Усадьба Иваноское Ногинский район Московской области
Краснокирпичная церковь начала XX века, несколько десятков домов, скромное
кладбище, запруженная речка — обычный сельский пейзаж, но остатки аллей из
могучих лип на территории теперь уже бывшего пионерского лагеря явно намекают
— здесь была ещё и дворянская усадьба...
Село Ивановское расположено в восточном Подмосковье, а именно в Ногинском
районе, в 45 км от Москвы и в 6 км от научного центра Черноголовка Российской
Академии наук. Первые сведения, которыми мы располагаем об этом селении,
относятся к XVI веку. По Холмогоровым тогда уже существовала деревня Ермакова,
входившая в вотчинные владения Демида Ивановича Черемисинова.
В 1599 году деревня была выкуплена Степаном Ивановичем Исленьевым
(ок. 1570-1613). С 1678 года хозяином здешних земель стал его внук Иван Иванович
Исленьев (?-1703). В 1684 г. в книге Патриаршего приказа появилась запись о
«новопостроенной церкви Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи великого в
Пророцех, которую вновь построил стольник Иван Иванов сын Исленьев в
Московском уезде, в Шеренском и Отъезжем стану, в вотчине своей, в сельце Ермакове»
Однако, вскоре выяснилось, что деревянный храм ещё построен в это время не был, а
налог с него стали брать с 1689 года, что и надо, видимо, считать годом его основания.
Так деревня Ермакова превратилась в село Ивановское, называвшееся по старой памяти
и Ермаковым, и Ермаковым-Ивановским.
Некоторые подробности находим в том же источнике: «В селе Ермакове числилось в 7154
в1640 году крестьянских и бобыльских 6 дворов; в 7186 (1678) г. — 6 дворов крестьянских
с 22 человеками и двор вотчинников; в 1704 г. — 11 дворов крестьянских и дворы
вотчинников и скотный… В 1704 г. церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи деревянная,
при ней … священник Григорий Борисов (1701-1715 г.)».
Мы видим уже в селе двор вотчинников, который может рассматриваться как зародыш
будущей барской усадьбы. Исленьевы владели землями в этих краях почти 300 лет. Однако,
обширные некогда владения древнего рода всё уменьшались и уменьшались, переходя
постепенно к «новоиспечённым» дворянам.
Не позже 1789 года таким новым помещиком Ивановского и ближайших деревень стал
Иоганн Генрих, а по-русски Иван Николаевич, Яниш. У Исленьевых же осталось в конце
концов только с. Рязанцы, примерно в 20 км от Ивановского, где в 1830-х годах у своей
сестры Натальи Александровны Исленьевой некоторое время после ссылки жил
композитор А.А. Алябьев, и где в августе 1840 г. состоялось его венчание с
Е.А. Римской-Корсаковой.
Что же известно о последних Исленьевых, владевших Ивановским и Рязанцами? С 1721
по 1780 год единственным хозяином Ивановского был полковник Алексей Васильевич
Исленьев. Его сын от первого брака Пётр Алексеевич (ок.1740-1826) был сподвижником
Суворова, отличался дерзостью и храбростью, особенно при штурме Измаила.
О генерал-поручике П.А. Исленьеве сложены легенды, но ещё более необычна жизнь
его дочки и внучки А.В. Исленьева — Анны Петровны Исленьевой-Малиновской (1770-1847).
Хотя ей было всего 10 лет, когда умер её дед, и, следовательно, вряд ли она бывала в
зрелом возрасте в Ивановском, судьба её настолько особенна, что трудно о ней хотя бы
не напомнить. А.П. Исленьева по линии матери приходилась двоюродной племянницей
широко известной в русской истории княгине Екатерине Романовне Дашковой (1743-1810),
была не только её любимой родственницей, но и доверенным лицом
В течение 10 лет Анна Исленьева вела деловую переписку княгини, разделила с ней
последние годы жизни, на её руках и умерла глава двух Академий. Внучка хозяина
Ивановского была замужем за А.Ф. Малиновским, археографом и историком,
составителем первого родословия Пушкиных, а их дочь Екатерина (названная в честь
Дашковой) с детства дружила с Натальей Гончаровой, сама же Анна Петровна была
посаженной матерью невесты на свадьбе А.С. Пушкина.
