовавшие ислам — или татары, или турки, или черкесы, или, наконец персы; но какой точно народности — решить невозможно.
Едва ли не большинство казачьих фамилии в настоящее время, как и в XVII—XVIII ст. в сравнении с другими, если их разбить на группы, происходит от православных имен.
Как известно, донские казаки (как и другие казаки) были издревле православными; у донских казаков с 1261 г. до конца XIV в. существовала своя особая Подонская (или Саранская) епархия с пребыванием епископа в столице Золотой Орды г. Сарае. Сильно пополнившие ряды Казачества новгородцы и черкасы были также православными. Наконец, и предки донских казаков славяне (руссы) и казахи (казаки), жившие в Казакии и Тмутараканском княжестве еще с IX в., были православными.
Таким образом, образование фамилий от православных имен было, безусловно, обычным у самих казаков и было весьма древним.
Многие казачьи фамилии, известные по документам второй половины XVI в., сохранились и до настоящего времени; многие уже не встречаются, но это не значит, что не осталось потомков таких казаков.
Очень часто одна фамилия заменялась другой. Если было две семьи или несколько одной и той же фамилии, то новая получала фамилию по имени старшего представителя — или его личному прозвищу, характерному признаку.
Когда не было письменных документов, фамилии терялись, а прозвища или имена старших к семье закреплялись как фамилии. Так образовались фамилии — Косоротов, Рябов, Долгов, Курносов, Шкур(а)ин, Желтоножкин, Востров, Култышкин и т. д. Сами по себе они не характерны, но первоначально они были дополнением к фамилии. Такие «уличные» фамилии, которые уже не могли закрепиться вследствие существования письменных документов, образовывались у казаков до последнего времени.
Но фамилии от православных имен могут скрывать предков любого национального происхождения.
При вступлении в ряды Казачества не казака и не христианина, особенно малолетнего, он приобретал иногда фамилию крестного отца.
Так, потомки выкреста цыгана, ставшего казаком, не обязательно обратились в Цыганковых, они могли обратиться и в Васильевых, Поликарповых, Петровых, если такое имя носил крестный отец родоначальника.
Иногда получали фамилии по имени и вступившие в ряды Казачества греки, что было нередко. Так, греческие купцы, разделявшие с донскими казаками тяжесть «Азовского сидения» в 1641 г., были все приняты в казаки. От грека Яна пошла фамилия Яновых (ошибочно считать ее польского происхождения); от Максима Грека — Грековы и от одного из них — Корольковых («королек» — серебряная монета того времени, бывшая в употреблении у казаков и турок, иностранной чеканки, с изображением малолетнего короля — «королька»). Все остальные греки получили фамилии по именам (отцов, дедов); так значатся они в документе.
Казалось бы, обширный материал должны были дать списки казаков Зимовых станиц (посольств с Дона в Москву), сохранившиеся в делах Московского Посольского Приказа, но в них, в действительности, нет фамилий.
Вo взаимоотношениях Дона и Московского государства было принято: Московский царь в грамоте не называл обычно фамилии Донского атамана, а только имя и отчество его (Осип Петров); это было особым почетом; обратно, и Донское Войско не ставило фамилии атамана в отписках Московскому царю, а только имя и отчество.
Эти грамоты и отписки являются главным материалом для истории, и мы до сих пор не знаем фамилии таких донских атаманов, как — Ермак Тимофеев, Осип Петров, Наум Васильев, Яковлев и др. Тимофеев, Петров и т. д. являются отчеством, а не фамилией; потомки этих атаманов живут не под этими фамилиями, а теми, какие имели в действительности эти атаманы.
В списках состава Зимовых станиц XVII ст. фамилии также не показаны (важность состава станицы), а лишь имена и отчества.
Имеются у казаков фамилии и от женских имен и женских названий (Сидоркины, Гапкины, Сидорины, Дьячихины, Ясыркины и т. д.).
Эти фамилии образовывались таким порядком — если пленник или выходец женился на природной казачке, то потомство получало фамилию по имени матери; мог принять фамилию по имени матери или по характерному признаку ее и ребенок, если отец его был неизвестен.
Очень много фамилий у казаков от названия того или иного духовного сана (Дячкины, Поповы и т.д.). Особенно распространена фамилия Поповы у донских казаков. Назвать фамилию Попова на Дону — ровно ничего не сказать.
В Донском Кадетском корпусе к таким фамилиям присоединяли еще и №.; у приготовишек, или первоклассников у Поповых бывали №№, обычно превышающие 2 десятка.
Известен такой анекдот, имеющий историческое основание. После занятия союзными войсками Парижа в 1813 г. Донской атаман гр. Платов представлял на смотру импер. Александру I казачьи полки.
Последние в то время не носили №, а назывались именами командиров полков. Во время прохождения в конном строю полков атаман гр. Платов среди других будто бы назвал: «Полк Дячкина... Дьячихина, Дьякова... Дьяконова... Попова 8... Попова 12, Попова 13, Протопопова... полк Апостолова.»
Когда был назван последний полк, Александр I, будто бы, спросил: «А где же полк Иисусов?» На что Донской атаман ответил: «Не успели сформировать: война кончилась.»
Часть указанных фамилий действительно носили командиры казачьих полков, другие встречаются среди офицерских фамилий 1812-13 г., как устанавливается это документами.