Стоит вспомнить и троюродных братьев Анны Петровны — Владимира (1786-1855) и
Александра (1794-1882) Михайловичей Исленьевых. Первый из них — владелец с
1814 года уже упоминавшихся Рязанцев, муж Н.А. Алябьевой, композитор, как и его
зять, в 1811 г. издал даже ноты своих вальсов и мазурок.
А.М. Исленьев был отмечен за храбрость в Бородинской битве, служил в Литовском
полку вместе с Алябьевым и отцом Л.Н. Толстого и был их приятелем. Но самое
любопытное то, что он приходился дедом (по матери) жене Льва Николаевича
Толстого — Софье Андреевне. Именно Александр Михайлович — прототип
Иртеньева-отца в автобиографическом произведении Л.Н. Толстого «Детство.
Отрочество. Юность»
Вернёмся к непосредственным владельцам Ивановского. Итак, около 1789 г.
Исленьевы продали Ивановское И.Н. Янишу. Яниши были выходцами из Силезии.
Доктор медицины Иван Николаевич (ок.1730-1812) приехал в Петербург в 1758 г.,
а в 1773-м стал врачом Московского Воспитательного дома. К концу жизни он был
очень состоятельным человеком, владел домами в Москве и землями в разных
уездах Московской и Владимирской губерний.
При нём и его «тщанием» в 1798 г. в Ивановском был возобновлён деревянный
Иоанно-Предтеченский храм, благо он и сам был Иоанн (Иоганн). О барской усадьбе
в Ивановском в эпоху последних Исленьевых и первых Янишей мы пока ничего не
знаем. Скорее всего усадебные постройки, как это часто и бывало, располагались
рядом с церковью.
При церкви было кладбище. Пруд на реке с символическим названием Пружонка,
ниже кладбища, к северу от храма, существовал уже тогда, а значит — там издавна
была помещичья мельница.
К сожалению, у нас нет плана села времен генерального межевания (1760-е гг.), но
на большой карте земельных владений того времени видно, что земли тогдашних
владельцев (вокруг с. Ивановского и д. Якушево) занимали пространство по обе
стороны от большого сельского пруда, и общую площадь этих владений, вместе с
лесом, можно оценить примерно в 1,5 тысячи десятин.
После смерти И.Н. Яниша Ивановское принадлежало сначала его вдове Анне
Петровне Яниш, урожденной Анне Марии Нейдгардт (1751-1817). Именно она
летом 1812 года отрядила в Московское ополчение 16 ратников. Вполне возможно,
что несколько позже, спасаясь из Москвы от французов, семейство Янишей уехало,
как и большинство состоятельных москвичей, в одно из своих восточных или
северных поместий.
Ивановское было не слишком далеко от Богородска (ныне — Ногинска), занятого,
хоть и на короткий срок, войсками неприятеля. Но и сведений о разорении деревень,
принадлежавших Янишам, нам не встречалось, поэтому вполне возможно, что
часть семьи могла переждать здесь если не само французское нашествие, то
смутное и тяжёлое время после московского пожара и бегства Наполеона.
Следующий владелец Ивановской вотчины — один из сыновей И.Н. Яниша —
Николай Иванович. К с. Ивановскому, как и в прежние времена, «тянутся» соседние
деревни Якушево и Котельники. Можно предполагать также, что Николай Иванович,
как известный инженер-гидротехник и один из отцов московского водопровода,
сделал что-то в этой области и в своём загородном владении. Прежде всего, это
может касаться устройства прудов непосредственно в усадьбе, а также
гидротехнических сооружений на речке.
Очень вероятно, что наш генерал-инженер выстроил там новую плотину и мельницу
или помог многоопытным советом в этом деле. Как бы там ни было, один из
несуществующих ныне прудов недалеко от кладбища старые сельчане называли
Барским. Он явно был когда-то на территории усадьбы. Молва народная глухо доносит,
что то ли он, то ли какой- то другой из усадебных прудов был выложен керамической
плиткой. Коснемся и вопроса о путях сообщения, к которым наши владельцы имели
непосредственное отношение. В данном случае, всего лишь к путям сообщения усадьбы
(и села) с Москвой. В описи населённых пунктов Карла Нистрема 1852 года указано,
что с. Ивановское (27 дворов, поровну мужчин и женщин — по 153) находится «близ
Стромынского тракта».
Одновременно известно, что мимо Ивановского проходила (вплоть до появления
Красноармейского полигона около 1930 года) не столь хорошая, но пользовавшаяся
популярностью у богомольцев дорога из Богородска к Троице, в Сергиев Посад, её
иногда называли Большой Молельной дорогой.
Женой Николая Ивановича стала Шарлота де Витте, дочь его непосредственного
начальника, инженер-генерала Якова Яковлевича де Витте (1739-1809), крупного
военного инженера, уроженца голландского города Хертогенбосха. Ко времени
отъезда в Россию он служил директором гидравлических работ в Голландии.
Его внуком был гениальный музыкант и поэт Николай Девитте, а Шарлотта Яковлевна
Яниш, урождённая Девитте (1795-1866), таким образом, приходилась родной тёткой
музыкальному гению Пушкинской поры. И нет серьёзных причин отрицать возможность
его пребывания в Ивановском, в гостях у тёти.
Интерес к музыке традиционен для русской усадьбы. И в начале XX ещё века в
главном ивановском усадебном доме стоял инструмент, который богородские краеведы,
обследовавшие усадьбу в 1928 г., назвали органом. Музыка, похоже, никогда не
переставала звучать на берегах Пружонки.
Из других родственников хозяина Ивановского Н.И. Яниша отметим его брата Карла
Ивановича и племянницу — известную поэтессу и переводчицу Каролину Карловну
Павлову, урождённую Яниш (1807-1893). Она была хорошо знакома со многими
русскими писателями, дружила с Боратынским, Адамом Мицкевичем (даже была его
невестой), оставила после себя большое творческое наследие.
Её отец, Карл Иванович (1776-1853), профессор химии и физики Императорской
медико-хирургической академии, был масоном, членом всяческих ученых и прочих
обществ. После разорения 1812 г. (московский дом Янишей сгорел) его семья
испытывала материальные трудности и подолгу жила у знакомых в Москве и
Подмосковье, очень вероятно, что и у ближайших родственников в Ивановском.
Судя по всему, семьи двух братьев были дружны.
Карл Иванович Яниш считался любителем и знатоком живописи. Возможно,
именно его портрет работы самого Карла Брюллова висит в основной экспозиции
Третьяковской галереи.В 1850-е годы владельцем Ивановского (и ряда деревень
в окрестностях, в том числе Никольское, Черноголовка тож) числится сын Николая
Ивановича — Николай Николаевич Яниш
Последний из Янишей — владельцев усадьбы, Николай Николаевич
(31.7.1830 — 28.4.1884) не достиг больших чинов и был всего навсего коллежским
асессором, а то и просто писался сыном генерал-майора. Но любопытно, что он
состоял действительным членом Общества Истории и Древностей Российских!
Во второй половине XIX века Ивановское стало центром большой волости, куда
входило не меньше 26 населенных пунктов, расположенных между нынешними
городами Черноголовкой и Фрязино . С 1872 г. здесь действовала земская школа,
а с 1901-1902 года амбулатория и больница. И то и другое не обходились без
Вокачей — новых хозяев бывшей помещичьей, а теперь просто владельческой усадьбы.
Важные сведения о Вокачах получены молодым черноголовским краеведом А. Рябиным
непосредственно от Игоря Игоревича Вокача, внучатого племянника А.Ф. Вокача. Игорь
Игоревич исследовал историю своего рода и установил, что Вокачи — родом из Сербии,
причём служили лекарями ещё при Иване Грозном.
Известно, что один из Вокачей, служа в русской армии, принимал активное участие в
возведении Елизаветы Петровны на престол, за что ему был пожалован герб, на котором
изображены стропила — признак того, что владелец герба способствовал возведению
императрицы на престол.
При воцарении Екатерины II Вокачи вынуждены были уехать в Германию, поскольку они
были сторонниками Петра III. После смерти Екатерины II один из сыновей профессора
Лейпцигского университета Фридриха Вокача, Фридрих Фридрихович, вернулся в Россию,
вот его то сын Антон Фёдорович и женился (в 1840-е гг.) на Е.Н. Яниш.