Фамилии такие могли образоваться еще во время вхождения новгородцев и вятчан в ряды казачества, но лично я ни в одном из исторических документов до середины ХVII ст. не встречал фамилии, происходящей от духовного сана. Вероятно, они образовались на Дону после эмиграции великороссов после духовного раскола, единственного периода, когда вхождение в ряды казачества их было более или менее заметно.
Возможно, что предками носящих эти фамилии были великороссы, хотя я встречал казаков, носящих фамилию Поповых, во всем семействе которых был резко выражен тюркско-татарский тип.
Из этого необходимо сделать исключение и добавление. Фамилия Апостолов (редкая на Дону, — один род), безусловно, украинского происхождения.
Дьяк лишь в последнее столетие обозначал только духовный сан, в XVII ст. дьяк — это писарь, столоначальник и т.д. Званию (весьма высокому) в Запорожском войске «войскового писаря» в Донском соответствовал — «войсковой дьяк». Вероятнее, что фамилия Дьяков присходит отсюда, а не от духовного сана. К указанной выше категории нужно отнести и фамилию Растрыгин.
Фамилии казачьи, происходящие от географических названий, преимущественно городов, городков и станиц (Богаевский, Букановский, Каргальск(ий)ов, Кундрюцков, Терновсков, Хоперский, Кумшацков, Богучарсков, Самарин, Короченцов и т. д.), дают мало данных для определения национальности предков — особенно, если названия станиц послужили основой для фамилий.
Фамилия Букановский говорит лишь о том, что предок носящего эту фамилию был выходцем из Букановского городка Донского войска. Богаевский — переселенец из Богаевской станицы или городка в другую, — что весьма мало говорит.
Больше говорила сама внешность покойного М. П. Богаевского, что предок его был, безусловно, калмык, а черты лица его братьев это подтверждают.
Кароченец — выходец из г. Карочи — и был, вероятно, черкасом (украинцем).
Богучарсковы, Самарины, Калуженины были выходцами из соответственных городов; выходцы из окраинных городов — из детей боярских, стрельцов, городовых казаков в рядах последних были черкасы и татары.
Так что и в этом случае принадлежность носящих такие фамилии к предкам великороссам не устанавливается.
Таким образом, фамилии казачьи не дают указаний на сколько-нибудь значительное вхождение великороссов (русских) в ряды казачества; конечно, они не могут дать вовсе материала для доказательства о происхождении донских и прочих казаков от великороссов, так как казаки от великороссов (русских) в действительности и не происходят.
Изложенное относится ко всем казакам, кроме кубанцев-черноморцев. У них фамилии тождественны украинским; преобладают окончания ий, ой, ый, а, ас. В основе они имеют славянские (украинские) слова и тюркские, некоторые позаимствованные еще от предков — черных клобуков (черкасов).
Но этот вопрос требует особого исследования.
--- Тимирёвы (разночтения Темирёвы, Темерёвы) станицы Милютинская, Букановская, Усть-Хоперская, Потемкинская, Верхне-Курмоярская, Кагальницкая
Чернышковы (Нижнечирская, х. Чернышков) Область Войска Донского. Жалнины (?)
Имеется много казачьих фамилий, происходящих от магометанских имен: Алимов, Сеимов (Усейн, Сеим), Киреев (Гиреев), Измайлов, Темирев и
[/q]
Предположим, насчёт Сеимова , Гиреева и Темирева замечание может быть верным, но зачем придумывать исламское происхождение, когда есть крестильные имена Алим (Алимпий), Кирей, Измаил?
С чего эти безапелляционные утверждения, как минимум без широкого генетического исследования?
[q]
Веденеев образовалось от слова — ведене, каким называет на своем языке себя мордва.
[/q]
Где мордва и где казаки? Зачем что-то выдумывать, когда есть обычный Веденей-Венедикт. Мне это напоминает историю одного астраханского ли карельского товарища, который выводил обычных Воробьёвых от какого-то хитромудрого карельского слова.
--- АЖИНОВ,ЗАЖЕРИЛО,СНЕГОВОЙ,ДМУХ,ТОПОЛЬ,СЕМИГЛАС(ОВ),БИБЛЫЙ,СЛЕСЬ,ПИГИДА,МАЛЬНЕВ,СОРОКОЛЕТОВ-ВСЁ ИМЕННЫЕ СПИСКИ ДОНСКИХ КРЕСТЬЯН
На пыльных тропинках
Далёких планет
Останутся
Предположим, насчёт Сеимова , Гиреева и Темирева замечание может быть верным
[/q]
меня эта статья именно в контексте списка Донских казачьих фамилий заинтересовала, с носителями которых И.Ф.Быкадоров был знаком скорее всего по жизни (а не мнение Быкадорова на их происхождение), среди них и наша (Темирев), писалась еще в вариантах Тимирёв, Темерёв и Тимерёв, которая в статьях исследователей нашего времени почему то не встречается.
--- Тимирёвы (разночтения Темирёвы, Темерёвы) станицы Милютинская, Букановская, Усть-Хоперская, Потемкинская, Верхне-Курмоярская, Кагальницкая
Чернышковы (Нижнечирская, х. Чернышков) Область Войска Донского. Жалнины (?)