В 1890 г. усадьба Ивановское числится за Е.Н. Вокач, которая проживала там если не
постоянно, то подолгу, время от времени навещая детей и внуков, живших в других местах,
где были их владения. В свою очередь те бывали в гостях у матери и бабушки в тихом
Ивановском. Сыновья Вокач — Николай Антонович, кандидат прав, и Фёдор Антонович,
отставной поручик, получили известность в Богородском уезде как земские деятели,
особенно первый.
Относительно пребывания девочки и девушки Наташи в богородском имении бабушки и
отца сомневаться не приходится. А вот пребывание её здесь с молодым мужем —
приват-доцентом Московского университета, довольно-таки спорно.
Ильины часто упоминаются в воспоминаниях Евгении Герцык, также имевшей отношение
и к роду Вокачей, и к усадьбе. В частности, она писала: «В 1906 году наша двоюродная
сестра вышла замуж за студента Ильина. Недавний революционер-эсдек …, теперь
неокантианец, но сохранивший тот же максимализм, он сразу порвал с родней жены, как
раньше со своей, насквозь буржуазной, но почему-то исключением были мы с сестрой, и
он потянулся к нам со всей присущей ему пылкостью». Так что шанс на посещение
«максималистом» Ильиным Ивановского, где жила тогда тетка его жены, весьма мал.
Вполне возможно, что школа начала ремонтироваться только в 1905 году, потому что в
предыдущие годы в селе уже велось интенсивное строительство. И опять не без участия
местных «помещиков». Когда летом 1900 года встал вопрос о расширении имевшейся в
соседнем с. Душонове амбулатории, священник местной церкви не нашёл возможным
продать земству 1 дес. земли под больничные бараки. Зато это сделали владельцы
усадьбы в Ивановском
Они «выделили» (продали, конечно, по вполне доступным для земства ценам)
принадлежавшие Вокачам 2 дес. земли и десятину прекрасного соснового леса. В том
же 1900-м здесь, у Большой Молельной дороги, перед поворотом в село, начались
строительные работы. Сюда перенесли амбулаторию, а 10 февраля 1902 открыли
терапевтический и эпидемический корпуса Ивановской земской больницы. В последующие
годы она все увеличивалась и увеличивалась и, много значив для всей округи, несла
память о русских дворянах Вокачах.
Источники;
http://www.bogorodsk-noginsk.ru/rodoslovie/ivanovskoe2.htmlhttp://www.zagorod.cc/2010-12-...37-57.htmlhttps://deadokey.livejournal.com/19883.htmlЧто представляла из себя усадьба Ивановское начала XX века? Трудно воссоздать всё
полностью, но в Ногинском краеведческом музее имеется описание усадьбы, составленное
Владимировым, сотрудником, видимо, Богородского института краеведения, и относящееся
к 1928 году 51. Судя по всему, внешне усадьба тогда ещё мало изменилась по сравнению с
предреволюционной порой: «Небольшой одноэтажный деревянный главный дом с большими
верандами, впереди — портик с колоннами в стиле ампир. Внутреннее расположение дома
интересно (владельцы дорожили стариной и оберегали ее): зал с хорами, на которых стоял
орган. Перед домом по трафарету разбит большой круг, усаженный жимолостью, жасмином
и т.д. В этом кругу стояла каменная статуя мужчины. По бокам дома флигели, кухня для
управляющего, рабочих. Парк французский с прямыми длинными, открывающими горизонт
липовыми аллеями. В конце аллеи сделана беседка, довольно изящная в дорическом стиле.
Небольшая деревянная уютная церковка в ампирных формах стоит на повороте берёзовой
аллеи к реке. А там весёлый шум колёс мельницы дополнял прелести деревенского уголка.
Усадьба никем не поддерживается и постепенно разрушается, владельцы её выселены совсем
недавно».
Территорию, которую занимала собственно усадьба с парком, сохранял потом и пионерский
лагерь на том же месте, существовавший до начала 1990-х годов. По самой грубой оценке
площадь его составляет не меньше 4 га. Деревянный храм на сельском кладбище сгорел в
1978 году. Старых могил в настоящее время практически не сохранилось, хотя имеются ещё
остатки старых памятников с трудно различимыми теперь надписями. Вполне вероятно, что
исследование этого некрополя может привести к весьма интересным результатам, касающимся
как жителей села, так и обитателей усадьбы или их родственников и служащих
з рассказов потомков хозяев и сохранившихся фотографий можно сделать вывод, что усадьба
не была реквизирована сразу после революции. По-видимому, какую-то роль сыграло то, что
И.А. Лубны-Герцык был прекрасным специалистом тогдашнего военно-промышленного
комплекса, в нём нуждалась и новая власть. Обращает на себя внимание и последняя фраза
в уже цитировавшейся справке Богородского института краеведения конца 1920-х годов:
«Усадьба никем не поддерживается и постепенно разрушается, владельцы её выселены совсем
недавно» . Некоторые считают, что Иосиф Антонович бывал наездами в усадьбе вплоть до 1924 г.,
года смерти Юлии Антоновны.
Здесь по-прежнему собирались и подолгу жили, спасаясь от голода, многие из Лубны-Герцыков
(в это время сёстры Герцык и их мачеха Евгения Антоновна переживали смутное время в Крыму,
в Судаке, в весьма трагических обстоятельствах 54). Есть фотография, на которой перед
усадебным домом изображён маленький Шурик, сын Льва и Лизы. Шурику, т.е. Александру
Львовичу, сейчас более 90 лет, из чего можно сделать вывод, что фото относится примерно
к 1920 году. На другом послереволюционном снимке изображена его мать Елизавета
Александровна с деревенскими и несколькими явно городскими детьми. По-видимому, она
преподавала тогда в школе и получала за это какой-то паек. По воспоминаниям отцов и
матерей нынешних сельчан, после революции в Ивановской школе были образованы кружки,
ставились спектакли, а старая барыня Юлия Антоновна учила «артистов» держаться на сцене,
помогала разучивать роли и даже выдавала на время спектакля кое-что из своего гардероба.
Некоторые полагают, что последняя хозяйка усадьбы не только умерла здесь, но и похоронена
на Ивановском кладбище.
Есть устные сведения, что усадебный дом сгорел в самом конце1920-х годов. Опубликованные
воспоминания жительницы Богородска-Ногинска З. Сальниковой «отодвигают» эту дату по
крайней мере на вторую половину 1930 года. По-видимому, там уже какое-то время существовал
пионерский лагерь. И вот бывшая пионерка вспоминает, произнося ошибочно (как и многие)
Ивановское как Иваново: «За всё своё детство в пионерлагере я была всего один раз. Лагерь
был в Иванове. Жили в старом помещичьем доме. Это было в 1930 году. Местечко там хорошее,
воздух чистый, лес кругом и скука большая. Запомнилось мне, как занимались с физруком
зарядкой, да как пионервожатые с керосиновым фонарем ходили и проверяли наши ноги —
мы не любили мыть их на ночь»
После войны, в 1960-е годы, на месте усадьбы опять был пионерский лагерь. Парк тогда ещё
сохранялся, как и некоторые постройки. Наверное, это было не худшее применение старой
«интеллигентной» дворянской усадьбы. С «перестройкой» пришёл конец и лагерю. Был на
территории усадьбы так называемый «Центр занятости», чем он занимал людей, сказать было
трудно и тогда. Про нынешних хозяев бывшей усадьбы лучше вообще не выяснять, но её
территория сохраняется, стоят старые деревья, даже аллеи частично в парке целы, прудов
«барских», естественно, уже нет. Единственное, что сохранилось от тех времен из построек,
это что-то типа каретного сарая, выходящего прямо на деревенскую улицу. Старые люди
говорят, что в нём в колхозные времена зерно хранили. И магазин был, и ещё что-то. Теперь
магазин напротив, в бывшем здании школы, там же и клуб…
Источник :Волкова Н.Н., Дроздов М.С. Богородская усадьба Ивановское: хозяева, родственники и гости. Русская усадьба.
Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы. Выпуск 13-14. Издательство "Улей", Москва, 2008. Научный ред.-составитель М.В. Нащокина. Стр. 395-422
Фото из архива Т.Н. Жуковской . Барский дом. 1920 г.
